Серия сорок шестая.
Серия сорок шестая.
Эйдан Лэнгфилд.
"Moving Pieces".
Akira Yamaoka - Lost Truth
Отец носился по своему кабинету с красным от гнева лицом.
- Гребанные... гребанные идиоты... - рычал он выворачивая все из своего ящика, - Тупые подростки.
Какой-то смелый умник забрался во время вечеринки в отцовский кабинет и украл его старый, счастливый пистолет, который папа бережно хранил в
запертом ящике, в своем
запертом кабинете.
Может я и должен был занервничать, испугаться, подумать о том, что это какой-то депрессивный дурак, который скорее всего перестреляет нас всех с началом занятий в школе, или, может, как настоящий параноик подумать о Фанатке, но я был занят чем-то другим. Пока отец переворачивал свой кабинет с ног на голову, я сидел на стуле и разглядывал десять фотографий. Школьные фотографии пропавших девочек.
Мои внутренности неприятно ныли от какого-то странного чувства потерянности. Глядя на их лица, я лишь глубоко вздыхал, потому что в мою голову совершенно ничего не приходило. Я не знаю ни одну из них, кроме Кейт, и я уверен на двести процентов, что не трахался, и даже не болтал, ни с одной из этих девочек. Только две из них показались мне знакомыми, остальных же, я видел в первый раз.
До того, как отец обнаружил пропажу своей пушки, я зашел к нему, чтобы серьезно поговорить. Он согласился ответить на мои вопросы, при условии, что я буду вести себя как взрослый, воспринимать информацию серьезно и постараюсь держаться спокойно. Хотя в общем-то ничего страшного он не сказал.
Меня интересовало были ли их сообщения о симпатии к Эйдану Лэнгфилду публичными. Ну например, кто-то мог написать об этом на своей страничке фейсбук или орать об этом на всю школьную столовую.
Отец сказал, что у одной была исписана тетрадь по испанскому, а в портфеле лежало письмо для меня, которое она не решалась передать целых два месяца;
у нескольких имелась огромная переписка на фейсбук с близкой подругой или родственницей, где они обсуждали меня; про одну из тех, кто пропал в самом начале, рассказала подруга, которая была единственной, кто знал о чувствах ко мне и теперь переживала, думая, что это могло быть самоубийством; самая симпатичная из всех вела жуткий дневник с признаниями, фотками, вырезками из газет о том, что у шефа родился сын и тому подобным, но больше она нигде о своей любви не распространялась, хотя у нее было очень много подруг.
Так что... это все полное дерьмо. Кто и как мог узнать об их чувствах?
И почему именно они, а не те, кто всегда рядом со мной...? Не Стейси, не Тиа...
Я снова начинаю склонятся к тому, что все это глупое совпадение.
Мое сердце стучит ровнее.
- Ты слышишь меня? - отец заглядывает в мое лицо, складывая разбросанные бумаги.
- Что? - я поднимаю глаза.
- Ариана. Это очень опасно для нее, - говорит он хмурясь, - У ее отца есть некоторые дела на работе, поэтому они вынуждены задержаться, но как только появится возможность, Ариана и ее семья вернутся во Францию.
- Я знаю, - бурчу я, снова опуская глаза. Если бы напротив меня сидел Джек, я бы уже сказал волшебную фразу «я не хочу об этом говорить».
- Ты сможешь писать и звонить ей, когда она уедет, но пока... никаких связей, - сказал он серьезно, - Никто не должен знать о ней, никто не должен знать о вашей «дружбе», ясно?
- А что если уже кто-то знает?! - я прищуриваюсь, - Кто-то мог узнать ее на вечеринке и теперь растреплет обо всем в понедельник в школе! И теперь я собираюсь сказать Каспер, что мы не можем дружить ради ее безопасности, хотя, может на самом деле она уже в опасности и кто-то должен быть с ней рядом!
- Эйдан, ты обещал вести себя как взрослый, - отец глядит на меня грозно, - Никто не знает о ней, ясно? Никто, кроме твоей семьи, не знает о ваших отношениях, понял?
Откуда ему знать?! Черт, как он может быть так уверен в этом?!
- Понятно, - рычу я, поднимаясь со стула, - Я пойду к себе...
Я тяжело топаю в свою комнату и снова ощущаю это неприятное движение в животе, после которого на меня находит плохое предчувствие, будто надвигается что-то серьезное, что-то действительно связанное со мной. Будто, долго откладываемая в дальний ящик, проблема, наконец вылезла наружу и требует решения.
