Мarat
Гуру
Серия Двадцать Вторая.
Серия двадцать вторая.
Эйдан Лэнгфилд.
Больница это, конечно, ужасное место. Когда-то я и сам провел здесь немало времени, желая умереть, и уверяя всех вокруг, что совершенно не помню, что со мной произошло, и почему мои внутренности выглядывают из дыры в моем боку, будто из окна...
Воспоминания, сами понимаете, не из лучших, но я не торопился покидать неприятное место, лишь покорно ждал пока мисс Петит изволит очнуться.
Раскрытая медицинская карта на ее столике буквально умоляла меня уделить ей внимание. Безрезультатно сражаясь с болезненным любопытством, я опустил свой длинный нос к страницам и попытался читать врачебные каракули. Когда стало понятно, что мои старания тщетны, и без света я ничего не разберу, я нагло похитил ее медицинскую карту, вышел в коридор и слился со стеной в безлюдном уголке. Первая часть карты была исписана непонятными словами, скорее всего, это все писали французские детские доктора. Но короткие записи, вероятно означали, что Вшивая ничем страшным в детстве не болела. Когда французские каракули сменились английскими я приблизил тетрадь ближе к своему лицу, но там тоже не было ничего интересного, только скучные записи про ее здоровые кожные покровы, нормальную температуру тела и хорошее самочувствие. Но затем я наткнулся на нечто странное. Около десяти страниц были жестоко вырваны, оставив после себя какие-то жалкие кусочки. Что еще за дерьмо? Кому понадобилось уничтожать часть ее истории болезни?
Уверен, что это как-то связано с ее шрамами и психическим состоянием...
Может, эти записи понадобились полицейским?
Ерунда.
Разочарованный, я направился обратно в палату к Петит...
- ... сын шефа полиции использовал вас для этих целей? Он угрожал вам? Это происходило регулярно? Вы подвергались групповому сексуальному насилию со стороны его друзей? Может быть я смогу где-то еще найти подобные видео? Ох, подождите, мне нужно сфотографировать вас...
Ворвавшись внутрь, я щелкнул выключателем и схватил гребанного негодяя за шиворот, отчего он свалился на пол и стал испуганно махать конечностями. Камера упала на пол, и репортер сам же убил ее об стену своими ногами, когда размахивал ими как мельница. Я думаю, что не повредил ему ничего, лишь почти случайно ударил его тупое лицо об дверь и дал пинка под зад.
Когда воцарилось спокойствие и тишина, рот Петит начал болтать разные... вещи.
Разные, гребанные жуткие вещи, от которых мурашки бежали по спине... Про учителя химии, мистера Траппа, о том, что он совращал ее, когда... черт, ей было всего четырнадцать лет.
Разве можно в это поверить? Я хочу сказать, ее голова была сильно повреждена, кроме того, ее накачали чем-то, отчего ей все эти ужасы могли просто присниться, или почудиться. Верно же?
Но все остальное, например о Стейси и съемках на мобильник, не казалось сумасшедшими бреднями... Ведь я видел чрезвычайно взволнованную Кимбелл, пока шел к туалету, значит эта шлюха возвращалась в класс после совершенного преступления... И разве Стейси уже не снимала жестокие видео с Петит?
Снимала и не один раз.
Я сказал Вшивой, что это все ее вина. И я, конечно, прав, все это только ее гребанная вина!
Да?
Закусив губу я задумался. Черт подери, когда этот старый, жирный бабуин трогал ее, она ни хрена не понимала по-английски. Она не смогла послать его? Не смогла заорать или сопротивляться?
И она никому не сказала. Она ведь могла рассказать своим родителям!
А я рассказал о своем дерьме своим?
Нет, не рассказал.
Почему? Потому что это слишком опасно для них, отец бы не оставил меня в покое и всеми силами пытался бы найти того, кто меня ранил, и наказать его. Ее. Фанатку.
И без сомнений, он не смог бы справится с ней, он бы тоже пострадал от ее рук.
Я уже молчу о куче вопросов, которые бы мне задали родители, полицейские, врачи... Вопросов, которые бы заставили меня переживать все снова и снова, когда единственное чего мне хотелось - забыть.
Забыть про то, что это было.
Так что... ладно, в том, что Вшивую изнасиловал этот урод, нет ее вины.
Усевшись в машину, я сжал зубы от появившейся в моей голове картины. В этот момент я был совершенно не в том состоянии, чтобы ставить себя на место Петит, чтобы думать каково это, когда твои шрамы видят-
От одной только мысли мое сердце начинало колотится чаще, а горло слипалась от накатывающей паники.
Это неправильно. Никто не должен видеть шрамы Вшивой, никто не должен увидеть ее голой...
Кто-то обязан был исправить это. Нет, не всю ее гребанную жизнь, а лишь сегодняшнее происшествие в туалете. Нужно вернуть все на свои места, удалить все снятые видео, найти одежду Петит, ее портфель... и возможно, вломить Стейси кулаком в череп.
Если бы я-
Я даже не хочу думать, что было бы со мной, если-
ЧЕРТ.
В общем, сложно было передать, в каком гневе я управлял машиной по пути в школу. Думаю что в таком состоянии даже за руль нельзя садится. Во всяком случае, я бы никогда не сел к тому, кто так заведен.
Честное слово, я чуть ли не скалился, когда страшные картины снова появлялись в моей голове...
Припарковавшись, я гневно хлопнул дверцей и быстрым шагом направился к школе, скрипя зубами от гнева. Дорога должна была меня успокоить, но нет, одна и та же картина без конца лезла в мою голову, и я никак не мог избавится от этого. Желание убить всех вокруг только нарастало.
Шел последний урок, и Стейси должна была была быть в моем классе на уроке... на уроке химии. Какая ирония судьбы, черт подери.
Ускорив шаг, я очень скоро оказался возле кабинета химии, откуда доносились приглушенные голоса одноклассничков. Я думаю, мне нужно было отдышаться и успокоится, но вместо этого я резко дернул дверь на себя и быстро нашел взглядом Стейси.
Шлюха радостно подпрыгнула на стуле и отправила мне воздушный поцелуй. Улыбка на удивление быстро исчезла с ее лица, как только она увидела мою перекошенную от гнева физиономию.
Сорвавшись с места, я бросился в ее сторону, чувствуя нарастающий в классе ужас. Знаете про этих школьников, которые заявлялись в класс в один прекрасный день, и расстреляли всех своих одноклассников?
Похоже, чего-то подобного ожидали и от меня.
Некоторые ребята даже повскакивали со своих мест.
