-
Уважаемый посетитель!!!
Если Вы уже являетесь зарегистрированным участником проекта "миХей.ру - дискусcионный клуб",
пожалуйста, восстановите свой пароль самостоятельно, либо свяжитесь с администратором через Телеграм.
Симс-сериал: Золотая голова
- Автор темы Wistaria
- Дата начала
Wistaria
Почетный участник
Челл, не стала я их сорок лет по пустыне гонять 
Теренс знал, на что идёт, специально попёрся искать смерти, и Эвана предупреждал, но Эвану море по колено. Вот теперь попрыгают
Челл
Постоялец
Челл, вот не поверишь
Ой, я нечаянно угадала, честное слово
Аж самой приятно стало, от того, что угадала! Ну что ж им теперь, всю оставшуюся вечность хандрить из-за своей незавидной участи что ли? Тем более. приключение началось, по всему видно, опасненькое - тут уж не до скуки будет, так что пускай пока тренируются, а то еще форму потеряют. И вообще, существование продолжается! )
Челл
Постоялец
Wistaria, а если не секрет, сколько ты серий планируешь? У тебя уже все написано и ты просто выкладываешь. или творишь по принципу "пишу, пока прет?" А то я тоже когда-то симс-историю писала, скринов у меня тьма, но семья, про которую писала, жила в глючном доме. Я давно к ним не заходила, а тут зайти решила. Поиграла. все нормально. А как стала сохранять - не сохраняется. Думаю. ладно, раз так вышло, пусть останется на том месте, где я бросила играть. А потом в главное меню зашла - а эта семья взяла и удалилась. Сама! Я уж не знаю. отчего - то ли игра глюканула, то ли реально домик был с глюками, то ли оттого, что семья большая - у меня там были папа-мама, две дочери и три лошади...
Wistaria
Почетный участник
Челл, нет, секретов нет Планировалось 17-18 серий, но на выходе будет 15. То, что я выложу сейчас - последняя текстовая заготовка. Остальное в набросках, к которым ещё нет скринов, потому что скрины я подгоняю под текст. И дальше будет сложнее, потому что внезапно навалились заботы, которые не столько отнимают время (хотя и это тоже), но как-то не вдохновляют. Сегодняшняя серия должна была быть намного длиннее, но когда всё случилось, был готов только этот кусок. Перечитала: вроде, логическое завершение есть, потому и решила выложить такой коротенький эпизод.
Ой, как обидно, что семья пропала. И её даже в библиотеке не осталось? Можно было бы переселить в другой городок. До чего самостоятельны симы пошли: сами удаляются, какой-то извращённый ИИ. Может, создашь похожих симов и продолжишь историю?
Столь яркие видения заставили меня задуматься и в очередной раз припомнить всё, что я знал о золотой голове и её похитителях. Из того, что мне удалось выяснить в общинной библиотеке, следовало, что реликвию закляли от воров и корыстолюбцев. Фаррук почувствовал первые признаки болезни после того, как оставил голову у себя вместо того, чтобы передать её в музей, как он первоначально собирался сделать. Судя по всему, намерения Фаррука единолично владеть головой не изменились и после излечения, раз статуэтка поразила его.
Могли ли я не опасаться за Эвана? Моя судьба меня не волновала, я за тем и шёл, чтобы расправиться с реликвией и получить заслуженное наказание, а вот за жизнь Эвана я всерьёз боялся, недаром Энн предупредила меня. Я знал, что Эван ищет золотую голову, чтобы положить её к ногам Лейлы. Это корысть? С моей точки зрения — нет, но кто знает, что тогдашние маги подразумевали под корыстью. Даже если чистота помыслов Эвана будет принята во внимание, сможет ли мой спутник устоять перед соблазном при виде такой ценности? Сумеет ли Лейла преодолеть искушение? Сумеют ли Ахмад и Махмуд расстаться с сокровищем? Если бы я мог с чистым сердцем ответить «Да» на все эти вопросы, то ради счастья Эвана отдал бы голову ему. Но я ни в чём не мог быть уверен.
После видения Эван растерял былое веселье и я видел, что он нервничает. Взгляды, которые он на меня бросал, говорили о том, что парень переживает не за себя, и я никак не мог его убедить, что мне-то как раз волноваться не о чем.
