2.
Мальчикам обставили отличную спальню в зеленых, чуть темноватых тонах. Но я рассудила, что в этой комнате ребята будут только спать, а уроки, развлечения – все проходит так или иначе в гостиной, так что лучше пусть будет такая комната, в которой можно как следует расслабиться.
Ричард поначалу выпендривался, просил себе отдельную – у нас стоят еще две неотремонтированные, попытался задирать Джона. Но я быстро пресекла такое поведение.
— А бабушка так себя не повела бы! – заканючил он.
— Кстати, о бабушке. Она уже оценила новую комнату. Угадай, на чьей постели она решила вздремнуть. Ох уж этот аромат гари!
— Не-е-ет! – взвизгнул Дик и убежал наверх разбираться с призраком.
Я вышла на работу и поняла, что несколько подзапустила карьеру. У моих коллег был внушительный список публикаций, а мои интервью вышли так давно, что о них вряд ли кто-то вспомнит. Пришлось после работы бегать по городу и собирать данные. Что удобно – дети уже стали такими большими, что можно было без проблем брать их с собой.
Джон вечно пытался изображать из себя взрослого.
— Вы знаете, здесь прекрасная природа! – вещал он великосветским тоном какой-то девчушке.
— Чего? – смущалась та.
Это было так забавно.
Я же быстро прикинула, что он не собирается ничего рассыпать, разбить или разрушить еще каким-то нелепым способом и бралась за работу.
Джон только дома превращался в настоящего Вождя Краснокожих. На людях он становился весьма приличным мальчиком, таким, глядя на которых, обычно умиляются окрестные бабульки.
О Ричарде точно можно было не беспокоиться – он в миг находил себе партнера по шахматам и ставил им мат за матом, вполголоса поругиваясь и косясь на меня одним глазом – не слышу ли.
Я делала вид, что ничего не замечаю. Говорят, что если на плохие слова не обращать внимания, люди перестают их употреблять. Надеюсь, с моим сыном это сработает.
Иначе как я объясню Джулианне, жене Эда, почему он обозвал ее ладью залупоглазой дристуницей?
Я по-прежнему занималась садом, правда не так часто, как раньше – работа отнимала много времени, как и писательство. Но все же выкраивала пару часов раз в три дня, чтобы влезть в потертые треники и повозиться в земле.
Именно в саду мне и пришла в голову идея привести участок в божеский вид. В конце концов, неухоженный участок создает плохое впечатление о доме. И мы посадили живую изгородь по внешнему краю да сделали невысокий каменный забор по меже участка. Стало очень уютно – в лучших ирландских традициях.
Дик и Джон постоянно были вместе. Причем Джон приобрел мерзейшую привычку поучать старшего брата, отчего тот нервничал и начинал ругаться еще резче.
К тому же Джон уж очень сильно переживал по поводу учебы – считал, что меньше пятерки получать не имеет смысла. Такое поведение меня очень волновало – а ну как на контрольной завалят, а сын примет это близко к сердцу. Сколько историй было с этими самоубийствами отличников!
Сама я изредка старалась выкраивать время для детей, особенно для Анны, все же нужно с малолетства приучать ребенка к тому, что ее стезя писательская, и никакая иная. Мы читали развивающие книги, слушали классическую музыку – в общем, приобщались к прекрасному как могли.
Кстати, я завершила свой роман-продолжение, и он оказался гораздо успешнее первого. По мне, так это ужасно. Да, я зарабатываю на книгах неплохие деньги, но совсем не возражала бы, если б моим опусам дамы предпочитали ту же Франсуазу Саган.
Джон с каждым днем возвращался домой все печальнее – никак у него не удавалось добиться высоких оценок. И каждый вечер мы подолгу с ним разговаривали, что не в пятерках счастье.
Между тем Ричард вырос в статного подростка. На дне рождения Азы не было – он смылся в город ремонтировать кому-то технику: «Срочный заказ, дорогая, ты же понимаешь!»
Конечно, я понимала. Дик все же мой сын и Обри, и никогда Аза не будет любить его так, как Анну. Сколько бы он ни старался.
Сынуля походил на меня лишь глазами да цветом волос, но это так удачно сочеталось с чертами лица Обри, что я уже готовилась отваживать от порога толпы восторженных девиц.
А когда он одел шапочку («Мам, ну ты что, так типа модно!») – я сразу вспомнила о русалочье-рыбацких корнях матери.
Честно говоря, я горда тем, что родила и вырастила такого замечательного мальчика.
Кстати, разница в возрасте никогда не мешала братьям – мне кажется, мучить плейстейшн мужчины согласны в любом возрасте.
Да и я, что греха таить, иногда любила втихаря побороться с Азой. Главное, чтобы дети в это время спали. Днем-то я солидная дама, пишу новую книгу.
Анна выросла с какой-то странной боязнью открытого пространства. Даже у Дика она так не проявлялась – девочке как будто становилось физически плохо на улице.
Я так и не поняла, отчего это произошло. Где я не доглядела?
Мы все были немного расстроены таким открытием, и только одно существо в доме злорадно летало вокруг праздничного стола и хихикало, пока я не пригрозила сдать могильник в научный институт на опыты. После этого призрак обиделся и ушел мыться. Занял ванну на всю ночь. Хорошо, что у нас их две.
Несмотря на розовую девчачью пижаму, которую я прикупила дочке, Анна вовсе не фанатела от этого цвета. Хотя, надо сказать, к ее личику шли светлые тона.
Но комнату, которую мы ей отвели, дочка пожелала оставить такой, какая она была – в голубых тонах. Увешала стены плакатами, довольно вздохнула и завалилась спать, чтобы наутро проснуться по звонку будильника и первый раз отправиться в школу.