Смотрите видео ниже, чтобы узнать, как установить наш сайт в качестве веб-приложения на домашнем экране.
Примечание: Эта возможность может быть недоступна в некоторых браузерах.
Уважаемый посетитель!!!
Если Вы уже являетесь зарегистрированным участником проекта "миХей.ру - дискусcионный клуб", пожалуйста, восстановите свой пароль самостоятельно, либо свяжитесь с администратором через Телеграм.
Вы используете устаревший браузер. Этот и другие сайты могут отображаться в нём некорректно. Вам необходимо обновить браузер или попробовать использовать другой.
Читаю вашу династию с самого начала и хочу сказать, что она очень понравилась. В первую очередь понравилось оригинальное описание событий. Просто интригующая история. И у каждого персонажа четко прописан характер, что выделяет их как личностей. В общем хочу пожелать дальнейшего процветания династии.
И конечно хочется узнать, что же будет дальше...
Какой отличный сюрприз! Наконец-то продолжение!
Побочную линию, думаю, вести дольше. У тебя еще будет куча побочников, может, даже любимее Ионы. Но показать малыша нужно обязательно. А потом с тем же Ионой (как там с ограничениями?) они могут уехать "в неизвестном направлении".
Появляйся тут почаще.
Очень люблю Айзерманов.
Сие можно видеть в верхнем посте Съехать пока никто не может, увы. Если честно, всю эту историю я затевала именно для того, чтобы у Ионы был ребенок. Жалко до соплей было бы терять такую роскошную генетику.
Саймон, конечно, догадывался, что не может иметь детей. Диагноза такого ему никто не ставил, но посудите сами: семь лет в одном браке, пять лет в другом - и никаких признаков беременности у спутниц жизни.
Время от времени он заговаривал об усыновлении, однако его юная супруга была решительно против. Мало ли, говорила Вамси, какие болезни и отклонения могут быть у неизвестно чьего ребенка? В том числе и психические... Напоминать жене о том, что она и сама была найденышем, Саймон не мог. Меньше всего ему хотелось огорчать ее, а Вамси очень болезненно относилась к теме своего происхождения. В общем, тема усыновления на время затухала, но потом возобновлялась вновь - отцовский инстинкт отчаянно требовал своего.
... Вернувшись домой, Вамси с размаху бросилась на диван. Некоторое время лежала неподвижно, уставившись пустым взглядом на диванную подушку. Потом повернулась, привычно оглядела комнату и поразилась тому, что готова была бросить этот дом, где провела всю свою жизнь. Не иначе как затмение на нее нашло...
Разумеется, она останется здесь, иначе и быть не может. Но ребенок... как же быть с ребенком?
К моменту, когда Саймон вернулся с работы, Вамси так ничего и не придумала. И на вопрос мужа о том, отчего она нынче такая задумчивая и молчаливая, в точности повторила фразу, два дня назад сказанную любовнику:
- Я беременна.
Саймон застыл на месте. Постепенно выражение изумления на его лице сменилось радостью, он вскочил со стула и заключил жену в объятья.
- Послушай, да это же замечательно! Это непременно надо отпраздновать.
Естественным образом из кухни празднование знаменательного события перенеслось в спальню. Потом Саймон пошел в душ, а Вамси принялась считать.
Не было никаких сомнений в том, что, когда схлынет первая волна экстатического восторга, он непременно задумается. А считать Саймон умеет куда лучшее нее, в противном случае он не занимал бы сейчас такой высокий пост. Так что Вамси мучительно пыталась припомнить, когда интимная близость с мужем имела место быть в последний раз. Припомнив, облегченно вздохнула: разница со сроком беременности пренебрежимо мала, тем более, кто же вынашивает ребенка тютелька в тютельку девять месяцев?
Саймон действительно умел считать. Еще лучше он умел сопоставлять факты и делать выводы. Сейчас проблема была действительно сложной, и процесс принятия решения несколько затянулся. Все попытки решить задачку логически приводили к ответам, которые никак не устраивали мистера Перри.
