11. Волшебные пузырьки.
Ромола Кинг отнюдь не была ранней пташкой. Но накануне она заставила себя лечь до полуночи, а сегодня проснулась с первыми лучами солнца, потому что ей нужно было во что бы то ни стало начать работу над новой книгой.
Срок сдачи рукописи неумолимо приближался, а Ромола даже не представляла, о чём вообще эта рукопись должна быть. Она только знала, что невыполнение договора с идательством грозит ей расторжением оного с последующей выплатой неустойки. А это в свою очередь значило, что Ромоле придётся продать, к примеру, машину (накоплений-то у неё никаких не было) и очень сильно постараться, чтобы найти новое издательство. Слухами мир полнится, и кому из книжных воротил захочется работать со страдающим от творческого кризиса автором, если ежедневно пороги издательств штурмуют сотни юных гениев, которых переполняют идеи и жажда писать? Такой была и сама Ромола – всего каких-то двенадцать книг назад. Она могла работать без устали сутки напролёт, и едва успевала додумать один сюжет, как его тут же теснил следующий. Но эта, тринадцатая, книга совершенно не желала сочиняться. Вот и не верь после этого в несчастливые числа.
Ромола налила себе кофе и уселась за ноутбук.
Но в голове её было пусто точно так же, как и в развёрнутом на экране документе.
«Соберись! - приказала она себе. – Напиши хоть что-нибудь, пусть даже мало относящееся к делу. Например… Например, вот: Аарону и Роуз, моим родителям, посвящается.»
Родители… Ромола не видела их уже шесть лет, с тех пор, как ушла из дома.
Её отец ремонтировал стиральные машинки, а мать торговала чем придётся: продуктами, одеждой, посудой. Трудилась, разумеется, на хозяина, о своём магазине речи никогда не шло.
Когда Ромола была совсем маленькой, миссис Кинг работала в книжной палатке. Родственников, которые могли бы присматривать за девочкой, у Кингов не было, а няню не предусматривал семейный бюджет, поэтому мать брала Ромолу с собой на работу. Так наша героиня и познакомилась с удивительным миром книг.
Спустя некоторое время она пошла в школу, но кроме чтения, а позже литературы, ни один предмет её не увлёк. В сумке вместо учебников Ромола носила детективные и фантастические романы, которые читала на уроках, положив на колени. Или вовсе прогуливала занятия, усевшись с книжкой где-нибудь в парке.
Двойки и замечания в её дневнике не переводились, и однажды отец отобрал у Ромолы все книги, лишив её также карманных денег, на которые она могла купить себе новые. Тогда-то она, истосковавшись по вымышленным мирам, и решила сочинить что-нибудь сама.
А позже, чтобы хоть немного заработать, Ромола начала писать для местной газеты. На скромные (хотя тогда они казались девочке огромными!) гонорары она покупала книги, тетради, ручки и потихоньку копила на компьютер. Одежда, косметика и прочие девичьи радости её совершенно не интересовали. Как и мальчики. В редакции газеты она завела приятельские отношения с некоторыми сотрудниками, но ни дружбой, ни любовью это было не назвать.
С горем пополам окончив школу, Ромола разослала самую свою зрелую рукопись в издательства и принялась ждать ответа. В то же самое время мистер и миссис Кинг ждали, что их дочь всё-таки возьмётся за ум и поступит хотя бы на факультет журналистики.
«Всё равно ты пишешь в газету!» - уговаривала Ромолу мать.
«Не нужно мне это! - кричала Ромола. – С меня школы хватило! Я не хочу быть журналисткой, я хочу быть писательницей!»
«А полы в забегаловках мыть ты не хочешь? Так и будет, если ты не получишь никакой профессии. Посмотри на нас с отцом – всю жизнь с хлеба на воду перебиваемся, тебя еле подняли. Потому что дураками были, не учились!»
«Вот-вот, сами не учились, а меня заставляете!»
