Донна Анна
Писатель
Мара и сама, похоже, не заметила, как прошел ее день рождения. Она так уставала, разрываясь между школой и пеленками, что никаких праздничных ощущений у нее не возникло.
Только на следующий день, засобиравшись было в школу, она вдруг поняла, что (никакой! никогда! старе суль каццо!) школы больше не будет в ее жизни, и обрадовалась так, что заметалась по дому, не представляя, что делать с таким огромным счастьем, которое внезапно обрушилось на ее голову. Поэтому Мара сделала первое, что пришло в голову – взяла плохенькую старую гитару нелепой леопардовой масти и до позднего вечера играла на лугу возле дома, и ей было абсолютно все равно, что некому ее слушать. Она твердо знала, что покойной маме понравилась бы ее музыка...
Юджин еще никогда не чувствовал себя таким баловнем судьбы. Продвижения следовали одно за другим, он успевал все, как многорукий восточный божок - и выполнять мелкие поручения, и болтать с сослуживцами, и самое главное, он каждый день мог видеть Молли. И если бы кто-нибудь спросил его теперь, кто такая Кара Фишер, он бы лишь удивленно вскинул брови.
Но случались в его жизни и огорчения.
Только на следующий день, засобиравшись было в школу, она вдруг поняла, что (никакой! никогда! старе суль каццо!) школы больше не будет в ее жизни, и обрадовалась так, что заметалась по дому, не представляя, что делать с таким огромным счастьем, которое внезапно обрушилось на ее голову. Поэтому Мара сделала первое, что пришло в голову – взяла плохенькую старую гитару нелепой леопардовой масти и до позднего вечера играла на лугу возле дома, и ей было абсолютно все равно, что некому ее слушать. Она твердо знала, что покойной маме понравилась бы ее музыка...
Юджин еще никогда не чувствовал себя таким баловнем судьбы. Продвижения следовали одно за другим, он успевал все, как многорукий восточный божок - и выполнять мелкие поручения, и болтать с сослуживцами, и самое главное, он каждый день мог видеть Молли. И если бы кто-нибудь спросил его теперь, кто такая Кара Фишер, он бы лишь удивленно вскинул брови.
Но случались в его жизни и огорчения.

... слава богу, не на всех, и не дошло дело до такого, чтобы устроить разврат в масштабах города, как сынишка Юджина "в прошлой жизни", но все-таки было, было дело... точнее, будет


Так трогательно, что Фигата приходит послушать концерты дочери.