Но стоило ему подключить чувства, как решение пришло само. Удивительное и прекрасное в своей простоте. Зачем пытаться в чем-то разобраться, если самое главное - то, что она с ним. И скоро появится ребенок. Ее ребенок, а это в любом случае намного лучше, чем какой-то приемыш. И он непременно полюбит этого ребенка, а как же иначе?
В свою очередь, в сознании Вамси тоже происходила некая переоценка ценностей. Впервые она перестала воспринимать любовь мужа как что-то само собой разумеющееся. И даже почувствовала нечто вроде благодарности за его заботу.
Ну, а симпатию к Саймону она ощущала всегда - в противном случае она никогда бы не согласилась выйти за него.
С приближением родов отношения четы Перри становились все лучше и лучше день ото дня. Малютке Трише
не в честь кошки Триши, а в честь девочки-которая-любила-Тома-Гордона
удалось сделать что-то хорошее еще до своего появления на свет: благодаря ей Саймон и Вамси стали настоящей семьей.
Роды принимала Мария, которая была отчасти посвящена в суть дела и потому вряд ли бы стала громко выражать удивление по поводу отсутствия малейшего сходства новорожденного с предполагаемым отцом. Но это была не главная причина, по которой Вамси выбрала в качестве акушерки именно ее. Джош, как бы хорош он ни был, принадлежал к семье, с которой миссис Перри хотелось иметь как можно меньше общего.
Однако кое-что общее все-таки было. Сейчас это общее лежало у Вамси на руках и таращилось вокруг удивительно смышлеными черными глазенками.
Если бы Вамси имела привычку анализировать свои чувства, она очень удивилась бы тому, что испытывает вовсе не страх разоблачения, а лишь сильную боязнь причинить боль Саймону. Но, к счастью, такой скверной привычки свежеиспеченная мамочка не имела. Поэтому она просто глубоко вздохнула и разрешила мужу войти.
Происхождение черных глаз и волос объяснил сам Саймон. По его словам, его дед по материнской линии был из цыган, генетика - такая штука, что сходство может проявиться и через поколение, и через два... Имя выбрал тоже Саймон. Вамси так обрадовалась внезапному разрешению проблемы, что готова была согласиться на что угодно.
Триша росла не по дням, а по часам, и у нее был чудесный дом и любящие родители.
Ведь бывает и так, что ненужный, нежеланный ребенок, родившись, становится любимым. Редко, но бывает. А Триша была нежеланной лишь в самом начале, и, чтобы там ни говорили по этому поводу высоколобые ученые, определенно ничего об этом не помнила.
Никакого дедушки-цыгана у Саймона не было. Но ему и в голову не приходило говорить об этом жене. Зачем? Ведь она осталась с ним и, похоже, навсегда.
Показываю Тришу крупным планом. Сдается мне, что Рашель в юные годы выглядела примерно так же
А это две фотки Вамси. Ни к чему, просто она меня радует.
Если быть объективной, вовсе не красавица, но что-то в ней есть. Какая-то изюминка. Я ужасно рада, что выбрала для Ионы именно ее
*Строго* Гражданочка, имейте терпение. Сказано же - следующий отчет про Илану.
Хотя я и сама ее больше всех люблю... и поэтому больше всех мучаю. Если бы мои симы умели говорить, одной из первых их фраз стало бы "минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь". Счастливо и беззаботно у меня живут только те, к кому я равнодушна.
Сначала - о погоде:
Про Давида:
Про работу Ионы:
И про карточку шансов, доставшуюся Джошу!
А это фото я называю "нечаянная радость". В восторге были оба - Роман оттого, что повидался с любимой дочуркой, знайка Лия - что увидела привидение.
