Симс-сериал: "Все за любовь"

[Руся]

Поздравляю с Новым 2007-м!

Катюшка, я и девчонки поздравляем тебя с Новым годом! Желаем много-премного Любви, Счастья и Волшебства! А еще Вдохновения, Красоты и Удачи! Эта открытка - мой подарок тебе

 

[Akulina]

Катенька, герои моего сериала поздравляют тебя и Кити с Новым Годом!! Девочки, счастья вам, удачи и любви! Пусть улыбка освещает ващи лица в новом году и ничто не сможет омрачить вашего настроения!!!

 

[KateK]

5 серия

5 серия


— Фу, Спуки, дай поспать, воскресенье ведь, — не открывая глаз, произнесла Кит и замахала свисающей с кровати рукой, пытаясь отогнать щенка. Но тот непреклонен — начал играть с хозяйкой, слегка покусывая ее за пальцы. — Спук, ты… — Кит открыла глаза, и остаток фразы буквально повис в воздухе — на нее, весело виляя хвостом, смотрел вовсе не чистокровный далматинец Спуки, а крохотный чихуа-хуа.
— Эй, а ты кто?

— Гав, — отозвалась собака с нарядным розовым ошейником. — Гав, гав! — призывала она (или он?) к пробуждению.

— Эй, ты… кошка или собака вообще? Ты как здесь оказался? — поинтересовалась Китрин, усаживаясь в кровати. — Может, ты в окно залетело? Тебя с улицы ветром занесло? Немудрено — такой малюсенький... Мама, а я-то как здесь оказалась? — оглядываясь, недоумевала Кит. Вся комната была совершенно незнакомой: дорогая белая спальня, обои ручной работы, тюлевый балдахин и гавкающее существо, внешне больше напоминающее кошку, с розовым ошейником.
— Котопес, где это я? — Китрин продолжала озираться по сторонам.

— Вот это да!.. Какая красивая спальня! А сколько здесь букетов!.. Наверное, у хозяйки этой комнаты какой-то праздник… А может… Может, она знаменитая певица или актриса?

— Гав-гав! — снова раздалось рядом. Китрин оторвалась от изучения интерьера и переключилась на радостное существо с высунутым языком. Зверь так активно вилял хвостом, что, казалось, в любую минуту мог взлететь, воспользовавшись им, как пропеллером. От таких мыслей Кит невольно засмеялась и наклонилась, чтобы погладить зверюшку.

«Хм, что это за надпись у тебя на ошейнике? Доль… Дольчик?! Мать моя женщина, кто же мог назвать собаку, пусть и очень маленькую, и дорогую, Дольчиком? О, видимо, я попала в какой-то сумасшедший дом… элитный сумасшедший дом. Хм, а вдруг так и есть? А эти цветы прислали девчонки и Кристоф для своей больной подруги, внезапно лишившейся рассудка?»

Взгляд девушки заскользил по десяткам фотографий, развешанных в комнате.

«Нда… Где бы я ни находилась, но владельцы этого места страдают серьезными комплексами! Это ж надо, везде развесить себя любимую и круглые сутки любоваться! Постойте-ка…» — Кит прищурилась, вскочила с кровати, уронив на пол подушку и чуть не раздавив Дольчика, и быстро подошла к портрету. Горло перехватил спазм. Она захлебнулась криком.

Стало тяжело дышать, воздух превратился в вязкую, удушливую субстанцию. Опершись о стену рукой, она пыталась отдышаться, стараясь не глядеть на фотографию, с которой на нее смотрела она же, Кит, только какая-то другая Кит, с другой прической, другим телом и безумно грустными бездонными глазами.

— Как это может быть, — держась за голову, Кит медленно, закрыв глаза, скользила рукой по своему телу, такому родному и одновременно совершенно чужому. — Как? — шепотом повторяла она. Пошатываясь, со смешанным чувством брезгливости, сомнения и страха, опираясь о стену, Китрин пошла к зеркалу.

— О Господи, как? — не веря своим глазам, она ощупывала свое лицо, а в зеркальной поверхности то же самое вслед за ней проделывала девушка, безумно похожая на Китрин, но почему-то с белыми волосами, впалыми от худобы щеками и тоненькими ручками с наманикюренными пальчиками. — Кто ты? Кто… кто я?

— Гав, гав, — продолжал напоминать о себе так и не взлетевший Дольчик, но Кити не слышала, ее поглотила тишина, и перед глазами замелькали черные круги, увлекая девушку в бессознательное царство.

— Кит?! Кит, ты дома? — где-то далеко, словно в другом мире, хлопнула дверь, и послышался приятный женский голос.


— А?! — Китрин вздрогнула и поняла, что продолжает стоять возле зеркала, изучая свое отражение. — Я тут! — попыталась крикнуть она, но звук, вырвавшийся из ее горла, больше напоминал сдавленное шипение. — Я здесь, — повторила она попытку, и на этот раз вышло немного лучше.
— Кит? — раздались уверенные шаги, распахнулась дверь, и на пороге комнаты возникла девушка.

Высокая, худая, дорого и модно одетая, она все равно казалась суровой и бескомпромиссной "училкой", которую дети боятся и ненавидят.
Стильно подстриженные волосы, холодные глаза за стеклами очков в оправе от Шанель, жесткие сухие губы, и вся она — олицетворенная требовательность и строгость. —— Кит, дорогая, я не поняла, почему ты еще не одета? Ты что, забыла?..

Пытаясь отвлечься от изучения незнакомки, Кити только пристальней начинала разглядывать ее. «О, Господи! Это же… это же Наталья Водянова — известная топ-модель!» — застучало у нее в голове.

— Детка, с тобой все в порядке? — гостья хотела было приблизиться, вероятно, предложить помощь, но Кит отшатнулась от нее, как от прокаженной, выдвинув вперед руку:

— Я… я нормально, — еле слышно прохрипела она, продолжая пятиться к двери, ведущей в ванную.
— Ты что, простыла? Голос сел? Или это вчерашняя вечеринка дает о себе знать? — «Водянова» улыбнулась. — Признаюсь, я и сама сегодня с трудом заставила себя встать…

От этих слов в голове Кит сработал какой-то защитный механизм, и она, развернувшись, бегом бросилась в соседнюю комнату. Влетев в ванную, быстро заперла за собой дверь и прислушалась.

— Кит, да что с тобой? Что ты приняла вчера? — «Мамочка, я еще что-то принимаю? Когда это я успела стать наркоманкой?» — Китрин заскулила, зажав рот руками, и медленно сползла на ковер, стараясь не смотреть по сторонам, отключиться от реальности, но даже на первый взгляд, этот самый ковер, застилавший мраморный пол, стоил не менее нескольких тысяч долларов.

— Кит, хватит устраивать истерики, выходи, мы можем опоздать, а ты знаешь, как Джул не любит опозданий. Давай вот как сделаем: ты прими в душ, а я подберу тебе наряд… ты слышишь меня? — стук каблуков возвестил, что «Водянова» подошла к двери. «Какой еще, мать его, Джул? Куда она меня тащит?» — хотела спросить Кит, но голос предательски не возвращался.
— Кит, ты там как? Ты меня слышишь? — стук в дверь. — Если не ответишь, я буду вызывать спасателей! — «Бумп!», — раздался звук открываемой крышки мобильника. — Считаю до пяти, раз…
- Х… хорошо, я поняла, — наконец, удалось выдавить Китрин. Гостья, удовлетворившись ответом, процокала на своих высоченных шпильках куда-то в глубь комнаты.

«Что же делать, что же делать? — мысли бешеным вихрем вертелись в голове Кит. — Так, без паники, собираем волю в кулак и выходим… нет, сначала, действительно, душ, а потом этот Джул, кем бы он ни был. А потом… потом я позвоню Кристофу, извинюсь и попрошу забрать меня! Буду умолять и плакать!» — после того, как в голове родился этот небольшой план, Кит стало спокойнее. Она быстро приняла холодный душ и вышла из комнаты, втайне надеясь, что «Водянова» и белая спальня были лишь галлюцинациями, что сейчас она выйдет в свою родную и любимую, такую крохотную и не шикарную квартирку, но ее ждало разочарование в виде живой «Водяновой», сидевшей на белом пуфике.

— Наконец, решила покинуть убежище? — девушка улыбалась. — Одевайся скорее и поехали, ты же знаешь…
— ...Джул не любит ждать, — монотонно продолжила Китрин, отчего ее гостья весело рассмеялась.
— Платье на кровати, я буду во дворе, курить очень хочется, — «Водянова» забавно надула губки, сложив их в трубочку, и продефилировала мимо Кит.

«О Господи, о Господи, — повторяла Кит, держась за голову. Паническое чувство страха не покидало ее, с каждой минутой оно, словно клещ, все глубже и глубже въедалось в сознание, как будто желало поселиться там навсегда.

 

[KateK]

Продолжение

— Что же делать… — Китрин еще несколько минут продолжала ходить по комнате взад-вперед, пока не заметила что-то блестящее на кровати. — Хм… это платье, платье для меня? — заинтересовавшись, она подошла ближе.

От увиденного произведения искусства — тонкого, крошечного шифонового платья с вышитыми цветами, лицо Китрин озарила улыбка. Она смотрела на наряд и улыбалась, как ребенок, глядящий на игрушку своей мечты. — Платье для меня, — повторила она и взяла невесомый, словно сотканный из воздуха, наряд. — А почему бы и нет? В конце концов, Джул не любит, когда опаздывают!»

Продолжая улыбаться, Кит с легкостью нырнула в платье и застегнула молнию. На минуту остановилась, задумавшись, словно пытаясь преодолеть какой-то внутренний барьер, и медленно подошла к большому зеркалу.

