Полиночка666
Гуру
Я уже начала писать, одна страничка готова)))
-
Уважаемый посетитель!!!
Если Вы уже являетесь зарегистрированным участником проекта "миХей.ру - дискусcионный клуб",
пожалуйста, восстановите свой пароль самостоятельно, либо свяжитесь с администратором через Телеграм.
Симс-сериал: "Дети Люцифера"
- Автор темы Полиночка666
- Дата начала
Полиночка666
Гуру
Зацените портрет Энтона!
Little Black Kitten
Почетный участник
Полиночка666, он такой хорошенький!)))
Полиночка666
Гуру
Спасибо! Мне он самой мил! Просто ангелочек! А вот он без всяких фотошопов!
Linda Silverwind
Участник
Милый малыш. С пеленок осваивает азы правления х))
P.S. хочу продолжения.
P.S. хочу продолжения.
Полиночка666
Гуру
А во флэшбеке скринов традиционно не будет?
ОльЧик- rullezzzz
Участник
С нетерпением будем ждать!!!
Полиночка666
Гуру
Серия 4
«Граф де Ля Морт»
Ночь опустилась на утопающий в цветущих садах Монтре, накрыв своими темными крыльями даже заснеженные вершины Альпийских гор. Однако небо сегодня не желало меркнуть, подчиняясь естественному порядку вещей, и украсило себя мириадами ярких звезд, словно кто-то рассыпал по иссиня-черному бархату сотни мельчайших бриллиантов.
Уже почти сто семьдесят лет минуло с тех пор, как граф Анкель Грегуар де Ля Морт научился различать тончайшие оттенки ночи, улавливать ее неповторимые ароматы не доступные смертным, и все же, до сих пор, он не переставал восхищаться величием и красотой сумеречного мира.
А сейчас Анкель стоял перед воротами собственного особняка, он не спешил войти в спящий сад, вдыхая запахи роз и фиалок. Но ни один, даже самый прекрасный цветок в этом парке не мог сравниться с ароматом одной лишь пряди золотистых волос его возлюбленной. Именно свою жену вампир чувствовал силене всего. Даже стоя за воротами, на вымощенном брусчаткой тротуаре, слышал ее дыхание, слегка учащенное биение сердца, такого хрупкого, человеческого сердца.
Но Великий момент уже близок, как только Анне исполнится двадцать лет, она освободится от наведенного неведенья, вспомнит все ужасы, которые ей пришлось пережить по вине безумного опекуна-священника и примет от возлюбленного мужа бесценный Дар бессмертия. После этого они навсегда останутся ровесниками, юными, прекрасными и счастливыми. Научатся понимать друг друга без слов, связанные кровью, навечно венчающей души Детей ночи. Вместе навсегда, и даже смерть не в силах будет их разлучить.
Но от мечтаний о грядущем счастье графа отвлекла тревога, которую он уловил в мыслях возлюбленной. Это его огорчило, открыв силой мысли тяжелые створки ворот, он вошел в сад и направился к высоким белым дверям особняка.
Однако подойдя чуть ближе к дому, Анкель уже понял, что причин для тревоги нет, Анну испугал всего лишь недобрый взгляд дворецкого на мадмуазель Готер и болтливость супруга Жаклин Ренье. С первым, как и со вторым, граф уже решил разобраться в ближайшее время.
Но была и еще одна причина, этот ничтожный мужлан, посмевший оскорбить графиню де Ля Морт. Он так сильно разозлил Анкеля, что прежде чем скинуть грубого невежу с горного склона, вампир сломал ему обе руки, а затем и ноги, после чего, окончательно потерял контроль над эмоциями, и в результате вниз полетел бесформенный, окровавленный ком плоти. Так сильно Анкеля еще никто не выводил из себя, ему даже пришлось выкинуть отличный новенький костюм, пришедший в полную негодность после расправы над «русским медведем».
Вообще отправлять в последнюю лыжную прогулку слишком уж настойчивых поклонников юной графини, казалось вампиру весьма остроумным решением проблемы соперников. Про себя он даже иронично называл таких неудачливых ухажеров «Лыжники», но обычно их краткие жизни оканчивались куда менее драматично чем у русского выскочки.
Уже подходя к дверям дома, Анкель порадовался тому, что прекрасная баронесса Элен подарила ему этим вечером свою жизнь, а значит, он может обеспечить жене горячие ласки на весь остаток ночи, причем «горячие» в прямом смысле этого слова. Вообще расписание дня графа Ля Морт в цивилизованном Монтре существенно изменилось. Во всяком случае, он постоянно ощущал дискомфорт от того, что ему приходилось слишком рано вставать из уютного гроба и, причем так, чтоб никто в доме про это не знал. Ведь для Анны и прислуги Его Светлость еще с раннего утра должен был находиться в своем банке.
Пока солнце полностью не скроется за линией горизонта вампиры не могут использовать все свои природные силы, а потому Анкелю приходилось доверяться юной горничной Марте, ставшей для него постоянным источником свежей крови. Девушка полностью находилась под влиянием вампира и не только приносила к ужину бокал с особым коктейлем, но и помогала на закате незаметно покинуть дом. Подчиняясь мысленным приказам хозяина, Марта, как и Семен готова была выполнить любое поручение. Сегодня, например, молодая горничная принесла новенький элегантный костюм в условленное место, чтоб граф мог переодеться и больше не волновать жену кровавыми каплями на воротничке. К счастью Анна тоже поддавалась гипнозу, а потому ни разу не вознамерилась навестить мужа на работе. Что же касается служащих банка, то им были даны четкие указания, что и как отвечать графине, если она придет или позвонит. Денежные вознаграждения в этом деле оказывали даже большее влияние, чем гипнотическое внушение.
Дела же самого банка успешно вел Ульрих Кроненберг, принося хозяину не малый доход. Этот человек был, пожалуй, единственным в Монтре, кто служил графу по собственной воле, и без гипноза готов был на все, ради своего особого клиента, правда, находясь в твердой уверенности, что тот ни кто иной, как Князь Тьмы Люцифер. Впрочем, Анкеля подобная убежденность управляющего вполне устраивала, и даже немного льстила его самолюбию.
Таким образом, графу Ля Морт три года удавалось сохранять в тайне от жены свой дневной сон и ночные похождения, но даже он понимал, что вечно это длиться не может. Теперь же, когда долгожданный момент был так близок, вампир беспокоился о конспирации особенно сильно.
Ведь совсем скоро они с женой будут вместе засыпать на рассвете в уютных гробах, и отправляться на охоту за смертными после захода ненавистного светила. Поэтому испортить всю подготовку из-за глупой оплошности было бы сейчас крайне нежелательно.
Дверь хозяину, как обычно, открыл дворецкий Семен. В этом году старику исполнилось уже шестьдесят пять, но граф помнил его еще двенадцатилетним мальчишкой-прислужником, стягивавшим с хозяина сапоги и седлавшим любимого черного жеребца. Что не говори, а в верности потомственных слуг Черного замка сомневаться не приходилось, любой из них, не раздумывая, отдал бы жизнь за своих господ.
Именно поэтому Анкель и терпел некоторые слабости старого Семена, ограничиваясь лишь строгими предупреждениями.
«Сколько раз мне говорить, чтоб ты не рассматривал подруг графини, как свой ужин?» - мысленно обратился к дворецкому граф Ля Морт, войдя в гостиную.
«Прошу простить, виноват, Ваша Светлость!» - пронеслось в голове старика.
«Ладно, прощаю… Но чтоб это было в последний раз!» - ответил ему Анкель и слегка улыбнулся, вспомнив, как сорок лет назад юного Семена секли на конюшне розгами за подобные выходки.
«Эх… какие были времена!» - иронично отметил про себя вампир, - «Тогда все проблемы с нерадивой прислугой решались намного проще!»
Семен же воспринял улыбку Господина иначе и, побрел на кухню, буквально сияя от счастья.
И в этот миг Анкель, наконец, увидел ее. Все сожаления о прошлом улетучились в один миг, ведь тогда его возлюбленной еще не было на этой бренной земле.
«Граф де Ля Морт»
Ночь опустилась на утопающий в цветущих садах Монтре, накрыв своими темными крыльями даже заснеженные вершины Альпийских гор. Однако небо сегодня не желало меркнуть, подчиняясь естественному порядку вещей, и украсило себя мириадами ярких звезд, словно кто-то рассыпал по иссиня-черному бархату сотни мельчайших бриллиантов.
Уже почти сто семьдесят лет минуло с тех пор, как граф Анкель Грегуар де Ля Морт научился различать тончайшие оттенки ночи, улавливать ее неповторимые ароматы не доступные смертным, и все же, до сих пор, он не переставал восхищаться величием и красотой сумеречного мира.
А сейчас Анкель стоял перед воротами собственного особняка, он не спешил войти в спящий сад, вдыхая запахи роз и фиалок. Но ни один, даже самый прекрасный цветок в этом парке не мог сравниться с ароматом одной лишь пряди золотистых волос его возлюбленной. Именно свою жену вампир чувствовал силене всего. Даже стоя за воротами, на вымощенном брусчаткой тротуаре, слышал ее дыхание, слегка учащенное биение сердца, такого хрупкого, человеческого сердца.
Но Великий момент уже близок, как только Анне исполнится двадцать лет, она освободится от наведенного неведенья, вспомнит все ужасы, которые ей пришлось пережить по вине безумного опекуна-священника и примет от возлюбленного мужа бесценный Дар бессмертия. После этого они навсегда останутся ровесниками, юными, прекрасными и счастливыми. Научатся понимать друг друга без слов, связанные кровью, навечно венчающей души Детей ночи. Вместе навсегда, и даже смерть не в силах будет их разлучить.
