-
Уважаемый посетитель!!!
Если Вы уже являетесь зарегистрированным участником проекта "миХей.ру - дискусcионный клуб",
пожалуйста, восстановите свой пароль самостоятельно, либо свяжитесь с администратором через Телеграм.
The Sims 2 Мир: автор - Clarimond
- Автор темы Clarimond
- Дата начала
Clarimond
Постоялец
Почувствовал себя тогда каким-то диснеевским персонажем, которого ударили по голове: сначала одна звездочка появилась, потом ещё и ещё. Небо падает, сейчас наступит Китежград номер 2.
Хм, а вот если использовать магический эффект локуса с погодной машиной, то можно будет и метеоритный дождь изобразить...
Временами я мечтаю о каком-нибудь улучшателе графики для симс 2, как, например, Morrowind Graphics Extender для Морровинда.
Хм, а вот если использовать магический эффект локуса с погодной машиной, то можно будет и метеоритный дождь изобразить...
Временами я мечтаю о каком-нибудь улучшателе графики для симс 2, как, например, Morrowind Graphics Extender для Морровинда.
Clarimond
Постоялец
История семьи Malicious “От уродства к возвышению”.
История семьи Malicious
“От уродства к возвышению”
Часть I
“От уродства к возвышению”
Часть I
Место действия: Маллепа.
– Извини меня…
– Папа, прости, пожалуйста!..
– Ну пожалуйста, прости, что я сделал не так? Папа! Ну скажи мне… пожалуйста…
Ты унижаешься и просишь. Умоляешь хотя бы о капле сочувствия и понимания, и твоё желание встать на колени перед человеком, кто дал тебе жизнь, велико. Молчание, бесполезно-равнодушное, в ответ, и тебя, ещё ребёнка, окружают недомолвки и жирные насекомые взрослых людей. Людей, которые в твоем ви́дении знают, чего хотят, а ты, глупый и недоразвитый, только путаешься под их ботинками и туфлями большого размера.
– Папа, прости меня… скажи, что я не так сделал, я все исправлю. Пап, пожалуйста, не молчи так…
– Папа, прости, пожалуйста!..
– Ну пожалуйста, прости, что я сделал не так? Папа! Ну скажи мне… пожалуйста…
Ты унижаешься и просишь. Умоляешь хотя бы о капле сочувствия и понимания, и твоё желание встать на колени перед человеком, кто дал тебе жизнь, велико. Молчание, бесполезно-равнодушное, в ответ, и тебя, ещё ребёнка, окружают недомолвки и жирные насекомые взрослых людей. Людей, которые в твоем ви́дении знают, чего хотят, а ты, глупый и недоразвитый, только путаешься под их ботинками и туфлями большого размера.
– Папа, прости меня… скажи, что я не так сделал, я все исправлю. Пап, пожалуйста, не молчи так…
Не шепчи, Марико, взрослые люди тебя не слышат, взрослые люди думают о сексе и работе. Они думают о деньгах, которые помогут им прожить, и о наслаждении, которое они иногда получают. Ты – побочный эффект этого наслаждения. И оставили тебя только потому, что подпольная работа приносит денежные плоды, на которые тебя можно прокормить.
Привязанный кровным родством, ты следуешь за отцом из комнаты в комнату, тёмно-серый цвет стен сменяет тёмно-зеленый, грудная клетка болит оттого, что ты хочешь сдержать солёные капли души, но ты терпишь, потому что надеешься: отец не решит, что ты просто слезами решил вымолить прощение за проступок.
Ты хочешь понять.
Что ты сделал такое, что родной человек игнорирует, обходит тебя в узком коридоре квартиры. Не встречается взглядом.
– Пап-па…
Ты почти задыхаешься, повторяя и повторяя волшебные слова.
“Папа, папа, папа, я так больше не могу… Не надо так молчать! Прости меня, заговори со мной снова, пап, папа!”
