До меня вдруг дошло, что, сколько себя помню (будем считать, с года), мне было глубоко по***, есть ли Дед Мороз, настоящий ли он, и как быть с папой в красном полушубке. То есть, меня это вообще не занимало. У меня была куча других, гораздо более актуальных проблем. Например, почему запахи переносят сознание в другое место-время, но тело туда не перемещается? Или если мне приснилось, что я взрослый дядя, почему вместо него просыпается *** знает что малолетнее, и почему никто вокруг не обращается со мной как со взрослым дядей и не слушается. Или, к примеру, где все эти люди и места, которые мне снятся? Куда они деваются, и почему нельзя туда попасть? И как их все-таки найти? Или вот голоса, которые я слышу в тишине, и всякие штуки, которые я вижу в темноте - почему их больше никто не видит и не слышит? Или вот еще марсиане, о которых в книжке написано - как с ними быть? Потому что они же страшные. А с другой стороны, если их нет, непонятно зачем вообще все. И так далее.
***
Работа с текстом почти неизбежно приводит пишущего в пустыню. Или даже на иссиня-черное лавовое поле в центре острова Исландия, где американских астронавтов тренировали перед высадкой на Луну.
Вернее так - никто никуда не идет, пустыня сама чудесным образом возникает вокруг пишущего, овеществляется, твердеет. Это, думается, мне, отходы производства, пустыня получается из остатков живой жизни, переработанной в текст.
Это, честно говоря, какая-то непропорциональная, избыточная жертва. Живая жизнь много драгоценней текста. Поэтому тому, кто может не писать, действительно лучше этого не делать. Дурацкое, вымороченное, нелепое занятие. Привлекательным оно кажется только на первом этапе, пока мясорубку для перемалывания жизни еще в руках подержать не довелось, только издали поглядеть.
***
Во сне была смоделирована следующая ситуация.
Все живут примерно так же, как сейчас; имеется только одно существенное отличие. У каждого человека каким-то образом хранится "Ккнига судеб", вернее, одной судьбы, но не его собственной, а чужой. Т.е., книга, в которую непрерывно невидимой ангельской рукой записываются все деяния совершенно чужого, неизвестного человека, который живет в это же время, но совсем в другом месте.
Со временем книга становится все толще и толще, но это происходит очень постепенно и незаметно.
Принцип распределения книг среди граждан почти случайный, за тем исключением, что книга судьбы родственника, или знакомого никому не может достаться. Так уж все устроено.
Эта книга - большая ценность, ее нужно хранить дома, брать с собой, когда уезжаешь в другой город, или меняешь квартиру (если просто уходишь из дома по делам, можно не брать). В каком возрасте человек получает эту книгу (с рождения? на совершеннолетие?) - уже не помню. Но точно помню, что знание о необходимости беречь книгу столь же естественно, как для нас знание о том, что небо - сверху, а вода - мокрая.
Базовая, то есть, информация.
Фишка такая, что искать человека, чья книга у тебя хранится, не принято. Понятно, что это было бы легко: в книге ведь все о нем записано. Но вот, не принято. Даже не обсуждается такая возможность.
Зато всячески поощрается поиск собственной книги. Тут, понятно, можно действовать только методом тыка. Ну, хоть к прохожим на улице приставать: "Меня зовут так-то. Не у вас ли моя книга судеб?"
Такое поведение укладывается в общие представления о социальных нормах, но считается плохим стилем.
Хорошим стилем считается полагаться на интуицию и удачу.
Еще, конечно, куча всяких агентств детективно-эзотерического типа, которые берутся помочь, но успеха не гарантируют, ясное дело.
Что именно будет, если найдешь свою книгу, непонятно. Известно лишь, что это очень, очень круто и охуительно.
У меня хранилась книга судеб какого-то шведа. Имя уже не помню.
Судя по тексту, ничего особенного, швед, как швед.
Свою книгу отыскать не удалось: в иной какой-то реальности зазвонил телефон, пришлось в нее просыпаться.