От страха Стейси буквально проглотила язык, и вопить как сирена начала лишь тогда, когда все ее вещи оказались на полу, а ее юбка была зажата в моих кулаках.
- Мистер Лэнгфилд! – закричал Трапп.
- Телефон, - рычал я, дергая юбку Стейси, в надежде, что там есть карманы. Юбка приятно трещала от моих жестоких действий, а ноги этой шлюхи беспомощно дергались, пока она пыталась съехать на пол и уползти от меня.
- Ты что с ума сошел?! Что на тебя нашло?! – визжала она, - Отпусти меня!
- Эйдан, брат… ты… уймись, - голос Дина позади меня.
Хорошо, что химия у нас с Томом не совпадает, иначе он бы уже тащил меня к двери и извинялся перед всем классом...
- Мистер Лэнгфилд! Что вы делаете?! – кричал Трапп.
Вытащив из тесного кармашка мобильник этой шлюхи, я стал тыкать на кнопки дрожащими пальцами. Там было несколько видео снятых в туалете, но я не знал какое из них нужно удалить, поэтому удалил все. Когда телефон бы обезврежен, я еле удерживался от того, чтобы не схватить эту тупую курицу и не начать трясти ее.
- Ты совсем уже с ума сошел! - пищала Стейси пытаясь собрать свою юбку воедино.
Не бить ее. Нельзя бить ее. Она женщина. Типа как.
- ЕЩЕ, - прорычал я, пиная ее стул, отчего он отодвинулась с неприятным скрипом, - У кого еще видео?!!
Теперь Стейси не орала, а просто испуганно на меня таращилась. Я резко повернулся в сторону шалавы, которую трахал на днях, и той жвачной коровы. Шалава вздрогнула, резко достала телефон, и стала тыкать в кнопки. Я быстро двинулся к ней, и она тоже начала пищать.
- Нет! Не надо! Я сама удалю! Я сама! – визжала шлюха, пока я тряс ее, пытаясь отобрать мобильный телефон.
- Мистер Лэнгфилд! Что вы устроили здесь?!! Вы забыли, чей вы сын?! – кричал Трапп хлопая ладонью по столу, - Как вам не стыдно! Следует пожаловаться вашему отцу!
Все что я видел после его слов — красный цвет...
Все, что я чувствовал боль в кулаках, от желания врезать, и горячую, как ад ярость в своей груди.
Я мог бы сделать его красиво, мог бы сказать что-то сохраняя хладнокровие. Мог бы сказать что-то, чтобы он понял, о том, что я знаю его грязный секрет.
Но к сожалению, у меня просто не было слов. Цензурных, по крайней мере...
Дин и кто-то еще схватили меня за локти, но я быстро и легко выпутался и понесся к Траппу со страшным грохотом сшибая все на своем пути.
Я врезал ему прямо промеж глаз, так что запотевшие очки треснули, а сам он неуклюже упал на жирную задницу.
Врезал. Преподавателю.
И мне было мало.
Это никак не успокоило меня, не прояснило мысли.
Я врезал ему еще. И еще. И еще.
- Гребанный. Кусок. Дерьма. - я вбивал свой кулак в его мерзкое лицо, и с каждым ударом обещал себе остановится, но никак не мог.
Чьи-то руки обхватывали меня, кто-то пытался держать меня за руки, кто-то с силой дергал мою одежду. Судя по кряхтению и тяжелому дыханию, за моей спиной были несколько человек, но я не чувствовал их силы, я не сопротивлялся им, но оттащить меня они не могли.
- Мне. Должно. Быть. Стыдно. - рычал я, размазывая кулаком кровь по его лицу, - Гребанный. Извращенец. Знаешь. Сколько. Ей. Бы-
Это не моя тайна. Не моя тайна. Это тайна Петит, это касается только ее, как и моя тайна касается только меня.
Несмотря на заливающую глаза кровь, Трапп затрясся всем телом и уставился на меня с чистым ужасом в глазах.
Он понял. Он понял, о чем я говорю.
Она не бредила.
Он сделал это.
Изнасиловал Петит.
- Давай брат! Хватит! Ему уже достаточно! Черт тебя дери, отец оторвет тебе яйца... – рычал Дин пытаясь отделить меня от этого урода.
Другу удалось поднять меня и оттащить, но я все еще не мог успокоится и продолжал размахивать кулаками и тихо рычать от гнева.
- Кусок дерьма, - рыкнул я невнятно, пока меня тащили к выходу, - Не смей даже думать про моего отца...
В сердцах я резко двинул кулаком по школьной доске, отчего послышался страшный грохот и вокруг поднялся туман.
Упс.
Ну... я думал, что проломлю в ней дыру в крайнем случае, но кто же знал, что она такая хрупкая...
- Черт, Эйдан, давай иди! - рычал Дин позади меня.
Трапп медленно поднимался с полу, продолжая с ужасом глядеть в мои глаза.
Серьезно, он выглядел так, будто на него не школьник с кулаками набросился, а сама смерть с косой пришла...
Ну ладно, ладно, сын шефа полиции знает о том, что он изнасиловал свою ученицу. Это в общем-то страшно.
- Я убью тебя, - прорычал я, уже у дверей, - Клянусь жизнью, ты труп. Запомни это. Ты. Труп.
Дин оттащил меня на безопасное расстояние от кабинета химии, отпустил меня и с опаской оглядел меня с головы до ног.
- Чувак... это... это просто огромное дерьмо! Что на тебя нашло?! Что с тобой целый день? - шипел он, - Кого ты похитил сегодня?! Аврора просто вне себя!
- Ты... ты... видел какую-нибудь... какую-нибудь одежду? - спросил я тяжело дыша.
- Чего? - Дин уставился на меня практически испуганно.
- Одежда. Одежда Петит, - ответил я раздраженно, - Ты видел, может она где-то валяется?
- Нет... брат, - он недоуменно смотрел на меня, - Зачем тебе одежда Вшивой? Что случилось?
- Мне нужно вернуться в класс, - буркнул я.
- Нет, нет, нет, - Дин помотал головой и снова вцепился в мои плечи, - Что ты опять удумал?!
- Мне нужно найти вещи Петит, ее одежду, - сказал я, поворачиваясь в сторону класса.
- Подожди, подожди, я сам схожу, - он остановил меня, - Не понимаю, что нужно делать, но я сам схожу…
- Спроси у этой белобрысой обезьяны, куда она дела вещи Вшивой...
Дин оглядел меня в последний раз и быстро направился к классу, оставив меня в одиночестве.
Конечно, я не боялся последствий того, что сделал. Теперь Трапп знает, что об этом грязном секрете известно еще кому-то. Теперь в тайну между ним и его невинной ученицей впутался я. Вернее Петит меня впутала в это...
