(c) Олег Каминский
«Мессершмитты» над Кубанью
Весной 1943 г. в районе Кубани произошло знаменитое воздушное сражение. Считается, что ВВС РККА одержали в нем победу, которая изменила дальнейший ход борьбы за стратегическое господство в воздухе. Подводя итог действиям авиации на Кубани, Военный совет Северо-Кавказского фронта в своем приказе от 21 июня 1943 г. отмечал: «В результате воздушных сражений победа, бесспорно, осталась на нашей стороне. Противник не добился своей цели. Наша авиация не только успешно противодействовала врагу, но одновременно вынудила немцев прекратить воздушные бои и убрать свою авиацию». Отмечалось также, что в этих сражениях люфтваффе понесли тяжелые потери, лишаясь в среднем каждые сутки 9 бомбардировщиков и 17 истребителей. Иными словами, бои над Кубанью велись в основном между истребителями, и «сталинские соколы» самоотверженно стремились доказать, что они не только ни в чем не уступают асам люфтваффе, но и превосходят их. А как оценивали немцы бои над Кубанью? Чтобы выяснить это, придется с помощью германских архивных данных вернуться более чем на 60 лет назад. Основным источником, позволившим понять взгляд на кубанское сражение со стороны люфтваффе, стали документы из «Бундесархива» (Bundesarchiv/ Militerarchiv Freiburg: Gen. Qu. Mstr. 6. Abt.; «Flugzeugverluste und Unfalle beifliegenden Verbande» (3.4.-2.7.1943) RL 2 III/ 1188-1190). К сожалению, поработать с фондами ЦАМО России не удалось, поэтому использовались сведения из различных исследований, в т.ч. таких трудов, как «Советские Военно-воздушные силы в Великой Отечественной войне 1941-1945», Москва, 1968; Кожевников М.М., «Командование и штаб ВВС Советской Армии в Великой Отечественной войне», Москва, 1977; «Войска ПВО страны в Великой Отечественной войне 1941-1945», Москва, 1981; а также мемуарной литературы.
Со стороны люфтваффе в боевых действиях на Кубани принимали участие эскадры и группы 1-го авиационного корпуса (командир — генерал-лейтенант Гюнтер Кортен). В его состав входили 2 истребительные эскадры — JG3 «Udet» и JG52. Командовали ими опытнейшие командиры оберст Вольф-Дитрих Вильке и м-р Дитрих Храбак. JG3 представляли на Кубани две группы — II./ JG3 (м-р Курт Брэндле) и III./ JG3 (м-р Вольфганг Эвальд), а эскадра JG52 состояла из трех групп — I./ JG52 (м-р Хельмут Беннеманн), II./JG52 (гауптман Хельмут Кюле) и III./JG52 (гауптман Хубертус фон Бонин). Кроме того, вместе с немецкими частями действовали отряд словаков 13.(Slow.)/ JG52 (м-р Ондрей Думбала) и отряд хорватов 15.(Kroat.)/ JG52( бойник[*] Франьо Джиал). Все эти авиационные подразделения были оснащены истребителями Messerschmitt Bf 109 новейших модификаций G-2 и G-4 с сильным вооружением (одна 20-мм пушка MG 151/20 со 150 снарядами и два 13-мм пулемета MG 131с 300 патронами каждый). Количество истребителей доходило до 180 единиц. Базировались они на аэродромах Анапа, Гостагаевская, Керчь и Тамань.
В мемуарах советских летчиков часто упоминается некая группа асов, переброшенная из ПВО Берлина, которая летала на истребителях Fw 190. Действительно, из Анапы действовала одна группа Fw 190 А-5, но это были штурмовики, входившие в состав II./Sch.G.1. Ее основной задачей было не ведение воздушных боев, а действия по наземным целям. На Кубани летчикам группы засчитали всего одну воздушную победу, и в этой статье результаты ее действий не рассматриваются.
