Донна Анна
Писатель
Часть пятьдесят первая
Со стороны казалось, что Вадим уже много часов подряд сидит совершенно неподвижно, но он-то знал, это было не так. Его левая рука уже на несколько заветных сантиметров продвинулась к заднему карману джинсов. Если женщина на портрете напротив, пристально глядящая на него сквозь полуопущенные веки, и заметила эти микроскопические движения, то ничем этого не выказала.
Он усмехнулся бы своим мыслям, если бы не сознавал всю опасность ситуации. А ведь еще вчера жизнь казалась ему упоительно прекрасной, и продолжала бы оставаться такой во веки веков, не приди ему в голову одна совершенно безумная мысль…
- Скажи, а правда ведь, я самая красивая? – лениво спросила она.
Вадим прекрасно понимал, что вопрос Королевы – лишь часть негласного ритуала, который они соблюдали с первой минуты знакомства. Он покосился на ее лицо и неожиданно для себя спокойно и твердо ответил:
- Это неправда.
Он и сам не знал, зачем ему понадобилось сказать два этих слова. Похоже, они вырвались у него сами по себе, и произнеся их вслух, он и сам удивился. Королева медленно повернула голову и посмотрела на него. Недоумение и обида были в ее взгляде, но ни малейшего намека на сомнение. И еще прежде, чем она заговорила, Вадим знал, что отныне для него все кончено.
- Просыпайся, пойдем.
Бренди проснулась мгновенно, но несколько мучительно долгих секунд осознавала, где она находится. Белые казеные стены, узкая кушетка… Первая шальная мысль, посетившая ее, была о том, что все события последних месяцев – лишь дурной сон, а сама она все еще лежит в той больничной палате, где она очнулась после смерти Скипа.
Но стоило только поднять голову, как она увидела Дастина, неподвижно лежащего на своей койке и все ту же зеленую кривую, похожую на гусеницу, бог весть, в который раз сонно проползающую по монитору. Сколько ночей она уже провела в этой палате, тщетно ожидая малейших изменений к лучшему?
- Бренди, просыпайся. С тобой снова хочет поговорить этот доктор.
По-видимому, Джонни успел забежать домой и побриться, пока она спала.
- Исабела не звонила? – спросила Бренди на ходу, уже зная, что он ответит.
Джонни молча покачал головой.
- Миссис Брук, позвольте представить вам нового куратора отделения, который с завтрашнего дня приступает к выполнению своих… В чем дело, мисс Брук?
Бренди напрасно старалась извлечь в ответ хотя бы одно-единственное слово – голосовые связки наотрез отказывались ей повиноваться.
- Мы уже знакомы, благодарю вас, - улыбка Вито была все такой же широкой и безмятежной.
- Очень хорошо, - кивнул доктор Джош, переводя взгляд с Бренди на Вито, - тогда вы, безусловно, сможете найти общий язык. И еще, миссис Брук, я снова хочу попросить вас самым настоятельным образом… Нет никакой необходимости в вашем постоянном присутствии, поверьте. Если состояние вашего сына изменится, мы сразу же дадим вам знать.
- Это мой сын и я никуда не уйду, понятно? – голос снова вернулся к Бренди.
- Поговорите с миссис Брук, Вито, - доктор Джош демонстративно развел руками, - а то уже две недели я не могу найти с ней общий язык. Может, у вас это получится лучше?..
С этими словами он вышел на лестницу и закрыл за собой дверь.
- Как поживает Дженни? – спросил Вито, как ни в чем ни бывало. Бренди замешкалась с ответом. На один короткий миг ей показалось, что время вернулось вспять.
- Похоже, у девочки начинается переходный возраст, - ответил за нее Джонни, - она все время листает журналы мод, торчит перед зеркалом и корчит томные гримасы. Кстати, учительница литературы звонила вчера и просила передать, если Дженни на следующей неделе не сдаст реферат «Образ Беллы Гот в произведениях позднего глюкантизма», у нее будут большие проблемы с переходом в следующий класс...
- Ох уж эта Белла Гот, - Вито передернуло при одном воспоминании о загадочной даме, - кошмарный сон моего детства!
- Мне она тоже никогда не нравилась, - честно призналась Бренди, - и ничего в ней особенного нет, подумаешь, самая обыкновенная смазливая мордашка, как говорится, «верхняя слева».
- Какие вы смешные, ребята, - Джонни посмотрел на них с плохо скрытым состраданием. – Неужели вы до сих пор думаете, что мы писали все эти дурацкие сочинения про Беллу Гот, потому что она была какая-то сногсшибательная красавица или вообще хоть что-нибудь из себя представляла? Да ничего подобного! Нас просто учили на конкретном примере видеть то, чего на самом деле нет и никогда не было в этой мифической грымзе – красоту, таинственность и прочие «бла-бла-бла».
- А зачем это – видеть то, чего нет? – Бренди недоуменно вскинула брови.
- О, это очень интересный вопрос, - Джонни важно кивнул, - я в последнее время прочел множество книг из твоей библиотеки и поневоле начал задумываться о таких вещах. Видишь ли, общественное мнение – это настоящее оружие, а формировать его можно самыми разными способами. Вспомни себя в детстве и представь, что ты ясно видишь – на клумбе растут желтые одуванчики, а учительница говорит – взгляните, дети, какие расчудесные белые розы! А теперь нарисуйте их в ваших альбомах, и тому, кто нарисует лучше всех, я поставлю самую высокую оценку. И что бы ты нарисовала?
- Собаку, - не задумываясь, ответила Бренди, - я все равно ничего другого не умею рисовать. А потом я сказала бы учительнице, что это никакая не собака, а белая роза, просто я ее вижу именно такой.
- Наверное, в детстве ты была очень смелой девочкой, - улыбаясь одними глазами, сказал Вито.
- Нет, просто учителя боялись моего папу. Однажды, когда я была совсем маленькой, я играла в парикмахера и обстригла ему половину головы. Сам понимаешь, после этого у него другого выхода не было, кроме как побриться совсем наголо, вот как я недавно. И его на следующий день арестовала полиция, потому что без волос папа стал ужасно похож на одного знаменитого чеченского террориста! А потом его еще несколько раз арестовывали вместо этого террориста, а потом отпускали с извинениями. Однажды даже показали по телевизору!
В общем, когда я пошла в школу, по городку ходили слухи, что на самом деле мой папа и есть этот самый настоящий чеченец, только он участвует в программе защиты свидетелей. Люди ведь иногда готовы поверить в любую чушь, которую им сказали, правда?
- Или увидеть белую розу там, где ее на самом деле никогда не было, - кивнул Вито.
- Спустимся в кафетерий? – предложил Джонни.
Бренди растерянно оглянулась на дверь палаты. Впервые за последние две недели она забыла о Дастине на несколько минут.
- Бренди, я прочитал историю болезни, - Вито решительно взял ее под локоть и повел по лестнице вниз, - и хочу с тобой посоветоваться. Пойдем, это очень важно. Если ты считаешь, что это необходимо, Джонни может пока побыть с Дастином.
- Нет… Наверное, не надо? Если он придет в себя…
- Если Дастин придет в себя, он никуда не убежит и ничего плохого с ним не случится, поверь мне, - сказал Вито, распахивая перед Бренди дверь на лестницу.
Она помедлила только одно мгновение и решительно перешагнула порог.
Со стороны казалось, что Вадим уже много часов подряд сидит совершенно неподвижно, но он-то знал, это было не так. Его левая рука уже на несколько заветных сантиметров продвинулась к заднему карману джинсов. Если женщина на портрете напротив, пристально глядящая на него сквозь полуопущенные веки, и заметила эти микроскопические движения, то ничем этого не выказала.

