Alanna2202
Гуру
Как выяснилось, у Василики есть украинские корни, и она замечательно готовит вареники с вишнями. Она вообще замечательно готовит, и кошки во время этого процесса от нее не отходят.
И когда Василика поправилась, она исключила вареники из нашего рациона. Правда, скоро вареники были реабилитированы, потому что не они стали причиной полноты.

Так как работа у Василики опасна, ее руководство тут же отправило ее в декретный отпуск, что неугомонную Васену, конечно же, возмутило.

«Я – специалист высокого уровня, разбираюсь буквально во всем, и должна сидеть дома, как какая-то Новосельская клуша! Я же не больна, я беременна!


Конечно, когда ребенок родится, я возьму послеродовой отпуск и не доверю его ни няням, ни твоим родителям! Я им не доверяю! Мне подозрительны их ночные полеты на этих… метлах. Один белый, другой черный, - два веселых веника!»

Я пытался объяснить, что родители летают навестить ребят в университете и проконтролировать Эстеля.
«Вот! Я же говорю, что им нельзя доверить воспитание внука. Если уж сыновей они вырастили оболтусами и до сих пор не могут дать им ладу».
Что мне оставалось делать? Только молчать. Кто-то из великих сказал: опасно спорить с женщиной. Ага. А с беременной опасно даже соглашаться.
Кстати, у Эстеля и Гэлиона все шло, как и должно было. Гэлион засел за учебники и пытался приохотить к этому делу Эстеля, но преуспел мало: у Эстеля на это совершенно не было времени.

Он пока не воспользовался моей записной книжкой, а шутки ради обратился в брачное агенство. Так же шутки ради заплатил сводне, тьфу, свахе 37 симолеонов, отчего старуха долго ругалась, а однокурсники просто обалдели. Такую шутку, видимо, еще никто не откалывал.

И когда Василика поправилась, она исключила вареники из нашего рациона. Правда, скоро вареники были реабилитированы, потому что не они стали причиной полноты.

Так как работа у Василики опасна, ее руководство тут же отправило ее в декретный отпуск, что неугомонную Васену, конечно же, возмутило.

«Я – специалист высокого уровня, разбираюсь буквально во всем, и должна сидеть дома, как какая-то Новосельская клуша! Я же не больна, я беременна!


Конечно, когда ребенок родится, я возьму послеродовой отпуск и не доверю его ни няням, ни твоим родителям! Я им не доверяю! Мне подозрительны их ночные полеты на этих… метлах. Один белый, другой черный, - два веселых веника!»

Я пытался объяснить, что родители летают навестить ребят в университете и проконтролировать Эстеля.
«Вот! Я же говорю, что им нельзя доверить воспитание внука. Если уж сыновей они вырастили оболтусами и до сих пор не могут дать им ладу».
Что мне оставалось делать? Только молчать. Кто-то из великих сказал: опасно спорить с женщиной. Ага. А с беременной опасно даже соглашаться.
Кстати, у Эстеля и Гэлиона все шло, как и должно было. Гэлион засел за учебники и пытался приохотить к этому делу Эстеля, но преуспел мало: у Эстеля на это совершенно не было времени.

Он пока не воспользовался моей записной книжкой, а шутки ради обратился в брачное агенство. Так же шутки ради заплатил сводне, тьфу, свахе 37 симолеонов, отчего старуха долго ругалась, а однокурсники просто обалдели. Такую шутку, видимо, еще никто не откалывал.


















































































































Засыпая, я услышал, как где-то вдалеке прозвенели хрустальные колокольцы.

