Это молчащий человек выше тебя на три головы, раньше ты прыгал ему на шею, когда он приходил с работы, а отец крепко жал тебе руку, скрывая твои хрупкие детские пальцы в широкой ладони. Тогда ты был ребёнком еще больше, чем сейчас.
А ныне… ты с трудом борешься с собой, чтобы не начать умолять и реветь, потому что отчаялся, так внезапно отвергнутый и отброшенный прочь.
Однажды в ссоре ты ударил отца: занёс руку, кончики пальцев процарапали воздух, но в ударе ты испугался, и пощечина вышла смазанной, ладонь вяло прошлась по щеке родителя. Ты стоял, они сидел перед тобой. Ты был обижен и напуган, а он промолчал.
Но это было давно. И тогда отец смотрел на тебя.
Привязанный кровным родством, ты следуешь за отцом из комнаты в комнату, тёмно-серый цвет стен сменяет тёмно-зеленый, грудная клетка болит оттого, что ты хочешь сдержать солёные капли души, но ты терпишь, потому что надеешься: отец не решит, что ты просто слезами решил вымолить прощение за проступок.
Ты хочешь понять.
Что ты сделал такое, что родной человек игнорирует, обходит тебя в узком коридоре квартиры. Не встречается взглядом.
– Пап-па…
Ты почти задыхаешься, повторяя и повторяя волшебные слова.
“Папа, папа, папа, я так больше не могу… Не надо так молчать! Прости меня, заговори со мной снова, пап, папа!”
Это молчащий человек выше тебя на три головы, раньше ты прыгал ему на шею, когда он приходил с работы, а отец крепко жал тебе руку, скрывая твои хрупкие детские пальцы в широкой ладони. Тогда ты был ребёнком еще больше, чем сейчас.
А ныне… ты с трудом борешься с собой, чтобы не начать умолять и реветь, потому что отчаялся, так внезапно отвергнутый и отброшенный прочь.
Однажды в ссоре ты ударил отца: занёс руку, кончики пальцев процарапали воздух, но в ударе ты испугался, и пощечина вышла смазанной, ладонь вяло прошлась по щеке родителя. Ты стоял, они сидел перед тобой. Ты был обижен и напуган, а он промолчал.
Но это было давно. И тогда отец смотрел на тебя.
Вскоре у тебя появился брат. Когда родителей нет дома, ты ухаживаешь за ним. Запах маленького ребенка кажется тебе неприятным, слишком сладким. Таким приторным, словно он сделан из мягких конфет. Но тебе любопытно, хочется, чтобы он поскорее вырос и перестал быть таким мягкотелым. Ты собираешься подружиться с ним.
…
Мать лежит на кровати, от нее пахнет алкоголем, и вначале ты не знаешь, что делать, потому что первый раз в жизни видишь ее такой. Пытаясь уложить ее удобнее, получаешь новый опыт: пьяные люди очень тяжелые. Даже женщины.
– Косички… – мать глупо улыбается и хватает тебя за волосы. За кольца цепляются несколько волосинок, ты чувствуешь, как корни едва не выдергиваются из кожи.
Аккуратно выпутываешь руки матери из своих волос, она еще немного говорит, а потом отворачивается, чтобы уснуть.
…
– Прости меня.
Мысли ввинчиваются друг в друга, истекают влажной солью, что щиплет глаза, однако ты сжимаешь зубы и глубоко вдыхаешь. Ты так долго стоишь перед отцом, у тебя в теле дикий панический вихрь, безобразно коверкающий сознание, а вокруг – застоявшаяся тишина, которой, как холодной землей, можно зарывать могилы. Столь резкий контраст душит и рвёт, ты считаешься выпавшим из оболочки мира. В смятении борешься, мечешься между любовью по умолчанию и верным чувством достоинства.
Ты любишь их. Ты веришь им.
Ты любишь их. Ты веришь в них.
Ты любишь их.
Ты любишь их…
И ты, ребёнок, готов унижаться и ходить по разлагающимся насекомым, только чтобы мать и отец тоже любили тебя.