«Неужели это я? — она вновь рассматривала свое отражение. — Я — Китрин Сарк? Стройная и такая… такая красивая? — она могла еще долго стоять и, улыбаясь, изучать себя в зеркальной поверхности, но с улицы раздался звук автомобильного гудка, возвративший ее с небес на землю.

«Ой, Водянова там заждалась уже!» — с такими мыслями Кит подхватила крошечную сумочку и побежала было во двор, но, спохватившись, остановилась и пошла медленно, покачивая бедрами, уверенно и грациозно, словно едва касаясь земли.

Она ловила свое отражение в многочисленных зеркалах, расставленных по всему дому, и продолжала улыбаться.

Во дворе, за рулем красного Porsche («Как у Пэм», — подумала Кит) ее ждала «Водянова».

— Кит, ты еще долго? А почему Дольчика не взяла? — удивилась девушка.
— Он… он отказался ехать, сказал, что хочет поспать, — попыталась пошутить Кит, но «Водянова» лишь удивленно вскинула бровь.
— «Он»? Кит, да что с тобой, честное слово? С каких это пор Дольчик стала мальчиком?
— Он, что, девочка?
— Конечно девочка!

— Но Дольчик — такое… такое мужское имя, — «Кем надо быть, что бы назвать собаку Дольчиком?» — вновь подумалось Китрин.
— Мы все тебе говорили, а ты настаивала, что Габби тебе не нравится, мол, Габби похоже на Регби и все будут шутить, что у Китрин Сарк не собака, а мяч для регби…

Кит не слышала больше монолог своей спутницы, она, закусив губу, тихо сглатывала слезы. В происходившее не хотелось верить, да и при всем желании, поверить было невозможно. Китрин Сарк никогда не смогла бы назвать свою собаку, тем более собаку женского рода, Дольчиком, никогда бы не смогла натянуть это крошечное платье, расшитое цветами и стоящее, по всей очевидности, несколько тысяч долларов, не смогла бы жить в таком доме (а вероятней всего, именно она там и жила!). От всего происходившего голова шла кругом, а бедное сердце работало в усиленном режиме. Единственное, что успокаивало — это то, что ехали они по знакомым улицам родного города.

Мысли мелькали, словно скоростные поезда дальнего следования. Теперь самое время было бы проснуться, стряхнуть с себя этот кошмарный сон.

Трудно было поверить в реальность происходящего, слишком ужасной была эта реальность и в то же время какой-то манящей, фантастической. «Может быть, все-таки это видение или просто-напросто глупый розыгрыш? Неужели и в самом деле я еду в Porsche с Натальей Водяновой к какому-то Джулу? А что если?.. Что если Джулом окажется вовсе не Джул, а Кристоф? И это все действительно обернется розыгрышем? Точно! — обрадовалась такой мысли Кит. — Нет… нет, этого не может быть! Одно дело — дом, Водянова и Дольчик, но я бы никак не смогла похудеть за ночь до такого размера!» — она снова подавила в себе тихий всхлип и попросила спутницу прибавить громкости в радио.

Через пятнадцать минут машина с визгом остановилась возле кирпичного лофта, расположенного в элитном районе города.

— Джул будет в бешенстве, — глядя на элегантные часики, заключила «Водянова». Любопытство не давало покоя Кит, и она решила одним вопросом убить сразу двух зайцев:

— Эээ… Наташ? — произнеся это имя, Кит скривилась и прикрыла глаза, словно ожидая удара. Удара не последовало. Для верности, выждав небольшую паузу, Китрин продолжила: — Наташ, а зачем нам к Джулу, я что-то никак не могу прийти в себя… после вчерашнего?
— Нда, вечеринка точно удалась. Во-первых, дорогая, хочу напомнить, даже попросить. Еще раз. Не называй меня Наташа. Это как-то… как-то не гламурно совсем!

«Что-то с именами здесь у всех проблемы», — подумала про себя Кити.

— А как?

— Наталья. Только Наталья! Ладно? — в ответ Кит лишь кивнула, хотя почему-то ужасно захотелось дать этой напыщенной дамочке в глаз. — Ну, и во-вторых, Джул — лучший фотограф города, да что с тобой, черт возьми?

Китрин опустила голову, с трудом проглотив ком, застрявший в горле. Слезы за последнее время приходилось сдерживать довольно часто. Вновь крыса-паника выбралась из своей берлоги, грозясь овладеть разумом девушки, превратить в забитого, испуганного маленького котенка.

— Идем? — и вновь, вот уже какой раз за это бесконечное утро, Водянова, настоящая, реальная Водянова, вырвала Китрин из лап отчаяния. Кит кивнула и поспешила вслед за… за кем? За подругой? Коллегой? Кем была для нее эта девушка и что же, черт возьми, происходит?

— Угу, — тихо проскулила в ответ Кити и поплелась за своей провожатой.

 

[KateK]

Продолжение

Дом фотографа встретил гостей ароматами корицы и ванили с резкой нотой химических реактивов. Все пространство представляло собой одну комнату-студию.

Везде лежали груды фотографий, стояли штативы с осветительными лампами, жались по углам пустые бутылки. На стенах были развешаны костюмы, плакаты, разноцветные шелковые драпировки и еще множество всяких неожиданных предметов, которые в другое время Кити с удовольствием бы принялась рассматривать. Джул, наверное, и перекусывал здесь же, потому что кухню, видневшуюся за перегородкой, он превратил в фотолабораторию.На плите грелся чайник, но все остальное, включая холодильник и кухонную утварь, находилось в студии. Хозяина пока не было видно.

Когда Наталья сказала, что они едут к знаменитому фотографу, Кит представила утонченного мальчика в розовой рубашке и наглаженных брючках. Мальчик-фотограф, если он самый великий, должен был, по ее представлениям, иметь изысканно модную стрижку, и тоненькое золотое колечко в ухе. Темы его разговоров должны были сводиться к обсуждению парфюмерно-косметически-киношных новинок и тонкому рекламированию собственной нетрадиционной ориентации. Поэтому она сначала удивилась, а потом развеселилась и заинтересовалась, увидев вместо утонченного мальчика высокого, заросшего щетиной, брутального Джула (ему совершенно не подходило это имя) в стильном свитере и голубых джинсах.

Она ни на минуту не поверила, что этот интересный мужчина с едва заметной ухмылкой сможет сделать по-настоящему хороший портрет, он больше подходил на роль самовлюбленного жиголо, чем фотографа-профи.


— Джул, дорогой! — Наталья с распростертыми объятьями поспешила навстречу мужчине. — Вот и мы, прости, что задержались, Кит долго собиралась…

— Ничего страшного, Наташ…

После произнесенного им «Наташ» вместо требуемой «Натальи», Кит прислушалась, ожидая вспышки негодования со стороны модели, но та лишь кокетливо улыбнулась.

— Кити, здравствуй, — Джул поцеловал девушку так нежно и одновременно страстно, что по коже Китрин побежали мурашки. — Отлично выглядишь, — прошептал он ей на ушко.

— Спас… спасибо, — тоже шепотом ответила Китрин.
— Ну, что! Вы готовы? Тогда раздевайтесь и за дело! — уже нормальным тоном оповестил фотограф.

«Господи, что значит «раздевайтесь и за дело?» — Кит обдало жаром. — Мы что — порнозвезды? Он заставит нас заниматься сексом, а потом присоединиться сам? Хм…» — от этой мысли она невольно ужаснулась, но на смену этому доводу тут же пришел другой - Джул ей понравился.

— Кит, ну что ты стоишь? Пошли! — скомандовала Наталья, увлекая Китрин за собой.

«Ну, такая, значит, у меня здесь судьба», — подумала Кити и, понуро опустив голову, отправилась следом, предвкушая худшее.


З.Ы. отдельное спасибо Анютику за фотку с платьем
И еще хотела извиниться за некоторые несовпадения в интерьере белой спальни - технические проблемы

 

[KateK]

6 серия

6 серия

— Очень хорошо! Еще чуть-чуть голову влево… так… не думай о нас с Наташей, думай только о хорошем, про остальное забудь, нас здесь нет… И не моргаем!

На несколько секунд повисла пауза, которую разорвала вспышка фотоаппарата.

— Отлично! Остаемся в той же позе, продолжаем думать о приятном...
— Может быть, уже хватит? — жалобно спросила Кит. — Вы почти два часа меня фотографируете.
— Кити, что с тобой? Ты что, забыла — чтобы получилось три по-настоящему удачных снимка, надо сделать не меньше сотни, а то и двух сотен кадров.

Китрин снова замерла, стараясь не моргать и придать лицу требуемое "интимно-романтическое" выражение, но у нее ничего не получалось, потому что в голову лезли всякие приземленные, совсем не возвышенные мысли.

«Все происходит словно не со мной… Это какая-то другая жизнь, где существуют легко и без забот, не обременяя себя мыслями о деньгах, работе и покупке дома. Жизнь, в которой можно ходить на "Мистера Бина" и воспринимать эту бредятину всерьез, а потом, покинув кинозал, обсуждать ее, потому что нет в эту минуту ничего важнее и интереснее. А в моей жизни, в реальной жизни, все черно, все сгнило и рушится, придавливая обломками такое зыбкое счастье, мечты, надежды и планы, которые уже совсем скоро никому не будут нужны. Кристоф… А что — Кристоф? Он пропал, исчез так же внезапно, как и появился в тот сказочный весенний день. Где же грань между этими двумя жизнями? Где, когда, в какую неуловимую и необратимую секунду чья-то чужая рука провела ее? Как я попала сюда?»

— Кит? Кити? — голос Джула звучал, словно из параллельного мира, хотя мужчина стоял рядом, удивленно уставившись на свою модель. — С тобой все в порядке?
— Со мной? Да, да… спасибо, я просто задумалась.