Но от мечтаний о грядущем счастье графа отвлекла тревога, которую он уловил в мыслях возлюбленной. Это его огорчило, открыв силой мысли тяжелые створки ворот, он вошел в сад и направился к высоким белым дверям особняка.
Однако подойдя чуть ближе к дому, Анкель уже понял, что причин для тревоги нет, Анну испугал всего лишь недобрый взгляд дворецкого на мадмуазель Готер и болтливость супруга Жаклин Ренье. С первым, как и со вторым, граф уже решил разобраться в ближайшее время.
Но была и еще одна причина, этот ничтожный мужлан, посмевший оскорбить графиню де Ля Морт. Он так сильно разозлил Анкеля, что прежде чем скинуть грубого невежу с горного склона, вампир сломал ему обе руки, а затем и ноги, после чего, окончательно потерял контроль над эмоциями, и в результате вниз полетел бесформенный, окровавленный ком плоти. Так сильно Анкеля еще никто не выводил из себя, ему даже пришлось выкинуть отличный новенький костюм, пришедший в полную негодность после расправы над «русским медведем».
Вообще отправлять в последнюю лыжную прогулку слишком уж настойчивых поклонников юной графини, казалось вампиру весьма остроумным решением проблемы соперников. Про себя он даже иронично называл таких неудачливых ухажеров «Лыжники», но обычно их краткие жизни оканчивались куда менее драматично чем у русского выскочки.
Уже подходя к дверям дома, Анкель порадовался тому, что прекрасная баронесса Элен подарила ему этим вечером свою жизнь, а значит, он может обеспечить жене горячие ласки на весь остаток ночи, причем «горячие» в прямом смысле этого слова. Вообще расписание дня графа Ля Морт в цивилизованном Монтре существенно изменилось. Во всяком случае, он постоянно ощущал дискомфорт от того, что ему приходилось слишком рано вставать из уютного гроба и, причем так, чтоб никто в доме про это не знал. Ведь для Анны и прислуги Его Светлость еще с раннего утра должен был находиться в своем банке.
Пока солнце полностью не скроется за линией горизонта вампиры не могут использовать все свои природные силы, а потому Анкелю приходилось доверяться юной горничной Марте, ставшей для него постоянным источником свежей крови. Девушка полностью находилась под влиянием вампира и не только приносила к ужину бокал с особым коктейлем, но и помогала на закате незаметно покинуть дом. Подчиняясь мысленным приказам хозяина, Марта, как и Семен готова была выполнить любое поручение. Сегодня, например, молодая горничная принесла новенький элегантный костюм в условленное место, чтоб граф мог переодеться и больше не волновать жену кровавыми каплями на воротничке. К счастью Анна тоже поддавалась гипнозу, а потому ни разу не вознамерилась навестить мужа на работе. Что же касается служащих банка, то им были даны четкие указания, что и как отвечать графине, если она придет или позвонит. Денежные вознаграждения в этом деле оказывали даже большее влияние, чем гипнотическое внушение.
Дела же самого банка успешно вел Ульрих Кроненберг, принося хозяину не малый доход. Этот человек был, пожалуй, единственным в Монтре, кто служил графу по собственной воле, и без гипноза готов был на все, ради своего особого клиента, правда, находясь в твердой уверенности, что тот ни кто иной, как Князь Тьмы Люцифер. Впрочем, Анкеля подобная убежденность управляющего вполне устраивала, и даже немного льстила его самолюбию.
Таким образом, графу Ля Морт три года удавалось сохранять в тайне от жены свой дневной сон и ночные похождения, но даже он понимал, что вечно это длиться не может. Теперь же, когда долгожданный момент был так близок, вампир беспокоился о конспирации особенно сильно.
Ведь совсем скоро они с женой будут вместе засыпать на рассвете в уютных гробах, и отправляться на охоту за смертными после захода ненавистного светила. Поэтому испортить всю подготовку из-за глупой оплошности было бы сейчас крайне нежелательно.
Дверь хозяину, как обычно, открыл дворецкий Семен. В этом году старику исполнилось уже шестьдесят пять, но граф помнил его еще двенадцатилетним мальчишкой-прислужником, стягивавшим с хозяина сапоги и седлавшим любимого черного жеребца. Что не говори, а в верности потомственных слуг Черного замка сомневаться не приходилось, любой из них, не раздумывая, отдал бы жизнь за своих господ.
Именно поэтому Анкель и терпел некоторые слабости старого Семена, ограничиваясь лишь строгими предупреждениями.
«Сколько раз мне говорить, чтоб ты не рассматривал подруг графини, как свой ужин?» - мысленно обратился к дворецкому граф Ля Морт, войдя в гостиную.
«Прошу простить, виноват, Ваша Светлость!» - пронеслось в голове старика.
«Ладно, прощаю… Но чтоб это было в последний раз!» - ответил ему Анкель и слегка улыбнулся, вспомнив, как сорок лет назад юного Семена секли на конюшне розгами за подобные выходки.
«Эх… какие были времена!» - иронично отметил про себя вампир, - «Тогда все проблемы с нерадивой прислугой решались намного проще!»
Семен же воспринял улыбку Господина иначе и, побрел на кухню, буквально сияя от счастья.
И в этот миг Анкель, наконец, увидел ее. Все сожаления о прошлом улетучились в один миг, ведь тогда его возлюбленной еще не было на этой бренной земле.
Последнее редактирование:
Полиночка666
Гуру
Анна сидела на диване с книгой в руках, прямо напротив входной двери, явно ожидая возвращения мужа. На ней уже был свободный небесно-голубой пеньюар с золотой каймой, так подходившей к пшеничному шелку волос. Анкель даже замер с восхищенной улыбкой на губах, настолько хороша была графиня в этом легком одеянии, словно воплотившаяся сказочная фея.
А ее прекрасные голубые глаза смотрели на него с такой нежностью и радостью, что у Анкеля защемило сердце. Ведь каждый влюбленный мужчина был бы готов отдать все за один лишь подобный взгляд своей избранницы.
- Анна, любовь моя! – ласково и в то же время шутливо произнес граф, - Разве ты не хочешь обнять своего уставшего мужа?
Конечно, она хотела.
Быстро отложив книгу, юная графиня вспорхнула с дивана, словно легкая птичка и, подбежав к возлюбленному, прижалась к его груди. Такая теплая, такая живая. Вампир слышал частое биение ее сердца и сбивчивый поток мыслей. Бедняжка была сильно взволнованна.
- Дорогой, я так беспокоилась о тебе! Уже почти полночь! Где ты был? – горячо шептала Анна ему на ухо, уткнувшись в белоснежные волосы.
- Но я же здесь, живой и здоровый, не волнуйся! – Анкель улыбался, стараясь ее успокоить, но в мыслях молодой женщины вновь всплыли догадки относительно гибели наглого русского коммерсанта и того австрийского щенка.
Вздохнув, граф Ля Морт отстранился от возлюбленной, чувствуя необходимость убрать из ее очаровательной головки лишние воспоминания. В последний раз.
Анна стояла перед ним, прикрыв глаза, сейчас подсознание возлюбленной было для вампира подобно открытой книге. Сколько же ужасного хранилось в дальних уголках ее памяти! Гибель матери, появление священника с грубыми руками и жестким взглядом, бедняжка все еще не забыла о том, как отец Матеуш смотрел на нее при их первой встрече. Анна ведь так и не узнала о том, что опекун когда-то был тайно влюблен в ее мать.
А дальше возникало пламя костра. Оно обжигало девушке обнаженные ноги, но еще больнее для нее были слова священника. Она винила себя, но страх перед всепоглощающим огнем заглушил тогда это чувство.
Анкель видел все эти образы в ее сознании, как вспышки, быстро сменяющие друг друга. Жалость поднялась в его сердце подобно волне, и в этот миг он был готов отдать все, чтоб оградить свой нежный Ландыш от жестокой правды. Однако скоро ей все же придется все вспомнить, и то, что воспоминания о зверствах безумного священника ярче старых впечатлений детства, не могло не радовать.
«Все хорошо, дитя…» - мысленно произнес граф, проникая в ее разум, и загоняя все ужасы, как можно глубже, - «Все это лишь страшный сон, то, что тревожит твое сердце, только сон, забудь его, и будь счастлива, ведь я с тобой! И так будет всегда!»
Когда графиня открыла глаза, все тревоги уже покинули ее душу, а на губах расцвела счастливая улыбка. Анкель нежно взял ее за руку и прошептал:
- Ты так прекрасна в этом голубом шелке, мой ангел… Я тосковал по тебе весь долгий день, а ты ждала меня?
- Я жду тебя с той минуты, как пустеет рядом со мной место на кровати… - ласково ответила Анна, - Иногда мне кажется, что тебя нет рядом целую вечность!
- Глупышка! – граф слегка улыбнулся, - Я не смог бы расстаться с тобой и на неделю, а вечность мы проведем вместе, обещаю!
Сказав это, он протянул руку и провел тыльной стороной ладони по щеке возлюбленной, Анна улыбнулась ему в ответ, ее нежные пальчики прикоснулись к бледной кисти вампира, и в этом жесте читалось настолько искреннее чувство, что на один краткий миг Анкель ощутил себя самым счастливым созданием во вселенной.
Полиночка666
Гуру
Анна смотрела ему прямо в глаза, а соблазнительное декольте на легком голубом пеньюаре еще сильнее разжигало огонь желания, ведь страсть основанная на любви всегда дарит своим пленникам троекратное наслаждение.
- Я думаю, - хитро улыбаясь жене, произнес граф, - Нам сейчас самое время подняться наверх!
