Симс-сериал: "Два с половиной"

[Шедевра]

Часть третья

Часть третья​

- И причем здесь «все к лучшему»? – не понял юмора Поль.

- Извини, что говорю, когда ты перебиваешь. Дослушай до конца и поймешь, – очкарик многозначительно поднял палец вверх. Похоже, он относился к той уникальной группе людей, что рождаются умными, живут гениями, а умирают, как все, в старческом маразме.– Крысу отдали в зеленый уголок при школе, ей там хорошо. Люси занялась вокалом, а я понял, что отлично играю в регби. Поэтому, что ни делается, все к лучшему. И даже глупая история может помочь забыть о неприятностях и скоротать время в дороге. Понял?

- Майк, помолчи, а? Я уже оценил твое несравненное остроумие, находчивость и нестандартное мышление. Дай мне пять минут, чтобы прийти в себя от нахлынувшего на меня счастья.
- Не злись, нервные клетки не восстанавливаются. Видишь, уже приехали!

Машина резко затормозила напротив элитного многоэтажного дома, где жил Фаулер, но еще до того, как машина окончательно закончила ход, Поль пулей вылетел из нее, крикнув Майку через плечо благодарности и махнув на прощание рукой.

Очкарик выскочил следом, будто забыл что-то сказать, но почувствовал что-то под ногой и остановился, морально приготовившись к дурно пахнущему наихудшему варианту.
Однако в этот раз удача повернулась к нему белоснежной симливудской улыбкой: под ботинком оказался... чей-то паспорт. Имя владельца не вызывало у очкарика никаких сомнений; едва поспевая за Фаулером и придерживая кепку, чтобы та не слетела с головы, Майк бросился следом за новым знакомым и догнал его в фойе у лифта.

- Поль?!
- Да?! – Фаулер негодующе развернулся и столкнулся нос к носу с собственной фотографией в паспорте.
- Вглядись в это лицо: личность сомнительная, но твоя! У подъезда нашел, не теряй больше, я же не могу быть вечно рядом.
«Боже упаси», - подумал Поль, в недоумении вертя в руках документ и глядя в спину удаляющемуся недоразумению.

 

[Шедевра]

Часть четвертая

Часть четвертая​

Маленькая принцесса хлопнула в ладоши, и пешка на шахматной доске переплыла с клетки B2 на B4, едва не придавив ногу стоящему рядом мальчишке.

- Эй, - крикнул он, - нельзя поосторожнее?
- Ой, извини-извини-извини! – девочка залилась румянцем и бросилась обнимать братишку. – Я же ненарочно, хороший мой, правда, не обижайся.
Мальчишка горестно вздохнул и состроил кислую мину.
- Из нас двоих всепрощающей должна быть ты, а мне положено вредничать и пакостить, поэтому если ты не оставишь эти свои девчачьи глупости и поцелуйчики, я мстительно дерну тебя за хвостик.
Вредный мальчуган с обиженным видом отвернулся, присел на край шахматной доски, позволив фигурам перемещаться без его участия, и свесил ноги вниз, в пустоту.

- Да, извини, я все время об этом забываю, ты же мой братишка, любимый и хороший, - девочка опустилась рядом и положила голову на плечо брату. За их спинами шла шахматная партия: верх брали то белые фигуры, то черные, но мат пока поставлен не был.
- Сколько еще им осталось? – пискнула маленькая принцесса, шмыгая носом и теребя манжет рубашки мальчишки.

- Твоим любимчикам? Полгода, - ответил он и приобнял малышку за плечи. – Ну что ты опять надулась? Только не надо плакать, девичьих слез мне только не хватало.
Мальчишка достал из кармашка носовой платок, сотканный из тумана, и вытер выступившие на глазах сестры слезы.

- Они же ничего не понимают, им нужно помочь, дать шанс, - не унималась девочка. - Показать, доказать, объяснить. Они не видят очевидного и...
Договорить она не успела, поскольку за спинами детей раздались фанфары и победные крики: белому королю был поставлен мат, и черные пешки, оседлав черных же коней, загарцевали по шахматной доске.
- Мои выиграли! Я загадываю желание! – принцесса вскочила и закружилась в танце, перескакивая с клетки на клетку, как при игре в «классики».

Слезинки на щеках тут же испарились, на лице появилась улыбка от уха до уха. – Мое желание... мое желание... Я пошлю им помощника, таково мое желание!

- Не имеешь права, это нечестно! – мальчишка подпрыгнул от неожиданности; щеки залились гневным румянцем, а маленькие кулачки уперлись в бока. – Если мы посылаем кого-то, то только в паре: один – от тебя, второй – от меня, а они уже на месте ведут игру, кто кого. Таков уговор, он установлен еще до нашего рождения. И если мне можно иногда его нарушать, потому что я вредный и злой, то тебе нельзя. Ты – правильная!
- А почему я все время должна быть правильной? Раз девочка, то должна носить юбочки-бантики и слушаться старших?! Не хочу я быть правильной, хочу, как ты!

- Эй! Даже не думай! Если ты станешь мной, мне придется стать тобой.
Принцесса гордо выпрямила спинку, задрала носик и чинно объявила:
- Если не хочешь быть мной, придется уступить. Я не пойду против правил, потому что я взрослая, а взрослые понимают важность таких уговоров. Но мой посланник должен встретиться с ними первым, это будет мой приз за победу в последней шахматной партии. Согласен?

- У меня есть выбор? – огрызнулся мальчуган, стараясь не смотреть на довольную физиономию сестры. – Кому достанется почетная миссия наставления на путь истинный?
- Тому, кого она знает с детства.