— Кит, ты молодец, — фотограф подошел к девушке и как-то очень бережно и нежно приобнял, а затем поцеловал в щеку, уколов ее щетиной. — Мы сделали как минимум двадцать шикарных кадров! Умница!

Он продолжал стоять так близко и смотреть ей в глаза, и что-то такое родное и доброе было в этом взгляде, что Кит просто не могла отвернуться.

Улыбка расцвела на ее лице, а по всему телу разлились нежность и спокойствие. Казалось, она могла простоять так вечность.

— Ну, что? Мы едем обедать или вы так и будете глядеть друг на друга?! — нарушила затянувшуюся паузу явно недовольная Наталья. Она находилась в углу комнаты, скрестив руки на груди, наблюдала за происходящим. Весь ее внешний вид говорил о том, что девушка негодует.

«Странно, — подумала Кит, — она будто ревнует меня к Джулу? Или Джула ко мне?»

— Конечно едем, Наташ, — очень спокойно, как ни в чем не бывало, ответил фотограф.

«Интересно, этот человек вообще когда-нибудь нервничает?» — Кит могла бы еще поразмышлять на эту тему, но вовремя спохватилась и побежала одеваться.

Ехать решили на машине Джула, так как в кабриолет Натальи помещалось не больше двух человек. У фотографа оказалась последняя модель Mercedes, олицетворяющая качество и надежность, что, в общем, совсем не удивило Кит.

Компания быстро домчалась до небольшого итальянского ресторанчика, удачно минуя пробки и светофоры.

Всю дорогу Джул и Наталья, севшая рядом с ним, молчали, а Кит не решалась начать разговор. В голове вертелась тысяча вопросов, на которые ей безумно хотелось знать ответы, начиная с самого главного — «Кто я?» — и заканчивая тем, который касался ее и Джула… Ведь все эти взгляды, словно случайные прикосновения, такой полный страсти поцелуй при встрече… Если между ними что-то есть, почему он ведет себя как-то странно, будто скрывая свои чувства…

— Смотри, Кити, твоя реклама, — перебил ее размышления Джул, указывая куда-то вверх.

«О Господи, это же моя физиономия на плакате!» — Китрин хотелось закричать и пуститься в шаманскую пляску между изумленными прохожими, но, вовремя сдержав свой пыл, она произнесла лишь:

— Мило, мне нравится.
— Еще бы! С таким фотографом любая модель выглядела бы потрясающе, — вставила свое колкое слово Наталья.
— Ну брось, Наташ! Кит замечательная модель, недаром ее выбрали на роль невесты, — вступился Джул. — Так что моя заслуга невелика, — он обернулся и весело подмигнул, но Кит этого не заметила. В голове у нее стучало одно слово — «невеста».

«Мама, какая еще невеста? За кого это меня отдают, изверги? Не хочу я! Не буду я ничьей невестой… Стоп! А может, может мой жених Кристоф? Хм…» — последняя мысль показалась Кит соломинкой, за которую можно уцепиться, что она и попробовала сделать, как только все уселись за столиком и определились с заказом. К слову, Водянова выбрала лишь салат без заправки и стакан минералки, а Кит внезапно осознала, насколько голодна, почувствовав ароматные запахи пиццы и специй, витавшие в воздухе.

— Готова слона съесть! — радостно прокомментировала девушка, изучая меню.

— Смотри, не переусердствуй, — ехидно заметила Наталья, отпивая глоток воды.
— Девочки, ну, прекратите, — Джул улыбался. — Давайте нормально, дружно поедим! В конце концов, Наташ, не порти нам аппетит.

В этот самый момент, с абсолютно безразличным видом, Кит и решила забросить удочку со своими вопросами.

— А как там Кристоф поживает, не знаете? – совершенно невозмутимо, продолжая читать меню (на самом деле, прикрываясь им, словно щитом), спросила она.

 

[KateK]

Продолжение


Джул поперхнулся и выхватил у Водяновой ее минералку.
— Какой еще Кристоф? Твой очередной поклонник? Откуда нам знать, как он там поживет? — Наталья заводилась все сильнее.
— Кристоф Луврэ, мой друг, — Китрин проигнорировала новую знакомую, обращая свой вопрос, скорее, к Джулу.
— Кити, прости, но я не могу тебе ответить. Я просто не знаю никакого Кристофа и никакого Луврэ, — мужчина с деланным безразличием пожал плечами и заговорил на совершенно отвлеченную тему.

Тут очень вовремя подоспел официант, и все приступили к обеду. Наталья медленно ковыряла вилкой листья салата, разложенные на огромной тарелке, Джул с удовольствием смаковал отбивную, а Кит, совершенно потеряв аппетит, отодвинула заказанную яичницу.

Она молча смотрела в окно, на беспечных прохожих, спешивших по своим делам, к друзьям и семьям. Каждый из них знал кто он, где он находится и куда держит путь. А она? Она не знала ничего из того, что известно всем нормальным людям. Лишь имя ее осталось прежним в этом чуднόм мире.

— Я отойду… в дамскую комнату, — промямлила Кити, отодвигая стул. Ей срочно нужно было прийти в себя. Её вдруг обуяло безумное желание закричать, откинув голову, возвести руки к небесам и заорать, что есть мочи. Дать волю своим эмоциям, расплакаться.

Хотелось шептать и, дергая каждого за рукав, словно маленький ребенок, требующий внимания, спрашивать: «Кто я? Где мои друзья? Где Кристоф?» Открыв кран, Кит умылась ледяной водой. Она смотрела на свое отражение в небольшом зеркале над раковиной и пыталась вспомнить время, когда она была частью той счастливой беззаботной жизни, текущей за окном, проплывающей мимо и даже самым краешком не задевающей ее теперь. А что будет дальше?

Немного помедлив, она вернулась к своим… собеседникам? Попутчикам? Приятелям? Кем были для нее эти люди?

— Кити, ты в порядке? – Джул обеспокоено смотрел ей в глаза.
— Я что-то себя не очень хорошо чувствую, пожалуй, поеду домой…
— Вот и правильно! А мы с Джулом еще побеседуем, — оживилась Наталья.
— Нет, Наташ, ты оставайся, я сам отвезу Кити, — мужчина достал бумажник и, оставив стодолларовую купюру, взял Китрин под руку, повел к машине.
— Не забудь про вечеринку у Матье, — крикнула вслед Наталья.

«Что еще за Матье? Что за вечеринка? Не хочу ничего! И никого!»

Ехали они молча. Китрин закрыла глаза, пытаясь отвлечься от происходящего. За эти несколько часов она безумно устала, и единственное, чего ей хотелось — лечь побыстрее в кровать, укутаться одеялом, заснуть и проснуться у себя дома, в своей маленькой квартирке, рядом с Кристофом.

«Сейчас приеду и позвоню Кристофу… позвоню Кристофу…» — повторяла про себя девушка.

Через какое-то время серый Mercedes притормозил рядом с домом Кит.

— Вот и приехали. Ты как? Я провожу тебя…
— Я в порядке, правда, Джул. Я как-нибудь сама.
— Нет-нет, я буду спокоен, только если сам, лично, уложу тебя в постель.

Китрин улыбнулась и согласилась. Тут же сильные мужские руки бережно подхватили ее, словно перышко.

— Джул, что ты делаешь? — девушка невольно засмеялась: в прошлой жизни ее не так часто носили на руках.
— Несу свою принцессу на царское ложе, — довольная улыбка заиграла на лице фотографа.

От последних слов Кит буквально выдернуло из полудремы, она с силой вцепилась в спину своего… рыцаря? И, закусив губу, стала искать выход из той ситуации, в которую угодила.

«Свою принцессу! «Свою принцессу» — сказал он! Боже, значит, мы — любовники? О, нет! Да! Ну конечно, иначе он бы так не отреагировал на Кристофа. Но, почему мы тогда маскируемся? Ведь он не позволял себе ни поцеловать меня, ни дотронуться лишний раз при Наталье, странно. Все это очень странно…»

Пока Кит отвлеклась на размышления, Джул уже успел донести ее до спальни. Дольчик, радостно виляя хвостом, бежала следом.

— А-а-а! — вовремя спохватилась девушка.
— Что случилось?
— Ум-м-м, живот очень болит, — Кит постаралась изобразить на своем лице вселенскую катастрофу.
— Ты полежи, я тебе воды принесу, — обеспокоенный Джул быстро покинул комнату. Кит же моментально вскочила, скинула с себя платье и забралась под одеяло. Пару секунд она лежала, рассматривая свой портрет, укоризненно взирающий на нее из другого конца комнаты, но заслышав шаги, закрыла глаза, притворившись спящей.

— Кит? Заснула, — с улыбкой прошептал Джул. Он аккуратно поставил стакан на прикроватную тумбочку, затем присел рядышком, погладил «спящую» девушку по голове и нежно поцеловал в лоб. — Заснула, красавица.

Кит еле дышала, она боялась выдать себя, а еще больше — засмеяться. Почему-то именно в такие моменты в голову лезли всякие смешные воспоминания и курьезы. Китрин прислушивалась ко всем шорохам, отслеживая перемещения гостя. Ей показалось, что Джул вынул что-то шуршащее, потом вновь взял стакан и через пару секунд поставил его на тумбочку, вероятно, придавил что-то. Записка? Мужчина еще раз склонился над Китрин и поцеловал, на этот раз в губы.

«Мы точно любовники!» — заключила для себя Кит.

