Симс-сериал: "Сидония - Хроники потерянного Рая"

[pike]

Корректоры серии: Бетани и Veneziana. За что им огромное спасибо.
​

«Самое трудное - понять, в чем состоит твоё предназначение. Выполнить его легче легкого.

Для того чтобы открыть для себя весь мир, нужна логика, но чтобы постигнуть сущность мира, нужно сердце.»

(Из записей Эльгара Хальмского)​

Читать дальше...

Тихо постукивая кончиками пальцев по подлокотнику кресла, Лилит молча слушала рассказ Милы о посещении ею Амитса.
- Неужели ты только сейчас узнала это? Не много же вам известно! - задумчиво произнесла она, когда та закончила. - Но сейчас я хочу спросить тебя совсем о другом. Что ты скажешь о действиях Преподобной? Ты, пока рассказывала об этом путешествии, неоднократно упомянула её, и у меня сложилось мнение, что ты уверена, будто Сандра знает куда больше, чем кажется.
Мила и не собиралась возражать, ибо ещё там, в Амитсе, догадалась, что Сандра неспроста заставила её отправиться к Лилит через портал, находящийся в этом городке.
- Внешне она ведёт себя так, будто ничего особенного не происходит, но все её действия говорят об обратном, - немного подумав, ответила Мила. - Знаешь, сравнение, пожалуй, не очень удачное, но она порой напоминает мне паука, сидящего в центре большой паутины. Преподобная всегда знает, где и что происходит, и часто события складываются так, словно некто потянул за нужную ниточку.
Лилит медленно кивнула головой.
- То есть ты хочешь сказать, что так или иначе Сандра держит под контролем всё или почти всё, происходящее в Сидонии, а сама организация ордена в действительности куда мощнее, чем кажется?
- У неё есть опыт, - ответила Мила.
Она поймала себя на мысли, что очень сложно разговаривать с этой платиновой блондинкой - белой колдуньей.
Мила просто не улавливала её эмоций.
В протяжении всего их разговора Лилит оставалась неизменно спокойной и даже как бы немного рассеянной.
И Ленни, и Хелена, да и сама Преподобная между собой называли Лилит Снежной Королевой - и были правы на все сто.
Мила могла бы с большим успехом ждать проявления эмоций от снеговика.
- Что с тобой? Мы же давно знаем друг друга! Я не узнаю тебя. Где та смешливая добрая девочка, какой ты была всего лишь несколько лет назад?! - не выдержав, воскликнула Мила.
Красивые губы Лилит тронула еле уловимая улыбка.
- Она перед тобой. Но все мы меняемся, - спокойно ответила она.
С их последней встречи прошло всего три года, но Мила была вынуждена признать, что её подруга здорово изменилась. Лилит была всё так же хороша собой, пожалуй, стала даже ещё краше. Правы были те, кто утверждал, что королева северных эльфов самая прекрасная женщина во всей Сидонии.

Но тут стоит сделать небольшое отступление, чтобы объяснить одну тонкость.

Дело в том, что королевой как таковой Лилит никогда не была. Этот титул, больше символичный, чем реальный, в знак всеобщей любви и признательности за добрые деяния присвоили ей жители северных эльфийских кланов.
В других же частях Сидонии она была более известна как белая колдунья. Ходили легенды, что во время жутких северных штормов Лилит поднимается на утёс Вдова, находящийся возле Норвика, и одним движением руки заставляет стихию на время утихнуть, чтобы застигнутые ненастьем корабли могли укрыться в безопасных фьордах.
Рассказывали, что Лилит выхаживала и возвращала к жизни безнадёжных больных и тех, кого угораздило попасть в лапы полярных медведей или ледяных горгулий.
Её красота кружила головы самых отважных и блистательных героев Севера.
Несколько раз зрелые юноши и уважаемые мужчины из знатных кланов присылали к ней сватов, но всякий раз, радушно и гостеприимно принимая их, Лилит мягко отказывала.

- Прошу вас, не держите на меня обиды или зла! Ваши юноши поистине заслуживают искренней любви самой прекрасной из женщин, но, увы, эта женщина не я. У меня другая стезя. Меня ждёт иное предначертание судьбы! - всякий раз отвечала она.

За прошедшие три года она успела стать легендой Севера.
А благодаря менестрелям слава о прекрасной, мудрой и такой недоступной северной королеве-волшебнице разнеслась по просторам Сидонии.
Конечно же, воспетый в балладах и стихах образ блистательной и могущественной белой колдуньи был изрядно приукрашен, но надо признать, что многое из этой блистательной мишуры было пусть и преувеличенной, но правдой.
Лилит действительно не раз доводилось, прибегая к силе своей магии и знаниям в области медицины, буквально вырывать из холодных лап смерти попавших в беду соплеменников. И всякий раз она говорила, что её магия тут ни при чём.
- Не я исцеляю, это ваша жизненная сила! Великая Праматерь всегда заботится о своих детях, и несокрушимой любовью своей она поддержит и исцелит каждого.
Не раз она принимала очень тяжелые роды, при этом и роженицы, и младенцы всегда оставались живы и здоровы. И даже легенды об усмирённых ею бурях имели в своей основе пусть и преувеличенные молвой, но вполне действительные факты.
Холодный Север с его ледяным морем и мрачными скалами всё же внёс свои коррективы в характер Лилит.
Три года - достаточно долгий срок, чтобы впитать в себя суровую красоту северных морей и поросших лишайниками древних утёсов.
Она не просто стала легендой Севера, она стала его частью.
Впрочем, нам пора вернуться в Норвик и посмотреть, что там происходит сейчас.

Прибыв в Норвик, Мила сразу же потребовала аудиенции, но надменный советник холодно сообщил ей, что Лилит ещё не встала, и прием состоится только после завтрака королевы.
Миле не оставалось ничего другого, как смириться и покорно ждать.
Впрочем, на гостеприимство хозяев она пожаловаться не могла.
Улыбчивая и, пожалуй, чересчур болтливая белокурая дева-эльфийка, тут же приставленная к гостье, показала Миле отведённые для неё покои, а жаркая сауна, расслабляющий массаж и поданная к столу вкуснейшая жареная оленина с морошкой и сушеной брусникой полностью развеяли мрачное настроение.
Аудиенция у Лилит состоялась без излишней помпезности, в личных покоях северной колдуньи, и тут Милу ждало неприятное разочарование.
Лилит стала совсем не такой, какой Мила её помнила.
Причём и их встреча складывалась совсем не так, как того хотела Мила. Лилит сразу же взяла направление разговора в свои руки, задав старой подруге несколько, казалось бы, простеньких вопросов. Мила пробовала на ментальном уровне прощупать свою собеседницу, но Лилит была, увы, полностью закрыта.

Впрочем, образ царственной и мудрой Снежной Королевы как нельзя лучше отвечал надеждам, которые возлагала на белую колдунью Преподобная.
Уж в чём-в чём, а в этом Мила смогла убедиться буквально с первых минут беседы с Лилит.
Теперь, после довольно эмоционального рассказа Милы о посещении Амитса, пора было переходить и к основной теме.
Но разговор о Преподобной и ненавязчиво брошенная Лилит фраза " Не много же вам известно" никак не давали Миле покоя.
Выходило, что Лилит так же, как и Сандра, знает то, что неизвестно Миле. Это раздражало её, как бошар - ассасина.
И с чего бы это она вдруг заговорила о влиянии Преподобной?
- Алекс знает об уготованной ему участи? - вопрос Лилит заставил Милу напрячься.
Это и было главной целью её визита, и то, что белая колдунья сама затронула нужную тему, говорило только об одном: на ментальном уровне она давно уже прощупала Милу, причём так тонко, что та этого даже не заметила.
- Уверена, он знает, что ему предстоит стать императором, но... – увидев, как Лилит предостерегающе подняла руку, Мила умолкла.
- Императорская семья - воплощение гармонии четырёхединства природных стихий. Огонь, вода, воздух и земля. Ленор, Хелена и Алекс. Нет одной стихии, - то ли рассуждая вслух, то ли спрашивая, произнесла Лилит.
Недовольно нахмурившись, Мила молча смотрела на подругу.
Ей явно было не по себе.
- Я не буду у тебя спрашивать, почему это именно я, а, например, не Эллен, тем более что она когда-то уже была женой Алекса. Но их любовь мертва, она осталась там, за гранью человеческого мира. И я знаю, что Эллен давно греет твою постель, - Лилит пристально взглянула на Милу. - Ведь так?
- Ты и вправду ведьма! - через силу выдавила та.
Лилит едва заметно улыбнулась.
- Тебя прислала Преподобная. Она знает, что когда-то мы были очень близки с Алексом, и надеется, что эти чувства не прошли бесследно,- Мила уловила на миг вспыхнувшее в глазах Лилит выражение тёплой грусти. - А что по этому поводу говорит он сам?
- Говорит, что не хочет неволить тебя, воспользовавшись складывающейся ситуацией, - ответила Мила.
- А Ленор и Хелена, они что?
- Насколько мне известно, они несколько раз подступались к нему с этим вопросом, но он даже слушать ничего не хочет.
- Узнаю Алекса! - уже чуть более открыто усмехнулась Лилит.
- Нет-нет! Я говорила с Хеленой. Она уверена, что Алекс...
Вновь подняв руку, Лилит слабо кивнула.
- Я поняла, что ты хочешь сказать. Я всё знаю. Он слишком порядочен, чтобы помимо двух жен иметь на стороне ещё и любовницу. С тех пор как мы расстались, мы ни разу не были с ним близки... Но мне достаточно было видеть его глаза.
" Порядочен? Ага! Когда он затащил тебя в свою постель, он тоже был порядочен?" - подумала Мила.
Впрочем, в присутствии Лилит она могла бы просто сказать это вслух.
Для той мысли Милы были открытой книгой, ибо её ответ последовал незамедлительно.
- Ты не совсем права. Этого хотела я сама, и я этого добилась.
Мила удивлённо вскинула брови, но промолчала.
- Я знаю, он ничего не забыл, - тихо добавила Лилит.
- Так вы с ним видитесь? - поинтересовалась Мила.
Красивые губы Лилит тронула печальная улыбка.
- Иногда. Последний раз - на свадьбе Бэт и герцога Гуял-Исша.
- Так ты его до сих пор… - догадалась Мила.
Лилит отвела взгляд.
- Преподобная, как всегда, права, - едва слышно произнесла она, и Мила заметила, как порозовели её щёки.
- Северная королева! Белая колдунья! Да все мы, бабы, одним миром мазаны! - от души рассмеялась Мила.
Барьер рухнул, растаял подобно весеннему льду.
Теперь перед ней, краснея от смущения, сидела всё та же добрая и нежная Лилит.
Та самая Лилит, какой она её знала всегда, ну, разве что, только слегка повзрослевшая.
- Так что же мне передать Преподобной? – отсмеявшись, спросила Мила.
- Передай ей, что я согласна, - тихо ответила Лилит.
- А что передать Алексу? - игриво прищурила глаз Мила и, видя, как стушевалась собеседница, поспешила её успокоить, взяв в руку ладонь Лилит. - Скажи мне, маленькая плутовка, ведь ты знала, зачем я приехала? И знала, что всё произойдёт именно так? Вы ведь с Хеленой в этом очень схожи, у вас обеих есть дар предвидения. Ты всё знала, чёрт возьми, ты всё знала!
Лилит виновато улыбнулась.
Неожиданно Милу озарила догадка, и она словно бы взглянула на свою старую подругу совсем иными глазами.
- Милая моя девочка, так вот что заставило тебя на три года забраться в эту глушь! Это был не просто зов крови, ты бежала от себя самой и думала, что чем дальше будешь от него, тем легче тебе будет! - новая догадка согнала улыбку с её лица. - А, часом, не Преподобная ли Мать посоветовала тебе перебраться на Север?
Вопрос, заданный Милой, попал в точку, и ответ на него был столь очевиден, что обе женщины, вдруг замолчав, потрясённо смотрели друг на друга. Только мысли у них в этот момент были разные…
Мила отпустила руку Лилит.
- А когда ты поняла? - она не стала продолжать, ибо сейчас они, как никто другой, понимали друг друга с полуслова.
- Книга бытия… Там всё сказано, - ответила Лилит. - Преподобная знала, что и как произойдёт.
По спине Милы пробежали мурашки. Она внезапно поняла, что такая близкая и родная ей с самой юности Сандра не просто близкая подруга - она самая что ни на есть настоящая легенда Сидонии, Преподобная Мать, живое воплощение божества - Великой Праматери.
Ну, не могла обычная женщина, пусть и сидонийка, пусть и верховная жрица культа, так отчётливо предвидеть то, что должно случиться через много- много лет, и своей волей направлять и формировать жизнь и судьбы других!

- Так ты не верила? - потрясённо спросила Лилит, испытующе глядя Миле прямо в глаза. – Ты же была на инициации и видела всё своими глазами! Никто и ничто не может устоять в неугасимом пламени священного огня. Сталь и гранит буквально на глазах плавятся в нём подобно воску! Живая плоть горит и испаряется за доли секунды! А она прошла через него, на твоих глазах прошла! И ты только сейчас поняла?!
Мила молча смотрела на Лилит.
Сейчас она ничего не могла ей ответить.
Она пыталась вспомнить, что чувствовала той ночью, когда на её глазах Сандра сделала шаг в ревущее неугасимое пламя.
В ту минуту Мила была уверена, что они все находятся под действием гипноза, и иных мыслей у неё не было.
- Они хотят её смерти, потому что боятся её! - между тем продолжила Лилит. – Если бы ты только могла себе представить, как они её боятся! Все они знали, что ей суждено вернуться. Они ждали этого, и их души испепелял страх перед грядущим её возвращением! То, чему мы с тобой являемся свидетелями, без преувеличения можно сравнить со вторым пришествием Христа в мир людей!
- Но откуда ты всё это знаешь? - хватаясь за сомнение, как утопающий за соломинку, спросила Мила.
Теперь уже Лилит схватила Милу за руку и, глядя ей прямо в глаза, тихо сказала:
- Ты всегда это знала, но всю жизнь полагалась на свой изворотливый ум и ментальные способности. А то, что сейчас происходит с тобой и вокруг тебя, невозможно постигнуть умом. Используя логику, ты не сможешь раскрыть всей картины в целом. Попробуй первый раз в жизни прочувствовать всё этим... - Лилит приложила ладонь к своей груди. - Ты сид, по крови, по природе своей ты - сид. Ты лишь приоткрыла дверь в свою сущность. Поверь, те, кем ты была в прошлых жизнях, они знают! Они знают всё! На время забудь о логике, открой своё сердце - склеп всех твоих прошлых жизней - и ты увидишь мир совсем другими глазами. Ты узнаешь, что я права!
- Но как?! - разлепив пересохшие губы, с трудом выдавила из себя Мила.
Лилит покачала головой.
- Тут я не в силах тебе помочь, в моей власти только обозначить твой путь, всё остальное ты должна постичь сама. Ты уже вышла на верную дорогу, дальше должна идти сама. Ты ведь не слепец, которому нужен поводырь. Но ты уже на верном пути, и впереди ждёт истина.
Лилит поднялась с кресла, подошла к камину и остановилась, задумчиво глядя на огонь.
- Мы ещё дети в этом мире и живём своими старыми привычками. Мы только делаем первые неуверенные шаги. Но Сидония иной мир, тут действуют другие, непривычные нам законы. Нам надо быть очень осмотрительными, чтобы, подобно глупым детям, не превратить этот мир в хаос. С нами Преподобная Мать, но она не наседка, чтобы вечно оберегать нас от неприятностей и бед, как неразумных цыплят. Поверь, у неё иные заботы, она стоит много выше наших ежедневных проблем. Она просто указала нам наши пути в этом мире. Наши жизненные тропинки будут расходиться и сходиться вновь. Нам выпала почётная миссия сделать Сидонию такой, какой она была раньше. Именно на нас Преподобная возлагает свои надежды - и ответственность. Сейчас мы все воины Праматери, но когда всё закончится и жизнь войдёт в своё прежнее русло, мы должны уйти.
- Уйти? Как это? - упавшим голосом спросила Мила.
Лилит обернулась.
- Уйти – значит, жить. Жить по законам и по совести. Как живут обычные фримены, кузнецы, рыболовы и охотники, купцы и ткачи, так, как живут все честные жители Сидонии, и по мере своих сил постараться прожить эту жизнь так, чтобы никто не смог дурно упомянуть наши имена, - с улыбкой ответила она.

* * * * *​

После обеда Мила вновь встретилась с Лилит.
На этот раз белая колдунья предложила ей прогуляться в окрестностях Норвика. Поздно приходящее в эти северные широты лето ещё не успело вступить в свои права.
Было пасмурно и прохладно.
Лилит и Мила неспешно спустились по вьющейся между замшелыми валунами тропинке к протекающей рядом с городом реке. Утренний разговор с Лилит заставил Милу крепко задуматься, но она была уверена, что теперь ответы на свои вопросы должна искать сама.
- Я ждала тебя и поэтому давно велела собрать всё необходимое к отъезду, - ровным голосом произнесла Лилит, когда они вышли на каменистый берег реки. - Так что уже завтра вечером мы можем отправляться.
- Уже завтра? - Мила скосила глаза в сторону Лилит. После утреннего разговора, она уже перестала чему-либо удивляться.
- Я беру с собой совсем немного вещей, только самое необходимое. Ведь я буду сюда ещё возвращаться, тут мой народ, и я знаю, что ещё нужна им. Со мной поедет лишь несколько моих девушек, - Лилит задумчиво посмотрела на Милу. - Позже я покажу тебе всех, кто отправляется с нами, - добавила она.
Мила успела заметить странное выражение её глаз.
- Ты говорила о тех, кто боится и не желает возвращения Преподобной. Барон Нан-Марог, как я знаю, один из них. Но объясни мне, что плохого ему сделали эльфы? Я слышала даже, что он был женат на эльфийке, подарившей ему сына и дочь, но это никак не вяжется с тем, что он творит. Ведь то, что я увидела в Амитсе, иначе как геноцидом не назовёшь! Вешать только за то, что кто-то хотел вступить в законный брак, или рубить голову ткачу-эльфу за то, он выполняет свою любимую работу, - это же чудовищно!
В голосе Милы Лилит уловила нотку ярости.
- Ты хочешь вернуться туда, чтобы кто-то за всё ответил? - спросила она.
Мила молча сжала губы.
- У тебя будет такая возможность, - устало прикрыв глаза, сказала Лилит. - Нан-Марог, лорд Ориенгот-Лето, король Меленгорд, бароны - Ханкард, Матильборн, Намиз-Кунхардский. Поверь, это ещё не весь список. Все они объединены в тайный союз, именующийся «Лига пяти королевств". И всё это - под крылышком оголтелых фанатиков, считающих себя адептами культа Кухулина, - ответила Лилит. - Знаешь, мне кажется, что будь этот парень жив сейчас, он хорошенько набил бы морды всем этим адептам, - ухмыльнувшись, добавила она.
- Но в Книге бытия говорится, что Кухулин готовил заговор против Праматери. Не думаю, что он положительный герой, - возразила Мила.
- В том-то и дело, что только против Праматери, а эти готовы ради призрачной иллюзии власти угробить тысячи тысяч жизней. Они поделили Сидонию на два лагеря, своих и чужих, и теперь готовы класть жизни тех и других. Поверь, эльфы - это только начало. Они гнобят и уничтожают эльфов везде, не только в злополучном Амитсе, только за то, что те всегда жили и будут жить согласно завещанным Праматерью законам. Ну а повод, чтобы казнить, всегда найдётся. Делов-то - издай дикий закон и установи соответствующее его нарушению наказание, - хмуря брови, ответила Лилит.
Сев на замшелый валун, Мила взглянула на подругу.
- Откуда тебе всё это известно? - спросила она.
- Беженцы. Ты же не думаешь, что они стекаются только в Вересковые Пустоши? Но важно, что Лига пяти королевств пока не воспринимает Север как потенциального врага. На Север они планируют обрушиться только после того, как попытаются раздавить орден и всех, кто его поддержит. Так что, пользуясь этим, мы пока можем спокойно собирать информацию. Преподобная, кстати, в курсе всех событий. Пожалуй, она знает даже больше, чем я. Ты ведь и сама считаешь, что она тебя отправила сюда через Амитс не просто так.
- Но зачем?! Какую пользу принесёт ей мой доклад об этой поездке? - удивлённо вскинула брови Мила.
Лилит укоризненно качнула головой.

- Ты же догадываешься, зачем, и при этом ищешь ответа у меня. Чтобы разбудить крепко спящего, его иногда поливают ледяной водой. Вот и для тебя эта поездка была тем самым ушатом ледяной воды. Ты проснулась уже там, в Амитсе, и сейчас ты стала другой. Никогда ты не будешь прежней, - Лилит кивнула в сторону реки.
– Думаешь, я просто так привела тебя сюда? Посмотри на эту реку. Она текла уже в те времена, когда Великая Дану привела сюда племена своих детей. Эта река спокойно несла свои воды в то время, когда в Сидонии бушевала война кланов. А теперь посмотри вон туда, - Лилит подняла руку, указывая Миле на лишенный коры, побелевший от времени обломанный ствол огромной сосны, лежащий на склоне.
– Это дерево тоже принесла река. Каждую весну во время половодья она вспухает, становится бурной, и её уровень порой поднимается почти до самого верха склона. А теперь ответь мне на вопрос: это одна и та же река?
Подозревая, что тут есть какой-то подвох, Мила внимательно посмотрела на Лилит.
- Ну, я думаю, что река-то одна и та же. Движется в ней только вода, - после небольшой паузы ответила она.
Лилит кивнула.
- Верно! Так и ты, оставаясь собой, при этом изменяешься. Сегодня ты не такая, какой была вчера, а завтра будешь не такой, какая ты сегодня. Пока в реке течёт вода, река живёт. Преподобная не зря отправила тебя в Амитс - после него ты изменилась. А теперь идём в город, я должна тебе кое-что показать, - с этими словами она развернулась и пошла по тропинке, ведущей в сторону города.
Поднявшись с валуна, Мила поспешила за Лилит.
- Настал ответственный момент. Похоже, что Лига пяти королевств готовится нанести нам решительный и, как им кажется, сокрушительный удар. И это должно произойти в ближайшее время, - говорила Лилит, пока они с Милой поднимались вверх по тропинке. - Пока что их сдерживают внутренние распри и противоречия, эта их пресловутая борьба за власть. Они просто не могут решить, кто из них возглавит это предприятие. А ты, сама не ведая того, посеяла в их рядах смуту.
- Я?! - удивлённо воскликнула Мила.
Обернувшись на ходу, Лилит улыбнулась.
- Да, ты, дорогая моя, ты, и никто больше! Ты ведь убила Нарзеса. Именно он и был их лидером. Он стоял у самых истоков создания Лиги, был непререкаемым авторитетом и духовником. Но тут появилась ты и сделала своё дело. Короче, Нарзес теперь гниёт в земле, а его последователи из-за своих амбиций никак не могут решить, кто из них может его заменить. Причём они настолько уверены в своей лёгкой победе, что именно это и разжигает их возню. Каждый мечтает стать героем легенд и преданий!
Поднявшись к шедшей по верхней кромке склона дороге в город, Лилит остановилась.
- Ты знаешь, что в землях Санди-ведьмы формируется большое войско? - неожиданно спросила она у подошедшей Милы.
- Что-то слышала. Это, вроде как, для уничтожения гулей.
Услышав ответ Милы, Лилит улыбнулась и, взяв её под руку, стремительным шагом направилась к воротам Норвика.
Попадавшиеся им навстречу жители почтительно склонялись перед белой колдуньей.
Мила была удивлена, что Лилит, приветствуя их, называла всех по именам.
- И тебе привет, Тарида! Как там твои ребята? Приветствую тебя, Ёрвик! Передавай привет жене и скажи ей, что она великолепная мастерица: тот пояс, что она сделала, я решила носить только с выходным платьем! Доурсин! Твоя мать пьёт тот отвар? Как её самочувствие, лучше? Ну, слава Праматери, она точно скоро поправится!
Когда они вошли под сень воротной башни, Лилит вдруг свернула в сторону и, открыв небольшую дубовую дверь, скрылась в темноте.
Мила послушно последовала за ней.

Теперь они поднимались по крутой лестнице куда-то вверх.
Мила сообразила, что Лилит ведёт её на верхнюю площадку башни.
Между тем белая колдунья преспокойно продолжала говорить.
- Это не совсем обычная армия, таких бойцов как сурдурукары, Сидония ещё ни разу не видела за всю свою историю. Это не просто сборище парней более-менее знакомых с азами дисциплины и умеющих славно махаться мечами. Это единый кулак! Их действия подчинены одной цели! Сурдурукары - это полурелигиозное братство профессиональных воинов! Нам представился уникальный шанс, чтобы создать армию, по большей части состоящую из тех, кому судьба даровала жизнь в двух мирах. -

С одной стороны, Миле было занятно слушать слова этой хрупкой, миниатюрной женщины, элегантно приподнявшей подол своего черного орденского платья и с лёгкой грацией ступающей по каменным ступеням башенной лестницы, но, с другой стороны, произносимые ей слова ну никак не могли вязаться с её обликом.

- Технари с юга нам здорово помогли, они создали ткань с поистине удивительными свойствами, ткань в сотни раз превосходящая известный тебе кевлар. Она легко выдерживает рубящие и колющие удары, ей не страшны ни мечи, ни копья, ни стрелы! Ткань огнестойкая, не пропускает воду и при этом она дышит, подобно гортексу. А какие из неё получились костюмы! По сути дела это самый настоящий экзоскелет, он намного прочнее и легче кольчуги и не стесняет движений. Для отражения ударов палиц или, например, твоего обожаемого кистеня, он усилен композитными накладками по системе, отработанной ещё в защитных костюмах авто и мото гонщиков, а также в экипировке американского спецназа. Если потребуется, то обмундирование можно дополнить внешними щитками и наколенниками.
- Клянусь милостью Дану, ты сейчас похожа на менеджера отдела продаж! К чему это всё ты мне сейчас говоришь? - порядочно устав от долгого подъёма и окончательно ошалев от услышанного, спросила Мила.
- Рассказываю, чтобы ты была в курсе и чтобы потом ничему не удивлялась, - коротко пояснила Лилит.
Мила только пожала плечами.
- Я и так уже перестала чему-либо удивляться, - ответила она.
- Правда?! - оглянулась на неё Лилит.
- Ты хвалишь эти костюмы, но не по одёжке судят. Сколько ни одевай на осла чепрак, а скакуном он не станет, - с сомнением покачав головой, заключила Мила.
Лестница вывела их на третий уровень надвратной башни, он представлял собой довольно просторную комнату с узкими бойницами.
Вдоль одной из стен были расставлены стеллажи, на которых, солидно поблёскивая тёмным металлом стальных луков, в идеальном порядке покоились тяжёлые арбалеты и комплекты болтов. Лилит остановилась и взглянула на Милу.
- Почти все сурдурукары набирались из наших. Из тех, кто как и мы с тобой прошли через исход, - но увидев мелькнувшее в глазах Милы сомнение, пояснила.
- Ты сомневаешься? Напрасно. Знаешь, сколько сидов и полукровок прошло через исход? Я могу назвать тебе точное число - восемьсот тысяч. По сути дела население среднего европейского города. Причём в большинстве своём всем им так или иначе пришлось пройти через трудности адаптации к этому миру. Неужели ты думаешь, что среди них не нашлось всего нескольких тысяч пожелавших вступить в ряды сурдурукар? А ведь по большей части они все проходили воинскую службу в мире людей, среди них есть те, кому довелось поучаствовать в боевых действиях и в мире людей, и тут в Сидонии. Тех, кто пожелал вступить в ряды сурдурукар, оказалось даже больше, чем мы того ожидали, и не забывай при этом об эльфах. Моему народу есть за что мстить, и желающих поквитаться с лигой среди них более чем достаточно.