 

[Шедевра]

Часть пятая

Часть пятая​

Входная дверь была незаперта, и Поль на негнущихся ногах, морально готовясь к самому страшному, прошел в квартиру. Перед входом в гостиную мужчина остановился: то ли дух хотел перевести, то ли детство вспомнить, то ли просто не мог собраться с силами в самый последний момент.

- От того, что ты будешь здесь стоять столбом, ничто не изменится, - Фаулер постарался успокоить сам себя. - Если не будешь мешкать и изображать шизофреника, разговаривая сам с собой, еще, возможно, успеешь вызвать полицию.
Но самовнушение не помогало – Фаулер боялся: не того, что его ограбили, а шока, который он может испытать при виде опустевшей квартиры, и последующей потери контроля над собой.

- Там фото Луизы, идиот, они же могли уронить и разбить его! – прошипел он.
Последний довод достиг своей цели: Поль глубоко вдохнул и переступил порог.

Идеальный порядок этой комнаты, в отличие от спальни, не нарушался ни раскиданной одеждой, ни хаотично разбросанными журналами или завалившимся за подлокотник кресла пультом от телевизора. Здесь не нашлось места для святая святых любого холостяцкого жилища – пустых бутылок из-под пива. Гостиная Поля – 40 квадратных метров самовлюбленного чистоплюйства – являлась отражением его самого во внешнем мире.

Здесь царили прямоугольные формы, стекло и металл; никаких цветов в горшочках, превращающих приличный дом в клумбу, или подушек на диване, призванных даже из самого приличного человека сделать инертного лентяя. На окне вместо занавесок висели жалюзи – практичная, стильная и непыльная альтернатива глупым тюлевым шторам в цветочек. Единственной яркой кляксой в этом царстве порядка был небольшой столик по центру с той самой фотографией Луизы, о которой он вспоминал минуту назад.
На первый взгляд все было на месте, и все же что-то смущало Поля, резало глаз, выбивалось из привычной картины, которую он привык видеть изо дня в день. Создавалось ощущение, подобное тому, что испытываешь, когда видишь автомат с билетами на общественный транспорт около сервис-центра Bentley.

Еще раз пристально осмотрев все вокруг, Фаулер понял, что именно выбивало его из колеи: у шкафа с документами валялась пустая папка. До сегодняшнего дня в ней лежало то, что не должно было ни при каких обстоятельствах покидать пределы квартиры: документы по рекламному проекту, который он тайно вел для конкурентов, и распечатка с банковского счета, подтверждающая получение аванса.

Поль, будто в тумане, подошел к стеллажу, поднял кожаную папку и еще раз тщательным образом проверил ее. Но обыск не дал никаких утешительных результатов: компрометирующие Фаулера документы как в воду канули. Стало очевидно, что именно они и были целью грабителей, подосланных кем-то, кто желал Полю зла.

Таких людей в его жизни было немало: успех редко сопровождается чистыми руками и светлым прошлым. Кого-то приходилось обходить на поворотах, кого-то – вежливо отодвигать в сторону; доводилось идти по головам и обманывать ради карьеры и денег. Подумаешь, с кем не бывает?
Фаулер отшвырнул уже ненужную папку в сторону, подошел к окну и прислонился к холодной пластиковой раме, стараясь унять стучавший в висках пульс и продумать дальнейший план действий.

Спросить совета было не у кого: подсказка «50 на 50» работает лишь в случае наличия хоть каких-то вариантов ответа, а «Помощь зала» подразумевает его присутствие. Сейчас же рядом была лишь пресловутая черная папка, да и та безвольно лежала на полу, пролетев, как птичка, над диваном, и шмякнувшись о противоположную стену.

 

[Шедевра]

Часть шестая

Часть шестая​

- Все в той же позе, как и неделю назад: стоим у окна и предаемся пустым мечтаниям? – стальной голос Сьюзан вывел мужчину из оцепенения.

- Сью? Как... Откуда ты? Что ты здесь делаешь? – ошарашенно спросил Поль, хотя знал ответ еще до того момента, как стоявшая в дверях женщина подняла вверх руку с копией тех самых документов, что пропали из квартиры.
- Сегодня не твой день, Фаулер, - Сьюзан сняла серый тренч и бросила его на диван. - Я как назло была на работе, когда по факсу пришло это!
Бумаги ударили по лицу Поля и разлетелись в разные стороны.

- А теперь, Фаулер, - женщина опустилась на диван и закинула ногу на ногу, - я хочу выслушать твое чистосердечное признание, приправленное глубоким раскаянием. Начни с объяснения, зачем ты это сделал, продолжи указанием обещанной тебе суммы, уточни, как давно ты ведешь двойную игру. А напоследок залакируй это рассказом о том, что, кроме контракта, связывает тебя с этой смазливой дурой, главой другой фирмы. Отвечай слезливо, чтобы я растрогалась, возможно, это спасет твою шкуру. Люблю, когда честно врут.

Поль молчал. Влажный ночной воздух просачивался в помещение сквозь приоткрытое окно: пробегал по ногам, холодил легкие. Противное ощущение: будто сидишь то ли в холодильнике, то ли в болоте и не можешь никак понять, лягушка ты или замороженный йогурт.

- Не хочешь отвечать? – голос Сьюзан едва заметно дрогнул. - Может, тогда расскажешь мне, когда ты впервые понял, что роман с боссом – это неплохой способ подняться по карьерной лестнице? Идея, без сомнения, гениальная, да и реализация не подкачала. Ты был очень убедителен, играя в чувства, Поль. Мне кажется, в тебе умирает неплохой драматический актер, этакий Гамлет, изрядно сдобренный приторным Ромео. Так что пока твой талант окончательно не откинулся, смени профессию: увольнение с предыдущего места работы я тебе обеспечу.
Гамлетом Фаулер себя не чувствовал. Ромео тоже не вызывал никакого отклика в его душе, несмотря на наличие у него красотки Джульетты. Перспектива же потерять любимую работу, напротив, била по самолюбию чугунным гаечным ключом.