Разумеется, он не станет жаловаться моему отцу, или директору школы о том, что я натворил в его классе. Скорее всего он уже до смерти перепугался от того, что Вшивая смогла кому-то рассказать свою тайну. Он решит, что теперь она сможет рассказать об этом родителям и полиции.
Держу пари, он попытается даже тихо сбежать или что-то вроде...
Но даю ухо на отсечение, он не раскроет рта, не станет жаловаться на мое поведение...
Потому что он виновен.
- В мужском туалете, на третьем этаже, - сказал появившийся рядом Дин.
Черт. Школьные туалеты нужно вообще отменить, серьезно. Там торгуют наркотиками, насилуют школьниц, проливают кровь и снимают грязное кино.
Ну или установить там бдительную старушку-уборщицу. Желательно знающую кунг-фу, на случай если и с ней кто-то захочет снять жестокое порно...
По пути на третий этаж, я только надеялся на то, что Стейси не утопила шмотки Вшивой в унитазе...
- Брат, что мы делаем? – бубнил Дин, следуя за мной.
- Я не знаю, - ответил я.
Вещи Петит висели на двери одной из кабинок мужского туалета. Странно, что Стейси не разбросала их, ничего такого, а просто аккуратно повесила...
Но одежды было действительно много. Я мог бы поклясться, что у Стейси сейчас под футболкой вообще ничего нет, а вот Вшивая зачем-то прятала свое тело глубоко в шмотках.
- Это все ее? – спросил Дин, достав рубашку в клеточку.
- Да.
Я поднял ее серый балахон, какой-то свитер, джинсы, футболку. Дин протянул мне ее рубашку. Опустившись на колени, я взял ее кеды.
- Держи, - Дин протянул мне тонкую, белую майку.
Мы огляделись вокруг, но больше никакой одежды не было.
- Это все? – спросил Дин, - А где чепчик для близнецов?! Хотя у нее нет сисек, зачем он ей, да?
Что, простите? Чепчик для близнецов?
Я нахмурился и посмотрел на него.
- Э… ага, - буркнул я, двигаясь к двери, - Я еду домой. Мне нужно домой... пока...
Дин странно посмотрел на меня, будто боялся, что я все таки вернусь в класс и растерзаю химика и остальных неудачников, которые там случайно оказались. Но следом он не пошел.
Хлопнув по карманам своих джинсов, я обнаружил, что мой мобильный телефон отсутствует. Должно быть я оставил его в свитере, который напялил на Вшивую. Надеюсь у нее хватило ума не отвечать на звонки Фанатки, не сомневаюсь, что она уже вовсю названивает.
Получается вот что... Фанатка тоже снимала видео с Петит? Тоже снимала эти издевательства? Снимала ли она то, как я пришел на помощь?
Она может выложить это в интернет. Или снова подкинуть какому-нибудь слюнтяю, который покажет его всем в надежде стать крутым и популярным...
Люди увидят ее без одежды, слабую и беспомощную, еще более жалкую, чем она есть на самом деле.
У меня тоже есть шрамы и груз мыслей и воспоминаний усложняет мою жизнь, но я стараюсь держаться. А Вшивая всего лишь девчонка, которая слабее меня во всех смыслах. Как ей справится с тем, что будет после того, как все узнают что скрывается под ее одеждой?
Если бы кто-то избил меня, довел до панической атаки и глумясь украл мою одежду, оставив на грязном кафеле, демонстрирующим всему свету мои шрамы...?
От одной мысли горло снова начинало слипаться...
Мои шрамы принадлежат только мне. Они мои. Часть злой стороны моей жизни, которую я не хочу никому показывать...
Никто не должен видеть шрамы Петит.
Усевшись за руль, я потряс головой и попытался заставить себя успокоится и обдумать все, что сегодня произошло, но внимание привлекли окровавленные салфетки на заднем сидении, и капельки крови. И шапка. Шапка, под которой Петит прятала длинные волосы.
Зачем скрывать их, какой в этом смысл? Ведь даже не смотря на то, что они постоянно скрыты, выглядели они вполне ухоженными и чистыми.
Не воняли ничем неприятным, в них не было колтунов, или еще чего-то подобного. Они даже пахли, как Петит.
Конечно, если серьезно подумать, я не думал, что по ее голове бегают вши, блохи, тараканы или еще что-то... Мне казалось, что под шапкой короткие, жидкие, рваные волосы, которые Вшивая постригает сама, кухонными ножницами, пока варит суп... Ну или другая гадость типа этой...
Но все не так, и я до сих пор не мог поверить в то, что под ее шапкой волосы. Что теперь должны кричать в ее сторону, или с отвращением шипеть ей в след?
"Эй, ты, Пантин Про-ви!" ?
Тьфу, бред какой...
По пути домой я изо всех сил надеялся, что мне удастся побыть в одиночестве и подумать обо всем, что произошло еще пару часов.
Конечно, мне повезло. Дома было тихо и пусто, но что странно, несмотря на произошедшее вчера со светом, мне не было страшно. Скорее я все еще был в ярости и хотел кого-нибудь прибить.
Я даже напряг свои кулаки, чтобы в случае чего врезать фанатке прямо в нос.
Свои вещи я оставил в машине, а вот портфель Петит прихватил с собой. Заботу о ее одежде я намеревался доверить своей маме, скорее всего она сама вернет шмотки Вшивой или ее родителям. Не буду же я таскаться по школе с ее одеждой. Кто я, служащий прачечной?
Положив стопку одежды на свою постель, я нахмурился и сложил руки на своей груди. Тут я заметил на своей футболке красные пятна крови, которые скорее всего принадлежали Траппу, и дернувшись от от отвращения, резко стянул ее с себя и бросил мусорное ведро. Поежившись, я снова стал пялиться на одежду Вшивой.
Я жуть как ненавижу вещи своей сестры! Честное слово, пускай они новые, чистые и источающие аромат фиалок, я все равно закачу отвратительный скандал, если вдруг ее футболка или носок окажутся среди моих вещей.
Но одежда Вшивой не вызывала раздражения, я был к ней в общем-то равнодушен. Запах, который издавали вещи, почему-то напоминал о том дне, когда она помогла справится мне с панической атакой, запах мыла или шампуня и просто человеческой кожи и тепла.
Я очень трепетно отношусь к запахам, потому что ужасно боюсь вдруг учуять что-то, что напомнило бы мне о ней... о Фанатке, о том, что случилось... Там где я переживал ужасные мучения пахло сыростью... сырым деревом, сырой одеждой, сырыми волосами... Когда Фанатка приходила ко мне, я чувствовал запах земли и грязи вперемешку с парфюмом и вкусом и запахом косметики размазанной по ее лицу...
