Zigzy
Ассоциация критиков
Уже не первая злобно извращённая мной сказочка с претензией на наличие чувства юмора... Вдруг кому понравится 
- Ну, давай же, милая, оденься прилично, не огорчай бабушку! – почти умоляюще упрашивала мать упрямившуюся дочурку, - Она ведь не видела тебя столько лет! Представь, что она почувствует, если увидит вместо своей милой воспитанной внучки то, чем ты сейчас являешься?..
Девочка вздохнула и огляделась. Потёртые джинсы, в коленях простреленные из отцовской двустволки (которую сосед-пьянчуга давно уже сдал на металлолом, а посему джинсы были действительно раритетными), несколько десятков цепей общим весом около двух с половиной килограмм, три очаровательных перстенька с изящными черепушками и ещё один с костлявой рукой, изображавшей несколько нецензурный жест, истерзанная кирпичом футболка, когда имевшая чёрно-синий цвет, и парадный кастет, в знак дружелюбия на тонкой цепочке висевший на шее.
- Что не так? – прямо спросила девочка.
- Ну… - мать смутилась и ещё раз окинула девочку оценивающим взглядом, - Может быть, ты хотя бы наденешь юбочку? Ту, что подарила тебе бабушка?..
- Юбочку? – девочка удивлённо подняла брови.
Да, действительно, пару лет назад бабушка подарила ей юбочку. Однако за прошедшее с тех пор время девочка несколько подросла, и теперь эта юбочка наделась бы ей в лучшем случае на одну левую ногу (на правую, вытатуированную от бедра до стопы, девочка её бы не надела из принципа). Хотя, если постараться вдохнуть и, не выдыхая, добежать до дома бабушки и вернуться обратно, из этой затеи могло бы что-нибудь получиться…
- Нет, мама, - решительно ответила девочка, - Никаких юбочек. И никаких кофточек. И никаких «сними, пожалуйста, эти ужасные цепи». И даже кастет я дома не оставлю. Ща по лесу какой только хрени не шляется!..
Мать вздохнула, молча перекрестилась, нахлобучила на голову дочери красную кепку «от солнца» и, вручив ей в руки корзинку с сухпайком для бабушки, вытолкала из дома.
- От она, идёт, окаянная… - раздражённо пробормотал себе под нос Леший, с ветвей высокого дерева наблюдая за Красной Шапочкой, - На каждом дереве по следу от кастета, етить его трижды, понимашь! Ну, смотри, попадёшься ты мне без этой железяки!..
Шапочка подняла вверх глаза и, приветливо улыбаясь, помахала Лешему кастетом, на всякий случай заранее снятым с шейной цепочки. Леший вздрогнул и, не прекращая материть девчонку, прижался к стволу дерева, изо всех сил стараясь вдавиться в его кору.
- Лохматый, слезай - поболтаем! – дружелюбно предложила Шапочка, от чего несчастный представитель лесной нечисти почти сумел сделать то, чего добивался.
- Звиняй, сердешная, дела у меня тута нонече, - заискивающе ответил Леший, - От пытаюсь, понимашь, с природой слиться воедино, как кикимора, дабы, понимашь, неразделимо наслаждаться гармонией наравне с каждой травинкой лесной, понимашь…
Шапочка пожала плечами, несколько огорчившись от ответа лешего, и не спеша двинулась вперёд по лесной тропинке, бодро помахивая корзинкой с сухарями для бабушки и позванивая цепями. Шипя и скрипя полусгнившими зубами от бессильной ярости, Леший суматошной белкой начал перепрыгивать с дерева на дерево – очевидно, передвигаться по земле, пока Красная Шапочка находилась в пределах досягаемости, он не рисковал. Впрочем, белка из него получалась такая же неправильная, как и нечисть. Несколько неподходящих размеров, грязная, драная и плешивая. Да к тому же изрыгающая ругательства на уровне профессионального грузчика с сорокалетним стажем, которому на ногу уронили как минимум рояль.
- Моё тело сливается с водой, растворяется в воде, растекается водой… Вода поглощает боль, поглощает мысли, поглощает страхи и тревоги… - занудно бубнила себе под нос Кикимора, сидевшая посреди огромной лесной лужи в позе лотоса, - Я больше не чувствую ничего, вода течёт во мне, по моим жилам, и я сама становлюсь водой…
- Вставай, жабища! – взволнованно проорал Леший с ветки дерева прямо над головой у кикиморы – Шапка, понимашь, идёт! И настроение у неё, понимашь, не лучше, чем в тот день, когда она Топтыгина из берлоги пинками до зоопарка догнала, а потом, понимашь ли, заперла в одну клетку с двумя встречными гаишниками, кассиром, охранником и директором зоопарка…
- Я не слышу никаких звуков, не слышу вонючего Лешего, не слышу голоса Шапочки… - монотонно продолжала Кикимора, не замечая висевшую на ветке плешивую «белку».