Поль всегда отдавал себе отчет, что любит не Сьюзан, а свое место в ее компании; что точно так же он будет любить всякую фирму и всякий проект, если это выгодно ему самому. Он точно знал, что мучает женщину, с которой был близок, но Поля, к его собственному отвращению, не трогали ни ее страдания, ни ее муки. Никаких угрызений совести, никакого желания оправдаться или объяснить; даже у замороженного йогурта или лягушки больше чувств.
Ситуация напоминала какую-то дешевую комедию, фарс, который поначалу кажется забавным, но затем предстает перед зрителем убогим и жалким зрелищем.
Сьюзан впервые за вечер улыбнулась, поднялась с дивана.
- Мне пора, провожать не надо. Твои документы я пришлю с курьером.

Женщина сделала один шаг, второй. Пошатнулась, но Поль вовремя успел подхватить ее. И вот она в его объятьях и в его власти, дрожит и пытается оттолкнуть его своими маленькими кулачками, а он не отпускает. Не потому что хочет, чтобы Сьюзан осталась с ним, не потому что любит, нет. Отпустить ее значило для Фаулера впервые в жизни смириться с судьбой, отдаться течению жизни; не сражаться, не добиваться цели, не подстраивать мир под себя, а позволить себе слабость не действовать.
Поль нежно коснулся щеки Сьюзан: бархатистая кожа, идеал, совершенство – через секунду оно исчезнет из его жизни. Мужчина в последний раз взглянул в лицо ненавидевшей его женщины и слегка коснулся губами ее губ. На прощанье.

 

[Шедевра]

Часть седьмая

Часть седьмая​

«Вот иду я, мистер Николас О’Брайан, мокрый, голодный и злой, по пустынным закоулкам в поисках какого-то дурацкого букинистического магазина, где надо купить какую-то дурацкую редкую книгу. Иду, а вокруг никого, даже дворовые коты куда-то попрятались, неужто найду себе приключений на обе части пятой точки. И что же? А ничего. Ограбить – не ограбят, денег почти нет с собой, только на эту макулатуру. Изнасиловать? Меня?! Даже в мои лучшие годы не покушались. Эх, сейчас бы оказаться дома, с бутылочкой пива и симпатичной девушкой...»

Женский крик о помощи вырвал Ника из томных мечтаний о рае на земле. Ну, что ж делать? Раз зовут, надо бежать и помогать, рискуя жизнью.
Далеко бежать не пришлось – через пару домов Ник увидел удручающую, но не такую уж редкую картину: какой-то *****ок схватил беззащитную девушку и пытался ее то ли убить, то ли склонить к интимной близости посреди луж. Как ни посмотри, мокрое дело.

- Доброго вам времени суток, уважаемый! – во все горло рявкнул Николас, привлекая внимание гнусного типа к себе. – Не подскажете, как пройти в букинистическую лавку?
Насильник медленно развернулся, состроив, как ему казалось, угрожающую физиономию, и провел большим пальцем по своему горлу: мол, шел бы ты отсюда, господин прохожий.

- На себе не показывают, - облокотившись о мокрую стену дома, сострил Ник: пары секунд ему хватило, чтобы оценить своего предполагаемого противника и понять, что перед ним типичный неудачник с неустроенной сексуальной жизнью и вагоном комплексов, появившихся еще в подростковом возрасте.

Может, в более благоприятной обстановке О’Брайан согласился бы провести с этой мрачной личностью психологическую беседу о пользе позитивного мышления и идеологии ненасилия (зря он, что ли, психфак закончил), но сейчас ни погода, ни заплаканная девушка за спиной маньяка, ни положение небесных светил не располагали к доверительному разговору с придурком. Девушка, хрупкая загорелая брюнетка, тихонько всхлипнула и подняла расширенные от страха глаза на подоспевшего на помощь парня.

- Луиза?! – изумился Ник. – Вот так встреча, красавица. Сколько тебя помню, всегда привлекала к себе мужское внимание: и в дождь, и в жару, и в холод. А это кто, твоя новая жертва? Женить его на себе хочешь? Ну у тебя и вкус! Да и подумай сама, что скажет старший муж на появление очередной особи в твоем гареме.

Гнусная личность и мрачный тип в одном лице попытался возразить, мол, жертва не он, а вот эта напуганная и беспомощная девица, утирающая грязь с щеки, что ни на ком он жениться не собирается и что, вообще, он тут делом занят! Но если в этом мире и было что-то, интересовавшее Ника меньше данной невысказанной тирады, так это как спариваются змеи в брачный период или почему дождь идет вниз.
Ничего не понимающая Луиза, прижимавшая к себе испуганного щенка, только и могла наблюдать, как неизвестно откуда взявшийся парень всунул напавшему на нее хулигану извлеченную из недр рюкзака книгу и бесцеремонно отодвинул его в сторону.
- Ты пока почитай, - бросил весельчак мрачному типу, - а мы с девушкой пойдем, не против?

Недоумевающий хулиган переводил испуганный взгляд с обложки книги на вмешавшегося парня и обратно, не в силах вымолвить ни слова; на обложке красовался заголовок «Венерические заболевания, или что следует знать каждому перед началом сексуальной жизни». Ник истолковал его молчание как знак согласия и, обняв Луизу, повел ее прочь.

 

[Шедевра]

Часть восьмая

Часть восьмая​

На кухне Лу царил так называемый творческий беспорядок, у занудных чистюль более известный как погром. Горы немытой посуды Эверестом возвышались в раковине, а на столе в форме пяти олимпийских колец красовались следы от чашек.

