Все мысли исчезают вместе со страхом. Я чувствую вибрацию никтометра, слышу его звонкий колокольный “триньк!”, и перед глазами темнеет. Все звуки и ощущения пропадают, отключаются, пространство сворачивается в гигантскую пружину, потом вдруг резко распрямляется, и мир наваливается разом: и множество звуков, и все оттенки запахов, и особая резкость очертаний предметов, и сочность красок, и солнечный свет, заливающий все вокруг. Я чувствую его кожей, чувствую, как дышат поры по всему телу, и даже, кажется, чувствую, как делятся клетки. Ага, прямо вот так, с еле различимыми шлепками “чпок-чпок”. Чпок-чпок-чпок! Я смеюсь – и мой голос разносится по всему дому! Я подпрыгиваю – и доски пола прогибаются под моим весом, а ступни чувствуют на нем каждую шершавую трещинку!
Я трогаю своё тело, ноги, ощупываю макушку (и никакого огонька там больше нет!), рассматриваю руки и ликую – я стал человеком! О да, это случилось! Тысячу раз да!
Восторженно смотрю на Эрни - я готов его обнять, я готов обнять весь мир! Он выглядит шокированным. Ха! Ну еще бы!
И тут дверь распахивается:
- Эрни, кто здесь кричал, что происходит? - на пороге стоит обеспокоенная Долорес в ярком клетчатом фартуке, в одной руке тёрка, в другой кусок сыра. Сыр и тёрка дружно грохаются на пол, Долорес визжит и хлопает дверью.
Да что такого, подумаешь, незнакомый человек… Вообще-то, незнакомый голый человек, нда. Одежда от мятного эликсира почему-то не появилась. Какая же, право мелочь, ведь это так здорово – когда тебе есть, что показать!
- Одолжишь мне что-нибудь из одежды? – немного виновато спрашиваю у Эрни. Слышать свой голос все еще так непривычно!
Он отмирает, чешет подбородок и неуверенно бормочет:
- Да-да, конечно… Сейчас я… Сейчас поищу, - и скрывается в спальне.
А я с удовольствием потягиваюсь, разминаю свои новенькие мышцы и думаю: теперь все будет по-другому!
- Конец моим страданиям и разочарованиям,
И сразу наступает хорошая погода!
- радостно напеваю, разглядывая свои ладони. Неужели это не сон? Щипаю себя за бок (почему-то все убеждены, что это верное средство для различения сна и яви), чувствую совсем легкую боль и блаженно улыбаюсь.
Да, теперь все будет по-другому. Теперь я многое смогу сделать – да все, что угодно! Но начну обязательно с проблемы Эрни, это сейчас важнее. Он помог мне, а я помогу ему. Теперь-то я хоть с кем могу поговорить, и даже с ней, с Джинни! Я смогу говорить с Ней…
- Вот, примерь это. Мне они стали тесноваты, но ты немного поменьше, так что должны подойти, - друг подает мне стопку одежды.
Я поспешно натягиваю джинсы и тонкий свитер, отчаянно путаясь в рукавах и штанинах. Когда битва с непокорными шмотками выиграна, мне до жути не терпится увидеть себя в зеркале.
- Пойду к зеркалу, погляжу, как сидят, - бросаю я на пути в спальню.
- Эта… Постой, не надо! Все прекрасно, как раз твой размер! – заверяет Эрни излишне бодрым голосом и пытается меня догнать. Но я уже на месте и поворачиваюсь к большому зеркалу во всю дверцу шкафа.
Так я еще никогда в жизни не орал! Потому что никогда не испытывал такого ужаса, как сейчас. Тот урод, что смотрит на меня из зеркала, он отвратителен, страшен. Но страшнее всего то, что он – это я и есть!
Башка, такая же круглая и нелепая, как раньше. Неопрятное гнездо соломенных волос. Малюсенькие глазки-пуговки под широкими мохнатыми бровями. Огромный уродливый нос-крючок. Рот-полоска, потому что тонких губ практически не видно. Большой выпирающий острый подбородок. Вот его-то будет видно за версту! Мне хочется закрыть глаза и больше никогда не открывать их. Мне хочется убежать далеко, как можно дальше от этого лживого зеркала. Это не может быть правдой! Только не это!