- Ого! То-то я и смотрю, что в Вересковых пустошах полно наших, но не думала, что так много, - удивилась Мила.
- Ну, на самом деле не так уж и много. Сидов и полукровок намного больше, но ведь кто-то из них решил остаться там, в мире людей, а многих мы сразу отсеяли, слишком много в них человеческого, таким путь в Сидонию закрыт навечно, - сказав это, Лилит вновь взяла Милу под руку, и они продолжили свой утомительный подъём на башню.

- Отбор в сурдурукары был очень жестким, не каждому это оказалось под силу. Одни не справились с нагрузками, другие вроде и хороши, но не так ловки в бою, третьи больше романтики, чем дисциплинированные воины.
- Но как удалось держать всё в тайне? Сформировать армию, это же не шайку сколотить.
- Легион, - коротко поправила Милу Лилит.
- В землях чёрной ведьмы формировался первый легион сурдурукар. Всего пять тысяч бойцов, но это и не скрывалось. Было объявлено, что этот легион формируется в помощь оркам чёрной ведьмы для борьбы со стайными гулями, и лиге известна именно такая правда. Конечно же, в лиге не идиоты, они прекрасно понимают, что легион способен биться не только с этим отребьем, они не строят иллюзий, но пять тысяч бойцов ничто по сравнению с их объединённой армией, против неё он просто не выстоит. Зато сейчас, для лиги, этот легион как красная тряпка для быка. Интрига в интриге. Главы "Лиги пяти королевств" понимают, что ссылка на гулей - это всего лишь прикрытие, но они воспринимают всё происходящее не так, как оно выглядит на самом деле. Они видят, что вересковые пустоши лихорадочно готовятся к обороне, и уж поверь, лига сделает вскоре свой первый шаг. Но они не знают двух вещей, - Лилит хитро улыбнулась, - Первое, это то, что сурдурукары вооружены оружием, изготовленным из холодного железа. Они не пользуются сидонийской сталью.
Мила, нахмурив брови, взглянула на Лилит.

- Что тебя смущает? Вы, асассины, сами пользуетесь таким оружием. Чем имперские сурдурукары хуже вас? - откровенно удивилась Лилит.

- "Убивая – убивай!" - Вот девиз асассинов. Холодное железо из мира людей, навсегда обрывает цепочку жизней, - гордо вскинув голову, процитировала Мила.
Лилит качнула головой и улыбнулась.
- Я, наверное, тебя сильно разочарую, если скажу, что навсегда цепочку жизней обитателей Сидонии может оборвать любой предмет из мира людей, даже самый банальный молоток или бейсбольная бита. Удави сида обычным шнурком, купленным в магазинчике, находящимся, ну скажем, к примеру, в том же Мюнхене, и всё! Всё будет кончено, раз и навсегда. Возьми это на заметку бошар-асассин, может пригодиться. Мы вынуждены снаряжать свою армию таким оружием. Мила, ты, видимо, ещё не совсем поняла, насколько всё это серьёзно. Ты же не хочешь устроить подарочек для наших потомков? - Милу удивило, каким жёстким вдруг стало выражение лица Лилит.

- Разве допустимо, чтобы все эти отступники рано или поздно вновь вернулись в мир Сидонии? Это такие как мы, ещё не до конца восстановили память о своих прошлых жизнях, а они будут помнить абсолютно всё! Убивая врага - убивай его навсегда! - изменившимся голосом ответила Лилит.
Наконец, подъём по бесконечной лестнице закончился, Лилит толкнула обитую железными полосами дубовую дверь и обе женщины оказались на верхней площадке надвратной башни.
- Ты сказала, что в лиге не знают о двух вещах, - оглядываясь, произнесла Мила. – Первое - это оружие из холодного железа, ну, а что же тогда второе?
Лилит подошла к краю площадки и с нескрываемой гордостью громко произнесла:
- Лиге неизвестно о двух других легионах сурдурукар!

Налетевший порыв холодного ветра картинно растрепал гриву её платиновых волос.
- Чёрт возьми! Алекс, умеешь же ты выбирать себе женщин! - подумала Мила, глядя на замершую в величественной позе Лилит. Она была поистине великолепна во всей своей ослепительной красоте.
- Два других легиона?! - собравшись с мыслями, наконец, спросила она.
- Да, десять тысяч отборных воинов, второй и третий легионы. Они формировались здесь, на севере, в строжайшей секретности, и это основа сил будущей империи. Именно про них я упомянула, когда говорила тебе, что кроме моих девушек-служанок с нами отправится и ещё кое-кто. Смотри! - Лилит вскинула руку, указывая Миле в сторону угрюмых, подёрнутых серой дымкой гор.
По шедшей с той стороны дороге, чёрной гусеницей двигались отряды конных воинов.
Над ехавшими во главе бесконечно длинной колонны всадниками, развиваясь на ветру, трепетало алое знамя с изображением головы железного быка - знамя возрождающейся империи.

* * * Продолжение следует * * *



Обои на рабрчий стол. Лилит

​

 

[pike]

Читать дальше...

Благословен и прекрасен тот час, что служит тонкой гранью между знойным летним днём и вечерним покоем.
Солнце заливает мир золотом, стихают трели суетливых дневных птиц, утихает звонкий хор полевых кузнечиков, с полей, уже налившейся зрелостью пшеницы, доносится крик заботящихся обо всём живом перепёлок: «Спать пора! Спать пора! Спать пора!»

Послушные командам хозяев, фермерские псы сноровисто загоняют отары овец в сложенные из грубого камня загоны.
Слышатся хлёсткие хлопки пастушьих кнутов, мычание и сочный перезвон медных колокольчиков - пастухи гонят в родные деревни нагулявшиеся за день на тучных пастбищах стада коров с набрякших выменем, и фрименки уже готовят вёдра к вечерней дойке.

Закончивший свою работу кузнец, блаженно фыркая и брызгаясь, ополаскивается под струёй воды, которую жена льёт ему на руки из большого кувшина.
Фрименские подростки гонят в ночное к реке табуны лошадей. Путники стремятся побыстрее достичь постоялых дворов, чтобы обустроится там на ночь.
В городах затихают, пустеют рыночные площади. Закрываются тяжёлые ставни лавок, пустеют узкие улочки. Рабочий день завершен, и вот-вот наступит тот момент, когда начнётся совсем иная жизнь - вечерняя.
Зашумят, загомонят разноголосицей и песнями таверны, на тех же рыночных площадях вновь соберётся пёстро разодетый народ, чтобы поглазеть на представление заезжих лицедеев и послушать песни менестрелей.
За околицами деревень уже начинают собираться стайки нарядившихся в яркие платья смешливых розовощёких девиц и крепко сбитых, разухабистых, гомонящих парней.
Подтягиваются и отцы семейств, чтобы чинно обсудить в своём кругу последние новости, а их жёны, завершив все свои дневные дела, соберутся там чуть позже, чтобы посудачить о том, о сём.
Добрым работникам и их хлопотливым хозяюшкам всегда есть о чём поговорить, а в последнее время ох как много новостей, и все они, новости-то, беспокойные да пугающие.
Это молодым всё нипочём, им бы повеселится, попеть да поплясать, а старшие уже смекают - близится что-то недоброе, злое. С каждым днём всё тревожнее новости.
В этот предвечерний час на балконе одной из башен цитадели в Тальмигарде, мирно беседуя, стояли двое мужчин.

- Барон поступает отнюдь не дальновидно. К чему вся эта показуха с послами? - тихим сочным баритоном произнёс тот, что был помоложе.
От своего собеседника он отличался не только возрастом, но и обликом.
В них обоих ощущалось присущее высокородным внешнее благородство, но в каждом его слове, движении, в выражении глаз присутствовало нечто неуловимое, отличающее того же барона от монарха.

- Не дальновидно, - тихо повторил он. - Столь явная демонстрация враждебности по отношению к послам выглядит крайне опрометчиво.
Признавая его правоту, собеседник склонил голову.

- Продержать послов почти неделю за стенами города и, не дав им никакого ответа, отправить восвояси - это поистине вопиющее нарушение дипломатического кодекса, сир, - ответил он слегка хрипловатым голосом. - Но барона тоже можно понять. Его земли находятся слишком близко к Вересковым Пустошам, и его откровенно беспокоят происходящие там события.

- Если бы барон был чуть расторопнее, он давно бы мог подмять под себя эти земли, а не дожидаться, когда сбудется пророчество и вернётся Преподобная Мать и, как теперь выяснилось, объявится император. Он объясняет своё бездействие тем, что опасался вмешательства их союзников, народа сульми. Но где находятся земли сульми и где Вересковые Пустоши? До того момента, как царица Саа-Мохан смогла бы вмешаться в конфликт, его дочь Милисентия уже сидела бы на троне в Строкстауне! – с лёгкой досадой в голосе ответил более молодой собеседник.
- Милый мой лорд Джаредд, боюсь, что на сегодняшний день мы уже проспали предоставленный нам судьбою шанс предотвратить неизбежное. Возвращение Преподобной Матери и смерть Нарзеса поставили жирную точку в нашем так и не начатом из-за возникших разногласий деле, - после некоторого раздумья добавил он.

- Сир, мне удивительно слышать это от Вас! Ради Бадб, разъясните мне свою позицию! В своём королевстве Вы прославились как хранитель истинной веры. Во славу Великой Праматери Вы строите новые святилища и восстанавливаете старые. В сенате Вы никогда не выступали против чрезмерного усиления влияния ордена. Вы столп веры! Так что же связывает Вас с Лигой пяти королевств?

- Милый мой лорд, Вы упустили ещё одну деталь: ни один эльф в моём королевстве не может пожаловаться на дурное обращение. Я классический нейтрал, если это касается ордена Праматери, но я становлюсь ярым противником, если речь идёт о восстановления императорского дома! Это Вы спите и видите себя монархами, а у меня-то всё это есть! Милый мой Джаредд, да не нужны мне чужие земли, ибо королевство Триногбард и без того самое могущественное и влиятельное во всей Сидонии! Но я слишком люблю власть, чтобы позволить какому-то выскочке встать между мной и ею.

- А также между Вами и такой желанной для Вас женщиной, - не удержавшись, заметил лорд Джаредд Ориенгот-Лето.

К своей тихой радости он заметил, что зацепил этого напыщенного, надменного монарха за живое, ибо король Меленгорд, метнув на него гневный взгляд, плотно сжал губы, и на его скулах заиграли желваки.

- Вот за что я Вас люблю, дорогой мой Джаредд, так это за то, что Вы легко находите слабую сторону собеседника и бьёте его наповал, всегда бьёте туда, куда надо, и тогда, когда это нужно. Мои Вам алодисменты! - усилием воли заставив себя успокоиться, произнёс король.
- Простите меня за дерзость, сир, но желание обладать женщиной, пусть и столь роскошной, как белая колдунья, не есть добрый посыл к грядущей войне.
- Вы абсолютно правы, лорд Джаредд. Тем не менее, факт, что до сих пор страстно желаемая мною женщина, дважды отказав мне, теперь стала чужой женой и греет постель этого выскочки, является поводом к тому, что я сейчас с вами.
- И при этом Вы выражаете сомнения в успехе, - покосившись на своего собеседника, то ли спросил, то ли констатировал лорд Ориенгот-Лето.

Король Меленгорд, слегка склонив голову, улыбнулся.

- Дорогой друг, я ведь прекрасно знаю, что Вы во всех деталях и красках передадите наш разговор барону Нан-Марог, и не строю иллюзий насчёт искренности Вашей дружбы со мной. Вы все желаете, чтобы именно я начал эту войну, но, увы, должен вас разочаровать. Армия Трингобарда не станет своей грудью прокладывать вам дорогу к славе. Барон Нан-Марог, а равно и его отпрыск, насколько мне известно, рвутся в бой, пускай и упустив, но ещё не до конца утратив свой шанс на победу. Настоятельно советую Вам, друг мой, поддержать барона. Ещё максимум год, и такого шанса больше никогда не предоставится. Силы выскочки ещё ничтожны - всего один легион сурдурукар и максимум четыре-пять тысяч паладинов, которых ему, возможно, дадут его союзники. Единственное, чего вам следует опасаться, так это орков Чёрной Ведьмы и степняков царицы Саа-Мохан. Не тешьте себя пустыми иллюзиями, Чёрная Ведьма обязательно вмешается в эту бойню. Выскочка всё же её отец, неужели дочь будет стоять в стороне, если семья окажется в опасности? Так что вам следует незамедлительно что-то решать. Или начать действовать, или забыть всё и, смирившись, присягнуть новоявленному императору. Сейчас вам нужна быстрая, сокрушительная победа! Чтобы одним ударом покончить и с Вересковыми Пустошами, и с орденом, а дальше, будь у них хоть тысяча союзников, им уже ничего не поможет, ибо помогать-то уже будет некому.

"Вот ведь сиятельная сволочь! - слушая слова короля Меленгорда, подумал лорд Джаредд. - Хочешь и рыбку съесть, и косточкой не подавиться. Будем побеждать мы - ты вступишь в войну, чтобы отнять у нас победу. Если нас ждёт провал, ты будешь первым, кто вобьёт осиновые колья в наши могилы! Чистоплюй! "

- Пойдёмте, сир, там, наверное, уже все собрались и ждут нас с Вами, - вслух произнёс он.
Король согласно кивнул.
- Видимо, у барона есть веская причина, чтобы столь срочно созвать совет Лиги и пригласить нас всех в свою столицу, оторвав от дел. Надеюсь, есть нечто важное, что необходимо сообщить нам, иначе такая поспешность с его стороны будет непростительна. Пойдёмте, дорогой друг, - произнёс Меленгорд.

Они направились в зал приёмов, но король неожиданно остановился, взял под руку лорда Джаредда и тихо сказал ему в самое ухо:
- Примите мой совет, дорогой друг: никогда не связывайтесь с сыном барона Нан-Марог, это опасно. Он опасный союзник, ибо глуп, безрассуден и тщеславен. А на будущее - получше присмотритесь к Милисентии, тем более, Вы с ней давно знакомы. Пора от знакомства перейти к чему-то более интересному. Не спорю, она не красавица, но в ней есть шарм. Она не по-женски умна и амбициозна. Для Вас, лорд, это была бы прекрасная партия. Подумайте на досуге над моими словами! Если у вас с ней что-то выгорит, то бьюсь об заклад, после победы над выскочкой Милисентия более чем способна привести Вас прямиком к трону Вашего будущего королевства, - король Меленгорд подмигнул и широко улыбнулся. - Обдумайте, обдумайте! Не век же вам ходить в лордах.

Лорд Ориенгот-Лето вздрогнул.
Дело в том, что последнее время, посматривая на Милисентию, он не раз ловил себя на мысли, что было бы весьма недурно заполучить в жёны баронскую дочку.
Причём её братец как дальнейший конкурент на баронство им не рассматривался вообще.
Джаредд прекрасно знал, что барон недолюбливает сына и при этом не чает души в дочери.
О том, что Милисентия не по годам умна и амбициозна, Джаредду также было известно, и, в общем-то, именно это удерживало его от осуществления своих замыслов.

- Джаредд, Джаредд! Друг мой, Милисентия не в том возрасте и не так красива, чтобы рыться в женихах. У тебя есть достойное оружие, чтобы покорить эту кобылку, - с ободряющей усмешкой добавил король Меленгорд, красноречиво указав глазами на то оружие, которое, по его словам, должно покорить Милисентию.

Собеседники подошли к залу приёмов.
Выскочивший из-за тяжелой портьеры лакей торжественно открыл перед ними дверь и склонился в почтительном поклоне.
Лорд Джаредд-Лето согласно этикету вошел в зал следом за королём.

* * * * *​

Их было восемь человек, включая присутствующую тут дочь хозяина.
Лорд Джаредд сразу обратил внимание на эту деталь.
Раньше Милисентия никогда не принимала участия в совещаниях Лиги, но было бесспорно, что она в курсе всех событий. То, что сейчас она находится здесь, несколько удивило его, но навело на мысль, что барон намерен сообщить всем собравшимся нечто действительно очень важное.
- Прошу вас присаживаться, господа! – Нан-Марог широким жестом указал вошедшим на пустующие кресла.
С чувством приятного волнения лорд Джаредд обнаружил, что ему отведено место возле Милисентии.
Постаравшись вложить в приветствие, адресованное дочке барона, всю изысканность, на какую он был способен, лорд Джаредд с достоинством склонил перед ней голову.
Вознаградив кавалера сдержанной улыбкой и лёгким наклоном головы, Милисентия устремила взгляд на отца. Джаредд опустился в предназначенное ему кресло.

Между тем Нан-Марог, картинно заложив руки за спину, подошёл к камину, обвел всех присутствующих цепким взглядом и без предисловий приступил к самой сути вопроса.

- Господа! Прежде всего я хочу сообщить вам, что сегодня моя армия вторглась в Вересковые Пустоши! - преподнеся эту новость, барон внимательно посмотрел на присутствовавших в зале руководителей Лиги, стараясь запомнить реакцию каждого из них.

Надо признать, что заявление барона произвело должное впечатление.

Кто-то из гостей, ахнув, порывисто вскочил со своего места, кто-то, наклонившись к соседу, что-то тихо говорил ему на ухо, некоторые одобрительно закивали, и только король Боккаж Андаланский нахмурил брови и скривил кислую мину, словно только что съел лимон.
Сказанное не оставило равнодушным и лорда Джаредда, но он только понимающе кивнул головой, облегчённо вздохнув, ибо догадывался, что побудило барона в столь срочном порядке созвать глав Лиги в свою столицу.
И, в общем-то, такой оборот дел был им ожидаем.
Сейчас он, как и барон, наблюдал за реакцией всех присутствующих, при этом отметив для себя странное, но вполне объяснимое недовольство короля Боккажа. Впрочем, и сидевшая рядом с лордом Милисентия с интересом наблюдала за всем происходящим.

Джаредд слегка наклонился в её сторону:
- Кажется, Ваш батюшка своим заявлением растревожил это сонное болото, - тихо произнёс он, вдыхая пьянящий аромат её духов.
Слегка улыбнувшись, Милисентия ответила ему лёгким кивком головы.
Каждый из присутствующих так или иначе выразил своё отношение к словам барона. Одни, подобно лорду Джаредду, выразили своё одобрение, другие, справившись со своими эмоциями, молча воззрились на Нан-Марога, и только недавний собеседник лорда, король Меленгорд, с самым невозмутимым видом поинтересовался:
- Как я понимаю, армию Вы отдали под командование своего сына?
- Вы абсолютно правы! Рунхор получил от меня соответствующие указания и будет действовать именно так, - ответил Нан-Марог.
- Позвольте узнать, что Вы имеете в виду, говоря о соответствующих указаниях? - всё так же невозмутимо спросил Меленгорд.

- Под началом моего сына находится только передовая часть армии вторжения. Рунхор имеет приказ действовать предельно жестко, в его задачу входит полная очистка примыкающих к границе территорий противника. Уже через несколько дней в земли Вересковых Пустошей войдёт основная армия, и её поведу лично я.
Что означает произнесённая бароном фраза о полной очистке приграничных земель, все поняли одинаково правильно, и, к чести некоторых, не все это одобрили.

- А не слишком ли это жестоко? - спросил герцог Риншар.
Лорда Лето удивило, что вместо барона на этот вопрос ответил король Меленгорд.

- Дорогой Риншар! У барона нет иного выхода. Он вынужден действовать в одиночку, и ему совсем не хочется оставлять в тылу своей армии агрессивно настроенное по отношению к нему население. Иначе говоря, часть боеспособных войск, так необходимых ему в предстоящих сражениях, он будет вынужден использовать для выполнения иных задач. При этом ему всегда надо быть настороже. Нельзя забывать, что наш враг отнюдь не глуп, и о том, что он может предпринять в качестве ответных действий. К примеру, уклонившись от прямого сражения, нанести контрудар по землям барона, причём там, где никто этого не ожидает. Из чего следует, что какая-то часть боеспособных воск должна всегда быть готова для отражения таких действий врага и прикрывать границы земель барона. Так что это вынужденная жестокость.

- Вы абсолютно правы, сир, - уважительно склонив голову, произнёс Нан-Марог.

- Надеюсь, что Вы самым тщательным образом взвесили все «за» и «против», прежде чем решились на вторжение, - глядя то на барона, то почему-то на Милисентию вновь произнёс Меленгорд. - Располагая довольно приличной армией и действуя столь решительно Вы, как я понимаю, составили план всей предстоящей кампании. И сколько она, по Вашему мнению, продлится? - спросил он.
- Я рассчитываю, что даже если мы будем действовать в одиночку, но предельно жестко и стремительно, то зимние праздники мои солдаты отметят уже в Стокстауне. Если же Лига наконец-то соизволит вступить в боевые действия, то опять же к зимним праздникам мы безоговорочно покончим и с Вересковыми Пустошами, и с орденом Праматери. Ну и, конечно же, заткнём всех их союзников, - ответил Нан-Марог.
Выслушав его, Меленгорд молча кивнул головой.

- Откровенно говоря, барон, мне очень не нравится Ваш тон. Что значит "если Лига наконец-то соизволит"? Вы поступаете более чем самонадеянно, начав эту кампанию ни с кем не посоветовавшись и не оповестив нас заранее, - пробасил Боккаж Андаланский. - У меня складывается впечатление, что Вы поступили крайне необдуманно и абсолютно наплевательски относитесь к другим представителям Лиги. Столь значительное и серьёзное мероприятие должен возглавлять кто-то рангом повыше.

"Например, я! " – мысленно закончил лорд Джаредд фразу короля Боккажа.

- Вынужден согласиться с Вами, сир, и полностью признать Вашу правоту, - вежливо ответил барон Нан-Марог. На его лице не дрогнул ни один мускул. - Но мне пришлось так действовать по не зависящим от меня причинам, - продолжил он. - Иными словами, обстоятельства сложились так, что иного выбора, кроме как начать вторжение, у меня не было. Выскочка не так прост. По донесениям моих соглядатаев, он уже собрал пятитысячное войско, и, заметьте, вполне боеспособное войско. Кроме того, следует ожидать, что в ближайшее время и его зять, герцог Гуял-Исша, выставит против нас своих паладинов. Ну а если боевые действия затянутся ещё на какой-то срок, то и царица Саа-Мохан окажет поддержку Вересковым Пустошам. Увы, господа! Между Вересковыми Пустошами и землями сульми существует более тесная, чем договор о дружбе и взаимопомощи, связь. Дело в том, что между царицей и узурпатором существуют родственные узы. Да-да! Господа, она его кузина, и это так же верно, как то, что я сейчас стою перед вами! - Нан-Марог на некоторое время замолчал, предоставив своим слушателям время для обдумывания всего сказанного.
- Кузина?! - не скрывая своего потрясения, выдохнул Ханкард.

- Прошу прощения у присутствующих здесь монархов, но Лига существует уже достаточно давно! - не выдержал лорд Джаредд. - С тех пор как от рук убийцы пал уважаемый Нарзес, на каждом собрании мы только и обсуждаем, кто из нас имеет больше прав на лидерство в Лиге! Это всё продолжается уже невесть сколько лет, и каждый раз все наши собрания проходят впустую. Барон единственный из всех решил, что пора положить предел всем этим пустым спорам и начал действовать!..

Он хотел сказать ещё что-то, но почувствовал, как Милисентия взяла его за руку и слегка сжала ладонь.
Лорд Джаредд нахмурил брови: - Я как лорд объединённых кланов присоединяюсь к барону и готов выполнить любые его распоряжения. Я, лорд Джаредд Ориенгот-Лето, обещаю, что в течение нескольких недель соберу и приведу в указанное бароном место объединённую армию подчинённых мне кланов, - заключил он.

- Благодарю вас, лорд Лето, - с поклоном ответил Нан-Марог.

Видя, что слушатели молчат, он отошел в сторону, взял со стола кувшин с вином и наполнил свой кубок.
- Как верно заметил Его Величество Боккаж Андаланский, это вторжение должен возглавить не я, а кто-то рангом выше. Среди нас присутствуют выдающиеся монархи, и я как простой барон на первенство нисколько не претендую. Решать вам, кто встанет во главе наших армий. И, подобно уважаемому лорду Ориенгот-Лето, я обещаю: каким бы ни было ваше решение, я ему охотно подчинюсь, - произнёс он, отпивая вино из кубка. При этом его глаза зорко следили за собравшимися.

- Позвольте мне кое-что добавить к сказанному отцом, - неожиданно подала голос Милисентия. - Сейчас сложились самые благоприятные обстоятельства для абсолютной победы Лиги. Вересковые Пустоши переполнены беженцами. Соглядатаи доносят, что там уже ощущается нехватка некоторых продуктов питания. Сейчас настала пора сбора урожая, и массированное вторжение армий Лиги помешает фермерам и фрименам, живущим в землях Вересковых Пустошей, собрать этот урожай! А это значит, что противник не сможет пополнить свои запасы. Перед узурпатором встанет серьёзная проблема. Мало того, что ему надо будет каким-то образом обеспечить едой население Вересковых Пустошей, ему придётся кормить и беженцев, и свою армию, и войска союзников. Даже если учесть, что союзники предоставят узурпатору не только военную, но и продовольственную помощь, всё равно подвоз и распределение продуктов будут происходить с большими задержками и сбоями. Вересковые Пустоши уже к середине зимы будут обречены на голод.

- Барон, Ваша прелестная дочь в очередной раз продемонстрировала нам, что она куда мудрее многих присутствующих здесь мужчин, - пробасил король Боккаж. - Мы все на своём опыте уже могли убедиться, что принадлежащая ей идея решения эльфийского вопроса принесла положительные плоды. Вересковые Пустоши и союзные им земли буквально переполнены беженцами. К сожалению, это не вызвало ожидаемого нами решительного недовольства среди тамошних обитателей, ибо влияние ордена Праматери оказалось даже сильнее, чем это можно себе представить. Тем не менее, как и предрекала Милисентия, излишний наплыв беженцев изрядно подорвал продовольственные запасы противника.

- К чему Вы клоните, брат мой? - поинтересовался Меленгорд.
- Я хочу сказать, что в словах лорда Ориенгот-Лето – надеюсь, сказанных им в сердцах - есть здравый смысл, - продолжил басить король Боккаж. - Нам действительно пора уже покончить с главным вопросом: кому из нас наследовать должность главы Лиги пяти королевств. Милисентия единственная среди нас женщина, и женщина мудрая. Отчего бы нам, мужчинам, не проявить дух рыцарства и не доверить ей выбор? Пусть Милисентия назовет самого на её взгляд достойнейшего среди нас, и мы во славу прекрасной дамы примем это решение, каким бы оно ни было, - заключил он.
Все присутствующие устремили взгляды в сторону дочери барона.

- Сиятельные господа хотят доверить столь сложный выбор простой дочери барона? - мягко улыбнувшись, спросила Милисентия.
- Абсолютно согласен с предложением брата моего, короля Андаланского, - первый раз за всё сегодняшнее собрание подал голос Намиз-Кунхарский.
- Покорнейше прошу прощения у блистательного общества… Мне весьма льстит столь высокая оценка моих скромных способностей, но я всего лишь слабая женщина, находящаяся в кругу отважных, уважаемых и более чем достойных мужей. Каждый из присутствующих достоин стать первым среди равных. Но одних я знаю с детства, других - нет. Поэтому я вынуждена отказаться от столь лестного предложения, ибо нет у меня уверенности, что я не поддамся искушению и не совершу ошибки. Простите меня, господа, - потупив взор, тихо ответила Милисентия.
- Дорогой барон! - вновь подал голос Намиз-Кунхарский. - Примите мои искренние поздравления! Вы воспитали поистине прекрасную дочь! Милое дитя, позвольте Вами восхищаться!