- Шаво?! – опешил леший, осознав, что его только что обозвали вонючим.
- Ась? – опомнилась Кикимора и принялась вертеть головой в поисках собеседника.
- Вставай, балда, Шапка идёт!!! – истошно заорал Леший, показывая волосатой лапищей на тропинку, по которой неумолимо приближалась Красная Шапочка, жизнерадостно напевая себе под нос что-то из репертуара Мэрилина Менсона.
- Ась? – не поняла Кикимора, которой, очевидно, не хватало сообразительности посмотреть по направлению, указанному кривоватым пальцем лешего.
- Всё, нехай к Топтыгину отправляется, етить их всех, понимашь… - безнадёжно махнул рукой Леший и, несколько опечаленный, запрыгал по веткам дальше.
По мере того, как расстояние между Кикиморой и Красной Шапочкой сокращалось, зловещая улыбка последней становилась всё шире.
- Опаньки, - мило произнесла девочка, невинно поигрывая кастетом.
- Ась? – переспросила Кикимора, повернувшись к Шапочке.
В последующие несколько секунд с покрытой высохшей тиной физиономией Кикиморы произошли некоторые значительные изменения. Сначала расширился её правый глаз, принявший форму правильного треугольника и при этом увеличивший площадь раза в три с половиной. Затем – левый глаз, ставший почему-то ровным полукругом примерно прежнего размера, но зато изменивший цвет с зелёного на светло-серый. Вслед за ними встали дыбом речные водоросли на её голове (или же это были волосы?..), руках и ногах. Издав истошный вопль, Кикимора на четвереньках, не успев встать, бросилась в сторону своего болота под жизнерадостный смех Красной Шапочки.
- Моё тело сливается с ветром, принимает его скорость, его лёгкость, его любовь к движению… - испуганно щебетала Кикимора, вприпрыжку перелетая через корни, камни и невысокий кустарник…
- Давно уже нужно было всё менять, понимашь! – агрессивно объяснял самому себе Леший, ловко перелетая с дерева на дерево, - Как так, понимашь, - одна девчонка весь лес построила? Всю нечисть, понимашь, запугала! Всех хищников повывела!!! Но нет, понимашь, пока жив старый леший, не бывать, понимашь, в лесу её господству!..
Чем больше времени проходило с момента встречи Лешего с Кикиморой, тем грязнее и нецензурнее становилась речь плешивой «белки» по отношению к Красной Шапочке и всей её родне вплоть до прапрапрапрапрабабушки. Когда Леший добрался до избушки Бабы-Яги, речь его обросла уже восемью этажами и заставила даже избушку смущённо потупить крышу и в страхе подогнуть колени.
- Яга-а-а-а, понима-а-а-ашь!!! Выходи-и-и!!! – истошно завопил Леший.
Избушка взволнованно заворочалась, вспомнив, что ей вообще не положено было стоять на полусогнутых ногах. Вслед за этими движениями из избушки в три голоса послышались проклятья в адрес незваного гостя, заставившие восхититься даже Лешего.
- От черт тебя принёс, драного! – несколько смягчилась выглянувшая из избушки Баба-Яга, увидев гостя, - Ну, и какого, батюшка, вам тут надобно?
- Сама ты батюшка, - обиделся Леший, - я ж тебе, карге, во внуки гожусь, понимашь!
- Так ты, обезьян плешивый, сюда пришёл речи мне обидные вести?! – возмутилась Яга.
- Не-не-не, понимашь, - поспешил объяснить Леший, - Я, понимашь, хотел у тебя Бобика с Тузиком… ну, это… в лес выгулять.
- Ну, нехай прогуляются, - согласилась Баба-Яга с лёгкой улыбкой, - Замаялась я уж с этими обормотами, целыми днями избушку пугают. Я раз к Коше на именины летала, так они избу довели, они их из себе вытрясла да и дала дёру… Горынский её потом едва из болота вытащил кикиморского…
Когда из избушки, тяжело ступая, вылезли Бобик и Тузик, леший удовлетворённо причмокнул. Два матёрых волчары тяжело ступили на землю, едва слышно поскуливая – в избушке их укачивало, - и, высунув языки, послушно подошли к Лешему. Он, с удовлетворением причмокивая, оглядел поджарые фигуры любимых мосек Бабы-Яги.
- До полуночи не возвращайся, - на всякий случай предупредила Яга, - Я хоть избу вымету без этих чучел драных, а то у неё, бедняжки моей, на пыль аллергия, а эти балбесы мне уже три метлы про прутикам разнесли по всем углам…
- Без проблем, понимашь… - беспечно отозвался Леший, продолжая любоваться волками.
- Шо не так-то, батьку? – сипло спросил Бобик, лениво почёсывая правое ухо соответствующей задней ногой, - Опять бобры твой дом свалили? Или молодежь по полям твоим конопляным озорует?..
