Эпилог - часть 2.
Следующий день для Анкеля, как обычно, начался с заката. Погода в этот вечер выдалась ненастная, дул сильный ветер, в окна неистово бился дождь, а стройные кипарисы в парке сгибались едва ли не до самой земли.
Выходить на охоту в такой шторм не имело смысла, улицы, и набережная Монтре сейчас были пусты, и граф решил переждать непогоду, сидя в своем кабинете.
Эта комната на втором этаже была вторым помещением в особняке, напоминающим Анкелю родной замок.
(Первым являлся маленький склеп, надежно скрытый в подвале).
Вся мебель, картины и даже музыкальные инструменты для кабинета он вывез из Венгрии, понимая, что будет тосковать по обстановке «Байроновского романтизма», созданной им в Черном замке.
Как же приятно ласкали глаз темные шпалеры с серебристо-белым узором, мебель черного дерева, любимое фортепьяно, скрипка и конечно картины, написанные по заказу графа молодым художником из Будапешта. Всем этим Анкель дорожил, как самыми милыми его сердцу вещами, и просто не мог бросить их в отчем доме, хоть и решил, навсегда расстаться с прежним образом жизни.
Однако побыть наедине со своими мыслями графу не удалось, еще на лестнице он ощутил столь прекрасный и знакомый запах, принадлежащий самому дорогому ему существу.
Дворецкий Семен стал уже слишком стар и, судя по всему, забыл запереть дверь комнаты, уборка в которой доверялась лишь ему одному, и сейчас юная невеста графа случайно забрела в его кабинет, какие эмоции могли вызвать у нее личные вещи возлюбленного, Анкель уже догадывался.
И его догадки оказались верны. Когда граф вошел в таинственный полумрак своего кабинета, Анна как раз стояла напортив книжной полки и внимательно рассматривала человеческий череп с прикрепленными к нему рогами.
Но на этот раз к страху, который вызвало у девушки столь эксцентрическое произведение искусства, примешивалось еще и любопытство.
Анкель замер в дверях, он был потрясен, тем что сегодня Анна стояла перед ним в том самом светлом шелковом платье, которое он заказал для нее как только решил, что столь прекрасная дева должна принадлежать лишь ему одному. И сейчас этот наряд шел юной княжне более чем, какой либо другой.
Несколько секунд вампир с интересом следил за поведением своей избранницы, улыбаясь и нетерпеливо пощипывая подбородок, а затем не выдержал.
- Кто это проник в мою тайную обитель? – с шутливой угрозой в голосе, обратился он к девушке.
Анна вздрогнула и резко обернулась.
- Ох, Анкель! Как же ты меня напугал! – слегка обиженно выдохнула она, - Не делай так больше!
- Я напугал мой нежный ландыш? – улыбнувшись невесте, все также шутливо переспросил граф, - Прости, любовь моя, я не хотел!
Тут девушка, вдруг, спохватилась, и ее щечки слегка порозовели от смущения.
- Это ты прости меня, я просто слегка растерялась, увидев здесь столько черепов… - попыталась оправдаться она, а затем осторожно добавила: - Зачем они тебе?
Анкель улыбнулся, этот вопрос ему понравился, Анна вела себя сейчас как просвещенная юная леди, а не напуганная суеверная крестьянка.
- Что значит «зачем»? – не скрывая усмешки, наигранно оскорбился граф, - Разве ты забыла, что у лорда Байрона на письменном столе всегда стоял череп его друга? Ты и великого поэта бы тоже спросила «зачем»?
- Теперь понятно… - Анна многозначительно кивнула, и обвела взглядом комнату, мысленно отметив еще три человеческих черепа, два из которых служили подсвечниками. – Значит все они твои друзья? И этот, с рожками, тоже?
Юная княжна явно шутила, но сохранила при этом серьезное выражение лица, что привело Анкеля в настоящий восторг. Он, конечно, примерно представлял, что было с девушкой, узнай она, чьи это черепа, и как они оказались в его кабинете. Те четверо воров, что влезли в замок Ля Морт ночью, сильно просчитались. Когда слуги уже волокли несчастных парней в башню отца для очередного магического опыта, Анкель поморщился, при мысли, о том, что их ждет, но все же попросил сохранить для него черепа, форма которых показалась ему красивой. Затем еще молодой Семен изготовил своему хозяину два подсвечника и две статуэтки. Вампира забавляла злая ирония судьбы охотников за чужими ценностями, превратившая их собственные головы в скульптуры на изящных позолоченных подставках.
- Да, любовь моя! – изобразив на лице наигранное сострадание, поддержал он начатую Анной шутку, - Бедняга Раду, ему безбожно изменяла жена…
Граф испытующе посмотрел в глаза невесты и саркастично добавил:
- Надеюсь, у меня такие не появятся?
На этот раз девушка не выдержала и звонко рассмеялась, а Анкель взял ее ручку, затянутую в тончайший шелк перчатки, и нежно прижал к своим губам.
Анна явно не ожидала такого завершения их веселой беседы, и когда Анкель слишком увлекся, лаская руку возлюбленной уже в районе предплечья, девушка осторожно высвободила ее и попыталась отвлечь чрезмерно пылкого жениха серьезным вопросом.
- Я так волнуюсь, Анкель… - смущенно прошептала она, - Наша свадьба уже завтра… Сюда съедутся столько важных господ, твои родители, а я совсем скверно танцую вальс…
- Нонсенс, любовь моя! – рассмеявшись, возразил граф, - Ты прекрасно вальсируешь, но если есть сомнения, мы можем прорепетировать… прямо сейчас!