Страшная, пугающая до холода в кишках проблема.
Споткнувшись о чемоданы Авроры, я покачал головой и выдохнул. Ну хоть моя сестра будет подальше от всего ужаса, что творится в эти дни в Сиэтле.
Чего не скажешь о Петит. Что я на самом деле должен делать? А если Фанатка была на вечеринке, могла ли она узнать Каспер? А если узнала, собирается ли убить ее?
Если я не буду торчать рядом с Петит, может все и обойдется, но с другой стороны, я сильно сомневаюсь в том, что смогу удержаться и не начать внезапно хватать мисс Петит за роскошные, спрятанные в балахон, сиськи, прямо у всех на виду. Ну ладно, может у меня и получится, зато я точно не смогу смотреть на нее равнодушно, без безумных гипнотических взглядов, внушающих «раздвигай ноги».
И тогда мы проиграем.
Когда мой телефон завибрировал, я резко вскочил с кровати и серьезно уставился на него, внезапно ощутив порыв покончить с неизвестностью и повести себя, как бесстрашный мужчина.
- Да? - отвечаю я, стараясь придать голосу равнодушия с раздражением.
- Принц, - шепчет она, и я крепко сжимаю зубы, внушая себя, что это просто психованная девчонка, которую я могу убить одним ударом в нос, - Я вновь обрела способность видеть... мне так больно и тревожно на душе, когда вместо вашего лица я вижу темноту...
и мерзкие шепотки...
- Я знаю, - говорю я глухо, закрыв глаза.
- Мы созданы друг для друга. Мы должны быть вместе, - шепчет она и тут же шмыгает носом. Меня начинает тошнить. Тошнить от того, что я слишком часто слышал эти слова от нее и теперь любой мой ответ будет рискованным, - Только вы и я. Никто больше.
-
Я знаю. Я всегда знал это, - говорю я совершенно тихо, мои внутренности протестуют и неприятно ноют, - Никто не ждал моего ответа так долго и никто бы не захотел ждать три года...
Она молчит. Я слышу ее неровное дыхание, слышу какое-то гудение и жужжание муж на заднем плане.
Тишина затягивается, но я молчу, не тороплюсь нарушать эту игру, хотя мое сердце готово вырваться их груди от волнения.
Она поверила мне или нет?
- Верно... - говорит она наконец, а я уже начинаю продумывать то, как буду расспрашивать ее о похищениях, -
Никакой Вшивой...
Мое горло мгновенное становится сухим и угрожающе сжимается, напоминая о том, что нервы у меня не железные и скоро я могу испытать приступ паники или свалится в обморок, словно нежная барышня.
Она знает про Петит. Как она могла узнать?! Черт подери, может она действительно заявлялась на вечеринку и видела нас?!
Дерьмо!
- Причем тут этот хоббит? - фыркаю я, надеясь, что мой голос тверд.
- Вы упоминали о ней двадцать девять дней назад, - быстро отвечает она, а я вздрагиваю и напрягаюсь, пытаясь перенестись на двадцать девять дней назад, -
Что-то про поцелуи...
- Это просто смешно... - отвечаю я, - Я ненавижу эту гребанную вшивую мямлю...
- Мусор. Пустая трата места в красивом мире. Испорченная, грязная, потасканная, использованная... - говорит Фанатка почти с нежностью, - Кто захочет трогать то, что настолько запачкано? Бедная Вшивая, звала свою мамочку, когда потный толстячок пытался засунуть в нее свой член. Она так плакала, когда он делал ее грязной девочкой, бедняжка... бедная, бедная...
Я с трудом глотаю слюну и напрягаюсь всем телом.
Она не верит мне. Должно быть догадалась, что мои слова — просто красивая сказка на ночь и теперь проверяет меня и мою выдержку.
Когда из трубки снова послышались подробности мучений Каспер, я зажмурил глаза и сжал зубы, чтобы не ляпнуть лишнего.
- ... ему снился ее рот каждую ночь, больше всего на свете он хотел, чтобы она отсосала ему... И знаете, что? - я слышал, как она улыбается, - Он сделал это. Тыкал своего маленького, бесполезного петушка в ее перекошенный из-за сломанной челюсти, рот, пока она была без сознания. А потом... он вытащил из внутреннего кармана любимый, с голубой вышивкой, платочек своей жены, и вытер Блохастой лицо и зубы...