- Не, - махнул рукой Леший, - Молодежь та, понимашь, нонече даже от нарисованной конопли шарахается, верит, что демоны ганджубасные, понимашь, и за один листик уши поотшибают. У меня тут, понимашь, худо новое, мелкое да худое, а однако ж весь лес под ботинком держит…
- Мелкое? – озадаченно просипел Бобик, переставая почёсывать ухо и зевая, - И накой мы тебе, батьку? Неужто с мелким сам не разберёси?
- Мог бы – вас бы, понимашь, не трогал! – раздражённо рявкнул Леший, - Хошь жрать – жри девчонку в красной кепке! Не хошь жрать – иди, понимашь, и дальше избушке ноги облизывай, скотина блохастая!
- Не, батьку, ты спокойся, - миролюбиво отозвался Бобик, - Спокойся, девчонку так девчонку, всё лучше, чем старые кости грызть у Яги под печкой. Только отчего ж так мало-то? Нам ж с Тузиком, батьку, этой девчонки на один зуб каждому… А ведь жрать-то хочется!..
- Не будет девчонки – будет вам и другой ужин, - пообещал Леший, - За такое, понимашь, ничего не жалко…
Морда Бобика расплылась в жизнерадостной улыбке, заставившей Лешего вздрогнуть и невольно отойти подальше, - выглядела она совсем не дружелюбной…
- Эй, Туз, отрывай харю от лужи и пошли ужин зарабатывать! – сипло рявкнул Бобику нависавшему над лужей братцу.
- …Чёрт возьми, как же я красив!.. – Тузик мечтательно вздохнул и, своим братом оторванный от самолюбования, недовольно поднял морду, - Ну, что тебе ещё?!
- Пошлю, говорю, за мной! – немного громче рыкнул Бобик, - На месте разберёшься тупица!..
- От она, мерзавка худосочная, - злобно прошипел Леший, осторожно выглядывая на Шапочку из-за ствола толщенного дуба.
- Так шо, щас идти жрать её али потом уж? – лениво осведомился Бобик, без особого аппетита изучая тощую девчонку.
- Фи, мерзость какая! – передёрнуло Тузика, - Я же только сим утром зубы вычистил! И когти у меня только вчера полированные! Нет, господа, я отказываюсь от участия в этом диком, нецивилизованном мероприятии!..
- Послал чёрт в братья обалдуя… - горестно вздохнул Бобик, - А жрать тебе, болвану, не хочется?!
- Я отказываюсь добывать себе пищу такими методами! – Тузик гордо задрал морду, - И вообще, я не считаю, что я в праве питаться, нарушая чьи-то права и свободы…
- Эх, мало ж тебя в детстве мать драла… - злобно прохрипел Бобик, раздражённо помахивая облезлым хвостом, - Вырастили, чёрт тебя возьми, не поймёшь кого! По морде – волк как волк, а повадки – как у русалки какой! А ну, пшёл отсель, пока я шкуру тебе на набивку для подушек не пустил!
- Как грубо! – возмутился Тузик, вскакивая на все четыре ухоженные лапы, - Прощайте, господа! Пишите письма, ибо видеть я вас боле не желаю!
Девочка удивлённо проводила взглядом волка, взявшегося непонятно откуда и теперь гордо удалявшегося по тропинке походкой профессиональной манекенщицы. Зато появление на той же тропинке Лешего с ещё одним волком, злобным и облезлым, она восприняла с энтузиазмом…
Ни Бобик, ни Леший не смогли вспомнить, как они оказались в зарослях можжевельника метрах в пятнадцати от тропинки усталые и побитые и почему у Бобика не хватает одного из передних клыков. Однако Лешему почему-то казалось, что это случилось не без помощи Красной Шапочки.
- Неужто, батьку, это та мелкая нас так?.. – недоверчиво спросил Бобик, - И шо ж мне тепегь делать-то, инвалиду этакому?
- Не боись ты, - махнул рукой Леший, - Зуб мы тебе, понимашь, вставим за свой счёт. Лишь бы девчонку извести эту…
- Да тут, батьку, скогее сам изведешься, чем девчонку изведёшь, - мрачно отозвался Бобик, укладывая потрёпанную морду на две передние лапы, - Нельзя на неё, остегвенелую, вот так, лицом к лицу, хитгостью тут, батьку, бгать надо… Так что пошли-ка, батьку, бабушку что ль её слопаем! Если Шапке обидно не будет, так зато хоть я наемся…
Бобик смотрел в глаза Лешему с такой надеждой, что тот не смог ему отказать, и одухотворённый Бобик бодро попрыгал лесом к избушке бабушки, прихрамывая сразу на три лапы…
Бабушка Красной Шапочки сидела перед огромным зеркалом в позеленевшей медной раме и со вздохом пыталась спрятать свой алый ирокез под париком с седыми волосами, собранными на затылке. Однако ирокез упрямился и отказывался помещаться под париком полностью, то в одном, то в другом месте самым подлым образом вылезая наружу. Бабушка вздыхала, понимая, что без парика она вряд ли будет хоть отдалённо похожа на идеальную бабушку, которая дарит внукам подарки и по праздникам кормит их пирожками. Тем более, что подарков она не дарила и пирожки печь не умела, а на «идеальную бабушка» могла бы походить только внешне, и то только если смогла бы запихать под парик собственные волосы. Однако, когда бабушке почти удалось исполнить желаемое, в её дверь постучали.