В состав советского Северо-Кавказского фронта в то время входили 4-я воздушная армия (генерал-майор Н.Ф. Науменко) и 5-я воздушная армия (генерал-лейтенант С.К. Горюнов). Они располагали 216-й смешанной (фактически истребительной) авиадивизией (генерал-майор А.В. Борман, затем п-к И.М. Дзусов) и 236-й истребительной авиадивизией (п-к В.Я. Кудряшов). 216-я САД включала 16-й и 42-й гвардейские полки, 45-й и 298-й ИАП, 236-я дивизия — 267-й, 611-й и 975-й полки. В боях над Кубанью эпизодически участвовали также некоторые истребительные части ВВС Черноморского флота, такие, как 6-й и 11-й гвардейские полки (м-р М.В. Авдеев и подп-к И.С. Любимов), 7-й и 9-й ИАП (м-ры К.Д. Денисов и А.Д. Джапаридзе). Частично в районе Кубани вела бои и 105-я истребительная авиадивизия ПВО (п-к Л.Г. Рыбкин), прикрывавшая мосты и переправы через реку Кубань у Краснодара. В распоряжении советских летчиков находились самые разные самолеты отечественного и иностранного производства. Так, 216-я САД располагала Як-1, Bell P-39 Airacobra и Curtiss P-40 Kittyhawk, 105-я ИАД — Як-1, а 236-я — ЛаГГ-3. Оставалось также небольшое количество устаревших МиГ-3, И-16, И-153. Думается, такое разнообразие типов истребителей создавало определенные затруднения в их использовании и не лучшим образом сказывалось на тактическом взаимодействии летчиков. Зато советская сторона обладала значительным численным превосходством — к 17 апреля на Кубани было сосредоточено более 300 истребителей.
Из всего сражения над Кубанью в качестве примера можно выделить наиболее напряженные четыре дня боев: 17, 20 и 29 апреля, а также 26 мая. 17 апреля немцы попытались ликвидировать советские десантные части на плацдарме в районе Мысхако, при этом люфтваффе совершили более 1000 боевых вылетов. Истребители Северо-Кавказского фронта активно противодействовали налетам, и в советских источниках утверждается, что они сбили 16 самолетов противника, в том числе 12 истребителей. Интересно, что все победы одержали пилоты двух полков, вооруженных «Аэрокобрами». Три «Мессершмитта» засчитали группе 298-го ИАП во главе со ст. л-том И.Г. Ерошкиным, по два Bf 109 -гвардейцам 16-го полка ст. л-ту В.И. Фадееву и сержанту И.Ф. Савину, по одному — летчикам той же части ст. л-ту Г.А. Речкалову, л-там М.И. Сутырину, А.И. Труду, мл. л-ту В. Бережному, а также летчику 298-го ИАП л-ту М.С. Лиховиду. Кроме того, летчики доложили, что пилот одного «Мессершмитта», атакуя сержанта В.А. Александрова из 298-го полка, не справился с управлением и врезался в скалу.
Однако документальные данные немцев разительно отличаются от этих сведений, и получается, что в тот день лишь один Bf 109G-2 (W/n 13763) из II./JG3 был подбит в воздушном бою и при неудачной посадке в Анапе поврежден на 40%[**]. На том же аэродроме получил повреждения (30%) из-за отказа мотора Bf 109G-4 (W/n 19235) из II./ JG52. В то же время, немецкие летчики заявили, что сбили 30 советских самолетов, из них 28 истребителей. Наиболее отличились пилоты II./ JG3, на счету которых 14 истребителей (9 ЛаГГ-3, 2 Як-1, 1 И-16, 1 И-153 и 1 «Аэрокобра»). Летчикам III./ JG3 засчитали 2 штурмовика Ил-2. На боевой счет I./ JG52 записали 11 истребителей (7 ЛаГГ-3 и 4 «Аэрокобры»), II./ JG52 — два ЛаГГ-3, a III./ JG52 — лишь один «Киттихаук». К сожалению, в известных отечественных источниках не указаны общие потери советской авиации, понесенные в тот день. Есть только информация об утратах двух полков — 16-го гвардейского и 611-го ИАП, которые лишились двух «Аэрокобр» и одного «ЛаГГа». Погибли мл. л-т В. Бережной, ст. сержант Н.Д. Барщевский и сержант Сапуров.