Близился рассвет, а я так и не принял никакого решения. Эван нервно нарезал вокруг меня круги, пиная песок и на очередном круге, посильнее размахнувшись, вдруг взвыл от боли и запрыгал на одной ноге, показывая рукой на неприметный холмик.
Я быстро начал раскапывать песок и вскоре обнаружил, что под толщей песка притаилась каменная плита. Попытки её сдвинуть ни к чему не привели, плита ни в какую не поддавалась.
- Эван, у тебя здорово получается. Давай-ка, ещё немного попинай песок, вдруг отыщешь замок к этой штуке. — Острить я никогда не умел.
Эван обошёл плиту со всех сторон, потом, внимательно прислушиваясь, начал её простукивать. Мне казалось, что он делает это как-то бессистемно. Простучит один угол и вместо того, чтобы двигаться дальше, вдруг возвращается к точке, которую простукивал ещё пять минут назад. Каждое простукивание сопровождалось записью в блокноте.
Я с интересом наблюдал за этими манипуляциями и никак не мог понять, чего он хочет добиться.
Эван перечитал свои записки и в очередной раз принялся стучать по плите. В одной точке он остановился и замер. Напряжённое лицо выдавало нешуточное волнение. Через несколько секунд раздался глухой треск, плита приподнялась и отъехала в сторону, открывая вход в подземелье.
- Как это тебе удалось? — поразился я.
- Просто повезло. Тот, кто ставил шифр, оказался любителем музыки, а расшифровывать пентатонические загадки мне нравилось ещё в консерватории. Будь шифр современнее, я бы возился дольше.
- Ну, ты даёшь! — я искренне восхитился Эваном. — Мне до такого в жизни не додуматься.
- Кто на что учился, — скромно заметил мой спутник. — Ну, что, опять будешь отсылать меня в Цепешград? А если дальше снова будут музыкальные шифровки?
Пока я подыскивал веские аргументы, Эван уже шагнул на первую ступеньку и мне ничего не оставалось, как отправиться следом за ним.
Планировалось 17-18 серий, но на выходе будет 15. То, что я выложу сейчас - последняя текстовая заготовка. Остальное в набросках, к которым ещё нет скринов, потому что скрины я подгоняю под текст. И дальше будет сложнее, потому что внезапно навалились заботы, которые не столько отнимают время (хотя и это тоже), но как-то не вдохновляют. Сегодняшняя серия должна была быть намного длиннее, но когда всё случилось, был готов только этот кусок. Перечитала: вроде, логическое завершение есть, потому и решила выложить такой коротенький эпизод.Ой, как обидно, что семья пропала. И её даже в библиотеке не осталось? Можно было бы переселить в другой городок. До чего самостоятельны симы пошли: сами удаляются, какой-то извращённый ИИ. Может, создашь похожих симов и продолжишь историю?
Столь яркие видения заставили меня задуматься и в очередной раз припомнить всё, что я знал о золотой голове и её похитителях. Из того, что мне удалось выяснить в общинной библиотеке, следовало, что реликвию закляли от воров и корыстолюбцев. Фаррук почувствовал первые признаки болезни после того, как оставил голову у себя вместо того, чтобы передать её в музей, как он первоначально собирался сделать. Судя по всему, намерения Фаррука единолично владеть головой не изменились и после излечения, раз статуэтка поразила его.
Могли ли я не опасаться за Эвана? Моя судьба меня не волновала, я за тем и шёл, чтобы расправиться с реликвией и получить заслуженное наказание, а вот за жизнь Эвана я всерьёз боялся, недаром Энн предупредила меня. Я знал, что Эван ищет золотую голову, чтобы положить её к ногам Лейлы. Это корысть? С моей точки зрения — нет, но кто знает, что тогдашние маги подразумевали под корыстью. Даже если чистота помыслов Эвана будет принята во внимание, сможет ли мой спутник устоять перед соблазном при виде такой ценности? Сумеет ли Лейла преодолеть искушение? Сумеют ли Ахмад и Махмуд расстаться с сокровищем? Если бы я мог с чистым сердцем ответить «Да» на все эти вопросы, то ради счастья Эвана отдал бы голову ему. Но я ни в чём не мог быть уверен.