Тиа, например, пахнет ванилью, но не такой, какую мама держит на кухне, а какой-то искусственной, чересчур сладкой и приторной. Стейси воняет грибами, особенно ее лицо. Серьезно говорю, она чем-то мажет свою физиономию, что со временем приобретает запах грибов. В сочетании с дешевым парфюмом, которым она поливает себя с утра, получается редкостное зловоние.
А Петит пахла обычно. Как, наверное, и должен пахнуть нормальный, здоровый человек. Чистотой. А еще этот запах почему-то напомнил мне о парке и тех яблоках. Петит и ее запах почему-то теперь твердо ассоциировалась у меня со спокойствием.
Серьезно... быстро отпустивший меня приступ паники, яблочный парк и его сонная тишина... И это несмотря на сегодняшнее происшествие и не смотря на то, что от Петит одни неприятности и никакого спокойствия...
От ее запаха меня даже начало клонить в сон.
Расстегнув портфель, я вывалил все ее вещи на свою кровать, даже не думая о том, что это в общем не очень-то красиво. Пухлая зеленая книга была все еще внутри, но на этот раз в нее была вложена крошечная закладка с нарисованными на ней чайками. Я медленно листал страницы, но не понимал ни слова.
Ладно, ладно... очко в пользу Вшивой. Она ботаник, изучает испанский и английский языки в школе, все ее отметки, наверняка, не ниже чем А, ко всему прочему она говорит по-французски. Гребанный полиглот.
Все ее тетради были исписаны забавным, кривым почерком. Для человека, который так хорошо рисует, у нее был почерк, как у переученной левши, или что-то вроде того. Это показалось мне забавным. Зато от того, насколько скучны были ее тетради, становилось грустно. Это был сплошной текст, Петит ничего не подчеркивала, не выделяла, даже не рисовала закорючек на полях, как это делают все. Даже я рисую какую-нибудь ерунду в тетради на скучном уроке. Отчего же Вшивая с ее страстью к рисованию не рисует везде где только можно? Ее тетради были скучными, как и она сама.
Зато когда в мои руки попалась папка с ее рисунками, я в предвкушении встречи с рисунком на котором были изображены клавиши фортепиано и чьи-то руки, закусил губу.
В папке все еще были несколько моих портретов, парочка из них были просто набросками, а на остальные похоже было потрачено немало времени. Мы не общались с Петит, редко пересекались в школе, как она могла так хорошо запомнить мое лицо? Я пялился на свой портрет около двух минут, будто в зеркало. Всё: взгляд, брови, выражение на лице, все казалось мне таким... моим!
На других листах были какие-то наброски: руки сжимающие чашку, ручка в чьих-то зубах, какая-то обувь, ветки дерева сплетенные в затейливый узор...
Глаза, глаза, глаза...
Очевидно, что Петит больше нравилось рисовать людей или части человеческого тела. В ее рисунках было что-то необычное, живое, что-то в мимике, во взгляде, из-за чего дорисованные работы напоминали фотографии.
Последний рисунок в папке буквально заставил меня улыбнуться. По сравнению с ним, все остальные были абсолютно невинными, на этом же, она изобразила пару занимающуюся сексом. Слава Богу, хоть что-то нормальное в ней есть...
Несмотря на то что это был еще сырой набросок, он понравился мне больше других рисунков. Я даже подумал украсть его. Ну или попросить у Вшивой...
Черт, с таким талантом, она не пропад-
- Эйдан Лэнгфилд, - послышался громкий голос отца, и закатив глаза, я встал с постели готовясь с скандалу и оправданиям.
Я ожидал увидеть папу ожидающим меня у лестницы, или нервно меряющим шагами гостиную, но он сидел в кресле схватившись за голову.
Ужасная поза.
Ничего хорошего он не скажет.
- Что?
- Скажи, ты жить не можешь, не превращая жизнь Арианы Петит в кошмар? – спросил он глухо, не поднимая своей головы.
- Что я опять не так сделал? – резко спросил я, - Я нашел ее в туалете! Ее голова была разбита, у нее был приступ паники, и я привез ее в больницу, чтобы сделать вас всех счастливыми!
- Кто напал на нее? – спросил отец, - Кто, по-твоему?
- Я не уверен... - пожал плечами я, и нахмурился, - Я не видел, но по-моем-
- Значит, ты совершенно случайно зашел в женский туалет и нашел там Петит? Невероятное совпадение, Эйдан, - сказал отец поднимая лицо.
- Я не трогал ее, я помог ей, - вставил я, ощущая, как теряю терпение, - Спроси у нее!
- Я хочу, чтобы ты говорил мне правду, сын, - сказал он, - Я знаю, что у тебя проблемы и тебе нужна помощь. Но я не могу помочь, когда ты врешь.
- Я не вру! – заорал я, сжимая кулаки, - Кто-то другой сделал это! И я думаю… может... сегодня появится видео... и там совершенно точно видно, как я помогаю ей!
- Почему она без одежды? Почему ее голова разбита? – спросил он, не слушая мои жалкие оправдания.
- Кто-то напал на нее! Черт, но это не я! Я видел Стейси Кимбелл перед тем, как найти ее! – орал я, - Спроси Петит! Спроси, она скажет тебе! Я заходил к ней днем, она была... типа как в порядке!
Конечно, я... тупой, тупой, тупой! Надо же было ляпнуть про то, что я заходил к ней, ведь мама выгнала меня к чертям собачьим!
- Ты заходил к ней? – спросил он нахмурившись и понизив голос, - После того, как привез?
- Да.
- Что ты сказал ей? О чем вы говорили? – его лицо покраснело от гнева, а на лбу выступила вена, - Что ты сказал ей? Что ты сделал?!
- Ничего! Я думал, она умерла. Я зашел, увидел, что она жива, сказал «привет» и ушел! Что за идиотский допрос?! Почему ты думаешь, что я что-то сделал ей?!
- Она была без сознания, когда ты ушел? – отец спросил продолжая хмурится.
- Что? Нет, - я покачал головой, - Почему ты спрашиваешь меня?! Спроси ее! Она скажет тебе, что я помог ей! Спроси ее!
- Я не могу.
- Это еще почему?!
Он бросил мне мой свитер, который я надел на Петит сегодня днем.
- Она покончила с собой час назад.
P.S. черт, такая грудь пропала :"""(...........
Следующие серии уже от Эйдана будут, вот так вот.
Спасибо за внимание! Не стесняйтесь высказывать предположения... что случилось с Петит?
Серия двадцать вторая.