Вскоре советскому командованию стало ясно, что без завоевания господства в воздухе трудно рассчитывать на успех дальнейшего наступления войск фронта, и авиагруппировку на Кубани решили усилить. 18 апреля из резерва Ставки прибыл 2-й смешанный авиакорпус (генерал-майор И.Т. Еременко), в составе которого находилась 201-я ИАД (генерал-майор А.П. Жуков), состоявшая из трех полков (13-й, 236-й и 437-й) и вооруженная новыми истребителями Ла-5. На следующий день начал боевые действия на Кубани 3-й истребительный авиакорпус (генерал-майор Е.Я. Савицкий), оснащенный Як-1. Он состоял из 265-й дивизии п-ка П.Т. Коробкова (12-й, 402-й и 812-й полки), а также 278-й дивизии п-ка ВТ. Лисина (15-й, 43-й и 274-й полки). 20 апреля прибыла вооруженная «Яками» 287-я ИАД, которой командовал п-к С.П. Данилов (4-й, 148-й и 293-й полки). В общей сложности в этих четырех дивизиях насчитывалось не менее 360 истребителей, что позволило добиться подавляющего количественного превосходства над противником.
20 апреля немцы вновь предприняли мощное наступление против защитников «Малой земли». Не только на земле, но и в воздухе разгорелись ожесточенные бои, которые шли с раннего утра и до позднего вечера. Советские летчики докладывали о многочисленных воздушных победах. Например, гвардейцы 16-го полка совместно с летчиками 45-го ИАП сбили в одном бою сразу десять Bf 109. Два из них записали на счет мл. л-та Д. Сапунова, по одному — к-на А.И. Покрышкина, ст. л-тов Д.Б. Глинки, Н.М. Искрина, В.И. Фадеева, л-та А.И. Труда, мл. л-та Н. Мочалова, сержантов Н.Д. Кудри и Малина. Летчики 812-го ИАП доложили о четырех уничтоженных «мессерах», в том числе, два истребителя сбил к-н И.Д. Батычко, по одному -- старшины A.M. Машенкин и И.В. Федоров. Несколько побед засчитали стрелкам Ил-2 сержанту Ягину из 190-го полка, старшему краснофлотцу В.И. Кузнецову из 47-го полка ВВС ЧФ и др. Всего, по докладам советских летчиков, 20 апреля было сбито 50 самолетов люфтваффе, из них более 30 истребителей.
Однако в немецких документах значатся всего три «Мессершмитта», потерянные в тот день в воздушных боях. Л-т Адольф фон Гордон из III./ JG3, пилотировавший Bf 109G-4 (W/n 14946), был убит в бою со штурмовиками Ил-2 в районе Новороссийска. Из другой схватки не вернулся самолет W/n 14955 той же группы. Погиб также фельдфебель Йоханн Гляйсснер из II./JG52, который на Bf 109G-4 (W/n 14309) столкнулся с обломками сбитого им советского «Киттихаука» в районе Кабардинки. (Этот летчик имел 37 побед и был посмертно награжден Германским крестом в золоте). Кроме того, Bf 109G-2 (W/n 13884) из II./ JG3 был поврежден на 50% в Анапе при бомбардировке, а другой такой же самолет (W/n 14842) из III./ JG3 перевернулся при посадке на аэродром Тамань и получил 80-процентные повреждения.