В ответ Анна вдруг озорно хихикнула и, ловким движением сняла с возлюбленного высокий цилиндр, из-под которого белым шелком, рассыпались спрятанные, более длинные пряди волос.
- Так-то лучше, дорогой! – продолжая хихикать, проговорила она, кидая шляпу на ближайшую тумбу, - А то твой солидный вид директора банка вводил меня в заблуждение, словно глупую школьницу! Зато теперь я вижу, что ты все тот же обольстительный, порочный сердцеед, из-за которого сохнут девицы всего Монтре! Вот, возьму и не пойду с тобой в спальню!
Анкель слегка приподнял брови, изобразив на лице выражение невинной добродетели.
- Анна, милая, да мало ли кто по нам сохнет, но ведь графу и графине Ля Морт все равно не найти никого лучше друг друга!
Сказав это, он обнял жену, так нежно, как только смог в эту минуту.
- Вот так всегда! – уже поддавшись лестным словам возлюбленного, улыбаясь, проговорила графиня, - Претворяетесь святой невинностью, Ваша Светлость, а сами не перестаете бесстыдно расхваливать себя и свою собственность!
Она снова рассмеялась.
- Ну, раз так! – Анкель вдруг ловко подхватил жену на руки, не обращая внимания на наигранный протест, - Раз вы моя собственность, мадам Ля Морт, то я немедленно отнесу вас наверх, дабы использовать по прямому назначению, указанному в контракте по приобретению!
- Прекрати! Я тебе не Вампи, чтоб вечно таскать меня на руках! – сквозь смех, бормотала Анна, крепко обхватив руками шею мужа, - Вот уронишь с лестницы, и пропадет твоя собственность!
- Я никогда тебя не уроню, мой котеночек, ведь старина Вампи в сравнении с тобой настоящий толстяк! – уже поднявшись на первые ступени, таким же шутливым тоном ответил граф.
На пол юную супругу Анкель поставил только в спальне.
- Ты у меня такой сильный, настоящий рыцарь! – уже без смеха прошептала Анна на ухо мужу, не снимая рук с его плеч.
- Ради тебя я могу стать кем угодно – банкиром, рыцарем, волшебником, лишь бы моя принцесса всегда счастливо улыбалась, так как сейчас… - любовно произнес граф.
- Я думаю, - хитро улыбаясь жене, произнес граф, - Нам сейчас самое время подняться наверх!
В ответ Анна вдруг озорно хихикнула и, ловким движением сняла с возлюбленного высокий цилиндр, из-под которого белым шелком, рассыпались спрятанные, более длинные пряди волос.
- Так-то лучше, дорогой! – продолжая хихикать, проговорила она, кидая шляпу на ближайшую тумбу, - А то твой солидный вид директора банка вводил меня в заблуждение, словно глупую школьницу! Зато теперь я вижу, что ты все тот же обольстительный, порочный сердцеед, из-за которого сохнут девицы всего Монтре! Вот, возьму и не пойду с тобой в спальню!
Анкель слегка приподнял брови, изобразив на лице выражение невинной добродетели.
- Анна, милая, да мало ли кто по нам сохнет, но ведь графу и графине Ля Морт все равно не найти никого лучше друг друга!
Сказав это, он обнял жену, так нежно, как только смог в эту минуту.
- Вот так всегда! – уже поддавшись лестным словам возлюбленного, улыбаясь, проговорила графиня, - Претворяетесь святой невинностью, Ваша Светлость, а сами не перестаете бесстыдно расхваливать себя и свою собственность!
Она снова рассмеялась.
- Ну, раз так! – Анкель вдруг ловко подхватил жену на руки, не обращая внимания на наигранный протест, - Раз вы моя собственность, мадам Ля Морт, то я немедленно отнесу вас наверх, дабы использовать по прямому назначению, указанному в контракте по приобретению!
- Прекрати! Я тебе не Вампи, чтоб вечно таскать меня на руках! – сквозь смех, бормотала Анна, крепко обхватив руками шею мужа, - Вот уронишь с лестницы, и пропадет твоя собственность!
- Я никогда тебя не уроню, мой котеночек, ведь старина Вампи в сравнении с тобой настоящий толстяк! – уже поднявшись на первые ступени, таким же шутливым тоном ответил граф.
На пол юную супругу Анкель поставил только в спальне.
- Ты у меня такой сильный, настоящий рыцарь! – уже без смеха прошептала Анна на ухо мужу, не снимая рук с его плеч.
- Ради тебя я могу стать кем угодно – банкиром, рыцарем, волшебником, лишь бы моя принцесса всегда счастливо улыбалась, так как сейчас… - любовно произнес граф.
Полиночка666
Гуру
Услышав это, Анна вдруг сделалась очень серьезной и не сказала ни слова, пока Анкель переодевался в домашнюю одежду. Только стояла рядом и внимательно наблюдала за его действиями.
Наконец, завершив туалет, граф де Ля Морт не выдержал и, обняв возлюбленную, заглянул ей в глаза.
- Тебя что-то расстроило, дорогая?
- Нет, - не отводя взора, прошептала Анна, - Я просто хотела тебя спросить… Это правда?
- Что, правда? – недоуменно переспросил вампир, он не чувствовал сейчас в душе жены опасной тревоги, а потому был действительно удивлен.
- То, что ты станешь тем, кем я захочу? – серьезно ответила молодая графиня.
- Ну… - Анкель слегка улыбнулся, - в пределах принципов гуманизма, пожалуй, что – да!
- Тогда я хочу чтоб ты стал отцом… - едва сдерживая волнение, произнесла Анна, - отцом нашего ребенка. Я хочу родить малыша, понимаешь? Очень хочу!
В глазах графини блеснули слезы, и Анкель поспешил усадить жену рядом с собой на мягкий диван.
- Любовь моя, - ободряюще улыбнувшись, начал он, - Понимаешь, я выступал против того, чтоб завести ребенка не потому, что я его не хочу, а потому что ты была еще слишком юна! Но завтра тебе исполняется двадцать, так что нам больше ничего не помешает произвести на свет маленького Ля Морта!
- Ты серьезно? Ты тоже этого хочешь? – все еще не веря своему счастью, переспросила Анна.
- Ну, разумеется! – Анкель придвинулся к ней поближе и обнял за хрупкое плечико, - Разве мог я не хотеть ребенка, которого родила бы мне ты? Дорогая, я же люблю тебя больше всего на свете, и потом, я уверен, ты будешь замечательной матерью, доброй и любящей!
- О, Анкель! – с неподдельной радостью воскликнула Анна, - Хотя мой день рождения только завтра, но ты уже сделал мне самый прекрасный подарок! Я так счастлива!
Вампир улыбнулся и усадил жену к себе на колени.
Разумеется, до инициации он не мог позволить Анне такой риск, как беременность. Зато потом, когда ее тело изменится навсегда, рождение наследника уже не будет опасным. Ведь для Детей ночи продолжение рода даже не сопряжено с болью.
Но юной графине пока рано знать обо всех преимуществах связанных с инициацией. Разговор об этом предстоял им с Анной следующей ночью.
А сейчас он смотрел в ее искрящиеся радостью глаза и думал о том, что и сам действительно хочет иметь ребенка. Подержать на руках маленькое создание, в котором будет течь его кровь и кровь его предков. Продолжить великий, древнейший род. Но, каково это – быть отцом, граф Ля Морт пока слабо мог себе представить, совершенно точно зная одно – таким как Вильгельм он не будет никогда.
Заметив, каким серьезным вдруг стало лицо возлюбленного, Анна обняла его, так крепко, как только могла и прошептала на ухо, уткнувшись в рассыпавшиеся по плечам мужа волосы:
- Я люблю тебя, мой прекрасный принц! И никогда не перестану любить, чтобы не случилось!
Наконец, завершив туалет, граф де Ля Морт не выдержал и, обняв возлюбленную, заглянул ей в глаза.
- Тебя что-то расстроило, дорогая?
- Нет, - не отводя взора, прошептала Анна, - Я просто хотела тебя спросить… Это правда?
- Что, правда? – недоуменно переспросил вампир, он не чувствовал сейчас в душе жены опасной тревоги, а потому был действительно удивлен.
- То, что ты станешь тем, кем я захочу? – серьезно ответила молодая графиня.
- Ну… - Анкель слегка улыбнулся, - в пределах принципов гуманизма, пожалуй, что – да!
- Тогда я хочу чтоб ты стал отцом… - едва сдерживая волнение, произнесла Анна, - отцом нашего ребенка. Я хочу родить малыша, понимаешь? Очень хочу!
В глазах графини блеснули слезы, и Анкель поспешил усадить жену рядом с собой на мягкий диван.
- Любовь моя, - ободряюще улыбнувшись, начал он, - Понимаешь, я выступал против того, чтоб завести ребенка не потому, что я его не хочу, а потому что ты была еще слишком юна! Но завтра тебе исполняется двадцать, так что нам больше ничего не помешает произвести на свет маленького Ля Морта!
- Ты серьезно? Ты тоже этого хочешь? – все еще не веря своему счастью, переспросила Анна.
- Ну, разумеется! – Анкель придвинулся к ней поближе и обнял за хрупкое плечико, - Разве мог я не хотеть ребенка, которого родила бы мне ты? Дорогая, я же люблю тебя больше всего на свете, и потом, я уверен, ты будешь замечательной матерью, доброй и любящей!
- О, Анкель! – с неподдельной радостью воскликнула Анна, - Хотя мой день рождения только завтра, но ты уже сделал мне самый прекрасный подарок! Я так счастлива!
Вампир улыбнулся и усадил жену к себе на колени.
Разумеется, до инициации он не мог позволить Анне такой риск, как беременность. Зато потом, когда ее тело изменится навсегда, рождение наследника уже не будет опасным. Ведь для Детей ночи продолжение рода даже не сопряжено с болью.