После видения Эван растерял былое веселье и я видел, что он нервничает. Взгляды, которые он на меня бросал, говорили о том, что парень переживает не за себя, и я никак не мог его убедить, что мне-то как раз волноваться не о чем.
Близился рассвет, а я так и не принял никакого решения. Эван нервно нарезал вокруг меня круги, пиная песок и на очередном круге, посильнее размахнувшись, вдруг взвыл от боли и запрыгал на одной ноге, показывая рукой на неприметный холмик.
Я быстро начал раскапывать песок и вскоре обнаружил, что под толщей песка притаилась каменная плита. Попытки её сдвинуть ни к чему не привели, плита ни в какую не поддавалась.
- Эван, у тебя здорово получается. Давай-ка, ещё немного попинай песок, вдруг отыщешь замок к этой штуке. — Острить я никогда не умел.
Эван обошёл плиту со всех сторон, потом, внимательно прислушиваясь, начал её простукивать. Мне казалось, что он делает это как-то бессистемно. Простучит один угол и вместо того, чтобы двигаться дальше, вдруг возвращается к точке, которую простукивал ещё пять минут назад. Каждое простукивание сопровождалось записью в блокноте.
Я с интересом наблюдал за этими манипуляциями и никак не мог понять, чего он хочет добиться.
Эван перечитал свои записки и в очередной раз принялся стучать по плите. В одной точке он остановился и замер. Напряжённое лицо выдавало нешуточное волнение. Через несколько секунд раздался глухой треск, плита приподнялась и отъехала в сторону, открывая вход в подземелье.
- Как это тебе удалось? — поразился я.
- Просто повезло. Тот, кто ставил шифр, оказался любителем музыки, а расшифровывать пентатонические загадки мне нравилось ещё в консерватории. Будь шифр современнее, я бы возился дольше.
- Ну, ты даёшь! — я искренне восхитился Эваном. — Мне до такого в жизни не додуматься.
- Кто на что учился, — скромно заметил мой спутник. — Ну, что, опять будешь отсылать меня в Цепешград? А если дальше снова будут музыкальные шифровки?
Пока я подыскивал веские аргументы, Эван уже шагнул на первую ступеньку и мне ничего не оставалось, как отправиться следом за ним.
Челл
Постоялец
В том-то и дело, что нигде не осталась. как не было. Я все грешу на Аппалузу - городок глюченный достаточно и на дом. где они все жили. Тоже с ним глюков-то дай боже было.
У меня в общем-то еще две семьи есть - Мира и Клааль. Последнюю я создала так, можно сказать. от нечего делать. Но что странно - эта семейка у меня самая такая удачная. Я тоже их нафотала много-много, тоже хочется начать писать про них, да вот не могу определиться, про кого писать и от чьего лица. Хотела сначала про старшую дочь - так моменты некоторые прошляпила. Но в принципе это ведь все поправимо...Или жизнь младших двойняшек описывать начать?
И у меня еще такая придурь - у меня все симы исключительно долгожители. То есть жизненный период определенного возраста может длиться и 100 и 200 дней. Ну люблю я удовольствие растягивать! Пока самой уж невмоготу станет, тогда уж я их состариваю. А так в общем-то я хотела всех детей там вырастить и от родителей отселить. Но вот опять же, все что-то не могу решить, о ком же писать. И к тому же, скрины у меня вообще никак не обработаны...Ну, что-то я разнылась, завязываю.
Wistaria
Почетный участник
Челл, и ничего не разнылась Поделилась наболевшим. А писать, мне кажется, можно от любого лица: хоть от третьего, хоть от каждого из семьи по очереди. Необработанные скрины бывают куда симпатичнее и информативнее обработанных. Тут важно начать, а дальше само пойдёт.