Пилоты «Мессершмиттов» заявили, что сбили 91 русский самолет. 32 из них на счету II./ JG3 (в том числе 14 истребителей: 8 ЛаГГ-3, 3 Ла-5 и 3 Як-1); столько же записали летчикам II./ JG52 (в том числе 19 истребителей: 9 ЛаГГ-3, 2 Ла-5, 6 Як-1, 1 МиГ-1 и 1 «Киттихаук»); 11 советских машин пополнили список побед III./ JG3; четыре — I./ JG52; пять — III./ JG52. Еще на 5 ЛаГГ-3 претендуют словаки, а хорваты — на 2 краснозвездных самолета. По советским официальным данным, потери составили 39 самолетов. Большинство из них были истребителями. Погибло много летчиков, среди них л-ты Н.Н. Морозов, А.И. Сорокин, старшина П.А. Заспин, сержанты В.В. Бабушкин, В.Е. Ковалев, Д. Калошин, В. Куликов, С. Шепель. Судя по вышеприведенным цифрам, пилоты люфтваффе завысили количество своих побед в 2,5 раза, наши — почти в 10.
Несоответствия между «успехами» советских летчиков и потерями истребителей противника продолжались и в дальнейшем. Так, 21 апреля поступили доклады об уничтожении в воздушных боях около тридцати «Мессершмиттов». Немцы же посчитали, что в тот день с задания не вернулся всего один Bf 109 (W/n 10334), а еще два Bf 109 (W/n 14966 и 14801) были повреждены на 50% и 25% соответственно. 24 апреля в одном из боев летчики 13-го и 437-го ИАП записали в свой актив сразу 10 «мессеров», а еще один пошел в зачет стрелку Ил-2 из 190-го штурмового полка. Кроме того, летчики наблюдали столкновение двух «Мессершмиттов», которые «разлетелись на части». Поразительно, но в немецких документах вообще нет сведений о потерях, понесенных в тот день в воздухе, и значится лишь один Bf 109 (W/n 14719), поврежденный на 35% во время руления по аэродрому Гостагаевская. Аналогично выглядит сопоставление данных от 28 апреля, когда «сталинским соколам» засчитали 25 вражеских самолетов, из них — половину «мессеров», а немцы не зафиксировали ни одного потерянного Bf 109. И таких примеров можно привести множество.
К концу апреля с кубанского плацдарма на другие участки фронта убыли Stab/ JG3 и III./JG3. В оставшихся истребительных частях люфтваффе насчитывалось не более 150 самолетов, часть из которых находилась в ремонте. После некоторого затишья 29 апреля в небе Кубани вновь разыгрались воздушные бои, длившиеся часами. В течение дня советская авиация совершила 1268 боевых вылетов. Произошло 42 воздушных боя (по другим данным, 50), по результатам которых нашим летчикам засчитали 74 победы, из них больше половины составляли «Мессершмитты». Например, в советских источниках значатся 8 истребителей, сбитых эскадрильей к-на А.И. Покрышкина из 16-го ГИАП. Командир 402-го полка м-р В.В. Попков сбил 2 и таранил третий истребитель. Штурман 291-го ИАП м-р А.К. Янович сбил один, а затем таранил другой Bf 109. Летчик той же части л-т С.В. Картавенко и летчик 148-го полка сержант Н.Н. Авилов таранили по одному «мессеру». Еще по одному «сто девятому» уничтожили командир 3-го ИАК генерал Е.Я. Савицкий, ст. л-т В.И. Фадеев из 16-го ГИАП, л-т Н.А. Глядаев из 42-го ГИАП и многие другие. Однако в немецких документах снова нет сведений о безвозвратных потерях истребителей в воздушных боях, а фигурирует лишь один поврежденный в схватке Bf 109 (номер неизвестен) из III./ JG52. Правда, один Bf 109G-2 (W/n 14705) из II./JG3 разбился из-за отказа мотора, еще два таких же самолета (W/n 13469 и 14729) из П./ JG52 столкнулись над своим аэродромом в Анапе. За весь день получили ранения два летчика: фельдфебель Теодор Мор — при столкновении, унтер-офицер Готтфрид Вундке — в воздушном бою. Остается удивляться и задаваться вопросом, на который вряд ли можно получить вразумительный ответ: кого же, собственно говоря, сбивали и даже таранили советские летчики?!