Но юной графине пока рано знать обо всех преимуществах связанных с инициацией. Разговор об этом предстоял им с Анной следующей ночью.
А сейчас он смотрел в ее искрящиеся радостью глаза и думал о том, что и сам действительно хочет иметь ребенка. Подержать на руках маленькое создание, в котором будет течь его кровь и кровь его предков. Продолжить великий, древнейший род. Но, каково это – быть отцом, граф Ля Морт пока слабо мог себе представить, совершенно точно зная одно – таким как Вильгельм он не будет никогда.
Заметив, каким серьезным вдруг стало лицо возлюбленного, Анна обняла его, так крепко, как только могла и прошептала на ухо, уткнувшись в рассыпавшиеся по плечам мужа волосы:
- Я люблю тебя, мой прекрасный принц! И никогда не перестану любить, чтобы не случилось!
Полиночка666
Гуру
Позже, уже лежа на просторной, мягкой кровати, Анкель обнимал жену, их пальцы были переплетены, а на лицах играли счастливые улыбки.
- Ты прекрасней всех женщин мира, даже звезды будут меркнуть перед твоим совершенством… - страстно шептал он своей возлюбленной, все крепче прижимая ее к себе.
А затем их губы слились в долгом поцелуе, однако Анкель не спешил перейти к вожделенному мигу близости. Он любил оттягивать удовольствие, заставляя юную жену саму трепетать от желания, разожженного его ласками.
- А давай немного помечтаем… - неожиданно предложила графиня, как только муж оторвался от ее губ.
- Я мечтаю только о тебе, любовь моя! – ответил вампир совершенно искренне, но все же подчинился желанию возлюбленной, и уютно устроился рядом, положив голову ей на колени.
Анна начала осторожно перебирать пряди снежно-серебристых волос, в то время как ее лицо приняло задумчиво-мечтательное выражение.
- А ты представляешь, каким он будет? – медленно произнесла она.
- Кто? Наш сын? – с улыбкой переспросил граф.
- Почему именно сын? – Анна оставалась серьезной, - Может это будет девочка с белоснежными волосами и глазами как у меня! Я бы заказывала ей самые красивые платья, небесно-голубые с серебряной нитью, покупала нарядных кукол, а днем мы бы вместе возили малышку в парк!
- Помилуй, любимая! Какие серебряные нити? – слегка обиженно пробормотал вампир, - У нас будет сын! Наследник! Он будет похож на меня, только с золотистыми волосами, я куплю ему, деревянную лошадку, а потом и пони, он вырастет веселым, активным, с желанием быть во всем первым! Это нормально для мальчика, тем более из такого древнего рода как наш! А назовем мы его Бальтазар, в честь моего славного предка!
- Нет! Бальтазар это имя для драчуна, наш малыш непременно вырастит добрым, и вообще это будет девочка, и назовем мы ее Мария! – решительно возразила Анна.
- Почему это Мария? – удивился вампир, ведь его жена не могла помнить имя матери.
- Потому что это очень красиво звучит, – Мария Анна де Ля Морт! – с гордостью произнесла молодая графиня.
- Хорошо, Любовь моя, пусть будет Мария… - снисходительно согласился Анкель, оставаясь уверенным в том, что сына непременно назовет Бальтазар.
Однако мечтать о ребенке, даже не успев его зачать смысла не было, осознавая эту простую истину, граф решил перейти к более приятному и целесообразному занятию, а именно раздеванию любимой жены.
Вскоре обнаженная Анна уже сама лежала на коленях супруга, а он нежно ласкал ее упругую грудь, талию, бедра, стараясь доставить как можно больше удовольствия.
- Я люблю тебя, люблю! – шептала юная графиня в порыве страсти, когда их тела уже слились воедино.
- Ты моя, навсегда! Навечно! – хрипло выдохнул в ответ вампир.
Они вскрикнули одновременно, еще крепче прижимаясь друг к другу, а затем, уставшие и счастливые еще несколько минут лежали рядом, держась за руки, не имея ни сил, ни желания что-то говорить. Просто лежали и смотрели друг другу в глаза, выражая взглядом все чувства которые были сейчас в их неровно стучащих сердцах.
Анкель даже ненадолго уснул, обнимая горячее тело возлюбленной. Только здесь, в этом доме, вампир мог позволить себе пару часов спокойного сна в кровати, ведь до рассвета времени еще оставалось достаточно.
- Ты прекрасней всех женщин мира, даже звезды будут меркнуть перед твоим совершенством… - страстно шептал он своей возлюбленной, все крепче прижимая ее к себе.
А затем их губы слились в долгом поцелуе, однако Анкель не спешил перейти к вожделенному мигу близости. Он любил оттягивать удовольствие, заставляя юную жену саму трепетать от желания, разожженного его ласками.
- А давай немного помечтаем… - неожиданно предложила графиня, как только муж оторвался от ее губ.
- Я мечтаю только о тебе, любовь моя! – ответил вампир совершенно искренне, но все же подчинился желанию возлюбленной, и уютно устроился рядом, положив голову ей на колени.
Анна начала осторожно перебирать пряди снежно-серебристых волос, в то время как ее лицо приняло задумчиво-мечтательное выражение.
- А ты представляешь, каким он будет? – медленно произнесла она.
- Кто? Наш сын? – с улыбкой переспросил граф.
- Почему именно сын? – Анна оставалась серьезной, - Может это будет девочка с белоснежными волосами и глазами как у меня! Я бы заказывала ей самые красивые платья, небесно-голубые с серебряной нитью, покупала нарядных кукол, а днем мы бы вместе возили малышку в парк!
- Помилуй, любимая! Какие серебряные нити? – слегка обиженно пробормотал вампир, - У нас будет сын! Наследник! Он будет похож на меня, только с золотистыми волосами, я куплю ему, деревянную лошадку, а потом и пони, он вырастет веселым, активным, с желанием быть во всем первым! Это нормально для мальчика, тем более из такого древнего рода как наш! А назовем мы его Бальтазар, в честь моего славного предка!
- Нет! Бальтазар это имя для драчуна, наш малыш непременно вырастит добрым, и вообще это будет девочка, и назовем мы ее Мария! – решительно возразила Анна.
- Почему это Мария? – удивился вампир, ведь его жена не могла помнить имя матери.
- Потому что это очень красиво звучит, – Мария Анна де Ля Морт! – с гордостью произнесла молодая графиня.
- Хорошо, Любовь моя, пусть будет Мария… - снисходительно согласился Анкель, оставаясь уверенным в том, что сына непременно назовет Бальтазар.
Однако мечтать о ребенке, даже не успев его зачать смысла не было, осознавая эту простую истину, граф решил перейти к более приятному и целесообразному занятию, а именно раздеванию любимой жены.
Вскоре обнаженная Анна уже сама лежала на коленях супруга, а он нежно ласкал ее упругую грудь, талию, бедра, стараясь доставить как можно больше удовольствия.
- Я люблю тебя, люблю! – шептала юная графиня в порыве страсти, когда их тела уже слились воедино.
- Ты моя, навсегда! Навечно! – хрипло выдохнул в ответ вампир.
Они вскрикнули одновременно, еще крепче прижимаясь друг к другу, а затем, уставшие и счастливые еще несколько минут лежали рядом, держась за руки, не имея ни сил, ни желания что-то говорить. Просто лежали и смотрели друг другу в глаза, выражая взглядом все чувства которые были сейчас в их неровно стучащих сердцах.
Анкель даже ненадолго уснул, обнимая горячее тело возлюбленной. Только здесь, в этом доме, вампир мог позволить себе пару часов спокойного сна в кровати, ведь до рассвета времени еще оставалось достаточно.
Полиночка666
Гуру
Когда граф де Ля Морт поднялся с кровати, стрелки на золотых каминных часах остановились на цифре четыре, и спальня огласилась красивой не громкой мелодией. Летом в это же время небо на горизонте уже начало бы светлеть, но в сентябре ночи стали заметно длиннее. В далекой юности, едва обретя Второе рождение, Анкель ждал наступления осени, так же как смертные обычно ожидают весну.
Граф неслышно прошелся по комнате и надел халат, вскоре ему предстояло спуститься в подвал, где находился его маленький потайной склеп. Но сейчас он еще мог немного посидеть в кресле возле кровати и полюбоваться на спящую Анну.
Какие бы перемены не произошли с этой молодой женщиной за последние три года, во сне она все еще походила на ту невинную послушницу, которую он увидел впервые в убогой деревенской купальне.
«Интересно… как сильно изменится мой нежный Ландыш, превратившись в бессмертное Дитя ночи?» - мысленно рассуждал вампир, - «Скорее всего ее черты обострятся, а кожа станет еще светлее и тоньше… Несомненно одно - она будет самой прекрасной из всех обращенных женщин, в подлунном мире, но для этого ей придется пережить шок перерождения».
Именно это обстоятельство беспокоило Анкеля особенно сильно. Когда-то, много лет назад, будучи еще смертным юношей, он ждал своей инициации, как волшебного праздника. Да что там говорить, младший граф де Ля Морт жил в ожидании обращения с раннего детства. Ему безумно хотелось превращаться в летучую мышь и свободно кружить над деревнями, долинами и горами, как это делала мать. Хотелось пугать крестьян, обрести силу внушения и возможность поднимать хорошеньких девушек одной рукой, словно невесомый пух. Все это было предназначено наследнику клана Ля Морт по праву рождения, но тогда юный граф даже не подозревал, через что ему придется пройти ради обретения вечной жизни и власти над всеми земными тварями.