Dafney, да, скоро что-то будет Голове, если что, зубы повыбиваем Чай, не лев, головы живым людям (хоть и вампирам) откусывать
Челл, никаких откусываний Только испепеление аццким огнём
Возьму перерыв на недельку, чтобы разобраться с навалившимся, всё равно ничего сериального в голову не лезет, а писать, лишь бы отписаться, некорректно по отношению к читателям, да и самой хочется нормально завершить сериал. Так что, я не прощаюсь
Поделилась наболевшим. А писать, мне кажется, можно от любого лица: хоть от третьего, хоть от каждого из семьи по очереди. Необработанные скрины бывают куда симпатичнее и информативнее обработанных. Тут важно начать, а дальше само пойдёт.Dafney, да, скоро что-то будет
Голове, если что, зубы повыбиваем Чай, не лев, головы живым людям (хоть и вампирам) откусывать Челл, никаких откусываний
Только испепеление аццким огнём Возьму перерыв на недельку, чтобы разобраться с навалившимся, всё равно ничего сериального в голову не лезет, а писать, лишь бы отписаться, некорректно по отношению к читателям, да и самой хочется нормально завершить сериал. Так что, я не прощаюсь
Плодотворной тебе недели!
Wistaria
Почетный участник
Приношу свои извинения всем, кто ждал продолжения похождений Эвана и Теренса. По независящим от меня обстоятельствам перерыв затянулся и во время этого перерыва были утрачены все материалы к сериалу. Чудом уцелели два главных героя и с их помощью я попробую довести сериал до завершения.
Нам повезло, что механизм, запирающий плиту, оказался зашифрован совсем несложно. Если бы Теренс хоть немного интересовался музыкой, он бы и сам справился с этой задачей. И всё-таки я мог гордиться собой: мне впервые удалось по-настоящему поразить Терри и, воодушевлённый успехом, я ступил на лестницу, ведущую вниз.
Мне казалось, что место, в котором должна находиться Золотая голова, должно быть каким-то особенным. Ну, не знаю, всякие там прекрасные гурии-хранительницы, золотые водопады, мраморные полы, наконец. Но ничего подобного и в помине не было. Песок, завалы, узкие извилистые проходы, больше напоминающие лазейки, снова песок и завалы. На первом же лестничном пролёте мы обнаружили самые обыкновенные строительные инструменты. Кому и зачем они могли здесь понадобиться? Вот только Теренс ничуть не удивился, деловито осмотрел инструменты, взял две кирки, одну сунул мне в руки и направился к ближайшему завалу. Мне ничего не оставалось как присоединиться к нему.
С той поры как я обнаружил проход, мои способности «компаса» бесследно пропали и дальше нас вёл Теренс.
Стоило нам расчистить узенький проход и успеть в него протиснуться, как камни за нашей спиной снова осыпались и пусть я никогда не страдал клаустрофобией, в этом подземелье чувствовал себя крайне неуютно. Больше всего меня поражало, откуда в самом сердце пустыни нашлось столько камня. И не какого-нибудь мягкого песчаника, а самого настоящего гранита. Конечно, я не специалист по горным породам, но всё это выглядело необычайно странным. Когда я поинтересовался у Терри, как такое может быть, он грустно улыбнулся: «Золотая голова — этим всё сказано».
Я уже потерял счёт времени, мне казалось, что мы провели под землёй не одни сутки и бродим по кругу. Едва мы расчищали одну груду камней, как проход перегораживала очередная насыпь. Но самое странное ожидало нас впереди. В одном из коридоров прямо перед нами выросла огненная стена.
Огонь — что может быть страшнее для вампиров? Огонь — это неминуемая смерть, от которой нет спасения. Бравада, которая сопровождала меня с момента обращения, мгновенно улетучилась, я едва не завыл от ужаса и уже собирался махнуть рукой на Золотую голову и предложить Терри вернуться обратно. Я хотел жить больше, чем когда бы то ни было. Теренс сразу уловил перемену моего настроения и, видимо, попадать в такие переделки ему было не впервой, потому что он быстро нашёл выход. Мой спутник, ни слова не говоря, начал откалывать огромный кусок породы и когда ему это удалось, покатил булыжник перед собой, прибивая огонь.
Я в оцепенении наблюдал за тем, как Теренс невредимым проходит сквозь огненную стену. То, что я мог последовать его примеру, мне и в голову не пришло, пока Терри не окликнул меня: «Хватит прохлаждаться, мы почти у цели».