Эйдан Лэнгфилд.
Больница это, конечно, ужасное место. Когда-то я и сам провел здесь немало времени, желая умереть, и уверяя всех вокруг, что совершенно не помню, что со мной произошло, и почему мои внутренности выглядывают из дыры в моем боку, будто из окна...
Воспоминания, сами понимаете, не из лучших, но я не торопился покидать неприятное место, лишь покорно ждал пока мисс Петит изволит очнуться.
Раскрытая медицинская карта на ее столике буквально умоляла меня уделить ей внимание. Безрезультатно сражаясь с болезненным любопытством, я опустил свой длинный нос к страницам и попытался читать врачебные каракули. Когда стало понятно, что мои старания тщетны, и без света я ничего не разберу, я нагло похитил ее медицинскую карту, вышел в коридор и слился со стеной в безлюдном уголке. Первая часть карты была исписана непонятными словами, скорее всего, это все писали французские детские доктора. Но короткие записи, вероятно означали, что Вшивая ничем страшным в детстве не болела. Когда французские каракули сменились английскими я приблизил тетрадь ближе к своему лицу, но там тоже не было ничего интересного, только скучные записи про ее здоровые кожные покровы, нормальную температуру тела и хорошее самочувствие. Но затем я наткнулся на нечто странное. Около десяти страниц были жестоко вырваны, оставив после себя какие-то жалкие кусочки. Что еще за дерьмо? Кому понадобилось уничтожать часть ее истории болезни?
Уверен, что это как-то связано с ее шрамами и психическим состоянием...
Может, эти записи понадобились полицейским?
Ерунда.
Разочарованный, я направился обратно в палату к Петит...
- ... сын шефа полиции использовал вас для этих целей? Он угрожал вам? Это происходило регулярно? Вы подвергались групповому сексуальному насилию со стороны его друзей? Может быть я смогу где-то еще найти подобные видео? Ох, подождите, мне нужно сфотографировать вас...
Ворвавшись внутрь, я щелкнул выключателем и схватил гребанного негодяя за шиворот, отчего он свалился на пол и стал испуганно махать конечностями. Камера упала на пол, и репортер сам же убил ее об стену своими ногами, когда размахивал ими как мельница. Я думаю, что не повредил ему ничего, лишь почти случайно ударил его тупое лицо об дверь и дал пинка под зад.
Когда воцарилось спокойствие и тишина, рот Петит начал болтать разные... вещи.
Разные, гребанные жуткие вещи, от которых мурашки бежали по спине... Про учителя химии, мистера Траппа, о том, что он совращал ее, когда... черт, ей было всего четырнадцать лет.
Разве можно в это поверить? Я хочу сказать, ее голова была сильно повреждена, кроме того, ее накачали чем-то, отчего ей все эти ужасы могли просто присниться, или почудиться. Верно же?
Но все остальное, например о Стейси и съемках на мобильник, не казалось сумасшедшими бреднями... Ведь я видел чрезвычайно взволнованную Кимбелл, пока шел к туалету, значит эта шлюха возвращалась в класс после совершенного преступления... И разве Стейси уже не снимала жестокие видео с Петит?
Снимала и не один раз.
Я сказал Вшивой, что это все ее вина. И я, конечно, прав, все это только ее гребанная вина!
Да?
Закусив губу я задумался. Черт подери, когда этот старый, жирный бабуин трогал ее, она ни хрена не понимала по-английски. Она не смогла послать его? Не смогла заорать или сопротивляться?
И она никому не сказала. Она ведь могла рассказать своим родителям!
А я рассказал о своем дерьме своим?
Нет, не рассказал.
Почему? Потому что это слишком опасно для них, отец бы не оставил меня в покое и всеми силами пытался бы найти того, кто меня ранил, и наказать его. Ее. Фанатку.
И без сомнений, он не смог бы справится с ней, он бы тоже пострадал от ее рук.
Я уже молчу о куче вопросов, которые бы мне задали родители, полицейские, врачи... Вопросов, которые бы заставили меня переживать все снова и снова, когда единственное чего мне хотелось - забыть.
Забыть про то, что это было.
Так что... ладно, в том, что Вшивую изнасиловал этот урод, нет ее вины.
Усевшись в машину, я сжал зубы от появившейся в моей голове картины. В этот момент я был совершенно не в том состоянии, чтобы ставить себя на место Петит, чтобы думать каково это, когда твои шрамы видят-
От одной только мысли мое сердце начинало колотится чаще, а горло слипалась от накатывающей паники.
Это неправильно. Никто не должен видеть шрамы Вшивой, никто не должен увидеть ее голой...
Кто-то обязан был исправить это. Нет, не всю ее гребанную жизнь, а лишь сегодняшнее происшествие в туалете. Нужно вернуть все на свои места, удалить все снятые видео, найти одежду Петит, ее портфель... и возможно, вломить Стейси кулаком в череп.
Если бы я-
Я даже не хочу думать, что было бы со мной, если-
ЧЕРТ.
В общем, сложно было передать, в каком гневе я управлял машиной по пути в школу. Думаю что в таком состоянии даже за руль нельзя садится. Во всяком случае, я бы никогда не сел к тому, кто так заведен.
Честное слово, я чуть ли не скалился, когда страшные картины снова появлялись в моей голове...
Припарковавшись, я гневно хлопнул дверцей и быстрым шагом направился к школе, скрипя зубами от гнева. Дорога должна была меня успокоить, но нет, одна и та же картина без конца лезла в мою голову, и я никак не мог избавится от этого. Желание убить всех вокруг только нарастало.
Шел последний урок, и Стейси должна была была быть в моем классе на уроке... на уроке химии. Какая ирония судьбы, черт подери.
Ускорив шаг, я очень скоро оказался возле кабинета химии, откуда доносились приглушенные голоса одноклассничков. Я думаю, мне нужно было отдышаться и успокоится, но вместо этого я резко дернул дверь на себя и быстро нашел взглядом Стейси.
Шлюха радостно подпрыгнула на стуле и отправила мне воздушный поцелуй. Улыбка на удивление быстро исчезла с ее лица, как только она увидела мою перекошенную от гнева физиономию.
Сорвавшись с места, я бросился в ее сторону, чувствуя нарастающий в классе ужас. Знаете про этих школьников, которые заявлялись в класс в один прекрасный день, и расстреляли всех своих одноклассников?
Похоже, чего-то подобного ожидали и от меня.
Некоторые ребята даже повскакивали со своих мест.
От страха Стейси буквально проглотила язык, и вопить как сирена начала лишь тогда, когда все ее вещи оказались на полу, а ее юбка была зажата в моих кулаках.