…
Мать лежит на кровати, от нее пахнет алкоголем, и вначале ты не знаешь, что делать, потому что первый раз в жизни видишь ее такой. Пытаясь уложить ее удобнее, получаешь новый опыт: пьяные люди очень тяжелые. Даже женщины.
– Косички… – мать глупо улыбается и хватает тебя за волосы. За кольца цепляются несколько волосинок, ты чувствуешь, как корни едва не выдергиваются из кожи.
Аккуратно выпутываешь руки матери из своих волос, она еще немного говорит, а потом отворачивается, чтобы уснуть.
…
– Прости меня.
Мысли ввинчиваются друг в друга, истекают влажной солью, что щиплет глаза, однако ты сжимаешь зубы и глубоко вдыхаешь. Ты так долго стоишь перед отцом, у тебя в теле дикий панический вихрь, безобразно коверкающий сознание, а вокруг – застоявшаяся тишина, которой, как холодной землей, можно зарывать могилы. Столь резкий контраст душит и рвёт, ты считаешься выпавшим из оболочки мира. В смятении борешься, мечешься между любовью по умолчанию и верным чувством достоинства.
Ты любишь их. Ты веришь им.
Ты любишь их. Ты веришь в них.
Ты любишь их.
Ты любишь их…
И ты, ребёнок, готов унижаться и ходить по разлагающимся насекомым, только чтобы мать и отец тоже любили тебя.
Техническое отступление: увы, скринов мало. Фамилия Марико - Sessumeru, но он часть истории не своей семьи.
К тому же с такой фамилией у меня в городе никого не осталось, поперебрачились, поумирали.
К тому же с такой фамилией у меня в городе никого не осталось, поперебрачились, поумирали.
Clarimond
Постоялец
История семьи Gorau “Не прощайся со своими мечтами”.
История семьи Gorau
“Не прощайся со своими мечтами”
Часть III
“Не прощайся со своими мечтами”
Часть III
Место действия: Маллепа.
Моя душа = моя семья и мир вокруг.
Не равно.
Не равно.
Глубокий зелёный цвет. Бледно-голубой.
Размазанные по галлюцинаторному миру краски, иссыхающие, с треском ломающие холст, и вновь текущие, нагретые присутствием немёртвого духа, создающего новую картину поверх прежней. Листья, рябь рисованной воды, швы на одежде – каждый отдельный эпизод – грани и вершины строящейся фигуры. Жидкость переплавляет обездвиженные деревья, дальние ветви воедино с небом и облаками, тёмно-серыми, густыми. Ближние ветви оставляют круги на воде, и не в их силах разойтись по глади, становясь больше и рассеянней.
В ушах беззвучие, нет ни звона тишины, ни давящего молчания. В пределах мира нет звука, и он остается вне восприятия.
Немёртвый следит за миром, что возникает из-под улетевших лепестков воображения, а оно возникает от реальности, столкнувшейся с силой нереальной души. И червоточина этой души – сама душа.
Размазанные по галлюцинаторному миру краски, иссыхающие, с треском ломающие холст, и вновь текущие, нагретые присутствием немёртвого духа, создающего новую картину поверх прежней. Листья, рябь рисованной воды, швы на одежде – каждый отдельный эпизод – грани и вершины строящейся фигуры. Жидкость переплавляет обездвиженные деревья, дальние ветви воедино с небом и облаками, тёмно-серыми, густыми. Ближние ветви оставляют круги на воде, и не в их силах разойтись по глади, становясь больше и рассеянней.
В ушах беззвучие, нет ни звона тишины, ни давящего молчания. В пределах мира нет звука, и он остается вне восприятия.
Немёртвый следит за миром, что возникает из-под улетевших лепестков воображения, а оно возникает от реальности, столкнувшейся с силой нереальной души. И червоточина этой души – сама душа.
Он входит в плотный поток мира-фантома, разрозненно наполненный кусками прошлых жизней, нынешней и грядущей. Многоцветные следы прикосновений кисти смешиваются в буро-чёрный, в котором все ещё мелькают и первые, яркие и свежие цвета.