Немцы в тот день заявили о 63 воздушных победах: II./ JG3 — 23 самолета (16 истребителей: 10 ЛаГГ-3 и 6 Як-1); П./ JG52 — 19 самолетов (в том числе 18 истребителей: 6 ЛаГГ-3, 8 Як-1, 1 И-16, 2 «Аэрокобры» и 1 «Киттихаук»); III./ JG52 — 21 самолет (в том числе 19 истребителей: 14 ЛаГГ-3, 1 Ла-5, 3 «Спитфайра» и 1 «Аэрокобра»). В то же время, по официальным советским данным, потери составили 27 самолетов. В данном случае снова видим, что немцы преувеличили свои победы почти в 2,5 раза.
К началу мая в группировке немецкой истребительной авиации на Кубани опять произошли изменения. 29 апреля на другие участки фронта убыла I./ JG52, а 1 мая — II./JG3. На Кубани остались всего две группы из JG52, словацкий и хорватский отряды. 7 мая в Анапу вернулась II./ JG3, но уже через неделю она окончательно покинула Кубань. Ей на смену 16 мая прибыла I./ JG52, и с того дня 52-я эскадра действовала в полном составе. В то же время, советские истребители продолжали получать подкрепления. Так, в мае на Кубань была переброшена 229-я истребительная дивизия п-ка П.Г. Степановича.
С утра 26 мая в воздухе вновь развернулось крупное сражение. Причем, немцам сразу удалось захватить инициативу, во второй половине дня даже нанести сильный удар по войскам Северо-Кавказского фронта, в котором, как говорят советские источники, принимали участие примерно 600 самолетов. По нашим данным, в ожесточенных боях было сбито 67 немецких самолетов, большинство — опять же истребителей. К примеру, группа 45-го полка к-на Д.Б. Глинки сбила 6 «Мессершмиттов», группа 42-го ГИАП л-та И.М. Горбунова — четыре, группа 88-го полка ст. л-та А.А. Постнова — один. Кроме того, на рассвете шесть Як-7б из 43-го ИАП подп-ка А.А. Дорошенкова нанесли штурмовой удар по аэродрому Анапа, уничтожив и повредив там 9 вражеских самолетов.
И опять разница между засчитанными советским летчикам победами и задокументированными потерями немцев очень велика. В воздушном бою I./JG52 потеряла только один Bf 109G-2 (W/n 14850} и одного летчика унтер-офицера Ульриха Штарка, который не вернулся из полета в район Южной Озерейки. Другой Bf 109G-2 (W/n 13934) той же группы получил повреждения на 40% во время неудачного взлета с аэродрома Гостагаевская. В II./JG52 были повреждены лишь два «Мессершмитта»: W/n 19922 — на 25% из-за отказа мотора, а подбитый в воздушном бою W/n 19769 совершил посадку на фюзеляж и получил повреждения на 20%. Один Bf 109G-4 (W/n 19766) из III./ JG52 был поврежден на 20% в результате технической неисправности в районе аэродрома Гостагаевская. Как видим, потерь на аэродроме Анапа не значится.