- Ничтожество, - не сдержался я, но тут же добавил, - Гребанная неудачница...
- ... он все еще мечтает о ней... и я знаю, я видела, как она снова будет принадлежать ему, снова будет его девочкой, - лепечет Фанатка, а я таращусь на свой дрожащий кулак, - И это ее место, то, что она заслужила...
грязи не место рядом с Принцем.
- Это точно, - отвечаю я, не зная что еще сказать.
-
Но вы не хотите... не хотите, чтобы она пострадала, - говорит Фанатка с грустью, - Вы не хотите, чтобы кто-либо пострадал. И знаете, что?
Поэтому она и не умерла тогда. Вшивая. В могиле.
- Что? - я прижимаю трубку ближе к уху.
- Она жива из-за вас. В тот день она не умерла только из-за вас, - она снова начинает плакать, но резко меняет свои рыдания на лихорадочный шепот, который если честно напугал меня до дрожи, -
Но я никому не расскажу про это, я не могу рассказывать, если я расскажу, то мне придется убить... уничтожить...
Что это значит? Когда Трапп чуть не убил Петит, я не мог ее спасти. Я сам лежал в больнице умирая от страха, когда слышал безобидные шорохи. Должно быть тут дело в моем отце, ведь это он был на том месте и видел, как Каспер вынимали из могилы...
- Мне нужно идти... полно дел... нужно помочь отцу... - бормочу я, как в старые добрые времена, когда мне было четырнадцать лет и когда мое тело не было изуродованно топором.
- Двести тринадцать.
После этих слов она пропала. Впервые за все это время она отвалила от меня, повесила трубку первой.
Что такое двести тринадцать? Это минуты. Когда-то давно ее манера называть время, через которое она позвонит мне, невероятно веселила меня, потому что Фанатка никогда не ошибалась ни на минуту.
Около получаса я бродил по своей комнате, переваривая в голове нашу странную беседу. Все, что она говорила о Траппе невероятно напугало меня, потому что я никак не мог понять, каким образом она узнала все это. Ладно, конечно, она могла подсмотреть, но откуда она знает то, что он до сих пор мечтает о ней? Наверняка выдумывает. А может и нет. Как она узнала про мои сны? Как она узнала про сны Каспер?
Неужели она умеет каким-то образом проникать в мысли? А может она просто хороший психолог и умеет читать по лицам? Знает ли она, что я хочу *****уть Петит?
Нельзя рисковать жизнью Каспер. А вдруг Джек прав и она действительно что-то ко мне ощущает? Пускай даже это странное чувство духовной близости, которое испытывал я сам, всякий раз, когда речь заходила о Фанатке или Траппе.
Это опасно.
Мы можем не разговаривать, но это не означает, что она будет в опасности. В конце концов за ней можно присматривать. Уверен, мой отец считает, что Каспер самая желанная жертва для того, кто коллекционирует влюбленных в меня девочек. Так что, Петит будет в безопасности.
Как только я взял свою куртку и вышел на холодную улицу, меня снова настигли старые друзья — страх и отчаяние. Мысль, что у меня нет совершенно никакого плана, больно билась внутри головы, заставляя сердце стучать чаще. Что я намереваюсь делать дальше? Как помочь отцу? Как спасти похищенных? Неужели я собираюсь отдаться Фанатке вот так просто?
Когда я приехал к психушке, неприятные ощущения усилились. Моя спина до боли напрягалась каждый раз, когда я думал о том, что собираюсь сделать.
Даже в окно я влезал стараясь не наделать лишнего шума и двигался в ее сторону почти беззвучно.
- Эй, - она улыбнулась мне, а я принялся разглядывать ее теплые штаны, голые ступни, а затем мягкую постель, освещаемую мягким светом.
Черт.. Соберись, киска.
- Джек выписывает меня, - на ее лице широкая улыбка, - Я возв'гащаюсь в школу, так чт-
-
Я не хочу больше с тобой дружить, - быстро выпалил я, стараясь смотреть ей в глаза, но в конце все-таки уставился в пол.
Когда молчание затянулось, я поднял лицо, чтобы узнать какого мнения Петит обо всем этом. Мне думалось, что она расстроится или обидится, может быть будет в шоке и потеряет дар речи на некоторое время, ведь мы же большие друзья... Но то что я увидел...