Он усмехнулся бы своим мыслям, если бы не сознавал всю опасность ситуации. А ведь еще вчера жизнь казалась ему упоительно прекрасной, и продолжала бы оставаться такой во веки веков, не приди ему в голову одна совершенно безумная мысль…
- Скажи, а правда ведь, я самая красивая? – лениво спросила она.
Вадим прекрасно понимал, что вопрос Королевы – лишь часть негласного ритуала, который они соблюдали с первой минуты знакомства. Он покосился на ее лицо и неожиданно для себя спокойно и твердо ответил:
- Это неправда.
Он и сам не знал, зачем ему понадобилось сказать два этих слова. Похоже, они вырвались у него сами по себе, и произнеся их вслух, он и сам удивился. Королева медленно повернула голову и посмотрела на него. Недоумение и обида были в ее взгляде, но ни малейшего намека на сомнение. И еще прежде, чем она заговорила, Вадим знал, что отныне для него все кончено.
- Просыпайся, пойдем.
Бренди проснулась мгновенно, но несколько мучительно долгих секунд осознавала, где она находится. Белые казеные стены, узкая кушетка… Первая шальная мысль, посетившая ее, была о том, что все события последних месяцев – лишь дурной сон, а сама она все еще лежит в той больничной палате, где она очнулась после смерти Скипа.

Но стоило только поднять голову, как она увидела Дастина, неподвижно лежащего на своей койке и все ту же зеленую кривую, похожую на гусеницу, бог весть, в который раз сонно проползающую по монитору. Сколько ночей она уже провела в этой палате, тщетно ожидая малейших изменений к лучшему?