На пороге стоял мерзко ухмыляющийся волк, лишённый одного из клыков, и что-то небольшое, драное и невнятное, зато выглядящее весьма злобным…
- Фи, мерзость какая! – изящное тело Тузика передёрнуло, - Представь, Полкаша, - съесть старуху! Как нецивилизованно, подло и гадко!
- Угу, - хрипло согласился Полкан – сторожевой пёс бабушки Красной Шапочки, привязанный к будке на настолько короткую верёвку, что давно уже даже и не пытавшийся выполнять свои прямые обязанности – не получалось.
- Низко и совершенно бескультурно! – продолжал Тузик, - И это в нашей стране, претендующий называться демократической! В стране, в конституции которой провозглашены все без исключения демократические права и свободы, на деле оказывается, что все они не выполняются! И хоть бы одна живая душа, кроме нас с тобой, обратила внимание на это безобразие и попыталась бы хоть как-то уменьшить обилие несправедливости, царящей в нашем мире!..
- Угу, - согласился Полкан, с восхищением глядя на Тузика.
- Впрочем, - неожиданно заявил Тузик, - Я безумно рад, что в этом жестоком мире мне удалось найти единственное существо, способное меня понять. Я знал, что когда-нибудь смогу найти тебя, Полкаша!..
- Угу, - растерянно отозвался Полкан…
Шапочка, весело напевая всё ту же песенку Мэрилина Менсона, подошла к дому бабушки и не без удивления уставилась на будку Полкана, из которой, кроме головы самого сторожевого пса, торчала ухоженная морда обычного волка с заплывшими от счастья глазами. Полкан открыл глаза, лениво посмотрел на девочку, вяло тявкнул и снова уснул. Шапочка пожала плечами и вошла в дом…
На огромной бабушкиной кровати под изъеденным молью балдахином лежал волк с невероятно большим животом, чуть в стороне на полу валялся потрёпанный бабушкин парик, рядом с которым сидел довольный Леший.
- Вот так-то, Шапка, понимашь! – удовлетворённо заявил Леший, широко улыбаясь, - Мы тут, понимашь, бабушку твою сожрали! И шла бы ты, понимашь, отсюда подале куда, а то и тебя сожрём, понимашь!
- Вы-то? – недоверчиво переспросила девочка, - Этот твой, похоже, теперь уже долго никого не съест.
- Да ради такого дела, понимашь, тебя я и сам съем! – внезапно объявил Леший, выгребая из-под бабушкиной кровати дедушкину двустволку.
Шапочка сделала шаг назад, и по её помрачневшему лицу скользнули странные зеленоватые символы. Бобик с кровати испуганно икнул, глядя, как драные джинсы и футболка самым невероятным образом превращаются в обтягивающий кожаный костюм…
Преображённая девочка резким движением руки сорвала с пояса нечто чёрное, цилиндрической формы, с две её ладони длиной, и через секунду в её руке засветился сиреневый лазерный меч.
- От ведь вашу мать… - растерянно пробормотал Леший.
- Да… ик… стреляй уже!.. Ик… - завопил с кровати Бобик, безуспешно пытаясь с неё сползти.
Леший послушно навёл на Шапочку двустволку и выстрелил. Лазерный меч нарисовал в воздухе сиреневую полосу, и у ног девочки появились две маленькие лужицы жидкого металла, почти сразу затвердевшие. Шапочка провела в воздухе правой рукой, и ружьё вырвалось из рук Лешего, метнулось в сторону и с грохотом упало, врезавшись в стену.
- Убирайся прочь, - ледяным тоном спокойно велела девочка, и Леший, сорвавшись с места, кинулся в приоткрытое окно. – А тебя, - она повернулась к беспорядочно икавшему волку, - Сейчас ждёт небольшая операция…
…Когда бабушка пришла в себя, она обнаружила только корзинку с сухпайком на кухонном столе и волка в будке у Полкана, который совершенно никак не соглашался с ним расстаться.
Леший с того дня стал тихой и скромной нечистью, и в дальнейшем никогда не покушался на Красную Шапочку, относительно смиренно выдерживая проявления недовольства Бабы-Яги в связи с тем, что ни один из её волков ни вернулся к ней обратно.
Тузик был вполне счастлив, находясь рядом с немногословным Полканом и вдалеке от жадной Бабы-Яги и грубого и нецивилизованного Бобика.