- Мистер Лэнгфилд! – закричал Трапп.
- Телефон, - рычал я, дергая юбку Стейси, в надежде, что там есть карманы. Юбка приятно трещала от моих жестоких действий, а ноги этой шлюхи беспомощно дергались, пока она пыталась съехать на пол и уползти от меня.
- Ты что с ума сошел?! Что на тебя нашло?! – визжала она, - Отпусти меня!
- Эйдан, брат… ты… уймись, - голос Дина позади меня.
Хорошо, что химия у нас с Томом не совпадает, иначе он бы уже тащил меня к двери и извинялся перед всем классом...
- Мистер Лэнгфилд! Что вы делаете?! – кричал Трапп.
Вытащив из тесного кармашка мобильник этой шлюхи, я стал тыкать на кнопки дрожащими пальцами. Там было несколько видео снятых в туалете, но я не знал какое из них нужно удалить, поэтому удалил все. Когда телефон бы обезврежен, я еле удерживался от того, чтобы не схватить эту тупую курицу и не начать трясти ее.
- Ты совсем уже с ума сошел! - пищала Стейси пытаясь собрать свою юбку воедино.
Не бить ее. Нельзя бить ее. Она женщина. Типа как.
- ЕЩЕ, - прорычал я, пиная ее стул, отчего он отодвинулась с неприятным скрипом, - У кого еще видео?!!
Теперь Стейси не орала, а просто испуганно на меня таращилась. Я резко повернулся в сторону шалавы, которую трахал на днях, и той жвачной коровы. Шалава вздрогнула, резко достала телефон, и стала тыкать в кнопки. Я быстро двинулся к ней, и она тоже начала пищать.
- Нет! Не надо! Я сама удалю! Я сама! – визжала шлюха, пока я тряс ее, пытаясь отобрать мобильный телефон.
- Мистер Лэнгфилд! Что вы устроили здесь?!! Вы забыли, чей вы сын?! – кричал Трапп хлопая ладонью по столу, - Как вам не стыдно! Следует пожаловаться вашему отцу!
Все что я видел после его слов — красный цвет...
Все, что я чувствовал боль в кулаках, от желания врезать, и горячую, как ад ярость в своей груди.
Я мог бы сделать его красиво, мог бы сказать что-то сохраняя хладнокровие. Мог бы сказать что-то, чтобы он понял, о том, что я знаю его грязный секрет.
Но к сожалению, у меня просто не было слов. Цензурных, по крайней мере...
Дин и кто-то еще схватили меня за локти, но я быстро и легко выпутался и понесся к Траппу со страшным грохотом сшибая все на своем пути.
Я врезал ему прямо промеж глаз, так что запотевшие очки треснули, а сам он неуклюже упал на жирную задницу.
Врезал. Преподавателю.
И мне было мало.
Это никак не успокоило меня, не прояснило мысли.
Я врезал ему еще. И еще. И еще.
- Гребанный. Кусок. Дерьма. - я вбивал свой кулак в его мерзкое лицо, и с каждым ударом обещал себе остановится, но никак не мог.
Чьи-то руки обхватывали меня, кто-то пытался держать меня за руки, кто-то с силой дергал мою одежду. Судя по кряхтению и тяжелому дыханию, за моей спиной были несколько человек, но я не чувствовал их силы, я не сопротивлялся им, но оттащить меня они не могли.
- Мне. Должно. Быть. Стыдно. - рычал я, размазывая кулаком кровь по его лицу, - Гребанный. Извращенец. Знаешь. Сколько. Ей. Бы-
Это не моя тайна. Не моя тайна. Это тайна Петит, это касается только ее, как и моя тайна касается только меня.
Несмотря на заливающую глаза кровь, Трапп затрясся всем телом и уставился на меня с чистым ужасом в глазах.
Он понял. Он понял, о чем я говорю.
Она не бредила.
Он сделал это.
Изнасиловал Петит.
- Давай брат! Хватит! Ему уже достаточно! Черт тебя дери, отец оторвет тебе яйца... – рычал Дин пытаясь отделить меня от этого урода.
Другу удалось поднять меня и оттащить, но я все еще не мог успокоится и продолжал размахивать кулаками и тихо рычать от гнева.
- Кусок дерьма, - рыкнул я невнятно, пока меня тащили к выходу, - Не смей даже думать про моего отца...
В сердцах я резко двинул кулаком по школьной доске, отчего послышался страшный грохот и вокруг поднялся туман.
Упс.
Ну... я думал, что проломлю в ней дыру в крайнем случае, но кто же знал, что она такая хрупкая...
- Черт, Эйдан, давай иди! - рычал Дин позади меня.
Трапп медленно поднимался с полу, продолжая с ужасом глядеть в мои глаза.
Серьезно, он выглядел так, будто на него не школьник с кулаками набросился, а сама смерть с косой пришла...
Ну ладно, ладно, сын шефа полиции знает о том, что он изнасиловал свою ученицу. Это в общем-то страшно.
- Я убью тебя, - прорычал я, уже у дверей, - Клянусь жизнью, ты труп. Запомни это. Ты. Труп.
Дин оттащил меня на безопасное расстояние от кабинета химии, отпустил меня и с опаской оглядел меня с головы до ног.
- Чувак... это... это просто огромное дерьмо! Что на тебя нашло?! Что с тобой целый день? - шипел он, - Кого ты похитил сегодня?! Аврора просто вне себя!
- Ты... ты... видел какую-нибудь... какую-нибудь одежду? - спросил я тяжело дыша.
- Чего? - Дин уставился на меня практически испуганно.
- Одежда. Одежда Петит, - ответил я раздраженно, - Ты видел, может она где-то валяется?
- Нет... брат, - он недоуменно смотрел на меня, - Зачем тебе одежда Вшивой? Что случилось?
- Мне нужно вернуться в класс, - буркнул я.
- Нет, нет, нет, - Дин помотал головой и снова вцепился в мои плечи, - Что ты опять удумал?!
- Мне нужно найти вещи Петит, ее одежду, - сказал я, поворачиваясь в сторону класса.
- Подожди, подожди, я сам схожу, - он остановил меня, - Не понимаю, что нужно делать, но я сам схожу…
- Спроси у этой белобрысой обезьяны, куда она дела вещи Вшивой...
Дин оглядел меня в последний раз и быстро направился к классу, оставив меня в одиночестве.
Конечно, я не боялся последствий того, что сделал. Теперь Трапп знает, что об этом грязном секрете известно еще кому-то. Теперь в тайну между ним и его невинной ученицей впутался я. Вернее Петит меня впутала в это...