* * * * *​

Собрание лиги закончилось далеко за полночь - и, в общем-то, ничем, как это бывало и прежде. Сиятельные монархи за исключением короля Меленгорда , который посчитал недостойным для себя участие в споре, в очередной раз так и не смогли решить, кто из них достоин возглавить войну против Вересковых Пустошей и ордена Праматери.
Главы Лиги посокрушались, вспоминая Нарзеса, который, занимая скромную должность советника при ныне также покойном короле Лакои, являлся тем не менее верховным магом и главным жрецом культа Кухулина и был единственным и общепризнанным лидером Лиги, способным одним только движением руки разом прекратить все споры и распри.
Правда, вслед за лордом Джареддом и явно следуя его примеру, бароны Ханкард и Матильборн клятвенно пообещали в ближайшее время присоединиться к армии барона Нан-Марог, и уже это можно было считать весьма серьёзной победой.
Когда заседание было окончено и гости начали расходиться по отведённым для них покоям, барон подошел к лорду Джаредду, положил руку ему на плечо и тихим голосом предложил задержаться ещё немного.
Как и предвидел король Меленгорд, лорд Джаредд во всех деталях передал барону Нан-Марог их разговор, состоявшийся вечером.
Впрочем, кое о чём он сознательно умолчал.
Внимательно выслушав его, барон покачал головой.
- Меленгорд хитрый лис, и он ведёт свою игру, желая получить от этой войны максимальную выгоду. Боюсь, что Ваши опасения на его счёт не беспочвенны. При всей его показной поддержке и кажущемся понимании он палец о палец не ударил, чтобы как-то проявить себя, и занял выжидательную позицию.
- Вы думаете, что он вступит в войну, только если победа будет на нашей стороне? - спросил Джаредд, скосив глаза на сидевшую возле камина Милисентию.
В зале было уже достаточно темно, и он надеялся, что никто этого не заметит, но ошибался. Барон заметил.
- Именно поэтому я и попросил Вас задержаться, - улыбнувшись, сказал он.
Его ответ был столь неопределённым, что с одинаковым успехом мог как относиться к высказанному лордом мнению о Меленгорде , так и быть своего рода реакцией на его взгляд в сторону Милисентии. Джаред выжидающе взглянул на барона.

- Я имею виду короля Меленгорда, - пояснил тот.
Лорд Джаредд понимающе закивал.

- Боюсь, что Его Величество готовит для нас куда более серьёзную неприятность, - с этими словами барон взял лорда Джаредда под локоть и подвёл его к креслу, в котором сидела Милисентия.
- Прошу меня простить, лорд, но я вынужден буквально на пару минут покинуть Вас, а посему поручаю своей дочери позаботиться о Вас, - сказав это, барон вышел из зала приёмов.

- Милый мой лорд, Вы сегодня были крайне несдержанны, - мягким голосом пожурила Джаредда Милисентия. - Но вынуждена признать, что Вы здорово зацепили своими словами всех этих хлыщей. Этот порыв был настолько искренним, что только делает Вам честь.
- Благодарю Вас, моя госпожа.
- Ах, оставьте! Какая я Вам госпожа?! Я всего лишь дочь барона!

Джаредд стремительно рухнул на одно колено и, взяв в руки тёплую ладонь Милисентии, с неподдельным восторгом взглянул в глаза баронской дочери.
- Ах, Милисентия, Вы госпожа моего сердца! Вся моя жизнь всецело, без остатка принадлежит только Вам! Располагайте ею!
- О, великая Мёдб! Лорд, да встаньте же! Что вы делаете? - воскликнула Милисентия, тем не менее не пытаясь отнять руку.
- Клянусь святостью Кухулина, я готов погибнуть у Ваших ног! Милисентия! Как прекрасно звучит Ваше имя! Милисентия! Я готов повторять его снова и снова!
- Милый мой лорд, Вы ставите меня в неудобное положение! Вдруг сейчас вернётся мой отец?
- Поверьте, я знаю, что буду делать! Я буду просить у Вашего отца руки его прелестной дочери!
- Дорогой Джаредд, судьба готовит нам тяжкие испытания, - мягко произнесла Милисентия и свободной рукой провела по волосам лорда Ориенгот-Лето.
- Так позвольте мне назвать Вас своей дамой сердца. Во славу Вашего имени я обнажу свой меч и ринусь в смертельные битвы. Ваше имя придаст мне силы! Подарите мне надежду и дайте слово, что настанет день, когда я смогу назвать Вас, прекрасная Милисентия, своей невестой!
- Вы смущаете меня, милый лорд! Слабой девушке трудно устоять против такого напора.
- Чувства к Вам переполняют мою душу! Они, как полноводная река, готовы снести и уничтожить любые преграды, лишь бы Ваше сердце навеки было отдано мне!
Видя, как зарделись румянцем щёки Милисентии, слыша, как участилось её дыхание, Джаредд припал к руке девушки и покрыл её страстными поцелуями.

- Джаредд, Джареддд, что Вы делаете? – задыхаясь, прошептала Милисентия.
А он всё целовал и целовал её руку, всё выше и выше.
- Милисентия, ты будешь моей! Моя Милисентия! - жарким шепотом говорил он.
Вот Джаредд уже привстал и обхватил девушку за плечи, покрывая страстными поцелуями её шею.
-Джаредд! Пощадите! Вы же губите меня! - срывающимся на крик голосом взмолилась Милисентия.
- Богиня! Моя богиня! - стискивая её в своих объятиях и теряя от нахлынувшей страсти последние крупицы благоразумия, прохрипел он.
За спиной Джаредда послышался громкий голос барона, скрипнула дверь. Тяжело дыша, он стремительно отпрянул от Милисентии.
В дверях возникла фигура барона, но он что-то говорил лакею и не сразу обратил внимание на дочь и лорда Джаредда.
Милисентия быстрыми движениями оправила платье и слегка растрёпавшуюся причёску. Бросив на лорда умоляющий взгляд, она вновь приняла непринуждённую позу, но пылающий на щеках румянец и учащённое дыхание выдавали ещё бушующую страсть.
Когда барон подошел к ним, Милисентия уже окончательно взяла себя в руки.
- Простите, что заставил ждать, но приходится всё время быть начеку, принимая этих монархов! Когда они все приезжают, начинаешь чувствовать себя не бароном, а дворецким или, что ещё хуже, кастеляном! - проворчал барон и скрипуче засмеялся. - Дорогой лорд, сейчас уже глубокая ночь, давайте отложим все наши дела на завтра, - предложил он.

Для лорда слова, произнесённые старым бароном, прозвучали благодатной музыкой.
С трудом скрывая своё неугасшее ещё возбуждение, он ответил ему почтительным поклоном и, метнув на Милисентию страстный взгляд, поспешил выйти.
Когда тяжелая дверь закрылась за спиной лорда, барон взглянул на дочь.

Горяч? - тихо спросил он.
Милисентия улыбнулась.
- Теперь у тебя есть надёжный союзник.
- А как он тебе в качестве будущего мужа? - поинтересовался барон.
- Темпераментен, весьма напорист. Пожалуй, слишком прост и глуповат, но предан и, кажется, на самом деле влюблён. А впрочем, врёт, конечно! Главное, что он лорд. Идеальный супруг! - с усмешкой ответила Милисентия. - Но как горяч! Я до сих пор вся дрожу!
Глядя на дочь, Нан-Марог улыбнулся.
- Но каков! "Во славу Вашего имени я обнажу свой меч и ринусь в смертельные битвы, Ваше имя придаст мне силы!" - с пафосом в голосе прознесла Милисентия. - Клянусь девственной чистотой Венессианы, красиво сказано! Не ожидала от него услышать такое.
Барон опустил ладонь на плечо дочери.
- Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Впрочем, вынужден признать, что из всей этой компании он лучший. А пока самое главное, что он наш.
"Мой! " - мысленно поправила отца Милисентия.

* * * Конец первой части. * * *

Продолжение следует​

 

[Droopsi]

pike, убииил... В жизни не читала фантастики и не думала, что когда-нибудь прочту.. Но тут - оторваться не могла. Правда, поначалу тяжеленько пришлось, пока разобралась кто есть кто. Даже в "Дневники Гражины.." лазила, сверялась. Наверное, это не первая вещь, где действуют эти герои.
Очень здорово написано, увлекает - не оторваться. О фотоработах вообще молчу. Чем дальше - тем роскошнее. Еще и спать не ложилась, а уже вставать пора)) Но оно того стоило.
Прописываюсь здесь и жду продолжения.

 

[pike]

Droopsi,Если-бы ты знала как порадовала своим отзывом.
Выложил туеву хучу серий и тишина.
Ну хоть просмотры есть, значит всё-же читают.
Это действительно не первый сериал с их участием.
По хронологии идут - "Нежить", "Банши" ну и конечно "Сидония ..."
Правда их всё-же связывает только наличие одних и тех-же героев.
Я старался сделать так чтобы человек начавший читать Сидонию, не особо задумывался - Что было раньше.

Но судя по твоим словам, у меня это не очень получилось.
Да?
Пожалуйста, если не трудно.
Напиши вкратце, что именно вызвало непонятки.
Это очень важно для новой редакции сериала.

 

[Droopsi]

Напиши вкратце, что именно вызвало непонятки.

Читать дальше...

Вить ,да чисто женское любопытство - кто есть кто. В самом начале едут четыре женщины. Блондинка, брюнетка, рыжая и шатенка. А говорится про пятерых(Хелен запретила брать оружие, поэтому Ленор сердита). Если сразу становится понятно, что черненькая - Сандра, блондинка Ленор, то две остальные кто: Мила, Гражина, Хелена. Потом становится понятно, что с Сандрой рядом Гражина (Сандра наклоняется к едущей рядом Гражине и что-то говорит) Тогда Мила и Хелен одно и то же? может ласковое прозвище?
Потом, дело происходит перед инициацией, Сандра еще не прошла ее

Гений чистой красоты, мать трёх взрослых дочерей и тёща главы клана Зелёных дубрав! Ну ладно - я! Южный темперамент, и всё такое. Ан нет! Это северянка, мать семейства устраивает мордобой в придорожной таверне, словно там снимают кино про Дикий Запад! - обернувшись к Ленор, со смехом сказала Сандра.

Откуда тогда у Ленор взрослые дети и зять. Ведь о свадьбе дочери Ленор и паладина из клана Зеленых дубрав описана позже, да и дети Ленор пили молоко единорога, чтоб повзрослеть, а это было, когда Сандра уже правила...
Но откуда тогда на испытании огнем взялся сват Ленор? Или действие происходит, когда Сандра уже долго правила Сидонией?
Потом, очищение огнем: На скрине блондинка, похожая на Хелен, а очищение проходит Сандра-брюнетка.
И, наконец, в третьей части, в начале путаница с Сандрой и Санди - дочерью Ленор. Кто стал черной колдуньей? Это уже дальше, становится ясно, что Санди и Сандра - разные люди. И Санди действительно дочь Ленор, только выпившая молоко единорога, и поэтому быстро выросшая.
Ну, вроде и все. Хорошо б в следующей редакции как-то почетче сориентировать по времени, а еще в хорошо было узнать, хотя б вкратце, как подруги вообще попали в Сидонию из этого мира, и как Сандра правила Сидонией без очищения огнем? Почему все решили, что она и есть воплощение Праматери? Почему Алекс - император? Почему Гражина должна родить короля? Ну, вкратце и все. Но, может что и упустила, я ведь читала параллельно с дневниками Гражины..

 

[pike]

Droopsi, Ага.Понял.
Спасибо.
Вообщем-то и подозревал что именно перечисленное тобой и есть основная каша.
Пробовал как-то переправить это врезками текста, но похоже что только больше всё запутал.

Думаю что не стоит лениться и заняться полной перепиской первой и может быть частично второй серии.
Тоесть основное-то оставить, но серии как-бы вводные и значит надо сделать так чтобы читатели сразу могли понять кто есть кто.

Надо работать.
Это точно.
Бум шевелить мозгом.

Огромное тебе спасибо.
Это реально трудно переоценимая помощь.
Ведь до этого сериал читали по большей степени те кто знал всю подноготную героев.

Спасибо тебе большое.

Наверное будет правильно начать сериал не с этой поездки на инициацию, а например посадить Хелену у камина и заставить её вспоминать все предшествующие события.
Мол Сандра с подругами уехала, а Хелена сидит одна в замке и вспоминает прошлое или например обсуждает всё с Алексом.

 

[Droopsi]

pike, да, было б здорово. С удовольствием перечитаю еще раз, когда переделаешь)))

 

[pike]

* * * * *​

Читать дальше...

Поздний вечер. За окном бушует осеннее ненастье.
Сильные порывы ветра барабанят по оконному стеклу крупными каплями холодного ливня, но в маленькой комнате, расположенной в главной башне замка «Чёрный холм», тепло и уютно, весело потрескивают дрова в камине, тихо и степенно тикают большие напольные часы.
Это комната Гражины.
Впрочем, этим именем её называют всё реже и реже, да и то только муж и самые близкие друзья. Для всех прочих она - Аурмид, мать короля Патрика, первая леди королевства Тиринасте-Фенуме.
Сама первая леди сидит за письменным столом, освещённым настольной лампой, и что-то пишет в своём дневнике.
Королева-мать - и это в двадцать восемь лет! Такое возможно только в Сидонии.
Всего несколько капель чудодейственного средства, добавленные в материнское молоко, сотворили немыслимое: её сын, её Патрик, всего за месяц превратился в зрелого мужчину.
Молоко единорога уникальнейшее волшебное средство.
Принявший его младенец взрослеет не по дням, а по часам.
На вопрос, как это происходит, до сих пор не могут ответить даже технари с далёкого Юга.
Прежде чем дать согласие на это, Аурмид советовалась с наимудрейшими мужами, и никто из них не смог дать однозначного ответа.
Только какие-то невразумительные фразы про ускоренное деление клеток и рост тканей организма.
Хелена и несколько учёных мужей, специально вызванных с Юга, больше недели наблюдали за младенцем, прежде чем решились на применение этого средства.
Пожалуй, если бы не Хелена и Преподобная Мать, Аурмид вряд ли дала своё согласие.
Выглядело всё это пугающе противоестественно.
После того как Патрику дали это средство, он заснул долгим, тяжелым сном. Просыпался только для того, чтобы поесть.
Так продолжалось более трёх недель, и всё это время Патрик рос, а потом он словно впал в кому.
К этому времени из младенца он превратился в подростка.
Как объяснили ей южане, пока Патрик находился в состоянии глубокого сна, его мозг и весь организм окончательно перестраивались. Если бы он не спал, то просто мог погибнуть от чудовищных болей. Но таково уж действие молока единорога - Патрик забылся в покойном сне.
- Разговаривай с ним, - требовала Хелена. - Ты мать, говори с ним, он слышит тебя.
И день за днём, сидя возле ложа Патрика, Аурмид держала сына за руку и рассказывала ему о себе, о том, как она его любит и как переживает.
Приходил Рональд и заменял её.
Он рассказывал сыну о его матери, и Аурмид благодарно краснела, ибо муж говорил, как она прекрасна.
Хелена не обманула. Патрик всё слышал и всё понимал, ибо время от времени Аурминд чувствовала, как сын едва ощутимо сжимает её ладонь.
Когда же настало время его пробуждения, очнулся он вполне взрослым мужчиной.
Аурмид знала, что её Патрик не первый, кто прошел эту процедуру.Так выросли дочери Алекса и Ленор, точно так же выросла Мария, дочь Хелены.Эту же процедуру в своё время прошла Санди-ведьма.
Но до самой последней минуты Аурмид боялась, что её Патрик очнётся взрослым мужчиной с разумом младенца.
- Мама, не волнуйся, я очень хорошо себя чувствую, - это были первые слова, которые произнёс её сын, когда очнулся от волшебного сна.
Как известно, в отличие от людей сиды помнят все свои прошлые жизни и все ранее приобретённые навыки, и Патрик ничем не отличался от любого мужчины-сида.
Воистину, такое возможно только в Сидонии.

Отложив перо в сторону, Аурмид задумалась.
Когда-то она сама себе задавала вопрос: кто я? Полячка Гражина Вишневски или Аурмид- полукровка?Отныне этот вопрос она решила для себя раз и навсегда.Полячка Гражина осталась в далёком прошлом, она - Аурмид! Полукровка-Аурмид, Утренная Роса.
Нельзя жить прошлым, есть только настоящее, и оно тут! Всё, чего она достигла за свою недолгую жизнь, находится здесь, в Сидонии.
Тут её дом, семья, тут друзья, тут её родина и, к сожалению, тут её враги.
Она вспомнила, какой ужас испытала, когда примчавшийся в замок гонец сообщил о вторжении неприятельской армии под командованием баронета Рунхора из клана Нан-Марог.
Это был физически ощутимый страх: моментальная слабость в теле, внезапно нахлынувшая головная боль, тошнота.
Подробности ужасали!
Войска баронета с ходу захватили несколько крупных поселений, жители которых и не помышляли о сопротивлении.
Мирные фримены… Война и геройство не их удел, фримены всегда сторонились конфликтов.
Солдаты баронета выгоняли их на центральные площади поселений.
- Кто ваш сёверен? Кому вы верны? - спрашивал баронет.
- Нашему императору, - простодушно отвечали фримены.
И тогда солдаты вырезали всех жителей от мала до велика, а старост и глав общин прибивали к воротам поселения.
Чёрные столбы густого дыма, поднимающиеся над горящими деревнями, указывали кровавый путь армии врага.
Поджигая родные дома, забивая или угоняя с собой скот, фримены из окрестных поселений и ферм бежали в леса или под сень застав, обустроенных ещё для обороны от стай гулей.
Но паника охватила не всех жителей подвергшихся нападению земель.
Планируя вторжение, барон не учёл, что его армии предстоит столкнуться не с простыми безобидными фрименами, а с теми, кто совсем недавно совершил исход, с теми, кто полжизни провёл в мире людей, с теми кто только-только начал обустраиваться в Сидонии, рассчитывая на безоблачную мирную жизнь.
Они и в мыслях не имели просто так сдаться на милость врага или бежать, поджав хвост.
Их не испугала десятитысячная армия хорошо вооруженных, опьяневших от вседозволенности и крови головорезов.
Они стали сопротивляться.
На третий день вторжения отличилась застава «Родники».
Гарнизон, состоящий всего из четырёх сотен приключенцев, паладинов и укрывшихся в ней фрименов, при поддержке единственного тизера, зависшего над заставой, смог сдерживать оголтелые атаки врага в течении четырёх дней вплоть до подхода первого легиона сурдурукар, которых повёл в бой Алекс.
Атака сурдурукар с тыла была столь стремительна, что осаждавшие, оставив на поле боя порядка трёх тысяч убитых и раненых, бросились в бегство.
Алекс не стал преследовать стремительно отступающего врага и оказался прав.
Барон планировал заманить всю армию королевства Тиринасте-Фенуме ложным бегством и, окружив её, разом нанести сокрушительный удар.
Номер не прокатил.
Отступив, армия баронета остановилась лагерем в излучине реки Киркс.
Тут баронет совершил роковую ошибку.
Он был настолько уверен, что Алекс со своими сурдурукарами, отказавшись от преследования, задержится у заставы "Родники", что не стал отдавать приказ о возведении укреплении.Впрочем, за всю историю войн в Сидонии до сих пор никто не практиковал постройку укреплённого лагеря.
Несколько дней армия баронета, зализывая раны, топталась на месте в ожидании подкреплений.
За это время к легиону сурдурукар Алекса присоединились четыре сотни эльфов-охотников и порядка пятисот вооружённых цепами и топорами фрименов.
Кроме того, к месту событий подтянулись и паладины, возглавляемые Ленор.
Она демонстративно привела три тысячи паладинов на противоположный берег реки, прямо напротив расположения армии баронета.
Воины баронета с недоумением, а порой и с издёвкой наблюдали, как в течение одного дня там вырос хорошо укреплённый лагерь.
- Обычно войска идут к крепости, чтобы штурмовать её! А ваша крепость пришла к нам сама, как продажная девка к крепкому мужику! - давясь от хохота, кричали они.
Ночью лагерь Ленор осветился заревом костров.
С неподдельным интересом солдаты баронета наблюдали за странным сооружением.
Вскоре их интерес сменился беспокойством, а затем и смятением.
В ночной тьме там, на склонах гор, за лагерем, один за другим начали загораться огни.
Сотни костров!
Баронет и его советники были растеряны. По прикидкам выходило, что если возле каждого костра расположилось на ночлег хотя бы по пятерке солдат, то по самым скромным подсчётам их там многие тысячи.
Баронет выслал разведку. Его воины ушли в ночь навсегда.
Все дни стояния на Кирксе баронет одного за другим отправлял к своему отцу гонцов, но и они исчезали бесследно. А затем рано утром, в самый предрассветный час, на лагерь баронета обрушился дождь из эльфийских стрел.
Солдаты в панике заметались по лагерю, и тут со стороны леса на войско баронета обрушились сурдурукары и паладины Алекса и Ленор.
Постройка лагеря и ночные костры - всё это было спектаклем.Своими сооружениями лагерь закрыл от глаз армии баронета отход войска Ленор.В самом лагере она оставила всего пять сотен воинов. Именно они и жгли костры на склонах гор.
А паладины Ленор тем временем под покровом ночной темноты через брод переправились на противоположный берег и соединились с легионом Алекса.

Сурдурукары и паладины не зная пощады рубили воинов баронета.
Пользуясь неразберихой и всеобщей паникой в лагере врага, фримены угнали почти всех боевых коней противника.
Алекс опять не стал преследовать бегущего врага, предоставив эту миссию эльфам-охотникам. Их стрелы не знали промаха. Все ближайшие леса на радость гулям-болотникам, медведям и шакалам были усыпаны телами убитых.
Помня о том, что сотворили в приграничных деревнях воины баронета, пленных не брали. Особенно крепко досталось магам и служителям культа Кухулина. Обуянные справедливой жаждой мести за ужасную гибель своих близких, фримены насмерть забивали их дубинами или сажали на осиновые колья и даже известные своим милосердием и незлобливостью эльфы, казнили их размычкой.
Алекс и не пытался прекратить эту вакханалию.
Отпрыску барона удалось бежать, уведя с собой лишь четыре тысячи израненных и подавленных разгромом солдат.
Так закончилось неудачное вторжение. Но праздновать победу было рано.
Пламя межклановой войны только начинало разгораться.
Вспоминая эти события, Аурмид вздохнула.
Страшные времена.
Начавшись на землях королевства Тиринасте-Фенуме, война откатилась в пределы врага.
Сейчас там, за туманными горами, звенело холодное железо, рекой лилась кровь, пылали деревни и города... Алекс, Ленор и Хелена сейчас находились в действующей армии.
Рональд, муж Аурмид, и её сын Патрик отбыли в земли Севера, чтобы вести переговоры с кланом Ворона.
А ей оставалось ждать и присматривать за беременной Лилит которая готовилась подарить Алексу сына а Сидонии наследника императорского престола…

* * * * *​

- Война - не лучшее решение конфликтов! - в голосе Милвара звучали надрыв и горечь. - Многие сотни лет Сидония не знала войн. Любой конфликт всегда решался мирным путём...
- Послушайте, милейший барон, Ваш советник, конечно, первостепенный актёр, но к чему весь этот спектакль? Если уж Преподобная Мать от лица ордена Великой Праматери призвала нас с Вами провести переговоры, то это вовсе не означает, что мы обязаны смотреть на фиглярство этого клоуна! - прервал Милвара Алекс.
Стушевавшись, советник перевёл растерянный взгляд на барона.
Сидя на походном табурете, барон Нан-Марог отрешенно смотрел куда-то вдаль.
Сейчас он напоминал Алексу старого нахохлившегося грифа.
За спиной барона, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, топтался наследник и время от времени буравил Алекса, Ленор и Хелену ненавидящим взглядом.
Вообще Алекс был против этих переговоров, но Сандра решительно настаивала на их проведении.

- Алл, это необходимо сделать! Барон неглуп. Может быть, эти переговоры окажутся последним шансом предотвратить дальнейшее кровопролитие! Да и перед нейтральными кланами ты как император будеш выглядеть куда симпатичнее.
- Может, мне стоит вызвать барона на поединок, поставив условием окончание войны?
Сандра сделала отрицательный жест.
- Ну, ей-Богу, не Преподобная, а крёстная мать! - подумал Алекс.
- Нет, Алл. Это не выход! Барон сильный боец, ваши шансы равны. Потеряй мы тебя, и для нас всё будет в одночасье кончено! Убьёшь ты барона - его прихвостни отнимут у тебя победу, распустив слухи, что это был неравный бой и ты убил старика. Как ты будешь после этого выглядеть в глазах всей Сидонии? Невелика доблесть зарубить в поединке дряхлого барона. И не вздумай вызывать баронета! Этот щенок не твоего ранга. Барон - враг явный, а сколько в случае его смерти останется скрытых врагов? Да ты должен боготворить его! Дай своим врагам проявить себя, пусть они почувствуют свою силу, раскроют карты, и тогда...
- Санди, эти ребята мечтают сожрать нас, а орден они раздавят на закуску! Если я стану выжидать, будет слишком поздно!
- Древняя мудрость гласит: "Выгляди слабым, когда ты силён! Выгляди сильным, когда ты слаб". Твоя дочь и твои жёны преподнесли тебе бесценный дар! Ты обладаешь самой мощной армией в Сидонии, твоим сурдурукарам нет равных! Они доказали это уже в первом сражении. Алл, сила, а главное что правда на твоей стороне! Сейчас любой твой шаг оправдан, они первые пролили кровь, так выгляди слабым, дай врагу поднять голову. Поднятую голову рубить легче.
Воистину, мудрости этой женщины нет предела! Алекс по-настоящему боготворил её, как раньше, так и сейчас.

- Санди, я боюсь за тебя. Ведь совсем недавно они пытались тебя убить, и я уверен, что они будут пытаться сделать это снова и снова.
Она только слегка качнула головой.
- Я знаю, и я готова к этому. Но сейчас не думай об этом. Переговоры должны состояться, как бы они тебе ни были противны! Учти ещё одно: благодаря этим переговорам ты получаешь передышку. Как бы ни сильны были твои сурдурукары, они не механические куклы, им нужен отдых. А у Хелены во время переговоров будет возможность прощупать этого вояку. Я уверена, что у них есть более веские причины избавиться от нас. Боюсь, что не мы им нужны, а нечто совсем иное.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что опять на свет божий всплыла идея об уничтожении мира людей? -
- Они и сами ещё не ведают что движет ими. - Всё так-же спокойно ответила она. - Но поверь, в голове барона уже давно зреет этот замысел. Ему мало одной Сидонии.
- Барону и иже с ним не нравится, что мы раз и навсегда закрываем порталы, соединяющие Сидонию с миром людей. Эта история с гулями и порталом Нарзеса! Вдобавок ко всему мы возродили орден Великой Праматери, контролирующий баланс сил. Чёрт! А ведь ты права! Мы мешаем их планам.
- Ты сам это сказал.
- Ладно, будь по-твоему.

Этот разговор состоялся всего четыре дня назад. Ещё через день посланец барона уже обговаривал с Алексом условия переговоров, а сегодня, в этот редкий для октября тёплый солнечный день они сидят на вершине одного из холмов в землях клана Нан-Марог, в каких-то трёх милях от пограничного замка Немертул - вотчины баронета.
Алекс вновь посмотрел на барона. Похоже, и этому вояке переговоры были в тягость.
- Барон, может, нам стоит немного прогуляться и переговорить наедине? - спросил Алекс.
Сидевшая рядом с Алексом Ленор незаметно толкнула его локтём.
Сделав вид, что он ничего не заметил, Алекс вопросительно взглянул на барона.Тот молча поднялся со своего табурета.
- И о чём мы будем говорить? - тихо спросил барон, когда они отошли в сторону.
- Мне кажется, это риторический вопрос, - ответил Алекс.
- Вы думаете, что со своей крохотной армией сможете одолеть нас? - с иронией в голосе вновь спросил барон.
- Так одолели.
- Победа над неопытным мальчишкой не есть доблесть. Рунхор горяч и глуп.
- Негоже отцу так отзываться о собственном сыне, - заметил Алекс.
- Что поделать! Он ещё молод. Мудрость приходит с годами, - спокойно ответил барон.
- Молод… - Алекс горько усмехнулся. - Молод и неопытен, но его руки уже по локоть в пролитой крови невинных фрименов.
- Это горячность. Мальчишка зарвался, возомнив себя карающей десницей Бадб.
- Барон, давайте будем честны друг с другом. Я уверен, что Ваши планы уходят куда дальше, чем это противостояние. У Вас иные цели, и они куда более серьёзны, чем это кажется первоначально.
Алекс посмотрел на барона. Ни один мускул не дрогнул на лице старого лиса.
- "В выдержке ему не откажешь!" - подумал Алекс.
- Отступитесь, барон! Отступитесь! Попытка уничтожить мир людей - это бессмысленная авантюра. Это самая нелепая идея, о которой я когда-либо слышал в своей жизни! Вы не Всевышний, а всего лишь обыкновенный сид, пусть даже и барон!
Нахмурившись, барон взглянул на Алекса.
- "Ага, зацепило!" - подумал тот и продолжил:
- В мире людей Вас прямиком отправили бы в желтый дом и поручили заботам крепких санитаров. Ваша цель настолько безумна и чудовищна, что я отказываюсь этому верить! Подумать только, ради этого Вы готовы проливать кровь своих же братьев сидов!
Барон тихо хмыкнул.