Летчики люфтваффе были в тот день вдвое скромнее советских пилотов и записали на свой счет «всего лишь» 35 побед. I./JG52 — 11 самолетов (в том числе 7 истребителей: 1 ЛаГГ-3, 2 Як-1, 2 «Аэрокобры» и 2 «Спитфайра»); II./ JG52 — столько
же (в том числе 10 истребителей: 2ЛаГГ-3, 5 Як-1, 2 «Спитфайра» и 1 «Аэрокобру»); III./ JG52 — 13 самолетов (в том числе 9 истребителей: 7 ЛаГГ-3, 1 «Аэрокобру» и 1 «Спитфайр»). Кроме того, словакам засчитали 6 побед. По советским официальным данным, потери составили 20 самолетов. На сегодняшний день известно, что, по меньшей мере, 4 из них были истребителями (два Як-1 и две «Аэрокобры»). Среди погибших были два Героя Советского Союза — к-н М.М. Осипов и мл. л-т Н.Д. Кудря.
Ожесточенные бои продолжались до 7 июня, которое и принято считать последним днем кубанского воздушного сражения. На протяжении десятилетий советская историография утверждала, что в этих боях наши летчики нанесли серьезное поражение люфтваффе и уничтожили в воздухе более 800 самолетов, из них примерно 500 истребителей. Еще около 300 самолетов немцы потеряли на земле. По официальным данным, только 812-й ИАП сбил около 50 Bf 109. А ведь на Кубани действовали 25 советских истребительных полков! Довольно большое количество воздушных побед было засчитано и некоторым советским асам. Считается, что по 17 самолетов сбили ст. л-т А.Ф. Лавренов и л-т B.C. Конобаев, по 15 — ст. л-т В.И. Фадеев и л-т А.И. Труд, по 10 и более — к-ны А.И. Покрышкин и Д.Б. Глинка, а также другие летчики. В большинстве случаев в зачет шли именно «Мессершмитты».
Из немецких документов следует, что на Кубани было потеряно ровно 100 «Мессершмиттов»[***], в т. ч. 42 уничтоженными и 58 поврежденными, причем в воздушных боях числятся сбитыми всего 28 «мессеров» и еще 20 — получившими различные повреждения.
Совершенно незначительными выглядят и потери люфтваффе в пилотах. Из документальных источников следует, что с 17 апреля по 7 июня 1943 г. в районе Кубани погибли, попали в плен и пропали без вести 27 летчиков-истребителей, включая трех дезертировавших хорватов. Не выбыл из строя ни один ас, награжденный Рыцарским крестом. Обошлось без больших потерь и в командном составе, погибли четверо командиров отрядов: гауптман Э. Эренбергер, обер-лейтенант Карл Ритценбергер, л-ты Дитер Бауман и Хельмут Хаберда. В отечественной литературе утверждается, что эскадра «Удет» была разбита. Однако документы говорят о крайне
незначительных ее потерях. Ниже приводится список потерь среди летчиков-истребителей люфтваффе на Кубани, за исключением указанных выше в тексте л-та Гордона, фельдфебеля Гляйсснера и унтер-офицера Штарка.
Как видно из таблицы, в некоторых случаях на победу претендовали сразу несколько советских летчиков или представителей других родов войск. Встречаются и вовсе странные случаи, не имеющие логичного объяснения. Так, есть данные, что вечером 29 апреля в районе станицы Поповическая ст. л-т В.И. Фадеев на «Аэрокобре» сбил Bf 109 с изображением дракона на фюзеляже. Немецкий летчик выпрыгнул с парашютом, был взят в плен и заявил на допросе, что начал воевать еще в Испании и сбил около 100 самолетов. Существует даже его описание — рыжий, немолодой, маленького роста, мундир увешан крестами. Но в немецких документах не отмечены потери в летчиках в тот день, а самым результативным асом люфтваффе, сбитым над Кубанью, был Хельмут Хаберда, имевший на момент гибели 58 побед. Другой загадкой является история с «Полосатым дьяволом» — трофейным Як-1 с голубыми полосами на крыльях, который в конце апреля сбил ст. л-т И.В. Шмелев из 4-го полка в районе Геленджика. В германских документах нет никаких упоминаний о применении на Кубани трофейных истребителей советского происхождения и тем более об их потерях. Не меньше вопросов вызывает и эпизод, датируемый 5 мая и связанный с именем л-та С.А. Тащиева из 11-го гвардейского полка ВВС ЧФ. Утверждается, что на Як-9 он вел бой с двенадцатью «мессерами» и в лобовой атаке сбил один из них. Самолет упал в Цемесскую бухту, после чего было объявлено, что Тащиев сбил генерала, командовавшего авиацией противника в Крыму. Однако немцы ничего не пишут о своих потерях в тот день, и, как следует из вышеприведенных данных, никто из их авиационных генералов на Кубани не погиб.