Громко хлопнув дверью, Ромола закрывалась в своей комнате. Мать рыдала. «Дрянь! – скрипел зубами отец. – Ты слишком добра с ней, Роуз. Выгнать её из дому – и всего делов. Тем более она уже совершеннолетняя.»
Ромола ушла сама. Получив гонорар за первую книгу, сняла комнату, а когда напечатали следующий роман, то уже и целый дом. Точнее, домишко – тесный, холодный, с пожелтевшими обоями, скрипучими полами и ванной, отмыть которую не представлялось возможным. Вдобавок хозяйка запретила приводить в дом гостей. Но Ромола всё равно была счастлива.
Она много работала, доходы росли. В двадцать лет Ромола купила автомобиль «Вечная классика» жёлтого цвета,
а в двадцать четыре – дом в Хидден Спрингсе.
Выбор города был не случаен. Именно в Хидден Спрингсе жил и творил любимый писатель Ромолы – Д.Д. Симлинджер. Ромола заказала у местного скульптора (звали его Эверард Кайл) скульптурный портрет своего кумира и установила его во дворе.
Но приобретя всё то, о чём раньше она могла только мечтать, Ромола неожиданно лишилась вдохновения. Не помогали ни поездки на «Вечной классике» по городу, ни фильмы, ни музыка, ни задушевные беседы с Д.Д. Симлинджером, ни литры волшебно вкусного кофе, даже «цветные пузырьки» - популярный в Хидден Спрингсе наркотик, который она попробовала по совету старого редакционного дружка Джонни – и те не вернули ей музу.
Ромола запаниковала. А что, если и в самом деле она не сдаст книгу в срок? И почему она не откладывала деньги на чёрный день! Всё-таки мать была права – нужно задумываться о будущем, не быть такой безалаберной. Неужели придётся отказаться от чего-то, что досталось ей таким тяжёлым трудом: дома, машины, прислуги? Снова снимать жильё, ездить на обществественном транспорте, самой ходить за покупками…
Ну уж нет!
«Буду писать о чём угодно», - решила Ромола. Но стоило ей напечатать всего два слова («Глава первая», ха-ха-ха!), как в дверь позвонили.
«Джулия!» - подумала Ромола обрадованно, вскакивая из-за ноутбука. Ради визита Джулии можно и нужно прерваться. Ведь она приходит так редко! А книга… ничего, как-нибудь напишется. Иначе и быть не может.
Джулия была той единственной, кого Ромола искренне считала своей подругой – даже несмотря на то, что знакомы они были всего несколько месяцев. Вот как это произошло.
Когда Ромола по телефону пожаловалась Джонни на творческий кризис, тот рассказал ей о знаменитых цветных пузырьках.
«Это раствор для кальяна, хидденспринское ноу-хау. Бодрит и повышает креативность!» - нахваливал зелье Джонни.
Ромола заинтересовалась, и Джонни пришлось поднимать свои связи, чтобы помочь приятельнице достать «пузырьки». За это она обещала прислать ему рассказ для газеты, где он к тому времени успел стать редактором.
«Принесут сегодня вечером, - пообещал Джонни. – Девушку зовут Джулия.»
В ожидании встречи Ромола весь день не находила себе места. Она собиралась впервые попробовать наркотик, и впервые её ждало знакомство с настоящим наркокурьером, человеком из криминального мира. Она столько писала об этих людях в своих романах! Интересно, похожа ли девушка по имени Джулия на созданных Ромолой героинь?
Увиденное не только не разочаровало Ромолу, более того, Джулия с её длинной чёлкой, скрывающей выражение глаз, энергичным абрисом лица, татуировкой на плече, худыми мускулистыми руками совершенно покорила писательницу. А может, это нежность и интерес к живым, а не придуманным, людям, столько лет дремавшие в сердце Ромолы, наконец-то дали о себе знать?
