*Словно в прошлое вернулся, расслабился, оттаял. Повеселел и лет пятнадцать сбросил. Привычная была картина, близкая, своя. И новый знакомый этот – как из его мира. И прозвище вместо имени – в именах никакого смысла, и немногословность, и нарочитая скупость движений – знающего свою силу человека. И реакция на брошенную фразу – ни лишних слов, ни дележа, кто чем командует. Надо рогатины поставить – через пару минут они есть. Уперся локтями в колени, разглядывая вытянувшегося Пасечника сквозь сигаретный дым и всполохи костра, оценивающе, словно примеряясь. Потер о штанину зачесавшуюся правую – давно нормально не дрался, так, чтобы соперник опасный, без эмоций, каждое движение рассчитывать, – аж мышцы заныли. И про дерьмовое место, где люди пропадали... Зубами клацнул и закаменел. Неожиданностью не назовешь. Раньше в голову не приходило, потому что четко было сказано о Твине, не о Мунлайте. Да и здесь не раз и не два проходил, не видел он ни черта даже издали похожего. Не пытался раньше сопоставить, логическую цепочку выстроить. Потому что такая это обманчивая хрень, когда гипотезы вперемешку с фактами, что потом одно звено выпадет – и все к чертям. А сейчас вроде и фактов хватало уже, и ниток в руках полно – осталось веревочку сплести. Вот только если выпадет опять что-то – все сначала начинать. Потому что, мать ее, логика. Какая тварь придумала логику! Так что как данность еще не осознал, но задницей чуял – оно. Сидела в нем эта тропа, как упущенный плохим хирургом осколок. Затаившийся до поры, но рано или поздно начинающий свое движение, разрывая сосуды, кромсая нервы, вспарывая артерии. И сейчас – зашевелился, не просто так. Помолчал, подышал, внешне спокойный, ну, может, нос слегка вытянулся, как у замершей гончей, да кончики пальцев подрагивали. Чуял*
Что за место? *Спросил, и сразу от безразличного тона отказался – не выйдет. Да и мужик адекватный, не клоун и не торгаш. Затянулся поглубже, отщелкнул окурок в костер* Поляна с деревьями, которые до земли склонились, а за аркой – тропа? Далеко? Показать сможешь?
*И черт его знает, то ли ликовал внутри, то ли подыхал – полжизни ее искал. А стоило ли? Поднялся, склонился над костром, справляясь с замешательством, вытащил кусок мяса с решетки – на его вкус вполне. Впрочем, он бы и подошву собственных кедов жевал с неменьшим вдохновением. Без соли всегда не так хорошо, но привычно в общем-то. Поморщился, проглатывая*
Выпить нечего, не взял. Ты тоже пустой?
*Пожевал, собираясь с мыслями, в себя приходя*
Собаку звал, не пошла. Черт знает, словно держит что-то. Хрен с ней, разберусь. Останки нет, не интересуюсь, нечего там искать, ты прав, не вчерашняя история. Да и душа не сдалась, пусть кто другой наслаждается. Сомнительное чудо. Но разобраться бы надо... *Не зря эта тема вылезла в первый же день в Мунлайте, не бывает таких совпадений. Специально копать бы не стал, но если судьба тебе под нос чего сует – не просто так, нечего рыло воротить. Надо копать. Ну и «дерьмовое место» – сам бог велел. И лукавить не стал* Место меня больше занимает...
*Помолчал, глядя в огонь, перебирая в уме все, что знал, сопоставляя, привыкая и смиряясь что ли. Закурил следующую задумчиво, начал рассказывать, сначала с трудом вспоминая – мало ли что там в пьяном угаре рассказывалось, а потом увлекаясь все больше. Недоумевая, почему раньше эту историю никак с тропой не увязывал. Слишком она была на типичную страшилку похожа, слишком давняя, чтобы всерьез оценивать*
Жил у нас в Твине дед один, Чашка Супа звали. Любил истории рассказывать. Была одна старая байка, мхом покрывшаяся, лет двести ей. Слушай. Будто бы решили несколько беглых каторжников в лесу обосноваться, построили себе дома, огороды разбили, у нас ведь оно знаешь как: воткнул в землю картошку – собирай через пару дней урожай с куста, одна лучше другой. Баб откуда-то понавели, казалось бы – живи да радуйся, ешь грибы да детей рожай. Но куда там. Скучно им, значит, и скудно. Повадились грабить проходящие мимо торговые караваны. Один за другим, а где второй – там и третий. Разжирела деревенька, еще какие-то пришлые прибились, обзавелись всеми благами цивилизации и роскошествами. Огнестрелом тоже, конечно, с кухонными ножами не на каждого рот разуешь. Все бы ничего, да была неподалеку странная поляна: вокруг деревья пыльные, затянутые паутиной ветки до земли клонятся, на самой поляне – ни травинки, грязь да камни, а севернее, с дальней от деревни стороны, огромные сосны лысые головы гнут, словно в поклоне. И такая странность: пойдет туда девка какая по грибы, старик ли какой или дети забредут – все ничего. Но как кто из бандитов или охотников – будто не было человека. Первый пропал – никто особо не заморочился. Потом еще и еще. Ну тут уж деревенские неладное просекли, снарядили, значит, экспедицию. Те, ясень день, не вернулись тоже. Они еще одну – спасать предыдущую спасательную. И дальше уж как водится. Эти тоже пропали. Деревенька всполошилась. Сначала разведчиков высылали, летучие, мать их, отряды мстителей. Потом пытались дарами задабривать, жертвы, говорят, даже приносили. Ни черта толку не было. Всем миром собрались, кто с ружьями, кто с палками – и на поляну. Далеко ли прошли – не знаю. И что там случилось – тоже непонятно. Но факт: бежали они оттуда звиздец как быстро, а о том, кто или что их гнало, – ни слова, как воды в рот набрали. Ну тут война и началась. Деревня за поддержкой в столицу: так, мол, и так. Столица сначала малыми силами, потом один отряд, другой, третий... Зрелище, говорят, было то еще. Наставили на этой поляне кордонов, мешков с песком натаскали, прожектор приволокли, пушку даже развернули. Развлеклись, короче, по всем правилам фортификации. Основные силы в деревне разместили, установили дежурства, как положено. Приходит, значит, следующая смена – а на поляне ни души. Пропал отряд, только костер догорает да котелок с похлебкой дымит. Что удивительно: в деревне ни звука не слыхали – ни выстрелов, ни криков, а ведь недалеко, да и ночью тишина. И, говорят, не могли ни люди, ни звери такого сотворить: кровищи наляпано, паутиной все кругом замотано, а чего железное было – все заржавело. Пушка – будто сто лет простояла. Ну отряду-то куда деваться – заступили на дежурство. На следующее утро, предсказателем быть не надо, та же история. Ну и тут уж над проблемой начали голову ломать те, кто поумнее. Не потому что масштабность оценили, просто тупые-то все уже пропали к тому времени. Естественный отбор. Ну и порешили они, что ну его на хрен, такие войны. Бросили эту деревню, переселили жителей на несколько десятков километров подальше, обустроиться помогли. Там, говорят, потом город и вырос. А про поляну забыли, не ходил туда больше никто. И что характерно – и оттуда ничего не лезло. Такая вот история о мирном сосуществовании человека с природой...
*Помолчал, глядя на Пасечника, показалось или тот помрачнел? Желваками поиграл. Если это его тропа – то на хрен такую тропу. Или нет? Или каждому по способностям? Уточнил тихо*
Похоже на твое «дерьмовое место»?