Борьба с огнём сказалась на нас тяжелее, чем весь предыдущий путь. Пусть Терри выглядел невозмутимым, я видел, что такое напускное спокойствие далось ему очень непросто. Как бы он ни твердил, что ему не мило вампирское существование, как бы ни скучал о давно умершей жене, инстинкт самосохранения есть даже у живых мертвецов, а у меня, ещё не привыкшему к обретённому бессмертию, так и вовсе подгибались колени, когда я представлял, что один неверный шаг мог превратить меня в горстку пепла.
Выбравшись из огня, мы оказались в большой подземной пещере, где рухнули без сил.
Нам повезло, что механизм, запирающий плиту, оказался зашифрован совсем несложно. Если бы Теренс хоть немного интересовался музыкой, он бы и сам справился с этой задачей. И всё-таки я мог гордиться собой: мне впервые удалось по-настоящему поразить Терри и, воодушевлённый успехом, я ступил на лестницу, ведущую вниз.
Мне казалось, что место, в котором должна находиться Золотая голова, должно быть каким-то особенным. Ну, не знаю, всякие там прекрасные гурии-хранительницы, золотые водопады, мраморные полы, наконец. Но ничего подобного и в помине не было. Песок, завалы, узкие извилистые проходы, больше напоминающие лазейки, снова песок и завалы. На первом же лестничном пролёте мы обнаружили самые обыкновенные строительные инструменты. Кому и зачем они могли здесь понадобиться? Вот только Теренс ничуть не удивился, деловито осмотрел инструменты, взял две кирки, одну сунул мне в руки и направился к ближайшему завалу. Мне ничего не оставалось как присоединиться к нему.
С той поры как я обнаружил проход, мои способности «компаса» бесследно пропали и дальше нас вёл Теренс.
Стоило нам расчистить узенький проход и успеть в него протиснуться, как камни за нашей спиной снова осыпались и пусть я никогда не страдал клаустрофобией, в этом подземелье чувствовал себя крайне неуютно. Больше всего меня поражало, откуда в самом сердце пустыни нашлось столько камня. И не какого-нибудь мягкого песчаника, а самого настоящего гранита. Конечно, я не специалист по горным породам, но всё это выглядело необычайно странным. Когда я поинтересовался у Терри, как такое может быть, он грустно улыбнулся: «Золотая голова — этим всё сказано».
Я уже потерял счёт времени, мне казалось, что мы провели под землёй не одни сутки и бродим по кругу. Едва мы расчищали одну груду камней, как проход перегораживала очередная насыпь. Но самое странное ожидало нас впереди. В одном из коридоров прямо перед нами выросла огненная стена.
Огонь — что может быть страшнее для вампиров? Огонь — это неминуемая смерть, от которой нет спасения. Бравада, которая сопровождала меня с момента обращения, мгновенно улетучилась, я едва не завыл от ужаса и уже собирался махнуть рукой на Золотую голову и предложить Терри вернуться обратно. Я хотел жить больше, чем когда бы то ни было. Теренс сразу уловил перемену моего настроения и, видимо, попадать в такие переделки ему было не впервой, потому что он быстро нашёл выход. Мой спутник, ни слова не говоря, начал откалывать огромный кусок породы и когда ему это удалось, покатил булыжник перед собой, прибивая огонь.
Я в оцепенении наблюдал за тем, как Теренс невредимым проходит сквозь огненную стену. То, что я мог последовать его примеру, мне и в голову не пришло, пока Терри не окликнул меня: «Хватит прохлаждаться, мы почти у цели».
Борьба с огнём сказалась на нас тяжелее, чем весь предыдущий путь. Пусть Терри выглядел невозмутимым, я видел, что такое напускное спокойствие далось ему очень непросто. Как бы он ни твердил, что ему не мило вампирское существование, как бы ни скучал о давно умершей жене, инстинкт самосохранения есть даже у живых мертвецов, а у меня, ещё не привыкшему к обретённому бессмертию, так и вовсе подгибались колени, когда я представлял, что один неверный шаг мог превратить меня в горстку пепла.
Выбравшись из огня, мы оказались в большой подземной пещере, где рухнули без сил.
Wistaria
Почетный участник
Челл, да вот я сама не ожидала, что перерыв настолько затянется.