Как только где-то вдалеке раздался хлопок закрываемой двери, она открыла глаза. Еще через несколько минут послышался шум отъезжающего автомобиля. Вздохнув с облегчением, Китрин схватила записку:

«Девочка моя, позвони, как проснешься. Я волнуюсь.
P.S. Не забудь про вечеринку сегодня вечером. Она важная, приезжай. На случай, если ты опять потеряла мой номер, вот он…»

Далее следовал телефон и подпись «целую, Джулиан».

«Вот, значит, как тебя зовут, — Кит невольно улыбнулась. — Это имя мне нравится намного больше, оно тебе подходит, не то, что Джул. Ну а теперь, мне кажется, пора осмотреть свои владенья! Как-никак, не могу же я жить в доме, в котором не знаю, где и что лежит».

Предвкушая интереснейшую в своей жизни экскурсию, Китрин Сарк отправилась изучать дом. Сперва она спустилась вниз, задержалась в прихожей, возле своих фотографий, украшающих стену.

Кухня поразила ее минимализмом с примесью барокко в виде огромной люстры свисающей над столом.

Гостиная была оснащена по последнему слову техники — домашний кинотеатр, стереосистема и даже диджейский пульт привели Кити в полнейший восторг. И на всех стенах красовались ее портреты.

«Здесь я, как злая колдунья из сказки — констатировала девушка. — Но, черт подери, мне это нравится! Очень нравится!»

Она, улыбаясь, задержалась у барной стойки, прихватила стакан мартини, и не спеша, пританцовывая, двинулась дальше.

«Вторая ванная, выход в гараж… Гараж! Господи, да у меня Lexus! Свой собственный маленький Lexus, цвета шампанского! — Кит буквально завизжала от восторга.

 

[KateK]

Продолжение

— Что еще ждет меня впереди? Там-пара-рам! Второй этаж, правое крыло, — слова повисли в воздухе, Кит замерла на пороге комнаты с открытым ртом, словно увидела нечто сверхъестественное, неопознанное, инопланетное. — Мама! Мама! — закричала она. — У меня своя гардеробная! Да какая гардеробная! Огромная!» — она отставила бокал и принялась изучать содержимое шкафов, шкатулок, рассматривала манекены, многочисленные шляпки и сумки.

Восторгу ее не было предела. Кит была похожа на маленького ребенка, которому, наконец, подарили столь долгожданную игрушку.

«О, как мне здесь нравится! Как мне нравится!» — повторяла девушка, вытаскивая каждую новую вешалку с нарядом, тщательно рассматривая кружева и рисунки платьев, поглаживая нежный шелк и тонкий лен.

«Это все мое! Мое! Красота! Ла-ла-ла!» — радовалась она.

Внезапный телефонный звонок выдернул Кити из сладостного забвенья, из ее гламурного праздника души. Девушка не сразу поняла, что происходит, и пару минут пыталась сосредоточиться на звуке, доносящемся из угла комнаты. Спохватившись, она еле успела снять трубку.

— Да? Алло? — запыхавшись, прокричала Кит.
— Кити, ты как? Проснулась? Не разбудил тебя? — это был Джул.
— Да, вот недавно встала, спасибо за заботу.
— Кит, ты какая-то странная сегодня, ты уверена, что все в порядке? — голос мужчины был взволнованным.

«Вот черт, нельзя, чтобы он что-то заподозрил, что же такое ему сказать?» — быстро соображала девушка.

— Да… милый, все хорошо, просто живот немного болел. Я в порядке.
— Успокоила меня. Зайка, ты помнишь про вечеринку? Если через час заеду за тобой, будешь готова? — Джулиан расслабился, это чувствовалось по мягким ноткам в его голосе.
— Буду. А ты не напомнишь, какая форма одежды должна быть?
— Нет, с тобой явно не все хорошо, — вновь расстроился Джул, — ты бы никогда не забыла дресс-код… Кит, мне кажется, что ты охладела ко мне. Обещай, что как только почувствуешь, что готова поговорить, все мне расскажешь?
— Хорошо… — только и смогла пробурчать шокированная Китрин.
— Охотно верю. А вечеринка — gold-party.

«Похоже, что все очень серьезно... у меня с Джулианом отношения. Ма-ма. Что же делать? Я ведь люблю Кристофа! Кристоф! — Кити осенило. — Ну, конечно же, надо скорее позвонить Крису, и попросить увезти меня отсюда! Катись оно все к чертям: золотые вечеринки, собаки с сумасшедшими именами, машины цвета шампанского… А может, просто уехать самой? Сесть за руль Lexus, набить багажник платьями… Дольчика, так и быть, прихвачу с собой… Нет, черт, где же мой мобильник? — девушка позабыла о своих новых игрушках и побежала в спальню, в ту самую, где очнулась сегодня утром. Она считала, что если и обнаружит хоть какие-то свои вещи, то они будут именно там. Но она ошиблась. Обыскав всю комнату, Китрин ничего не нашла. — Что же делать теперь? Вот я дуреха! Я же могу с любого телефона позвонить, ведь его номер я помню наизусть!»

Спохватившись, она схватила трубку и выбежала на балкон, в надежде увидеть какой-нибудь знак с названием улицы или номер дома.

«Аппарат абонента временно отключен или недоступен» — ответил противный механический голос.

«Вот досада, — расстроилась Кити, — значит, пока еще рано. Ой! Через полчаса Джулиан приедет, надо скорее одеваться!» — с этими мыслями она побежала в свою новую гардеробную, надеясь обнаружить в одном из шкафов золотой наряд.

Джулиан подъехал в точно оговоренное время. Он пару раз просигналил, оповещая о своем прибытии, а затем прошел в прихожую, дожидаться «свою принцессу». Китрин не заставила себя долго ждать.

Облаченная в роскошное золотое платье, с изысканным макияжем и прической, она спускалась по лестнице, ловя на себе восхищенный взгляд мужчины. Когда-то давно, еще студенткой, она вывела для себя формулу идеального внешнего вида — когда ты нравишься самой себе, ты нравишься всем вокруг! Как ни странно, это действовало. А уж сегодня Кити была просто в восторге от себя самой и от этого буквально излучала волшебные феромоны, приковывающие внимание.

— Тебе нравится? — девушка покрутилась перед Джулом.

— У меня просто нет слов, Кити, ты хороша, как никогда! — мужчина притянул тоненькую фигурку модели к себе. От прикосновений его сильных рук по коже побежали мурашки, Кит вздрогнула. Джул вновь смотрел ей прямо в глаза, медленно приближаясь к ее губам, Кити чувствовала его горячее дыхание, оно обжигало. Его губы, такие соблазнительные, алые и немного влажные, находились в опасной близости, манили и пугали одновременно.

Кит хотелось закрыть глаза, поддаться импульсу, отдаться порыву страсти и не думать ни о чем. Ничего нет. Есть только «здесь» и «сейчас», а что будет завтра — неважно. Кристоф? Она любит его, но сейчас он — словно дымка, утренний туман, иллюзия…

— Джулиан, — в последний момент оттолкнула она мужчину, голова кружилась. — Джулиан, мы не опоздаем?
— Не думаю, что кто-то особо расстроится, заметив наше отсутствие, — Джул не сдавался, его объятья стали еще крепче, на лице появилась улыбка коварного соблазнителя, в глазах читалась страсть и желание. — Кити, я хочу тебя, мы так долго ждали этого момента…
— Ждали? — сладостная дрема отступила, Кит словно очнулась. — Почему мы его ждали?

Джулиан отстранился, он с подозрением смотрел на девушку, минуту назад находившуюся в его объятьях.

— Я не узнаю тебя. Ты можешь мне сказать, что, черт возьми, происходит? К чему весь этот цирк? Не хочешь спать со мной — так и скажи! Зачем дурака из меня делать?
— Джул, я не…
— Что ты? Не понимаешь? Может, ты забыла? Забыла, что обручена с самым влиятельным человеком в городе?

 

[Rany Randolff]

Катенька! Раз уж мне все-равно не спится, я поздравлю тебя с Днем Варенья прямо сейчас.
Желаю, чтобы твои заветные мечты сбылись именно так, как ты хочешь, чтобы не пришлось в который раз вспоминать поговорку о желаниях, которые могут исполниться. Желаю крепкого здоровья, долгих лет жизни и конечно же счастья. Того самого простого человеческого счачтья, которое всегда находится рядом с каждым из нас... надо только его увидеть. С Днем рождения!
А это маленький подарок.

(Я очень старалась, пытаясь воссоздать в симке свои черты и кажется мне это удалось.)

 

[Юлия фон Айзенштайн]

C Днем рождения!

Пожелай себе сама все, что захочешь! А я тебе посылаю волшебную силу для исполнения твоего желания.
А это мой подарок.

 

[~#*Seksi*#~]

KateK, присоединяюсь ко всему выше сказанному! Я тебя очень люблю, очень я боготворю твой талант, и многому у тебя учусь, читая твой сериал, ты просто очень хороший человек, с добрым сердцем, ты очень отзывчивая, спасибо за то, что ты есть на МИХЕЕ!
Желаю, чтобы все твои мечты сбывались, чтобы самые твои великолепные сны были реальны, а любовь от тебя, чтобы никогда не уходила, я очень хочу, чтобы ты никогда не болела, чтобы была всегда прекрасной и задорной!
"В день рождения желаю счастья и любви,
В день рождения в честь тебя горят огни,
В день рождения пусть улыбаешься всегда,
В день рождения, ты просто чудо, ангел в небесах"
Пы. Сы написала только что сама!
Катюшка, я тебя еще раз СИЛЬНО, сильно поздравляю! ТЫ лучше всех!

 

[KateK]

Итак, итог работы Кит для рекламы СПА салона "La Bella" по заявке Rany Randolff

 

[Rany Randolff]

А вот так этот итог смотрится в игре. Спасибо, Катюш!