Родители решились поведать единственному сыну правду, лишь за месяц до его двадцатого дня рождения. Анкеля позвали в столовую, где обычно обсуждались все семейные дела и проблемы, но только он ступил на порог, как сразу заметил, насколько серьезен отец и печальна мать.
О чем именно пойдет разговор юный Ля Морт еще не догадывался, но настроение родителей не предвещало ничего хорошего.
- Садись, сын… - мрачно произнес Вильгельм, и Анкель покорно занял свое место за длинным столом из красного дерева.
- Скоро тебе исполнится двадцать лет, - выждав минуту, вновь заговорил глава клана, - И, поскольку, мы с Леей давно решили, что Второе рождение ты примешь именно в этом возрасте, пришло время рассказать тебе как именно это происходит.
- Но я и сам знаю! – нетерпеливо перебил отца юноша, - Сначала ты должен меня укусить, потом я выпью твоей крови и стану Сыном ночи! Только, ты все же будь осторожней с моей шеей!
Анкель весело усмехнулся. Однако тотчас пожалел о своем поведении.
- Ты ничего не знаешь о ритуале Инициации, заносчивый, глупый юнец! – резко оборвал его веселье старший граф де Ля Морт.
- Да? – с наигранным безразличием, переспросил Анкель, тогда как, на самом деле, ему уже сделалось не по себе, - Так просвети, наконец, своего отпрыска, давно пора!
- Существует много разных традиций, связанных с посвящением в клан Детей Тьмы, и чем древнее эти обычаи, тем суровее, - невозмутимо заговорил Вильгельм, - В клане твоей матери, например, молодой граф Чедер должен был пройти ряд испытаний, прежде чем обрести бессмертие. Иногда рыцарю удавалось выполнить все условия, предшествующие ритуалу, лишь с десятой попытки. Иначе почему, ты думаешь, граф Бальтазар был обращен лишь в тридцать лет? И это несмотря на его силу и мужество!
- Прошу тебя, Вильгельм! – наконец, подала голос Лея, - Зачем ты пугаешь нашего мальчика? Времена рыцарей и испытаний болью давно прошли, а ему и так придется нелегко!
- О чем вы говорите? Это что шутка?! – маскируя свой страх гневом, перебил родителей Анкель, - Какие еще испытания? Зачем?
- Теперь не нужно никаких испытаний, дорогой, сам ритуал Инициации уже тяжкое испытание! – грустно произнесла Лея.
- Хорошо, твоя мать права, я не стану вдаваться в подробности традиций семьи Чедер и расскажу лишь про то, как сам обрел бессмертие, ведь то же ждет и тебя. – Сухо поддержал жену Вильгельм, пристально глядя на заметно побледневшего сына.
Анкель до сих пор помнил, как страшно ему было в тот момент, когда отец рассказывал о своей Инициации.
- Это произошло, когда мне было тридцать лет, до этого дня мои родители считали, что я еще не готов, хотя делали все что бы подготовить меня по всем традициям нашего рода, - Вильгельм сильно помрачнел, словно вспомнил нечто очень неприятное, но продолжил, не сбившись ни на секунду.
- В ту ночь, отец привел меня в склеп, он всегда был крайне не многословен, и в этот раз задал лишь один вопрос: «Вы готовы, сын мой?»
«Готов!» - твердо ответил я и в ту же секунду клыки отца вошли в мою шею, пронизывая мышцу до самой артерии. Это было очень больно, но я знал, что ждет меня впереди и не издал ни звука.
Выпив достаточно моей крови чтобы насытиться, и едва меня не убить, отец рассек клыками свое запястье и влил мне в рот свою собственную кровь. Но не много, лишь столько, сколько хватило бы для начала перерождения. Ведь с кровью мы можем передавать друг другу силу и знания, а отец считал, что новорожденный вампир должен достичь и первого, и второго сам.
После того, как я сделал пару глотков крови отца, сознание почти оставило меня, но я помню, как он швырнул мое ослабевшее тело в пустой деревянный гроб без обивки, а затем плотно закрыл его.
Уже начиная ощущать дрожь во всем теле, я слышал, как стучит молоток над моей головой, намертво прибивая дубовую крышку моего временного узилища.
А затем началась боль. Трудно сравнить эту всепоглощающую, словно скручивающую каждую мышцу боль хоть с чем-то из того что мне довелось пережить прежде. Ни порка, ни ранения, ни клыки отца даже не шли в сравнение с этой поистине адской мукой. Мое тело перерождалось, а я даже не мог глотнуть достаточно воздуха. Вскоре крик сам вырвался из моих легких, терпеть такие страдания молча, я был просто не в силах, хотя знал, что отец все слышит, а потому не откроет теперь крышку, пока я не наберусь сил для того чтоб выбить ее сам. Все тело жгло изнутри, судороги становились все чаще и чаще, а перед глазами проносились картины из прошлого, словно я заново видел всю свою жизнь и отрывки из памяти моего отца.
Крича и мечась в полнейшей тьме, я не знал, сколько прошло времени, но постепенно судороги прекратились, боль утихла и я заснул. Сны, которые явились мне в тот день, были самыми яркими и безумными, такими, какие я не видел никогда прежде.
Следующим вечером я проснулся от острого чувства голода, как и обещал прежде отец, крышка гроба все еще была заколочена. Мне потребовалось около получаса, чтоб сломать свежие доски, разодрав пальцы до самых костей. Но когда я, наконец, выбрался наружу, меня ждала награда – закованная в кандалы девушка с рассеченной плетью спиной. Я осушил ее за несколько минут, даже не обращая внимания на ноющую боль в изменившейся челюсти. Так я стал истинным Сыном Тьмы и благодарю Люцифера за то, что он позволил мне вынести все муки перерождения ради того, чтоб служить ему многие века!
Когда Вильгельм окончил свой рассказ, за столом повисла долгая пауза. Анкель отлично помнил, в каком шоке он тогда пребывал. Горячее желание стать вампиром охладевало буквально с каждой секундой. Ведь меньше всего юному графу хотелось бы пережить хотя бы десятую часть того унижения и тех страданий, которые так красочно описал отец.
- Это ужасно, Вильгельм! – первой нарушила молчание Лея, - Твой отец, возможно, был достойным вампиром, но так издеваться над родным сыном – это настоящее варварство! К счастью мы живем в век просвещения, поэтому ничего не бойся, мой мальчик, я сама дам тебе Второе рождение, так, как твой папа, сделал это со мной тридцать лет назад.
- Нет! – резко возразил ей старший граф де Ля Морт, - Я обратил тебя, как обращают женщин из знатного рода, нельзя применять эти методы к наследнику клана! И вообще, ты еще слишком юна, чтоб иметь достаточно сил на инициацию нового вампира! Это право отца! Я проведу ритуал более мягко, мой рассказ был призван лишь показать Анкелю насколько это большая ответственность – принять Дар бессмертия достойно. И если нашему изнеженному принцу так страшно, я не стану заколачивать гроб и даже позволю ему кричать, столько, сколько Его Светлость пожелает.
Услышав столь уничижительное к себе обращение, Анкель был готов забыть про страх и заявить отцу, что он думает о нем и его инквизиторских методах. Но Лея успела предотвратить скандал.
- Не смей так отзываться о моем сыне! Я его мать, я выносила и родила твоего наследника, и я имею право дать ему Второе рождение, как сама считаю нужным! А если думаешь, что я не права, найди себе другую жену, готовую беспрекословно отдать на растерзание свое единственное дитя!
Анкель слегка улыбнулся, вспомнив вытянутое от удивления и гнева лицо отца, но все же Вильгельм тогда не посмел возразить любимой жене, впрочем, как и много раз до и после этого.
А спустя месяц юному графу Анкелю Грегуару де Ля Морт исполнилось двадцать лет. Это знаменательное событие отмечали с размахом, хозяйка замка пригласила гостей из числа самых знатных смертных, с которыми они с сыном завели знакомство на балах в Будапеште. Празднество с шутихами и фейерверками длилось почти всю ночь, но когда до рассвета оставалось всего пару часов, Лея подошла к веселому, охмелевшему сыну и, оторвав его от ласк пышногрудой красотки, шепнула на ухо всего одно слово: «Пора!»
Все что произошло потом, Анкель помнил до мельчайших деталей, словно это случилось только вчера.
Они с матерью поднялись в родительскую спальню, графиня попросила сына снять парадный костюм и облачиться в халат, затем по велению матери он лег на кровать и прикрыл глаза.
Анкель слышал, как Лея подошла ближе и, опустившись на мягкий ковер перед кроватью, положила ему на лоб свою тонкую прохладную кисть. Хмель еще мутил разум юного графа, но он отчетливо слышал слова матери, которые успокаивали его и заставляли забыть о любых страхах и сомнениях.
- Все хорошо, мой котик, боли нет, ее не существует… Твой вольный дух оторвался от тела, сейчас он далеко, но скоро вернется, скоро ты откроешь глаза и я снова буду рядом!
Ее голос лился подобно струям ручья, Анкель не почувствовал, как острые клыки вампиши вошли в его шею, он видел лишь залитый лунным светом луг заросший крупными колокольчиками, слышал отдаленные звуки ночного леса и медленно засыпал от нарастающей во всем теле слабости.
Но вдруг, что-то звякнуло у него над ухом, открыв глаза, Анкель увидел острый кинжал в руках матери. Ласково улыбнувшись изумленному юноше, графиня резким движением полоснула себя по запястью, темная, густая кровь полилась на белоснежный шелк простыней.
- Пей, мальчик мой! Пей, это новая жизнь, которую я дарю тебе! – сказав это, Лея прижала кровоточащий порез к губам сына, и он сделал первый глоток.