И среди них: из потока появляется фигура, насыщенным небесным цветом рвя течение. С её рук падают капли краски, засыхая и вновь возвращаясь в мир. А фигура то застывает, то движется вперед, пока наконец не находит опору.
Один шаг немёртвого назад, за него крепко держаться руки чужой души, волосы падают ей на лицо и видно только губы, безостановочно шепчущие. Но что может знать эта странная душа о беззвучии постороннего мира.
И среди них: из потока появляется фигура, насыщенным небесным цветом рвя течение. С её рук падают капли краски, засыхая и вновь возвращаясь в мир. А фигура то застывает, то движется вперед, пока наконец не находит опору.
Один шаг немёртвого назад, за него крепко держаться руки чужой души, волосы падают ей на лицо и видно только губы, безостановочно шепчущие. Но что может знать эта странная душа о беззвучии постороннего мира.
Обозлённый вмешательством поток бьёт в спину души, желая поглотить её силу. Немёртвый держит душу на плаву, пытаясь за завесой мокрых волос поймать взгляд. “Помочь? Оттолкнуть?” Но душа решает сама, её губы, переставшие тщетно выговаривать слова, теперь искривлены в оскале, она хватает немёртвого за шею и топит в его сновидении.
Краски заливают глаза, он вдыхает, и мир сворачивается кольцом, проходя сквозь хрупкое в полу-иллюзии тело.
Стук… стук… стук…
Стук… стук… стук…
Clarimond
Постоялец
История семьи Gorau “Не прощайся со своими мечтами”.
Стук… стук… стук…
Сердце не бьётся столь деревянно.
“Как темно…”
Тук… стук…
И очередная ухмылка светлого колдуна.
Тонированные стекла отрезают разноцветье мира от Сильвестра, рабочее авто увозит от дома, а на повороте немёртвый видит, как Сириус обычным жестом вскидывает руку вверх. Солнце отражается в белых волосах, от волшебных искр, кружащих вокруг фигуры мага, и этот эффект почти режет глаза Сильвестра, однако от солнца можно укрыться стенами и плотными шторами, а Сириус всегда может успокоить колдовское сияние.
История семьи Gorau
“Не прощайся со своими мечтами”
Часть IV
“Не прощайся со своими мечтами”
Часть IV
Место действия: Маллепа.
Моя душа = моя семья и мир вокруг.
Не равно.
Не равно.
Стук… стук… стук…
Сердце не бьётся столь деревянно.
“Как темно…”
Тук… стук…
Он откидывает крышку гроба и тянется наверх.
– Доброе утро!
Хватает рукой кофту и сжимает.
– Доброе утро!
Хватает рукой кофту и сжимает.
– Напугаешь меня так ещё раз, я съем тебя заживо.
Радостный смех сына в ответ.
– Отец уже завтрак убрал, ты соня!
– Агаа… – Сильвестр только головой качает.
“Доброе утро”.
От взрыва на втором этаже стены дома слегка качает. Саймон задумчиво приглаживает волосы и убегает.
Радостный смех сына в ответ.
– Отец уже завтрак убрал, ты соня!
– Агаа… – Сильвестр только головой качает.
“Доброе утро”.
От взрыва на втором этаже стены дома слегка качает. Саймон задумчиво приглаживает волосы и убегает.
Сильвестр прислушивается, неестественно слышать что-то вообще после такого сильного погружения в собственный разум. Пора проснуться.
На полу тончайшая нить солнечного света: занавеси на окнах дрогнули от взрыва.
…
Пока Сильвестр спускается, по ступеням вьётся пара прозрачных дымчатых змей, совершенно исчезающих на верхнем этаже.
На полу тончайшая нить солнечного света: занавеси на окнах дрогнули от взрыва.
…
Пока Сильвестр спускается, по ступеням вьётся пара прозрачных дымчатых змей, совершенно исчезающих на верхнем этаже.