 

[KateK]

7 серия

7 серия

— Обру… обручена? — прошептала Китрин, хватаясь за голову. Она внезапно почувствовала слабость, разливающуюся по всему телу и окутывающую, одурманивающую негу бессознательности.

«Господи, Господи, за что ты со мной так? С кем это я обручена? Кто этот влиятельный человек? Что делать? Бежать, надо бежать…» — вновь вопросы сыпались, как из рога изобилия, но, оставаясь без ответа, накапливались и грозили раздавить разум Кит своим весом.

Джулиан с подозрением всматривался в свою подругу, в его глазах смешались удивление и… и ужас? презрение? непонимание? Что бы это ни было, оно не понравилось Кит.

— Почему ты так смотришь на меня? — руки дрожали, в горле стоял ком, который никак не удавалось сглотнуть, отчего голос Кит прозвучал сдавленно.
— Ты пугаешь меня, Кити…
— Если б ты знал, как меня пугаешь ты, Джулиан, — уже более уверено ответила Китрин.
— Да? Это чем же, хотелось бы мне знать? — мужчина сложил руки на груди, на его лице заиграла какая-то дьявольская ухмылка. — Чем я тебя испугал? Может, тем, что напомнил про свадьбу? Про твоего жениха?

— Кто он, мой жених? — по виду Джула стало ясно, что такого вопроса он не ожидал. Его наигранную самоуверенность, как рукой сняло, он растерялся, и в воздухе повисла молчаливая пауза. Тишина словно материализовалась, превратившись в некое подобие вакуума, Кит стало тяжело дышать. Она боялась того, что ей предстоит услышать, а так
всегда бывает: когда чего-то ждешь с нетерпением, время тащится медленно, как на несмазанной телеге, а когда чего-то боишься, к страшному моменту подлетает, как на крыльях. Несправедливо...
— Вот что, Китрин, мне надоели твои глупые шутки! Хочешь веселиться и издеваться дальше — ради Бога, только, сделай одолжение, продолжи после вечеринки. Нам пора ехать, — Джулиан решительно направился к выходу, но возле самой двери остановился, словно замешкался, засомневался в чем-то, оглянулся, пытливо посмотрел Кит прямо в глаза, пытаясь найти в них какой-то ответ.

Кити показалось, что вот, сейчас он скажет, что-то очень важное и ценное, но Джул, видимо, передумал и вышел на улицу, громко хлопнув дверью. Дольчик недовольно гавкнула.

Выбора у Кит не было. Сейчас убежать она не могла, это было бы глупо. В голове сразу нарисовалась картина — бегущая девушка с вечерней укладкой, в туфлях от Manolo на высоченной шпильке за восемьсот долларов, в золотом платье… если не полиция, то скорая помощь уж точно ее приняла бы с удовольствием.

Да к тому же, ее лицо красовалось на многих рекламных стендах города. Надо было все тщательно взвесить, дозвониться до Кристофа или девочек, а уж потом сматываться.

Поэтому, собравшись с силами, она сделала три глубоких вдоха и проследовала вслед за Джулианом, ждавшим в такси.

Город постепенно окутывала ночь. Улицы расцветали разноцветными огнями. Прохожие, наслаждаясь теплой погодой, неспешно прогуливались по тротуарам, устраивались за столиками в кафе и ресторанах, занимали пустующие лавочки в скверах, готовились к свиданиям, мечтали о приключениях. Люди веселились, делились последними новостям и сплетнями. Беззаботно смеялись и радовались жизни.

Только Кит казалось, что она чужая в этом городе, что нигде, на сотню километров вокруг, нет ни одной души, способной поверить ей, выслушать и помочь. С ней произошло то, о чем она всегда, всю свою сознательную жизнь, мечтала, так почему же ей так грустно? Почему слава и богатство не радуют ее?

«Все, что мне нужно, так это гроб и плащ, в который я смогу завернуться, укладываясь в него, — думала девушка, молча изучая пейзаж за окном. — Зачем я здесь? Для чего? Господи, где же мой родной Кристоф? Где мои девочки? Как я попала сюда? — она положила руку на сумочку и, нащупав мобильник, немного успокоилась. — Сейчас мы приедем на эту вечеринку, я выжду момент и позвоню Крису, если его не будет — Пэм и Мэги, они меня спасут! Я знаю, приедут и заберут меня!» — самовнушение сделало свое дело и на душе стало спокойнее.

Тем временем желтый автомобиль подъехал к стеклянному небоскребу.
— Приехали, — молвил Джулиан и поспешил покинуть такси, чтобы подать руку Кит.

Девушка была уверена, что они едут в какой-нибудь клуб или ресторан, по ее мнению, вечеринки должна проходить именно в таких местах, но поблизости не было видно ничего, даже отдаленно напоминающего заведение подобного рода, их окружали сплошь блестящие высотки, уносящиеся своими крышами высоко к звездам.

— Где это мы?

Джул, видимо, уже привыкший к странным вопросам своей спутницы, лишь коротко ответил:

— Вечеринка проходит дома у Матье, впрочем, как и всегда. Идем?
— Джул… — почему-то Кит захотелось броситься в объятья этого мужчины, расплакаться на его плече, рассказать все, что с ней произошло, поделиться своими мыслями, своей тоской, но поверит ли он или посмеется над ее сумасшествием? Поймет ли? Захочет ли помочь? В какой-то момент Кити показалось, что ему можно верить, и в глубине души зародилась надежда. Но что-то остановило ее, и от этого невидимого барьера в сердце появилось ощущение безнадежности. Захотелось разрыдаться, затопать ногами, бить кулаками в стену, но Кит понимала, что не может себе этого позволить. Что она должна выстоять, пережить этот вечер.

Китрин отвернулась и долго молчала, глядя в сторону. Потом взглянула прямо в глаза Джулиану, взглянула пытливо, пристально, словно пытаясь понять, может ли доверять ему, и наткнулась на ответный взгляд, серьезный и совершенно спокойный. Так, во всяком случае, ей показалось.

Она решилась:

— Джулиан, мне надо поговорить с тобой, объяснить кое-что. Это важно…
— Кити, мы обязательно поговорим, я обещаю тебе, — по голосу чувствовалось, что Джул вздохнул с облегчением, словно он ждал, что Кит произнесет именно эти слова. — Обещаю, слышишь? Только, детка, это действительно важный вечер, важный в первую очередь для тебя, для твоего будущего! — он притянул девушку к себе, поцеловал в лоб, шепча: «Мы справимся со всем, я с тобой, я помогу тебе».

 

[KateK]

Продолжение

Лифт мчал их на сто сорок седьмой этаж небоскреба, в пентхаус, принадлежавший некоему «Матье». «Меня увозят в неизведанность, туда, где царят деньги и власть, где идеальные красотки будут щеголять друг перед другом своими нарядами и драгоценностями, где мужчины будут рассматривать женщин, как товар, оценивая, сколько стоит провести с ними ночь… Черт, откуда у меня такие мысли? Я ведь всегда мечтала попасть на званый ужин! Так, Кит, берем себя в руки, расслабляемся и получаем удовольствие, но не забываем, как начинается данный анекдот… Буду веселиться, пить шампанское, потом прихвачу пару бутылочек, найду укромный уголок и спрячусь ото всех до конца вечера! Ха! Они начнут бегать, кричать — Китрин, ты где? Куда ты пропала? Где наша звезда? А я буду весело смеяться, наблюдая за ними из-за цветочных горшков!»

Лифт незаметно остановился, распахнув двери в царство роскоши. Кит тут же окутал аромат духов, рокот разговоров, шелест нарядов и блеск бриллиантов. Глаза разбегались. Каждое лицо, каждая улыбка казались ей знакомыми.

Вот стоит Пэрис Хилтон с хрустальным бокалом, весело смеется какая-то известная модель, и музыкантов она, кажется, видела недавно на вручении какой-то премии. Гремела музыка, вихрем кружилось замешанное на винных парах веселье, и никто не обращал на нее ни малейшего внимания.

— Вон Наталья, пойдем к ней, — Джулиан приобнял Кити за тонкую талию, увлекая за собой к их общей знакомой, задорно смеющейся в компании статного чернокожего мужчины.

— Наташа, Сиал, — Джул по-дружески чмокнул модель в щеку и поздоровался с ее собеседником.

«Мамочка, это же Сиал! Сиал! Ведь мне так нравятся его песни! Держите меня, иначе я грохнусь в обморок!»

— Кити, здравствуй, — певец радостно кивнул. — Давно не виделись, как дела?

Кит хотелось завизжать от восторга! Достать телефон, сфотографировать звезду на память, позвонить Пэм и похвастаться такой радостью, но ничего этого она сделать не могла. Ее бы не поняли. Сочли за ненормальную, бурно помешанную или, чего доброго, за наркоманку.

«Я должна играть роль. Роль Китрин Сарк модели, известной, возможно, не менее чем сам Сиал. Роль… Господи, как же хочется быть самой собой, скинуть проклятые каблуки, распустить волосы, смыть макияж, пойти в кафе и съесть три… нет, лучше четыре порции десертов… но здесь, в этом мире, мне кажется, что я могу умереть долгой и мучительной смертью, попади в мой организм хоть граммулечка сахара… Чем вообще питается это тело, в которое меня внедрили? Святым духом? Воздухом, водой…»

— Кити, будешь шампанское? — перебил ее рассуждения Джулиан.
— Шампанское? — задумчиво протянула девушка. — Шампанское! Я питаюсь шампанским!

Приняв такой ответ за согласие, Джул протянул Китрин запотевший хрустальный бокал, наполненный золотой пузырящейся жидкостью.

