Серия пятьдесят седьмая. Часть первая.
Серия пятьдесят седьмая. Часть первая.
Ариана Петит.
"So Broken"
Subheim - Away
- Нет! Вы с ума сошли?! В эти палаты запрещено входить! Полицейский отлучился всего лишь в уборную! Не смейте меня толкать! - возмущенно шипел женский голос, - Уберите свою камеру, вам нельзя здесь находиться! Здесь спят тяжелые больные, им нужен покой!
- Ах, Господи Иисусе, - прошептал тихий голос возле моего уха, после чего послышались мягкие, но торопливые, удаляющиеся шаги.
Мое тело казалось тяжелым и неподъемным, но мысли о том, что где-то неподалеку от меня находится какая-то разъяренная толпа с камерами, делала мои руки и ноги болезненно напряженными.
На мгновение мне показалось, будто меня похоронили заживо. Вокруг было темно и холодно, страшный мрак будто бы придавил меня, не давая сделать вдох или пошевелиться. Это не могло не спровоцировать паническую атаку, но, к счастью, она была не такой уж и мучительной. Не знаю почему.
- Все хорошо детка, все хорошо, - чья-то теплая рука коснулась моего лба, отчего по всему замерзшему телу побежали мерзкие мурашки, - Ты в больнице, ми
лая. Ты в безопасности.
Как в больнице?! В какой еще, на хрен, больнице?! Как же так, мои мучения все еще продолжаются?! Почему я не умерла? Ведь я надеялась, что не смогу дожить до самых изощренных издевательств, а получается, что все мои надежды не оправдались? Какого черта?!
Глаза очень сильно болят, когда я начинаю жалко хныкать и пялится по сторонам в поисках маньячки, но боль меня почти не волнует. Мне просто невероятно страшно.
- К-кто... - пытаюсь лепетать я, но жестокая мучительница не слышит меня. Она занята шуршанием бумажек и лязганьем острых инструментов рядом с моим лицом.
- Вот, детка... это поможет тебе расслабиться...
Мои глаза буквально склеиваются, а напряженные до боли мышцы расслабляются. От ощущения я начинаю неприлично стонать и улыбаться, потому что...
это так приятно. Кажется, будто я маленькая, белая легкая песчинка, которую кружит теплый, летний ветерок.
- Бедная девочка... - послышался голос откуда-то издалека, должно быть с планеты Земля, - Эти журналисты ни перед чем не остановятся, сумасшедшие животные... Эта бедняжка и так много пережила...
- А что же со второй девочкой? С Патрисией? - послышался новый голос, - Я слышала, у нее истощение...
- Доктор Лэнгфилд сказала, что она поправится, но ее психическое состояние... - послышался грустный вздох, - Когда ее привезли она не могла закрыть рот. Болтала и болтала на невероятной скорости, вообще не воспринимая никого вокруг. Твердила свое имя, имя преступницы и имена других жертв...
- Какой ужас...
- Да, бедняжку привязали в сарае рядом с другими девочками, но когда преступники решили всех убить, Патрисия спряталась. Три недели она практически не ела, а пила она... я тебе сейчас ужас, что скажу... - голос сделался тише, - Каждый день преступники стирали постельное белье, а развешивали его именно рядом с тем местом, где пряталась девочка. Она сказала, что если белье не было отжатым, она тихонько отжимала воду в крышечку от лекарств, а если его отжимали, то она сосала края развешанных простыней и пододеяльников...
- Ужас... ужас... - медленно лепетал другой голос, - Теперь я еще больше поверила во Всевышнего! Он спас этих двух ангелов не просто так...
- Их спас не Господь, а сын шефа полиции, - послышался голос первой женщины, - Парень вытащил их из настоящего ада...
Не знаю в какой момент окончилось действие волшебного лекарства, но глубокая, теплая, спокойная теплота со временем трансформировалась в темный, воняющий гнилым, кислым мясом, сарай, а в ушах послышались вопли.
Ее вопли. И щелканье.
Щелк-щелк-щелк-щелк...
Каждый раз, когда ее зубы клацали возле моего лица, я дергалась всем телом и широко открывала рот в абсолютно беззвучном крике.
- Моя бедная девочка...
Меня окружил просто невероятно приятный аромат. Что-то напоминающее персики, мамин дешевый крем для рук и крепкий чай. Обладательница этого волшебного аромата прижималась нежной щекой к моему лбу, поглаживала мои волосы и поправляла одеяло.