Бобик же сменил имя на Фасолика и вступил в ряды Анонимных Вегетарианцев.
- Ну, давай же, милая, оденься прилично, не огорчай бабушку! – почти умоляюще упрашивала мать упрямившуюся дочурку, - Она ведь не видела тебя столько лет! Представь, что она почувствует, если увидит вместо своей милой воспитанной внучки то, чем ты сейчас являешься?..
Девочка вздохнула и огляделась. Потёртые джинсы, в коленях простреленные из отцовской двустволки (которую сосед-пьянчуга давно уже сдал на металлолом, а посему джинсы были действительно раритетными), несколько десятков цепей общим весом около двух с половиной килограмм, три очаровательных перстенька с изящными черепушками и ещё один с костлявой рукой, изображавшей несколько нецензурный жест, истерзанная кирпичом футболка, когда имевшая чёрно-синий цвет, и парадный кастет, в знак дружелюбия на тонкой цепочке висевший на шее.
- Что не так? – прямо спросила девочка.
- Ну… - мать смутилась и ещё раз окинула девочку оценивающим взглядом, - Может быть, ты хотя бы наденешь юбочку? Ту, что подарила тебе бабушка?..
- Юбочку? – девочка удивлённо подняла брови.
Да, действительно, пару лет назад бабушка подарила ей юбочку. Однако за прошедшее с тех пор время девочка несколько подросла, и теперь эта юбочка наделась бы ей в лучшем случае на одну левую ногу (на правую, вытатуированную от бедра до стопы, девочка её бы не надела из принципа). Хотя, если постараться вдохнуть и, не выдыхая, добежать до дома бабушки и вернуться обратно, из этой затеи могло бы что-нибудь получиться…
- Нет, мама, - решительно ответила девочка, - Никаких юбочек. И никаких кофточек. И никаких «сними, пожалуйста, эти ужасные цепи». И даже кастет я дома не оставлю. Ща по лесу какой только хрени не шляется!..
Мать вздохнула, молча перекрестилась, нахлобучила на голову дочери красную кепку «от солнца» и, вручив ей в руки корзинку с сухпайком для бабушки, вытолкала из дома.
- От она, идёт, окаянная… - раздражённо пробормотал себе под нос Леший, с ветвей высокого дерева наблюдая за Красной Шапочкой, - На каждом дереве по следу от кастета, етить его трижды, понимашь! Ну, смотри, попадёшься ты мне без этой железяки!..
Шапочка подняла вверх глаза и, приветливо улыбаясь, помахала Лешему кастетом, на всякий случай заранее снятым с шейной цепочки. Леший вздрогнул и, не прекращая материть девчонку, прижался к стволу дерева, изо всех сил стараясь вдавиться в его кору.
- Лохматый, слезай - поболтаем! – дружелюбно предложила Шапочка, от чего несчастный представитель лесной нечисти почти сумел сделать то, чего добивался.
- Звиняй, сердешная, дела у меня тута нонече, - заискивающе ответил Леший, - От пытаюсь, понимашь, с природой слиться воедино, как кикимора, дабы, понимашь, неразделимо наслаждаться гармонией наравне с каждой травинкой лесной, понимашь…
Шапочка пожала плечами, несколько огорчившись от ответа лешего, и не спеша двинулась вперёд по лесной тропинке, бодро помахивая корзинкой с сухарями для бабушки и позванивая цепями. Шипя и скрипя полусгнившими зубами от бессильной ярости, Леший суматошной белкой начал перепрыгивать с дерева на дерево – очевидно, передвигаться по земле, пока Красная Шапочка находилась в пределах досягаемости, он не рисковал. Впрочем, белка из него получалась такая же неправильная, как и нечисть. Несколько неподходящих размеров, грязная, драная и плешивая. Да к тому же изрыгающая ругательства на уровне профессионального грузчика с сорокалетним стажем, которому на ногу уронили как минимум рояль.
- Моё тело сливается с водой, растворяется в воде, растекается водой… Вода поглощает боль, поглощает мысли, поглощает страхи и тревоги… - занудно бубнила себе под нос Кикимора, сидевшая посреди огромной лесной лужи в позе лотоса, - Я больше не чувствую ничего, вода течёт во мне, по моим жилам, и я сама становлюсь водой…
- Вставай, жабища! – взволнованно проорал Леший с ветки дерева прямо над головой у кикиморы – Шапка, понимашь, идёт! И настроение у неё, понимашь, не лучше, чем в тот день, когда она Топтыгина из берлоги пинками до зоопарка догнала, а потом, понимашь ли, заперла в одну клетку с двумя встречными гаишниками, кассиром, охранником и директором зоопарка…
- Я не слышу никаких звуков, не слышу вонючего Лешего, не слышу голоса Шапочки… - монотонно продолжала Кикимора, не замечая висевшую на ветке плешивую «белку».
- Шаво?! – опешил леший, осознав, что его только что обозвали вонючим.