Вкус крови вампира невозможно сравнить не с чем иным, он опьяняет сильнее самого крепкого вина, затмевает разум, дарует ощущение счастья и силы. Анкель пил столь жадно, что никак не мог оторваться, до тех пор, пока не услышал тихий голос матери:
- Хватит, дитя мое! Остановись, иначе у меня не останется сил облегчить тебе муки перерождения…
И Анкель отпустил, наконец, материнское запястье, рана на котором затянулась медленнее, чем обычно это бывает у Детей ночи. Лея снова ему улыбнулась, так мягко и тепло, как может улыбаться только любящая мать.
- Со мной все будет хорошо, котик, не стоит волноваться! – прошептала она, - А теперь идем, тебе нужно лечь в ванну.
С большим трудом Анкель оторвал голову от подушки, слабость вновь охватила все его тело, перед глазами плыли разноцветные пятна, а в ногах поднималась странная дрожь.
- Что со мной? – чувствуя, что вот-вот потеряет сознание, - прохрипел юноша, - Я ведь не умру?
- Нет, глупенький! Ты стоишь на пороге нового Рождения! – снисходительно улыбнувшись, успокоила его графиня, - Но вот идти сам, я вижу, ты уже не можешь!
В следующий миг Лея аккуратно подняла сына на руки, словно он был двухлетним малышом, и отнесла в ванную комнату.
В огромной ванне на витых позолоченных ножках клубились сверкающие облака пены. Вода была очень теплой, почти горячей, и сильно пахла каким-то травяным настоем. Анкель даже не обратил внимания на то, что мать сняла с него халат, и полностью обнаженного, погрузила в душистую воду. Сейчас его волновало только то, что дрожь охватила почти все тело, правда горячая вода быстро смягчила неприятное ощущение, но, на смену ознобу начала приходить ноющая боль в груди, челюсти и животе. Весь организм словно двигался изнутри. К горлу то и дело подкатывал ком, дышать с каждой секундой становилось все тяжелее.
Тем временем Лея села на стул рядом с ванной и мягко взяла сына за руку.
Сжимая его пальцы, она вновь начала нашептывать какие-то успокаивающие слова. Боль быстро ушла, а Анкель невольно закрыл глаза и переместился обратно на залитую лунным светом поляну.
Однако теперь к наведенным матерью образам примешались яркие картинки из его прошлого, вся жизнь словно прокручивалась заново в бешеном темпе. Картинки из детства, отрочества и юности пролетели перед глазами, меняясь, словно узор калейдоскопа. Но среди его собственных воспоминаний появлялись и совершенно незнакомые образы, ощущения, которые он никогда не смог бы испытать. Это были обрывки воспоминаний его матери, перешедшие к нему с ее кровью.
Анкель не знал, сколько прошло времени, в мире грез его словно не существовало, но неожиданно звуки леса исчезли, а яркие миражи развеялись. Юноша открыл глаза и увидел свет свечей в стоящем рядом канделябре, и этот свет показался ему нестерпимо ярким, почти обжигающим.
К горлу вновь подкатил ком, в следующую секунду тело Анкеля выгнулось от болевой судороги, а пальцы с силой впились в руку матери, до крови расцарапав нежную кожу.
- Кричи, лучше кричи! Так будет легче! – не в силах сдержать слез, проговорила она, поглаживая бледное запястье сына свободной рукой, - Мое бедное дитя, я больше не могу помочь тебе! Прости!
Позже Анкель понял, что в тот момент находился на грани между вампиром и смертным, а потому гипноз уже перестал действовать. Пару секунд юный граф пытался стерпеть муки, словно разрывающие тело на части, но не смог и из его горла вырвался дикий крик боли и ужаса. На лбу выступила холодная испарина, сердце билось так быстро, что, казалось, вот-вот не выдержит. Никогда прежде, да и потом граф де Ля Морт не испытывал такой невыносимой боли.
Но к счастью на этом страдания кончились. Измученное перерождением тело обмякло, боль постепенно ушла, уступив место невероятной усталости.
- Вот и все, мой котик, - сквозь слезы, утешительно произнесла Лея, целуя ослабевшую руку сына, - Поздравляю тебя с Днем Рождения!
Должно быть, каждый вампир хранит в памяти свое перерождение всю дальнейшую жизнь, но точно так же запоминается и самая первая ночь.
Анкель отлично помнил, как вместе с новыми силами, которые наполнили его тело спустя несколько минут после окончания трансформации, пришло и совершенно незнакомое ощущение мира.
Бесчисленные звуки и запахи ночи вдруг обрушались на него со всех сторон подобно лавине, теперь он мог расслышать даже шелест падающего листа ивы, в самом отдаленном конце парка, почувствовать аромат кувшинок в графском пруду, хотя прежде считал, что эти красивые цветы вовсе не чем не пахнут.
Самые тонкие оттенки цвета, не доступные человеческому глазу, неожиданно проступили сквозь обыденные тусклые краски, и это было прекрасно! Молодой граф вдруг стал частью богатейшего Ночного царства, удивительного и неповторимого, начал понимать, что чувствует каждая тварь, живущая в парке и даже его собственный кот, необычно громко мурчащий во сне.
А еще в ту ночь Анкель впервые узнал, что обрел способность слышать мысли матери, впрочем, как и она могла слышать его собственные. Мастер-вампир всегда чувствует свое Дитя, а если оно является еще и родным ребенком эти узы уже ничем невозможно разрушать.
Когда Анкель вместе с графиней Леей покидали спальню, чтобы спуститься в склеп, уже сын поддерживал под руку, истратившую все силы на его обращение мать. Подходя к двери, новорожденный вампир знал, что прямо за ней стоит взволнованный граф Вильгельм.
Этой ночью глава клана Ля Морт явно не мог найти себе места, вот только боялся он вовсе не за единственного наследника.
Увидев как слаба и бледна его супруга, Вильгельм подхватил ее на руки и осторожно понес вниз, укоризненно шепча что-то ей на ухо. Анкель прислушался к мыслям матери и понял - ее ссора с мужем разрешилась сама собой.
На рассвете, когда молодой граф де Ля Морт впервые ложился спать в собственный новенький гроб с шелковой обивкой, он слышал, как его грозный отец поит возлюбленную жену своей кровью, восстанавливая ее растраченные силы.
Анкель вновь улыбнулся своим воспоминаниям, как много лет минуло с тех пор, но любовь между жестоким графом Вильгельмом и утонченной графиней Леей все еще не потухла. А совсем недавно младший Ля Морт получил письмо из Венгрии с известием, что у него родилась сестра.
Сейчас, сидя в кресле возле спящей Анны, вампир подумал о том, как прекрасно бы было, если бы и их любовь оказалась столь же долговечной несмотря ни на что.
Но юная графиня Ля Морт, выглядела такой невинной, что в сердце Анкеля невольно зародилась тревога.
«А что если, вспомнив свое прошлое, она не захочет разделить со мной Вечность? Хотя нет, все, что держало ее в том мире людей, где она выросла - погибло безвозвратно, да и сама Анна уже изменилась, ее юношеская влюбленность переросла в крепкое, надежное чувство зрелой женщины. Она сама сказала сегодня, что никогда меня не разлюбит! И я твердо уверен в этих ее словах!»
Успокоив себя такими мыслями, Анкель поднялся с кресла - пришло время отправляться в склеп.
Но уйти, не попрощавшись, он просто не мог, и беззвучно приблизился к спящей жене.
«Завтра наступит Великая ночь, мой нежный Ландыш, и я сделаю все, чтоб причинить тебе, как можно меньше боли… Обещаю!» - мысленно произнес вампир, - «Ты станешь бессмертной, я поделюсь с тобой всеми силами и знаниями которыми обладаю, ты обязательно будешь счастлива!»
Анкель наклонился к возлюбленной и нежно поцеловал ее в лоб.
- Мы оба будем счастливы, Анна, - едва слышно прошептал он ей на прощанье, - И никто в этом мире не сможет нас разлучить!
Граф неслышно прошелся по комнате и надел халат, вскоре ему предстояло спуститься в подвал, где находился его маленький потайной склеп. Но сейчас он еще мог немного посидеть в кресле возле кровати и полюбоваться на спящую Анну.
Какие бы перемены не произошли с этой молодой женщиной за последние три года, во сне она все еще походила на ту невинную послушницу, которую он увидел впервые в убогой деревенской купальне.
«Интересно… как сильно изменится мой нежный Ландыш, превратившись в бессмертное Дитя ночи?» - мысленно рассуждал вампир, - «Скорее всего ее черты обострятся, а кожа станет еще светлее и тоньше… Несомненно одно - она будет самой прекрасной из всех обращенных женщин, в подлунном мире, но для этого ей придется пережить шок перерождения».
Именно это обстоятельство беспокоило Анкеля особенно сильно. Когда-то, много лет назад, будучи еще смертным юношей, он ждал своей инициации, как волшебного праздника. Да что там говорить, младший граф де Ля Морт жил в ожидании обращения с раннего детства. Ему безумно хотелось превращаться в летучую мышь и свободно кружить над деревнями, долинами и горами, как это делала мать. Хотелось пугать крестьян, обрести силу внушения и возможность поднимать хорошеньких девушек одной рукой, словно невесомый пух. Все это было предназначено наследнику клана Ля Морт по праву рождения, но тогда юный граф даже не подозревал, через что ему придется пройти ради обретения вечной жизни и власти над всеми земными тварями.
Родители решились поведать единственному сыну правду, лишь за месяц до его двадцатого дня рождения. Анкеля позвали в столовую, где обычно обсуждались все семейные дела и проблемы, но только он ступил на порог, как сразу заметил, насколько серьезен отец и печальна мать.