Он устраивается на лестнице, а под потолком парят и извиваются слова заклинаний, так же созданные из дыма, как и змеи. После очередного резкого слова, серые змеиные заклятья сжимаются и схлопываются, словно фейерверк разбрасывая вокруг себя дымные точки. Часы щелкают восемь. Сильвестр оглядывает склянки с реагентами.
– Аконит и люпинус – кажется, были лишними.
– Аконит и люпинус – кажется, были лишними.
Маг отвлекается на слова, недоуменный взгляд вначале и чуть диковатая ухмылка после, и вновь упирается руками о котёл, резко и упрямо заклиная. Часы отсчитывают восемь шестнадцать, прежде чем Сириус Кон Горау отрывается от дела.
– Ты о распаде? – он смеётся. – Тебе всё равно надо было вставать.
Сильвестр поднимается.
– Мой будильник Саймон. А ты весь дом спалишь, что будешь делать, когда от меня останется горстка пепла?
Нарочито серьезно нахмурив лоб, Сириус прижимает кулак ко рту.
– Прах вампира используют во многих старых рецептах…
– Ты о распаде? – он смеётся. – Тебе всё равно надо было вставать.
Сильвестр поднимается.
– Мой будильник Саймон. А ты весь дом спалишь, что будешь делать, когда от меня останется горстка пепла?
Нарочито серьезно нахмурив лоб, Сириус прижимает кулак ко рту.
– Прах вампира используют во многих старых рецептах…
Сильвестр только отмахивается от ложного яда и надвигает шляпу на глаза, снаружи раздается гудок служебной машины.
Утреннее солнце жжёт руки и лицо, но больше навредить за столь краткий период не может.
“К моему возвращению дом будет целым?”
“Не обещаю”.
Утреннее солнце жжёт руки и лицо, но больше навредить за столь краткий период не может.
“К моему возвращению дом будет целым?”
“Не обещаю”.
И очередная ухмылка светлого колдуна.
Тонированные стекла отрезают разноцветье мира от Сильвестра, рабочее авто увозит от дома, а на повороте немёртвый видит, как Сириус обычным жестом вскидывает руку вверх. Солнце отражается в белых волосах, от волшебных искр, кружащих вокруг фигуры мага, и этот эффект почти режет глаза Сильвестра, однако от солнца можно укрыться стенами и плотными шторами, а Сириус всегда может успокоить колдовское сияние.
Авторское отступление: перечитываю текст, вначале иллюстрации показались мне не совсем подходящими,
но теперь в принципе скринами доволен, не доволен текстом. Отвратно...
но теперь в принципе скринами доволен, не доволен текстом. Отвратно...
Mice
Почетный участник
Кхм.. кхм.. а что показалось такого тебе в тексте? По моему, очень и очень хорошо. Интересно, что авторский комментарий выдержан полностью в стиле текста и читается прямо как продолжение истории, а потому я не сразу восприняла его всерьез. Отличный текст, хорошо поданная история, необычные персонажи. Лично мне было очень интересно почитать, и я буду ждать продолжения
Вкусно пишешь)) Во многом мне пока не понятно, обычно бывает такое, пока со всеми персонажами не познакомишься как следует и не начнешь отделять их мысли и действия от авторского отступления... возможно мне надо просто перечитать повнимательней, пока я наслаждалась твоим языком и красивыми, качественными фотками... как их назвать, что бы выразить свое восхищение? Картинки, скриншоты... что-то все не то...)))
Clarimond
Постоялец
Mice, если я начну говорить о том, что мне не нравится, то текста больше, чем историй будет 
Вкратце, мне не нравятся рубленные предложения части IV, больше тройки стыдно поставить. И самое главное - я пишу слишком мягко. По идее, всё одурманенное, фантазийное должно быть более гротескным для Маллепы, более острым, тяжелым, как если бы это были огромные, размером с планету, застывшие смоляные иглы.