- Ник, ты нормальный парень, или мне прибраться? – хихикнула Луиза, включая чайник.

- Если хочешь угостить меня кофе из грязной чашки, - подмигнул разрумянившейся девушке Ник, - то я совершенно не против.
Лу смутилась и отвернулась, делая вид, что занята приготовлением кофейного шедевра: девушка самой себе боялась признаться в том, что от одного взгляда своего случайного гостя ее бросало то в жар, то в холод, и не могла никак совладать с внезапно нахлынувшим стеснением.

- А кто тут у нас? – меж тем полюбопытствовал Ник, осторожно протягивая ладонь к взятому с улицы щенку.

Лохматый зверек по-своему отреагировал на этот жест и легонько цапнул неизвестного ему большого человека за палец - так, на всякий случай.

- Это мой друг, - не оборачиваясь, ответила девушка, - только имя я ему пока не придумала.

- А порода у твоего кусачего друга какая? Мне же надо знать, кого я за глаза согласился приютить.

- Дворянин, он же во дворе живет.

- Ох, Лу, что меня в тебе всегда восхищало, так это твоя непоколебимая женская логика!

- Да ну тебя с твоими шутками, никогда не поймешь, серьезно ты говоришь или издеваешься, - буркнула Луиза, поставив перед Ником кружку в виде сердечка и насыпав в нее две ложки растворимого кофе.

- М-м-м-м, обожаю кофе, особенно растворимый, особенно всухомятку! Еще вкусно пакетик Липтона сухим пайком жевать. Пробовала? – рассмеялся парень, помешивая кофейные гранулы в кружке, но получил за свою шутку ложкой по лбу.

- Ты все время надо мной подшучиваешь!

Луиза наклонила голову и отвела глаза, будто обидевшись. Темные пряди волос упали на лицо, скрывая смущение девушки.
– Должен же быть у меня хоть один недостаток, - снова отшутился Ник и, откинувшись на стуле, открыто улыбнулся такой знакомой и одновременно совсем неизвестной ему красавице.

О затерянном среди одноликих серых домов букинистическом магазине О’Брайан уже не вспоминал.

Конец 4-й серии​

Мои спасибы:

1) Очаровательной и любимой Русечке, которая не только согласилась сняться в моем сериале (по техническим причинам старая актриса не смогла продолжить съемки), но и всячески поддерживала меня на протяжении всего процесса съемок
2) Студии Oksia Inc. за юного, но очень талантливого актера Макса Спенсера, сыгравшего Дьяволенка в этой серии.
3) Джозичке-лапочке – за мишек и лысых крыс. Джозя, теперь ты крестная мама моего кандибобера.
4) Домовенку Юльке за позитивные разделители
5) Молодому человеку по имени Джеймс за отлично сыгранного маньяка.
6) Лохматому подсолнуху Таис Вербер! С дебютом в новой роли, Таисочка, ты умничка.

Список будет пополняться!

P.S.
Похожесть одной фразы из моего сериала на одну фразу из не моего фильма – чистой воды случайность.
P.P.S.
Множественное число от слова «кандибобер» - «кандибоберы», а не «кандибобры».

 

[Akulina]

Женек, поздравляю с тройной победой И особенно с победой в "лучших картинках". У тебя самый остроумный, самый позитивный сериал, и я надеюсь, что скоро ты уже выложишь продолжение )))

 

[Larisch]

Шедевра, поздравляю! Я в тебе и не сомневалась, особенно в "Картинках" - тут просто не было выбора Ты молодец! Теперь в подтверждение статусов порадуй нас новой серией, что ли

За мелодраму:

За картинки:

За лучший сериал:

 

[MarVi]

Женечка!!!!!!!!!!!!!! Я тебя поздравляю с ТРОЙНОЙ победой!!!!!!!! Совершенно заслуженон, между прочим)))) Ты лучшая!!!!!!!!!!!!!!!! Троекратное УРО!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! У тебя самый классный, остроумный, поднимающий настроение сериал!!!!!!!!!!!! Я твой мего фанат!!!!!!!!!! Поздравляю!!!!

 

[TaTa]

УРЯ!УРЯ!УРЯ!Шедевра,Женя,*громко кричу*П-О-З-Д-Р-А-В-Л-Я-Ю!!!


И хочу пожелать не останавливаться на достигнутом, продолжать воплощать неожиданны, неординарные идеи и поражать нас, читателей, тем, что фотки, сделаны в обычной игре.
И ждём с нетерпением новой серии

 

[Трастевера]

Женька!
С триумфом тебя еще раз!

Ну, признаюсь, итоги меня ничуть не удивили, по части картинок тебе просто нет равных, и сериал твой очень люблю, он у тебя яркий и необычный! Так что полностью заслужены все три награды.

А поэтому ПРЯ-ЗДРЯ-ВЛЯ-Ю!

Так держать, Жень!
Уже жду проду, от которой немножко видела!

 

[Miyu]

Урааа!!! Поздравляю!!

 

[Oksia]

Женечкааа!!! Солнышка!!! Поздравляю жи!
Тройной победе - УРАААА!!!! Так держать!!! И... Даешь продууууу!!!!

 

[Руся]

Мал лаф, я вернулсо! и спешу тебя поздравить уже не по телефоньке, а в сериале, который люблю всей душой и победы которого ждала особенно! Шедеврик, радость моя, очень за тебя счастлива! Желаю еще более вдохновиться после Тройной победы и выдать нам сразу три серии

 

[Шедевра]

Пятая серия "Новое и плохо забытое старое"​

Часть первая​

- Никки, дорогой, мой душка братец хочет с тобой поговорить! – сладкоголосо пропела Луиза и грациозно кинула трубку вошедшему в комнату Нику.

