Часть пятая. Барретт.
Глава тридцать седьмая.
Чудной и ещё чуднее.
Если вы заезжали в Риверсайд хотя бы на недельку, то, готов поспорить (и ставлю весь виноград, недавно уродившийся в моём саду!) - вы обязательно слышали что-нибудь о "чокнутом Гуди"!
Так вот, это я. Да-да, тот самый Гуди, у которого от рождения проблемы с головой, который бегает по городу в одних трусах, который поклялся, что сумеет вырастить на грядках сыр, яйца и мясо, и который женился на своей двоюродной племяннице. Приятно познакомиться!
И хотя всё вышеперечисленное - правда, чокнутым я себя не считаю. Почему? Сейчас я всё объясню.
Когда я родился, томограф действительно показал нарушения в моём мозгу. Небольшие и легко поддающиеся лечению, но склонная всё преувеличивать мама преподнесла это отцу как ужасный порок на всю жизнь. Вот так, не успев совершить ни одного чудного поступка, я уже начал считаться безумным. Благодаря маме, получается. Но я на неё не в обиде - навоображала, понимаю. Она ведь у нас писательница, и фантазия у неё работает будь здоров!
Правда, мой старший брат Рэйден имеет по поводу всей этой истории совершенно другое мнение.
Дело в том, что к моменту моего появления на свет отношения у родителей откровенно не ладились. Отец много лет крутил роман на стороне, и не с кем-нибудь, а с маминой сестрой Ивлин. От ухода к ней его удерживали только Рэйден и Джейд, мои старшие брат и сестра, рождённые в законном браке. Однако когда Ивлин родила отцу двойняшек Дина и Линн, чаши весов встали вровень. Так что моё нездоровье было для мамы прекрасным подарком. Отец остался в семье.
Так думает Рэйден, а вы уж решайте сами, с кем согласиться - со мной или с ним.
Что касается моего появления в городе в одних трусах, то и здесь я могу всё объяснить.
В лаборатории, где я ставил опыты, было очень жарко, вот я и скинул рубашку и штаны. А потом, задумавшись, так и вышел из института неодетым. Ну и чего здесь чудного? Разве вы никогда не увлекались чем-то до такой степени, что реальность для вас попросту переставала существовать?
И вообще, помимо меня, в Риверсайде хватает симов, внешний вид которых вызывает у окружающих недоумение. Мой начальник Мика Грисби, например, деловому костюму предпочитает домашний халат - удобно потому что!
А лейтенант Скотт Макдермотт выстриг ирокез - и ему плевать, что его называют старым маразматиком.
Вырастить сыр, яйца и мясо представляется невозможным другим, но не мне. Я умею договариваться с землёй.
Самое сложное в этом деле - найти семена. Сейчас, например, я ищу семена плодов жизни. Они нужны Сене для создания симботов.
Вот я и подошёл к главному. А главное в моей жизни - это она, Сеня. Есения Гуди, моя двоюродная племянница и моя жена.
Сколько я себя помню, мы всегда были вместе - с самого детства.
Вместе учились ходить и говорить.
Вместе засыпали и просыпались.
Делились едой,
помогали друг другу с домашкой,
разыгрывали фантастические истории.
Гоняли на великах наперегонки
и по нескольку раз в неделю ходили в научный институт - самое интересное для нас в городе место.
Я утешал Сеню, когда она переживала из-за школьных неудач,
и только мне она рассказала о том, что видится с духом своей мамы.
Кстати, именно последнее и побудило Сеню пойти работать на кладбище.
Конечно, я никогда не думал о Сене, как о племяннице. И даже не сестрой она мне была, а скорее
братом. Братом и другом.
Всё изменилось после одного школьного бала. Тогда я впервые увидел, какая же Сеня красавица!
И где мои глаза были раньше?
Ребята на балу так и увивались за Сеней. А я стоял в сторонке, огорошенный этим внезапным и невероятным открытием: Сеня - красивая девушка. Не пацан в юбке, не закадычный друг, не идейный товарищ, а красивая девушка!
Мне понадобилось время, чтобы принять её в этом новом качестве. И понять, что не на шутку влюбился. Потом я испугался. Что, если я откроюсь ей, а она отвергнет меня? Ведь я же, в отличии от неё, не изменился. Я всё тот же Барри: очкарик с нелепо торчащими волосами, смешной недотёпа.
Ситуация осложнялась ещё и тем, что мы с Сеней продолжали жить в одной комнате.
Представляете, каково мне было?
Я собрал волю в кулак, а яблоки последнего урожая - в сумку. На вырученные от их продажи деньги купил букет цветов, дождался, когда Сеня придёт с работы и признался ей в любви.
А она ответила, что ей никто, кроме меня, не нужен. Что она с детства представляла, как мы поженимся. И это был единственный секрет, который она от меня хранила.
Вскоре умер папа. Если бы не наша с Сеней любовь, я бы переживал эту потерю гораздо тяжелей. И именно папина смерть заставила нас с Сеней поторопиться со свадьбой. Ну, жизнь - быстротечна, и все дела...
Я вас уже утомил? Закругляюсь, тем более, что мне и самому пора бежать по делам. Унитаз опять засорился, огород требует прополки, да и поиски плодов жизни нужно продолжать.
А в конце повторюсь: Сеня для меня - всё. Племянница, сестра, подруга, любимая, жена. А скоро
ещё и станет матерью моего ребёнка. Одного для начала. Но на этом мы не остановимся!
Только теперь уж не знаю, как скоро мы до этого момента доберемся, но планы остаются без изменений, и даже немного обросли деталями, так что рано или поздно, но этот момент наступит 
Понравилась версия Барретта о влиянии собственного рождения на выбор отца 
)
