*Сны бывают разные: быстрые, путанные, приятные или горестные, когда просыпаешься в слезах и долго не можешь понять, где заканчивается сон и начинается реальность. Дезу снился тревожный сон. И, главное, вроде не было в этом сне бы ничего особенно тревожного, а сердце сжималось, тяготясь нехорошим предчувствием, а руки невольно комкали простыню. Перед ним был холст - девственно чистый, белоснежный, и он тянулся рукой с кистью, чтобы нарисовать черту - ту самую первую черту, из которой вырастает картина, пока неясно, какая именно, как порой непонятно, какой цветок распустится из тугого бутона или какое растение вырастет из маленького невзрачного семечка. Но черная черта - длинная, бесконечная, проведенная сверху вниз, словно нанесенная ножом рана, пугала. Возможно, это мог быть ствол дерева, который покроется зеленью, на ветвях которого птицы совьют гнездо, а может быть стена дома, в котором обитает счастливое семейство, и вскоре появится подле него лавочка, на которой будут сидеть престарелые супруги, а неподалеку в песочнице - их внуки строят замок из песка. Но почему-то подсознание упрямо отказывалось верить в пасторальные картины. Дез знал, что эта черта - начало черноты, что со временем она будет шириться, становится больше и глубже, а потом поглотит весь мир. Надо было поскорее закрасить ее белым, скорее, сейчас, пока не поздно!
Дернувшаяся во сне рука смахнула с прикроватной тумбочки чашку с недопитым чаем и очки, а следом приземлился и их хозяин, скатившийся с кровати и так и не дотянувшийся во сне до белой краски.*
Черт, вот черт, ну надо же такому присниться!
*он слепо пошарил рукой по тумбочке в поисках очков, не нашел, похлопал руками по полу рядом с собой, пока не вытащил из под зада то, что раньше спасало его от слепоты. Нацепив очки на нос, огляделся. Правое стекло треснуло, что теперь делило мир с правой стороны на части, словно в калейдоскопе, зато левое было целое, а это лучше, чем ничего. Поднявшись, запихнул ногой под кровать остатки чашки и потянулся, бросив взгляд в иллюминатор: собственно, проснулся он вовремя, лайнер с гордым названием "Коста Лама" уже подходил к причалу, и вскоре Дезмонд, держа в одной руке сумку, а под мышкой другой - свернутый холст, спускался по трапу на берег. Почему-то его никто не встречал, и это было удивительно и плохо - он совершенно забыл, в какой город он прибыл и куда следует ему направляться. Ему забронировали гостиницу, сняли квартиру? Что ему делать? Подойдя к вокзалу, прислонился к ограде и закурил. Со стороны встречающих было крайне невежливо так опаздывать, оставляя человека на незнакомом вокзале в незнакомом городе, тем более что после путешествия по морю, ему страстно хотелось полежать в ванне, а затем вытянуться в кровати - широкой и удобно, и ощутить, что пол под ним не качается. Но дело, конечно, было не только в этом. Больше всего ему хотелось остаться наедине с самим собой, а точнее - с той картиной, что он нарисовал. Дурацкая и престранная история вышла на последней выставке, он ведь никогда не рисовал в поездках, и уж тем более не рисовал портреты, но девушка - горничная его отеля, - так жалобно поднимала бровки и так трогательно прижимала руки к груди, что он не выдержал. К тому же было что-то в ее лице - что-то особенное, что возбудило его художественное любопытство.
Сто раз предупредив ее, что рисует в своей манере, он принялся за работу и надо сказать, никогда еще не писал с таким вдохновением. Когда работа была окончена, Дез не смог найти заказчицу, он даже не знал ее имени, зато на выставке картина пользовалась необычной популярностью и за нее предлагали немалые деньги, но он твердо решил отдать портрет заказчице, и отдал бы, уж поверьте, если бы не ранний рейс, куда ему забронировали билет. Ну что же, так или иначе, он все равно найдет способ отдать картину. Читать дальше...
Сигарета была выкурена до фильтра, а за ним так никто и не приехал. Прищурившись, бросил колейдоскопный взгляд на вокзал, затем на набережную, утопающую в вишневом цвету, и в душе зашевелилось смутное подозрение, что где-то все это он уже видел. Ну конечно, какой же он болван. Мог бы сидеть тут до второго пришествия, да только приехал он не на очередную выставку, приехал он домой. Ах, как жаль, это же теперь ему придется самому о себе заботиться, искать такси, договариваться с молочницей и искать приходящую горничную, потому что может рисует он и неплохо, но в остальном... ну он просто все забывал. Увлекшись написанием очередной картины или какой-то другой идеей - да. бывало и такое, - он не ел, не пил, не знал, какой день на улице и день ли вообще. Время и пространство со своими событиями летели сквозь него и мимо него.
Тяжело вздохнув, махнул такси, погрузил в него свое долговязое тело, пять раз проверил, взял ли сумку, и не забыл ли на причале холст, и наконец-то отправился домой. *
------> переход в дом Дезмонда
