Моему же отцу, по его словам, начала досаждать миссис Отличнов, мать Дасти. Видимо после расставания со своим последним мужчиной она решила вспомнить юность с моим отцом. Но тот опять переживал переходное состояние в отношениях с Августой, поэтому дал ей от ворот поворот, к моему удивлению. Я был уверен, что в целях расслабления он был бы не против разок затащить Марию в койку.
Чуть ли не обожаемый Виолой Келвин, кажется, начал забывать мою мать и снова налаживать отношения с миссис Фостер. Он, наверное, пошёл по своей записной книжке. Насколько я знал от Виолы, у этих двоих уже был роман, но ещё в те времена, когда мы с Эми, чуть ли не колыбельках сидели.
Вообще, в жизни моей семьи, которая жила за пределами дома Торенсенов, происходило очень много событий, особенно в последнее время. И особенно у моих сестрёнок. Жанеттис и Таурус решили завести второго ребёнка. Правда, неузаконенность их отношений меня всё равно напрягает, но раз это было их обоюдным решением, то, пожалуй, они решили придерживаться гражданского брака без штампов в паспорте.
Так или иначе, я с ним побольше пообщался, поговорил с Жанетт о нём и начал приходить в выводу что Таурус волне неплохой человек, тем более, в его силах влиять на изменения в городе, ведь он входит в городской совет. До меня даже дошли слухи, что он как раз и был одним из инициаторов этой акции поощрения вечной любви, на которую нас недавно звали.
Сестра вообще с искрами в глазах уверяла меня, что у него большое политическое будущее. Ну что же, будем надеяться на её женское чутьё.
А Дасти и Лютер в свою очередь, решили не тянуть и поженились, организовав скромную церемонию в ратуше, на которой мы, конечно же, присутствовали. Фамилию они оба решили взять исконную и не громоздкую.
И только на свадьбе я узнал, что оказывается Лютер и Таурус братья! Да и родители у них вроде были одни, но свистопляска с разными фамилиями пока для меня осталась неясной. Видимо, всё из-за того что их родители либо не были женаты, либо развелись.
И на банкете я заметил, как первый отвёл второго в уголок и тоже интересовался, почему Таурус не делает моей сестре предложения. Тот же ответил, что они не хотят терять романтики в отношениях, да и Жанетт жуть какая самостоятельная и предпочитает заниматься Сьюзи больше в одиночку. Но теперь, я был практически уверен в том, что это – судьба. И две мои любимые сестрёнки свяжут свою жизнь с братьями.
Сразу после свадьбы счастливая парочка въехала в новый дом, который купил Лютер.
По поводу моей матери Эмилия оказалась права, её последняя пассия – Бриан, я наконец-то узнал, как его зовут, сделал ей предложение. И она, не будь дурой, согласилась, но пока, только на помолвку. А над остальным «она подумает».
А я в свою очередь оказался прав насчёт Манди с её парнем, который, в общем-то, оказался даже не парнем, а просто хорошо сохранившимся пенсионером.
Но даже все эти знаменательные событие моментально затмило нечто из ряда вон выходящее. Под конец года Матиас наконец закончил последнюю картину для городской администрации, и вызвав грузовое такси, отвёз все работы в ратушу. Вернулся он уже своим ходом, но вид у него был совершенно обалдевший.
- Дорогой, что с тобой? – обеспокоенная Виола сразу же подлетела к нему, и мы с Эми тоже не остались в стороне.
- Дорогая, ты не могла бы посмотреть, не подводят ли меня мои глаза… - сказал он пришибленно и протянул жене узкий листок.
- Сомневаюсь, ведь у тебя идеальное зрение, - сказала она в ответ, до того как взглянула в листок. А через секунду, она и сама обрела тот же самый обалдевший вид, что и Матиас.
- Господи! Да что там? – пискнула Эмилия, я же в свою очередь решительно, но мягко обратился к старшим Торенсенам:
- Позвольте мне взглянуть, - и выдернул злосчастный лист из ослабевшей руки тёщи. Это оказался банковский чек, подписанный мэром, от имени городской администрации.
- О, Боже! – воскликнула Эм, заглянув в чек, и прикрыв рот ладонью. – Сто сорок тысяч долларов…
- Знаете, после такого, даже не верится, что когда-то мы ютились в крошечном домике в котором нельзя было даже развернуться и боялись завести ребёнка только из страха, что мы не сможем обеспечить его жизнь, - с глупой улыбкой произнёс Матиас.
- Да уж! – кивнула Виола.
- Ваш талант по достоинству оценён, Матиас! Вы, как никто из художников этом городе достойны подобного вознаграждения! – я был невероятно горд успехам тестя, словно сам достиг подобных высот мастерства и заработал такую немыслимую денежную сумму.
Эмилия
После папиного, можно сказать, триумфа, мы несколько дней ходили несколько пришибленными и следили только за тем, чтобы мальчики вовремя ели, ложились спать, а Эмиль ещё и делал уроки. Из перипетий жизни своего старшего мы просто выпали на эти дни. Я помнила, что он опять приносил мне разрешение, но я подписала его, вообще не глядя, так что даже не знала, когда и куда он на этот раз пойдёт на экскурсию.
Его желание записаться в какой-нибудь кружок тоже проскользнуло мимо нас, но, по крайней мере, мы вняли хоть тому, что он решил сделать это когда перейдёт в класс постарше. Потому что старшие ребята не будут воспринимать всерьёз такого малявку, пусть и обаятельного, как он.