Эвана поражало всё: от постоянных обвалов, типичных для подобного рода подземелий до вырывавшихся из расселин языков пламени. Это были вовсе не ловушки, оставленные предусмотрительным Фарруком, а всего лишь места выхода на поверхность природного газа. Я же мог только корить себя за недогадливость. Что мешало мне в самом начале поисков, когда я бесцельно тратил своё время, сообразить, что благодаря сейсмической активности место захоронения золотой головы могло измениться? И теперь я полной мерой расплачивался за это.
Несмотря на все трудности Эван пребывал в приподнятом настроении, а я, глядя на него, мрачнел всё больше и больше. Договориться о дальнейшей судьбе реликвии нам не удалось. Эван твердил, что должен доставить её Лейле, а я по-прежнему настаивал на уничтожении злосчастного сокровища. Наконец нам удалось сойтись в одном: кто первым возьмёт золотую голову в руки, тот и решит её судьбу.
Мы пробирались через завалы несколько дней и наконец пробили путь в огромный подземный зал, заваленный грудами камней и песка. Последний отрезок пути дался нам особенно тяжело и мы без сил повалились прямо на каменную крошку.
Долго отдыхать не пришлось. Близость золотой головы не давала покоя нам обоим и вскоре мы с Эваном уже аккуратно перебирали руками каждую каменную кучу.
Наверное, ничего в жизни я так не желал, как первым наткнуться на злополучную статуэтку. Мои руки, привычные к раскопкам любого вида и сложности, механически разбирали груды камней, в то время как Эван с его музыкальными пальцами работал куда медленнее, и я почти уверил себя в том, что выйду победителем из нашего негласного соревнования. Тем сильнее оказалось моё разочарование, когда на исходе третьих суток Эван издал победный возглас и с сияющей улыбкой показал мне находку.
Вид золотой головы был плачевен. Время не пощадило знаменитую реликвию. Потёртая от небрежного хранения и множества рук, прикасавшихся к ней, она выглядела жалко, заставляя забыть об опасности, которую представляет.
Весь обратный путь Эван ни на секунду не выпускал голову из рук. Он даже спать ложился, прижимая её к себе, и был совершенно счастлив, предвкушая, как поразит Лейлу, а я не мог не думать о том, что ждёт нас по возвращении в Каир.
Чтобы золотая голова не оставалась лишней минуты в руках Эвана, я с дороги созвонился с директором музея и к нашему возвращению для реликвии уже было подготовлено место в главном зале.
Церемония возвращения золотой головы была обставлена со всей восточной пышностью и, конечно, на ней присутствовало всё семейство Наджафи.
Лейла не верила своим глазам и не могла сдержать слёз радости. Глядя на её искреннее восхищение, я был уверен, что только месть золотой головы сможет помешать скорой свадьбе Эвана и превращение моего невольного напарника в вампира не имеет для Лейлы никакого значения.
Мы с Эваном позировали рядом с золотой головой и эти фотографии напечатали самые крупные газеты всех стран. В археологической среде Эван стал не меньшей знаменитостью, чем до этого в мире рок-музыки. Как я ни боялся за его будущее, но всё равно гордился им и не скрывал своей радости от того, что тоже приложил руку к возвращению реликвии на законное место.
Вечером должен был состояться банкет, на котором Эван собирался сделать Лейле предложение. Он заказал роскошное кольцо и подбирал самые проникновенные слова, которые должны были поразить Лейлу в самое сердце. Я ушёл в свой номер, чтобы немного побыть в тишине, но побыть в уединении мне не удалось.
- Теренс-ага, я должна перед вами извиниться. Вы об этом не знаете, но я была к вам несправедлива. Мне казалось, что золотая голова находится в вашей частной коллекции и вы не намерены с ней расставаться. — Лейла застенчиво потупила взор. — Только я не понимаю, как вы оказались в одной компании с этим... этим... — Лейла мучительно подбирала нужное слово.
- С этим милым молодым человеком? — попытался я помочь.
- Да нет же! С этим профаном! Я ни на минуту не поверю, что именно он вывел вас к золотой голове, что это он её нашёл. Если кто и мог совершить такое чудо, то только вы, Теренс-ага. — кокетливо улыбнулась Лейла.
