Серия 3
«Графиня де Ля Морт»
Старинный особняк в самом центре Монтре буквально сиял свежей отделкой в лучах осеннего солнца. Страсть хозяина к модным новшествам и роскоши делали этот дом все более и более уникальным, одновременно порождая лишние поводы для зависти даже у самых состоятельных соседей.
В парке у пруда с белоснежными лебедями совсем недавно были выстроены беседки из венецианского стекла. Представляя собой нечто вроде одного большого витража, они напоминали сказочные залы во дворце Снежной Королевы. Освещение внутри этих необычных беседок потрясало воображение, сотни радужных бликов скользили по белым мраморным плитам у тебя под ногами. А на закате или восходе солнца световой эффект приобретал столь необычайные краски, что превращался в настоящее чудо, достойное искреннего восхищения даже самого искушенного знатока архитектурных изысков.
Молодая графиня де Ля Морт любила сидеть с книгой в одной из чудесных беседок, часами наблюдая за игрой света и тени, созданной ветром и листвой высоких пирамидальных тополей. Только одно омрачало ее восторг от необычайного зрелища – хозяин дома ни разу не присоединился к ней днем, ссылаясь на свою занятость в банке.
Однако вечерами граф Анкель все же очень любил прогуливаться с женой по саду, и на каждой такой прогулке Анна поражалась, сколь тонко ее супруг чувствует красоту ночи, как бережно и трепетно относится к каждому цветку, раскрывающему свои нежные лепестки лишь после захода солнца.
Сейчас же Анна стояла на балконе третьего этажа и любовалась осенним парком, украшенным сотнями сверкающих на солнца паутинок. Ее изящная фигурка в нежно-розовом платье казалась совсем крошечной на фоне величественного особняка, но вдруг, внезапно, на один краткий миг, графиня ощутила себя пленницей в сказочном замке.
Необъяснимая тревога вновь закралась в ее душу и, сама не зная зачем, Анна покинула балкон, поспешив вниз, туда, где уже с самого утра суетились слуги, нанятые оформители и художники, готовившие Золотую залу к предстоящему бал-маскараду.
Как это ни странно, но графиня Ля Морт не любила пышные балы, банкеты, карнавалы, а уж тем более, когда такие празднества проводились в ее собственном доме. Анне всегда казалось, что она всего лишь одно из украшений интерьера, редкая драгоценность, которую все гости ценят лишь за совершенную огранку и золотую оправу. Для высшего общества Монтре не имело никакого значения какая у человека душа, и есть ли она вообще. Интерес представляли лишь капитал, знатное происхождение или высокая государственная должность. И хотя Анна знала, что они с мужем находятся на самой высокой ступени общества, их ценят, уважают, с ними считаются, все это ее нисколько не радовало. Она видела как Анкель благосклонно, почти по-королевски, принимает уважение и даже почитание высшего света, она знала, что это ему приятно, хоть он и воспринимает свое положение как должное, однако разделить его чувства по этому поводу Анна никак не могла.
Молодая графиня не видела смысла добиваться уважения высокомерных дам или претворяться, что за восхищением кавалеров не замечает самые низменные желания.
Но нельзя сказать, что Анна была несчастна. У нее имелось пару верных подруг, которые доказали за эти годы что могут быть откровенны с ней, ни смотря на разницу в размере капитала или древности рода. Но больше всего сердце графини Ля Морт радовала возможность помогать нуждающимся. К счастью Анкель всегда поддерживал ее стремления к благотворительности. Он и сам еще три года назад открыл школу для мальчиков из бедных семей и сирот, где им давали хорошее светское образование. Граф был главой попечительского совета этого заведения и никогда не скупился, если требовалось приобрести для школы что-то новое или пригласить квалифицированных учителей.
Анна же уже полгода патронировала приют для девочек, но в отличие от мужа, она часто лично навещала маленьких воспитанниц, привозила им подарки, устраивала праздники. Ей очень нравилось играть с детьми, видеть счастливый блеск в их глазах. И та искренняя благодарность, которую она получала от этих невинных созданий, была дороже Анне чем признание того самого пресловутого высшего света.
Но, разумеется, в жизни молодой женщины радость составляло не только общение с маленькими воспитанницами приюта. Анна была счастлива в браке, она любила своего молодого мужа и знала, что он также испытывает к ней самые сильные чувства. Его внимание ощущалось постоянно, подарки – платья, самые дорогие украшения и прочие атрибуты «женского счастья» сыпались на графиню буквально дождем, причем Анкель умел угадывать малейшее ее желание, словно настоящий волшебник. Не успевала Анна и день помечтать о чем то, как это уже преподносилось ей в коробке с шелковой лентой.