Она предложила Джулии провести время вместе, и та согласилась. Почему? Заглянем ненадолго в голову самой Джулии. Джулии Джейкобс, как вы уже догадались.
С того момента, когда Эмма бросила сестру и вышла замуж за Питера Скорча, прошло три года. В первое время после того, как это случилось, Джулия места себе не находила от злости и обиды. Но сделать она ничего не могла, впрочем, простить сестру она не могла тоже.
«Моё время ещё не пришло, - решила Джулия. – Спи спокойно, Эмма. Возможно, однажды ты совсем забудешь о том, как поступила со мной. Я же не забуду никогда.»
Детей у Питера и Эммы не было, и это немного утешало Джулию: значит, всё же что-то неладно было в семействе Скорчей. Сама же она сосредоточилась на карьере. Обманывать босса Джулия перестала: как показала история с Эммой, это было слишком опасно. Заработать можно было и другими способами. Например, смешать несколько наркотиков, добавить красители и преподнести клиентам в качестве «необыкновенных цветных пузырьков». Босс был доволен. Джулия стала одной из его любимиц.
Она давно уже не занималась распространением наркотиков, но доставить «пузырьки» писательнице вызвалась лично. Их с Ромолой интересы совпали: Джулии тоже хотелось познакомиться с человеком, отличным от тех, с кем она привыкла иметь дело.
Они курили кальян, а потом, валяясь на кровати, объедались пиццей, смотрели телевизор и болтали обо всём на свете.
То есть, говорила в основном Ромола, а Джулия слушала, внимательно глядя из под чёлки, изредка вставляя пару слов.
Ромола рассказала Джулии о своих родителях, которые её никогда не понимали, но перед которыми она, тем не менее, чувствовала вину.
- А я своего отца вообще не помню, - сказала Джулия. – Он слился, когда я была совсем мелкой. Мать пила, спать меня укладывала не с колыбельными, а с матюгами. И лупила будь здоров! Но потом я научилась давать ей сдачи. Бывало, мы такие потасовки устраивали, что прибегали возмущённые соседи. Тогда мы вдвоём набрасывались уже на них.
Она засмеялась, а Ромоле стало стыдно за свои глупые детские проблемы.
- Знаешь что? А ты пошли своим родителям денег, – сказала Джулия. – Они будут рады, а тебе, глядишь, полегчает.
Денег у Ромолы не было.
- А может, посвятить им книгу? – осенило её.
- Хорошее решение, - ответила Джулия.
Ушла Джулия под утро, пообещав заглядывать в гости.
- С пузырьками и так просто, - подмигнула она Ромоле.
Но несмотря на то, что дружба с Джулией вдохнула в Ромолу новую жизнь, работа над книгой всё равно не клеилась. Даже более того, именно дружба с Джулией заставила Ромолу критически взгялнуть на собственное творчество и понять, что всё, о чём она писала раньше, никуда не годится.
«Это всё детский лепет, смехотворная чушь! - терзала себя Ромола. – О чём я вообще могу написать, если совсем не знаю жизни?»
И вот мы снова возвращаемся в ту минуту, когда звонок в дверь оторвал Ромолу от усердного глядения в ноутбук.
«Джулия!»
Она бросилась к двери, но, открыв её, увидела совсем не Джулию, а парня, имени которого даже не могла вспомнить.
Как-то раз он приходил к ней чинить раковину. Простой такой парень, похожий на отца Ромолы.
Он отремонтировал ей раковину, а потом, хоть она его о том совсем не просила, проверил ещё и унитаз с ванной. Наверное, искал ещё возможности подзаработать.
С унитазом и ванной всё было в порядке, и сантехник, порядком утомивший Ромолу своим присутствием, ушёл.
И вот теперь он снова стоял перед ней.
- Здравствуйте, мисс Кинг. Это вам, - он даже не протянул ей букет, а скорее ткнул им Ромоле в лицо, заставив её отшатнуться. – Можно пригласить Вас на свидание? Вы… Вы мне очень понравились.
