4. Влюблённый Соломон.
Каждая из шести сестёр Харри была по-своему хороша, и всё же Джорджу Соломону досталась самая лучшая – Энжел.
Повстречались они в парке «Феечка». Джордж приметил девушку издалека – сидя на скамье, она читала книгу.
Как выяснилось позднее, чтение вообще было любимым занятием Энжел, определившим в том числе и её профессию: мисс Харри преподавала литературу в средней школе Хидден Спрингса.
Джорджу симпатичная интеллектуалка Энжел понравилась с первого взгляда, но поначалу скорее в качестве потенциальной подруги для Уилла-второго.
Этому было несколько причин. Во-первых, Джордж давно обещал брату познакомить его с какой-нибудь девушкой (как вы помните, бирюковатый Уилл справиться сам был не в состоянии). Во-вторых, Энжел была старше Джорджа на пять лет, и парню, до того имевшему дело только со своими ровесницами, эта разница в возрасте казалась внушительной (и опять же, Уиллу Энжел в этом смысле подходила больше). Ну, и в-третьих, очутившись в доме на Еловой улице, где жили сёстры Харри и куда Энжел пригласила его на чай, Джордж обалдел: такого количества красивых девушек на квадратный метр он ещё не видел! У него в буквальном смысле разбежались глаза. Здесь было кем полюбоваться и из кого выбрать.
Это последнее обстоятельство, преградившее было Джоржу и Энжел дорогу к счастью (или его источнику), исчезло первым. И здесь автор вынуждена повторить фразу, с которой этот глава началась: каждая из сестёр Харри была по-своему хороша, но… Судьба знала, что делала, когда направила Джорджа в тот парк, где перед этим усадила с книгой Энжел.
Думаю, самое время рассказать подробности о семье Харри. Девушки стали круглыми сиротами ровно год назад, когда их родители, отправившись в туристическую поездку, погибли в вертолётной катастрофе.
Эффектную внешность сёстры унаследовали от матери: в юности красавица Тельма была моделью, причём моделью, как принято говорить, с большим потенциалом. Но она с лёгкостью оставила этот бизнес, когда повстречала любовь всей своей жизни – архитектора Линдена Харри. Вместе они родили шестерых прекрасных дочерей, и, понятное дело, Тельма ни разу не пожалела о сделанном выборе.
Если располагать сестёр Харри в порядке не хронологического, а эмоционального возраста, то Калантия, старшая по паспорту, оказалась бы, безусловно, в конце списка. В свои 25 она оставалась непоседливым и беспечным ребёнком, не определившимся пока с жизненными целями.
Закончив школу, Калантия по примеру матери подалась в модели, но продержалась в этой профессии недолго: ей не хватало упорства, да и скучно было жить по строгому графику. Тогда Калантия вбила себе в голову, что её призвание – помогать людям, и отправилась на курсы медработников (позже их окончит её сестра Полинн). Учиться Калантии понравилось, а вот работать в больнице по окончании курсов – не очень. «Помогать людям» оказалось вовсе не таким приятным занятием, каким нарисовало его воображение Калантии, да и люди эти были сплошь капризными и неблагодарными.
И наша попрыгунья поспешила переквалифицироваться в массажистки. На этой работе Калантия задержалась гораздо дольше, чем на предыдущих, однако на вопросы сестёр, нашла ли она наконец себя, однозначного ответа не давала.
Энжел была младше сестры на два года, и вот в ней-то как раз удачно сочетались детская очарованность жизнью и взрослая рассудительность. Конечно, книжница Энжел любила повитать в облаках, однако, если требовалось, немедленно спускалась на землю. Так, после гибели родителей Энжел взвалила на себя хлопоты о доме и о трёх несовершеннолетних в то время сёстрах (Полинн, Элле Вайолетт и Норе). От Калантии помощи ждать не приходилось: она целыми днями рыдала над фотографиями отца и матери, прерываясь только на прогулки со своим парнем Грегом («Мне просто необходимо развеяться, иначе я сойду с ума! Ну почему я не такая сильная, как ты, Энжел?»)
Следующая за Энжел по старшинству, Мэри, вкладывалась в семью преимущественно деньгами, так как зарабатывала больше остальных. А на быт у неё не было времени.
Так уж повелось, что в этой семье, где все девочки уродились писаными красавицами, самой «писаной» считалась именно Мэри.
Может быть, потому, что в отличие от остальных сестёр, внешность которых представляла из себя комбинацию различных родительских черт, она одна получилась точной копией матери?
В общем, Мэри, с детства привыкшая к одам своей красоте, сделала на неё ставку и решила стать актрисой, благо и ехать никуда не пришлось – в городе была своя собственная киностудия под названием «Хидден Скрин». Какое-то время Мэри играла в эпизодах, но очень скоро продвинулась на вторые, а затем и на первые роли. Ещё живые тогда родители безумно ей гордились, а Мэри старалась их не разочаровывать. Если она не трудилась на съёмках, то занималась гимнастикой, танцами, вокалом, иностранными языками или изучала литературу по драматургии. Мэри была не только ослепительно прекрасна, но и достаточно умна для того, чтобы понимать: любая красота рано или поздно меркнет, а талант и мастерство остаются.