Истребителям люфтваффе по итогам сражения над Кубанью засчитали почти 780 побед. Правда, не стоит забывать, что это количество может быть завышено примерно в 2,5 раза. Точных советских данных о потерях истребителей на Кубани пока нет, но, исходя из известных сведений, можно утверждать, что по сравнению с немецкими они были огромны. Лишь один 812-й полк потерял 16 летчиков, в том числе всех трех командиров эскадрилий. Более 10 пилотов лишился 16-й ГИАП. То есть, только два наших полка потеряли на Кубани столько же летчиков, сколько все истребительные подразделения люфтваффе. Среди погибших были 7 Героев Советского Союза: к-н В.И. Фадеев (20 побед на момент гибели), ст. л-т С.С. Азаров (15 побед), л-т Д.И. Коваль (13 побед), м-р И.П. Рыбин (12 побед), к-ны М.З. Телешевский и М.М. Осипов (12 и более 10 побед соответственно), а также мл. л-т Н.Д. Кудря (10 побед). Значительными оказались потери в командном составе: не менее двух командиров полков, одного зам. командира полка, одного штурмана полка, семи командиров эскадрилий. Уже сейчас в списке погибших летчиков-истребителей значится более 90 человек, что свидетельствует о соотношении потерь, примерно один к четырем, не в нашу пользу! Причем со временем становятся известны новые имена, пополняющие этот скорбный список.
Таким образом, очевидно, что советские истребители понесли в боях над Кубанью тяжелые потери. Возникает закономерный вопрос: каковы же причины низкой эффективности действий советских летчиков? Думается, основными были две. Одна из них — устаревшая тактика. Новые методы ведения воздушного боя, разработанные А.И. Покрышкиным и другими прогрессивно мыслящими летчиками, только начинали пробивать себе дорогу и еще не успели принести ощутимых результатов. Например, знаменитую «кубанскую этажерку» наши пилоты стали осваивать только к концу боев на Кубани. Второй причиной была очень существенная разница в квалификации советских летчиков и их визави из люфтваффе. Например, по состоянию на 17 апреля на Кубани воевали 7 немецких асов, имевших 100 и более побед: оберст Вольф-Дитрих Вильке, Stab/ JG3 — 156 сбитых, м-р Курт Брэндле, П./ JG3 — 130, обер-лейтенант Хайнц Шмидт, II./ JG52 — 130, гауптман Герхард Баркхорн, П./JG52 — 120, л-т Йозеф Цвернеманн, III./ JG52 -113, гауптман Гюнтер Ралль, III./ JG52 — 112, обер-лейтенант Вильгельм Лемке, III./ JG3 — 100. Еще более 20 летчиков имели в своем активе свыше 50 побед, и очень многие — свыше 10. Даже среди немногочисленных словацких и хорватских летчиков было почти столько же асов, одержавших к 17 апреля более 10 побед, сколько во всей советской авиации на Кубани.