О чем именно пойдет разговор юный Ля Морт еще не догадывался, но настроение родителей не предвещало ничего хорошего.
- Садись, сын… - мрачно произнес Вильгельм, и Анкель покорно занял свое место за длинным столом из красного дерева.
- Скоро тебе исполнится двадцать лет, - выждав минуту, вновь заговорил глава клана, - И, поскольку, мы с Леей давно решили, что Второе рождение ты примешь именно в этом возрасте, пришло время рассказать тебе как именно это происходит.
- Но я и сам знаю! – нетерпеливо перебил отца юноша, - Сначала ты должен меня укусить, потом я выпью твоей крови и стану Сыном ночи! Только, ты все же будь осторожней с моей шеей!
Анкель весело усмехнулся. Однако тотчас пожалел о своем поведении.
- Ты ничего не знаешь о ритуале Инициации, заносчивый, глупый юнец! – резко оборвал его веселье старший граф де Ля Морт.
- Да? – с наигранным безразличием, переспросил Анкель, тогда как, на самом деле, ему уже сделалось не по себе, - Так просвети, наконец, своего отпрыска, давно пора!
- Существует много разных традиций, связанных с посвящением в клан Детей Тьмы, и чем древнее эти обычаи, тем суровее, - невозмутимо заговорил Вильгельм, - В клане твоей матери, например, молодой граф Чедер должен был пройти ряд испытаний, прежде чем обрести бессмертие. Иногда рыцарю удавалось выполнить все условия, предшествующие ритуалу, лишь с десятой попытки. Иначе почему, ты думаешь, граф Бальтазар был обращен лишь в тридцать лет? И это несмотря на его силу и мужество!
- Прошу тебя, Вильгельм! – наконец, подала голос Лея, - Зачем ты пугаешь нашего мальчика? Времена рыцарей и испытаний болью давно прошли, а ему и так придется нелегко!
- О чем вы говорите? Это что шутка?! – маскируя свой страх гневом, перебил родителей Анкель, - Какие еще испытания? Зачем?
- Теперь не нужно никаких испытаний, дорогой, сам ритуал Инициации уже тяжкое испытание! – грустно произнесла Лея.
- Хорошо, твоя мать права, я не стану вдаваться в подробности традиций семьи Чедер и расскажу лишь про то, как сам обрел бессмертие, ведь то же ждет и тебя. – Сухо поддержал жену Вильгельм, пристально глядя на заметно побледневшего сына.
Анкель до сих пор помнил, как страшно ему было в тот момент, когда отец рассказывал о своей Инициации.
- Это произошло, когда мне было тридцать лет, до этого дня мои родители считали, что я еще не готов, хотя делали все что бы подготовить меня по всем традициям нашего рода, - Вильгельм сильно помрачнел, словно вспомнил нечто очень неприятное, но продолжил, не сбившись ни на секунду.
- В ту ночь, отец привел меня в склеп, он всегда был крайне не многословен, и в этот раз задал лишь один вопрос: «Вы готовы, сын мой?»
«Готов!» - твердо ответил я и в ту же секунду клыки отца вошли в мою шею, пронизывая мышцу до самой артерии. Это было очень больно, но я знал, что ждет меня впереди и не издал ни звука.
Выпив достаточно моей крови чтобы насытиться, и едва меня не убить, отец рассек клыками свое запястье и влил мне в рот свою собственную кровь. Но не много, лишь столько, сколько хватило бы для начала перерождения. Ведь с кровью мы можем передавать друг другу силу и знания, а отец считал, что новорожденный вампир должен достичь и первого, и второго сам.
После того, как я сделал пару глотков крови отца, сознание почти оставило меня, но я помню, как он швырнул мое ослабевшее тело в пустой деревянный гроб без обивки, а затем плотно закрыл его.
Уже начиная ощущать дрожь во всем теле, я слышал, как стучит молоток над моей головой, намертво прибивая дубовую крышку моего временного узилища.
А затем началась боль. Трудно сравнить эту всепоглощающую, словно скручивающую каждую мышцу боль хоть с чем-то из того что мне довелось пережить прежде. Ни порка, ни ранения, ни клыки отца даже не шли в сравнение с этой поистине адской мукой. Мое тело перерождалось, а я даже не мог глотнуть достаточно воздуха. Вскоре крик сам вырвался из моих легких, терпеть такие страдания молча, я был просто не в силах, хотя знал, что отец все слышит, а потому не откроет теперь крышку, пока я не наберусь сил для того чтоб выбить ее сам. Все тело жгло изнутри, судороги становились все чаще и чаще, а перед глазами проносились картины из прошлого, словно я заново видел всю свою жизнь и отрывки из памяти моего отца.
Крича и мечась в полнейшей тьме, я не знал, сколько прошло времени, но постепенно судороги прекратились, боль утихла и я заснул. Сны, которые явились мне в тот день, были самыми яркими и безумными, такими, какие я не видел никогда прежде.
Следующим вечером я проснулся от острого чувства голода, как и обещал прежде отец, крышка гроба все еще была заколочена. Мне потребовалось около получаса, чтоб сломать свежие доски, разодрав пальцы до самых костей. Но когда я, наконец, выбрался наружу, меня ждала награда – закованная в кандалы девушка с рассеченной плетью спиной. Я осушил ее за несколько минут, даже не обращая внимания на ноющую боль в изменившейся челюсти. Так я стал истинным Сыном Тьмы и благодарю Люцифера за то, что он позволил мне вынести все муки перерождения ради того, чтоб служить ему многие века!
Когда Вильгельм окончил свой рассказ, за столом повисла долгая пауза. Анкель отлично помнил, в каком шоке он тогда пребывал. Горячее желание стать вампиром охладевало буквально с каждой секундой. Ведь меньше всего юному графу хотелось бы пережить хотя бы десятую часть того унижения и тех страданий, которые так красочно описал отец.
- Это ужасно, Вильгельм! – первой нарушила молчание Лея, - Твой отец, возможно, был достойным вампиром, но так издеваться над родным сыном – это настоящее варварство! К счастью мы живем в век просвещения, поэтому ничего не бойся, мой мальчик, я сама дам тебе Второе рождение, так, как твой папа, сделал это со мной тридцать лет назад.
- Нет! – резко возразил ей старший граф де Ля Морт, - Я обратил тебя, как обращают женщин из знатного рода, нельзя применять эти методы к наследнику клана! И вообще, ты еще слишком юна, чтоб иметь достаточно сил на инициацию нового вампира! Это право отца! Я проведу ритуал более мягко, мой рассказ был призван лишь показать Анкелю насколько это большая ответственность – принять Дар бессмертия достойно. И если нашему изнеженному принцу так страшно, я не стану заколачивать гроб и даже позволю ему кричать, столько, сколько Его Светлость пожелает.
Услышав столь уничижительное к себе обращение, Анкель был готов забыть про страх и заявить отцу, что он думает о нем и его инквизиторских методах. Но Лея успела предотвратить скандал.
- Не смей так отзываться о моем сыне! Я его мать, я выносила и родила твоего наследника, и я имею право дать ему Второе рождение, как сама считаю нужным! А если думаешь, что я не права, найди себе другую жену, готовую беспрекословно отдать на растерзание свое единственное дитя!
Анкель слегка улыбнулся, вспомнив вытянутое от удивления и гнева лицо отца, но все же Вильгельм тогда не посмел возразить любимой жене, впрочем, как и много раз до и после этого.
А спустя месяц юному графу Анкелю Грегуару де Ля Морт исполнилось двадцать лет. Это знаменательное событие отмечали с размахом, хозяйка замка пригласила гостей из числа самых знатных смертных, с которыми они с сыном завели знакомство на балах в Будапеште. Празднество с шутихами и фейерверками длилось почти всю ночь, но когда до рассвета оставалось всего пару часов, Лея подошла к веселому, охмелевшему сыну и, оторвав его от ласк пышногрудой красотки, шепнула на ухо всего одно слово: «Пора!»
Все что произошло потом, Анкель помнил до мельчайших деталей, словно это случилось только вчера.
Они с матерью поднялись в родительскую спальню, графиня попросила сына снять парадный костюм и облачиться в халат, затем по велению матери он лег на кровать и прикрыл глаза.
Анкель слышал, как Лея подошла ближе и, опустившись на мягкий ковер перед кроватью, положила ему на лоб свою тонкую прохладную кисть. Хмель еще мутил разум юного графа, но он отчетливо слышал слова матери, которые успокаивали его и заставляли забыть о любых страхах и сомнениях.
- Все хорошо, мой котик, боли нет, ее не существует… Твой вольный дух оторвался от тела, сейчас он далеко, но скоро вернется, скоро ты откроешь глаза и я снова буду рядом!
Ее голос лился подобно струям ручья, Анкель не почувствовал, как острые клыки вампиши вошли в его шею, он видел лишь залитый лунным светом луг заросший крупными колокольчиками, слышал отдаленные звуки ночного леса и медленно засыпал от нарастающей во всем теле слабости.
Но вдруг, что-то звякнуло у него над ухом, открыв глаза, Анкель увидел острый кинжал в руках матери. Ласково улыбнувшись изумленному юноше, графиня резким движением полоснула себя по запястью, темная, густая кровь полилась на белоснежный шелк простыней.
- Пей, мальчик мой! Пей, это новая жизнь, которую я дарю тебе! – сказав это, Лея прижала кровоточащий порез к губам сына, и он сделал первый глоток.
Вкус крови вампира невозможно сравнить не с чем иным, он опьяняет сильнее самого крепкого вина, затмевает разум, дарует ощущение счастья и силы. Анкель пил столь жадно, что никак не мог оторваться, до тех пор, пока не услышал тихий голос матери:
- Хватит, дитя мое! Остановись, иначе у меня не останется сил облегчить тебе муки перерождения…
И Анкель отпустил, наконец, материнское запястье, рана на котором затянулась медленнее, чем обычно это бывает у Детей ночи. Лея снова ему улыбнулась, так мягко и тепло, как может улыбаться только любящая мать.