- Вау! – воскликнул тот с неподдельным восхищением, приняв бросок. – Будь я тренером женской команды по баскетболу, Лу, взял бы тебя нападающим! За меткость!
- Будь ты тренером женской сборной по баскетболу, - громко и язвительно раздалось на том конце линии, - Луиза, к моей огромной радости, тебя просто не заметила бы за высокорослыми девицами.
«Поль... Достал-таки, скотина!» - с возмущением подумал Николас: так думают об овсянке, переварившейся в кастрюле... или в желудке, что, в целом, неважно, поскольку дает в обоих случаях одинаковую реакцию: отвращение, смешанное со злостью.

Оно и понятно: у Ника был вагон и маленькая тележка причин, чтобы относиться с неприязнью к этому напыщенному щеголю Фаулеру, портившему жизнь О’Брайану с упорством, достойным барана. Сначала он бесцеремонно влез в их с Викторией спокойный и счастливый супружеский быт, совратил ее, а теперь имеет наглость орать в трубку за троих, создавая иллюзию многочисленности.

Ник скривился, отводя телефон от уха на безопасное для барабанных перепонок расстояние. Луиза тактично улыбнулась, стараясь сделать вид, что не замечает перепада настроения любимого, и принялась флиртующе поправлять веночек на голове. Святой человек. Ник растроганно ущипнул Лу за румяную щечку в знак благодарности и продолжил выслушивать поток ругательств Поля, в уме оценивая преимущества жизни без телефона.
- Никки...- шепотом промурлыкала Луиза и подвинулась на кровати, убирая разбросанные по розовому покрывалу женские финтифлюшки. – Садись!

Ник, на секунду отвлекшись от пыжившегося на том конце линии Фаулера, запрыгнул на кровать, но не удержал равновесия и упал на спину; пружинки в матрасе со скрипом сжались, замерли на долю секунды и упруго распрямились, подкинув завизжавшую Лу вверх. Венок из полевых цветов слетел с головы хохочущей девушки и приземлился аккурат на нос Нику, пытавшемуся принять вертикальное положение, одновременно отвечая на допрос озверевшего братца своей возлюбленной.

Заметив цветы на своем носу, парень замолчал и бросил на Луизу трагический взгляд. Атмосфера в комнате наполнилась ощущением, знакомым каждому, кто хоть раз смотрел фильм ужасов: оно появляется в тот самый момент, когда главный герой тянется дрожащей рукой к двери, которую открывать ни в коем случае нельзя.
Через секунду на всю комнату, где находилась влюбленная парочка, раздалось смачное «ап-пчхи!»: О’Брайан оказался несчастливым обладателем аллергии на цветочную пыльцу, спящей до этого в недрах организма и разбуженной не иначе как бешеными криками из телефона.

Луиза ойкнула, скатилась на пол с кровати вместе с покрывалом, сшибла лампу с тумбы, зацепилась ногой за стоявший у окна стул, так что тот опрокинулся с громким шмяком, и сломя голову вылетела из этого бардака искать аптечку. Ник тем временем пытался унять охвативший его приступ аллергии и при этом не уронить телефонную трубку, так и норовившую выскользнуть из рук.

Но ни приступ, ни скандаливший Поль не хотели успокаиваться, распаляясь все сильнее. О’Брайан в тщетной надежде воззвал к самообладанию, но того, вероятно, не было дома в самый необходимый момент; в носу зачесалось пуще прежнего, и через секунду над созданным Луизой бытовым бедламом разнесся очередной чих, отбросивший Ника назад, а телефонную трубку – вперед.

Та взвилась в воздушном пируэте над кроватью и упала на пол, разбившись вдребезги. Фиолетовые осколки разлетелись по полу, создавая на нем нечто сродни шедевру авангардизма - тихому, бесшумному. Даже гудков не было.

«Какое удачное решение проблемы с Полем!» – мелочно подумал Николас и чихнул еще раз в подтверждение своих слов.

 

[Шедевра]

Часть вторая​

Поль стоял на кухне в квартирке Викки, куда вышел, чтобы поговорить по телефону без свидетелей. Ретиво освежая воздух ругательствами, он удивлял Ника своим словарным запасом.

Если бы наряду с искусством изящной словесности существовала словесность неизящная, то Фаулер мог бы преподавать этот предмет в крупнейших университетах мира.
Внезапно в трубке раздались короткие гудки. Поль отнял сотовый от уха и, недоуменно подняв бровь, кинул взгляд на экран с надписью «Вызов окончен»: похоже, этот курносый хам имел наглость не только увезти кузину Фаулера черт-те куда, но и обрубить разговор тогда, когда от него потребовали законных объяснений. Понятно, что О’Брайана не распирало от желания общаться, но раз уж нашелся повод культурно «обласкать» друг друга в самых нелестных выражениях и высказать все, что накипело, то почему бы не сделать это?

К сожалению, просмотр последних вызовов не дал обнадеживающих результатов: номер телефона, с которого поступил звонок, не определился. Зато определился сам Поль – определился с решением во что бы то ни стало найти пресловутую Зеленую Долину, упомянутую Луизой, и забрать кузину от этого завистливого и мстительного выродка домой.

Это ж надо, какой придурок! Ждал два года, чтобы Фаулер потерял бдительность, и тогда запудрил мозги наивной девочке в отместку за то, что Поль оказался интересней для Виктории, нежели ее муж. Когда уже эти головастики-неудачники смирятся с тем фактом, что он лучше их?

И всегда будет лучше. Это не закон жизни, это философия Фаулера – и она работает. Решено: завтра же и Луиза, и Долина, и Ник будут найдены, причем последнему не поздоровится.