мне не понравилось.
Она смотрела на меня без единой эмоции. Без эмоций не в том смысле, что окоченела и побледнела от ужаса, а в том... в общем, она выглядела так, будто ей плевать. Я слегка прищурился, чтобы найти в ее лице хоть каплю расстройства или обиды, но их там не было.
- Я знаю, что ты запала на меня и все такое, знаю, что ты тащишься от меня, но это не для меня.
Ты не для меня, - быстро продолжаю я, - Бессмысленно и скучно.
Конечно, я не знаю как Петит относится ко мне, но сейчас, я думаю, ей полезней меня ненавидеть, хотя мысль о ее неприязни ко мне... жалит.
Она не должна думать обо мне, ведь наши мысли для фанатки, словно огненные слова написанные на небе. Это ужасно опасно, мы все словно на ладони. Черт знает, может ей уже известны мои планы и она знает, что я пытаюсь перехитрить ее...
- Что ты молчишь? - я всплеснул руками.
Она лишь пожала плечами.
Какого хрена она пожимает плечами?
- Я хочу знать... - она опускает лицо и хмурится, - Потом я уже не смогу тебя сп'госить...
В следующую секунду я увидел ее сиськи. Гребанное дерьмо, ну может не целиком но какую-то значимую их часть, которую Каспер внезапно решила мне продемонстрировать. От накативших горячих воспоминаний я закрываю глаза.
- Что это? - она кивает на темные пятнышки на своей коже, - Это ведь засосы? Одна девочка мне сегодня сказала.
- Зачем спрашиваешь, если знаешь что это? - рычу я, сквозь сжатые челюсти.
- Ты не соби'гаешься 'гассказать мне о том, что п'гоизошло ночью? - она склоняет голову набок.
- Нет.
- Ладно.
Снова повисает неловкое молчание и я переминаюсь с ноги на ногу, не зная что делать дальше. Петит сидела на своей кровати с равнодушным видом и несколько раз устало вздыхала.
Ей действительно плевать.
- И не звони мне... и... и я не хочу, чтобы ты ошивалась возле меня и моих друзей в школе, понятно?
Она кивает и пялится на свою кровать, будто хочет лечь, но ждет удобного момента, когда меня уже не будет.
- И я не хочу, чтобы ты мне звонила, - повторяю я, на всякий случай.
- Я не она, Эйдан. Мне не нужно повто'гять дважды, - она посмотрела на меня так, что я быстро отвернулся.
- Скажи, тебе что, все равно?! - выпилил я, гневно прищурившись, - У тебя вообще никого не было, ни одного гребанного друга, а когда ты теряешь единственного, тебе просто плевать?!
- Если тебе плевать, то и мне плевать, - она пожимает плечами, а я начинаю трястись от гнева.
- Черт! Слушай! А свое мнение у тебя имеется? - мои руки угрожающе рассекают воздух.
- Мне все 'гавно. Я думаю, ты п'гав. Это все неп'гавильно. Я п'гидумала себе какую-то е'гунду. Д'гуга, - она снова пожимает плечами, - Но это только выдумка, потому что д'гуг и не д'гуг мне вовсе.
- Да, а это еще почему?! - ору я, забыв о том где нахожусь и зачем вообще пришел, - Может ты примерный друг?! У тебя столько опыта в дружбе, черт подери!
- Я бы не пе'гестала с тобой д'гужить, даже если бы у тебя был миллион д'гузей или если бы их не было вообще, - она говорит негромко, но серьезно, - И я бы 'гассказала тебе о вече'гинке, кото'гая должно быть была такой классной, что сте'глась из памяти. И я не в'гала бы тебе.
- Все. С меня хватит. Я пошел, - я резко развернулся к окну.
- Кулон.
- Чего?
- Отдай мне мой кулон.
- Гребанное дерьмо, черт подери, - рычу я снимая с себя цепочку.
Когда я попытался отдать ей ее, на ее ладони имелось кое-что еще.
- Что это за дерьмо?
- Б'гаслеты д'гужбы.
- Мне не нужны они, - фыркаю я с раздражением.
Без единого колебания, Петит выбросила браслеты в окно и снова уставилась на меня с выражением «проваливай уже». Если честно, мне захотелось шлепнуть ее по заднице или с силой потрясти, потому что это верх наглости. Гребанная сука Петит. Как это все по-детски!
