II
Не выдержав подобного издевательства со сменой цветовой гаммы, черт недовольно вильнул хвостом и поцокал прочь от пьяной Виктории, являя собой редкостный образчик оскорбленного достоинства. Паук тоже исчез.
- Вот ведь дурь из тебя прет, - ворчала тем временем одна из Кимберли, прикладывая начавший таять лед ко лбу нагулявшейся сестры, - как тесто из кастрюли. А еще старшей сестрой себя называет.
Остальные четыре Ким молча стояли в стороне и кивали в знак согласия. Талая вода стекала по лбу в нос, в рот, по щекам за воротник блузки, будто по коже пробежало стадо муравьев. Или они бегают стаями? А они вообще бегают? Больше Викки не успела ни о чем подумать, т.к. забылась крепким сном нагулявшегося алкоголика.
Перед носом маячил стакан воды и аспирин, надо лишь протянуть руку, и станет хорошо. Но рука отказывается слушаться, все тело болит и ломит, голова раскалывается на части, а мир вокруг ходит ходуном. Через пять минут картина немного успокоилась, замедлив свою безумную пляску; Викки наконец удалось встать с кровати, на которую ее, видимо, перетащила Ким, и принять спасительное лекарство. Теперь, когда сознание прояснилось, можно пойти на кухню и сварить кофе покрепче. На работу уже идти поздно, завтра будет разнос от начальства, поэтому этот день должно провести в лучших традициях женского релакса.
Протиснувшись между холодильником и дверным косяком, Викки пролезла на святая святых любого дома и, повернувшись на 90 градусов, оказалась лицом к кофеварке. Все-таки в маленьких кухнях есть свое преимущество – никаких лишних движений, все под рукой.
Ой, а, собственно, что это под рукой?
На столе лежала свернутая вчетверо записка от Кимберли, изобилующая грамматическими ошибками:
«Кароче,
- Кофе в полке
- Пицца в халадильнике
- Я в школе
- Черт ушол
- Паук убижал
- Ты алкаголик
P.S. Раз ты смагла прочесть эту записку то оспирин нашла сама. Как будишь в норме прочти дальше.
Дальше было написано следующее:
«Званил твой босс. Просил перидать что ему неважно в каком састоянии находится твой вистибалярный аппарат сегодня утром главное чтобы это састояние и тебя вместе с ним он мог лицизреть на работе. Когда окажешься на месте, перидай этому своему боссу что я запарилась писать за ним умные слова в каторые ни разу не врубилась. Твой систер Ким». Интересно, а думает Кимберли тоже с ошибками?
Викки засунула полученную информацию в самый дальний уголок мозга, в противном случае, после ее осмысления, у девушки случилась бы истерика. Идти на работу в состоянии нестояния, после самого ужасного вечера в своей жизни, ей не хотелось до дрожи в зубах. Но не идти было нельзя.
По окну забарабанил дождь. Ему хорошо, пронеслась мысль, хочет – идет, не хочет – не идет. Сейчас дождь хотел идти и шел, а Викки не хотела идти. Но тоже шла. Все ее желания сконцентрировались вокруг одной единственной фразы «Рвануть на катере к ядреной матери» - кто же ее придумал? Викки не помнила автора этих чудесных слов, но за глаза уважала его всей своей никчемной душой.
Через час Виктория была на работе. Ее тошнило, руки тряслись, она ничего не соображала, но это никого не волновало. Викки. Была. На. Работе.
Работа девушки оставляла желать лучшего – третий ассистент младшего секретаря заместителя помощника по упаковочным вопросам и тароведению на полставки. Но с чего-то надо начинать молодому художнику. Тем более сейчас она временно заменяла секретаря босса, ушедшую в декрет стараниями этого самого босса. Конечно, Виктория мечтала совсем о другой жизни: в ней она могла бы рисовать картины, устраивать собственные выставки и жить красивой жизнью творческой элиты. Но это лишь мечты, а реальность заключалась в маленькой квартирке, сумасбродной сестре, перекрашивающей волосы каждую неделю, и ожидающем в своем кабинете начальнике, с которым она вчера по пьяни обнималась. Зачем она это делала, никто не знал – маленький, лысый и толстый мистер Кларк был далек от ее идеала.
От одного взгляда на дверь в его кабинет Виктории стало не по себе, будто в новостях показали сюжет про попугая-мясоеда или прыгающего с парашютом Папу Римского.
Надо было идти к мистеру Кларку с оправдательным заявлением по случаю опоздания, виновато опускать глазки и ковырять ковер в его кабинете носком туфельки, старательно изображая раскаяние. Начальник Викки – суровый человек, не терпящий нарушений устава компании, офицер запаса. Запасали, видать, на черный день. Мистер Кларк держал весь персонал в ежовых рукавицах, заставляя писать еженедельные отчеты о проделанной работе. Это, по его мнению, дисциплинировало и развивало ответственность. И не дай бог задержать докладную хоть на пять минут! Даже если бы Викки или кому-то еще из подчиненных Кларка пришло в голову скоропостижно скончаться, то это бы лишь означало, что отчет должен был быть представлен за две недели до предполагаемой даты кончины вместе с заявлением о неоплачиваемом отпуске на время смерти.
Объяснительная для босса уже была готова, оформлена в папочку и одиноко лежала на рабочем столе Виктории, ожидая своего часа. Девушка водила по ней пальчиками, будто по любимой персидской кошке, не решаясь встать и зайти в дверь напротив.
Вот бы раствориться, исчезнуть, уйти в небытие или хотя бы домой на пару часов, чтобы отдохнуть и унять головную боль, а потом с новыми силами выстраивать антикларковкую оборону. Незаметно для себя Викки задремала прямо рабочем месте. Во сне офис превратился в океан, босс - в усатого жирного сома, а сама Виктория стала Владычицей Морской.
В дальнем конце коридора, примыкающего к приемной мистера Кларка, раздались неуверенные постукивания каблучков по полу – кто-то шел сдаваться и ненароком разбудил Викки в самый интересный момент: она кормила сомика червячками в томатном соусе. Через пару секунд на пороге появилась девушка из соседнего отдела, которую звали то ли Салли, то ли Лесли. В руках у нее была смятая папка – теребила края от волнения, не иначе.
- Привет, - осторожно завела разговор то ли Лесли, то ли Салли, - а Этот у себя?
- Опоздала, да? – сочувственно вздохнула Викки. Девушка в ответ кивнула. – Я тоже, вот собираюсь с силами отдать объяснительную.
Виктория на мгновение почувствовала некое родство душ с практически неизвестной ей сотрудницей, все-таки общая беда сближает. Та тем временем робко поинтересовалась:
- Может, пойдем вместе? Вдвоем не так страшно…