Тем, кто за нас в ответе, давно пора понять: мы маленькие дети, нам хочется гулять! Лия:
Наверное, это одно из самых удивительных переживаний любого родителя - находить в детях свои собственные черты. С одной стороны, понимаешь, что перед тобой отдельный, самостоятельный человек, а с другой - видишь, что в нем есть частичка тебя.
Другое дело, что "самое удивительное" не всегда означает "самое лучшее".
Давид терпеть не мог школу. Ежедневно по нескольку часов просиживать в классе, слушая учителей, писать диктанты, решать задачки, а приходя домой, еще и выполнять домашние задания... все это навевало на него тоску, и, признаться, я прекрасно его понимала. И никак не могла заставить себя сердиться, если сын возвращался с занятий на пару часов раньше или вместо приготовления уроков на завтра бежал гулять с друзьями.
Кого не устраивало такое положение вещей, так это Джоша. Время от времени он проводил с Давидом долгие воспитательные беседы на тему пользы образования и необходимости учиться как следует, а не спустя рукава.
Давид со всем соглашался, и несколько дней после такого разговора занимался старательно, но потом ему это надоедало, и все начиналось сызнова.
Пару раз я пыталась убедить Джоша в том, что образование - далеко не самое главное и что рабочие профессии сейчас востребованы куда больше.
В целом он был с этим согласен - но только когда дело не касалось конкретно нашего сына. И порой я чувствовала себя виноватой из-за того, что не поддерживаю Джоша. Получалось, что у наших детей не два родителя, а как бы полтора, хотя из нас двоих не работаю именно я. Но стоило мне взглянуть на несчастную мордашку сына, склонившегося над очередным дурацким заданием, как я думала - а не пошла бы она куда подальше, эта учеба...
Тем более, что во всех остальных отношениях Давид был прямо-таки идеальным ребенком. Всегда бодрый, жизнерадостный, открытый и очень добрый, никогда не отказывался помочь по дому, обожал свою младшую сестренку, а уж общительностью своей переплюнул даже Иланку.
Он был заводилой среди окрестной ребятни, за ним постоянно носилась целая ватага мальчишек и девчонок, и уж в чем я была совершенно уверена, так это в том, что в жизни наш сын всегда будет не на последних ролях, невзирая ни на какую успеваемость. Отношения с людьми все-таки значат гораздо больше...
С Эсфирью они были нисколечко не похожи.
Ни внешностью - с первого взгляда никто и никогда бы не подумал, что они брат и сестра, ни, тем более, характером. Однако каким-то непостижимым образом и в дочери я находила сходство с собой и в который раз поражалась тому, какая все-таки странная штука эта наследственность.
Эсфирь постоянно задавала вопросы, при том, что вовсе не была такой уж разговорчивой. Складывалось впечатление, что она хочет получить максимально полное представление об этом мире прежде, чем столкнется с ним лицом к лицу. То она спрашивала, что такое снег и откуда он берется, после чего выслушивала лекцию о происходящих в атмосфере процессах с напряженным вниманием и, кажется, все прекрасно понимала. То ее интересовало, почему у тети Иланы до сих пор нет мужа (меня это тоже сильно интересовало, но мне бы и в голову не пришло ставить вопрос именно таким образом).
Читать дочка выучилась рано.
Года в четыре уже знала буквы и могла читать по слогам, а к пяти научилась делать это бегло и про себя, лишь иногда спрашивая у кого-нибудь из взрослых значение непонятных слов.
Во всем остальном она меня ничуточки не напоминала, однако и от Джоша в ней было не так уж много. Разве что этот пронзительный взгляд синих глаз, казалось, видевших всех насквозь.
Такой взгляд у маленькой девочки смотрелся, пожалуй, даже несколько пугающе.
Дружить со всем миром, как это делал ее старший брат, Эсфирь вовсе не стремилась. Собственно, у нее был только один приятель - маленький смуглый Роджер, который ходил за ней по пятам и в самом буквальном смысле смотрел в рот. Они познакомились на детской площадке в центре города. С тех пор, как эту площадку построили, я частенько наведывалась туда с дочкой, а Роджера приводила мать - спокойная, приветливая и удивительно красивая женщина по имени Анна. Именно с Анной, наплевав в конце концов на собственное стремление не вмешиваться в чужую жизнь, я и познакомила Иону.