- Отлично! - прошипел я, вылезая под дождь, но меня уже никто не слушал. Более того, она куда-то ушла. Поскольку я не мог поверить в происходящее, уйти так сразу не получилось, поэтому я стоял под окном до того момента, пока Петит не вышла из ванной комнаты зевая и сжимая в руках сложенные полотенца.
Тогда я ушел, проклиная всех и все, и желая набить кому-нибудь лицо. Серьезно. Я чувствовал себя крайне дерьмово по какой-то непонятной причине. Может оттого, что Петит просто наплевать на то, есть я рядом или меня нет, и скорее всего всегда было наплевать.
Джек ошибся, потому что у мисс Петит нет чувств ко мне и никогда не было. А я сейчас возможно и не ошибся, когда сломал нашу дружбу...
В этом всем есть смысл, я думаю... Странно, что я раньше не догадался.
Ведь она действительно никогда не делала ничего, чтобы привлечь меня, чтобы понравится, почти никогда даже не прикасалась ко мне просто так. И нюхала она меня не оттого, что я нравился ей, а просто ради того, чтобы забыть Траппа и все, что он с ней делал. Был бы с ней кто-то другой, без сисек и потного, волосатого живота, она бы поступила так же.
Черт.
Никогда бы не подумал, что для Вшивой я недостаточно хорош.
Но с ней все казалось не таким дерьмовым, потому что она почти всегда знала что нужно делать, всегда могла рассуждать здраво, казалась сильной...
Вернувшись домой, я сразу отправился в свой спальню, чтобы мне никто не мешал, и достал мобильник из кармана джинс. Уверен, если бы Каспер была рядом, она бы придумала что-то круче, оригинальней, она нашла бы способ перехитрить фанатку, я знаю. А я сейчас у меня при себе какой-то сомнительный план, который и планом-то назвать нельзя.
Я нажимаю на зеленую кнопку сразу же, как только телефон начинает вибрировать.
- Принц... - выдыхает она, а я нервно хватаюсь за край своей майки.
- Я здесь, - мне хочется, чтобы мой голос звучал ровно и спокойно, но для собственных ушей мои слова звучат практически обреченно или как ответ на команду, - Мне... хотелось спросить... я хочу знать.
Она неровно выдыхает, должно быть ожидая моего вопроса.
- Что мы... что мы будем делать? - спрашиваю я невнятно, но тут же извлекаю из себя более четкий вопрос, -
Чего тебе хочется?
- Соединится навечно. Быть рядом друг с другом, как это и было предначертано судьбой с самого начала, - зашептала она быстро, - Быть принцессой рядом с Вами. Каждый день доказывать свою любовь.
- Это очень опасно. Как можно соединится навсегда? Пары умирают в один день только в сказках, - мне действительно интересно что она имеет ввиду, - А если со мной что-то случится? Например, авария? Что будет с тобой?
- Вместе навсегда. Навсегда. Я тут же уйду вслед за вами, - шепчет она, - Но нет смысла переживать из-за неприятных случайностей, Принц. Они все на моей ладони, я смогу защитить нас. Я уже защитила вас.
- Что это за защита? Сегодня ты говорила, что это я могу защищать, - я хмурюсь и присаживаюсь на кровать, - Про... эту... Блохастую суку.
Меня пугает эта беседа. Меня пугает эта тихая, потусторонняя сторона Фанатки, которая почти не орет.
- Я никогда не расскажу об этом... но Принц спас многих... К примеру, своего близкого товарища, Дина, - она неровно выдохнула и шмыгнула носом, - Его мать хотела отдать пятилетнего мальчика на воспитание дедушке из Нового Орлеана, и это было бы... плохим решением. Желание дедули бы исполнилось и он бы получил в свое пользование беззащитного малыша... Да-да-да...
Дедуля вроде Потного Толстячка, только намного ужасней. Но Дин отправился в младшую школу Сиэтла, где встретил своего первого лучшего друга... Который и спас его.
Я ничего не понимаю! Каким образом я спас Петит? Каким образом я спас Дина?! Мне было всего пять лет и я смутно помню наше с ним знакомство. Каждый теплый день мы проводили саду, собирая жуков и лягушек, и конечно, мы бегали в лес, проваливались, падали и спотыкались, но я никогда не помогал Дину вылезти из канавы или подняться с земли, скорее наоборот, потому что он был тощим и ловким, а я, может и не очень пухлым, зато очень неповоротливым.