Но иногда молодой графине казалось, что забота супруга немного чрезмерна. Например, граф мог серьезно расстроиться, если она случайно царапала руку о розовый шип или ее лошадь спотыкалась во время прогулки по вечернему парку. Причем чем дольше они жили вместе, тем строже Анкель следил за здоровьем жены.
Иногда складывалось впечатление, что он бережет ее словно редкую египетскую статуэтку из музея, готовую рассыпаться при малейшем неловком с ней обращении.
Незадолго до дня рожденья жены граф даже запретил ей конные прогулки, что показалось молодой женщине уж чересчур излишней заботой. Однако она промолчала, не желая расстраивать мужа перед столь важным для него событием – бал-маскарадом в честь ее двадцатилетия.
Вообще забота о внешней красоте и здоровье была неким фетишем молодого графа, к Анне он приставил двух лучших парижских парикмахеров, трех горничных и даже личного врача. Графиню постоянно натирали лечебными кремами, укладывали волосы в замысловатые прически, готовили ванны с травяными настоями. Все это конечно было приятно, но иногда хотелось отдохнуть от столь усердного ухода и почувствовать себя простым свободным человеком.
Правда во время купания в огромной ванне с горячей водой и пышной душистой пеной, граф сам часто составлял компанию молодой жене. Его любовные ласки всегда поражали Анну своей изысканной изощренностью, и, безусловно, дарили ей поистине райское наслаждение.
Часто засыпая в объятиях мужа, графиня не могла не обратить внимания, что ее возлюбленный следит за собой ничуть не меньше чем она сама. Ни разу Анна не заметила на идеальном теле супруга ни одной царапинки, прыщика или следа от ушиба. Его кожа была гладкой словно фарфор и неестественно светлой. Первое время бледность возлюбленного вызывала у юной графини удивление и даже тревогу, но вскоре она узнала причину этого явления и хоть немного успокоилась.
Начав семейную жизнь с графом де Ля Морт, Анна постепенно заметила некоторые странности в его поведении. Анкель никогда не ел жареного, вместо бифштекса предпочитая на ужин золотую мисочку сырых перепелиных яиц и бокал красного вина. А иногда для графа к ужину специально доставляли парное козье молоко.
Поначалу он объяснял такие странные предпочтения в пище особой диетой, но вскоре Анна узнала правду. Оказалось молодой де Ля Морт с рождения страдал редким наследственным недугом. Он признался в этом жене однажды вечером, когда она заметила капли крови на вороте его белоснежной рубашки.
Анкель рассказал тогда о том, как у него часто идет носом кровь, особенно днем. А так же объяснил, что страдает аллергией на прямые солнечные лучи, которые вызывают ожоги на коже, как и серебро, обосновав тем самым и свою страсть к посуде из золота, которую прежде Анна принимала за излишнее бахвальство их большим состоянием.
В ответ на такое признание графиня не смогла сдержать слез, а затем крепко обняла возлюбленного, словно боясь его потерять. Но Анкель тотчас успокоил жену, сказав, что его болезнь не опасна для жизни, и если соблюдать все предосторожности, то можно прожить и сто лет. На последних словах он так искренне рассмеялся, что страх сразу покинул сердце молодой женщины.
После этого разговора Анна уже не удивлялась ни часто меняющейся температуре тела супруга, ни редкому цвету его глаз, ни чрезмерно заостренным ушам, ведь и то, что он являлся альбиносом, уже доказывало наличие врожденного отклонения.
Молодая графиня даже нашла в библиотеке медицинскую книгу, в которой подобные явления объяснялись близкородственными браками. Разумеется, для маленькой Венгрии такие случаи были не редки тем более среди знатных фамилий.
К счастью недуг графа почти не отражался на их семейной жизни, и это не могло не радовать молодую женщину. И хотя дни она проводила без своего возлюбленного, каждый вечер он возвращался с работы домой бодрый и полный сил. В такие часы его кожа была совсем теплой, а ласки особенно страстными.
Да. Если судить откровенно, то их брак действительно можно было смело назвать счастливым.
Анна понимала это ничуть не меньше чем окружающие, многие из которых завидовали блистательной молодой паре. А потому графиня де Ля Морт всеми силами гнала от себя необъяснимые, дурные предчувствия, которые с каждым днем становились все сильнее и явственнее, словно смутные воспоминания, всплывающие из самых потайных уголков памяти.
А я помню, как Вы спрашивали в скинопреде про мостик. Неужели весь этот шикарный дом был выстроен единственно ради этого эпизода? Или всё-таки в нём кто-то живёт?