- Мир людей всегда был чужд сидам! - жестко ответил он. - Тысячи лет сиды противостояли этому миру, и тут появляетесь вы, герои в блистающих доспехах, тащите в Сидонию презренных полукровок и мните себя спасителями мира! Морочите всем головы своей идеей единства Сидонии и святостью Великой Праматери! Прекратите поддерживать орден, оставьте свою бредовую идею с единой Сидонией и отойдите в сторону! У Вас прекрасные жены, красавицы дочери, вы ждёте рождения сына, земли Вашего клана богаты урожаями, вся Сидония утирая слёзы умиления обсуждает новость о том, что недавно Вы встретились тут со своей сестрой. Она, кажется, держит постоялый двор? Так приблизьте её к своему двору и наслаждайтесь тихим семейным счастьем. Что ещё может пожелать настоящий мужчина? - холодно произнёс он.
- Увы, милый барон, увы! Я не желаю наблюдать со стороны за тем, как Вы губите Сидонию. Не забывайтесь, я всё же император, а Вы всего лишь барон. Мятежный барон! Вы прекрасно знаете, что мой титул принадлежит мне по праву, а посему я вынужден бороться с Вами, ибо в данной ситуации я действую во благо Сидонии, иначе своими бредовыми идеями Вы угробите этот мир! - как можно спокойнее ответил Алекс. - Мне очень жаль, но я не вижу иного выхода, кроме как собрать Совет старейших и выступить там с обвинениями против Вас, барон.
- И что Вы им скажете? Вашу речь посчитают сведением счётов с непокорным бароном, и не более того. То, что Вы тут наговорили, всего лишь досужие вымыслы. У Вас нет никаких доказательств против меня. То что вы скажете там, станет посмешищем даже для глав Лиги пяти королевств. Ваша союзница, Преподобная Мать, не рискнёт Вас поддержать - она обязана соблюдать нейтралитет.
Алекс почувствовал такую волну отвращения к своему собеседнику, что ему стало противно находиться рядом и дышать одним воздухом с этим существом.
- Вы больны, барон! Вы ослеплены своим безумием и верой в Вашу избранность. Ослеплены ровно настолько, что не обратили внимания на один небольшой казус! Ваш сын и его подручные пролили кровь безвинных. Вы переступили черту, отделяющую заблуждение от греха пролития крови. Вы нарушили законы Сидонии, барон. Отныне Вы вне закона, и любой мальчишка вправе швырнуть Вам в лицо комок навоза. Я убью Вас, барон, я навечно сотру таких, как Вы, с лика Сидонии!

* * * * *​

- Не нравится мне рожа этого баронета! Взгляд поганый! - Ленор брезгливо передёрнула плечами.
Ехавшая рядом с ней Хелена мотнула головой.
- Если бы ты только могла представить, что у него творится в голове, клянусь Праматерью, тебя бы точно стошнило!
- Так поделись! - предложила Ленор.
- А оно тебе надо?
- Ну, так, для общего развития. Мне же интересно, чего это он так на нас зыркал.
- Ну, в общих чертах… - Хелена замолчала, подбирая слова. - Сюжет его мыслей насчёт нас с тобой был таков, что даже самая отчаянная порностудия не стала бы снимать подобное. Гнилой он, и мысли у него гнилые.
Злобно сплюнув, Ленор оглянулась на вершину холма, где ещё маячили три фигуры их недавних визави.
- Алл! - окликнула она ехавшего чуть впереди Алекса. - Ну и о чём вы договорились? Уж больно ваша прогулка томно выглядела, ни дать ни взять, старые друзья!
- Он больной!
- Отличное начало, доктор! А чем пациент страдает, каков ваш диагноз? - не унималась Ленор.
Алекс придержал коня.
- Барон мнит себя мессией, несущим справедливую кару грешному миру людей. Предлагал мне отойти от дел и заняться обустройством счастливой семейной жизни.
- Ого! Вот оно как? - усмехнулась Ленор.
- Алл! А ведь он не врал тебе! - произнесла Хелена. - Не врал. Он на полном серьёзе считает себя и свой клан избранными и думает, что, убрав нас, он сможет поднять Сидонию на борьбу с миром людей.
- Точно, шиза! - констатировала Ленор. - И какие у нас будут идеи? Что ты скажешь, император?
- Скажу, что нам надо смываться отсюда побыстрее. Опасаюсь, что этот гад способен на любую подлость. Я не уверен, что он не спрятал где-то в ближайшем лесочке конный отряд убийц, - ответил Алекс, сжимая коленями бока своего коня.
- Нет, как ни странно, но барон держит данное слово. Мы сейчас в безопасности. Вот щенок - тот требует, чтобы нас прикончили, мол, случай замечательный представился, - возразила Хелена.
- Чтоб я сдохла, вот мразь мелкая! - выругалась Ленор.
Соглашаясь с ней, Хелена кивнула головой:
- Баронет редкостный экземпляр. Ещё та сволочь!
- Мне очень не понравилось, что он как бы вскользь упомянул о Лилит, о наших девочках и о Плеяде. Надо бы их укрыть у Санди-ведьмы. Там, под защитой орков, они будут в полной безопасности, - задумчиво произнёс Алекс.

- Правильное решение, - одобрила Хелена.
- У Санди? А чем это вдруг стали плохи Строкстаун и Чёрный Холм? - удивилась Ленор.
- Потому что их там проще достать, - ответил Алекс.
- Ты сомневаешься в охране или не доверяешь своим близким? - всплеснув руками, воскликнула Ленор.
- Доверяю, но не желаю дёргать судьбу за усы. Сейчас в замке скопилось много беженцев. Всех не проверишь. У меня нет полной уверенности, что среди них не затесались шпионы барона.
- Это паранойя, дорогой, - хмыкнула Ленор.
-Уж лучше пусть будет паранойя, чем преступная безответственность, - хмуро ответил Алекс.
Спустившись в низину, они неспешно въехали в небольшую рощу, где на опушке их поджидали две сотни конных сурдурукар императорской охраны в полном боевом порядке.
Облачённые в тёмные, тканные из наикрепчайших волокон скурфии с добавкой металлизированной нити непромокаемые куртки, плотные кожаные штаны и короткие мягкие замшевые сапоги, позаимствовавшие свой покрой из арсенала приключенцев, они выглядели более чем воинственно. У каждого сурдурукара из уставного вооружения имелись кожаная перевязь с метательными ножами и лук с полным колчаном стрел. На широких поясах у каждого воина висел длинный, слегка изогнутый кинжал. Довершал экипировку сурдурукар меч-катана, но не типично сидонская, лёгкая, с узким и длинным клинком, а самая настоящая катана, выкованная из холодного железа умелыми руками мастеров с далёкого юга Сидонии. Грозное оружие! Такой меч в умелых руках легко может развалить всадника от плеча до самого седла - Убивая-убивай!
Кроме того, Алекс знал, что у многих сурдурукар в клёпаных стальных наручах скрыто выкидное трёхгранное лезвие - жало, орудие тихого убийства.

Будучи и сам отменным рубакой, он бы крепко подумал, прежде чем вступить с одним из этих ребят в схватку.
Сандра была права, сурдурукары невиданный подарок, ибо они воистину непревзойдённые бойцы. В его памяти ещё были свежи воспоминания о том, как они шли в атаку на войска баронета.
Бросив поводья и управляя своими конями только с помощью ног, они с душераздирающими криками, посвистом и гиканьем на полном скаку осыпали врага смертоносным дождём стрел, прикрывая таким образом своих спешившихся собратьев, которые, сблизившись со строем солдат баронета, разили их жалами метательных ножей, и каждое такое лезвие всегда находило уязвимое место в доспехах вражеских паладинов. И при этом они ещё успевали уворачиваться от мечей и копий противника.
Конный строй атакующих сурдурукар выглядел поистине устрашающе, но самое жуткое действо начиналось, когда они преследовали улепётывающего врага. Тут помимо ножей и катан в ход шли обмотанные вокруг поясов кистени. Некоторые из сурдурукар споро извлекали из закреплённой на седле кожаной петли короткие шипастые булавы и моргенштерны.
К чему портить остро отточенные лезвия клинков о доспехи и черепа убегающего врага? Они просто дробили эти черепа и кости разбегавшихся воинов противника, сея вокруг себя смерть и ужас.
Самый главный "сюрприз" для не в меру разгулявшегося врага, второй и третий легионы сурдурукар, Алекс приберёг на будующее и держал их в резерве.
Он осадил своего коня перед строем сурдурукар.
- Парни! Барон безумен! - привстав в стременах, выкрикнул он. - Барон жаждет покорения мира людей, и мы для него как кость в глотке! Этот безумец не остановится ни перед чем! В своём грехопадении он посягнул на самое святое - на нашу веру, ибо возжелал уничтожить культ Великой Праматери сидов! Парни! Нам предстоит напрячь все силы и совершить великий подвиг в деле спасения Сидонии, ибо барон Нан-Марог и его приспешники ведут её к гибели! Правда и честь за нами! Во имя Великой Праматери! Во имя нашей веры! Во имя вечной памяти наших предков! Очистим Сидонию от скверны! Слава Сидонии! Слава Праматери!
- Слава Сидонии! Слава Праматери! Смерть барону! - потрясая оружием, хором подхватили сурдурукары.
- Чтоб я сдохла! Когда он так вобуждён, клянусь причастием Праматери, я вся прямо горю! - наклонившись к Хелене, прошептала Ленор.
- Государь, наша обратная дорога пролегает через ущелье. Дозорный сообщил, что видел там воинов барона. Это засада, государь, - произнёс один из сотников.
- Похоже, что благородство всё же чуждо барону. Но скорее всего это не его воины, а солдаты баронета. Пусть почувствует себя тем, кто он есть - полным идиотом. А мы поедем другой дорогой, поедем через перевал, - ответил Алекс.

p/s Размычка - казнь убийцам, заключающаяся в следующем. Казненный привязывается каждой ногой к коню, кони разгоняются и несутся параллельно друг другу на врытый в землю столб.

* * * Продолжение следует * * *​

 

[pike]

Ну вот.Убрал все серии под каты, а то страница безбожно растянулась.Так будет проще и удобнее.

 

[Мара Ли]

pike, ты так убрал, что ничего не понятно.
Как-то последний топик странно открывается.
Вить, а новая уже когда будет?

 

[pike]

pike, ты так убрал, что ничего не понятно.
Как-то последний топик странно открывается.
Вить, а новая уже когда будет?

И вправду как-то непонятно в последней серии всё убралось.
Я не пойму почему, но когда сообщение большое, ползунок в поле, начинает жить какой-то своей самостоятельной жизнью.
Он вечно норовит соскочить куда-то вверх.
Это реально напрягает.
Косяк с катом похоже что случился из за этого.

Серия скоро будет, тем более она давно уже готова.
Ну а сейчас уже пыхчу над новой.

 

[pike]

"Если сила соединится со справедливостью - что может быть сильнее этого союза?"

"Не милуй слабого врага, ибо, если он станет мощным, он тебя не помилует" ​

Читать дальше...

- Клянусь вечной памятью Кухулина, он мнит себя спасителем Сидонии. Ну что ж, не будем его разочаровывать, - с иронией в голосе произнёс барон.
Ехавший рядом с ним баронет Рунхор скривился в пренебрежительной усмешке.
- Интересно, а зачем он своих шлюх на переговоры с собой притащил? Чтоб выглядеть в их глазах настоящим мужчиной?
- Глупец! Одна из этих, как ты выразился, шлюх хорошенько покопалась в твоей дурной башке, если там вообще есть в чем копаться! - отрезал барон. – Подозреваю, что её ждали жестокое разочарование и встреча с пустыней, ибо в голове моего сына нет ни одной нормальной мысли!
Баронет метнул в сторону отца яростный взгляд.
- Не зыркай, пора ума-разума набираться, - холодно произнёс барон. - Ты похож на обезумевшего секача в период гона - никаких иных мыслей, только одни самки на уме!

- Напрасно ты так думаешь, отец! Не позже чем сегодня вечером мои воины прикончат этого выскочку, возомнившего себя императором, а его шлюх за космы притащат к твоему трону! Ещё вчера вечером я отправил большой отряд в ущелье. Эти ребята не оплошают, они знают своё дело!
Барон сподобился одарить сына недоумевающим взглядом.
- Поистине безмерно был прав тот, кто говорил, что во всём мире нет ничего хуже инициативного дурака! Считай, что ты сам же им и рассказал о своей дурацкой идее с засадой!
Баронет обиженно нахмурился.
- В то время как вы мило беседовали, я думал о том, что сотворю с этими шлюхами в случае, если они попадут ко мне в руки! Так что, отец...
- Слава Кухулину! Никогда бы не подумал, что и от безумных мыслей всё же бывает своя польза! - с издёвкой в голосе воскликнул барон. - Ты думаешь, что они настолько наивны, чтобы уходить по той же дороге, по которой пришли сюда - через ущелье? Запомни, сын! Наш враг хитёр! Они обвели вокруг пальца такого мастера интриг, как Нарзес, и он поплатился за свою самоуверенность жизнью!
- Так что же мы предпримем дальше, отец?
Некоторое время барон, о чём-то задумавшись, ехал молча.

- Я бы на их месте пошел через восточный перевал. Уверен, что они так и сделали, - наконец произнёс он. – Значит, они спустятся прямо в долину в трёх-четырёх переходах от ущелья. Это тяжёлый путь, после него необходим хотя бы небольшой отдых. Скорее всего, они остановятся на постой в одной из деревень и там будут ждать подхода всей своей армии. После твоего недавнего похода в долине за перевалом не сталось ни одного селения с жителями, трусливые фримены разбежались. Это значит, что они уничтожили или увезли с собой всё, что можно. Там сейчас нет ни провианта для воинов, ни фуража для лошадей. Они точно будут ждать обоз! На некоторое время это лишит их главного козыря - мобильности.
- Ну так что, отец? Может, мне стоит напасть на них? - осмелился предположить баронет, но Нан-Марог даже не удосужился взглянуть на сына.
- Настало время действовать более решительно! - продолжил он свои рассуждения. - Пора расшевелить и орден Праматери!
Баронет удивлённо взглянул на отца.
- Но отец! Ты же говорил, что орден вынужден соблюдать нейтралитет. Как тебя понимать?
- Не соображаешь? - усмехнулся барон. – Во-первых, я хочу посмотреть, как отреагирует на это Преподобная! Во-вторых, мы наконец-то расшевелим лигу и покажем всем, что настолько сильны, что способны наплевать на Преподобную и на весь её орден впридачу! Ну и, в-третьих, ты реабилитируешься за своё недавнее поражение. Впрочем, я не особо и рассчитывал, что первое же столкновение будет удачным. Но главную задачу ты всё же выполнил, мы теперь знаем насколько боеспособна армия этого выскочки.
- Я так понимаю, что расшевелить орден предстоит мне? - спросил баронет.

- Воистину, ты ещё не потерян! - усмехнулся барон. - Ты у нас мастер по женскому полу, ну так тебе и карты в руки! Там, в долине, всего в двух дневных переходах от ущелья располагается одно из святилищ культа Праматери, а при нём десятка два жриц. Твоя задача: берёшь пару сотен паладинов из своих головорезов, по пути прихватываешь с собой тех олухов, которых отправил в засаду, и скорым маршем движешься к этому святилищу. Меня абсолютно не волнует, что ты будешь делать во время марша и что ты намерен сотворить с этими послушницами. Это уже на твоё усмотрение. Главное, чтобы ты сделал это как можно быстрее! Запомни: никакой жалости, никакой пощады! Ты меня понял?
Баронет хищно усмехнулся.
- Никакой жалости, говоришь?
- Единственное, что ты должен сделать, так это дать уйти парочке свидетелей и ждать!
- Ждать чего?
- Ждать, пока эти свидетели в поисках спасения прибегут к противнику и во всех красках расскажут там о случившемся. Ждать – пока на тебя не кинется подошедшая армия выскочки. Заодно и у ордена будет время как-то проявить своё отношение к этому. Выскочка взял себе герб - железного быка, ну так ты в этот раз выполнишь роль красной тряпки!
Гримаса злорадного ликования мигом сошла с лица баронета.
- Но я же не смогу противостоять армии врага, располагая всего несколькими сотнями паладинов! - растерянно воскликнул он.
- А тебе и не надо! Как только твои дозорные сообщат о приближении противника, ты должен немедленно уходить на западный перевал. Вот там-то ты и устроишь им засаду.
- Но, отец!.. - воскликнул баронет.
- Никаких «но»! Ты закрепишься на перевале и будешь держать его - насмерть держать! Мне наплевать, чего это будет тебе стоить. Сдохни, но чтобы перевал удержал! Заодно докажешь, что ты мастер не только девок по сеновалам портить! - грозно сверкнув глазами из-под мохнатых седых бровей, с угрозой в голосе произнёс барон.
- Девки-то тут при чём?
- При чём? Да при том, что не будь ты мне сыном, давно бы велел оскопить тебя да отправить в менестрели петь тенором! О твоих "подвигах" и "подвигах" твоих ближайших дружков давно шушукаются по тавернам! Не далее как вчера мне докладывали о том, что на днях вы учудили с дочкой старшего конюшего! Девка едва живая до своего дома доползла после встречи с тобой и твоей шайкой! А ведь она была в невестах у одного из моих сотников!
- Отец!
- Что - отец?! – багровея, прорычал барон.
- Я подарю ей что-нибудь, и вопрос утрясётся.
Услышав слова сына, барон, не в силах более сдерживаться, обрушил на него весь свой гнев.
- Подаришь?! Что ты ей подаришь? Разве что гроб! А что ты подаришь её "осчастливленному" жениху и его родне? Что ты подаришь её родителям и близким? А что ты подаришь её знакомым и всем тем, кому известно о твоих "подвигах"? Что ты им всем подаришь, чтобы утрясти это дело? Подарит он! Да она в тот же день удавилась на конюшне! Тебе перечислить тех девок, что свели счёты с жизнью после того, как ты и твои выродки натешились с ними? Пять-семь имён мне точно известны! Уверен, что на самом деле их намного больше!
- Прости, отец!
- Пошел вон с глаз моих! Исполняй, что было велено! - прорычал барон. - Сдашь перевал - я тебя своими руками удушу! Выродок!

* * * * *​

Если бы Алекс слышал рассуждения барона, то по достоинству оценил его стратегический замысел. Он и сам первоначально думал, что, спустившись с перевала в долину, остановится со своим небольшим отрядом в одной из брошенных деревнь, чтобы его сурдурукары смогли дождаться подхода основной армии в теплых домах, но в последний момент отказался от этого плана, ибо предположил, что и барон может просчитать такой ход.
Тем более, Алексу не давала покоя мысль о засаде, устроенной баронетом в ущелье.
Враг не мог ожидать удара со стороны гор, ибо всё внимание его паладинов было сосредоточено на дороге, пролегающей по дну ущелья.
Чувство отвращения от близкого знакомства с бароном было ещё так свежо, а соблазн спустить пар был так велик, что Алекс решил уничтожить засаду противника.
Он хотел разделить свой отряд на две равные половины и, поручив Ленор командование одной из сотен, самому перейти на западный перевал и нанести одновременный удар в тыл врага.
Но этому плану не суждено было осуществиться - в тот же вечер дозорные привели во временный лагерь, устроенный на одном из скальных уступов, трёх фрименов.
Как выяснилось, эти парни шли через перевал с целью предупредить своего сёверена о засаде.
Они же поведали Алексу, что на северной гряде располагается тайный лагерь некоего Финна-охотника, где сейчас находится около трёх сотен фрименов и приключенцев, не пожелавших смириться с вероломным нападением барона и решивших с оружием в руках защищать родные края.
На боевом счету этого отряда уже имелось два разгромленных обоза противника, а в лагере находился целый ворох депеш, изъятых у перехваченных гонцов барона.
Это был настоящий подарок судьбы - отлично замаскированный и хорошо укреплённый лагерь, да ещё и под самым носом противника!
К тому же, как пояснили фримены, Финн был настолько предусмотрителен и осторожен, что, не желая раскрыть даже приблизительное расположение лагеря, все свои операции осуществлял на далеких от перевала расстояниях.
Оседлать перевал и при этом контролировать все перемещения войск барона и обозов с продовольствием - разве можно было бы желать чего-то лучшего?
Всё это заставило Алекса отказаться от замысла разгромить засаду.
Оставив на перевале только четырёх наблюдателей, Алекс с отрядом спустился в долину.

Наскоро поужинав похлёбкой, приготовленной из подстреленного днём горного козла, и сухарями, они переночевали на разрушенной ферме, закутавшись в плащи и попоны.
Ранним утром примчался один из дозорных, оставленных следить за дорогой, пролегающей по ущелью.
Он сообщил, что два часа назад большой конный отряд, насчитывающий сотни две паладинов, прошел по этой дороге.
Во всаднике, возглавлявшем этот отряд, дозорные опознали баронета.
К группе присоединились воины, находившиеся в засаде, и вся эта небольшая армия двинулась куда-то в сторону долины.
По расчётам дозорных численность отряда теперь составляла около пятисот всадников.
Выслушав доклад, Алекс отрядил трёх сурдурукар выследить отряд баронета, а сам собрал небольшой военный совет.
Было решено, что Ленор, возглавив две сотни сурдурукар, отправится в лагерь Финна и там будет ждать дальнейших распоряжений мужа.
Пожалуй, Алекс и сам не мог бы точно ответить, зачем это сделал, но он был уверен, что в ближайшие дни барон вновь двинет свои войска на земли Вересковых пустошей, и контроль над перевалом будет иметь уже стратегическое значение.
Неспроста он выслал своего выродка во главе передового отряда!
Сам Алекс вместе с Хеленой отправился навстречу двигавшейся в сторону Изумрудной долины армии, которую вёл Патрик.
Какое-то чутьё подсказывало Алексу, что в скором времени название долины войдёт в историю Сидонии как место одного из важнейших сражений этой войны.
На этот раз он твёрдо решил любой ценой не пустить врага в земли Вересковых пустошей.
Алекс не ведал, ждёт его победа или поражение, но был намерен именно тут, на выходе из ущелья, дать войскам барона генеральное сражение.
Он не решался спросить, что об этом думает Хелена, потому как обратил внимание, что за последние часы она как-то вдруг изменилась, стала молчаливой и очень мрачной.
Пока они вдвоём ехали через Изумрудную долину, Алекс несколько раз подступался к жене в попытках поговорить и узнать о её состоянии, но всякий раз Хелена отвечала, что с ней всё хорошо и не надо обращать на это никакого внимания.
Между тем Алекс заметил, что в её глазах блестели слёзы.
К разговорам она явно была не расположена, и в итоге Алекс был вынужден отступиться, но мрачное настроение жены продолжало не на шутку беспокоить его.
Он понимал, что на Хелену обрушилось озарение, но её нежелание говорить об этом и подавленное настроение он истолковывал по-своему.

Окажись он сейчас на месте Хелены, пожалуй, был бы подавлен не меньше, ибо она решила для себя один очень серьёзный морально-этический вопрос, заставивший её перешагнуть через свои воззрения и мораль в угоду здравому смыслу. Но совладать с эмоциями она была уже не в силах.
Если Алекс ориентировался на своё природное чутьё, то Хелена в отличие от мужа знала уже сейчас, что грядущая битва в Изумрудной долине действительно войдёт в историю Сидонии как легендарное сражение, ставшее переломным моментом во второй и последней войне кланов.
Хелена знала, что в этой битве они одержат победу над основными силами барона и его союзниками.
Она видела грядущее объединение Сидонии и мирную жизнь тысяч и тысяч сидов, чьи жизни будут сохранены благодаря этой великой победе, первой крупной победе империи.
Но кроме этого Хелена уже сейчас знала, чего это будет стоить.
Она знала, что в эту самую минуту двадцать ни в чём не повинных молоденьких девочек-послушниц из расположенного в предгорьях святилища Великой Праматери делают шаг, чтобы навечно войти в историю Сидонии, приняв мученическую смерть.
Душа Хелены, корчась от боли и содрогаясь в рыданиях, оплакивала их.
Словно ужасаясь происходящим, сама мать-природа закуталась в тёмную шаль мрачного октябрьского дня, затянув небо свинцовыми тучами и покрыв окрестности густой пеленой тумана.
На притихшую землю пролились первые слёзы осеннего дождя.
Сейчас, тут, в страшных муках рождалась сама история, и Хелена чувствовала себя жалкой букашкой на фоне грядущих событий.
Могла ли она вмешаться, рассказать всё ехавшему рядом с ней Алексу?
Да, могла!
Могла ли она предотвратить то, что сейчас происходит?
Да, могла!
Она с радостью отдала бы свою жизнь за жизнь этих девочек!
Но Хелена знала, что вмешайся она в эти леденящие кровь события, и погибнет всё!
В этом случае война продлится многие десятки лет. Кидая в чудовищное горнило смерти всё новые и новые жертвы, она унесёт с собой тысячи жизней тех, кто живёт сейчас, и миллионы тех, кто ещё не рождён.
Охваченная пожаром войны Сидония превратится в пустыню, где не будет ни городов, ни крупных деревень, а только разрозненные хутора да жалкие малолюдные поселения.
В итоге через несколько десятилетий война исчерпает саму себя и утихнет, как пламя в брошенном на произвол судьбы костре, сожравшем все питавшие его поленья.
Хелена уже сделала свой выбор.
Она знала, что мученическая гибель юных послушниц разожжёт в сердцах воинов пламя неистового гнева, и во всём поднебесном мире не найдётся силы, способной сдержать их сокрушительный порыв праведной мести.
Даже самый робкий станет героем в грядущей битве.
Но всё это будет потом.
А сейчас Хелена задыхалась от боли и отчаяния.
Чувствуя настроение хозяйки, её конь Картуш беспокойно храпел и, волнуясь, мотал головой.
Будучи не в силах больше терпеть этой муки, Хелена издала душераздирающий крик.
Её жеребец испуганно вскинулся, заржал и встал на дыбы. Хелена крепко сжала коленями бока коня, и тот, задрав морду, сорвался в бешеный галоп.
Это была сумасшедшая скачка!