- Ась? – опомнилась Кикимора и принялась вертеть головой в поисках собеседника.
- Вставай, балда, Шапка идёт!!! – истошно заорал Леший, показывая волосатой лапищей на тропинку, по которой неумолимо приближалась Красная Шапочка, жизнерадостно напевая себе под нос что-то из репертуара Мэрилина Менсона.
- Ась? – не поняла Кикимора, которой, очевидно, не хватало сообразительности посмотреть по направлению, указанному кривоватым пальцем лешего.
- Всё, нехай к Топтыгину отправляется, етить их всех, понимашь… - безнадёжно махнул рукой Леший и, несколько опечаленный, запрыгал по веткам дальше.
По мере того, как расстояние между Кикиморой и Красной Шапочкой сокращалось, зловещая улыбка последней становилась всё шире.
- Опаньки, - мило произнесла девочка, невинно поигрывая кастетом.
- Ась? – переспросила Кикимора, повернувшись к Шапочке.
В последующие несколько секунд с покрытой высохшей тиной физиономией Кикиморы произошли некоторые значительные изменения. Сначала расширился её правый глаз, принявший форму правильного треугольника и при этом увеличивший площадь раза в три с половиной. Затем – левый глаз, ставший почему-то ровным полукругом примерно прежнего размера, но зато изменивший цвет с зелёного на светло-серый. Вслед за ними встали дыбом речные водоросли на её голове (или же это были волосы?..), руках и ногах. Издав истошный вопль, Кикимора на четвереньках, не успев встать, бросилась в сторону своего болота под жизнерадостный смех Красной Шапочки.
- Моё тело сливается с ветром, принимает его скорость, его лёгкость, его любовь к движению… - испуганно щебетала Кикимора, вприпрыжку перелетая через корни, камни и невысокий кустарник…
- Давно уже нужно было всё менять, понимашь! – агрессивно объяснял самому себе Леший, ловко перелетая с дерева на дерево, - Как так, понимашь, - одна девчонка весь лес построила? Всю нечисть, понимашь, запугала! Всех хищников повывела!!! Но нет, понимашь, пока жив старый леший, не бывать, понимашь, в лесу её господству!..
Чем больше времени проходило с момента встречи Лешего с Кикиморой, тем грязнее и нецензурнее становилась речь плешивой «белки» по отношению к Красной Шапочке и всей её родне вплоть до прапрапрапрапрабабушки. Когда Леший добрался до избушки Бабы-Яги, речь его обросла уже восемью этажами и заставила даже избушку смущённо потупить крышу и в страхе подогнуть колени.
- Яга-а-а-а, понима-а-а-ашь!!! Выходи-и-и!!! – истошно завопил Леший.
Избушка взволнованно заворочалась, вспомнив, что ей вообще не положено было стоять на полусогнутых ногах. Вслед за этими движениями из избушки в три голоса послышались проклятья в адрес незваного гостя, заставившие восхититься даже Лешего.
- От черт тебя принёс, драного! – несколько смягчилась выглянувшая из избушки Баба-Яга, увидев гостя, - Ну, и какого, батюшка, вам тут надобно?
- Сама ты батюшка, - обиделся Леший, - я ж тебе, карге, во внуки гожусь, понимашь!
- Так ты, обезьян плешивый, сюда пришёл речи мне обидные вести?! – возмутилась Яга.
- Не-не-не, понимашь, - поспешил объяснить Леший, - Я, понимашь, хотел у тебя Бобика с Тузиком… ну, это… в лес выгулять.
- Ну, нехай прогуляются, - согласилась Баба-Яга с лёгкой улыбкой, - Замаялась я уж с этими обормотами, целыми днями избушку пугают. Я раз к Коше на именины летала, так они избу довели, они их из себе вытрясла да и дала дёру… Горынский её потом едва из болота вытащил кикиморского…
Когда из избушки, тяжело ступая, вылезли Бобик и Тузик, леший удовлетворённо причмокнул. Два матёрых волчары тяжело ступили на землю, едва слышно поскуливая – в избушке их укачивало, - и, высунув языки, послушно подошли к Лешему. Он, с удовлетворением причмокивая, оглядел поджарые фигуры любимых мосек Бабы-Яги.
- До полуночи не возвращайся, - на всякий случай предупредила Яга, - Я хоть избу вымету без этих чучел драных, а то у неё, бедняжки моей, на пыль аллергия, а эти балбесы мне уже три метлы про прутикам разнесли по всем углам…
- Без проблем, понимашь… - беспечно отозвался Леший, продолжая любоваться волками.
- Шо не так-то, батьку? – сипло спросил Бобик, лениво почёсывая правое ухо соответствующей задней ногой, - Опять бобры твой дом свалили? Или молодежь по полям твоим конопляным озорует?..