Что могли противопоставить советские ВВС этой массе опытнейших «экспертов» люфтваффе? Самый тактически грамотно мыслящий летчик к-н А.И. Покрышкин имел к 1 мая 20 побед, включая 6 в группе. Кроме него, в то время на Кубани находились еще 10 асов, на счету которых значилось свыше 20 побед, включая групповые: ст. л-т Глинка Д.Б., 45-й ИАП — 21 (+7 в группе), ст. л-т Олейник Г.Н., 293-й ИАП -- 18 (+2 в группе), ст. л-т Рязанов А.К., 4-й ИАП — 16 (+16 в группе), л-т Лещенко В.С.,4-йИАП — 13 (+10 в группе), к-н Новожилов И.В., 13-й ИАП — 13 (+7 в группе), ст. л-т Флейшман А.Д., 4-й ИАП — 11 (+14 в группе), ст. л-т Шмелев И.В., 4-й ИАП — 11 (+10 в группе), ст. л-т Гнидо П.А.,
13-й ИАП — 13 (+6 в группе), ст. л-т Логвиненко Н.П., 293-й ИАП — 16 (+2 в группе), л-т Лавицкий Н.Е., 45-й ИАП — 15 (+2 в группе). Было еще около полутора десятков более-менее сильных пилотов, имевших на своем счету свыше 10 сбитых самолетов. Среди них выделялся ст. л-т В.И. Фадеев, 16-й ГИАП — 18 (+1 в группе). Причем более половины этих летчиков достигли планки 10 побед уже в ходе двухнедельных ожесточенных боев. Эта незначительная группа перспективных воздушных бойцов, сильно разбавленная сотнями слабо подготовленных летчиков, не могла составить настоящую конкуренцию немецким асам.
Любопытно отметить, что в боях на Кубани, как с немецкой, так и с советской стороны, принимали участие несколько опытнейших летчиков, ветеранов войны в Испании. Все они занимали высокие командные должности. В люфтваффе это были: оберст Вольф-Дитрих Вильке, м-р Вольфганг Эвальд, гауптманы Хельмут Кюле, Хубертус фон Бонин, а в когорте «сталинских соколов» — генерал-майор И.Т. Еременко, п-ки С.П. Данилов, П.Т. Коробков, В.Т. Лисин, Л.Г. Рыбкин, подп-ки И.С. Анащенко, А.А. Осипов, м-р А.Н. Коновалов. Однако если немцы не только командовали частями, но и активно участвовали в воздушных схватках, постоянно увеличивая количество своих побед, то советские командиры, в основном, предпочитали руководить боями, оставаясь на земле. Между прочим, из бесед с бывшими немецкими летчиками выяснилось, что в годы войны почти никто из них не слышал ни о Покрышкине, ни о других наших асах. И знаменитая фраза «Внимание, в воздухе Покрышкин!», услышав которую немецкие летчики в панике разлетались в разные стороны, оказалась не более чем красивой легендой, пущенной в обиход кем-то из газетчиков и дружно подхваченной советской пропагандой[****]. Также, как и миф о выдающейся победе советской авиации на Кубани.
P.S. редакции. Уже давно известен тот факт, что количество боевых достижений, фигурирующих в документах одной стороны, противоречит потерям, числящимся в различных сводках другой. Это характерно практически для всех стран-участниц Второй мировой войны. Однако приведенные в данной статье материалы все же поражают. Шутка ли — ставится под сомнение одна из самых значительных побед ВВС РККА! К сожалению, автор не счел возможным высказать мнение о том, с чем же связана столь значительная разница в оценке боев на Кубани, приводимая в советских и немецких источниках. То ли это недостатки самих источников, то ли последствия печально известного принципа партийности в науке и литературе... Нам представляется важным, чтобы на затронутую в публикации тему высказались другие исследователи, у которых, возможно, найдутся свои объяснения.
[*] Майор.
[**] По немецкой классификации, самолеты, поврежденные на 60% и более, подлежали списанию, остальные — ремонту. (Прим, ред.)
[***] Возможно, несколько самолетов остались неучтенными.
[****] Немцы утверждают, что подобной фразой «Внимание, в воздухе «Кубанский лев!» русские летчики предупреждали друг друга об одном из лучших асов люфтваффе капитане Иоганнесе Визе
журнал "Авиация и Время" №5 2005
