I
Inessa
Гость
Не читать слабонервным и на ночь.
Смерть
В местах поистине чудесных ютилась деревушка Широкий Плес. С трех сторон окружали ее многовековые сосновые леса, чащи которых до сих пор хранили волшебство томных песен древесных духов, давно покинувших эти места, а с четвертой стороны простирались бескрайние заливные луга, что в свете ясной луны при легком ночном ветерке становились похожими на разлившуюся реку, несущую свои мягкие волны под сень могучих деревьев. Наверное, оттого и получила деревня свое нехитрое название.
Люди тут проживали простые, душевные, безгранично влюбленные в эти сосны, в эти луга, в этот душистый воздух, которым, казалось, можно было утолять жажду.
Не полюбить Широкий Плес было невозможно.
И однажды Она тоже полюбила эти места. Полюбила со страстью всепоглощающей, безжалостной. Она отравила воду, отравила землю, отравила воздух… В Широком Плесе поселилась Смерть.
Смерть делала пустыми дома, в которых не так давно еще звенели песни. Смерть привела с собой Чуму.
Каждый день хоронили кого-то. Ни стар, ни млад, никто не мог сбежать от Чумы. Мать нянчила младенца, грудью кормила еще на рассвете, да к ночи в обнимку с сыночком и окоченела, потом в одном гробу хоронили. Старик, чувствуя, что недолго осталось уже, сколотил домовину себе и старухе своей. На следующее утро уж в этих домовинах выносили обоих из избы. Мужи здоровые падали, будто подкошенные, на взмахе топора, малые детки, на солнышке пригревшись, засыпали на лавке, да не просыпались боле.
К первым морозам стало кладбище на краю леса больше самой деревни. И бежали люди с родных земель в соседние села, пытаясь скрыться от Смерти.
Опустел Широкий Плес. Зима укрыла снегами подножья сосен, луга, забытые дворы, крыши вмиг обветшавших домов. Умерла деревня.
А по весне разлилась здешняя речка Чернушка, как никогда не бывало до той поры, и затопила брошенное кладбище на окраине леса. Размыла вода свежие могилы, разбила гробы и унесла их вместе с останками покойных вниз по течению в озеро Тихое.
С тех самых пор перестали жители окрестных поселений ходить на то озеро. Поговаривали, что в сумерках, когда густой туман застилал водную гладь, выплывали из белой дымки покойники в гробах. Видели там мертвых старика со старухой в белых саванах, плывших в домовине, как в лодке, и собственными костями, словно веслами, загребавших воду.
Да и сам я, помнится, утром ранним вышел на бережок, да чуть не помер со страху, как привиделась мне в тумане озерном простоволосая призрачная девушка со взором печальным, стоящая в гробу с младенцем на руках… И в тот же миг видение исчезло, не успел я разглядеть его как следует…
Смерть
В местах поистине чудесных ютилась деревушка Широкий Плес. С трех сторон окружали ее многовековые сосновые леса, чащи которых до сих пор хранили волшебство томных песен древесных духов, давно покинувших эти места, а с четвертой стороны простирались бескрайние заливные луга, что в свете ясной луны при легком ночном ветерке становились похожими на разлившуюся реку, несущую свои мягкие волны под сень могучих деревьев. Наверное, оттого и получила деревня свое нехитрое название.
Люди тут проживали простые, душевные, безгранично влюбленные в эти сосны, в эти луга, в этот душистый воздух, которым, казалось, можно было утолять жажду.
Не полюбить Широкий Плес было невозможно.
И однажды Она тоже полюбила эти места. Полюбила со страстью всепоглощающей, безжалостной. Она отравила воду, отравила землю, отравила воздух… В Широком Плесе поселилась Смерть.
Смерть делала пустыми дома, в которых не так давно еще звенели песни. Смерть привела с собой Чуму.
Каждый день хоронили кого-то. Ни стар, ни млад, никто не мог сбежать от Чумы. Мать нянчила младенца, грудью кормила еще на рассвете, да к ночи в обнимку с сыночком и окоченела, потом в одном гробу хоронили. Старик, чувствуя, что недолго осталось уже, сколотил домовину себе и старухе своей. На следующее утро уж в этих домовинах выносили обоих из избы. Мужи здоровые падали, будто подкошенные, на взмахе топора, малые детки, на солнышке пригревшись, засыпали на лавке, да не просыпались боле.
К первым морозам стало кладбище на краю леса больше самой деревни. И бежали люди с родных земель в соседние села, пытаясь скрыться от Смерти.
Опустел Широкий Плес. Зима укрыла снегами подножья сосен, луга, забытые дворы, крыши вмиг обветшавших домов. Умерла деревня.
А по весне разлилась здешняя речка Чернушка, как никогда не бывало до той поры, и затопила брошенное кладбище на окраине леса. Размыла вода свежие могилы, разбила гробы и унесла их вместе с останками покойных вниз по течению в озеро Тихое.
С тех самых пор перестали жители окрестных поселений ходить на то озеро. Поговаривали, что в сумерках, когда густой туман застилал водную гладь, выплывали из белой дымки покойники в гробах. Видели там мертвых старика со старухой в белых саванах, плывших в домовине, как в лодке, и собственными костями, словно веслами, загребавших воду.
Да и сам я, помнится, утром ранним вышел на бережок, да чуть не помер со страху, как привиделась мне в тумане озерном простоволосая призрачная девушка со взором печальным, стоящая в гробу с младенцем на руках… И в тот же миг видение исчезло, не успел я разглядеть его как следует…
Респект, Inessa!