Он никак не мог прийти в себя после расставания со своей девушкой, а Анна недавно разошлась с мужем, и я решила, что у них все может получиться. Почему бы нет, в конце концов?
Попробовала в этом посте айпикчу, она мне все размазала не хуже радикала. То ли я совсем тупая овца, не умеющая пользоваться простейшим сервисом, то ли что-то с этой айпикчей не так...
Пусть солнце осветит твое лицо, ведь только тьма может преградить тебе путь Лия:
Дети росли очень быстро. С каждым годом все быстрее, хотя, казалось бы, должно быть ровно наоборот.
Мне только и оставалось, что наблюдать, как мимо проносится череда дней, в которой то и дело проскакивают значимые и не очень события: вот Эсфирь пошла в школу, вот у Давида высыпали прыщи и он жутко расстроился, уверенный, что они останутся с ним навсегда, вот дочка принесла из школы замечание - читала во время урока, а потом нагрубила учительнице, отобравшей книжку...
Последнему я не слишком удивилась. Была у нашей девочки такая черта: она терпеть не могла, когда кто-то брал ее вещи или даже просто до них дотрагивался. Помню, как еще в раннем детстве она сжимала кулачки и твердила Давиду: "Не трогай мою кружку, возьми свою", и он безропотно подчинялся.
- Как думаешь, отчего она такая? - как-то спросила я у Джоша.
- Гены, - усмехнулся он.
Я сперва даже не поняла. Потом до меня дошло, и я запустила в него подушкой.
- Какие гены? Она же только на четверть еврейка!
- Конечно, - миролюбиво согласился Джош, ловко поймав метательный снаряд и запустив его обратно. - Притом на лучшую четверть. Зато по женской линии, а значит - настоящая.
Как бы то ни было, во всем, что не касалось вопросов личной собственности, Эсфирь вела себя на удивление спокойно и уравновешенно. Никаких капризов и непослушания, никаких особых проявлений эмоций. Порой мне казалось, что на Иону она походит гораздо больше, чем на нас с Джошем вместе взятых. Хотя, возможно, сходство было не врожденным, а приобретенным, поскольку эти двое проводили вместе очень много времени. Эсфирь, в отличие от брата, вовсе не ходила за дядюшкой хвостом, но у них всегда находились какие-то общие темы для разговора и общие интересы. Вот хотя бы те же шахматы.
Чуть ли не одновременно с поступлением в школу дочка записалась в кружок и, кажется, искренне считала, что нет занятия интереснее. Она пыталась приохотить к этому и своего юного дружка Роджера, но тот шахматами как-то не проникся.
Кстати, сводницы из меня не вышло. Анна с Ионой встречались около двух месяцев, а потом спокойно расстались по обоюдному согласию. Через полгода она вышла за Сэма Коллинза, а Иона... у него девушки сменялись одна за другой, я даже не успевала запоминать их имена, да и сам он, боюсь, тоже.
С другой стороны, такой образ жизни явно был никому не в тягость - ни моему брату, ни этим девушкам, а значит, все было в порядке, не так ли?
А время все бежало с такой скоростью, будто за ним кто-то гнался. Вот Давид целовался с какой-то девочкой, кажется, своей одноклассницей, а вот он уже закончил школу, вот у меня вышел очередной роман, кажется, шестой по счету...
Череда одинаковых дней проходила мимо, но один из этих дней я запомнила навсегда. Кажется, это был самый потрясающий день в моей жизни. Стояла очередная весна, когда температура поднималась выше нуля, а снег начинал подтаивать. Мы все привыкли к этому и уже почти забыли, что когда-то он лежал круглый год, и снегопады случались даже летом. Так вот, в этот раз снег растаял практически полностью, и окрестности приобрели какой-то непривычный, странный вид.