В общем, я никак не мог его спасти даже от бешеной белки, чего уж там говорить о дедушке-педофиле.
Может ли Фанатка выдумывать? С какой стати мать Дина сдала бы его деду, который живет черте-где? Я помню ее очень скромной и милой леди, и насколько я знаю, Дин никогда не страдал от недостатка внимания.
- Значит... значит все я. Я спасаю, - киваю я, терпеливо переваливая этот бред в своей голове, будто психиатр, - А ты? Ты не спасаешь? Или ты только... ну... видишь...?
- Я вижу... Я способна увидеть многие вещи, Принц, - лепечет она дрожащим от слез голосом, - Очень многие, и-
О, о, дерьмо! Дерьмо! - вскрикнула она так, будто ее внезапно кто-то ударил, -
Гребанное Блохастое ничтожество. Мерзкая сука.
- Хватит говорить о ней! - громко гавкнул я, но тут же добавил, - Меня уже тошнит от нее, ты, что, помешалась на этой неудачнице?!
- Эта... эта... сука... - Фанатка тяжело дышит, -
Гребанная сука слишком громко кричит!
Что?! Какого хрена?! Почему это Каспер кричит?!
- Что? Кричит? - спрашиваю я, как можно более равнодушно.
- Каждый раз, когда ей видится Толстяк, она орет, как гребанная сирена! - выдыхает Фанатка и стонет, будто от боли, - Принцесса отвыкла от ее кошмаров.
Спросить почему она не видела ее все это время? Нет, слишком рискованно.
- Заткнуть ей рот... заткнуть ей рот... - шипит она тяжело дыша, после чего добавляет не своим голосом, от которого у меня тут же склеивается глотка, -
Давай же, Эйдан. Давай поиграем. Ты хочешь поиграть с Петит так, как играю я? Давай, я покажу ей все что ты придумаешь... Давай убьем ее родителей? Или запрем ее в крошечной кладовке с десятью потными Траппами? Поиграем, Эйдан...?
Это. Просто. Огромное. Гребанное. Дерьмо.
Фанатка видит, что снится Каспер прямо сейчас! Она может управлять ее снами? Что за ерунда, боже мой! Как все это возможно?! Я все еще надеюсь, что это глупые выдумки!
Черт подери, не из-за нее ли Каспер просыпалась каждый день ровно в половине седьмого утра?
- Скучно. Да и вообще идиотская идея, - я стараюсь снова сделаться равнодушным, поэтому лениво растягиваю слова и устало вздыхаю, - Если она не перестанет орать по ночам, ее не выпустят из дурдома, и в школе будет так же скучно как последний месяц. Ни одного прикольного видео о ней... скукота.
Фанатка молчала какое-то время, но я не переживал из-за сказанного, потому что для кого-то это в общем-то и правда. В школе почти нет беззащитных девчонок-лузеров, которых можно безнаказанно пинать и унижать. Каспер была среди них королевой.
- Я перестану, - выдыхает фанатка, - Когда Вшивая упадет на пол.
Сука.
- Король... несет... важную... весть... - после этих загадочных слов раздался короткий писк, после которого связь разъединилась.
Всего пару секунд спустя, ко мне зашел отец, на ходу одевающий свое пальто.
- Мне нужно срочно поехать в участок. Это серьезно.
- Кто-то... кто-то опять пропал? - бормочу я, ощущая как от страха немеет лицо.
- Да. Патрисия Салливан. Отправилась на вечеринку к Эйдану Лэнгфилду, - быстро выпалил он, - И до сих пор не вернулась домой.
Черт.
Черт! Черт! Черт!
- Это еще не все, - он застегнул последнюю пуговицу, - Жена вашего преподавателя химии, мистера Траппа, заявила о его пропаже. Он отошел выпить воды позавчера ночью и не вернулся. Как сквозь землю провалился. В сарае возле дома полицейские нашли свежие трупы десяти оленей и пятерых крупных собак. Не знаю, кому удалось догнать оленя, но убиты живтные были не из ружья, а от удара топором. Все.
P.S. Спасибо за внимание, дорогие друзья. Высказывайте догадки, нам интересно!
Наконец-то мы добрались до моих самых любимых глав!
Спасибо!
. На самом деле онэ еще и курсивом было выделено вначале, но мы подумали что это как-то слишком
.
. 
Кто же откажется от очередной порции Фанатки?