- М-мама...? - спрашиваю я одними губами, пытаясь углядеть в пятнах света перед глазами хоть что-нибудь.
- Нет, детка, это Мария. Миссис Лэнгфилд, - сказал нежный голос, - Твои родители отправились на поиски вчера. Как только появится возможность, им дадут знать о том, что ты нашлась и они обязательно приедут...
- А... - лепечу я, пытаясь кивнуть.
Может быть это правда? Я действительно нахожусь в больнице и обо мне заботится миссис Лэнгфилд? Меня правда вытащили из камеры пыток?
Но почему мне так плохо? Почему мое тело будто каменное, а глаза не видят ничего, кроме пятен света и едва различимых силуэтов? Может я обгорела в пожаре? Может мне ампутировали конечности из-за ожогов? А может, все еще хуже, и происходящее —
светлый мираж? Новая игра Фанатки...?
- Милая, кое-кто пришел к тебе, чтобы поговорить, - миссис Лэнгфилд склонилась надо мной, снова обдав мое лицо этим ароматом, от которого хотелось жить, - Как думаешь, мы можем позволить им войти?
- К-кто? - спрашиваю я совершенно беззвучно, одними губами, но Мария прекрасно понимает меня.
- Двое детективов, Джек, шеф Лэнгфилд и... и Эйдан, - она пригладила мои волосы, - Кого мы можем позвать?
Черт! Какие еще детективы?! Расспросы? Я не хочу расспросов!
- Нет?
Я поднимаю два пальца.
- Только двое?
Я киваю.
- Д-джек, - шевелятся мои сухие губы, - И... ш-шеф...
- Хорошо. Остальные должны уйти? Или им можно постоять в углу?
Я махаю руками, потому что мне плевать. Главное, чтобы никакие детективы меня не допрашивали и не заглядывали в мое лицо.
Не знаю, что в тот момент творилось с моим носом, но от запаха кофе и булочек, которыми обычно пах Джек, мне хотелось плакать. В памяти ожило очень старое, приятное воспоминание: как-то раз после страшного осмотра у детского стоматолога, папа повел меня в Макдональдс. Поскольку дело было ранним утром, в забегаловке не было никого, кроме служащих. Мы сидели возле окна, папа пил ароматный кофе, а я шумно радовалась игрушке из хэппи мил — кукле с желтыми волосами - Бетти-Спагетти.
- Джек... - лепечу я одними губами, ощущая, как лицо болезненно искривляется от накативших слез. Я просто сжимаю его горячую ладонь и беззвучно рыдаю.
- Все хорошо, детка, - я слышу голос шефа Лэнгфилда с той стороны, где кто-то поправляет мое одеяло.
- Милая, ты помнишь Кейт? Она ожидала прибавление, - спрашивает Джек почти шепотом.
Я киваю.
- Ты видела ее?
- В-видела, - я пытаюсь кивнуть, одновременно вращая глазами, чтобы понять чей размытый силуэт принадлежит шефу, чей Джеку, а чей миссис Лэнгфилд, - - К-кто-то помог... К-кейт...
- Кто-то помог ей? Кейт сбежала из плена? - тихо спросил шеф Лэнгфилд.
- Да... Я думаю... - для меня остается загадкой, как кто-то может разобрать эти едва различимые скрипучие звуки, - Он сказал мне... сказал гово'гить с н-ними, пока... пока он подготовит две'ги... для побега...
- Кто-то просил тебя о помощи, верно? Просил отвлекать преступников, - тихо говорит Джек, - Кто это был, Ариана?
- Т-т'гапп...
- Трапп? Мистер Трапп? Учитель химии? - шеф потирает мою руку в ладонях, - Он помог Кейт сбежать. Получается, он тоже был там. Он не причинял тебе боль, детка?
- Н-нет... - хриплю я, все еще силясь распознать в размытых силуэтах знакомые лица, - О-он... наве'гное 'газвязывал меня... одевал... о-он помогал Кейт... заботился о ней...
- М-мне нужно покурить, - послышался мужской голос откуда-то из угла комнаты, после чего дверь тихонько скрипнула.
- О-он... м-может быть тоже... же'гтва.