Коричневое вместо белого, подумать только!
Впрочем, я не особенно обращала на все это внимание - хлопот был полон рот. В то субботнее утро я затеяла генеральную уборку. Выставила Давида из дома, чтобы не путался под ногами - при всем его желании помочь толку от него в подобных делах было маловато. Разбудила Джоша, которому и в этот день нужно было идти на работу. Он спустился вниз и обнаружил Эсфирь, зависшую перед монитором и читающую дневник моей мамы, а своей, соответственно, бабушки.
Твердо сказал, что в девять лет ей такое читать рано, и заставил выключить компьютер. Эсфирь подчинилась, но обиделась. Накормив обоих завтраком, я села и стала объяснять дочери, что некоторые вещи действительно не стоит читать в слишком раннем возрасте - просто потому, что тогда их можно неправильно понять. Надувшись, Эсфирь смотрела в окно и всем своим видом демонстрировала несогласие. И вдруг ее лицо резко изменилось. Оно словно бы засветилось, глаза удивленно распахнулись, рот приоткрылся. Указывая на окно, она спросила:
- Мама, что там такое?
Еще не успев обернуться, я уже знала ответ. Лицо дочки не светилось изнутри, его освещали лучи самого настоящего...
Вскочив с места, я кинулась на балкон. эсфирь бежала за мной. Мы переступили порог и дружно зажмурились от ослепительного сияния, заливавшего все вокруг.
Мне правда стыдно. С фотошопом не то что не дружу - мы даже друг другу не представлены %)
Сияла мокрая земля, сияли островки снега на ней, сияло, казалось, все небо от края до края.
- Солнце, - прошептала я одними губами. Смотреть на сверкающий среди облаков кружок было невозможно, но даже не глядя, я всей кожей ощущала этот ослепительно яркий свет, который каким-то образом мог не только освещать, но еще и согревать.
- Мам, почему ты плачешь? - удивленно спросила Эсфирь. Я шмыгнула носом, протерла глаза и честно сказала:
- От счастья...
Любить невозможно всех, к черту мне такой успех... Илана:
- С ума сойти, какая ты тоненькая! - воскликнула Лия, глядя на меня с искренним восхищением. И со вздохом добавила:
- А меня как разнесло после двух родов, так все, привет...
- Не говори ерунды, ты тоже стройная, - одернула я сестру и снова повернулась к зеркалу. Отойти от него меня сейчас не могла бы заставить никакая сила.
- А уж в этом платье ты и вовсе тянешь на первую красавицу города.
Круто музыкантов одевают все-таки)))
При виде тебя все мужчины просто попадают в обморок!
- И штабелями, штабелями... - рассеянно сказала я, продолжая глядеть на свое отражение. Несмотря на несомненную привлекательность этого самого отражения, меня не оставляло неприятное ощущение, что в зеркале отражается кто-то другой.
Неимоверным усилием заставив себя отойти от зеркала, я заметила:
- Ты говоришь так, как будто я вращаюсь в каком-то великосветском обществе. Ну, где я могу носить это платье, сама посуди?
- Ты будешь носить его у себя дома, - с непоколебимой уверенностью заявила Лия. И мечтательно продолжила, - У вас с Эндрю будет огромный особняк, ты станешь принимать там гостей в этом платье, и Эндрю будет гордиться, что у него такая красивая и элегантная жена.
Я покосилась на Лию. Она смотрела на меня сияющими глазами и, кажется, сама верила в то, что говорила. Все-таки моя сестра - явление уникальное. Покажите-ка мне еще какого-нибудь человека, который мог бы так искренне радоваться за других.
С Эндрю мы были знакомы около полугода. Ухаживать за мной он начал сразу же, и на данный момент в глазах общественного мнения мы были фактически женаты.
Пожалуй, никого лучше Эндрю нельзя было и найти. Он был умен, хорош собою, отлично воспитан и баснословно богат. Не мужчина, а мечта. Не моя, правда, мечта, но кто же станет обращать внимание на такие мелочи?