Разумеется, он не станет жаловаться моему отцу, или директору школы о том, что я натворил в его классе. Скорее всего он уже до смерти перепугался от того, что Вшивая смогла кому-то рассказать свою тайну. Он решит, что теперь она сможет рассказать об этом родителям и полиции.
Держу пари, он попытается даже тихо сбежать или что-то вроде...
Но даю ухо на отсечение, он не раскроет рта, не станет жаловаться на мое поведение...
Потому что он виновен.
- В мужском туалете, на третьем этаже, - сказал появившийся рядом Дин.
Черт. Школьные туалеты нужно вообще отменить, серьезно. Там торгуют наркотиками, насилуют школьниц, проливают кровь и снимают грязное кино.
Ну или установить там бдительную старушку-уборщицу. Желательно знающую кунг-фу, на случай если и с ней кто-то захочет снять жестокое порно...
По пути на третий этаж, я только надеялся на то, что Стейси не утопила шмотки Вшивой в унитазе...
- Брат, что мы делаем? – бубнил Дин, следуя за мной.
- Я не знаю, - ответил я.
Вещи Петит висели на двери одной из кабинок мужского туалета. Странно, что Стейси не разбросала их, ничего такого, а просто аккуратно повесила...
Но одежды было действительно много. Я мог бы поклясться, что у Стейси сейчас под футболкой вообще ничего нет, а вот Вшивая зачем-то прятала свое тело глубоко в шмотках.
- Это все ее? – спросил Дин, достав рубашку в клеточку.
- Да.
Я поднял ее серый балахон, какой-то свитер, джинсы, футболку. Дин протянул мне ее рубашку. Опустившись на колени, я взял ее кеды.
- Держи, - Дин протянул мне тонкую, белую майку.
Мы огляделись вокруг, но больше никакой одежды не было.
- Это все? – спросил Дин, - А где чепчик для близнецов?! Хотя у нее нет сисек, зачем он ей, да?
Что, простите? Чепчик для близнецов?
Я нахмурился и посмотрел на него.
- Э… ага, - буркнул я, двигаясь к двери, - Я еду домой. Мне нужно домой... пока...
Дин странно посмотрел на меня, будто боялся, что я все таки вернусь в класс и растерзаю химика и остальных неудачников, которые там случайно оказались. Но следом он не пошел.
Хлопнув по карманам своих джинсов, я обнаружил, что мой мобильный телефон отсутствует. Должно быть я оставил его в свитере, который напялил на Вшивую. Надеюсь у нее хватило ума не отвечать на звонки Фанатки, не сомневаюсь, что она уже вовсю названивает.
Получается вот что... Фанатка тоже снимала видео с Петит? Тоже снимала эти издевательства? Снимала ли она то, как я пришел на помощь?
Она может выложить это в интернет. Или снова подкинуть какому-нибудь слюнтяю, который покажет его всем в надежде стать крутым и популярным...
Люди увидят ее без одежды, слабую и беспомощную, еще более жалкую, чем она есть на самом деле.
У меня тоже есть шрамы и груз мыслей и воспоминаний усложняет мою жизнь, но я стараюсь держаться. А Вшивая всего лишь девчонка, которая слабее меня во всех смыслах. Как ей справится с тем, что будет после того, как все узнают что скрывается под ее одеждой?
Если бы кто-то избил меня, довел до панической атаки и глумясь украл мою одежду, оставив на грязном кафеле, демонстрирующим всему свету мои шрамы...?
От одной мысли горло снова начинало слипаться...
Мои шрамы принадлежат только мне. Они мои. Часть злой стороны моей жизни, которую я не хочу никому показывать...
Никто не должен видеть шрамы Петит.
Усевшись за руль, я потряс головой и попытался заставить себя успокоится и обдумать все, что сегодня произошло, но внимание привлекли окровавленные салфетки на заднем сидении, и капельки крови. И шапка. Шапка, под которой Петит прятала длинные волосы.
Зачем скрывать их, какой в этом смысл? Ведь даже не смотря на то, что они постоянно скрыты, выглядели они вполне ухоженными и чистыми.
Не воняли ничем неприятным, в них не было колтунов, или еще чего-то подобного. Они даже пахли, как Петит.
Конечно, если серьезно подумать, я не думал, что по ее голове бегают вши, блохи, тараканы или еще что-то... Мне казалось, что под шапкой короткие, жидкие, рваные волосы, которые Вшивая постригает сама, кухонными ножницами, пока варит суп... Ну или другая гадость типа этой...
Но все не так, и я до сих пор не мог поверить в то, что под ее шапкой волосы. Что теперь должны кричать в ее сторону, или с отвращением шипеть ей в след?
"Эй, ты, Пантин Про-ви!" ?
Тьфу, бред какой...
По пути домой я изо всех сил надеялся, что мне удастся побыть в одиночестве и подумать обо всем, что произошло еще пару часов.
Конечно, мне повезло. Дома было тихо и пусто, но что странно, несмотря на произошедшее вчера со светом, мне не было страшно. Скорее я все еще был в ярости и хотел кого-нибудь прибить.
Я даже напряг свои кулаки, чтобы в случае чего врезать фанатке прямо в нос.
Свои вещи я оставил в машине, а вот портфель Петит прихватил с собой. Заботу о ее одежде я намеревался доверить своей маме, скорее всего она сама вернет шмотки Вшивой или ее родителям. Не буду же я таскаться по школе с ее одеждой. Кто я, служащий прачечной?
Положив стопку одежды на свою постель, я нахмурился и сложил руки на своей груди. Тут я заметил на своей футболке красные пятна крови, которые скорее всего принадлежали Траппу, и дернувшись от от отвращения, резко стянул ее с себя и бросил мусорное ведро. Поежившись, я снова стал пялиться на одежду Вшивой.
Я жуть как ненавижу вещи своей сестры! Честное слово, пускай они новые, чистые и источающие аромат фиалок, я все равно закачу отвратительный скандал, если вдруг ее футболка или носок окажутся среди моих вещей.
Но одежда Вшивой не вызывала раздражения, я был к ней в общем-то равнодушен. Запах, который издавали вещи, почему-то напоминал о том дне, когда она помогла справится мне с панической атакой, запах мыла или шампуня и просто человеческой кожи и тепла.
Я очень трепетно отношусь к запахам, потому что ужасно боюсь вдруг учуять что-то, что напомнило бы мне о ней... о Фанатке, о том, что случилось... Там где я переживал ужасные мучения пахло сыростью... сырым деревом, сырой одеждой, сырыми волосами... Когда Фанатка приходила ко мне, я чувствовал запах земли и грязи вперемешку с парфюмом и вкусом и запахом косметики размазанной по ее лицу...