- А ты помнишь, сколько человек видела в том месте? - Джек снова сжал мои пальцы, - Думаешь, ты сможешь вспомнить?
- П-пяте'го... пять человек...
- Кто из них сделал это с тобой? Кто причинял тебе боль? - тихо спросил Джек.
- Только о-один, - я подняла палец, потому что мне показалось, что прочитать это по губам непросто, - Только Эмили...
- Хорошо, милая. А мистер Трапп не сказал, куда должна будет сбежать Кейт? - шеф поправил мое одеяло именно в том месте, где меня продувало особенно исльно. Будто почувствовал, - Мы хотим найти ее.
- Д-дом жены Т'гаппа, она там... о-она должна б-была п'гятаться там, - лепечу я одними губами, - Ста'гый дом. Е-его жена знает г-где это...
- Хорошо милая, спасибо тебе, - шеф Лэнгфилд, погладил мою голову, и зашуршал бумажками, а я в этот момент почему-то чуть не испытала приступ паники:
- Стойте, стойте, - шиплю я яростно, шаря руками по одеялу, пытаясь снова схватить руки шефа. Он быстро берет мои ладони в свои и я начинаю почти разборчиво шептать, - Никто не должен знать! Никто! Нельзя, чтобы знали жу'гналисты! Кто-то может снова попасть в беду.
- Хорошо детка, ни о чем не волнуйся, - шеф потер мои руки в своих ладонях, - Теперь все будет хорошо. Поправляйся, скоро мы побеседуем еще.
Послышалась возня и шорох одежды, должно быть теперь мистер Лэнгфилд бросится на поиски Кейт. Медлить нельзя. Кто знает, может Фанатка уже нашла их, может вернула в тот сарай, а может и убила на месте. Нужно торопится!
- Ариана? - миссис Лэнгфилд погладила мою щеку, - Здесь кое-кто еще хочет увидеться с тобой... Эйдан очень беспокоился все это время...
Я выглядываю в мутных пятнах лицо Марии, но в конце-концов сдаюсь и мотаю головой в первое попавшееся темное пятно.
- Я... я н-не хочу...
- Хорошо, милая, отдыхай...
Тихие звуки шагов, скрипнувшая дверь и абсолютная тишина, возвестили о том, что теперь я нахожусь в этой палате совершенно одна. В ту же минуту меня одолел огромный страх, а горло слиплось от накатившей паники.
Я хочу, чтобы все вернулись, чтобы говорили со мной и держали за руки. Когда рядом были шеф Лэнгфилд, Джек, Мария, детективы и остальные, я чувствовала себя по-настоящему в безопасности. Почему все ушли? Когда они вернутся?
Попытки пошевелится оканчиваются новыми паническими атаками и нервными подергиваниями. Почему я не могу встать? Фанатка сделала со мной что-то? Почему я ничего не вижу?
Шеф Лэнгфилд спросил «Кто из них сделал это с тобой?» и это прозвучало так, будто от меня уже ничего не осталось, будто меня уже и узнать нельзя. Что со мной произошло?
Дверь снова открылась.
- Мне нужно перевернуть тебя, милая, - кто-то принялся поднимать меня с кровати, - На спине долго лежать нельзя. Как только действия транквилизаторов закончатся, ты сама будешь ложится так, как тебе удобно, на живот или на бок, хорошо?
- Я...я... в-в по'гядке...? - хриплю я.
- Что-что? - женщина наклоняется ближе.
- Что со мной? - выдавливаю я из себя неразборчивые слова.
- Все в порядке. Тебе давали лекарства, чтобы ты не крутилась и не повредила швы, детка, - ласково говорила женщина, переворачивая меня на бок, - Если тебе холодно, я могу принести еще одно одеяло, но окно закрывать мне запретили...
Меня снова оставили одну. Раньше я не испытывала страха перед одиночеством, даже наоборот, уединение давало мне спокойствие, но в тот момент, я низко выла от страха и тоски, словно старая собака. Горячие слезы заливали лицо, а сердце крайне болезненно колотилось в груди от страшных мыслей о том, что Фанатка сейчас вернется за мной и утащит в сарай; о том, что я больше никогда не смогу видеть как раньше, о том, что до утра меня уже вообще никто не навестит...
Но милая миссис Лэнгфилд будто почувствовала мои душевные терзания и тихонько вплыла в палату, снова заполнив ее чудесным ароматом.