- Но, Лейла, без Эвана я бы ни за что не смог найти реликвию. По крайней мере, не сейчас. Хотите верьте, хотите — нет, но этой находкой мы обязаны именно ему и я бы советовал вам получше присмотреться к этому незаурядному человеку.
- Да о чём вы говорите! Было бы к кому присматриваться! Я тысячу раз видела его на сцене, там он был на своём месте, но представить, что он хоть что-то смыслит в археологии... Не смешите меня!
- Возможно, он ничего не смыслит в археологии, но именно его музыкальный талант сыграл не последнюю роль в успехе наших поисков. Вы явно недооцениваете Эвана, он этого не заслуживает. Если я ему и помог, то только тем, что... — тут я заткнулся, не желая распространяться о той роли, которую сыграл в обращении Эвана.
Лейла продолжала щебетать, как она восхищена тем, что я вернул золотую голову, как она счастлива находиться рядом с таким великим учёным, с каждым словом она всё ближе придвигалась ко мне и, глядя в её горящие глаза, до меня постепенно начала доходить вся абсурдность сложившейся ситуации. Девушка явно была в меня влюблена и не желала слышать ничего, что противоречило её представлениям обо мне. Все мои аргументы разбивались о непроницаемый панцирь, который окружил её сознание и затмил разум.
- Лейла, выслушайте меня, — предпринял я ещё одну попытку, но Лейла не желала ничего слушать и продолжала петь мне дифирамбы.
Мне казалось, что золотая голова поразит нас огнём, как это было с Фарруком или какая-нибудь старинная алебарда случайно свалится с крепления и отрубит Эвану голову, но что месть коварной реликвии будет настолько изощрённой, я и подумать не мог. Вскоре ко мне должен был зайти Эван и мне надо было объяснить ему всё до того как он совершит роковой шаг и получит отказ на глазах у сотен гостей. Я попросил Лейлу уйти, но моя просьба возымела обратный эффект. И в тот момент, когда губы Лейлы приникли к моим, в номер вошёл Эван.
Эвана поражало всё: от постоянных обвалов, типичных для подобного рода подземелий до вырывавшихся из расселин языков пламени. Это были вовсе не ловушки, оставленные предусмотрительным Фарруком, а всего лишь места выхода на поверхность природного газа. Я же мог только корить себя за недогадливость. Что мешало мне в самом начале поисков, когда я бесцельно тратил своё время, сообразить, что благодаря сейсмической активности место захоронения золотой головы могло измениться? И теперь я полной мерой расплачивался за это.
Несмотря на все трудности Эван пребывал в приподнятом настроении, а я, глядя на него, мрачнел всё больше и больше. Договориться о дальнейшей судьбе реликвии нам не удалось. Эван твердил, что должен доставить её Лейле, а я по-прежнему настаивал на уничтожении злосчастного сокровища. Наконец нам удалось сойтись в одном: кто первым возьмёт золотую голову в руки, тот и решит её судьбу.
Мы пробирались через завалы несколько дней и наконец пробили путь в огромный подземный зал, заваленный грудами камней и песка. Последний отрезок пути дался нам особенно тяжело и мы без сил повалились прямо на каменную крошку.
Долго отдыхать не пришлось. Близость золотой головы не давала покоя нам обоим и вскоре мы с Эваном уже аккуратно перебирали руками каждую каменную кучу.
Наверное, ничего в жизни я так не желал, как первым наткнуться на злополучную статуэтку. Мои руки, привычные к раскопкам любого вида и сложности, механически разбирали груды камней, в то время как Эван с его музыкальными пальцами работал куда медленнее, и я почти уверил себя в том, что выйду победителем из нашего негласного соревнования. Тем сильнее оказалось моё разочарование, когда на исходе третьих суток Эван издал победный возглас и с сияющей улыбкой показал мне находку.
Вид золотой головы был плачевен. Время не пощадило знаменитую реликвию. Потёртая от небрежного хранения и множества рук, прикасавшихся к ней, она выглядела жалко, заставляя забыть об опасности, которую представляет.