Тиа, например, пахнет ванилью, но не такой, какую мама держит на кухне, а какой-то искусственной, чересчур сладкой и приторной. Стейси воняет грибами, особенно ее лицо. Серьезно говорю, она чем-то мажет свою физиономию, что со временем приобретает запах грибов. В сочетании с дешевым парфюмом, которым она поливает себя с утра, получается редкостное зловоние.
А Петит пахла обычно. Как, наверное, и должен пахнуть нормальный, здоровый человек. Чистотой. А еще этот запах почему-то напомнил мне о парке и тех яблоках. Петит и ее запах почему-то теперь твердо ассоциировалась у меня со спокойствием.
Серьезно... быстро отпустивший меня приступ паники, яблочный парк и его сонная тишина... И это несмотря на сегодняшнее происшествие и не смотря на то, что от Петит одни неприятности и никакого спокойствия...
От ее запаха меня даже начало клонить в сон.
Расстегнув портфель, я вывалил все ее вещи на свою кровать, даже не думая о том, что это в общем не очень-то красиво. Пухлая зеленая книга была все еще внутри, но на этот раз в нее была вложена крошечная закладка с нарисованными на ней чайками. Я медленно листал страницы, но не понимал ни слова.
Ладно, ладно... очко в пользу Вшивой. Она ботаник, изучает испанский и английский языки в школе, все ее отметки, наверняка, не ниже чем А, ко всему прочему она говорит по-французски. Гребанный полиглот.
Все ее тетради были исписаны забавным, кривым почерком. Для человека, который так хорошо рисует, у нее был почерк, как у переученной левши, или что-то вроде того. Это показалось мне забавным. Зато от того, насколько скучны были ее тетради, становилось грустно. Это был сплошной текст, Петит ничего не подчеркивала, не выделяла, даже не рисовала закорючек на полях, как это делают все. Даже я рисую какую-нибудь ерунду в тетради на скучном уроке. Отчего же Вшивая с ее страстью к рисованию не рисует везде где только можно? Ее тетради были скучными, как и она сама.
Зато когда в мои руки попалась папка с ее рисунками, я в предвкушении встречи с рисунком на котором были изображены клавиши фортепиано и чьи-то руки, закусил губу.
В папке все еще были несколько моих портретов, парочка из них были просто набросками, а на остальные похоже было потрачено немало времени. Мы не общались с Петит, редко пересекались в школе, как она могла так хорошо запомнить мое лицо? Я пялился на свой портрет около двух минут, будто в зеркало. Всё: взгляд, брови, выражение на лице, все казалось мне таким... моим!
На других листах были какие-то наброски: руки сжимающие чашку, ручка в чьих-то зубах, какая-то обувь, ветки дерева сплетенные в затейливый узор...
Глаза, глаза, глаза...
Очевидно, что Петит больше нравилось рисовать людей или части человеческого тела. В ее рисунках было что-то необычное, живое, что-то в мимике, во взгляде, из-за чего дорисованные работы напоминали фотографии.
Последний рисунок в папке буквально заставил меня улыбнуться. По сравнению с ним, все остальные были абсолютно невинными, на этом же, она изобразила пару занимающуюся сексом. Слава Богу, хоть что-то нормальное в ней есть...
Несмотря на то что это был еще сырой набросок, он понравился мне больше других рисунков. Я даже подумал украсть его. Ну или попросить у Вшивой...
Черт, с таким талантом, она не пропад-
- Эйдан Лэнгфилд, - послышался громкий голос отца, и закатив глаза, я встал с постели готовясь с скандалу и оправданиям.
Я ожидал увидеть папу ожидающим меня у лестницы, или нервно меряющим шагами гостиную, но он сидел в кресле схватившись за голову.
Ужасная поза.
Ничего хорошего он не скажет.
- Что?
- Скажи, ты жить не можешь, не превращая жизнь Арианы Петит в кошмар? – спросил он глухо, не поднимая своей головы.
- Что я опять не так сделал? – резко спросил я, - Я нашел ее в туалете! Ее голова была разбита, у нее был приступ паники, и я привез ее в больницу, чтобы сделать вас всех счастливыми!
- Кто напал на нее? – спросил отец, - Кто, по-твоему?
- Я не уверен... - пожал плечами я, и нахмурился, - Я не видел, но по-моем-
- Значит, ты совершенно случайно зашел в женский туалет и нашел там Петит? Невероятное совпадение, Эйдан, - сказал отец поднимая лицо.
- Я не трогал ее, я помог ей, - вставил я, ощущая, как теряю терпение, - Спроси у нее!
- Я хочу, чтобы ты говорил мне правду, сын, - сказал он, - Я знаю, что у тебя проблемы и тебе нужна помощь. Но я не могу помочь, когда ты врешь.
- Я не вру! – заорал я, сжимая кулаки, - Кто-то другой сделал это! И я думаю… может... сегодня появится видео... и там совершенно точно видно, как я помогаю ей!
- Почему она без одежды? Почему ее голова разбита? – спросил он, не слушая мои жалкие оправдания.
- Кто-то напал на нее! Черт, но это не я! Я видел Стейси Кимбелл перед тем, как найти ее! – орал я, - Спроси Петит! Спроси, она скажет тебе! Я заходил к ней днем, она была... типа как в порядке!
Конечно, я... тупой, тупой, тупой! Надо же было ляпнуть про то, что я заходил к ней, ведь мама выгнала меня к чертям собачьим!
- Ты заходил к ней? – спросил он нахмурившись и понизив голос, - После того, как привез?
- Да.
- Что ты сказал ей? О чем вы говорили? – его лицо покраснело от гнева, а на лбу выступила вена, - Что ты сказал ей? Что ты сделал?!
- Ничего! Я думал, она умерла. Я зашел, увидел, что она жива, сказал «привет» и ушел! Что за идиотский допрос?! Почему ты думаешь, что я что-то сделал ей?!
- Она была без сознания, когда ты ушел? – отец спросил продолжая хмурится.
- Что? Нет, - я покачал головой, - Почему ты спрашиваешь меня?! Спроси ее! Она скажет тебе, что я помог ей! Спроси ее!
- Я не могу.
- Это еще почему?!
Он бросил мне мой свитер, который я надел на Петит сегодня днем.
- Она покончила с собой час назад.
P.S. черт, такая грудь пропала :"""(...........
Следующие серии уже от Эйдана будут, вот так вот.
Спасибо за внимание! Не стесняйтесь высказывать предположения... что случилось с Петит?
Как-то глупо, это же улики и доказательство, что не он издевался над Петит. 
Одним словом, он попадёт в руки специалиста.