У меня же - сплошная сентиментальщина, что далековато, как от меня самого, так и от Маллепы и большинства ее обитателей.
Но я буду стараться.
Может я пишу хорошо... но "хорошо", этого мало для меня.
Peta, мне и самому многое пока не понятно, если бы Маллепа оставалась в симсах, это было бы легко, но герои и сам город (да что город, планета) стремительно пытаются выйти из-под контроля скриптов. Я не успеваю за своими мыслями, пытаюсь хотя бы что-то запомнить.
Устраивайтесь, знакомьтесь, пишите. И большое спасибо за оценку языка и скриншотов)
Вкратце, мне не нравятся рубленные предложения части IV, больше тройки стыдно поставить. И самое главное - я пишу слишком мягко. По идее, всё одурманенное, фантазийное должно быть более гротескным для Маллепы, более острым, тяжелым, как если бы это были огромные, размером с планету, застывшие смоляные иглы.У меня же - сплошная сентиментальщина, что далековато, как от меня самого, так и от Маллепы и большинства ее обитателей.
Но я буду стараться.
Ganbatte - "Не сдавайся!", "Держись!", "Выложись на все сто!", "Постарайся на совесть!", как сказали бы анимешники.
Peta, мне и самому многое пока не понятно, если бы Маллепа оставалась в симсах, это было бы легко, но герои и сам город (да что город, планета) стремительно пытаются выйти из-под контроля скриптов. Я не успеваю за своими мыслями, пытаюсь хотя бы что-то запомнить.
Устраивайтесь, знакомьтесь, пишите. И большое спасибо за оценку языка и скриншотов)
Clarimond
Постоялец
Пока у меня нет продолжения, зато есть два рисунка с Солой. Надеюсь, это поможет пониманию моего героя. В будущем хочу нарисовать Сильвестра. В боевом режиме)
Ещё постараюсь изобразить что-нибудь пейзажное, потому что в игре я не могу показать всё, что представляю, а дорисовывать слишком многое на скриншотах мне не нравится.
Рисунки смотреть здесь (либо в подпись гляньте), кто есть кто подписано, не растеряетесь.
Следующая история скорее всего будет о потомках Паскаля Кьюриос.
Ещё постараюсь изобразить что-нибудь пейзажное, потому что в игре я не могу показать всё, что представляю, а дорисовывать слишком многое на скриншотах мне не нравится.
Рисунки смотреть здесь (либо в подпись гляньте), кто есть кто подписано, не растеряетесь.
Следующая история скорее всего будет о потомках Паскаля Кьюриос.
Последнее редактирование модератором:
Mice
Почетный участник
Ух ты, так все должно быть совсем жестко, да? 
Класс. Мне кажется, что у тебя отлично получается, и еще лучше, что для тебя это мало - значит, скоро, совсем скоро дорастешь и до большего. Ведь главное - хватает ли твоего мастерства тебе самому. И, кстати, плохо, когда хватает. Это останавливает рост.
А твои короткие, рубленые предложения, это как раз то, чем я больше всего восхищаюсь. Потому что как ни стараюсь, у меня предложения в историях часто получаются ну оочень длинные. И ни одна грамматическая конструкция не может их выдержать.
В рисунках больше всего понравился человек из снов. Загадочный, сильный, даже опасный. Было бы интересно разгадать его загадку.
Класс. Мне кажется, что у тебя отлично получается, и еще лучше, что для тебя это мало - значит, скоро, совсем скоро дорастешь и до большего. Ведь главное - хватает ли твоего мастерства тебе самому. И, кстати, плохо, когда хватает. Это останавливает рост.А твои короткие, рубленые предложения, это как раз то, чем я больше всего восхищаюсь. Потому что как ни стараюсь, у меня предложения в историях часто получаются ну оочень длинные. И ни одна грамматическая конструкция не может их выдержать.
В рисунках больше всего понравился человек из снов. Загадочный, сильный, даже опасный. Было бы интересно разгадать его загадку.
Похожие темы