Холодный осенний ветер хлестал лицо Хелены ледяными каплями осеннего дождя, но не мог остудить её жар. Влажный воздух пробирал до самых костей, но ей не хватало этого воздуха, она задыхалась.
Алекс тут же кинул своего Мельхиора в галоп вслед за женой.
Когда он смог догнать её, Картуш, роняя с удил хлопья пены и тяжело храпя, летел вперёд, не разбирая дороги.
Только со второй или третьей попытки Алексу удалось схватить его за узду и, рискуя вылететь из седла под копыта понёсшего жеребца жены, остановить.
Верный Мельхиор, подарок царицы Саа-Мохан, здорово помог ему, на полном скаку прижимаясь к обезумевшему от ужаса коню Хелены и как бы тесня его в сторону.
Спрыгнув на землю, Алекс крепко обхватил Хелену за талию и буквально выдернул её из седла.
Ещё не успокоившийся жеребец Хелены снова рванул куда-то в сторону и растворился в пелене тумана.
- Да что же ты у меня такая? - крепко прижав жену к себе и гладя её растрёпанные ветром, намокшие волосы, шептал Алекс, чувствуя, как её бьёт сильная дрожь.
- Успокойся, милая, успокойся, - его уже не интересовало, какое озарение посетило Хелену, он не желал этого знать! Сейчас он хотел только одного - чтобы она успокоилась.
Бивший копытом землю Мельхиор неожиданно поднял голову и насторожился, запрядав ушами.
Алекс толкнул жену в высокую траву, выхватил меч и развернулся в сторону, куда смотрел его конь.
Судя по приглушенному туманом фырканию, позвякиванию удил и волглому шелесту намокшей травы, к ним приближались всадники.
Мельхиор с шумом фыркнул и тоненько заржал.
В дождливой пелене тумана призрачно обозначились четыре тёмных силуэта.
- Алл, это свои, - услышал Алекс голос Хелены.
В то время как два всадника неподвижно замерли на месте, двое других шагом двинулись вперёд, и в следующую минуту Алекс уже смог различить знакомые чёрные накидки срдурукар.
Облегчённо вздохнув, он вернул меч в ножны и протянул руку Хелене, помогая встать на ноги.
Оба всадника, поспешно соскочив со своих коней, опустились перед Алексом и Хеленой на одно колено, осенив себя знаком Великой Праматери.
- Во имя Праматери! Дозор первого легиона имперских сурдурукар, сотник - Феар, сын Марилена. Направлен королём Патриком с конным разъездом вести дозор по пути следования армии Вашего Императорского Величества! - залихватски отчеканил один из воинов.
- Вот что, Феар, срочно отправьте одного из своих воинов к королю. Где-то тут, в долине, сейчас находится большой отряд паладинов барона, около пятисот всадников. Об этом нужно сообщить как можно скорее! - произнёс Алекс.
- Ты всё слышал. Исполняй! - тихо скомандовал сотник преклонившему рядом с ним колено воину.
- Слово и дело! - коротко ответил тот, порывисто встав на ноги.
- Во имя всех святых, отправь большой отряд в святилище Великой Праматери, - едва слышно простонала Хелена.
Словно ища спасения, она по-прежнему прижималась к Алексу.
Сурдурукар, уже вскочивший в седло, видимо, услышал слова Хелены и вопросительно посмотрел на Алекса.
Тот перевёл взгляд на сотника Феара.
- Сколько воинов ведёт с собой король Патрик? - спросил он.
- Второй и третий легионы сурдурукар Вашего Величества и три тысячи паладинов из своего войска!
Кроме этого герцог Гуял-Исша привёл с собой восемь тысяч эльфов из Зелёных дубрав, и Чёрная Колдунья прислала четыре тысячи орков! - с гордостью в голосе отчитался сотник, при этом выделив интонацией эльфов и орков.
Алекс потрясённо присвистнул.
Он не ожидал, что собранная Патриком армия окажется столь мощной. И тем более представить себе не мог, что орки решатся принять участие в войне сидов.
Санди преподнесла ему второй подарок, который трудно было переоценить.
«Ай да Санди! Молодец дочка! " - подумал он.
- Сообщи, что я велел немедленно отправить тысячу сурдурукар в святилище Великой Праматери, в то самое, что находится в предгорьях на севере Изумрудной долины! Пусть они займут его и ждут там дальнейших распоряжений! - велел воину Алекс.
- Во имя Праматери! - отчеканил тот и, пришпорив коня, исчез в туманной дымке.
- Да, Феар! - вновь обратился к сотнику Алекс. - Произошел неприятный казус - конь императрицы понёс. Вы не могли бы его изловить?
- Да мы, собственно... - ответил тот и вдруг по-разбойничьи свистнул. - Мы слышали вас, мой государь. Собственно, по шуму и нашли.
К ним подъехал ещё один всадник, ведя за собой уже успокоившегося коня Хелены.
Понуро опустив голову, словно чуя за собой вину, животное подошло к хозяйке.
- Картуш, дурачок! Испугала я тебя… Ну прости, прости, - приняв поводья, тихо прошептала Хелена, гладя шею настороженно косившего на неё глаз жеребца.

* * * * *​

Что собой представляют святилища Великой Праматери сидов?
Собственно, это алтарь.
Довольно большое каменное сооружение, выполненное в виде плоского круга и имеющее три уровня.
На верхней площадке располагается псевдопортал с высеченными по его периметру рунами, символизирующими все народы Сидонии.
На верхней площадке или вокруг этих своеобразных ступеней установлены вертикальные столпы, увенчанные огромными каменными чашами.
В этих чашах полыхает огонь Праматери.

Дважды в год, в дни зимнего и летнего солнцестояния, вокруг каждого алтаря собирается всё население округи, чтобы отдать дань памяти Великой Праматери.
Но в отличие от привычных людям торжественно-приторных восхвалений паства культа Праматери предпочитает веселье и непринуждённость.
Кроме этих сугубо религиозных праздников возле алтарей устраиваются свадьбы и прочие торжества, многие из которых к самому культу не имеют никакого отношения.
Это, как правило, праздники первой пашни, окончания сбора урожая и, конечно же, Рождество.
Сиды любят веселье.
В праздники возле алтаря ставят огромные столы, и все жители округи приносят всяческие лакомства и выпивку.
На кострах запекаются целые туши вепрей и оленей.
Над пышущими жаром каменными мангалами, душисто брызгая жирком, подрумяниваются, покрываясь аппетитной корочкой, тушки кроликов и птицы, насаженные на стальные вертела.
На ломящихся от всяческой снеди столах можно увидеть домашнюю выпечку, огромные окорока, кольца копчёных колбас, большие, словно щиты воинов, деревянные миски, наполненные пчелиными сотами, истекающими янтарными слезами душистого мёда.
Рядом дубовые бочонки с пенящимся тёмным элем и глиняные корчаги с терпким, пахнущим летним лугом эльфийским вином.
Играет музыка, звучат песни и весёлый смех.
Но собственно алтарь - это ещё не всё.
Неподалёку от каждого алтаря находится не менее важная составляющая каждого святилища.
Как правило, это несколько добротных каменных строений, где живут жрицы и послушницы ордена Великой Праматери. Тут же находятся и хозяйственные постройки.
Во время религиозных торжеств жрицы и послушницы выполняют свои непосредственные обязанности, касающиеся проведения ритуалов, они же принимают самое активное участие в подготовке и проведении праздников и свадеб.
Всё остальное время женщины ведут жизнь, очень схожую с бытом обыкновенного монастыря.
Работают в поле, ткут, лечат хворых, дают кров застигнутым ненастьем путникам…
Уклад их жизни не так суров, как в человеческих монастырях. Рано или поздно послушницы покидают обитель, выходя замуж, ведь во главе культа Праматери всегда были семья и дети.
Многие святилища получили заслуженную известность среди жителей Сидонии, благодаря своим достижениям.
Например, святилище Зелёных дубрав прославилось своим великолепным вином, которое послушницы делают из выращиваемого ими же винограда.
А святилище в землях клана Ворона известно изящными женскими украшениями из перламутра и янтаря.
Святилище Изумрудной долины всегда славилось домоткаными полотнами с затейливой вышивкой, но не из-за этих чудесных тканей приехали сюда Алекс и Хелена.
Тем более что чудесные ткани сейчас были разбросаны по всему двору, втоптаны в грязь копытами лошадей и ногами воинов.
Сюда их привело нечто иное, мрачное, страшное.
Сурдурукары, крепкие, много повидавшие на своём веку мужчины, молча расступались, пропуская Алекса и Хелену.
Над святилищем стояла тяжелая, гнетущая тишина.
Серое октябрьское небо сыпало ледяной взвесью мелкого дождя.
Ехавший рядом с Алексом начальник императорской гвардии Рогнар был настолько потрясён случившимся, что, не замечая того, бессвязно повторял Алексу одно и то же уже в пятый раз.
- Девочки… совсем ещё девочки! Двоим едва исполнилось пятнадцать! Сначала их всех... а потом… верховную жрицу... на дверях! Стальными скобами!
Возле крыльца одного из домов стояла большая молчаливая группа угрюмых сурдурукар, окруживших сидящего на ступенях мужчину с чёрной лентой десятника через плечо.
Раскачиваясь из стороны в сторону в скорбном отчаянии, он обнимал нечто, завёрнутое в грязную окровавленную ткань, на которой кое-где ещё проглядывала затейливая вышивка.
Взгляд Алекса остановился на покрытых ссадинами и синяками по-детски худых ногах, торчащих из этого свёртка.

Алекс отвернулся, опустив глаза.
- Десятник Дион… Это его племянница, - угрюмо пояснил Рогнар.
В скорбном молчании они въехали на обширную центральную площадку святилища.
Тут и там на ней валялись обезображенные, превращенные в бесформенные комья копытами боевых коней сурдурукар, тела солдат баронета.
Два десятка верховых, угрюмо хмуря брови, молча наблюдали, как их соратники выносят из домов завёрнутые в драгоценные ткани тела растерзанных послушниц и аккуратными рядами укладывают их на каменных плитах алтаря.
Ещё несколько воинов бесцельно бродили по двору.
Алекс взглянул на ехавшую рядом с ним Хелену.
- Ты знала? Вчера... Именно это ты почувствовала? - спросил он. - Но почему?
Ничего не ответив, она ещё больше ссутулилась, словно в ожидании удара.
Алекс ясно понимал, что если Хелена ему ничего не сказала, на это были более чем веские причины.
Тем более, он видел, чего это ей стоило.
- Государь, твои сурдурукары жаждут мести! - охрипшим голосом крикнул один из воинов.
- Только прикажи, и мы разорвём их! - подхватили остальные воины.
- Они отступили за перевал? - спросил Алекс, обратившись к Рогнару.
- Да, государь. Их сейчас преследуют. Сколько *****ков уложили тут, никто не считал, но никак не менее двух сотен. Особенно много там, за дренажной канавой!
- Тут не только послушницы? - спросил Алекс, обратив внимание, что не все тела, покоящиеся на плитах алтаря, были женскими.
- Несколько фрименов. Они укрывались в святилище и пытались сопротивляться. Есть двое живых! - ответил Рогнар, кивнув в сторону одного из домов.
Алекс увидел двух помятого вида мужчин, отрешённо сидящих возле стены дома.
- Кто такие?
- Купец и лекарь. Их схватили, привязали к одному из столпов алтаря, потом провели по святилищу, чтобы они увидели всё происходящее, а потом вывезли в поле и отпустили. Клянусь Праматерью, наши их точно прибили бы сгоряча, да только кто-то узнал лекаря-идиша, - пояснил Рогнар.
- Догадываюсь, зачем, - Алекс угрюмо посмотрел в сторону алтаря с покоящимися на нём телами.

В его душе поднималась нарастающая волна ненависти и гнева.
Теперь он ясно представил себе план барона во всех его гнусных деталях.
- Велите дать сигнал к общему сбору и отрядите нескольких парней, чтобы раздобыть телеги. Да, и срочно пошлите гонца к Преподобной Матери! - как можно громче скомандовал он.
В тот же день по приказу Алекса тысяча сурдурукар, занявшая святилище, ушла на северный перевал. Отправленные в это преследование воины были жестоко разочарованы тем, что остатки ускользнувшего от них отряда убийц, возглавляемого баронетом, были перехвачены и полностью уничтожены объединёнными отрядами сурдурукар под командованием Ленор и бойцами Финна-охотника, засевшими на перевале, а сам баронет с ближайшими подручными был схвачен.
Ленор объявила всех пленников своей личной добычей и заявила, что сама решит их судьбу. Впрочем, зная крутой нрав императрицы никто против этого возражать не стал.

По донесениям конных разъездов, через ущелье в сторону долины двигалась армия барона.
Близился день решающей битвы.

* * * Продолжение следует * * *​

 

[Droopsi]

Йошкин кот, вот так поворотец.... Бедная Хелена... Предвидеть такое и оказаться перед таким выбором.. Нет, уж лучше не обладать даром ясновидения. Надеюсь Ленор устроит баронету за все его шалости достойную смерть, доооолгую и мучительную.
Пы.Сы.

Читать дальше...

Когда выяснилось, что Плеяда - сестра Алла? В первой части они только один раз увиделись и присматривались друг к другу, недоумевали, почему кажутся друг другу знакомыми. И что за рыжая Меделайн привиделась Хелен в первой части?

Жду продолжения. У меня стало привычкой не спать по ночам, читая твои сериалы)))

 

[pike]

Droopsi, Что Плеяда, Алексу сестра, знала Хелена.
Но не сказала ему об этом сразу.
Она-же ясновидящая и она знала что барон постарается достать всех близких её мужа.
Видимо она посчитала что сможет обезопасить Плеяду тем что пока-что утаит что та его сестра.Но в какой-то момент она всё-же решилась открыть ему всю правду.

Хелена даже знает что барон желает и её смерти и велел своему советниук исполнить это своё желание, но скажу наперёд, у них ничего не выйдет.
К Хелене невозможно подобраться, она убийц за версту раскусит, бессмысленное это занятие отправлять к ней наёмных убийц..

А Мэдилайн - это героиня сериалов Янки.
На каком-то этапе, между этими двумя сериалами появилась некая связь.
Меди - броется со злом там, в мире людей,а Хелена тут.
Портал созданный Нарзесом именно то место, которое связало как пуповиной два мира.

Ну а с баронетом, Ленни расчитается и уж поверь, расплата будет более чем жестокой.

 

[pike]

"Там, где нужна суровость, мягкость неуместна... Мягкостью не сделаешь врага другом, а только увеличишь его притязания"

Из назиданий Кинтана Элиодорского.


* * * * *​

Читать дальше...

- Значит, тут всё и произошло? - стоя возле алтаря Праматери спросила Ленор, угрюмо нахмурив брови.
- Да, миледи. Именно тут, - ответил один из сурдурукар.
Только что Ленор с двумя десятками всадников из своей охраны приехала в осквернённое святилище. Сюда доставили и пленников - баронета с тремя его ближайшими соратниками и десяток паладинов, принимавших участие в этом чудовищном, доселе невиданном в Сидонии преступлении.
Пленников раздели донага, затолкали в пустой погреб и заперли там. Надо сказать, что сурдурукары постарались на славу - пленники представляли собой жалкое зрелище. От былой спеси этих "героев" не осталось и следа.
Стараясь не наступить в кровавые лужи, Ленор в сопровождении Рогнара обошла место недавней трагедии. Тут все оставалось так, как в тот момент, когда в святилище ворвалась тысяча сурдурукар, отправленных сюда Алексом.
Небольшой отряд Ленор только на десять минут разминулся со скорбным караваном, увозившим тела погибших послушниц и фрименов, пытавшихся защитить святилище. Их отвезли в возведённый неподалёку укреплённый лагерь. Трупы убитых головорезов баронета по приказу Алекса свалили, словно мусор, на телеги и отправили к Чёрной Колдунье.
Чтобы вывезти тела убийц, Алекс велел использовать те телеги, на которых фримены обычно возили навоз.
- Пусть скормят эту падаль гулям! Негоже, чтобы такие выродки покоились в земле Сидонии! - таков был его приказ, охотно выполненный.
Более того, фримены, которые взялись выполнить это распоряжение, брезгуя прикасаться к трупам, грузили их на телеги с помощью вил. Как стало известно позже, все телеги и вилы по выполнении распоряжения Алекса были ими изломаны и сожжены.
- Миледи! Может, до того как состоится суд Совета старейших, стоит отправить пленников в замок? Негоже содержать их тут, поблизости от места, где ожидается большая битва, - сказал Рогнар.
Ленор упрямо мотнула головой.
- Я магистр ордена Великой Праматери! Эти... - Она кивнула в сторону погреба. - Эти выродки совершили деяние против послушниц ордена, стало быть, я как магистр имею законное право судить их самолично! К тому же, они мои пленники, и их жизни отныне принадлежат мне!
Подумав, Рогнар был вынужден признать, что Ленор абсолютно права.
- Так что с ними теперь делать? - перефразировал свой вопрос Рогнар.
- Пленных паладинов отправьте в замок. Что с ними делать, я решу позже. А баронета и этих троих... - она замолчала, задумчиво осматривая двор святилища.
- Ого, что это, Рогнар? - спросила она, кивком указав на толстые жерди, прислонённые к стене одного из домов.
- Жерди, миледи. Фримены обычно укрепляют ими стога сена, чтоб не разметало ветром, - не понимая своей госпожи, ответил Рогнар.
- Как по-твоему, они достаточно крепкие? - всё так же спокойно спросила Ленор, но в её голосе Рогнар уловил некие зловещие нотки.
- Да, миледи. Сдаётся мне, что они достаточно крепкие.
Уверенным шагом Ленор подошла к прислонённым к стене жердям и, достав из ножен свой кинжал, постучала обухом лезвия по каждой из них.
- Пожалуй, они подойдут. Вот эта, эта и эти две, - холодно произнесла она и повернулась в сторону стоявших неподалёку сурдурукар. - Эй, парни! Ну-ка, затешите их с одной стороны, только не слишком остро!
Рогнар смутно начал догадываться, что хочет сделать Ленор.
- Рогнар! Думаю, что в кладовой святилища найдётся подходящий шмат сала или какой-нибудь жир! А, нет! Не надо! Вот это сгодится! - Ленор пнула ногой висевшее на задке стоявшей поблизости телеги деревянное ведёрко с перетопленным жиром, которым обычно смазывали колёсные оси. - Это будет в самый раз!
- Миледи, может, не стоит так? - осторожно поинтересовался Рогнар.
- Чтоб я сдохла, мне плевать! Женщины порой способны на жестокость большую, чем от них можно ожидать! - ответила Ленор, наблюдая за тем, как сурдурукары, зло посмеиваясь и отпуская грубые шуточки, топорами заостряют выбранные ею жерди.
Они уже поняли, какую жуткую казнь выбрала для пленников их императрица.
- Думаю, у нас хватит времени! - деловито произнесла Ленор. - Армия барона на подходе к выходу из ущелья. Вот мы их и встретим сюрпризом. Готово? Ну-ка, тащите на свет этих поганцев!
- Миледи! - воскликнул Рогнар.
Ленор вскинула руку, пресекая его восклицание.

- Я знаю! Не здесь! Я не желаю осквернять святилище кровью эти ничтожных скотов! Если уж и готовить сюрприз для барона, так там, где он сразу же его обнаружит! Мы идём поближе к ущелью!
Из погреба одного за другим вытащили четырёх пленников, жмурившихся после кромешной тьмы, и тут же накрепко прикрутили их руки сыромятными ремнями, найденными в хозяйственном сарае, к водруженной на плечи каждого заточенной с одной стороны жерди. На шеи накинули петли, соединив их таким образом в своеобразную цепочку.
- Ты, ты и вы трое! Пойдёте со мной! - скомандовала Ленор, ловко вскакивая в седло. - Не забудьте пару лопат и топор! - она тронула было коня, но тут же натянула поводья.
- Рогнар! Всех остальных выродков отправьте в замок!
- Миледи! На полдень назначен военный совет! Вы не забыли? - крикнул ей вслед Рогнар.
- Не беспокойся, я помню. К этому времени мы уже вернёмся! - махнув ему рукой, ответила Ленор.
Воин, державший в руках конец верёвки, оканчивающейся петлёй на шее баронета, тронул своего коня, и вся жуткая процессия неспешно двинулась вслед за Ленор, уверенно направившей своего коня в сторону ущелья.
Двигались в полном молчании. Под копытами лошадей шелестела мокрая пожухлая трава, тяжёло дышали вынужденно перешедшие на бег пленники да где-то в перелеске тоскливо каркали вороны.
В душе Ленор бушевала настоящая буря! Всплыло навязчивой картинкой воспоминание из её далёкой молодости там, в мире людей. Тускло освещённый номер в отеле, белые дорожки кокаина на журнальном столике и лица тех двоих! Их наглые, самодовольные улыбки. Вспомнилась запертая дверь номера и то, как она дёргает ручку, пытаясь уйти от этих двоих, набриолиненных и лощёных! Она вновь ощутила унылую, лишающую сил и воли обречённость жертвы. Какой ужас, какую боль испытали эти девочки?!
Там, в мире людей, Ленор спас револьвер, и, видит Бог, она бы убивала тех двоих снова и снова! У неё был револьвер. У послушниц из святилища была только вера в чистоту и гармонию мира.
Правильно ли она поступает сейчас?
- Правильно! Клянусь Праматерью, правильно! - уверенно произнесла она вслух.
- Миледи, дальше ехать опасно, можно нарваться на разведку противника! - крикнул один из сурдурукар.
Ленор оглянулась. Она понимала, что воин прав, они здорово рискуют, приближаясь так близко к выходу из ущелья. Святилище осталось далеко позади, даже привстав в стременах, она не смогла увидеть крыш зданий.
- Здесь! - крикнула Ленор, натянув поводья коня. - Тут будет в самый раз! - спрыгнув седла и оглядываясь по сторонам, констатировала она.
Обречённый на смерть баронет и его дружки в изнеможении опустились на мокрую траву.
- Ты первый! Ребята, займитесь этим блондинчиком! - ткнув плетью в лицо первого подвернувшегося пленника, сказала она.
Не желая выглядеть покорно бредущей на бойню безвольной скотиной, тот попытался дёрнуться так, чтобы ударить Ленор привязанной к его распростёртым рукам жердью, но женщина, легко увернувшись, пнула его ногой. В отчаянии осыпая Ленор ругательствами, пленник опрокинулся на спину.
- Брыкаться надумал, животное! - она наотмашь хлестнула его плетью. - Выродок!
К лежащему подошли двое сурдурукар.
- Резкий какой! Не иначе как самый смелый! Не рыпайся, дружок, будь молодцом, и всё произойдёт очень быстро, - почти дружески подмигнув пленнику, спокойным тоном произнёс один из них, разрезая ремни на руках блондина. Другой, подхватив упавшую с плеч обречённого жердь, отошел в сторону и вынул заткнутый за пояс топор.
В то время как сурдурукары занялись казнью первого из пленников, Ленор подошла к баронету.
- Жить, наверно, хочешь? - ледяным тоном спросила она. – Наверно, и планы на будущее у тебя были, да?
Баронет, похоже, её и не слышал. Его остекленевший от ужаса взгляд был устремлён в сторону, туда, где тяжело дышащие от усилий сурдурукары, прижав к земле и оседлав отчаянно хрипевшего и орущего благим матом блондина, готовились вогнать в него кол.
Ленор легонько стеганула баронета плетью и тут же вынуждена была отпрянуть от него.
Баронет самым немыслимым образом умудрился встать на колени и, стараясь оказаться как можно ближе к Ленор, двинулся в её сторону, смешно перебирая ногами.

- Милосердная госпожа! - вытаращив полные ужаса глаза и брызгая слюной, быстро, буквально захёбываясь словами, затараторил он. - Милосердная госпожа! Я буду твоим верным псом! Я буду вылизывать твои сапоги! Милосердия! К милосердию взываю! Я буду тебе верным рабом! Прости!!!
Брезгливо морщась, Ленор отступила.
- Милосердия! Ты моя императрица! Я много чего знаю! Я знаю, кто тайно поддерживает моего преступного отца! Это всё он! Он, зверюга! Это он велел нам напасть на святилище! Всё по его приказу! Я был против этой бойни, но мой отец - чудовище! Я боюсь его, милосердная госпожа! - истеричные выкрики баронета заглушил душераздирающий вопль блондина.
Баронет замер.
- Берите второго! - коротко распорядилась Ленор. - А мы тут с баронетом ещё поболтаем. Ну-ну, дружок, продолжай!
Трое сурдурукар деловито, словно они вкапывали майский столб, утрамбовывали землю вокруг вертикально поставленной в споро выкопанную яму жерди. Только вместо традиционных кренделей, окороков и украшений на вершине этого совсем не майского столба, словно цыплёнок на вертеле, содрогаясь в предсмертных конвульсиях, висел блондин.
Казнь продолжилась. С остальными двумя подельниками баронета сурдурукары расправились за полчаса. И всё это время он визжал и выл, умоляя Ленор о пощаде.
Один из сурдурукар, подойдя к баронету, взмахом кривого кинжала ловко перерезал ремни, которыми были привязаны к жерди его руки.
Поняв, что настала его очередь, обливаясь слезами и пуская из носа пузыри соплей, баронет захлебнулся в рыданиях. Теперь он молил о пощаде уже подошедших к нему сурдурукар.
- Братцы! Милые! Мы ведь все одной крови! Мы же с вами мужики, мы всегда, всегда поймём друг друга, всё зло в бабах! - ползая по земле, завопил он. - Вы не понимаете! Вы все тут сдохнете! Сегодня же вечером их всех перережут! Я запомнил вас, я скажу отцу, и вы станете командующими! Нет! Нет! Вы не понимаете! Я вам открою тайну, которую знают только я и мой отец! - хватая за ноги окруживших его сурдурукар, в отчаянии хрипел он.
- Откроешь тайну, что твоя мать была кобылицей, а отец конюхом? - мрачно пошутил один из воинов.
- Парни! Послушайте меня! Пока вы готовитесь встретить армию отца здесь, с севера идёт армия лорда Ориенгот-Лето! Братцы, умоляю, пощадите! - брызжа слюной, хрипел баронет.
- Не братья мы тебе, пёс гнилой! - сквозь стиснутые зубы с ненавистью процедил один из сурдурукар.
- Вот ведь погань! А когда ты глумился над беспомощными девчонками, они тебя, гада, разве не молили о пощаде? - угрюмо произнёс самый старший из воинов.
Коротким ударом в лицо он опрокинул баронета на спину. Двое других, распластав и прижав к земле руки баронета, буквально сели на него верхом.
Качнув головой и брезгливо сплюнув сквозь зубы, Ленор вскочила на своего Пилигрима и молча наблюдала за экзекуцией.
Баронет визжал, плевался, пытался укусить руки своих палачей, изрыгал проклятия, грозил всеми небесными карами, умолял и вновь грозил. Извиваясь подобно змее, он пробовал вырваться из рук насевших на него сурдурукар, дрыгал ногами, пытаясь освободиться, но всё было бесполезно.
Накинув на щиколотки баронета веревочные петли, два других сурдурукара резко рванули в стороны, широко разведя ноги истошно орущей жертвы, и тогда пятый нанёс обухом топора первый удар по комлю заточенной и щедро намазанной жиром жерди.
Жуткий, почти звериный вой баронета огласил долину.
Ленор молча наблюдала, жалея только об одном - что баронету и его прихвостням не суждено мучиться долго. Сурдурукары отменные воины, но палачи из них никакие.
Весь обратный путь в лагерь они проехали молча. Только один раз Ленор обратилась с вопросом к сопровождавшим её воинам.
- Вы все слышали об идущей на помощь барону армии лорда Ориенгот-Лето?
- Да, миледи, - ответили те.