- Бренди, просыпайся. С тобой снова хочет поговорить этот доктор.
По-видимому, Джонни успел забежать домой и побриться, пока она спала.
- Исабела не звонила? – спросила Бренди на ходу, уже зная, что он ответит.
Джонни молча покачал головой.
- Миссис Брук, позвольте представить вам нового куратора отделения, который с завтрашнего дня приступает к выполнению своих… В чем дело, мисс Брук?
Бренди напрасно старалась извлечь в ответ хотя бы одно-единственное слово – голосовые связки наотрез отказывались ей повиноваться.
- Мы уже знакомы, благодарю вас, - улыбка Вито была все такой же широкой и безмятежной.
- Очень хорошо, - кивнул доктор Джош, переводя взгляд с Бренди на Вито, - тогда вы, безусловно, сможете найти общий язык. И еще, миссис Брук, я снова хочу попросить вас самым настоятельным образом… Нет никакой необходимости в вашем постоянном присутствии, поверьте. Если состояние вашего сына изменится, мы сразу же дадим вам знать.

- Это мой сын и я никуда не уйду, понятно? – голос снова вернулся к Бренди.
- Поговорите с миссис Брук, Вито, - доктор Джош демонстративно развел руками, - а то уже две недели я не могу найти с ней общий язык. Может, у вас это получится лучше?..
С этими словами он вышел на лестницу и закрыл за собой дверь.

- Как поживает Дженни? – спросил Вито, как ни в чем ни бывало. Бренди замешкалась с ответом. На один короткий миг ей показалось, что время вернулось вспять.
- Похоже, у девочки начинается переходный возраст, - ответил за нее Джонни, - она все время листает журналы мод, торчит перед зеркалом и корчит томные гримасы. Кстати, учительница литературы звонила вчера и просила передать, если Дженни на следующей неделе не сдаст реферат «Образ Беллы Гот в произведениях позднего глюкантизма», у нее будут большие проблемы с переходом в следующий класс...
- Ох уж эта Белла Гот, - Вито передернуло при одном воспоминании о загадочной даме, - кошмарный сон моего детства!
- Мне она тоже никогда не нравилась, - честно призналась Бренди, - и ничего в ней особенного нет, подумаешь, самая обыкновенная смазливая мордашка, как говорится, «верхняя слева».
- Какие вы смешные, ребята, - Джонни посмотрел на них с плохо скрытым состраданием. – Неужели вы до сих пор думаете, что мы писали все эти дурацкие сочинения про Беллу Гот, потому что она была какая-то сногсшибательная красавица или вообще хоть что-нибудь из себя представляла? Да ничего подобного! Нас просто учили на конкретном примере видеть то, чего на самом деле нет и никогда не было в этой мифической грымзе – красоту, таинственность и прочие «бла-бла-бла».

- А зачем это – видеть то, чего нет? – Бренди недоуменно вскинула брови.
- О, это очень интересный вопрос, - Джонни важно кивнул, - я в последнее время прочел множество книг из твоей библиотеки и поневоле начал задумываться о таких вещах. Видишь ли, общественное мнение – это настоящее оружие, а формировать его можно самыми разными способами. Вспомни себя в детстве и представь, что ты ясно видишь – на клумбе растут желтые одуванчики, а учительница говорит – взгляните, дети, какие расчудесные белые розы! А теперь нарисуйте их в ваших альбомах, и тому, кто нарисует лучше всех, я поставлю самую высокую оценку. И что бы ты нарисовала?
- Собаку, - не задумываясь, ответила Бренди, - я все равно ничего другого не умею рисовать. А потом я сказала бы учительнице, что это никакая не собака, а белая роза, просто я ее вижу именно такой.
- Наверное, в детстве ты была очень смелой девочкой, - улыбаясь одними глазами, сказал Вито.
- Нет, просто учителя боялись моего папу. Однажды, когда я была совсем маленькой, я играла в парикмахера и обстригла ему половину головы. Сам понимаешь, после этого у него другого выхода не было, кроме как побриться совсем наголо, вот как я недавно. И его на следующий день арестовала полиция, потому что без волос папа стал ужасно похож на одного знаменитого чеченского террориста! А потом его еще несколько раз арестовывали вместо этого террориста, а потом отпускали с извинениями. Однажды даже показали по телевизору!

В общем, когда я пошла в школу, по городку ходили слухи, что на самом деле мой папа и есть этот самый настоящий чеченец, только он участвует в программе защиты свидетелей. Люди ведь иногда готовы поверить в любую чушь, которую им сказали, правда?
- Или увидеть белую розу там, где ее на самом деле никогда не было, - кивнул Вито.
- Спустимся в кафетерий? – предложил Джонни.
Бренди растерянно оглянулась на дверь палаты. Впервые за последние две недели она забыла о Дастине на несколько минут.
- Бренди, я прочитал историю болезни, - Вито решительно взял ее под локоть и повел по лестнице вниз, - и хочу с тобой посоветоваться. Пойдем, это очень важно. Если ты считаешь, что это необходимо, Джонни может пока побыть с Дастином.
- Нет… Наверное, не надо? Если он придет в себя…
- Если Дастин придет в себя, он никуда не убежит и ничего плохого с ним не случится, поверь мне, - сказал Вито, распахивая перед Бренди дверь на лестницу.
Она помедлила только одно мгновение и решительно перешагнула порог.