Хм... изгоями обычно становятся другие, те, кто непохож на толпу. Глупостью ли, умом ли, просто мыслит по другому или чувствует. Такая человеческая потребность - уничтожить все, что не понимаешь, которое дети еще подавлять не умеют

.
В детском саду меня не любили. Скорее всего, за то, что родители слишком поздно мне разъяснили разницу между своим и чужим. Братьев и сестер не было, а во дворе до садика бывала редко. Приходилось драться за игрушки и выстаивать в углу. Еще спорила с воспитательницами, это помню. Читать с трех лет умею. Но вообще детский сад помнится очень плохо...
В школе тоже как-то не получилось подружиться с одноклассницами. Водилась с мальчишками, дразнила девчонок, но ни те, ни другие меня в свою компанию не принимали. Учительница часто ругала за поведение. Кроме того, она недолюбливала меня за то, что уже умела читать и немного - писать, и по слогам со всем классом читать не умела, да и не хотела учиться

. А учительница в этом возрасте - закон

. Да и было наверное во мне что-то такое... что отталкивало от меня других детей. Издалека детишки выглядят сущими ангелочками, но на самом деле они более жестоки, чем взрослые. И непохожих они словно как-то чувствуют. "Не хочу с тобой дружить, ты другая", - сказала мне как-то одноклассница, хотя вряд ли бы она смогла объяснить чем это я такая - другая. Чувство справедливости было развито у меня тогда сверх меры. Если видела где, что поступают нечестно, лезла защищать обижаемых - и получала по шее, потому что сильнее всего класса быть сложно, а со мной они дрались только толпой. В одиночку боялись, в отличие от других детей я не плакала от малейшей царапины и стояла только что не насмерть. Еще не умела жаловаться, в детстве вместо слов "Марь Ивановна, а Петров под партой пинается!" чаще брала учебник поувесистее и давала по башке этому самому Петрову. Одноклассников не понимала - да и не хотела понимать, наверное. Самым любимым местом на долгие годы стала библиотека, но в школу с книгами кроме учебников ходить боялась - а вдруг порвут

! Нарисованные куклы считала более "живыми", и, следовательно, лучше любой самой дорогой купленной в магазине. Мне было неинтересно играть магазинными куклами, интереснее самой их делать - а одноклассницы этого не понимали.
В пятом классе вместе с половиной класса перебралась в другую школу - попросту перевели. И вместе с одноклассниками перешло звание... гхм... "изгоя". Тут пришлось сложнее. Главной в классе была весьма высокомерная девица стервозного характера. С ней то и дело возникали драки. Потому что признавать за собой это звание и пресмыкаться я не собиралась, а иначе - выбивалась из принятой за меня роли. Драки и разборки длились недолго - вскоре перевелась в другую школу, по несчастью - соседнюю с первой. Сначала вроде бы все было нормально, но потом опять началось... Постоянные драки, разборки. В классе был еще мальчишка того же "гордого" звания, когда его били - просто сжимался в клубочек и никак не отвечал на удары. Наверное, думал, что так быстрее отстанут. А мне, честно говоря, было все равно, когда отстанут. Поэтому, как и в других школах, стояла насмерть. Бить меня особо не решались - могла и когтями в лицо вцепиться, и нос разбить. Иначе просто нельзя было. Но по мелкому всяко доставали - плевались, обзывались. На обзывы отвечала обзывами, на плевки - плевками. А вместо уроков частенько проводила время в библиотеке. Так и жила до шестого класса - и четвертой школы.
Честно говоря, в четвертой школе была снова готова драться, как и в первых. Но народ поспокойнее попался, учителя - лучше намного. Драчунов в классе было мало, задирали они всех без разбора. Девчонки из класса пытались подружиться, но за эти годы постоянных драк я стала настоящей букой и мало кому доверяла. Так что от меня быстро отстали. Училась хорошо - я вообще всегда хорошо училась, не на пятерки, но и троек почти не было. В классе всегда было две группки - мальчишки и девчонки, а я всегда стояла поодаль с какой-нибудь книжкой. В классе слыла "чудачкой", а изгоев в этом новом классе не было. Здесь тоже иногда посмеивались, но хотя бы драться не приходилось. Посмеивались обычно над историями, над сочинениями, которые превращала в настоящие фантастические рассказы, над картинками, на которых постоянно то инопланетяне всякие, то колдуны в балахонах, то какие-то другие планеты... Но тут можно даже сказать, посмеивались по доброму. Прицепилось прозвище "Марсианка", но я тут даже не обижалась. Так училась до девятого класса, а в девятом объединили два класса, да еще новенькая из гимназии пришла. С этой новенькой я и подружилась. Помогала ей с русским языком, а она мне - с физикой и прочими сложными предметами. Одноклассниц, я, правда, так и не научилась понимать - все разговоры их о косметике, одежде, мальчиках, и т.д., не интересовали совершенно. Интереснее были мальчишки, обсуждавшие только появившиеся компьютерные игры и программы, но к ним подойти я не решалась. Так и сидела в классе "школьным привидением", уткнувшись для вида в книжку и прислушиваясь к чужим разговорам. Но школа закончилась очень даже хорошо. В первом универе меня тоже слегка недолюбливали - что постоянно с книжками хожу, с народом не общаюсь, и т.д. Но образ этакой буки для меня стал привычен, да и интересы однокурсниц оставались все так же скучны и непонятны. Правда, тут тоже нашлась пара подруг - которые тоже любили книжки больше нарядов и которым интереснее было беседовать о чем-нибудь более высоком, чем косметика или мальчики.
Результаты "детства боевого" достаточно плачевны для социума, ибо требуемой везде "коммуникабельности" у меня нет. И в одиночку мне намного проще что-то делать, чем в команде. Но, честно говоря, мне так нравится больше. Самое главное - что получилось стать такой, какой стала. А что получится дальше - зависит только от меня самой, это я поняла еще в первом классе

.