- Ариана? - она осторожно вытерла слезы с моего лица.
- Я... я не хочу... я не хочу быть здесь, - сипло лепечу я пытаясь найти ее руки, - Она в-ве'гнется за мной... ве'гнется...
- Нет, милая, она больше никогда не вернется, ее больше нет, - мягкие руки ласково перебирают мои волосы, - Больше никто не обидит тебя. Ее больше нет.
Больше нет? Фанатки больше нет?
- Я хочу домой... - говорю я одними губами, даже не рассчитывая на то, что меня поймут.
- Милая, как только твои родители вернутся с поисков, я сразу же позволю тебе лечится дома, - ее руки все еще в моих волосах, а я уже начинаю прикидывать, как мне попросить ее не останавливаться, потому что этот массаж заставлял мои глаза сонно закрываться, - Медсестра будет приходить к тебе каждый день, что скажешь?
- Я хочу домой.
Какое-то время миссис Лэнгфилд молчала, лишь ровно дыша и поглаживая меня по волосам, но потом внезапно предложила:
- Хочешь поехать ко мне домой? К нам домой? Всего на одну ночь, а завтра родители заберут тебя...? М?
Я киваю, потому что мне очень хочется быть рядом с миссис Лэнгфилд, вблизи ее нежных рук и волшебного аромата. К тому же, у себя дома ее не будут отвлекать другие больные и все внимание и забота будет принадлежать только моей персоне. А самое главное, ночь пройдет не под серым потолком в, воняющей лекарствами и хлоркой, темной и холодной палате, а на каком-нибудь уютном диване, откуда я смогу наблюдать за размытым видом из окна.
Я очень слаба. И очень больна. Должно быть в связи с этим во мне проснулась эта невиданная наглость.
- Хорошо, Ариана, но нам придется дождаться окончания действия лекарств, и окончания моей смены. Ты же сможешь потерпеть еще пару часов? - теперь ее руки двигаются быстро, убирая выпавшие из пучка пряди, - Ты хочешь, чтобы я... позвала кого-нибудь?
- Нет, - хрипло отвечаю я, пытаясь открыть глаза шире, будто от этого мое зрение могло как-то улучшится, - Я могу сесть? Мне хочется сесть.
Всего спустя пару минут, в палате зажегся тусклый свет, а две невысокие медсестры не просто переместили меня в сидячее положение, а подняли с кровати и посадили в инвалидное кресло, не забыв натянуть на мои ноги тапочки и носки. Не знаю, связанно ли это была с изменением положения, но картинка перед моими глазами прояснилась. Ну, по крайней мере, если бы я могла ходить, у меня получалось бы перемещаться не врезаясь в предметы и стены.
Вначале мне очень понравилось кататься, коляска была, возможно, круче и быстрее моего старого автомобиля, но потом мне снова стало страшно. Если сначала размытое окружение и полумрак не пугали меня, то спустя пять минут, у меня появилось ощущение, будто я маленький, беззащитный жучок, беспомощно крутящийся посреди огромного помещения.
Люди проходили или пробегали мимо меня с огромным грохотом, каждый раз заставляя вздрагивать и сжимать свое тело в слабых объятиях, надеясь защитить его от этого безумного табуна. Никто не замечал меня, никто не видел, как я качусь вдоль темного коридора охваченная страхом. Я их тоже не видела. Темные, размытые, резко движущиеся силуэты напомнили какую-то чертовщину из фильмов ужасов.
Коляска катилась вперед, обратно к палате, к холоду и одиночеству, подальше от этого безумного сумасшествия. Остановилась я, когда люди вокруг меня совершенно пропали. В глаза бросился силуэт человека сидящего у стены. В отличии от других, размытых, темных, гудящих сущностей, этот незнакомец был в белом. Со стороны, где он сидел пахло лекарствами, и я почему-то решила, что он пожилой. Пожилой обитатель или обитательница соседней палаты. Сердце подсказывало, что сосед безобиден.
- Зд'гасьте, - я остановилась возле него и уставилась на сияющие белым одежды. Мои глаза и лоб даже заболели от того, как сильно я щурилась и хмурилась, силясь разглядеть лицо этого человека.
Он не ответил мне вслух, лишь медленно кивнул головой и протянул руку. Я решила, что возможно он немой, а может даже глухой, поэтому не смог ответить мне. Но руку, я конечно ему протянула.