А сейчас предстоит убедить Викки заботливо приютить на ночь бывшую любовь всей ее жизни и причину развода с мужем, поскольку эта любовь соизволила перебрать виски и теперь очень не хочет домой. К нежеланию проваливать восвояси добавлялся примеченный ранее ноутбук, который мог бы существенно помочь в поиске информации о Зеленой Долине и составить Полю компанию на диване в гостиной. Да, все одно к одному - как говорится, примите и распишитесь. Тем Фаулер и утешился.

 

[Шедевра]

Часть третья​

Впервые за ее недолгую жизнь Виктории было по-настоящему страшно.

Нет, девушка многого боялась: лихачей на дорогах, ужастиков и прочих ошибок человеческой цивилизации. Но ни бешеные автолюбители, ни просмотр «Кошмара на улице Вязов» перед сном не шли ни в какое сравнение с обрушившейся на Викки новостью о предательстве лучшей подруги. В конце концов, она всегда переходила дорогу по подземным переходам, а во время появления на экране Фредди Крюгера зажмуривалась и закрывала глаза ладошками. Сейчас же нельзя было откупиться от беды ничем.
Девушка почувствовала, как обида и злость на весь мир встает комом в горле, сосет под ложечкой, скручивается в животе и досаждает прочими неприятностями.

- Ким, можно я харакири себе сделаю? – прошептала старшая Стивенсон, фокусируя взгляд на носу младшей, обнимающей розового слона: и нос, и младшая, и слон крайне удивились пристальному вниманию к их скромным персонам, но виду не показали. К слову, участь плюшевого млекопитающего представлялась крайне скорбной: Ким выуживала его на свет божий только вечером, а с утра опять запихивала под кровать ради иллюзии порядка в комнате.
- А не боязно? – с интонацией обалдевшей невинности ответила Мелкая.

В отличие от Виктории ее младшая сестра обладала плохой памятью на голоса и к собственному душевному спокойствую не узнала Ника, поэтому не понимала в своей наивности причины, по которой Викки знобило так, что та на трясучке сжигала 500 килокалорий за час.
– Не самурай ты, систер, не самурай! - покачав головой, продолжила Ким. - Им-то можно ленточку на голову повязать и делать всякие разности и разные всякости с неприличными названиями: косоглазикам, между прочим, главному сенсею объяснительные не писать, типа, сделал себе харакири, прошу освободить от работы на завтра по состоянию здоровья.

- Главный сенсей меня уволил: что хочу, то и делаю, - надула губки Викки и отмахнулась от мыслей о вредном пузатом начальнике, как от назойливой мухи.
- Еще не уволил, поэтому тебе придется получать справку, что харакири сделано по лечебным соображениям, а не ради получения отгула. Похоже, тебе, дорогой систер, придется отложить познание своего... гм... внутреннего мира на потом.
- Я интроверт, - возразила Виктория младшей сестре. – Мне необходимо осмыслять свой внутренний мир.

- Интроверт – это экстраверт, который много болел, – припечатала Ким, ставя жирную точку на этой познавательной беседе как раз в тот момент, когда в комнату вошел Поль.
Придирчиво осмотрев композицию из двух сестер Стивенсон в розовом интерьере, тот бросил раздраженный взгляд на мобильник. Возникло ощущение, что сейчас будут жертвы. Виктория внутренне напряглась, готовясь к обороне, Ким спрятала свое тщедушное тельце за розовым слоном – а что, желание выжить не зазорно, даже ценой здоровья плюшевой игрушки. Неловкая пауза повисла в воздухе.

- Вик, - наконец нарушил затянувшееся молчание мужчина.
Не Виктория, не Викки – Вик. Так коротко и отрывисто, будто торопясь, называл ее только Поль и только в состоянии агрессивного аффекта.

Последний раз подобное телеграфичное обращение Виктории довелось слышать более двух лет назад, когда она поправляла Фаулеру галстук и случайно затянула его слишком сильно, превращая Поля Великолепного в Поля Задушенного.
- Вик, - снисходительно повторил «торопыга» еще раз, привлекая внимание к собственной нескромной персоне.

 

[Шедевра]

Часть четвертая​

Обе сестры Стивенсон обратили на Фаулера свои взгляды, а тот, будто что-то вспомнив, щелкнул пальцами.
- Хотел сказать, да все забывал. Облицовка стен в гостиной такая родная, такая знакомая, что чувствую себя как дома. Не против, если я заночую тут? Время позднее, да и я перебрал изрядно. Ах да, - напирать, так уж по-деловому. – Мне нужен ноутбук.

Ким насупилась; похоже, в ее планы не входило отдавать родной ноутбук, тем более в пятницу вечером. А как же экзотические лямурные свидания а-ля «Матрица»?
- Спать на новом месте вредно для здоровья, - окрысилась Мелкая и приготовилась выкинуть какой-нибудь крендель в защиту своего электронного любимца. Степень опасности выкидываемых Кимберли кренделей зависела лишь от двух чувств: чувства такта и чувства юмора. Первое у Ким отсутствовало напрочь, второе изумляло своей извращенностью, достаточно было вспомнить, как она натравила на Поля бешеного кота. Поэтому причины для опасений у Фаулера были, и довольно весомые.

- Может, объяснишь, наконец, зачем тебе ноутбук моей сестры? – окинув мужчину прожигающим взглядом, соперничавшим по нежности со взглядом нильской крокодилицы, полюбопытствовала Виктория. Про себя же девушка хмуро подумала: «М-да, восхитительная небрежность в голосе при упоминании об этой чертовой гостиной... Жаль, что я тогда не дожала галстук до предела!» - и все эти едкие кривляния души отразились на ее милом личике.