*****

​

После октябрьской промозглости улицы большая комната в хорошо протопленном фермерском доме, где проходил военный совет, казалась душной и жаркой. К тому же тут было довольно многолюдно.
Помимо Алекса тут находились король Патрик, зять Алекса и Ленор герцог Гуял-Исша, начальник имперских сурдурукар Рогнар, начальники легионов и несколько командиров рангом помельче. И в качестве совсем невиданной до сего дня экзотики тут же за столом восседал командир присланных Чёрной Колдуньей орков, урукхай Сэпхэм.
Обступив сдвинутые в центр комнаты столы с разложенными на них картами и донесениями, собравшиеся оживлённо обсуждали известие о приближении армии лорда.
Сама Ленор, сообщившая эту неприятную новость, скинув и небрежно бросив перевязь с мечом на лавку возле большого камина, отрешенно сидела в резном деревянном кресле в углу комнаты, задумавшись о чём-то своём.
- Наши разъезды сообщили, что полчаса назад передовые отряды армии барона вышли из ущелья и заняли прилегающий к нему участок долины, - ровным, спокойным тоном докладывал Гуял-Исша. - Два разъезда, которые были отосланы на север долины, вернулись, не обнаружив никакого присутствия второй армии, о которой сообщила миледи. Тем не менее, нам следует ожидать такого поворота событий, посему на север было отправлено несколько отрядов дальней разведки. В их задачу входит проникновение на территорию предполагаемого противника вплоть до замка Разлог. На преодоление расстояния от замка до Изумрудной долины любой крупной армии потребуется не менее двух суток быстрого марша. Но нельзя исключать любые неожиданности.
- Так какие действия предложит герцог Гуял-Исша? - спросил восседавший во главе стола Алекс.
- Наша армия уже развёрнута, и достаточно только дать сигнал к построению. Мы готовы атаковать противника хоть сейчас. Ситуация складывается самая благоприятная, - ответил герцог.
Алекс перевёл взгляд на короля Патрика.
- Не думаю, что барон настолько наивен, - с сомнением в голосе произнёс тот. - Меня смущает эта ситуация. Барон словно говорит нам: "Вот я, иди и нападай! Я сейчас слаб, моя армия беззащитна! Бери меня голыми руками!" Мне это не нравится. Слишком всё просто.
- Барон хитёр! Старый плут явно затеял какую-то хитрость! - поддержали Патрика начальники легионов и бошары.
Заворчав и оскалив крепкие клыки, урукхай Сэпхэм нетерпеливо заёрзал на своём табурете.
- Кажется, уважаемый Сэпхэм желает нам что-то сказать? - спросил Алекс.
Орки всегда славились яростью в схватках и несокрушимой стремительностью натиска в атаке, но никогда не отличались красноречием и быстротой мысли. Поэтому Алекс выдержал паузу и выжидающе взглянул на Сэпхэма, давая время, чтобы тот собрался с мыслями и смог высказаться.
- Мы нападем первыми. Если обман, то все увидят, - прорычал орк. Его грубый голос звучал непривычно, словно некто сильно простуженный говорит, наклонившись над бездонным колодцем. - Положим побольше шакалов барона!
Алекс встал, подошел к Сэпхэму и похлопал урукхая по могучему плечу.
- Нет, дорогой Сэпхэм. Я хочу, чтобы твои славные орки стали главным сюрпризом для барона.
После слова "нет" Сэпхэм нахмурился, но поняв смысл произнесённой Алексом фразы, широко и добродушно заулыбался, если можно назвать улыбкой оскал крепких орочьих зубов.
- Так, господа! Хватит толочь воду в ступе. Пора действовать! – Алекс обращался уже ко всем присутствующим на военном совете. – Подозреваю, что барон не играет с нами в поддавки. Он действительно растерян. То зверство, что учинил в святилище баронет, - часть единого плана. Барон справедливо полагал, что это вызовет всеобщий гнев и явно рассчитывал, что мы очертя голову кинемся преследовать отряд его сынули, чтобы увязнуть на перевале, где, не имея возможности маневрировать, окажемся в западне. Но всё вышло не так, как он хотел. Сейчас мы стоим напротив его армии и готовы вступить в бой, а посему… - Алекс взглянул на жену. - Ленни, отправляйся к своим горцам. Как понимаю, сейчас в твоём распоряжении полторы тысячи сурдурукар и около пятисот бойцов этого парня, Финна-охотника?
- Если совсем точно, то всего две с половиной тысячи воинов, - уточнила Ленор.
Алекс кивнул.
- Итак, отправляйся на перевал и жди сигнала. Ты со своими ребятами ударишь во фланг противника.
Ленор встала и взяла с лавки свою перевязь.
- Ленни! - уже не командным голосом произнёс Алекс. - Будь осторожна. Береги себя, не лезь на рожон! - он произнёс это с такой интонацией, что все присутствующие в комнате мужчины за исключением Сэпхэма, который так ничего и не понял, на миг отвели взгляды.
Кивнув в ответ, Ленор стремительным шагом вышла.
- Рогнар! Иди с императрицей, - произнёс Алекс.
- Внимание и повиновение! - ответил тот и направился было за Ленор, но Алекс остановил его и, крепко взяв за плечи, пристально взглянул в глаза начальника имперских сурдурукар.
- Я прошу тебя как брата, береги эту женщину. Ты ведь не хуже меня знаешь, на что она способна. Всё, иди! Да пребудет с тобой Великая Праматерь! - тихо сказал он.
- Государь! Кровь императрицы - моя кровь! - Рогнар осенил себя знаком Великой Праматери и вышел следом за Ленор.
Проводив его взглядом, Алекс вернулся к столу и склонился над картами.
- Итак, господа! - Алекс обвёл взглядом всех присутствующих. - Патрик, левый фланг поручаю тебе. Своих паладинов поставишь в первые ряды, орки Сэпхэма займут позиции позади твоей конницы. Как я и говорил, хочу устроить барону неприятный сюрприз.
Показав клыки, доблестный орк расплылся в довольной улыбке и закивал головой.
- Центр займут сурдурукары из третьего легиона и стрелки герцога. Второй легион сурдурукар встанет в резерве, по центру расположения войск. Эти ребята могут понадобиться в любой момент, - Алекс взглянул на зятя. - Твои паладины прикроют правый фланг. - Гуял-Исша понимающе кивнул.
- Учти, на тебя возлагается самое сложное. Ты должен оттянуть противника на себя и сделать так, чтобы тот увяз в схватке, - говорил Алекс, водя пальцем по карте. - Когда поймёшь, что враг достаточно крепко налёг, постепенно отходи к святилищу. Пусть поверят, что наш правый фланг ослаблен.Таким образом наша засада на перевале окажется у них в тылу. Всем всё понятно?
Собравшиеся закивали головами, и даже Сэпхэм удовлетворенно заурчал в предвкушении ратной потехи.
- На тебя, друг мой, самая большая надежда! - обратился к нему Алекс. - Король Патрик даст знать, когда твоим ребятам пора будет вступить в дело. Покажи выродкам барона, на что способны славные орки!
Издав ликующий рёв, Сэпхэм вскочил, с грохотом опрокинув табурет и грозно потрясая огромной секирой.
- Император будет доволен орками! Во имя Праматери, смерть барону! - взревел он.
- Во имя Праматери! - дружно подхватили все присутствующие.
- Всё! Объявляйте сбор и стройте войска. Темнеет рано, я не хочу растягивать битву на два дня. В нашем распоряжении примерно шесть световых часов, до темноты мы должны управиться, - твёрдым тоном произнёс Алекс и жестом подозвал к себе начальника службы обеспечения.
- Дан-Мохэм! Сейчас буквально каждый на счету. Возьми своих парней, попробуй ещё привлечь фрименов из ближайших деревень. В срочном порядке займись устройством оборонительного рва в северной части долины. Вот смотри! - взяв Дан-Мохэма под локоть, Алекс подвёл его к карте. - Тут горы обрываются в долину непреступными скалами, а с этой стороны река и сплошные непроходимые болота. Меня беспокоит вот эта равнина. Понимаю, что дело нешуточное, но ты должен это сделать! Если баронет, перед тем как издохнуть, сказал правду и на нас действительно идёт целая армия, то войти в Изумрудную долину можно только отсюда. Вы идиши народ бошковитый, я надеюсь на тебя. Ты меня понял?
- Да, государь! - уверенно ответил Дан-Мохэм. - Всё будет исполнено!
- Ну, давай, дружок, на тебя вся надежда.

Выйдя на улицу, где его поджидали Патрик и Гуял-Исша, Алекс вздохнул полной грудью.
- Признаться честно, я был очень удивлён, когда узнал, что Санди прислала к нам своих орков, - придерживая нетерпеливо пританцовывающего жеребца, крикнул Гуял-Исша.
Конюший подвёл Алексу осёдланного Мельхиора.
- Орки не так просты, как это кажется, друг мой. Они прекрасно понимают, что в планах наших врагов они стоят вторыми на очереди. Неужели ты думаешь, что барон забудет, что Чёрная Ведьма моя дочь? И не думай об орках так плохо, они такие же дети Праматери, как и мы с тобой. Народ орков намного древнее нас, сидов, - ответил Алекс, садясь в седло.
- Представляю рожу барона, когда он увидит, как эти парни идут на него в атаку! Вот это будет сюрприз! - хохотнул Патрик.
- О, дружок! Поверь, сегодняшний день для барона будет днём пренеприятнейших сюрпризов! - воскликнул Алекс, пуская Мельхиора в галоп.
- Подозреваю, что и для нас тоже, - взглянув на Патрика, произнёс Гуял-Исша.
- Клянусь Праматерью, он что-то задумал! Куда он дел первый легион сурдурукар? Я что-то не помню чтобы они отводдились в тыл. - ответил тот. – Ладно, друг, удачи тебе. Да поможет тебе Великая Праматерь! - добавил Патрик, крепко пожимая руку герцога.
- Удачи нам всем! - ответил Гуял-Исша и, вскочив в седло, направил своего коня вслед за Алексом.
- Не оплошай перед тёщей! - крикнул ему вслед Патрик и тихо добавил: - Дай нам сил и выдержки, Великая Праматерь!
Войска выходили и строились на исходных рубежах.
Земля стонала от тяжелой поступи тысяч и тысяч ног.
Протяжный вой боевых труб и бой барабанов, звяканье уздечек и конское ржанье, скрип колёс тяжелых метательных машин, рёв буйволов и команды офицеров, сливаясь в единый гул, сотрясали просторы Изумрудной долины.
Войска выходили на исходный рубеж.
Это был долгий день.
День, когда творилась история.

* * * Продолжение следует * * *​

 

[Droopsi]

Умница, моя любимица! Жаль, что гады мучались недолго. Эээх, подольше бы...

 

[pike]

Droopsi, Думаю этому мачо и его друганам и этого мало не показалось.
Ленни легка на расправу.
Если-бы у неё было время, то для казни наверняка придумала что-то более изысканное и мучительное.

----------

Читать дальше...

Прислонившись к стволу старого вяза и зябко кутаясь в меховую накидку, Ленор пристально вглядывалась в туманное марево долины.
Отсюда, с высоты перевала, было просто нереально разглядеть отдельные фигуры, и все перемещения войск выглядели как движение неких бесформенных тёмно-серых масс.
- Рогнар!
- Слушаю, моя госпожа! - отозвался верный сурдурукар.
- Спустимся пониже. Боюсь, что мы слишком далеко.
- Да, моя госпожа, - ответил Рогнар.
Подозвав к себе вестовых, он передал им приказ императрицы.
Ленор прекрасно понимала: обнаружив тела казнённых, барон догадается, что его план с захватом перевала провалился, и непременно пошлёт сюда разведку, чтобы проверить, не занята ли эта доминирующая высота имперскими войсками. Она решила сыграть свою игру, выставив на противоположной стороне небольшой отряд, который должен был, прикрывая тыл её засадному полку, одновременно убедить барона, что этому малочисленному соединению поручена защита перевала и кроме них тут никого нет.
Тропа была слишком узка, по ней могли проехать в ряд не более двух-трёх всадников, и в случае сигнала к атаке быстрый спуск двух с половиной тысяч конных сурдурукар представлялся весьма проблематичным.
Ленор помнила, что перед тем, как куда-то исчезнуть, Хелена сказала ей, что ни одна из сволочей барона на перевал не поднимется вообще. Безгранично доверяя её словам, Ленор, будучи неисправимой материалисткой, всё же испытывала некую напряжённость, поэтому предпочла довериться не только словам Хелены, но и воинскому умению бойцов Финна-Охотника.
Впрочем, возможно, что она и перестраховывается. Низкие тяжелые тучи, угрожающе нависшие над ущельем и полностью закрывшие перевал, недвусмысленно намекали, что в ближайшие часы его преодоление станет столь же проблематичным, как и пресловутая попытка верблюда пролезть через игольное ушко.
Яркая вспышка молнии на миг озарила окрестности. Буквально над самыми головами Ленор и её сурдурукар с треском громыхнул раскатистый удар грома. Испуганно заржали, вставая на дыбы, лошади сурдурукар.
- Странно! - крикнул Рогнар.
- Я слышала, что в горах часто бывают сухие грозы! - ответила Ленор, изо всех сил стараясь удержать своего испуганного Пилигрима.
- Да, бывают, но не тут и не в это время! - отозвался Рогнар.
- Всё! Поехали отсюда! - крикнула Ленор и вскочила в седло.
Под аккомпанемент громовых раскатов и вспышек молний конница начала спуск с перевала.

Ленор ехала впереди своего воинства, продолжая внимательно всматриваться в то, что сейчас происходило в долине. Войска уже заняли исходные позиции, построившись правильными прямоугольниками. Теперь Ленор могла, пусть и с трудом, различить, где находится конница, а где выстроились пешие воины.
Когда её войско достигло пологого склона, заросшего невысокими елями, она вскинула руку.
- Тут! – обернувшись, крикнула она едущему следом за ней Рогнару.
Тут же послышались сдержанные команды сотников. Сурдурукары быстро строились в боевой порядок. Сама Ленор, дав знак вестовым, чтобы следовали за ней, направила Пилигрима в сторону небольшого, заросшего густым ельником утёса, выдававшегося из пологого склона. Спешившись, она велела вестовым оставаться внизу, сама же поднялась на его вершину и осмотрелась. Отсюда открывался прекрасный обзор почти всего поля, где вот-вот должна разразиться кровавая битва. Но было видно и кое-что иное. Буквально от самого подножия утёса, на котором сейчас стояла Ленор, почти под самыми её ногами колыхалось море голов и пик - войска барона.
Пар, исходивший от дыхания тысяч воинов, белёсым маревом клубился в холодном и влажном осеннем воздухе над этой огромной массой, а гул множества голосов создавал впечатление, будто перед Ленор находится огромный пчелиный улей.
Она попятилась и оглянулась туда, где сейчас строились её сурдурукары.
- Твою ж мать! - тихо выругалась Ленор, проклиная себя за то, что не озаботилась выслать вперёд разведку и в результате привела своих воинов буквально под самый нос врага.
- А впрочем... - она улыбнулась, ибо убедилась, что при всём желании солдаты барона не смогут сейчас увидеть сурдурукар, скрытых от их глаз выступом утёса и густым перелеском, в котором сейчас затаилась её конница.
Один из вестовых, увидев Ленор, толкнул своего напарника, и оба, задрав головы, выжидающе посмотрели в её сторону.
Понимая, что кроме этих двоих её никто не услышит, Ленор велела им сообщить Рогнару, что враг находится прямо за утёсом.
Один из вестовых направил своего коня в расположение войска, а другой, взяв Пилигрима за повод, поспешил укрыться в ближайших зарослях кустов.
Ленор же вернулась на свою наблюдательную позицию. Пожалуй, сейчас ей позавидовал бы любой шпион.
Вся армия барона была перед ней как на ладони. С вершины утеса она видела, как мечутся между построившимися перед битвой отрядами офицеры, отдавая команды, как сапёры суетятся, вкапывая в землю заострённые колья, предназначенные для удержания наступающей конницы, как артиллеристы, облепившие подобно муравьям свои тяжелые метательные машины, выводят их на позиции.
Ленор лихорадочно пыталась найти взглядом самого барона.
- Чтоб я сдохла! - прошептала она, неожиданно увидев небольшую группу мрачного вида субъектов, облачённых в чёрные хламиды.
Впрочем, наличие в армии барона боевых магов никто не исключал. Но для самой Ленор эти типы сейчас представляли серьёзную опасность - они просто могли почувствовать её.
Впрочем, сейчас им было явно не до неё, ибо вся эта живописная группа с величайшим напряжением всматривалась в низко висящие над долиной свинцово-серые тучи.
- Не иначе как зарядились на дракона, - подумала Ленор и с некоторым злорадством усмехнулась, заметив, что с объятого грозой перевала в сторону долины медленно сползает густая пелена холодного тумана.
Ещё полчаса, и она накроет всю армию барона, лишив его боевых магов возможности прицельно швырнуть фаербол, пусть даже в такую крупную мишень, как дракон, а шваркая огнём наугад, маги быстро истощат свои силы.
Ленор понимала, что эта так ко времени разразившаяся гроза и странный туман нарушили планы барона - он явно не был намерен атаковать первым. Те колья, что сейчас вкапывали в землю его сапёры, более чем красноречиво говорили о том, что старый лис рассчитывал стоять на месте и, сдерживая атаки имперской армии, постараться её обескровить.
«Хотят выжидать, тянуть время, - подумала Ленор. – Значит, баронет не соврал, и к ним действительно идёт подкрепление».
Ленор сознавала, что спускающийся в долину густой туман будет помехой не только для магов барона. В условиях, когда видимость ограничена всего несколькими метрами, всякая тактика ведения боя и превосходство в мобильности войск вообще теряют смысл. Такая битва грозит обернуться тупой резнёй полуслепой толпы озверевших вооруженных мужиков.
Нет, Алекс не откажется от битвы - в этом Ленор была уверена на все сто. Кроме того, зная повадки своего мужа, она не сомневалась, что он наверняка задумал какую-то убийственную хитрость, стремясь свести к минимуму потери имперской армии. И, кажется, она догадалась, какую именно.
Если туман накроет войска барона, то его стрелки и артиллеристы будут лишены возможности вести прицельный огонь по имперской армии. В то же время, сконцентрировавшись на пятачке перед выходом из ущелья и лишившись таким образом мобильности, войска неприятеля даже в тумане будут прекрасной целью для обстрела из метательных орудий имперцев. Артиллерии Алекса достаточно будет стрелять, согласуясь с заранее выверенными расчётами и ориентируясь по уже сейчас выставленным прицелам – тут, как говорится, не промахнёшься, даже огонь наугад будет способен нанести тяжелейшие потери.
Впрочем, у барона был ещё один шанс - уйти, отступить в ущелье, втянуться в него, подобно улитке, и, организовав там малыми силами оборону, позволить своей армии без потерь отойти в родные земли. Видимо, почётное отступление не входило в планы барона или он разумно опасался, что зажатая отвесными скалами ущелья многотысячная армия, потеряв всякую боеспособность, станет лёгкой добычей имперцев, оседлавших перевал.
Обстоятельства складывались так, что барону не оставалось ничего другого, кроме как двинуть свою армию на сближение с противником.
Если барон это сделает, - а он будет вынужден это сделать - то весь правый фланг его войска полностью будет открыт для удара конницы Ленор.

Выводы напрашивались сами собой - Алекс заранее знал, что в горах разразится необычная гроза, и туман этот не просто так возник.
- Чтоб я сдохла, если это не проделки Хелены! - от этой мысли по спине Ленор пробежал лёгкий холодок. Она вновь взглянула в сторону перевала. - Чёрт! Я же не увижу сигнала!
Молочно-белая стена клубящегося тумана уже накрыла склоны гор и подобралась к перелеску, где укрылись в нетерпеливом ожидании битвы сурдурукары.
Неожиданно гул гигантского улья изменился, вынудив Ленор обернуться.
- Началось! - промелькнуло в голове Ленор.
Со стороны имперской армии в небо взвились дымные шлейфы - метательные орудия начали свою рутинную убийственную работу.
Ленор не стала дожидаться момента, когда пылающие раскалённым белым пламенем бочки с зажигательной смесью рухнут в боевые порядки армии барона, поспешила оставить свой наблюдательный пункт, быстро спустилась по осыпающемуся под ногами каменистому склону и махнула рукой, подзывая к себе укрывшегося в зарослях вестового.

******​

Алекс не пожалел, что выбрал в качестве своей ставки этот невысокий курган. Местные фримены прозвали его Норой червя. Существовало поверье, что этот курган был насыпан народом богини Дану в честь победы над гигантским василиском, тело которого якобы покоится в его основании. Впрочем, если верить древним манускриптам, тексты которых опровергают эту красивую легенду, курган является всего лишь остатками большого земляного вала, который был образован гигантским ледником. А ущелье и есть древнее ложе этого давно растаявшего ледника.
Чем на самом деле являлся курган, в данный момент интересовало Алекса в самую последнюю очередь. Главное, что с его вершины очень неплохо просматривались как расположения имперских войск, так и вся панорама ущелья со скальными отрогами перевалов по обеим сторонам от него.
- Войска построены, государь! - натягивая поводья своего коня, крикнул Гуял-Исша.
- Мы готовы к бою! - доложил король Патрик, восседавший на своём степняке чуть позади Алекса. - Какие будут распоряжения?
- Ждём кавалерию, - спокойно ответил Алекс.
Гуял-Исша и Патрик удивлённо переглянулись.
- Но, государь?..
- А вот и она! - спокойно произнёс Алекс, указав в сторону перевалов.
Патрик и Гуял-Исша увидели, как тяжелые серые тучи, скрывавшие вершины гор, озарились вспышками молний, словно там, за перевалом, бушевала гроза.
- Гроза в эту пору? - удивился Гуял-Исша. - Плохой знак. Не к добру это.
Алекс усмехнулся.
- Ошибаешься! Это хороший знак, особенно в данной ситуации. Ураганам и бурям обыкновенно принято давать женские имена. Ну что же, мы назовём эту бурю «Хелена»!
- Магия! - догадался Патрик.
Вместо ответа Алекс с улыбкой заговорщически подмигнул ему.
- Герцог!
- Слушаю, государь! - отозвался Гуял-Исша.
- Видишь тот утёс левее от ущелья?

- Да, государь.
- Как только туман достигнет его, начинай атаку. И помни, ты всенепременно должен через некоторое время отступить!
Прекрасно понимая поставленную перед ним боевую задачу, Гуял-Исша всё равно был слегка обескуражен.
- Но, государь! Туман…
- Что туман? Что у нас с туманом? - спокойно отозвался Алекс.
- Его нет!
- Разве? - с лёгкой иронией ответил Алекс, и изумлённый герцог увидел, как буквально на глазах с вершин горных отрогов в долину, струясь между скал, сползает пелена густейшего тумана.
- Ещё вопросы есть? - хитро прищурив глаз, спросил Алекс.
- Нет, государь! - ответил Гуял-Исша и, пришпорив коня, направился к расположению своих войск.
Алекс обернулся к Патрику.
- Когда в центре завяжется серьёзная драка, пускай в дело орков Сэпхэма! Действуй! Да поможет тебе Великая Праматерь!
Патрик молча кивнул и тронул своего коня.
- Началось, - тихо произнёс Алекс и жестом руки подозвал к себе одного из вестовых. - Передай артиллеристам: пусть начинают, - коротко распорядился он, вглядываясь в тёмную колышущуюся массу вражеских войск, растянувшихся в линию у в подножия гор.
Где-то слева за его спиной тяжело грохнули метательные орудия, отправив в полёт брызжущие снопами искр, ярко пылающие бочки с огненной смертью.
Алекс, привстав на стременах, вновь поднял руку и громко выкрикнул команду, тут же переданную по легионам:
- Первая, вторая линии! Атака! Лучники, залп!
И тут же в его голове промелькнула мысль: «Ну, Алл, для полного счастья тебе не хватает только походного кресла, барабана под ногой, треуголки и жареного цыплёнка!»
Сея смерть и ужас, бочки с зажигательной смесью обрушились на плотные ряды наступающей армии барона. Над полем боя взметнулся жуткий вой боли и отчаяния.
Плотная цепь лучников-эльфов дала первый залп, милосердно добивая тех, кому ещё повезло остаться в живых. Но уже спешат вперёд, смыкая поредевшие шеренги, другие, занимая в строю места погибших, уже летят и в сторону имперской армии чадящие чёрным дымом адские снаряды. Вражеские артиллеристы не остались в долгу.
- Вперёд! Вперёд! - привстав на стременах, кричит Алекс.
- Живо вперёд! Не спать! Не спать! - надрывая глотки, орут сотники.
Алекс и сурдурукары резерва, как зачарованные, смотрят на летящие в их сторону бочки с зажигательной смесью.
Первая, а за ней и вторая линии сурдурукар с гиканьем и свистом срываются в лихую атаку.
Успели! Огненная смерть обрушивается туда, где только что стояла имперская конница. Языки пламени и огненные брызги летят во все стороны.
Несколько бочек всё же обрушиваются на головы эльфов. Маги-целители спешат туда, где умирают, катаются по мокрой траве, захлёбываясь от криков боли, несколько сотен ушастых.
Лучники барона, следующие за плотными рядами наступающей пехоты, дают залп через головы впереди идущих шеренг. Отвесно летящие стрелы находят свои жертвы в рядах бросившейся в атаку имперской армии, выкашивая и стрелков-эльфов, и сурдурукар.
Алекс подзывает вестового.
- Пусть артиллеристы подавят эту заразу! – кричит он.
Но это уже лишнее. Орки-артиллеристы настоящие профи, они и без его команды знают, что им следует делать. И вот уже рявкнули катапульты, отправив в цель новую порцию огненного ада.
«А-а-а!» - доносится справа. Конница барона идёт в атаку на ряды паладинов герцога. Земля дрожит от топота тысяч конских копыт. Крики обрываются, сменяясь грохотом железа, словно кузнец-великан сваливает из тачки на землю железный лом.
В центре первая линия атакующих сурдурукар, выйдя из-под обстрела лучников барона и прорядив своими стрелами плотные цепи наступающих, разделяется на два потока и, продолжая осыпать врага ливнем стрел, отходит в стороны.
- Во имя Праматери! За дев-мучениц! - вторая линия сурдурукар таранным ударом с грохотом обрушивается на пехоту барона.
Не давая врагу опомниться, эльфы осыпают тылы противника тучами стрел.
За спиной Алекса вновь раздаётся грохот метательных машин, и наполненные огнесмесью бочки, оставляя позади себя дымные шлейфы, с рёвом пролетев над головами сражающихся, ныряют в плотное марево тумана, окончательно накрывшее распадок. Где-то там адское пламя огненной бури собирает свою скорбную жатву уже в самой гуще армии барона.

Новый залп - и странный, мелодичный свистящий звук. Алекс поднял голову.
Артиллеристы применили "железных сестёр". Каждый снаряд представляет собой две тяжелые, усаженные шипами чугунные полусферы, скрепленные прочной цепью - жуткое, поистине варварское оружие. Медленно раскручиваясь в полёте, разделившиеся после выстрела болванки растягивают соединяющую их цепь и, рухнув в ряды врага, немилосердно калечат и крушат всё, что попадётся на их пути.
Падение "железных сестёр" можно сравнить разве что с проходом косы, с той лишь разницей, что адский косарь тешится своей силушкой и удалью, собирая жизни людей вместо росистых трав.
Алекс вспомнил, что нечто подобное использовалось и в мире людей, но только в морских сражениях. Подобные снаряды предназначались для того, чтобы обездвиживать корабли врага, ломая их мачты и разрывая такелаж.
Первоначально и "железные сёстры" применялись для стрельбы по иным целям. В манускриптах Сидонии Алекс читал, что в древности, во времена Праматери, когда мир сидов буквально кишел чудовищами, эти снаряды использовались исключительно при обороне от драконов и прочих крупных летучих гадов. При должном опыте стрелков они вполне успешно дробили и ломали крылья монстров, которых потом добивали уже на земле.
На вершину кургана, где сейчас располагалась ставка Алекса, примчался всадник на взмыленном коне.
- Государь! Конница барона теснит нас на правом фланге. Герцог Гуял-Исша сообщает, что вынужден отступить! - молодой паладин, ещё совсем мальчишка, таращится на Алекса испуганным взглядом.
- Спокойно, парень! - Алекс наклоняется и хлопает его по плечу. - Первый раз в такой заварушке?
- Да, мой государь!
Алекс понимающе кивает головой:
- Привыкнешь! – и, обернувшись, подзывает вестового. - Скачи-ка, дружок, на левый фланг. Скажи королю Патрику, чтобы вводил в бой орков! – и снова обращаясь к молодому паладину: - Передай герцогу, чтоб держался!
Алекс вновь устремил свой взгляд на поле, где в смертельной схватке сошлись тысячи воинов.
- Ну, барон, ты хитёр и подл, а теперь посмотрим, насколько ты отважен, - тихо сказал он…
Артиллеристы, изменив прицелы катапульт, вновь отправили в сторону врага свои смертельные снаряды с зажигательной смесью, но это был уже последний их залп в битве. Видя, что огненные смерчи взметнулись в опасной близости от сражающихся сурдурукар, Алекс велел прекратить огонь.
- Отзовите эльфов! - приказал он, подозвав к себе вестового.
Уже по изменившемуся шуму битвы он догадывался, что чаша весов судьбы склонилась в сторону имперской армии. К чему лишние и бессмысленные потери?
Алекс представил себе теперешнее положение барона.
Его силы ещё велики. Даже после чудовищного обстрела его армия в несколько раз больше имперской, это видно и невооруженным глазом. Но уже настал тот самый переломный момент, когда побеждает тот, у кого были заранее припасены козыри в рукаве.
У барона таких козырей, увы, уже не было. Пусть его армия велика и её силы ещё не так истощены, но барон уже отправил в эту смертельную мясорубку последние свои резервы. Теперешнее его положение можно сравнить с загнанным медведем, на которого со всех сторон нападают охотничьи псы.
В то время как сражающиеся на передней линии воины сотнями гибнут под мечами сурдурукар и секирами орков, другие, находящиеся в центре и намертво стиснутые в страшной давке, вынуждены бездействовать. Даже лучники потеряли всякую возможность стрелять в наседающих имперцев.
Метательные орудия и их расчёты наверняка уничтожены несколькими удачными попаданиями из катапульт, отход для манёвра невозможен - как только задние ряды армии барона отступят, на их головы тут же обрушится огненный дождь из бочек с зажигательной смесью. Барон это прекрасно понимает. От убийственного огня метательных машин имперских артиллеристов его армию спасает только то, что те боятся попасть в своих.
Естественно, он будет искать выход из сложившегося положения. И как же он поступит?
Алекс намеренно дал своему зятю приказ отступить, и тот с успехом выполнил распоряжение. Гуял-Исша очень тонко прочувствовал идею Алекса и исполнил всё самым наилучшим образом. Практически всё сражение его паладины, подобно каменному волнорезу, простояли на месте, отражая исступлённый натиск армии барона, и только сейчас шаг за шагом начали медленно отходить.
Сейчас Алекса волновало лишь одно – поверил барон в слабость этого фланга или нет.
Поверил!