В любом случае, ухаживания явно перешли в заключительную стадию. Такой дорогой подарок, как это платье, да еще и приглашение поужинать у него дома - это могло означать только одно.
Еще раз подойдя к зеркалу, я причесалась, поправила платье и взглянула на часы. Пора.
Ужин сперва мало чем отличался от наших предыдущих встреч. Мы сидели за столом, болтали, шутили...
а потом Эндрю достал из кармана какую-то маленькую блестящую штучку и опустился передо мной на одно колено.
- Илана, ты выйдешь за меня? - он смотрел на меня снизу вверх, держа кольцо в раскрытой ладони, и мне, в общем, ничего не оставалось, кроме как согласиться.
Эндрю осторожно надел кольцо мне на палец. Как и платье, оно подошло идеально. Глаз-алмаз у человека, ничего не скажешь... Я поглядела на это кольцо и внезапно почувствовала себя в ловушке. Зачем я здесь, что я тут делаю? Это все не мое, не для меня, мне это совершенно не нужно. "Успокойся, - говорил рассудок, - пути назад нет. Тем более, он тебе нравится, на так ли?" "Да, нравится, но это совершенно не то!" - вопили чувства. К черту чувства, подумала я и ответила на его осторожный поцелуй.
Дальнейшие события, честно говоря, мне бы очень хотелось забыть. По-моему, настолько отвратительно я себя не вела еще никогда в жизни. И вряд ли мне может служить оправданием то, что в обьятиях Эндрю я отчетливо увидела перед собой лицо Джоша...
В общем, я шарахнулась, бормоча "нет, нет, нет".
Боюсь даже представить, какое у меня при этом было выражение лица. Эндрю смотрел на меня изумленно, но как будто бы даже с сочувствием.
- Что-то не так? Ты не хочешь...
- Я не могу выйти за тебя замуж, - хрипло сказала я и отодвинулась еще дальше. - Я люблю другого!
- Что? - шепотом спросил Эндрю. Он, похоже, не верил своим ушам.
Я не ответила, пытаясь снять кольцо. Оно сидело как влитое и никак не хотело поддаваться. Окончательно потеряв рассудок, я вскочила с кровати и кинулась сломя голову прочь - куда угодно, только бы подальше отсюда.
Спаси меня, пока я не потеряла голову Илана:
Кажется, в городе только и говорили, что о нашем разрыве. Версии ходили самые разные - от прижитых мною на стороне троих детей (интересно прямо-таки, на какой именно стороне) до нетрадиционной ориентации Эндрю. Ну да, как же - мужчина в сорок лет и до сих пор не женат!
Заткнуть рот сплетникам я, разумеется, не могла. Для этого пришлось бы сказать правду, а правда была, пожалуй, еще хуже всего того, что успела создать бурная народная фантазия.
Для домашних официальная версия была такая: он меня оставил, а то платье было вроде как прощальным подарком. Мне показалось, что все поверили... но, как выяснилось, не все.
- Я не верю, что Эндрю мог тебя бросить, да еще и так неожиданно, - сказал Джош и уставился на меня своим рентгеновским взглядом. Он вошел ко мне в комнату и прикрыл за собой дверь, явно намереваясь побеседовать по душам.
- Это почему? - спросила я, упорно глядя в пол у себя под ногами.
- Ну, я его знаю. Он очень порядочный и серьезный человек. Такой поступок даже не то, что не в его стиле... скорее, просто невозможен.
- Почему бы тебе не спросить у него самого? - угрюмо спросила я и попыталась выйти из комнаты. Джош остановил меня, осторожно взяв за локоть и повернув к себе.
- Я хочу спросить у тебя. Что произошло? Может, еще можно все исправить?
Я рывком освободила руку, и он грустно закончил:
- Я просто пытаюсь помочь...
Вот тут-то я и не выдержала.