- Не, - махнул рукой Леший, - Молодежь та, понимашь, нонече даже от нарисованной конопли шарахается, верит, что демоны ганджубасные, понимашь, и за один листик уши поотшибают. У меня тут, понимашь, худо новое, мелкое да худое, а однако ж весь лес под ботинком держит…
- Мелкое? – озадаченно просипел Бобик, переставая почёсывать ухо и зевая, - И накой мы тебе, батьку? Неужто с мелким сам не разберёси?
- Мог бы – вас бы, понимашь, не трогал! – раздражённо рявкнул Леший, - Хошь жрать – жри девчонку в красной кепке! Не хошь жрать – иди, понимашь, и дальше избушке ноги облизывай, скотина блохастая!
- Не, батьку, ты спокойся, - миролюбиво отозвался Бобик, - Спокойся, девчонку так девчонку, всё лучше, чем старые кости грызть у Яги под печкой. Только отчего ж так мало-то? Нам ж с Тузиком, батьку, этой девчонки на один зуб каждому… А ведь жрать-то хочется!..
- Не будет девчонки – будет вам и другой ужин, - пообещал Леший, - За такое, понимашь, ничего не жалко…
Морда Бобика расплылась в жизнерадостной улыбке, заставившей Лешего вздрогнуть и невольно отойти подальше, - выглядела она совсем не дружелюбной…
- Эй, Туз, отрывай харю от лужи и пошли ужин зарабатывать! – сипло рявкнул Бобику нависавшему над лужей братцу.
- …Чёрт возьми, как же я красив!.. – Тузик мечтательно вздохнул и, своим братом оторванный от самолюбования, недовольно поднял морду, - Ну, что тебе ещё?!
- Пошлю, говорю, за мной! – немного громче рыкнул Бобик, - На месте разберёшься тупица!..
- От она, мерзавка худосочная, - злобно прошипел Леший, осторожно выглядывая на Шапочку из-за ствола толщенного дуба.
- Так шо, щас идти жрать её али потом уж? – лениво осведомился Бобик, без особого аппетита изучая тощую девчонку.
- Фи, мерзость какая! – передёрнуло Тузика, - Я же только сим утром зубы вычистил! И когти у меня только вчера полированные! Нет, господа, я отказываюсь от участия в этом диком, нецивилизованном мероприятии!..
- Послал чёрт в братья обалдуя… - горестно вздохнул Бобик, - А жрать тебе, болвану, не хочется?!
- Я отказываюсь добывать себе пищу такими методами! – Тузик гордо задрал морду, - И вообще, я не считаю, что я в праве питаться, нарушая чьи-то права и свободы…
- Эх, мало ж тебя в детстве мать драла… - злобно прохрипел Бобик, раздражённо помахивая облезлым хвостом, - Вырастили, чёрт тебя возьми, не поймёшь кого! По морде – волк как волк, а повадки – как у русалки какой! А ну, пшёл отсель, пока я шкуру тебе на набивку для подушек не пустил!
- Как грубо! – возмутился Тузик, вскакивая на все четыре ухоженные лапы, - Прощайте, господа! Пишите письма, ибо видеть я вас боле не желаю!
Девочка удивлённо проводила взглядом волка, взявшегося непонятно откуда и теперь гордо удалявшегося по тропинке походкой профессиональной манекенщицы. Зато появление на той же тропинке Лешего с ещё одним волком, злобным и облезлым, она восприняла с энтузиазмом…
Ни Бобик, ни Леший не смогли вспомнить, как они оказались в зарослях можжевельника метрах в пятнадцати от тропинки усталые и побитые и почему у Бобика не хватает одного из передних клыков. Однако Лешему почему-то казалось, что это случилось не без помощи Красной Шапочки.
- Неужто, батьку, это та мелкая нас так?.. – недоверчиво спросил Бобик, - И шо ж мне тепегь делать-то, инвалиду этакому?
- Не боись ты, - махнул рукой Леший, - Зуб мы тебе, понимашь, вставим за свой счёт. Лишь бы девчонку извести эту…
- Да тут, батьку, скогее сам изведешься, чем девчонку изведёшь, - мрачно отозвался Бобик, укладывая потрёпанную морду на две передние лапы, - Нельзя на неё, остегвенелую, вот так, лицом к лицу, хитгостью тут, батьку, бгать надо… Так что пошли-ка, батьку, бабушку что ль её слопаем! Если Шапке обидно не будет, так зато хоть я наемся…
Бобик смотрел в глаза Лешему с такой надеждой, что тот не смог ему отказать, и одухотворённый Бобик бодро попрыгал лесом к избушке бабушки, прихрамывая сразу на три лапы…
Бабушка Красной Шапочки сидела перед огромным зеркалом в позеленевшей медной раме и со вздохом пыталась спрятать свой алый ирокез под париком с седыми волосами, собранными на затылке. Однако ирокез упрямился и отказывался помещаться под париком полностью, то в одном, то в другом месте самым подлым образом вылезая наружу. Бабушка вздыхала, понимая, что без парика она вряд ли будет хоть отдалённо похожа на идеальную бабушку, которая дарит внукам подарки и по праздникам кормит их пирожками. Тем более, что подарков она не дарила и пирожки печь не умела, а на «идеальную бабушка» могла бы походить только внешне, и то только если смогла бы запихать под парик собственные волосы. Однако, когда бабушке почти удалось исполнить желаемое, в её дверь постучали.