Короткое мгновение он сжимал мои пальцы, но потом отпустил их, позволив мне катится дальше в палату...
- Мне ст'гашно, миссис Лэнгфилд, - лепечу я едва слышно, когда медсестра напяливает на меня теплые пижамные штаны.
Когда эту пижаму принесли, со мной чуть не случился приступ паники, ведь я так надеялась, что ночевать в палате не придется. Меня успокоили, сказав, что меня нельзя одевать в грубые джинсы и куртки, потому что это вредно для моей раненой кожи. У меня имелись ожоги, но они не были страшными или глубокими, ведь меня поливали не крутым кипятком. Места ожогов были очень чувствительными и все время чесались, но кожа не пузырилась и не слезала с меня.
- Тогда мы сделаем еще один укол перед поездкой, ладно? После того, как закапаем глаза.
Боли от укола я совершенно не почувствовала, зато уменьшение тревоги и страха стало довольно-таки ощутимым. Ужасные мысли полностью исчезли из моей головы, но и хороших там, к сожалению, не появилось.
К тому моменту, когда миссис Лэнгфилд оделась в уличную одежду и пришла за мной, я могла разглядеть ее наряд и даже цвет макияжа. Перед глазами до сих пор все расплывалось, но я могла видеть лучше чем до этого.
Машина ожидала нас в каком-то больничном, внутреннем дворике, где стояли баки с мусором, пахло хлоркой, и оглушительно лаяла какая-то собака. Миссис Лэнгфилд объяснила, что через главный вход уйти нельзя, потому что там столпились сумасшедшие папарацци и журналисты.
- Эм... если ты хочешь, можешь сесть на переднее сиденье, - миссис Лэнгфилд странно замялась, когда открыла дверь и уже было приготовилась втолкнуть меня на заднее, - Если... если не хочешь сидеть с Эйданом...
- Все в по'гядке, - хрипло ответила я, не желая доставлять неудобства.
Весь путь Мария рассказывала о своих любимых блюдах: о крабовом супе, о семге в сыре, о фрикадельках по рецепту ее друга шеф-повара и о других кулинарных изысках, от которых бурчало в животе. Хотя до этого я даже не думала, что у меня может возникнуть потребность покушать.
Когда мы выехали на какое-то ярко освещенное место, я осторожно повернула голову и уставилась на того, кто сидел рядом. Хотела узнать, изменился ли он как-нибудь или нет.
Фигня. Четко увидеть его лицо никак не получалось. Ну глаза, нос, рот... а что во взгляде? Есть ли хмурые складки на лбу? Ни черта не видно.
Разве что, только то, что он тоже смотрит на меня. Ну, или в мою сторону...
Когда мы приехали к дому семьи Лэнгфилд, оказалось, что извлечение меня из машины — не такое уж простое дело. Я немного запуталась в пледе, в который меня замотали, и совершенно никак не могла напрячь свои ноги. Бедная, хрупкая миссис Лэнгфилд яростно кусала свою губу, пытаясь вытащить меня наружу, а я ощущала себя чудовищно толстой слонихой.
- О, Господи, мам! - раздраженно воскликнул Эйдан, после чего с легкостью выдернул меня из машины.
Я оказалась на какой-то невероятной высоте. От такой резкой встряски внутри моего живота что-то ухнуло, а сердце застучало чаще. Не знаю по какой причине, но я была просто убеждена, что Эйдан сейчас свалится и ушибет нас обоих насмерть.
Эйдан не падал, но очень сильно дрожал. Черт подери, я даже не знаю, какая часть его тела не дрожала, потому что его руки, грудь и плечи так тряслись, что перед моими глазами все прыгало. Даже его дыхание было неровным.
Оказавшись внутри теплой, уютной гостиной, я радостно улыбнулась, потому что почувствовала себя по-настоящему безопасно, как дома. Ну или это просто таблетки начали действовать в полную мощь.
Миссис Лэнгфилд оставила нас совершенно одних, пока дралась на улице с суперколяской, пытаясь вытащить ее наружу, чтобы поместить в гараж.
P.S Планы изменились. Поскольку картинок у нас слишком много, мы решили поделить части на две. В общем, всего в 57 серии 4 небольшие части.
Спасибо. Ожидаем продолжение.