Да, я мечтал стать человеком, но… Но не уродом! Этот человек в зеркале некрасив, неприятен, нелюбим – ну кто же такого полюбит? Не умен – я не знаю, как быть дальше, не вижу никакого решения. Не быть ему душой компании, и уж точно не быть таким, как все. Сплошные “не” кругом. Человек не.
Я в отчаянии ощупываю своё… свою рожу – проклятые руки на стороне зеркала! Оно не соврало… Что я там собирался рассмотреть, как сидят шмотки? Пфф…
- Не расстраивайся, - это Эрни. – Ты скоро привыкнешь, вот увидишь! И мы все привыкнем тоже! Внешность – это еще не самое главное. Все будет хорошо, - он ободряюще хлопает меня по плечу.
А мне тошно. Я - как лопнувший воздушный шарик, пустая оболочка. Отвратительная пустая оболочка. Хочется завыть. Но почему? Почему так получилось? Почему именно со мной? Неужели такова плата за возможность быть человеком?
- А та кузина… Бэтти. Она тоже? – спрашиваю осипшим голосом.
- Эээ… Ну вообще-то, она обычная. Не красотка, не уродина. Мне ее внешность как-то даже и не запомнилась. Но… Я правда не пойму, отчего так вышло! Эликсир ведь тот же самый! Бэтти хватило одного глотка, А оставшееся Боб запечатал и сохранил.
Эрни выглядит несчастным и растерянным.
- Спасибо тебе, Эрни, - искренне говорю я. – В этом нет твоей вины, ты сделал все, что мог. Ты сделал для меня так много!
- Это… Не за что, правда! - он переминается с ноги на ногу и рассеянно кивает. Потом вдруг хватает меня за руку и куда-то тянет. – Хватит хандрить! Идем, познакомлю тебя с мамой, - нервно хихикает в кулак. – Мало ли что там она себе напридумывала - все же не каждый день видит в моей комнате голых парней!
Я его веселья не разделяю. Вряд ли она могла подумать нечто подобное. Скорее всего, полиция уже в пути. Ой-ё! А я ведь никто, без имени, без документов! И что я им скажу? Что они делают с такими, как я?
Но эти мои переживания оказываются напрасными. Когда мы вваливаемся на кухню, Долорес яростно месит тесто и явно никого не помышляет вызывать. Разговариваем мы вполне мирно. И даже мило. Эрни рассказывает матери, как все случилось. Она изумленно ахает и по многу раз переспрашивает одно и то же, не в силах в такое поверить. Но все же верит, в глазах женщины притаились любопытство и жалость. И официально разрешает мне жить в их квартире. Еще говорит, что поможет с оформлением всяких бумажек, документов. Я горячо благодарю её, обещаю не доставлять неприятностей. Периодически наступает неловкое молчание, Долорес виновато отводит взгляд подальше от моей жуткой рожи. Но в целом этот разговор проходит намного лучше, чем в моих ожиданиях.
Со времени моего превращения уже проходит несколько дней, а я до сих пор не могу привыкнуть к себе новому. Да и кто сможет к такому привыкнуть, скажи на милость?
Теперь я не брожу по улицам, как раньше, рассматривая в свое удовольствие витрины, разглядывая прохожих. Теперь я так не могу. Стоит только мне выйти из дома, как восторженная детвора тут же увязывается за мной, выкрикивает вслед обидные дразнилки, а кое-кто даже швыряет камушки.
Прохожие шарахаются, как только я попадаю в их поле зрения. Кто-то брезгливо морщится, кто-то смеется и тычет пальцем, кто-то презрительно отворачивается.
В общем, в магазин за продуктами я хожу перебежками, крадусь по подворотням, словно вор. И все равно приходится общаться с нервозной продавщицей (при виде меня она заикается гораздо сильней обычного), с праздными зеваками, задающими дурацкие вопросы, с той же детворой.
Я стараюсь быть милым - насколько это вообще возможно в моем случае - и дружелюбным, стараюсь не хамить в ответ и открыто встречаю их нападки. Но все бесполезно, людей не переделать.
* * *
С такими 
Хорошо посмеялась при чтении и разглядывании всяких мелочей на иллюстрациях