На пороге стоял мерзко ухмыляющийся волк, лишённый одного из клыков, и что-то небольшое, драное и невнятное, зато выглядящее весьма злобным…
- Фи, мерзость какая! – изящное тело Тузика передёрнуло, - Представь, Полкаша, - съесть старуху! Как нецивилизованно, подло и гадко!
- Угу, - хрипло согласился Полкан – сторожевой пёс бабушки Красной Шапочки, привязанный к будке на настолько короткую верёвку, что давно уже даже и не пытавшийся выполнять свои прямые обязанности – не получалось.
- Низко и совершенно бескультурно! – продолжал Тузик, - И это в нашей стране, претендующий называться демократической! В стране, в конституции которой провозглашены все без исключения демократические права и свободы, на деле оказывается, что все они не выполняются! И хоть бы одна живая душа, кроме нас с тобой, обратила внимание на это безобразие и попыталась бы хоть как-то уменьшить обилие несправедливости, царящей в нашем мире!..
- Угу, - согласился Полкан, с восхищением глядя на Тузика.
- Впрочем, - неожиданно заявил Тузик, - Я безумно рад, что в этом жестоком мире мне удалось найти единственное существо, способное меня понять. Я знал, что когда-нибудь смогу найти тебя, Полкаша!..
- Угу, - растерянно отозвался Полкан…
Шапочка, весело напевая всё ту же песенку Мэрилина Менсона, подошла к дому бабушки и не без удивления уставилась на будку Полкана, из которой, кроме головы самого сторожевого пса, торчала ухоженная морда обычного волка с заплывшими от счастья глазами. Полкан открыл глаза, лениво посмотрел на девочку, вяло тявкнул и снова уснул. Шапочка пожала плечами и вошла в дом…
На огромной бабушкиной кровати под изъеденным молью балдахином лежал волк с невероятно большим животом, чуть в стороне на полу валялся потрёпанный бабушкин парик, рядом с которым сидел довольный Леший.
- Вот так-то, Шапка, понимашь! – удовлетворённо заявил Леший, широко улыбаясь, - Мы тут, понимашь, бабушку твою сожрали! И шла бы ты, понимашь, отсюда подале куда, а то и тебя сожрём, понимашь!
- Вы-то? – недоверчиво переспросила девочка, - Этот твой, похоже, теперь уже долго никого не съест.
- Да ради такого дела, понимашь, тебя я и сам съем! – внезапно объявил Леший, выгребая из-под бабушкиной кровати дедушкину двустволку.
Шапочка сделала шаг назад, и по её помрачневшему лицу скользнули странные зеленоватые символы. Бобик с кровати испуганно икнул, глядя, как драные джинсы и футболка самым невероятным образом превращаются в обтягивающий кожаный костюм…
Преображённая девочка резким движением руки сорвала с пояса нечто чёрное, цилиндрической формы, с две её ладони длиной, и через секунду в её руке засветился сиреневый лазерный меч.
- От ведь вашу мать… - растерянно пробормотал Леший.
- Да… ик… стреляй уже!.. Ик… - завопил с кровати Бобик, безуспешно пытаясь с неё сползти.
Леший послушно навёл на Шапочку двустволку и выстрелил. Лазерный меч нарисовал в воздухе сиреневую полосу, и у ног девочки появились две маленькие лужицы жидкого металла, почти сразу затвердевшие. Шапочка провела в воздухе правой рукой, и ружьё вырвалось из рук Лешего, метнулось в сторону и с грохотом упало, врезавшись в стену.
- Убирайся прочь, - ледяным тоном спокойно велела девочка, и Леший, сорвавшись с места, кинулся в приоткрытое окно. – А тебя, - она повернулась к беспорядочно икавшему волку, - Сейчас ждёт небольшая операция…
…Когда бабушка пришла в себя, она обнаружила только корзинку с сухпайком на кухонном столе и волка в будке у Полкана, который совершенно никак не соглашался с ним расстаться.
Леший с того дня стал тихой и скромной нечистью, и в дальнейшем никогда не покушался на Красную Шапочку, относительно смиренно выдерживая проявления недовольства Бабы-Яги в связи с тем, что ни один из её волков ни вернулся к ней обратно.
Тузик был вполне счастлив, находясь рядом с немногословным Полканом и вдалеке от жадной Бабы-Яги и грубого и нецивилизованного Бобика.
Бобик же сменил имя на Фасолика и вступил в ряды Анонимных Вегетарианцев.