- Хочешь спросить у меня, что произошло? - я собиралась выкрикнуть это, но получилось почему-то шепотом. - Пытаешься помочь?
И, прижавшись к нему всем телом, поцеловала. Крепко. В губы. Чтобы сразу сжечь все мосты, чтобы не было никаких шансов обратить все в шутку. И пусть он испугается, пусть оттолкнет, так даже лучше. Помирать, так с музыкой.
Прошу прощения, это опять мой любимый чОрный юмор. Какой-то девиз всей Иланкиной жизни получился.
Он не оттолкнул. Наоборот, обнял, провел снизу вверх ладонью по спине, чуть приоткрыл мои губы своими. Хотелось бы сказать, что я была словно в полусне, или что-то в этом роде, но нет - соображала я в этот момент четко как никогда.
И, полностью отдавая себе отчет в своих действиях, начала расстегивать на нем рубашку.
Торжественным тоном завоевателя Арвароха: О Буривух! Да свершится это во имя твое!
***
Давид совершенно не собирался подглядывать, просто так получилось. То ли дверь была неплотно прикрыта, то ли ее приоткрыло сквозняком... в общем, он просто проходил мимо и вдруг увидел происходящее в комнате.
Он не издал ни звука. Просто смотрел секунды три, потом отвернулся и пошел прочь, начисто забыв, чего он хотел. Странную картину можно было бы наблюдать на лестнице - если бы было кому наблюдать.
Спотыкаясь и глядя перед собой невидящим взглядом, по этой лестнице спускался мальчик, и казалось, что на плечи ему давит какой-то неимоверно тяжкий груз.
***
Лия:
Это было похоже на кошмарный сон. Невозможно, непостижимо и ужасно.
После разрыва с Эндрю Иланка не просто с головой ушла в работу - она стала вкалывать как проклятая, хватаясь за все подряд и перевыполняя все возможные нормы. Дома она появлялась лишь для того, чтобы поспать, и пресекала любые попытки с ней поговорить. Я видела, отчетливо видела, что она себя загоняет, но сделать ничего не могла. Или могла, но не пыталась? Не знаю, ей-богу, не знаю.
В начале весны сестра свалилась с воспалением легких.
Сперва это в точности напомнило ситуацию с Ионой, когда он долго ничего не говорил, а потом в один прекрасный день просто не смог встать с постели. Но одно дело, когда заболевает крепкий шестнадцатилетний подросток, и совсем другое - когда такое происходит с тридцатисемилетней женщиной, истощенной морально и физически.
Джош делал все, что мог. Несколько суток он буквально не отходил от нее, почти не спал и испробовал все возможные и невозможные методы лечения. Он очень хороший врач, кому, как не мне, это знать. Но он не умеет совершать чудес.
Чуда и не произошло. Утром девятнадцатого марта Илана открыла глаза, обвела нас всех взглядом, сказала "Прости меня" и перестала дышать. Понятия не имею, к кому были обращены эти последние слова...
Эндрю предлагал финансовую помощь - не знаю, из каких соображений, но мы, разумеется, отказались. И я была, прямо скажем, далека от того, чтобы в чем-то его винить. Винить, как и в большинстве случаев, здесь было некого. Часто получается так, что либо виноваты все, либо никто. И лучше в подобных случаях выбирать второй вариант.
И еще... После смерти своей старшей сестры я осознала странную вещь: я никогда не предполагала, что я ее переживу.
Лия - это что. Посмотри на Тришу (знаю, что спойлер, но не могу удержаться и не показать мою прелесссть) - начнешь завидовать черной завистью
А у Рашель, кстати, тоже могли родиться страшные уродцы, уж больно у нее нестандартная внешность. Но генетика Романа нас спасла
Буривух скажет от себя и очень тихо - Спасибо, что у Иланы это было. Аморально, украдкой, воровски, но была с любимым человеком. А то что она себя до смерти загнала после этого - единственноправильный путь.