На правом фланге его паладины, удачно начав атаку, наконец-то теснят имперцев, в то время как на левом под бешеным натиском невесть откуда взявшейся орды орков его армия, дрогнув, отступает. Барону предоставляется великолепный шанс усилить натиск на более успешном участке и прорваться в тыл проклятым имперцам.
Получив приказ, его армия начинает действовать.
Алекс с угрюмым выражением лица продолжает смотреть на панораму кровавого сражения, но его душа ликует: «Да! Да! Иди, родной! Иди к мамочке!»
Отсюда, с вершины кургана, он видит, как тёмная масса войск барона, подобно гигантской амёбе, начинает медленно перетекать, смещаться к правому флангу имперской армии.
- Зажечь сигнальный огонь! - обернувшись в сторону вестовых, кричит Алекс.
Засидевшиеся без дела, артиллеристы споро стаскивают в кучу несколько бочек с огнесмесью и бросают факел.
Уже начинает темнеть, и с рёвом взметнувшееся ввысь пламя видно на несколько миль вокруг.
Слишком поздно барон понял свою ошибку! На беззащитный тыл его армии обрушивается двухтысячный отряд сурдурукар, до этого момента притаившийся за утёсом.
Алекс неспешно тронул своего коня, направив его в сторону второго легиона сурдурукар, стоящего в резерве.
Подъехав к знаменосцу, он натянул поводья.
- Наклони! - алое полотнище с имперским символом в виде головы железного быка медленно наклоняется.
Сдёрнув с пояса свой белый шёлковый шарф, Алекс тугим узлом затянул его на навершии знамени.
- За дев-мучениц!
- За дев мучениц! - тысячеголосым эхом отозвались сурдурукары.
Белая лента на знамени - символ священной чистоты и вечного спокойствия. Белый цвет - символ смерти. Это означает только одно: пленных не брать!
Развернув своего Мельхиора в сторону битвы, Алекс воздевает руку и неспешным шагом направляет коня вперёд.
Шесть тысяч всадников следуют за своим императором.
Переходя на лёгкую рысь, второй легион преодолевает курган и сокрушающей лавиной скатывается в долину. Втаптывая копытами боевых коней обезображенные тела мертвецов в досыта напившуюся крови землю, сурдурукары постепенно набирают скорость. Их кони, привычные к тяжелому запаху смерти, переходят на галоп.
Алекс обнажил меч, и тысячи сверкнувших холодным железом молний блеснули над головами его конницы. Алое имперское знамя, украшенное страшным для врага символом, яростно полощется над сотрясающей уставшую от ужаса землю лавиной всадников.
- За дев-мучениц! Во имя Великой Праматери!
Дрожит земля, молит: «Хватит жертв»! Пелена тумана стала розовой от крови, тяжелое дыхание воинов оседает на губах сладковатым привкусом металла.
В сознании Алекса возникают жуткие воспоминания: сидящий на ступенях воин, прижимающий к своей груди завёрнутое в окровавленный лоскут изодранной ткани тело, некогда бывшее его племянницей… распятая на дверях настоятельница… сожжённые поселения фрименов, усеянные изрубленными телами тех, кто ещё вчера не думал о смерти, жил и вкушал прелести бытия…
- За дев-мучениц! Во имя Великой Праматери!
В атаку идёт второй легион сурдурукар. Идёт молча, только тысячи конских копыт толкают от себя, взрывают чёрными ошмётками мокрую землю. Они идут не сражаться - враг уже повержен. Они идут убивать!
Тут те, кто, сглатывая подступающий к горлу ком, на своих руках выносил из разорённых домов тела растерзанных послушниц, тут их отцы и братья, тут те, кто своими глазами видел распятых на воротах деревенских старшин.
В атаку идёт второй легион!
Остатки армии барона, словно улитка, втягиваются в ущелье. В естественном для каждого желании жить задние наседают на бегущих впереди. Бегут по ещё шевелящимся телам упавших, падают сами, спотыкаясь о тех, кого уже нет в этом мире. Кто-то на ходу сдирает с себя мешающие удирать доспехи, кто-то, упав на землю, вжимается, зарывается в неё, закрывает голову руками, надеясь выжить.
Второй легион врубается в эту потерявшую от ужаса разум толпу. Рубит, топчет копытами боевых коней, смешивает с грязью. Стиснутые зубы, ржание лошадей, захлебывающиеся вопли, трест костей и звенящий звук холодного железа!
Алекс поворачивает Мельхиора. Трубач трубит отбой. Яростная атака прекращена.
Поверженный враг бежал. Но Алекс знает, что это ещё не всё!
Тяжело дыша, он убирает меч в ножны.
К нему тут же подъезжают несколько старших офицеров.
- Скоро они вернутся! - Алекс кивает в сторону ущелья. - Ни одна тварь не должна уйти отсюда живой!
Не совсем понимая своего императора, командующие беспрекословно выполняют его поручения. Многие из них только сейчас заметили, что странный густой туман давно отступил в ущелье.
По приказу Алекса стрелки-эльфы занимают позиции по обеим сторонам выхода в долину, напротив самого ущелья выстроились орки и паладины короля Патрика.
Орки страшны! Забрызганные с головы до ног кровью, они даже не насытились битвой, они ещё жаждут убивать. Несколько десятков орков, подобно грибникам, бродят по полю боя и высматривают что-то в измятой траве, а найдя, коротким, но мощным взмахом окованной сталью дубины собирают жестокий урожай чужих жизней.
Орки добивают раненых и покалеченных солдат барона.
Следуя приказу Алекса, Гуял-Исша отводит своих паладинов и сурдурукар первого легиона в тыл. Для них битва закончена. Измотанные победители медленно отходят в сторону лагеря.
Оставшиеся возле входа в ущелье ждут.
Уже вечереет, долгий день подходит к концу.
Подняв голову, Алекс смотрит на темнеющие небеса. Несколько снежинок падает на его разгорячённое лицо.
- Чтоб я сдохла! Какого чёрта ты не стал добивать эту дрянь?!
Алекс оборачивается на этот до боли родной голос и расплывается в улыбке.
- Ленни! - это здорово, что уже темнеет и никто не видит, как глупо и счастливо он сейчас улыбается.
-Ну, так какого чёрта?
Вместо ответа он прикладывает указательный палец к своим губам.
Тишина. Только слышится бряцанье оружия, чьи-то покашливания да тихое ржание лошадей.
Из глубины ущелья донёсся странный звук, похожий на далёкий раскат грома. Неуловимо пахнуло теплом. Жалобно заржали чем-то напуганные лошади.
Новый звук.
Эльфы с их обострённым восприятием обеспокоенно переглядываются, непонимающе посматривая то на ущелье, то себе под ноги. Они чувствуют, как содрогнулась земля.
Со стороны ущелья вновь донесся порыв тёплого воздуха. Многие воины уже отчётливо расслышали трубный рёв.
Вновь томительная тишина… И тут из темноты ущелья буквально посыпались воины барона. Впрочем, назвать это стадо обезумевших существ воинами было уже сложно.
- Вперёд! Вперёд!
В начавшейся вакханалии смерти уже не было той недавней ярости. Сурдурукары, эльфы и орки убивали с потрясающим равнодушием и хладнокровием, расчётливо, стараясь отнимать жизни без лишней траты сил.
Ущелье озарилось оранжевым сиянием, и в толпу тех, кто ещё недавно считал себя армией, ударила тугая струя пламени.
- Твою ж мать! - восхищённо прошептала Ленор.
Отвесные скалы содрогнулись от могучего рёва. Выбравшееся из темноты ущелья гигантское существо распростёрло перепончатые крылья.
- Дорго! Великий дракон!
Сверкнув глазами, дракон огляделся и, издав утробное урчание, сложил крылья.
Прямо возле его когтистых лап стояла хрупкая белокурая женщина - Хелена.

* * * Продолжение следует * * *​

 

[pike]

Читать дальше...

- Мой лорд! - осадив взмыленного от долгой скачки жеребца, запыхавшийся разведчик спрыгнул на землю и опустился перед лордом Ориенгот-Лето на колено. - Противник строит временные укрепления прямо на выходе в долину!
- Укрепления? Войск много? - спросил лорд Джаредд.
Бароны Ханкард и Матильборн, восседавшие на походных стульях под полотняным тентом, с беспокойством взглянули на прибывшего.
- Мы насчитали две сотни воинов. Часть находится в охранении, другие вместе с фрименами заняты возведением укреплений. Похоже, что фрименов согнали со всех ближайших хуторов. Поблизости от тракта, в лесу, был замечен конный разъезд сурдурукар. Скорее всего, это разведка. Направляются в нашу сторону, но едут не по дороге. На самом тракте выставлено несколько дозоров, - доложил разведчик.
Лорд Джаредд кивнул.
- Кроме этого разъезда там больше нет сурдурукар? - спросил он, со значением взглянув на сидевших рядом с ним баронов.
- Нет, мой лорд. Похоже, что охранением и постройкой укреплений занимаются обычные воины-пехотинцы из вспомогательных частей и фримены.
Небрежным жестом руки лорд Джаредд отпустил разведчика.
- Ну, господа, утро хоть и пасмурное, но принесло нам добрые вести! - хлопнув себя по ляжкам, заключил он, с довольной улыбкой взглянув на своих союзников. - Вся армия выскочки сейчас находится в противоположной части Изумрудной долины и скована силами барона Нан-Марога. Нам предоставляется великолепный шанс ударить им в тыл! - он громко рассмеялся. - Приглашаю вас на охоту, господа! Выступаем немедленно!
Он подозвал к себе адъютанта, отдал ему несколько распоряжений и поднялся со стула.
Мрачную, сыплющую мелкой изморосью дождя серость осеннего утра разорвали сигналы боевых труб. Многотысячный лагерь огласился ржанием коней, бряцаньем оружия, скрипом телег и криками офицеров.
Уже через час объединённая армия под командованием лорда Ориенгот-Лето ускоренным маршем вошла под тёмный полог Везинской Чащи.
Чтобы слёту подавить ожидаемое сопротивление малочисленного противника, лорд построил колонну войск таким образом, чтобы конница и лучники при выходе армии из леса смогли беспрепятственно развернуться в боевые порядки и, воспользовавшись эффектом неожиданности, обрушиться на застигнутых врасплох имперцев и крестьян.
Два небольших передовых отряда пехотинцев и конный разъезд лёгкой конницы должны были следовать почти на лигу впереди колонны войск и уничтожить расставленные вдоль тракта имперские дозоры.
Следом за лучниками и конницей по проходящему через лес большаку плотными рядами двигалась пехота. Замыкали колонну войск запряженные могучими першеронами телеги обоза и метательные орудия.
- Надеюсь, что к тому моменту, как мы сможем ударить по войскам выскочки, армия барона изрядно ощиплет крылышки этому павлину! - покачиваясь в седле, весело крикнул лорд Джаредд, обращаясь к ехавшему рядом с ним барону Ханкарду.
- Прошу меня простить, дорогой лорд, но если мне не изменяет память, барон велел нам ждать прибытия посланного им гонца, - покачав головой, с сомнением в голосе ответил барон.
- Друг мой! Прежде чем этот гонец успеет до нас добраться, мы уже будем на месте! К чему нам терять время?! - белозубо оскалился в усмешке Джаредд. - Пока туда да сюда, уйдёт слишком много драгоценного времени! - весело добавил он. - К вечеру мы должны выйти в Изумрудную долину. Проклятье! Как же медленно мы движемся! Езжай в голову колонны и передай, чтобы они там пошевеливались! Спят на ходу, как мухи! - велел он следовавшему за ним адъютанту.
Тот пришпорил коня и ускакал.
Судя по всему, оптимизм Джаредда нисколько не вдохновил ехавшего чуть позади них барона Матильборна.
- Надеюсь, Вы позаботились о боевом охранении? Не нравится мне этот лес, ох, не нравится! - пробасил он, настороженно вглядываясь в сумеречный полог чащи.
Будучи по своей природе очень осторожным и подозрительным, барон Матильборн с некоторых пор начал сомневаться в успехе всего военного мероприятия. А вечные разногласия на собраниях высшего совета Лиги и гибель Нарзеса только усиливали его опасения. Но в силу своего воспитания Матильборн не мог изменить некогда принесённой им клятве и поэтому, скрепя сердце, был вынужден принять участие в походе.
- Дорогой барон! Если бы Вы были столь же внимательны, сколь осторожны, то наверняка заметили бы, что параллельно движению колонны войск по лесу следует и боевое охранение, - усмехнувшись, ответил лорд Джаредд.

- Наш милый Джаредд постарался максимально обезопасить себя. Ведь в отличие от нас с Вами, дорогой друг, его после славной победы ждут жаркие объятия прекрасной Милисентии, а возможно, и яростная битва в постели юной баронессы! - хохотнул барон Ханкард. – Ведь, если верить слухам, её бастионы не выдержали страстного натиска и капитулировали перед столь блистательным рыцарем! Что Вы так засмущались, дорогой Джаредд?
- Баронесса Милисентия дала понять, что не будет возражать, если я зашлю к ней сватов, - краснея от смущения, но тем не менее улыбаясь, ответил Джаредд.
- Вот видите, дорогой друг! - засмеялся Ханкард, обращаясь к барону Матильборну и лукаво ему подмигивая. - Клянусь святостью Кухулина, впереди нашего воинства на лебединых крыльях летит сама любовь! А влюблённые не ведают преград и способны разрушить все препоны, встающие на их пути. Особенно если в довесок к вожделенным прелестям любимой женщины ты получаешь сущий пустяк - баронский титул, земли её папаши, а заодно и земли поверженного врага!
- А вы не берёте в расчёт её братца? - хмуря брови, спросил барон Матильборн.
- Ну не будьте букой, дорогой друг. Милисентия сама найдёт способ обуздать амбиции своего братца. Она баба умная. Да и папаша не больно-то любит своего отпрыска.
- Вот это-то и странно! - буркнул Матильборн.
Ханкард усмехнулся.
- Не вижу никаких странностей. Дело в том, что барон до сих пор не уверен, что Рунхор его сын, - понизив голос, чтобы ехавшие позади них ординарцы не могли расслышать его слов, произнёс Ханкард.
Джаредд хмуро взглянул на своего товарища.
- Ой-ой! Не надо на меня так смотреть! Вы же не Балор, чтобы испепелять своим взглядом! - изобразив на лице испуг, со смехом воскликнул барон Ханкард и замахал руками, бросив поводья. - Неужели Вы ничего не слышали об этом? - уже серьёзно спросил он.

Лорд Джаредд поджал губы и отрицательно качнул головой.

Ханкард удивлённо приподнял бровь.

- Всем известно, что жена барона умерла, разбив голову о мраморную ступень, когда поскользнулась в купальне. Эту историю расскажет Вам любой бродяга в первой же придорожной таверне. Но ходят упорные слухи, что якобы сам барон приложил руку к смерти своей жены.

- Уж не думаете ли Вы, милый Ханкард, попотчевать нас подобными байками? - с сомнением в голосе отозвался лорд Джаредд.

Ханкард загадочно ухмыльнулся.

- Увы, дорогой друг, в любом слухе есть крупица истины. Ну так слушайте, всё же речь пойдёт о Вашем будущем тесте. Эту историю я услышал от своей старой кормилицы, и будьте уверены, дорогой мой Джаредд, эта достойная женщина никогда не стала бы распускать пустые сплетни. Только прежде я вынужден предостеречь Вас от дурных мыслей, что и Ваша Милисентия очернена подозрениями в незаконном происхождении - она истинная дочь барона. Это так же верно, как то, что я барон Ханкард!
Ну, так вот. Родная сестра моей кормилицы некогда служила экономкой у барона, и вся эта история происходила буквально на её глазах и при её непосредственном участии. Уверен, что когда расскажу эту историю, Вы с лёгкостью объясните для себя многие поступки барона Нан-Марога.
Всем известно, что покойная супруга барона была эльфийкой. И всем известны брачные традиции этого народа. По сути дела, брака как такового у эльфов не существует. В любви и согласии они могут прожить долгие годы или, что случается намного реже, вплоть до смертного часа, а могут и разойтись буквально через пару-тройку дней.
Лорд Джаредд недовольно поморщился.
- Друг мой, я прекрасно осведомлён о традициях этого народа. Будьте любезны, переходите к существу темы.
- Я вынужден рассказывать эти банальности, ибо всё это напрямую связано с моей историей, - сухо ответил барон Ханкард и, немного помолчав, продолжил рассказ. - Итак, барон прожил со своей женой-эльфийкой в счастливом браке более двух лет. И, пожалуй, в эти годы во всей Сидонии не было супругов счастливее, чем они. Чего ещё может желать настоящий мужчина?! Молодая баронесса заслуженно прослыла первейшей красавицей, на втором году совместной жизни она подарила барону прелестную дочь Милисентию.
- Клянусь подвигом Кухулина, Вы описываете брак барона как истинную сказку - всё так ладненько и складненько. Я того и гляди от умиления расплачусь, - пробубнил Матильборн.
- Ну Вы же знаете, что я люблю приукрасить свои истории! - отозвался Ханкард. – Конечно же, я несколько привираю. Дело в том, что этот брак имел под собой некую политическую подоплёку и был заключён между бароном и женщиной из проживавших на его землях лесных эльфов, настоящих фанатиков культа Праматери.
Лорд Джаредд с неподдельным изумлением взглянул на рассказчика.
- Неужели между бароном и эльфами существовал мирный договор? Я впервые слышу об этом!

- Увы, мой друг, - перебирая поводья, ответил Ханкард. - Это действительно так. Понимаю, что мои слова Вас смутили, но всё это истинная правда.
- Я не слышал, чтобы барон до сегодняшнего дня открыто воевал с эльфами, - растерянно отозвался Джаредд.
Лорд Ханкард протянул руку и со смехом похлопал его по плечу.
- Не война тому причиной. Всё было гораздо хуже. Любовь и похоть, друг мой! Любовь и похоть!
- Вот-вот! - неожиданно поддакнул ему Матильборн. – Слушайте, лорд, может, эта история слегка остудит и Ваш любовный пыл.
Джаредд недовольно нахмурился и обернулся в сторону своего спутника. Матильборн, скривив рот, пожал плечами.
Между тем Ханкард, не обратив на это никакого внимания, продолжил свой рассказ.

- Барон всегда был истинным последователем культа Кухулина и никогда не ограничивал себя в средствах ведения борьбы против оголтелого эльфийского мракобесия с их верой в Праматерь и братство всех народов Сидонии. Напротив, среди истинных последователей культа Кухулина он славился своим здравомыслием: для него, как и для нас с вами, сиды всегда были сидами, а эльфы - эльфами, выродками презренной сидонийской шлюхи Дану. Но тогда он был молод, и, похоже, в те годы свойственное ему хладнокровие на некоторое время оставило барона. И виной всему было его страстное желание обладать самой прекрасной из всех женщин. Впрочем, не берусь его за это винить: мы все в какой-то мере становимся глупее, позволяя плотским желаниям одержать верх над нашим разумом, когда видим смазливую мордашку созревшей для любви фрименки или аппетитную женскую попку.

- Друг мой! Вы сейчас похожи на жреца-прорицателя! - усмехнулся Матильборн. - Ваш рассказ излишне затянулся.

- А Вы куда-то спешите? У нас ещё весь день впереди, а своим рассказом я скрашиваю монотонность пути через этот проклятый Везинский лес, - с этими словами Ханкард извлёк из висевшего на поясе кисета трубку, быстро набил её табаком и щёлкнул огнивом.

- Ну так вот... - выпустив клубы ароматного дыма, продолжил он. - Впервые барон увидел эту эльфийку на празднике солнцестояния. Я уже говорил, что она была хороша собой, но если верить словам тех, кто видел покойную жену барона, равных ей по красоте не было в здешних пределах. Ну и наш барон того... - Ханкард пыхнул трубкой и выразительно покрутил пальцем у своего виска. – В общем, он вбил себе в голову, что эта женщина всенепременно должна принадлежать только ему одному. Казалось бы, что может быть проще: возьми с собой отряд паладинов и отправляйся в деревеньку, где обитает выбранная тобой прелестница, хорошенечко припугни её родню да тащи их девку за космы в свою спальню! Потешил своё мужское, пока она не надоест, да дал пинка, пусть тащится домой, с неё не убудет! Но ведь эти ненормальные эльфы считают, что они не такие, как все! Они будут яростно мстить за подобное озорство!

Барон Ханкард вновь пыхнул трубкой.

- Они же фанатики! Случись такое, они будут люто мстить не только своему обидчику, но и всему его роду, а то и потомкам. Причём каждый лопоухий *****ок будет считать честью для себя всадить нож в твою глотку за бабу, которую, может быть, и в жизни-то своей ни разу не видел! Видите ли, это оскорбило честь их народа! Но Ваш будущий тесть, друг мой, всегда отличался тем, что даже в выполнении своих самых, казалось бы, безрассудных желаний оставался хитрой бестией. Ужесточив законы против последователей ложной веры, он довёл проживавших в его землях эльфов до самого предела отчаяния. И когда те, как крысы, начали было покидать земли баронства, он вдруг призвал всех эльфийских старейшин в Амитс и заявил им, что намерен в ближайшее время, сменив гнев на милость, позволить эльфам жить по их проклятым эльфийским законам в землях баронства Нан-Марог на равных правах с сидами. При этом он предложил им составить мирный договор и закрепить его браком с эльфийкой.
Не думаю, что эльфийские старейшины настолько выжили из ума, чтобы сразу поверить в слова, сказанные бароном, но они, видимо, решили, что этот договор послужит хоть какой-то гарантией их спокойного проживания на этих землях и дали своё согласие. Вот так он и заполучил желаемое.
- Помнится, друг мой, в самом начале своего рассказа Вы назвали этот брак счастливым? - с издёвкой в голосе подначил барон Матильборн.
- Да, назвал, и если верить тому, что я слышал, они действительно прожили какое-то время весьма сносно. Как я понимаю по всем дальнейшим событиям, барон действительно был по уши влюблён в свою жену. Но настал день, когда эта неблагодарная тварь заявила, что муж не считается с ней, притесняет её свободу, и вообще-то она желает блюсти свои поганые эльфийские традиции. Естественно, что барон был возмущён этой чёрной неблагодарностью, тем более что, пользуясь его нежным отношением, эта тварь неоднократно пыталась внушить барону, что её вера единственно правильная, а он, будучи адептом культа Кухулина, жестоко заблуждается, поклоняясь преступнику, убийце Праматери! Окажись на месте барона кто другой, не сносить бы ей головы за такие слова! Я лично не стал бы с ней церемониться, взял бы плеть потолще да хорошенько отодрал её или пересчитал ей все рёбра, чтоб стала ниже травы и мужа уважала. И мне было бы плевать, первейшая она красавица или нет.
- После таких слов, друг мой, я не удивляюсь тому, что Вы до сих пор не женаты, - криво усмехнулся Матильборн.
Ханкард только небрежно махнул рукой и, попыхивая трубкой, невозмутимо продолжил свой рассказ.

- Уверен, что барон слишком любил её. Кроме того, в то время она вынашивала под своим змеиным сердцем Рунхора, и поэтому он ограничился тем, что сослал жену в Амитс, где она в скором времени и разрешилась мальчиком. Некоторое время барон ещё наведывался к ней, но потом велел забрать у неё сына. Именно сестра моей старой кормилицы, служившая в те годы экономкой в замке барона, в сопровождении двух паладинов из баронской охраны приехала в Амитс, чтобы забрать младенца. Так эта тварь чуть не убила их всех! Говорят, что она, как безумная, рычала, кусалась и бросалась на всех, кто пытался войти в её комнату. А когда поняла, что бессильна что-либо сделать, схватила младенца и, распахнув окно, пыталась выбраться на карниз, чтобы вместе с ним кинуться с башни! Конечно, ей не позволили этого сделать. Ребёнка всё же забрали и увезли к отцу. А после этого она написала барону длиннющее письмо, в котором говорила, что, видите ли, прощает его за все грехи перед ней и её народом, что она достаточно долго прожила с ним в браке и теперь желает уйти от него. При этом она нисколько не претендует на своих детей и желает оставить их под покровительством отца.
Естественно, барон был против такого поворота событий. А тут он к тому же узнаёт, что эта шлюха вновь беременна. Любой мужчина в подобной ситуации смекнёт, что к этой беременности он не имеет никакого отношения. Барон обратился к магам, и уже в скором времени те выяснили, что отцом будущего ребёнка является паладин, командовавший приставленными к баронессе охранниками.

- Ну а дальше, как я понимаю, случилось это несчастье в купальне! - усмехнулся лорд Джаредд.

Выбивая свою трубку о переднюю луку седла, барон Ханкард, отрицательно качнул головой.

- Не совсем так. В сопровождении нескольких паладинов барон примчался в Амитс. Он пробыл в покоях баронессы всего несколько минут и уехал. Что там между ними произошло, доподлинно не известно. Но на следующий день было объявлено, что с супругой барона произошло несчастье. Ну а любвеобильный паладин, предавший своего господина, отправился вослед своей любовнице буквально через несколько дней после её погребения. Вроде как он погиб в пьяной драке, случившейся в одной из таверн Амитса.

- Из этой истории я, однако, не понял, по какой причине барон подозревает, будто Рунхор не его сын! - сказал Джаредд.
- Маги, которым барон поручил расследование, утверждали, что Рунхор так же, как и Милисентия, всё же его родной ребёнок. Но с годами барон начал находить, что во внешности его сына обнаруживается слишком много черт, схожих с любовником его матери. Скорее всего, маги поняли, чем обернётся их приговор для мальчишки и, пожалев его, солгали, уверяя барона в чистоте происхождения сына, - ответил Ханкард.

- Какие же тогда они маги, если лгут? - тихо пробурчал Матильборн.
Но барон Ханкард расслышал его слова.

- Тут я с Вами полностью согласен! Впрочем, все они в результате поплатились за это. По приказу барона их перерезали как баранов, - констатировал он.
- Поучительная, однако, история! - криво усмехнулся Матильборн.