Какая-нибудь токсичная гадина в данный момент была бы приятнее и дружелюбнее, нежели Викки. Фаулер в шоке смотрел на бывшую возлюбленную, недоумевая, в чем причина столь разительных перемен. Девушка не походила ни на забавную веселую хохотушку, которую он полюбил, ни на замкнутую пессимистку, с которой он расстался.

Но изучение изменения эмоционального фона Виктории могло подождать до лучших времен, а вот ноутбук нужен был Полю прямо сейчас, поэтому он не заставил прекрасных дам ждать ответа и великодушно сообщил, что у него две новости: хорошая и плохая.

- С какой начать? – спросил Фаулер и попытался изобразить пальцами щелчок, правда, ничего путного из этого не вышло.
- С хорошей! – воскликнула оптимистка Кимберли и помахала в воздухе розовым слоном, вращая плюшевым беднягой на манер лассо за хобот. Похоже, прятаться за игрушкой ей надоело – внимания не привлекала.
- С плохой, - парировала Виктория и ядовито улыбнулась всем троим: Полю, Ким и хоботу, хотя чем последний заслужил подобное отношение, осталось загадкой.

- Но почему? – розоволосый одуванчик пожала плечами, не понимая решения старшей сестры. Хорошую новость слушать приятно, а на обсуждение плохой она могла бы выпроводить сестру и ее горе-ухажера на кухню и тем временем заныкать ноутбук подальше от граблей нахального гостя.
- Потому что ОН хочет начать с хорошей, Ким! – огрызнулась Викки. Мелкая ойкнула. Слон обиженно упал под кровать.
Культурный шок Поля прогрессировал: на тело накатывали волны оцепенения с венчавшими их барашками удивления, а еще не произнесенные вслух слова распадались в голове на отдельные буквы алфавита, предположительно арабского.

Фаулер почувствовал, как его нижняя челюсть жаждет упокоиться на полу, а верхняя - начать истеричные подергивания. Совершенно очевидно, что Виктория слышала через динамик мобильника больший объем информации, нежели рекомендовано для хрупкой женской психики. И вот они последствия: девушка, которая и мухи не обидит, огрызается и шипит на здорового мужика. Непорядок, надо бы привести в чувство бедняжку, а то еще доберется до бывшего муженька раньше самого Поля, а допустить подобное никак нельзя.

Фаулер вздохнул и послал девушке свою самую очаровательную улыбку. До востребования. Кажется, помогло. Страдалица обернулась к Кимберли:
- Тебе пора спать, Ким, - от Викки за версту веяло решительностью, не сулившей ничего хорошего тому, кто попытался бы с ней спорить. - Ты, если не ошибаюсь, обещала слушаться меня, когда переехала сюда.

Попытки младшей Стивенсон организовать акцию протеста против домашней тирании обернулись ничем: старшая сестра одним веским упоминанием переезда к родителям свела попытки бунта к нулю.

 

[Шедевра]

Часть пятая​

Мелкая выудила из-под кровати спрятавшегося там плюшевого приятеля, уложила его на подушку рядом с собой и, подняв глазки на присутствующих в комнате Поля и Викторию, помахала им ладошкой:
- Наши с Эдвардом Величества желают вам спокойной ночи и разрешают удави... тьфу, удалиться!

- А его Величеству Эдварду разве прикольно торчать под кроватью весь день и вылезать из темноты и пыли только на ночь? – полюбопытствовал Поль вместо пожелания сладких снов королевским особам.
- Пошли, Поль, не приставай к ребенку! – Викки за рукав потащила Фаулера к выходу, но мужчина даже не двинулся с места.

- Эдвард у меня слонопотам-вампир, он не переносит солнечного света. Я его в честь графа Варвика из «Вампирских будней» назвала, - тем временем пояснила розоволосая егоза, любовно теребя игрушку за большое розовое ухо. Поль, с неподдельным интересом наблюдая за этой идиллией, попытался продолжить познавательный разговор о слонопотамах-вампирах, но Виктория безапелляционно пресекла на корню все его старания.

- Интервью у Варвика возьмешь завтра, а сейчас Кимберли пора спать! – возмутилась она, как самая настоящая мамаша, кудахтающая вокруг своего ребенка, и указала пальцем в сторону выхода. Поль закатил очи горе, достал из кармана платок и помахал им в воздухе, как белым флагом мира.

- Спокойной ночи, Мелкая! Спокойной ночи, Ваше Слонопотамье Величество! - пропел он, выталкиваемый прочь из комнаты Ким на кухню.
- И вам обратно! – раздалось позади.

***​

- Все-таки разжился ноутбуком на халяву, - на манер сифона прошипела Виктория, глядя на бодро сияющий голубым экраном компьютер, водруженный Полем на кухонный стол.

- А ты думала, я ради повышения образованности выслушивал лекцию о слонопотамах-вампирах? Кстати, восхищен твоим дружелюбием, Вик. Немею от него, как от укола новокаина, - Фаулер с трудом сдерживал раздражение, в том числе и на самого себя. С одной стороны, ему не нравилось поведение девушки, и неважно, что было тому причиной; но с другой, его странным образом влекло к новой, неизвестной Викки. И это бесило больше, чем грубость и оскорбления с ее стороны.

- По-твоему, я должна была выпучить глазки от радости, когда увидела тебя на пороге своего дома... после того, как ты меня бросил? – не унималась та.

- Мы расстались по обоюдному согласию и решили не держать друг на друга зла, если не ошибаюсь, - мужчина примирительно поднял ладони, ради блага всех присутствующих стараясь успокоить разбушевавшуюся и такую притягательную Викторию.
– Я понимаю, у тебя душевная травма, - Фаулер сделал шаг по направлению к Викки, - твоя лучшая подруга и твой бывший муж...