Весь обратный путь Эван ни на секунду не выпускал голову из рук. Он даже спать ложился, прижимая её к себе, и был совершенно счастлив, предвкушая, как поразит Лейлу, а я не мог не думать о том, что ждёт нас по возвращении в Каир.
Чтобы золотая голова не оставалась лишней минуты в руках Эвана, я с дороги созвонился с директором музея и к нашему возвращению для реликвии уже было подготовлено место в главном зале.
Церемония возвращения золотой головы была обставлена со всей восточной пышностью и, конечно, на ней присутствовало всё семейство Наджафи.
Лейла не верила своим глазам и не могла сдержать слёз радости. Глядя на её искреннее восхищение, я был уверен, что только месть золотой головы сможет помешать скорой свадьбе Эвана и превращение моего невольного напарника в вампира не имеет для Лейлы никакого значения.
Мы с Эваном позировали рядом с золотой головой и эти фотографии напечатали самые крупные газеты всех стран. В археологической среде Эван стал не меньшей знаменитостью, чем до этого в мире рок-музыки. Как я ни боялся за его будущее, но всё равно гордился им и не скрывал своей радости от того, что тоже приложил руку к возвращению реликвии на законное место.
Вечером должен был состояться банкет, на котором Эван собирался сделать Лейле предложение. Он заказал роскошное кольцо и подбирал самые проникновенные слова, которые должны были поразить Лейлу в самое сердце. Я ушёл в свой номер, чтобы немного побыть в тишине, но побыть в уединении мне не удалось.
- Теренс-ага, я должна перед вами извиниться. Вы об этом не знаете, но я была к вам несправедлива. Мне казалось, что золотая голова находится в вашей частной коллекции и вы не намерены с ней расставаться. — Лейла застенчиво потупила взор. — Только я не понимаю, как вы оказались в одной компании с этим... этим... — Лейла мучительно подбирала нужное слово.
- С этим милым молодым человеком? — попытался я помочь.
- Да нет же! С этим профаном! Я ни на минуту не поверю, что именно он вывел вас к золотой голове, что это он её нашёл. Если кто и мог совершить такое чудо, то только вы, Теренс-ага. — кокетливо улыбнулась Лейла.
- Но, Лейла, без Эвана я бы ни за что не смог найти реликвию. По крайней мере, не сейчас. Хотите верьте, хотите — нет, но этой находкой мы обязаны именно ему и я бы советовал вам получше присмотреться к этому незаурядному человеку.
- Да о чём вы говорите! Было бы к кому присматриваться! Я тысячу раз видела его на сцене, там он был на своём месте, но представить, что он хоть что-то смыслит в археологии... Не смешите меня!
- Возможно, он ничего не смыслит в археологии, но именно его музыкальный талант сыграл не последнюю роль в успехе наших поисков. Вы явно недооцениваете Эвана, он этого не заслуживает. Если я ему и помог, то только тем, что... — тут я заткнулся, не желая распространяться о той роли, которую сыграл в обращении Эвана.
Лейла продолжала щебетать, как она восхищена тем, что я вернул золотую голову, как она счастлива находиться рядом с таким великим учёным, с каждым словом она всё ближе придвигалась ко мне и, глядя в её горящие глаза, до меня постепенно начала доходить вся абсурдность сложившейся ситуации. Девушка явно была в меня влюблена и не желала слышать ничего, что противоречило её представлениям обо мне. Все мои аргументы разбивались о непроницаемый панцирь, который окружил её сознание и затмил разум.
- Лейла, выслушайте меня, — предпринял я ещё одну попытку, но Лейла не желала ничего слушать и продолжала петь мне дифирамбы.
Мне казалось, что золотая голова поразит нас огнём, как это было с Фарруком или какая-нибудь старинная алебарда случайно свалится с крепления и отрубит Эвану голову, но что месть коварной реликвии будет настолько изощрённой, я и подумать не мог. Вскоре ко мне должен был зайти Эван и мне надо было объяснить ему всё до того как он совершит роковой шаг и получит отказ на глазах у сотен гостей. Я попросил Лейлу уйти, но моя просьба возымела обратный эффект. И в тот момент, когда губы Лейлы приникли к моим, в номер вошёл Эван.