«Потрясающе паршивый день! - подумала Ромола в сердцах. – Книга не пишется, деньги почти закончились, а тут ещё какой-то сантехник возомнил, что может рассчитывать на мою взаимность! И смотрит так уверенно… Ну, ничего. Сейчас я его обломаю.»
- Неподходящий Вы выбрали момент для того, чтобы пригласить меня на свидание! – рявкнула Ромола. – И знаете что? Для Вас он никогда не будет подходящим!
А вечером к ней пришла Джулия, и Ромола уже со смехом рассказала ей про своего незадачливого ухажёра.
- Да уж, грубовато ты с ним, - хмыкнула Джулия. - Но он быстро оклемается, ему, как любому сантехнику, не привыкать к дерьмовым ситуациям.
- Кто сейчас в дерьмовой ситуации, так это я, - вспомнив о книге, Ромола помрачнела. – Роман совсем не пишется. У меня нет ни вдохновения, ни сюжета.
- А любовь сантехника к писательнице – чем тебе не сюжет? – пошутила Джулия. – Ладно. Я расскажу тебе кое-что о себе. Надеюсь, тебя это вдохновит.
Ромола обрадованно закивала. Она не сомневалась в том, что рассказ Джулии будет интересным.
- Про родителей моих ты в курсе, а вот про сестру я никогда тебе не говорила. Она была на пару лет младше меня.
- Была? – переспросила Ромола взволнованно.
- Была, - вздохнула Джулия. – Я её очень любила, постоянно пыталась подработать, чтобы купить ей новое платье, учебники или фруктов. Дурная была, хотелось лёгких денег, вот меня и занесло в криминал. Но сестру я ото всех этих мерзостей берегла. Когда один извращенец домогался её, думая, что сестрёнку некому защитить, я чуть не забила его насмерть. Сестра хорошо училась, мечтала стать врачом. Мы собирались уехать из Хидден Спрингса. Но все наши планы полетели к собакам, когда сестра познакомилась с одним богатеньким подонком. Она решила, что встретила своего принца, но я-то сразу поняла, что он за фрукт. Самовлюблённый клоун, которому захотелось поиграть в благородство и жениться на нищей девчонке. Я отговаривала сестрёнку, но это было бесполезно. Она ничего не хотела слышать и ушла к своему жениху, заявив мне на прощание, чтобы я навсегда забыла о ней и не лезла в её жизнь. Теперь ей не нужны были такие родственнички, как я. Но через год она вернулась. Её муж развёлся с ней и выгнал её на улицу. Куда ей было ещё идти, как не ко мне? Смотреть на неё было больно. Развод её сломал, каждое утро она просыпалась в слезах. Я пыталась помочь, чем могла, но она никак не приходила в себя. В конце концов сестра запила, тут ещё, видимо, и мамочкины гены дали о себе знать. Полгода назад она, выпив, заснула в ванне и захлебнулась…
Проводив Джулию, Ромола бросилась к ноутбуку, включила его и торопливо застучала по клавишам. За пару часов была готова первая глава нового романа с рабочим названием «Сёстры». Ромола перевела дух, вернулась в начало, стёрла посвящение родителям и написала: «Моей подруге Джулии.»
«А родителям я всё-таки пошлю денег, - подумала Ромола. – Когда получу гонорар за эту книгу. Чувствую, она станет бестселлером.»
Всегда рада твоему появлению!
Каждый раз с большим удовольствием читаю 
Интересно в ее истории и Габриэль, и Джулия проявились, как две ниточки, присоединившие другие твои истории между собой 
Я не думаю, что Эмма прочтёт эту книгу, а даже если и прочтёт, то вряд ли соотнесёт с собой. Джулия эту пакость сделала скорее, чтобы себя потешить. Ну, и чтобы укрепиться в роли Ромолкиной подруженции.