Он говорил мягко, без тени былого злорадства, будто девушка и не огрызалась на него пять минут назад, но это не помогло.
- Заткнись! – крикнула девушка прямо в лицо Полю и выбежала из кухни.

 

[Шедевра]

Часть шестая​

Виктория сидела в комнате на широком подоконнике, поджав под себя ножки; за окном ночь вступала в свои права, мешая разноцветные городские огни в затейливую гирлянду.

Свет квартир, фонарей, автомобильных фар заполнял все пространство, закрывая собой сияние звезд, как часто бывает в мегаполисах. Небесные светила на самом деле жили своей жизнью где-то там, на черном небе, просто их лучи, слабые и тонкие, как капроновые нити, не могли победить искусственный блеск человеческих огней. «Настоящий романтик» непременно воскликнул бы, что человечество убивает красоту природы жалкой попыткой скопировать ее, но Виктория своими глазами видела, что прекрасное не делится на «искусственное» и «естественное», оно просто есть.

- Ты все мечтаешь? – Поль неслышно вошел и неуверенно приблизился к девушке, будто сомневаясь, можно ли ему находиться рядом с Викки.

- Смотри, - вместо ответа девушка приложила свою руку к оконному стеклу, оставляя на нем влажный след ладони. - Какая красота! Видишь? Начался ветер, деревья качаются. Туда-сюда. Их ветки закрывают разноцветные огоньки окон, и кажется, будто те мигают. А они не мигают, это как бы обман, но такой красивый обман города и природы.
- А если они мигают из-за перебоев в питании? – Фаулер не знал, зачем он говорил подобные вещи: то ли из-за врожденного прагматизма, то ли потому, что боялся возвращения казалось бы забытого чувства. Воспоминания о прошлой любви, сколь сильной бы она ни была, никогда не приносили ему ранящей сердце боли, не изводили сознание фантомами несбыточного счастья; он не стремился ухватиться за эфемерные мечты о несбывшемся ранее и невозможном сейчас.

Даже в эту самую секунду, когда Викки очнулась от душевной комы, Поль не был уверен, что ему хочется повернуть время вспять и начать все сначала. И все же что-то кольнуло внутри, будто иголкой. Не больно, едва заметно… Так почему же сердце внезапно забило барабанную дробь, а по спине прошел холодок, будто тот ветер, что качает деревья снаружи, пробрался под одежду?

- Наверняка перебои, - между тем, без споров и возражений согласилась Виктория, - но кому нужны перебои? И кому нужен твой прагматизм, Поль?
Викки разговаривала с Фаулером, но ее глаза не смотрели на него; они были прикованы к волшебству за окном, все ее сознание танцевало там, среди мерцающих искуственных звезд, как маленькие феи танцуют на лесных полянах в сакральные ночи.

- Почему дети верят в сказки, Поль? Ты никогда не задавал себе этот вопрос? Неужели потому, что они глупы или наивны? Нет, не в этом дело. Сказка – это вера, чистая, свободная. Она как природа. А знания искусственны, поскольку созданы людьми, но это тоже хорошо, потому что плохого просто так не бывает. Ты ведь видишь, как красиво сейчас за окном. Так же и душа человека становится красивой, когда чистая вера и знания находят в ней друг друга. Наверное, моя душа уродлива, ведь, как ты правильно сказал, я мечтаю слишком много. Но и ты... искусственный. Слишком.

- Слишком естественно, слишком искусственно. Ты просто слишком любишь себя жалеть, Виктория, и это правда. В ней нет красоты и волшебства, но и надуманности тоже нет. Она естественная, как может быть естественной только правда. И прекрасное никогда не родится только лишь из названных тобой составляющих, нужна еще искра, которая живет над всем, что подвластно нашему пониманию, что-то вне пределов этого мира и вне пределов нашего понимания. Загадка жизни. А там, - Поль махнул рукой через плечо в сторону окна, - на самом деле перебои с питанием.
Фаулер резко встал с подоконника и направился к двери, оставляя Викторию наедине со своими фантазиями. Только проем никак не хотел приближаться, сердце билось еще сильнее, будто после изнуряющей пробежки по жаре, перед глазами мелькали алые всполохи, а мир казался ледяным в противовес огню внутри. Ощущение, будто за порогом кончается сама жизнь, не покидало Поля – он не мог сделать ни единого шага прочь, эта комната и эта девушка держали его крепче любых цепей.

- Викки, - сбивчиво произнес он: голос и тот предал своего владельца.
Странно, мужчина не слышал шагов, но твердо знал, что девушка сейчас стоит прямо за спиной и выжидающе смотрит на него своими зелеными с серыми звездочками глазами.

В эту минуту произошло что-то, что Фаулер впоследствии так и не смог объяснить: просто бой с самим собой был проигран, и Поль сдался на милость победителя. Медленно развернувшись в вязком, как мед, воздухе, он обнял Викторию и прижал ее к себе, лаская и покрывая поцелуями ее лицо, шею, плечи.
- Викки, если ты права, и красота – это союз искуственного и естественного, то почему мы не вместе? – шепнул он на ухо вновь ставшей такой родной Викки.
- Я еще не придумала окончание этой сказки, - улыбнулась та и поцеловала мужчину в ответ.

Конец пятой серии​

Мои спасибы:

1. Маруське за редакцию, помощь с текстом и поддержку. Ти мну очень помогла, лю! И за Рича.
2. Лариш и Джанир за разрешение использовать замечательных актеров с КХС в этой серии. Оксеньке - за ту картинку Бена, которую я повесила в комнате Ким.
3. Всем, кто ждал