— Кити, — шепотом, на ушко произнес фотограф, — вон Лагерфельд, тебе нужно поговорить с ним, иди…

— Зачем это? Не хочу я, не буду, мне и здесь хорошо, — нахмурившись, девушка сделала большой глоток игристого, продолжая рассматривать гостей, выискивая знакомые лица среди знаменитостей.
— Опять шутишь? Ладно, твоя взяла, будем играть по твоим правилам. Тебе нужно поговорить с ним. Сегодня он выбирает новое лицо для своей марки, теперь вспомнила?
— Начинаю припоминать… — Кит одним залпом осушила бокал, успокаивая себя тем, что в данный момент алкоголь сойдет за успокоительное. — И что я должна ему сказать?
Джул отставил свое шампанское, взял девушку под руку и отвел в сторону. Было видно, как он сдерживается, чтобы не высказать все, что действительно думает, Кити позавидовала его самообладанию.

— Значит так, — начал мужчина, совершенно спокойным тоном, — тебе нужно сказать и сделать все, чтобы понравиться ему, понимаешь? Очаровывай его, околдовывай, улыбайся, шути, флиртуй — делай все, что сочтешь нужным, ибо Карл Лагерфельд твой счастливый билет!

Он готовит большой проект, для которого ему нужна модель, одна модель, — Джул выделил слово «одна», — которая будет представлять этот проект во всех областях, начиная от духов, заканчивая коллекцией hout couture, и этой моделью должна стать ты! Смотри, Водянова уже ринулась в бой, вон крутится возле него, — Джулиан кивнул в сторону модельера.
— Вижу… Джул, я боюсь, я… я не знаю, как его очаровать, помоги мне, пожалуйста! Пойдем со мной! — девушка готова была разрыдаться от отчаяния. Она вцепилась в фотографа, не желая сдвигаться с места. В глазах застыли слезы. Кити никогда не общалась со звездами такой величины, как Карл Лагерфельд. Водянова не в счет, ведь она сама приехала к ней домой, а тут… тут надо было сделать первый шаг самостоятельно. И шаг этот должен быть решительным и точным, рассчитанным, как у канатоходцев.

«Одно неверное движение — и ты отец», — вспомнилось ей.

— Китрин, ничего не бойся, верь в себя, ведь ты же лучшая, детка! У тебя все получится, только поверь в себя! — Джулиан взял два новых бокала с шампанским у проходившего мимо официанта, — за тебя, я знаю, ты сможешь!

Ты — Китрин Сарк, лучшая из лучших! Самая красивая и успешная модель! Только ты достойна стать новым лицом марки Лагерфельд! Запомни это. — Джул был настолько убедителен, что Кит почувствовала — она сможет сделать очень многое. Сможет добиться всего, чего захочет, ведь она — Китрин Сарк!

— Жди меня здесь, — строго произнесла девушка и снова осушила бокал. Набрав полные легкие воздуха, выпрямив спину и улыбаясь, она ринулась в бой с соперницами за право стать лучшей. Ее переполняла уверенность и ощущение собственного превосходства.

— Здравствуйте, — произнесла она нараспев, продолжая ослепительно улыбаться и незаметно отталкивая столпившихся моделей. — Я — Китрин Сарк, — Кит протянула руку модельеру, игнорируя зашипевших от возмущения конкуренток.

— Карл, очень приятно, — мужчина заинтересованно окинул новую знакомую наметанным взглядом, удивленно задрав бровь. — Ваше имя кажется мне знакомым… — он задумался ненадолго, — ну конечно! Вы снимались для рекламы духов «Flower Power»! Точно, точно! Съемка Джулиана Сагерти!

Знаете, — модельер склонился к Кит, словно хотел поведать ей страшную тайну, — он лучший фотограф в этом городе! Талант от Бога! Вам очень повезло! Но, — Карл всматривался в лицо Кити, изучая его, словно скульптор, готовящийся к работе, — ему с вами тоже повезло, вы — красавица! Очень необычная внешность… странно, я видел вас раньше, но вы казались мне… другой. Однозначно другой! Я бы даже сказал — иной! Шикарная вышла реклама! Шикарная! Такие цвета, удачно подобранные костюмы…

Лагерфельд быстро переключился на другую тему и очень скоро увлекся. Он так страстно, так красочно выказывал свой восторг, что Кит влюбилась в этого добродушного, сверхэмоционального человека, влюбилась, как в друга. Он так увлекал своим разговором, завораживал описаниями и эпитетами, что девушка не решалась перебить его, не желая прекращения рассказа. Кити готова была слушать его часами, ей моментально стала интересна техника батик, сочетание цветов и тканей, она с удовольствием слушала рассказы о том, где мастер черпает свои идеи, чем вдохновляется.

Карл говорил и говорил, и тут, совершенно неожиданно, Кит поняла, что он очень одинокий человек, что ему, такому талантливому, такому знаменитому и богатому, просто не с кем вот так поговорить, поделиться своими рассуждениями, планами и идеями. Его никто не желал слушать, все видели в нем лишь способ заработать или прославиться. Все хотели использовать его, не давая ничего взамен. А ведь он потрясающий человек!

«В какой жестокий мир я попала, — печально осознавала Кити. — Зачем это все? Зачем нужен этот антураж, вся эта мишура, богатства, если рядом нет друга? Нет человека, готового разделить с тобой не только печаль, но и радость!» Ей стало безумно жаль мастера, захотелось его ободрить, поддержать, стать ему другом, сказать — «Карл, вы такой талантливый!» По коже побежали мурашки.

Вечер Китрин с удовольствием провела вместе с модельером, искренне смеялась его шуткам, не боялась высказывать свое мнение. Казалось, они могли говорить вечно, но внезапно смолкшая музыка и шепот, пронесшийся по залу, возвестили о том, что вот-вот произойдет что-то важное. Карл замолчал. Через несколько секунд на небольшую сцену, освещенную канделябрами, взошла эффектная пожилая женщина. Что-то в ней было необычное, завораживающее. Сотни глаз были обращены в ее сторону. Люди ждали, что она скажет.

—Матье! — шепнул Карл. Он каким-то чудесным образом выделил имя, оно моментально приобрело некую значимость, весомость, даже силу. Словно Матье была королевой или владычицей мира. Кит всматривалась в лицо женщины, пытаясь понять, почему оно кажется ей знакомым: «Где же я видела ее? Кого она мне напоминает?» Но ее попытки не увенчались успехом.

— Добрый вечер, дорогие друзья! — Матье заговорила. Ее голос, такой нежный, словно бархат, одновременно успокаивающий и волнующий, окутывал каждого слушателя. — Я очень рада видеть вас здесь, у меня в гостях. Вот уже четвертый год подряд мы собираемся с вами на подобном благотворительном вечере, чтобы помочь нуждающимся, сделать свой вклад в защиту детей, и, чтобы наши именитые гости получили возможность лучше узнать друг друга, — женщина улыбнулась. — Все вы уже знаете, что сегодня не совсем обычный вечер. Карл, прошу тебя, поднимись ко мне…

Толпа зашушукалась, расступаясь перед модельером.

 

[KateK]

Продолжение

— Дорогие друзья, если кто-то не знает этого талантливейшего человека, хочу вам представить — мой старинный друг Карл Лагерфельд! — зал взорвался аплодисментами. Художник приветственно поклонился и поцеловал руку Матье.
— О да, мы знакомы уже тысячу лет, — словно отвечая на вопрос, вертевшийся на уме у многих, продолжила хозяйка вечера. — Так вот, сегодня мой друг пришел сюда не только чтобы оказать материальную помощь, но и чтобы получить возможность выбрать новую модель для представления своей коллекции! — гости зааплодировали, а Кит почувствовала, как сильно заколотилось ее сердце. Откуда-то из толпы вынырнул Джулиан с бокалами:
— Держи, — он протянул один Китрин. — Я уверен, он выберет тебя. Так долго, как ты, старика еще никто не выдерживал…
— Как ты можешь? — взорвалась Кит. Ей стало обидно за Карла, захотелось его защитить, рассказать фотографу, какой он замечательный собеседник. — Он потрясающий рассказчик, я великолепно провела время!
— Кити, кого ты обманываешь? Ты вспомни, что говорила о нем, как он раздражал тебя? «Напыщенный индюк с веером» — твои, между прочим, слова!
— Я… — Кит смутилась, ей стало тошно от самой себя, оттого, что она могла так отзываться о замечательном человеке, совсем не зная его. Опустив глаза, она молча принялась разглядывать мыски своих туфель.

Тем временем, на сцене продолжалась беседа, Карл рассказывал о своем проекте, увлеченно посвящая публику в детали. Закончив, он выждал интригующую паузу.

— А теперь, позвольте, я объявлю, кого из девушек мне бы хотелось пригласить на эту роль. Роль сложную, сразу предупреждаю! — Лагерфельд игриво выставил палец вперед и улыбнулся. — Весь вечер я наблюдал за красавицами, все гостьи Матье обладают просто сверхъестественной красотой! Признаюсь, я долго переживал, что не смогу выделить одну, но… заметив эту девушку, я понял сразу — она героиня моей маленькой пьесы. Дамы и господа! Хочу вам представить потрясающую красавицу, новую представительницу моего Дома… — в эту секунде в зале воцарилась гробовая тишина, пролети где-то комар или муха, Кити услышала бы жужжание и взмахи крыльев. Она боялась дышать, глотать и даже моргать ресницами, Кит словно превратилась в одно большое ухо. Карл продолжил: — Наталью Водянову!

Тут же все взгляды были обращены к модели. Наталья победоносно улыбнулась, кинув на Китрин высокомерный взгляд, отдала свой бокал Сиалу и гордо прошествовала на сцену.

