Отъезд Мары окончательно разрушил привычную колею, по которой катилась жизнь в доме на лугу. Некому больше было рисовать картины, которые так хорошо продавались...
Семья Цукини возвращалась к практике ночных прогулок.
Драго жил своей собственной ночной жизнью, он по-прежнему возвращался за полночь и вел светские беседы с Пхуромны Фигой, безжалостно разливая по бокалам драгоценные вина, которые Ратори когда-то вывозила из Франции контрабандой. Дела у него шли хорошо, работа спорилась.
Но едва ему случалось отдохнуть от неправедных трудов, как Драго начинал понимать, что на работе свет клином не сошелся, и душа его просит чего-то большего. А что собой представляло это большее, он не имел ни малейшего представления.
- Мы едем в Египет! – объявил он как-то за ужином. И они поехали – не спорить же было с единственным мужчиной в семье. Ни Злате, ни Гили особо и ехать-то не хотелось. Но Драго в таких красках расписал тамошние пирамиды, скутеры, фотоаппараты и самое главное, редкие фрукты, без которых их будущий сад останется неполноценным, что им поневоле пришлось собирать чемоданы.
Пирамиды, пальмы, закаты – все эту красоту они повидали, разумеется. Но поскольку разглядывать ее приходилось на бегу, воспоминания о поездке у них остались смутные и невнятные. Драго буквально с первых минут после приземления был втянут по уши в некую таинственную историю и до самого отъезда носился по пустыне и городу, беседуя с незнакомцами и выменивая у них бирюзу и скарабеев на какие-то сомнительного вида монеты.
Злата сразу и честно сказала, что ни на какие корпорации с шуршаще-вкрадчивыми восточными названиями работать не будет – ну, разве только под настроение, и когда жара спадет; а поскольку жара в Египте стояла всегда, Злата оказалась единственной, кто проводил время в свое удовольствие, не вылезая из бассейна на рынке и строя глазки всем существам мужского пола, которые попадали в поле ее зрения.
Гили открыла в себе новые таланты.
Она и сама не ожидала, что способна на такое. Возможно, именно поэтому, прокравшись в дом, она первым делом схватила гитару и исполнила на весь притихший от шока Египет пару-тройку любимых композиций...
Впрочем, тут все веселье и закончилось. Нет, соседи не вызвали полицию, но возможно, и это было бы не так печально: до самого отъезда Гили изучала и разряжала подвальные ловушки.
Печально похрупывая консервами, Гили ковырялась в ловушках и стряхивала пауков, проклиная день и час, когда решила отправиться в это треклятое путешествие – только звонила иногда Ратори, которая не отказывала себе в удовольствии поведать, как ее достали эти вечно орущие дети и сорняки, сплошным ковром покрывшие сад.
- Но яблоки уже появились! – торжествующе объявила она. – Приезжай, если тебе так нравится сидеть в подвале, мы выроем для тебя персональный, как только продадим урожай.