- Не слушайте его, друг мой, - начал было барон Ханкард. - Лучше будьте в… хр… кх... - он неожиданно захлебнулся в свистящем хрипе - прилетевшая со стороны леса стрела впилась ему в горло.
Барон издал странный булькающий звук и покачнулся в седле, с выражением глубочайшего изумления уставившись на белое оперение торчащей из его шеи стрелы.
Следующая стрела с отвратительным чавканьем впилась ему в глаз. Судорожно взмахнув руками, словно пытаясь ухватиться за воздух, Ханкард запрокинулся на спину и как куль свалился со вставшего на дыбы коня.
- Оборона! Круговая оборона! - истошно заорал лорд Джаредд, выхватывая из ножен свой меч.
Застигнутые врасплох внезапным нападением, непривыкшие к бою в лесу солдаты, бестолково толкаясь и сбивая друг друга с ног, толпились по обочинам лесной дороги, пытаясь занять оборону.
Охрипшие от крика командиры, бегая вдоль нестройных рядов, ободряли их пинками и ударами кулаков. Где-то впереди раздался выворачивающий душу скрип, треск падающих деревьев, крики и истошное конское ржанье.
- Поворачиваем! Организовать оборону! - теряя самообладание, орал лорд Джаредд, пытаясь перекричать своих близких к панике воинов.
В следующую секунду он увидел, как падает с лошади сражённый тяжёлым болтом, пробившим его грудь, барон Матильборн. За криками и воплями солдат и командиров лорд Джаредд не сразу расслышал нарастающий шум, приближавшийся со стороны головной колонны. Отчаянные проклятия и вопли, смешиваясь с конским ржанием, оглушили лорда. Он даже не сразу разобрал, что кричит буквально ему в лицо неизвестно откуда взявшийся адъютант.
- Мой лорд! Конница бежит! Всё пропало! Уходите! Мой лорд, спасайтесь! Это эльфы! Они перебьют нас всех! - кричал он, тараща на Джаредда обезумевший взгляд и размазывая стекающую по щеке кровь.
- Защищать лорда! В круг! - срывая глотки, орали десятники - В круг!
Ощетинившись лесом пик, солдаты медленно пятились, группируясь вокруг лорда Джаредда.
- К обочине! Отходим к обочине! Пропустить конницу!
С глухим отчаянием лорд Джаредд смотрел, как то, что ещё недавно называлось конницей, топча и опрокидывая на лесную дорогу своих же пехотинцев, буквально ломилось сквозь бестолково копошащуюся массу тел. Потерявшие своих седоков, утыканные стрелами, испуганные диким шумом, обезумевшие от боли лошади, высоко подбрасывая ноги, словно преодолевая бурную реку, буквально втаптывали в землю орущих солдат.

Неожиданно конь лорда присел на задние ноги и, громко захрапев, начал пятиться назад и оседать крупом на плотный строй пехотинцев, окруживших своего сёверена.
Джаредд поспешил высвободить ноги из стремян, и когда конь, судорожно суча в воздухе копытами, рухнул на бок, он смог откатиться в сторону и встать на ноги.
Солдаты из личной охраны тут же подхватили лорда и, сбившись вокруг него в плотный круг, постепенно начали пятиться в сторону обоза.

Теперь, когда с конницей и лучниками было покончено, вся мощь эльфийского обстрела обрушилась на ряды отступающих пехотинцев Лиги. Хуже всего было то, что никто из них ни разу так и не показался в поле зрения, и судить о количестве невидимых стрелков было просто невозможно.
Между тем стрелы летели буквально отовсюду: из сумрачной глубины леса, откуда-то сверху, из зарослей придорожных кустов… Зловеще жужжа в полёте белым оперением, они находили всё новые и новые жертвы.
Тем не менее, чувство горького отчаяния, лютой, бессильной злобы и страха, не помешало лорду Ориенгот-Лето заметить, что не все стрелы, летящие в его воинов, были пущены эльфийской рукой.
Судя по тому, что некоторые имели рябое оперение, сделанное из перьев ястреба, и чёрное, из пера гарпии, в нападении на его армию наряду с эльфами принимали участие идиши и имперские сурдурукары. Тем более что вперемешку со стрелами в солдат лорда летели и выпущенные из тяжелых арбалетов болты.

Лорд Джаредд Ориенгот-Лето не мог знать, что теперешним плачевным положением своей армии он обязан стечению двух, казалось бы, не зависящих друг от друга обстоятельств.
Одним было отданное накануне битвы в ущелье распоряжение Алекса, откомандировавшего на строительство укреплений начальника тылового обеспечения бошара Дан-Мохэма. Будучи по происхождению идишем, Дан-Мохэм буквально тут же развил бурную деятельность и для выполнения поставленной перед ним задачи привлёк почти всё взрослое мужское население нескольких ближайших селений, включая и две общины живущих неподалёку сородичей.
О том, с какой скоростью все важные новости распространяются в среде идишей и эльфов, до сих пор ходят легенды.
Но факт остаётся фактом - уже на следующий день для строительства укреплений и их обороны к предприимчивому бошару явилась толпа вооруженных фрименов, состоящая из идишей и сидов, а также организованной группой подтянулись и эльфы-охотники. Благодаря этим добровольным помощникам в распоряжении Дан-Мохэма оказалось не две сотни солдат интендантского корпуса, а полторы тысячи горящих праведной местью вооружённых мужчин.

Вторым роковым для лорда Ориенгот-Лето обстоятельством оказалось, как это подчас довольно часто случается, вмешательство женщины.

На сей раз почетная миссия роковой женщины выпала Миле.

Ещё в день своей свадьбы с Лилит Алекс дал Миле твёрдое обещание, что при первой же возможности посодействует ей в осуществлении клятвы вернуться в ненавистный Амитс.
Сразу же после успешного разгрома первой волны вторжения, которую возглавил баронет Нан-Марог, Первый легион сурдурукар был отведён по приказу Алекса в резерв для отдыха и пополнения личного состава. Именно тогда у императора и возникла идея преподать Лиге пяти королевств серьёзный и жестокий урок, а заодно заставить и несговорчивых сенаторов крепко призадуматься о крепнущей силе императорского дома, но при этом постараться свести к минимуму потери своей армии.
Стремительное нападение на незащищённый цитаделью и при этом имеющий на своей территории портал Амитс в данной ситуации выглядело наиболее выгодным шагом. Алекс поручил Миле, являвшейся к тому же бошар-ассасином, разработку и осуществление этого плана. Он отдал в её полное распоряжение Первый легион сурдурукар.

Сама же Росомаха, имевшая под началом двухтысячный корпус ассасинов, направила в окрестности Амитса несколько групп отлично подготовленных профессиональных убийц.
Перед одними группами она поставила задачу организации диверсий на территории противника. В их обязанности входило развертывание активных террористических действий в землях клана Нан-Марог, поджоги продовольственных складов, перехваты вестовых и уничтожение мелких отрядов самообороны, а также физическое устранение жрецов и адептов культа Кухулина.
Ещё нескольким группам следовало под видом беженцев слиться с основной массой населения и, затаившись, вести наблюдения за перемещением войск Лиги, а также отслеживать настроения, царящие среди мирного населения, проживающего на землях барона.
Впрочем, подобные группы были направлены не только в земли Нан-Марога, но и во владения прочих примкнувших к Лиге кланов.
При всем этом им было строго-настрого приказано ни в коем случае не учинять насилия над мирными жителями.
Подобная тактика ведения военных действий доселе была неведома сидонийским стратегам, и если раньше воющие стороны ограничивались отправкой во вражеские земли только своих шпионов или профессиональных убийц, то с методами ведения диверсионной войны они столкнулись впервые. Ожидалось, что в ближайшее время она полностью себя оправдает.
При этом Алекс и Мила нисколько не опасались, что противник решит, переняв эту тактику, противопоставить её действиям имперцев. Разбросанные по землям королевства Теринасте-Фенуме и союзных империи кланов заставы, обустроенные против набегов стайных гулей, были вполне способны силами своих гарнизонов пресечь любые подобные действия со стороны врага.
В тот самый день, когда Алекс, Ленор и Хелена отбыли для переговоров с бароном Нан-Марог, Первый легион под командованием Росомахи выступил по Сингонскому тракту в поход на Амитс. Мила решила не лезть на рожон и не вести свою армию по уже заблокированной войсками барона дороге, а обойти город с севера и напасть со стороны Лапнарского леса. А после того как её сурдурукары сотрут Амитс с лика Сидонии, уйти в имперские земли по короткой дороге, по которой она путешествовала в прошлый раз в одиночку. При этом она рассчитывала уничтожить тот самый двухтысячный отряд самообороны, перекрывавший дорогу между Амитсом и Вересковыми Пустошами.

* * * * *​

В эти же дни армия под командованием лорда Джаредда Ориенгот-Лето выступила из замка Разлог и двинулась в сторону Везинской Чащи, чтобы встать там лагерем и дождаться гонцов от барона Нан-Марог.
Близость Сингонского тракта с разбросанными вдоль него постоялыми дворами и фермами идишей, пролегающего всего в полудне пути от Изумрудной долины, послужила своего рода катализатором, накрепко соединившим эти два, казалось бы, ничем не связанных между собой обстоятельства в единое целое.
Когда Первый легион неожиданно наткнулся на бредущую навстречу разношерстную толпу вооруженных и решительно настроенных эльфов и идишей, поведавших о своих намерениях, Мила сразу же решила: Амитс может и обождать.

Когда за дело берутся двое, наделенные недюжинным умом и хитростью, то план совместных действий рождается пугающе стремительно.

В то время как солдаты из интендантского корпуса с помощью нескольких сотен фрименов, исправно выполняя приказ своего императора, на радость бдительным лазутчикам лорда Джаредда занялись постройкой укреплений, эльфы и идиши вместе с тысячей сурдурукар из Первого легиона заняли позиции, скрытно рассыпавшись вдоль дороги, пролегающей через Везинскую Чащу. При этом многие эльфы предпочли укрыться в кронах деревьев, растущих у самой дороги, рассчитывая бить врага сверху.

Трое эльфов, вызвавшихся в качестве проводников, тайными тропами провели четыре тысячи конных сурдурукар в тыл армии барона. Причём в тот самый момент, когда передовой разъезд сурдурукар выехал к окраине оставленного противником лагеря, под сень Везинской Чащи ещё вползали последние телеги войск Лиги.
Именно на этот передовой разъезд, а не на разведку, наткнулись в лесу лазутчики лорда Джаредда, ошибочно посчитав, что те пробираются в сторону замка Разлог.
Они и предположить не могли, что следом за этим маленьким отрядом по лесным тропам, ведомым лишь эльфам, движется целый легион сурдурукар.

Так как все события разворачивались на землях подвластных ему кланов, лорд Ориенгот-Лето из-за своей излишней самоуверенности и спешки очертя голову полез в расставленную для него ловушку. Впрочем, назвать это ошибкой было весьма сложно, ибо лорд был абсолютно уверен, что вся армия имперцев в данный момент занята отражением вторжения войск барона Нан Марога.
Когда его армия углубилась в чащу, притаившиеся на своих позициях сурдурукары без лишнего шума сняли боевое охранение, двигавшееся по лесу параллельно дороге, накинули на себя плащи ими же убитых солдат лорда и не таясь сопровождали колонну противника ещё две лиги, пока им не был дан сигнал к началу атаки.
Ловушка захлопнулась.
Первыми в этом сумеречном аду сложили головы лучники и конница лорда, шедшие впереди.
Несколько могучих сосен обрушились на голову колонны, раздавив и покалечив сразу несколько десятков лучников, и перекрыли дорогу коннице, на которую незамедлительно посыпался целый ливень стрел. Неизвестно откуда среди заметавшихся в растерянности стрелков лорда Джаредда вдруг возникли, словно демоны ада, зловещие фигуры сурдурукар.
Они буквально в считанные минуты вырезали всех лучников и, укрывшись за поваленными деревьями, принялись из луков и арбалетов обстреливать растерявшуюся, почти беспомощную в лесу конницу Лиги.

Когда в это же самое время смертельный шквал стрел обрушился и на замыкающий армию обоз, там началась невообразимая давка. Возницы, набранные из простых фрименов, не привыкшие к такому обороту событий, соскакивали с передков, бросали свои телеги и лошадей на произвол судьбы и что есть силы улепётывали в разные тороны, стремясь как можно быстрее и как можно дальше уйти от этой пляски смерти.
Другие, обезумев от страха, нахлёстывали своих лошадей и очертя голову мчались вперёд, давя и калеча свою же пехоту. Уже через несколько минут после начала обстрела лесная дорога была перекрыта жутким месивом из брошенных или опрокинувшихся телег, тел возниц и трупов лошадей.
Выскочившие из леса сурдурукары, хладнокровно добив раненых и тех, кто, надеясь избежать гибели, укрылся под телегами или в кустах, так же стремительно скрылись в чаще.
Больше всех не повезло пехотинцам Лиги.
Если лучников, конницу и обоз уничтожил убийственный обстрел и умелые действия врага, то пехоте досталось не только от стрел, но и от копыт обезумевшей от ужаса конницы и окованных железом колёс обозных телег.
Когда первое потрясение от неожиданного нападения начало спадать и пехота Лиги благодаря чудовищным усилиям командиров попыталась более-менее организоваться для планомерного отступления, в дело вступили засевшие в кронах деревьев эльфы. Теперь стрелы летели не только со стороны леса, но и сверху.
От такого обстрела укрыться было просто невозможно, и впавшая в панику армия лорда Ориенгот-Лето бросилась наутёк.
Но, как водится в подобных трагических ситуациях, всегда найдётся тот, кто, не поддавшись общему смятению, находит в себе силы и мужество, чтобы своими умелыми действиями и личным примером заставить других собрать в кулак остатки мужества и попытаться предотвратить всеобщий крах.
В то время как возглавлявшие армию бароны и лорды были убиты или, подобно лорду Джаредду, бежали с поля брани, несколько младших командиров повели свои отряды в контратаку.
Это было единственно правильное решение, и они смогли вырваться из смертоносного кольца. Густой лес - не то место, где стрелок может беспрепятственно выбирать для себя цель, а ветви деревьев и кусты не только надёжное укрытие для засады, они и жертве предоставляют шанс на спасение.
Под общим натиском отчаянно наступающего противника малочисленные отряды сурдурукар были вынуждены отступить.
Будь имперцев чуть больше, ни один солдат Лиги не смог бы живым выбраться из Везинской Чащи, но сейчас рассредоточившиеся по периметру окружения сурдурукары просто физически были не в силах остановить отступающего врага.
Им не оставалось ничего другого, как уклониться от прямого боя и позволить противнику беспрепятственно уйти.
Но как только возглавляемые своими мужественными командирами воины Лиги смогли прорваться, кольцо вновь замкнулось, и на этот раз уже накрепко.
Сурдурукары и идиши с удвоенным остервенением набросились на тех, кто ещё оставался в окружении, но это уже был не бой, а бойня. Благодаря тому, что имперцы были отвлечены истреблением окруженных, вырвавшиеся из смертельного кольца воины Лиги на некоторое время смогли оторваться от преследования.
Судьба лорда Джаредда Ориенгот-Лето оказалась немногим слаще, чем участь брошенных им в лесной чаще солдат.
Он смог уйти от смертоносного обстрела и, вскочив на первого же подвернувшегося коня, в сопровождении нескольких телохранителей почти добрался до замка Разлог, где мог бы укрыться за спасительными стенами. Но не доехав до замка всего нескольких лиг, его отряд нарвался на тот самый передовой разъезд сурдурукар.

Несостоявшийся жених баронессы Милисентии Нан-Марог был сражён ударом меча в короткой стычке на дороге, ведущей в сторону его родового замка, и отрубленная голова лорда Джаредда нашла временное пристанище в кожаном мешке, притороченном к седлу одного из имперских сурдурукар.
Вырвавшимся из лесного окружения и таким образом избежавшим кровавой бани солдатам Лиги повезло куда больше.
Благодаря умелым действиям командиров их отступление было более-менее успешным.
Конечно, это было больше похоже на бегство, но бегство организованное по всем правилам военной стратегии, ибо тылы остатков армии Лиги прикрывало несколько отрядов, набранных из добровольцев. На всём протяжении отступления им не раз пришлось отражать стремительные набеги буквально наступающих им на пятки сурдурукар и ополченцев.
Вымотанные до предела своих возможностей и изнемогающие от усталости, воины Лиги наконец-то смогли вырваться из мрачных объятий Везинского леса, ставшего для многих тысяч их товарищей братской могилой, но то, что они увидели, заставило содрогнуться от отчаяния сердца даже самых стойких из них.
На выходе из леса их поджидали четыре тысячи конных сурдурукар. Не утомлённых беготнёй по лесу, отлично вооруженных, не ведающих жалости к врагам империи, готовых безжалостно убивать и без колебаний отдать свою жизнь за императора и орден Великой Праматери.
Выстроившись в боевые порядки, они только и ждали команды, чтобы, пришпорив своих коней, с лихими гиканием и посвистами броситься на врага, вломиться в его ряды, безжалостно изрубить мечами и втоптать в осеннюю грязь копытами боевых коней.
Находясь во втором ряду, Мила видела, что соотношение сторон приблизительно равно, но благодаря тому, что воины её легиона по сути дела весь день отдыхали, поджидая врага, перевес однозначно был не в пользу обессиливших солдат Лиги.
Также она давала себе ясный отчёт в том, что даже будучи измотанными до предела эти парни не станут с покорностью подставлять свои головы под удары мечей, а постараются как можно дороже продать свою жизнь, будут биться до конца с обречённой яростью затравленного зверя.
Дан-Мохэм внимательно вглядывался в нестройные ряды толпящихся возле кромки леса воинов Лиги. Природная осторожность подсказывала ему, что если сейчас сурдурукары бросятся на врага в лобовую атаку, то победа, может быть, и будет быстрой, но достанется легиону ценой ощутимых потерь.
Конец его сомнениям положила подъехавшая к нему Мила.
- Предложим им орме, - коротко бросила она, натягивая поводья своего Нордика.
Привстав на стременах, она внимательно всматривалась в изготовившихся к последней в своей жизни битве вражеских воинов.
Её предположение оправдывалось - эти ребята действительно твёрдо решили дать отпор имперцам и теперь будут биться до последнего дыхания.
- Если рванём в лобовую, они положат многих наших. Предложим им омре! - вновь повторила она и, лукаво подмигнув бошару, легко соскочила с седла.
- Надо выбрать поединщика! - отозвался Дан-Мохэм.
Мила отрицательно мотнула головой.
- Биться буду я! - не терпящим возражений тоном ответила она, расстегнула седельную сумку и извлекла позвякивающий крепкой цепью кистень.
- Прими! - коротко бросила подбежавшему к ней оруженосцу, лёгким кивком головы указав ему на Нордика и, наматывая цепь на правую руку, неспешным шагом направилась в сторону фронта легиона.
Дан-Мохэм открыл было рот, чтобы что-то ей крикнуть, но тут из рядов легиона выехал один из адъютантов Росомахи и направил своего гарцующего жеребца в сторону войска Лиги. В руке он сжимал короткое пехотное копьё с повязанными возле наконечника двумя шарфами, алым и чёрным. Это был знак вызова.
- Воины! Достойнейшие сыны Сидонии! - громким, зычным голосом выкрикнул он. - Вы храбро сражались и покрыли себя славой! В том, что удача на этот раз изменила, нет вашей вины, и нет позора в вашем отступлении! Каждый из вас сможет не кривя душой с гордостью сказать своим детям и внукам: "Я был в Везинском лесу, и я сделал всё, что было в моих силах! Я был там, когда наши военачальники бросили нас на верную смерть и позорно бежали с поля брани! Я был там, и я выстоял!"
Холёный белоснежный жеребец, храпя и скаля крепкие зубы, нетерпеливо плясал под сурдурукаром.
- Император и орден Великой Праматери не желают вашей гибели, ибо наша общая Мать не желает пролития крови своих сынов! Вас обманом вели убивать наших детей и жён, убивать ваших же братьев и сестёр! А посему мы предлагаем вам поединок! Пусть древняя традиция омре положит конец сегодняшнему кровопролитию!
Победит ваш поединщик - мы пропускаем вас, и вы уходите, унося всё своё оружие и знамёна, но при этом остаётесь изменниками империи и предателями своей Праматери!
Победит наш поединщик - мы обещаем вам жизнь!
Вы складываете оружие, приносите клятву никогда более не поднимать его против истинной веры и императора и расходитесь по домам, к своим жёнам и детям! - закончив свою речь, сурдурукар несколько раз проскакал вдоль противостоящих войск.
Некоторое время ничего не происходило. Наконец из рядов воинов Лиги выехал всадник и, привстав на стременах, вскинул вверх правую руку и выкрикнул только одно слово:
- Омре!
Оба всадника сблизились в центре поля.
Приняв из рук сурдурукара копьё с повязанными шарфами, всадник Лиги высоко поднял его над головой и трижды громко выкрикнул:
- Омре! Омре! Омре!
Достав из ножен свои кинжалы, воины обменялись ими в знак того, что обе стороны свято обещают соблюдать условия выполнения омре.
Дан-Мохэм видел, как из рядов противника выступил поединщик.
Сурдурукары, стоявшие в передовой шеренге, расступились, пропуская вперёд бошар-ассасина Каладаи.
Оба всадника, осуществлявшие ритуал вызова, разъехались в стороны.
Всадник Лиги подъехал к рядам имперцев, сурдурукар же направил своего коня в сторону вражеской армии.
С этой минуты всё внимание воинов обеих сторон было приковано к центру поля.
Тысячи глаз внимательно следили за двумя медленно сближающимися фигурами.
Противники неспешно шли навстречу друг другу, и все те, кто сейчас наблюдал за ними, знали: одному из двоих суждено расстаться с жизнью на этой полосе пожухлой травы, разделяющей армии.
Над полем воцарилась гнетущая, тяжёлая тишина. Казалось, что весь мир, затаив дыхание, замер в ожидании кровавой развязки. И только мелкий осенний дождь равнодушно продолжал напитывать землю ледяной влагой.
Противники сближались.
В их движениях не было ни наигранной удали, ни стремления запугать соперника невозмутимой уверенностью в своей неотвратимой победе.
Они буднично и неспешно молча шли навстречу друг к другу.
Один из них почти неохотно извлёк из ножен свой меч и, словно примеряясь к его приятной тяжести, несколько раз крутанул в руке.
Тускло сверкнув, клинок с лёгким свистом рассёк воздух.
Мужчина остановился, не отрывая внимательного, изучающего взгляда от приближавшегося к нему врага, расстегнул серебряную фибулу и сбросил с плеч тёмно-серый плащ.
Соперник явно проигрывал ему и в росте, и в ширине плеч. Великая Мёдб, да и соперник ли это?
В серых глазах воина промелькнуло выражение удивления и разочарования - баба?!

Она шла к нему, поигрывая кистенём. Шипастый стальной шар на длинной цепи тяжело покачивался у её бедра.
Женщина остановилась и, не отводя взгляда от своего визави, намотала часть цепи на кисть левой руки.
Мужчина выставил перед собой остриё клинка и сделал шаг навстречу этой рыжеволосой воительнице.
Зажав в правой руке свободный конец цепи, женщина медленно начала раскручивать своё оружие.
Опытный боец, прошедший не одно сражение, он знал, что кистень - страшное оружие в умелых руках. Поэтому, не желая дожидаться, пока рыжеволосая раскрутит своё оружие, он сделал выпад, нацелив колющий удар ей в бедро.
С грацией кошки женщина уклонилась и, быстро подняв вверх правую руку, сделала ответный выпад.
Стальной шар прогудел всего в нескольких дюймах от лица воина. Тот отшатнулся.
Глядя ему прямо в глаза, женщина начала отдавать цепь, намотанную на кулак левой руки.
Смертельное оружие в её руках уже вращалось с такой бешеной скоростью, что в воздухе стоял тихий монотонный гул.
Медленно, глядя глаза в глаза, противники кружили по полю в танце смерти.
Пригибаясь и совершая ложные выпады, они хладнокровно выжидали.
Для этих двоих мир сузился до размеров пятачка земли, где они сошлись в смертельной схватке.
Сейчас во всём мире остались только они, и каждый знал, что победит.
Выхватив левой рукой длинный кинжал, мужчина стремительно присел и выставил вверх его кривой клинок, пытаясь мечом достать ноги своей противницы. Но та на доли секунды опередила его, быстро опустившись на колено. Цепь кистеня звонко щёлкнула по острию кинжала, выбив его из руки воина.
Резкая боль пронзила вывернутое запястье. Стиснув зубы, мужчина рванулся вперёд, нанося рубящий удар мечом.
Рыжеволосая бестия изо всей силы дёрнула к себе раскрученную цепь, одновременно отпрянув вправо по траектории нанесённого мечом удара.
Теряя равновесие, воин сделал шаг в её сторону, и тут же сокрушительный удар стального шара обрушился на его затылок.
Женщина одним рывком сократила длину цепи и, сделав шаг в сторону оглушенного мужчины, нанесла новый удар. Описав над её головой замысловатую фигуру, напоминающую восьмёрку, шипастая болванка вновь обрушилась на уже падающего врага - этот удар был уже смертелен.
Прозвучавший в гробовой тишине звук проламываемой кости черепа заставил содрогнуться бывалых воинов.
Приветствуя победительницу, имперцы разразились громкими ликующими криками.
Даже не взглянув в сторону поверженного врага, рыжеволосая перехватила цепь, спокойно смотала своё смертоносное оружие и с невозмутимым видом направилась в сторону торжествующих имперских войск.
Когда порыв ликования утих, оба всадника, участвовавшие в ритуале вызова на омре, шагом подъехали к распростёртому в траве ничком поверженному противнику Милы, и всадник Лиги с силой вонзил копьё вызова в тело убитого.
- Воины, древний ритуал омре свершился! Отныне ваша кровь принадлежит бошар-асассину Каладаи! - громко выкрикнул сурдурукар. - Во славу Великой Праматери и во славу императорского дома, а также во славу вашей госпожи отныне вы свободны!
Бросая на пожухлую траву оружие и доспехи, воины Лиги понуро брели между расступившимися сурдурукарами, и в знак клятвы, что никогда отныне не поднимет оружия против ордена Праматери и Императора, каждый из них надрезал ножом свою правую ладонь.
- Я отправил гонца к императору, - произнёс подъехавший к Миле Дан-Мохэм. - Какие будут распоряжения?
- Заночуем и отдохнём в захваченном лагере противника, а утром - только вперёд. На Амитс! Но ты не в моём подчинении. Тебя ждёт с докладом император, - тихо ответила Мила, угрюмо наблюдая за тем, как в сгущающихся сумерках нестройная толпа теперь уже бывших воинов Лиги бредёт по дороге, ведущей в сторону замка Разлог.
Дан-Мохэм взглянул на Милу.

- Тяжелый-таки сегодня был денёк. Не в моих правилах это говорить, но я твой должник.
- Да, много пролилось сегодня крови. Окропили землю красненьким... - тихо отозвалась она.
- Тебе есть чем гордиться! Ты спасла жизни многим. Но я не вижу радости в твоих глазах.
- Спасла, - тихо отозвалась Мила.
- Так радуйся. Ты совершила великий подвиг, тебе есть чем гордиться!
- Когда-то одна близкая подруга сказала мне: "Оставаясь собой, ты постоянно изменяешься. Сегодня ты не такая, какой была вчера, а завтра будешь не такой, какая ты сегодня". Сегодняшний день изменил меня. Изменил навсегда.
Дан-Мохэм взглянул на Милу:
- Твоя подруга мудра.
- Я знаю, - коротко ответила она.

* * * Продолжение следует. * * *​

 

[anactacia]

pike,
рада видеть здесь твои работы!
Пока только наметила себе твой новый проект для обязательного прочтения. Но одно могу сказать сразу - скрины просто потрясающие! Твои работы не только источнить вдохновения для меня, но и наглядный пример для подражания. Ты настоящий мастер фэнтази! Спасибо за творчество!

 

[Droopsi]

pike, спасибо! Что-то мне захотелось слепить эльфийку... Именно с ушками, и совсем ненастоящую)))