Первой из нашего коллективного оцепенения вышла мама, когда услышала разговор Эмиля по телефону. Он говорил о любви. Мамочку чуть опять не застопорило, но она догадалась сначала дослушать. И оказалось, что Миль обсуждал со своей Кари какую-то новую мелодраму, которую они вместе посмотрели по сети.
- Я уж подумала, что он влюбился, в таком-то раннем возрасте! – всплеснув руками, сказала мама.
- Он мог бы, и влюбиться, в этом нет ничего страшного, - спокойно заметил муж, протирая тарелки, пока я убирала в холодильник кастрюлю с рагу.
- Ну, по-моему, 7-8 лет для таких дел, это маловато. Хотя не спорю, примеры имеются, - парировала Ви.
- Не к ночи будет упомянуто, но Кэрри в первый раз влюбилась ещё в дошкольной группе.
- Вот кого уж точно не стоит ставить Эмилю в пример! – погрозила пальцем мама.
- Не беспокойтесь. Я даже не совсем уверен, что он помнит о её существовании.
Это то, в чём он был прав полностью. Миссис Кашмир почти не общалась с нами, и если мне не изменяет память, даже в глаза не видела Мартана, а Эмиля только в пелёнках. Конечно, это несколько расстраивало меня. Всё же Фрай и мальчики ей не чужие люди, родная кровь, а она относилась к ним так пренебрежительно и равнодушно, особенно после того как Ифраим уволился из больницы. Но я ничего не могла поделать с этим. Слишком сын и мать были разные, и слишком плохие у них были взаимоотношения, даже до меня. Но об этом я долго не задумывалась, ведь на носу были зимние каникулы Эмиля, Рождество, Новый год, а следом – день рождения Мартана.
Как раз насчёт последнего повода Эмиль и заговорил со мной уже в январе.
- Слушай, ма! А что подарить Милю на днюху? Явно же не новую бутылочку для молока. Я тут чуток карманных отложил на это дело.
- Ты где научился так выражаться? Ах, ну ладно, - я махнула вилкой. – Подари ему красочки или мелки для рисования, всё остальное подарим ему мы.
- А может ему личное зеркальце подарить? – со смешком заметил сын, засовывая в рот здоровенный кусок оладьи.
- С чего бы это? – удивилась я.
- А ты не замечала что ли, что пока он сидит в манеже, то от зеркала тамошнего просто не отлипает. Ржачный такой!
- Нет, тебе определённо надо позаниматься с бабушкой, - констатировала я. – Ну а зеркальце, всё же атрибут девочек, можешь его, например, Кари, подарить, ей будет приятно.
- Точняк! Сэнкс, ма! А зачем заниматься с бабушкой? – он вопросительно поднял брови.
- Чтобы она твой словарный запас расширила и подчистила.
- Ну нееее, мааа! Мне и так нормуль, да и ваще, за мной уже жёлтая субмарина прикатила, так что я рванул, - и, не доев оладьи и схватив стоящий у порога рюкзак, Эмиль, резво смылся из дома.
Да уж! Надо только не проболтаться маме, что ей уже можно Эмиля пугать, а то она опять разнервничается.
Мартан с нетерпением ждал своего дня рождения. Ему не терпелось стать таким же взрослым как братик, и, конечно же, познакомиться в школе с новыми друзьями. Поэтому в Свой день он был невероятно счастлив.
А то, как он был рад подаркам, в основном состоящим из художественных принадлежностей, ясно говорило нам о том, что мой папа опять оказался прав, насчёт задатков наших малышей.
Усевшись за чаепитие, мы начали обсуждать дальнейшие перспективы наших мальчиков. Эмиля, с его вокальными убеждениями было переспорить невозможно, поэтому все обратили свои взоры в сторону Марти. Который даже будучи младше, вёл себя более взросло, чем его брат. Ел аккуратнее Миля, увереннее держал приборы и не говорил с набитым ртом. Словно его воспитывали не среди нас! Или скорее, воспитывали иначе, чем брата. И разговаривал он, к бабушкиному восторгу, гораздо грамотнее своего светловолосого родственника.
- Кем ты хочешь стать в будущем? – поинтересовался Фрай.
- Не думаю, что сейчас самое время принимать такое решение, я ведь ещё совсем ребёнок, даже в школу не ходил, - пожал он плечами.
- Ну, просто Эмиль уже решил, кем хочет стать, поэтому мы захотели и у тебя поинтересоваться.
- Поинтересуйтесь попозже, может я и придумаю что-нибудь, - улыбнулся он.
- А давай петь вместе! – с энтузиазмом предложил старший, опять-таки не дожевав до конца кусочек торта.
- Ты же знаешь, что это не моё, - скривился младший. – Или заставишь?
- Неее! Заставлять не буду, я ж не говнюк какой…
- Эмиль! – я и мама возмущённо развернулись в его сторону.
- Где ты этого набрался, внучек?
- По телеку слышал… - потупил глазки сын, Марти же только усмехнулся.
- Это плохое слово, его нельзя говорить! Я уже молчу о том, что за столом, и что ты вообще совсем мал для подобного, - маму было не остановить.
- Хорошо, я больше не буду. Правда-правда! – Эмиль взглянул на Ви, как котик из достопамятного мультфильма, который смотрели ещё мои родители, во времена своей юности.
- Ну, смотри у меня! – погрозив ему пальцем, мама вернулась к трапезе.
Я уверена, что в тот момент Эмиль решил, что его пронесло. Но уже тогда мне стало ясно, что занятий по культуре речи с моей мамой ему не избежать.
И отношения с младшим братом умиляют просто.
