Постоялец
Гуру
Планировщик из меня, конечно, аховый. Чтоб хуже не сказать.На этой неделе и далее
Вообще, придётся мне после сегодняшнего обновления взять уже официально паузу в неделю-другую. Надеюсь, за это время я смогу достаточно картинок дообработать, чтобы по возвращении к челленджу поддерживать постоянный ритм обновлений.
А пока -- вот история очередного дня.
====
День двадцатый. Кризис обеденной бодрости


Грета припугнула Ульриха, желая его то ли пристыдить за пожароопасную ситуацию, то ли приободрить на сон грядущий.
Эффект испуга оказался несколько неожиданным. Не кисейная же барышня, чтобы от простого "БУ!" в обморок падать.

Но пугавшую и такой эффект устроил -- судя по выражению лиц, прямо как из старинного ужастика.
(Грета: "Ha-ha, he fell into my little trap!"
Родя: "Yes, mistress!

Очередной посетитель добрёл до чугунной ограды, прислушался к происходящему внутри и мудро решил не вмешиваться.


...Когда Ульрих очнулся, Грета уже сидела за компьютером как ни в чём не бывало. А потом и вовсе ушла в дамскую (она же общая) комнату, прогнав оттуда Родиолу. Надо сказать, что сантехника никогда не вызывала у госпожи такого восторга, как у её утренней подручной, но с возрастом недовольная гримаса стала куда более отчётливой.


Не шёл сон Ульриху, и всё тут. Решил он шваброй помахать, дабы отвлечься. То есть он, может быть, компьютером отвлёкся бы -- и с куда большей охотой, -- но пришлось бы вставать в очередь за Родей. А на "вымыть пол" других дураков не находилось.


Шутки шутками, а кухонный пол был наконец вычищен -- и недели с пожара не прошло. Вот что значит полусонное неразмышляющее упорство! Ну, и тот факт, что ванна, где Утюгу обычно так сладко дремлется, тоже была занята.
----------

На работе день прошёл тихо -- и то хорошо. Вот только перед самым звонком, когда я уже мечтал о мягкой постели, подсел поближе коллега Гобиас и с медоточивой улыбкой протянул какую-то травку. "Твоя очередь", -- ласково проговорил Гобиас. И пояснил: "Испытывать на себе новое изобретение. Все уже отметились".
Вообще, про неженатого коллегу Г. ходили такие слухи... не стану их пересказывать, вообще я не фанат сплетен, как уже можно было заметить... но если хоть что-то из этого правда, то брать из его рук препараты было, как минимум, неосторожно. Я же спросонья прожевал предложенное -- и, хм, оказалось неплохо. Нечто такое... со вкусом работы. "У меня ещё есть", -- взял было меня за локоток Гобиас... но я-то знаю, когда надо остановиться. Я вежливо высвободил руку и побежал к машине.
Постоялец: "Вкусовой мудлет держался до следующего приёма пищи (не сырой), после чего прибавился к этой самой пище на обычный срок в несколько сим-часов, и тогда уже сошёл на нет".




Внизу звенели и пели гитары... недолго, впрочем, до первого ручейка. Симону было ужасно стыдно и за себя, и перед Лолитой, но звуки шести струн действовали на него, как килограмм арбуза.
Ульрих смог-таки прикорнуть на полу пару минуток, но организм выдернул его из забытья и послал, кряхтя и ругаясь, в мужскую (она же общая) комнату.

Симоново зловоние прицельно обогнуло близстоящую Лолиту и основные свои силы сосредоточило на направлении Родиола-Розовая.


Это событие моментально разрядило долго копившееся напряжение -- причём не только у Сент-Луиса, у всех. Каро пошла устранять голод, Ульрих (наконец-то!) -- бессонницу, Симон -- нечистоту телесную. А Грета даже взяла в руки книгу, злосчастный рецепт рататуя! И... поставила его в шкаф. Сволочь садистская.


Родиола же взялась за устранение нечистот напольных. За что и получила -- ни одно доброе дело не обходится без чьего-то пугача.
----------

Счастливый Ульрих, едва коснулся головой подушки, захрапел так пронзительно, что стёкла в окнах зазвенели, а уж мне дальше дрыхнуть не осталось никакой возможности. Пришлось просыпаться, глядеть на часы (полседьмого вечера, поспал-то всего ничего!), подкреплять себя яблоком и помидором и потихоньку спускаться в сад.


Симон ещё краснел за недавний конфуз, но Каро, похоже, собиралась говорить о чём-то другом, каковое намерение Симон с признательностью одобрил.

На прополку -- как на праздник.


Моё появление почему-то вызывает у психов спорадические приступы активности по дому (лучше бы, конечно, и без меня они тоже возникали). Родя мыла плиту, Лола -- себя. Симон затеял макароны с сыром и даже получил при этом повод затянуть древний кулинарный гимн.




В восемь вечера у вымытой и благоухающей Лолиты начался праздник. Если верить всё той же примете, новый жизненный этап у неё пройдёт в тесноте и в подавляюще женском окружении. То есть, по всей видимости, в нашей психушке.