- Со мной все будет хорошо, котик, не стоит волноваться! – прошептала она, - А теперь идем, тебе нужно лечь в ванну.
С большим трудом Анкель оторвал голову от подушки, слабость вновь охватила все его тело, перед глазами плыли разноцветные пятна, а в ногах поднималась странная дрожь.
- Что со мной? – чувствуя, что вот-вот потеряет сознание, - прохрипел юноша, - Я ведь не умру?
- Нет, глупенький! Ты стоишь на пороге нового Рождения! – снисходительно улыбнувшись, успокоила его графиня, - Но вот идти сам, я вижу, ты уже не можешь!
В следующий миг Лея аккуратно подняла сына на руки, словно он был двухлетним малышом, и отнесла в ванную комнату.
В огромной ванне на витых позолоченных ножках клубились сверкающие облака пены. Вода была очень теплой, почти горячей, и сильно пахла каким-то травяным настоем. Анкель даже не обратил внимания на то, что мать сняла с него халат, и полностью обнаженного, погрузила в душистую воду. Сейчас его волновало только то, что дрожь охватила почти все тело, правда горячая вода быстро смягчила неприятное ощущение, но, на смену ознобу начала приходить ноющая боль в груди, челюсти и животе. Весь организм словно двигался изнутри. К горлу то и дело подкатывал ком, дышать с каждой секундой становилось все тяжелее.
Тем временем Лея села на стул рядом с ванной и мягко взяла сына за руку.
Сжимая его пальцы, она вновь начала нашептывать какие-то успокаивающие слова. Боль быстро ушла, а Анкель невольно закрыл глаза и переместился обратно на залитую лунным светом поляну.
Однако теперь к наведенным матерью образам примешались яркие картинки из его прошлого, вся жизнь словно прокручивалась заново в бешеном темпе. Картинки из детства, отрочества и юности пролетели перед глазами, меняясь, словно узор калейдоскопа. Но среди его собственных воспоминаний появлялись и совершенно незнакомые образы, ощущения, которые он никогда не смог бы испытать. Это были обрывки воспоминаний его матери, перешедшие к нему с ее кровью.
Анкель не знал, сколько прошло времени, в мире грез его словно не существовало, но неожиданно звуки леса исчезли, а яркие миражи развеялись. Юноша открыл глаза и увидел свет свечей в стоящем рядом канделябре, и этот свет показался ему нестерпимо ярким, почти обжигающим.
К горлу вновь подкатил ком, в следующую секунду тело Анкеля выгнулось от болевой судороги, а пальцы с силой впились в руку матери, до крови расцарапав нежную кожу.
- Кричи, лучше кричи! Так будет легче! – не в силах сдержать слез, проговорила она, поглаживая бледное запястье сына свободной рукой, - Мое бедное дитя, я больше не могу помочь тебе! Прости!
Позже Анкель понял, что в тот момент находился на грани между вампиром и смертным, а потому гипноз уже перестал действовать. Пару секунд юный граф пытался стерпеть муки, словно разрывающие тело на части, но не смог и из его горла вырвался дикий крик боли и ужаса. На лбу выступила холодная испарина, сердце билось так быстро, что, казалось, вот-вот не выдержит. Никогда прежде, да и потом граф де Ля Морт не испытывал такой невыносимой боли.
Но к счастью на этом страдания кончились. Измученное перерождением тело обмякло, боль постепенно ушла, уступив место невероятной усталости.
- Вот и все, мой котик, - сквозь слезы, утешительно произнесла Лея, целуя ослабевшую руку сына, - Поздравляю тебя с Днем Рождения!
Должно быть, каждый вампир хранит в памяти свое перерождение всю дальнейшую жизнь, но точно так же запоминается и самая первая ночь.
Анкель отлично помнил, как вместе с новыми силами, которые наполнили его тело спустя несколько минут после окончания трансформации, пришло и совершенно незнакомое ощущение мира.
Бесчисленные звуки и запахи ночи вдруг обрушались на него со всех сторон подобно лавине, теперь он мог расслышать даже шелест падающего листа ивы, в самом отдаленном конце парка, почувствовать аромат кувшинок в графском пруду, хотя прежде считал, что эти красивые цветы вовсе не чем не пахнут.
Самые тонкие оттенки цвета, не доступные человеческому глазу, неожиданно проступили сквозь обыденные тусклые краски, и это было прекрасно! Молодой граф вдруг стал частью богатейшего Ночного царства, удивительного и неповторимого, начал понимать, что чувствует каждая тварь, живущая в парке и даже его собственный кот, необычно громко мурчащий во сне.
А еще в ту ночь Анкель впервые узнал, что обрел способность слышать мысли матери, впрочем, как и она могла слышать его собственные. Мастер-вампир всегда чувствует свое Дитя, а если оно является еще и родным ребенком эти узы уже ничем невозможно разрушать.
Когда Анкель вместе с графиней Леей покидали спальню, чтобы спуститься в склеп, уже сын поддерживал под руку, истратившую все силы на его обращение мать. Подходя к двери, новорожденный вампир знал, что прямо за ней стоит взволнованный граф Вильгельм.
Этой ночью глава клана Ля Морт явно не мог найти себе места, вот только боялся он вовсе не за единственного наследника.
Увидев как слаба и бледна его супруга, Вильгельм подхватил ее на руки и осторожно понес вниз, укоризненно шепча что-то ей на ухо. Анкель прислушался к мыслям матери и понял - ее ссора с мужем разрешилась сама собой.
На рассвете, когда молодой граф де Ля Морт впервые ложился спать в собственный новенький гроб с шелковой обивкой, он слышал, как его грозный отец поит возлюбленную жену своей кровью, восстанавливая ее растраченные силы.
Анкель вновь улыбнулся своим воспоминаниям, как много лет минуло с тех пор, но любовь между жестоким графом Вильгельмом и утонченной графиней Леей все еще не потухла. А совсем недавно младший Ля Морт получил письмо из Венгрии с известием, что у него родилась сестра.
Сейчас, сидя в кресле возле спящей Анны, вампир подумал о том, как прекрасно бы было, если бы и их любовь оказалась столь же долговечной несмотря ни на что.
Но юная графиня Ля Морт, выглядела такой невинной, что в сердце Анкеля невольно зародилась тревога.
«А что если, вспомнив свое прошлое, она не захочет разделить со мной Вечность? Хотя нет, все, что держало ее в том мире людей, где она выросла - погибло безвозвратно, да и сама Анна уже изменилась, ее юношеская влюбленность переросла в крепкое, надежное чувство зрелой женщины. Она сама сказала сегодня, что никогда меня не разлюбит! И я твердо уверен в этих ее словах!»
Успокоив себя такими мыслями, Анкель поднялся с кресла - пришло время отправляться в склеп.
Но уйти, не попрощавшись, он просто не мог, и беззвучно приблизился к спящей жене.
«Завтра наступит Великая ночь, мой нежный Ландыш, и я сделаю все, чтоб причинить тебе, как можно меньше боли… Обещаю!» - мысленно произнес вампир, - «Ты станешь бессмертной, я поделюсь с тобой всеми силами и знаниями которыми обладаю, ты обязательно будешь счастлива!»
Анкель наклонился к возлюбленной и нежно поцеловал ее в лоб.
- Мы оба будем счастливы, Анна, - едва слышно прошептал он ей на прощанье, - И никто в этом мире не сможет нас разлучить!
Последнее редактирование:
Полиночка666
Гуру
Жду подробных комментариев!!! 
И про Вилли обязательно!!! 
И про Вилли обязательно!!! 
bella_uorkis
Новичок
И вот "наши котята" снова вместе Хочу отметить, что Анкель смотрит тут на Аню как-то оп особенному, с какой-то особенной нежностью, какой ранее не бывало, так мне кажется. Халат ему идет не менее, чем костюм (в котором он шикарен и обалденен, особенно с этой прической - она очень подходит под шляпу) Понравились кадры с Аней у него на руках, она так мило в него вцепилась, ну прямо как кошка влюбленная (а еще говорит, что с Вампи у неё ничего общего) )) Касаемо Вильгельма, то здесь мне его был действительно жаль (немножко), но даже не за жизнь его тяжкую, а за то, что хотел совершить хоть раз снисхождение к сыну, а и то Лея не дала. Зря он живописал про гробы, впрочем это его метод: сначала напугать, а потом пожалеть ))
Хочу отметить, что Анкель смотрит тут на Аню как-то оп особенному, с какой-то особенной нежностью, какой ранее не бывало, так мне кажется. Халат ему идет не менее, чем костюм (в котором он шикарен и обалденен, особенно с этой прической - она очень подходит под шляпу) Понравились кадры с Аней у него на руках, она так мило в него вцепилась, ну прямо как кошка влюбленная (а еще говорит, что с Вампи у неё ничего общего) )) Касаемо Вильгельма, то здесь мне его был действительно жаль (немножко), но даже не за жизнь его тяжкую, а за то, что хотел совершить хоть раз снисхождение к сыну, а и то Лея не дала. Зря он живописал про гробы, впрочем это его метод: сначала напугать, а потом пожалеть ))
Полиночка666
Гуру
Спасибо, Ксюша!И вот "наши котята" снова вместе
А за костюм я особо благодарю господина Казарина! Он для меня меш переделал.А что касается Вилли, мне его жаль, сломали ему психику видать в детстве еще, только сестра его и жалела.
Похожие темы
- Закрыта