Кто-то аплодировал, кто-то явно расстроился, мужчины провожали героиню вечера восторженными взглядами, женщины — завистливыми или деланно равнодушными.

«Какая досада, — подумалось Кит, — но, может, оно и к лучшему? Какая из меня модель? Я на каблуках-то третий раз в жизни стою, а Наташа профи» — уговаривала она сама себя.

— Это несправедливо, — вмешался в ее раздумья Джулиан, — какого черта он выбрал Наталью? Заболтал тебя, гад, воспользовался моментом, чтобы свои бредни излить, а потом выбрал ее!

— Да ладно, Джул, ему же виднее…
— Что ему виднее? Был бы он нормальной ориентации, я бы со стопроцентной уверенностью бы заявил, что они любовники, но в его ситуации… Я не понимаю, чем она его привлекла?

Джулиан еще долго высказывал различные предположения и доводы в пользу Китрин, на сцене тем временем поздравляли счастливую, буквально светящуюся от своей значимости и важности Водянову. Она произнесла речь, сродни тех, которые приняты у актеров, получивших «Оскар», высокопарно схватив микрофон и постоянно улыбаясь. Китрин почему-то казалось, что Наталья постоянно смотрит именно на нее… Зачем? Демонстрирует свое превосходство? Со всех сторон слышался шепот, народ постепенно возвращался к своим разговорам и обсуждениям. Карл протянул своей избраннице бокал и произнес тост, смысл которого был в пожелании успеха.

Остаток вечера Кит помнила с трудом, воспоминания были обрывочными и туманными, но настроение - отменным, даже выбор Карла, сначала немного расстроивший Кит, постепенно забылся.

Количество выпитого, видимо, дало о себе знать: она весело танцевала, задорно хохотала с новыми знакомыми, шутила и веселилась, флиртовала с Джулом, который постоянно был рядом. Почему-то, в его присутствии ей было спокойнее и, как только она теряла фотографа из виду, начинала немного паниковать. Он определенно начинал нравиться ей все больше и больше.

Далеко за полночь, вернувшись домой, позабыв о влиятельном женихе, она быстро попрощалась с Джулом, опасаясь, что он рассчитывает переночевать у нее.

Эмоции переполняли девушку, а в голове пульсировала одна мысль: «Хочу навсегда остаться в этой жизни, хочу, чтобы меня подхватило теплым ветром, словно я иссохшийся на солнце листик, и унесло куда-то в даль, в другой мир, в другое измерение... Туда, где люди шумно о чем-то беседуют, как на празднике у Матье, пьют шампанское за завесой сигарного дыма. Где в воздухе парит запах дорогих духов и больших денег. Хочу перемен. Хочу улыбаться и любоваться своим отражением в зеркалах всегда! Хочу быть счастливой и... и свободной. Не хочу зависеть от мужчин, не хочу постоянно ждать Кристофа, хочу, чтобы любили меня, а я буду позволять это. Хочу чувствовать, что мною дорожат, ценят. Хочу, чтобы у меня спрашивали «тебе не дует, дорогая?», хочу чувствовать заботу, ловить на себе восхищенные мужские и завистливые женские взгляды. Хочу окружить себя прозрачным коконом, защищающим от проблем и разочарований. Хочу, ночью чувствовать крепкие мужские объятья, а утром просыпаться и радостно улыбаться, а не тоскливо смотреть в потолок с мыслями о том, как же все надоело. Хочу всего этого, и цена не важна! Я так устала от своей убогой, серой жизни! Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы завтра утром я не проснулась в своем доме, я хочу остаться, пожалуйста...» — с грустью в душе размышляла Китрин, медленно поднимаясь по ступенькам своего нового дома. Она на ходу расстегнула молнию платья, соскользнувшего на пол, как шелестящая кожей змея. Она небрежно скинула туфли от Manolo Blanick. Она улыбалась, отбрасывая розовую сумочку из кожи питона... Что-то дьявольское было в этом смехе, что-то другое, чуждое для Китрин Сарк... Она остановилась возле кровати, распростерла руки и подняла голову, продолжая улыбаться каким-то своим мыслям, упала на постель.

Шелковые простыни с удовольствием приняли хрупкую фигурку в свои объятья, радуясь новой жертве. Сны ей в ту ночь не снились.

***

Кристоф проснулся, крича, или поначалу подумал, что кричит. Мужчина медленно провел рукой по несмятой половине постели, где еще совсем недавно спала его любимая женщина, и понял, что крик звучал только в его голове. Возможно, какая-то часть этого крика и сорвалась с губ, но недостаточно громкая, чтобы разбудить даже пса. Молчаливая ночь, окутавшая комнату темной пеленой, напомнила об одиночестве, сердце защемило от тоски.

Казалось, силы покинули его, он откинулся на спину, вглядываясь в потолок, прислушивался к мирному посапыванию собаки. Крис какое-то время лежал, не шевелясь с пересохшим, будто туда насыпали опилок, ртом и гулко бьющимся в груди сердцем, удары которого отдавались в ушах, словно приглушенные бегущие шаги. Дом накрыла тишина. Снаружи пела какая-то птица, а где-то далеко продолжала выть какая-то упрямая сирена и играла музыка.

Известие о том, что она жива, могло бы разогнать тоску, которая навалилась на него, давила, прижимала к земле, словно плащ со свинцовой подкладкой.

 

[Донна Анна]

 

[KateK]

Megan, Felkon, буду очень стараться побастрее отснять серию т.к. она уже готова А пока всем привет от Джула (на него весна действует)

 

[KateK]

8 серия

8 серия​

Золотой солнечный луч прокрался сквозь распахнутые шторы и весело заплясал на лице спящей Китрин. Девушка бессознательно махнула рукой, пытаясь отогнать яркое пятно, но, видимо, этим утром ей было не суждено выспаться. Прогнав остатки сна, Кит не решалась открыть глаза. Она несмело провела рукой по шелковой поверхности покрывала, потом осторожно, словно боясь ошпариться, дотронулась до своего живота, такого плоского, такого желанного когда-то и ставшего теперь реальностью.

Китрин улыбнулась: «Я все еще здесь, спасибо, Господи!»

Через несколько секунд тишину, царящую в доме, нарушила телефонная трель:

«Ну, кто это еще может быть с утра пораньше?» — потягиваясь, подумала Кит. Звонок не прекращался, отдаваясь головной болью в висках. «Сколько же я выпила вчера?»

— Да иду я, иду, — сообщила она самой себе и медленно, стараясь не поворачивать голову, зажмурив глаза и выставив вперед руки, подобно лунатику, поплелась к телефону.
— Алло? — протянула она, оборвав, наконец, убивающие звуки.

— Ну что, получила? — раздался ехидный голос Натальи. — Теперь звезда я! Я, а не ты! Карл выбрал меня! Меня, не тебя! — она звонко рассмеялась. — Ты теперь никому не нужна! Ты — неудачница! Прощай.

Кит не успела ничего понять, а уж ответить — тем более, как в трубке раздались гудки. На этот счет у французов есть хорошая поговорка: «остроумие на лестнице». Это когда уходишь домой, и только на лестнице тебе приходит в голову, как можно было удачно ответить или пошутить.

Кит почувствовала отвращение и даже некое подобие испуга. Нельзя сказать, что она запаниковала, но могла бы еще долго простоять, зажав телефонную трубку в руках, размышляя об услышанном, если бы не звонкий лай Дольчика, вернувший ее в реальность.

— Дольча, ну что ты лаешь, что, случилось? — Кити ласково потрепала песика за ухом.
— Р-ав! — отозвалась собачка, — Гав, гав!

Кит нервно засмеялась: «Нет, ничего страшного не случилось, меня не забудут. Подумаешь, Карл выбрал Наталью! Карьера на этом не заканчивается… ведь не заканчивается?»

Умывшись, Китрин спустилась в кухню, мечтая плотно позавтракать, ведь после вчерашнего обеда во рту у нее и крошки не было. В холодильнике не нашлось ничего, кроме соков и обезжиренных йогуртов.

Морщась, она проглотила горький кофе без сахара и сливок, подобрала наряд в своей новой гардеробной, нацепила большие солнцезащитные очки и, обнаружив в кошельке кучу различных кредитных карт, решила отправиться в город за покупками. Испытывая легкое возбуждение от предстоящей поездки, Кит посадила Дольчика рядом с собой, на переднее сиденье, завела мотор, выехала из гаража и замерла.

Внезапно. Ни с того, ни с сего, словно поддавшись какому-то внутреннему чувству, интуиции, она взяла мобильный телефон и набрала номер Кристофа — тщетно. Пэм — номер не существует. Мэгги — не существует. Дрожащими от волнения руками Китрин принялась набирать девять циферок номера родного, отчего дома. Гудки. Семь, восемь... Никто не подходит. Паника пробиралась все глубже и глубже, сея тревожные мысли и заглушая голос разума.

— Алло? — раздался, наконец, такой знакомый голос мамы.
— Мама! — девушка буквально закричала в трубку. — Мам, как хорошо, что ты ответила! Я волновалась, почему так долго к телефону не подходишь? Мам? Мам, ты что молчишь?

— Я в шоке, — голос сухой, без эмоций, как у автоответчика.
— В каком шоке? Мам, я не понимаю…
— А я тоже не понимаю, с каких это пор ты мне звонишь, да еще и беспокоишься? Тебе что-то нужно? Говори тогда, а то мне некогда с тобой разговаривать, я занята.
— Я… мама, я… Я просто хотела узнать, как ты там, мне ничего не нужно… Прости, что побеспокоила… — спазм подкатил к горлу, в душе разлилась горечь обиды, смешанной с ужасом. Китрин не могла пошевелиться, сидела, до боли вцепившись одной рукой в руль, второй сжимая телефон. Дольчик, почувствовав что-то неладное, жалобно поскуливала, положив мордочку на колени хозяйке.
— В таком случае — всего хорошего, — отрезала женщина и отключилась.

Второй телефонный разговор за утро, и вторая плохая новость, вернее, даже не новость, а ощущение, осадок. Мерзкая, горькая желчь страха и непонимания.

«Почему, почему моя мама так разговаривала со мной? Что я сделала? За что?..» — Кити не могла ответить на эти вопросы. Хотелось завести мотор и рвануть в пригород, домой.

Обнять самую родную и любимую женщину, если надо — упасть на колени и молить о прощении. Но за что? Поборов эмоции, Китрин вновь набрала телефон, на этот раз номер человека из этого нового мира, номер, который ответит с вероятностью в девяносто девять процентов.

— Джул, привет…
— Кити, добрый день! Как настрой? — бодро отозвался фотограф.
— Ужасно…
— Что-то случилось? — по голосу чувствовалось, что слова Китрин не оставили его равнодушным.
— Случилось. Мне надо поговорить с тобой, — продолжая смотреть перед собой в одну точку, холодно отвечала Кит.
— Детка, ты пугаешь меня, что произошло?
— Джул… Почему моя мать не хочет разговаривать со мной? Почему я ношу сорок второй размер платьев? Почему мою собаку зовут Дольчик? Ты можешь ответить мне?
— Не знаю… Кит, я не понимаю тебя, что ты имеешь в виду? — Джул растерялся.
— Просто ответь на вопрос, Джулиан.

— Черт возьми, потому… ну, потому, что ты Китрин Сарк — известная модель, поэтому у тебя и платья сорок второго размера!
— Вот! Вот, Джул! Вот в чем суть! — оживилась девушка, выезжая с парковки.
— Так, Китрин, давай мухой ко мне. А то получается не разговор, а бредятина какая-то.

 

[KateK]

Продолжение

На ходу восстанавливая по памяти маршрут, по которому они с Натальей ехали к Джулу, Китрин немного поколесила по городу, но уже через полчаса ей удалось добраться до дома фотографа.


— Привет, — Джулиан, наверное, дежурил возле окна: не успела Кит нажать кнопку звонка, как мужчина распахнул дверь. Он нежно чмокнул ее в щеку и, взяв под руку, усадил на диван. — Чаю хочешь?
— Нет, то есть, да. Давай, — отрешенно, витая в своих мыслях, ответила девушка.

Джулиан с недоумением посмотрел на свою подругу, быстро сходил на кухню поставить чайник и вскоре вернулся, протягивая горячую чашку с ароматным напитком.

— Ну, я слушаю тебя.
— Джулиан, ты знаешь, почему моя мать не хочет разговаривать со мной? — Китрин посмотрела на мужчину, глаза ее были полны слез.
— Я… Кит, честно, могу высказать тебе свое мнение на этот счет, но оно сложилось по каким-то твоим рассказам, обрывкам разговоров…
— Да, Джул, прошу тебя.

— Ну, — Джулиан замялся, ему не очень хотелось говорить об этом, он боялся, что может ненароком обидеть девушку. — Кит, ты не была дома уже лет пять. Как уехала, так и пропала. С матерью ты не общаешься, считая ее неудачницей и деревенщиной. Она пыталась звонить тебе, но ты всегда отвечала, что занята, а положив трубку, сообщала всем, как же она тебя достала. Она даже письмо тебе прислала, помнишь? — Китрин отрицательно покачала головой. — Ты почему-то показала его мне в тот день, я даже решил, что ты… ты изменишь свое отношение, но нет.
— Что там было? В письме? — Кит не могла больше сдерживать слезы, тонкой струйкой стекавшие по щеке.

Джул нахмурился, ему было сложно говорить о таких вещах, да и Китрин пугала его. Взвесив каждое слово, он продолжил:

— Она писала, что счастлива за тебя, что каждый раз, видя рекламу с твоим изображением, гордится тобой, что следит за твоими успехами, очень любит и ждет. Надеется, что ты приедешь или хотя бы позвонишь, что прощает тебе все грубые слова и обиды…
— А я? Что сделала я? Я поехала к ней?

Джулиан молчал, потупив голову.

— Не молчи, умоляю, скажи мне правду! — Китрин схватила фотографа за руку.
— Нет, Кити, не поехала. Ты позвонила ей с вечеринки по поводу очередного показа и сказала, чтобы она отвязалась от тебя…

«… чтобы она отвязалась от тебя… отвязалась от тебя… отвязалась…» — пульсировало в голове. Перед глазами, мокрыми от слез, все поплыло, голова закружилась, а мерцающие точки, вестники мигрени, заплясали свои магические танцы.

Китрин откинулась на спинку дивана, ловя ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.

— Кит, Кити, — голос Джулиана доносился откуда-то издалека, отдаваясь звонким эхом в ушах. Девушка проваливалась в зыбкую темноту бессознательности. Сопротивляться не хотелось, ибо реальность, внезапно свалившаяся на Китрин, ей совершенно разонравилась. В ее голове не укладывалась мысль о том, что она, любящая и заботливая дочь, могла произнести такие жестокие слова в адрес своей матери.

— Да, Джул, я… я в порядке, если это так можно назвать, — она опустила голову, боясь встретиться глазами с Джулианом.
— Кити, я не узнаю тебя, что происходит? Ты не хочешь мне ничего рассказать? — мужчина взял Китрин за руку и нежно погладил ее пальчики.

— Нет, не сейчас… прости, пожалуйста, но мне пора, я спешу, — девушка резко вскочила, позвала Дольчика, нюхавшую что-то в цветочных горшках, и выскочила на улицу. Набрав полные легкие свежего воздуха, Кит плюхнулась на переднее сиденье, завела мотор и помчалась прочь.

Кит гнала, не замечая светофоры и другие автомобили, слезы затуманили взор, она практически ничего не видела. Ей было все равно. На душе скребли кошки, жизнь потеряла свою ценность. Китрин не могла, не хотела понимать происходящее. Ей стало все равно, разобьется она или нет. И только испуганный, сдавленный стон Дольчика заставил, наконец, ее затормозить. Припарковав золотистый Lexus возле парка, девушка вздрогнула, словно очнулась от безумия, овладевшего ее разумом, и сидела, тяжело дыша, приложив ладонь ко рту, едва сдерживая животный, исполненный отчаяния крик.

Она непонимающе озиралась по сторонам. За окном, в кронах вековых деревьев, шумел беззаботный летний ветерок, и жизнь текла своим чередом. Птички пели звонкие песенки, опаздывающие клерки спешили на работу, молодые мамы гуляли с детьми. Какой-то мужчина прошел совсем рядом, громко разговаривая по мобильному, Кити вздрогнула, вновь подумала о сотовом телефоне Кристофа, и паника-крыса еще раз проверила прочность сдерживающей ее клетки. Кит всем сердцем продолжала надеяться, что его чертов мобильник лежит, забытый, где-нибудь на прикроватной тумбочке среды журналов о медицине и стакана с водой, с совсем-совсем разряженным аккумулятором.

Девушка внезапно для самой себя поняла, что тоскует по Крису, скучает по нему так отчаянно, что прямо сердце разрывается. Захотелось разрыдаться, сидеть, глотая соленые липкие слезы, и жалеть себя, причитая, какая же она бедная и несчастная. Но совесть не позволила.

«Несчастнее всех сейчас моя мамочка, как ей, наверное, плохо, как ужасно жить, осознавая, что твоя дочь — дерьмо последнее! Надо поехать к ней. Да! Сейчас же! Немедленно!» — Кити ухватилась за эту мысль, показавшуюся ей спасительным кругом. От найденного решения на душе стало легче. Девушка вытерла слезы и, улыбаясь, завела мотор. Она помчалась в ближайший торговый центр за подарками маме.

Скупив полмагазина продуктов и частично опустошив парфюмерный и отдел одежды, довольная Кити загрузила багажник пакетами и отправилась домой.

Вечерело, деревья начали отбрасывать на дорогу причудливые тени, из приемника доносились умиротворяющие мелодии прошлого века, на душе было радостное предвкушение чего-то хорошего, как в день рождения, когда знаешь, что тебе подарят что-то, чего ты долго хотела, но вот что именно — остается загадкой до самого последнего момента.

Но чем ближе становился отчий дом, тем неспокойнее делалось на душе. Китрин начинала нервничать, мысленно рисуя в голове возможные варианты встречи с мамой.

«А что, если она меня прогонит? Скажет, что ни видеть меня, ни слышать не желает? Что тогда? Упаду на колени, разрыдаюсь, Дольчика подключу (она умеет жалобно выть)… так и будем стоять… пойдет дождь, мы с Дольчиком будем все в грязи, в слезах и соплях, завывать на пару… Но все ведь может быть хорошо? Может, она меня простит, обнимет, я притащу подарки, устроим примерку, мама испечет пирог… мой любимый. А любила ли я шарлотку в этой жизни?» — рассуждая, Кит не заметила, как подъехала к дому. На улицу спустилась ночь, окутав городок иссиня-черной шалью, но в окошках горел свет, как луч в конце тоннеля, вселяя в сердце надежду.

«Ну, вот и конечная, поезд дальше не пойдет, просьба освободить вагоны…» — Кити медлила выходить, одновременно и опасаясь предстоящей встречи, и желая ее. Она еще долго могла просидеть вот так в нерешительности, если бы не Дольчик, жалобно стучавшая коготками по стеклу, желая выбраться, наконец, на волю.

— Хочешь на улицу? Конечно, сколько кустиков вокруг, иди, — Кит отключила блокировку дверей и выпустила песика.