Полинн и Элла Вайолетт являли собой пример настоящих близнецов.
В том смысле, что сходство их было не только и не столько внешним. Обе трудолюбивые, усердные, добрые, скромные и не болтливые (и - нужно же и ложечку дёгтя добавить! - пожалуй, немного занудные). Они выбрали разные профессии (Полинн работала медсестрой, а Элла Вайолетт – секретаршей и параллельно обучалась в бизнес-школе), но каждая стремилась в своём деле к совершенству. Когда Джордж приходил к Энжел в гости, то обычно заставал Полинн за чтением медицинских справочников, а Эллу Вайолетт – финансовой прессы.
Самая младшая, Нора, ещё училась в школе. Свободное время она посвящала либо рисованию, либо компьютерным играм, а в будущем собиралась объединить эти два увлечения и стать игровым художником.
Бредовая (как впоследствии стало ясно) идея свести Энжел с Уиллом-вторым всё никак не хотела оставить заботливого Джорджа. Однако Уилл знакомиться с расхваленной ему братом девушкой не спешил: он записался на курсы агрохимии, которые и занимали теперь всё его свободное от сада-огорода время. А Джордж был убеждён, что лучшей партии, чем мисс Харри, Уиллу-второму в Хидден Спрингсе не сыскать, а потому взялся «присматривать» за Энжел с тем, чтобы она не увлеклась каким-нибудь сторонним мужчиной.
Итак, Джордж и сам не заметил, как они с Энжел сделались неразлучны, хотя до последнего момента оказывался признаться себе в том, что его чувства к девушке давно переросли дружеские.
Его не смущал уже ни возраст Энжел (подумаешь! всего-то пять годков разницы – ерунда!), ни Уилл-второй, который очевидно дал понять брату, что не заинтересован в этом знакомстве (чудак, где он ещё найдёт такую?). Но на Джорджа вдруг напала доселе неведомая ему робость, и, обдумывая ночами признания Энжел (одно лучше другого!), в её присутствии он терялся и не мог вымолвить ни слова.
Даже поцелуй у водопадов, на который Джордж решился каким-то чудом, не внёс ясности в их с Энжел отношения.
Выручила его Калантия. Со свойственной ей непосредственностью как-то за ужином она невзначай поинтересовалась:
- Ну и когда вы, дорогие мои, собираетесь пожениться?
- Перестань, - ласково одёрнула её Энжел. Джордж, почувствовав, как кровь прилила к его щекам, взглянул исподлобья на возлюбленную и увидел, что она тоже зарделась.
- Да ладно вам, - засмеялась Калантия. – Вы же без ума друг от друга! У меня аж волосы дыбом встали, такое сильное тут напряжение!
И Джордж решился. Он накрыл своей так некстати вспотевшей ладонью руку Энжел и сказал:
- Калантия права. Я люблю тебя. Если это взаимно, выходи за меня замуж.
Энжел не колебалась ни секунды.
- Я согласна, - ответила она.
Дни, заполненные приготовлениями к свадьбе, пролетели незаметно. Танси и Эми пришли в восторг от Энжел и её сестёр, Уилл-второй же, когда Джордж спросил его, не жалеет ли он, что отказался от знакомства с Энжел, пробурчал: «Каждому своё. Эта девушка создана не для меня, а для тебя.»
Свадьбу играли в доме Соломонов. Кроме семей жениха и невесты в полном составе, присутствовал также парень Калантии, Грег Туловски.
Молодожёны обменялись клятвами верности,
Энжел разрезала торт,
а потом последовали традиционные игры и танцы.
И никто не заметил, как в разгар празднования Танси ускользнула из дома.
Как и остальные, она, разумеется, радовалась за Джорджа и Энжел, но вместе с тем вдруг остро почуствовала свою непричастность к этому счастью. Посреди всеобщего веселья на Танси навалилась тоска.
Усевшись в парке на качели, она думала о новости, которую прочла в вечерней газете. «Художник Питер Скорч сочетался браком со своей возлюбленной Эммой Джейкобс.»
- Привет, - неожиданно услышала Танси у себя за спиной.
Она обернулась и увидела молодого мужчину, чья добрая улыбка вмиг развеяла её печаль. Ещё не залечив рану, что нанёс ей Питер, влюбиться снова? О, да - в этом была вся Танси.
- Не против, если я присяду рядом с тобой? Я на качелях давно не качался. С тех пор, как ушёл из приюта. Меня зовут Эдвард Лио, доктор Лио. А тебя?
- Танси Соломон.
- Не грусти, Танси! – Эдвард ободряюще подмигнул ей и, оттолкнувшись от земли, взлетел на качелях вверх.
- А я и не грущу… уже.
Её сердце колотилось как сумасшедшее.
А я буду стараться соответствовать им!
"Развернуть" в этой теме не только жизни Соломонов, но вообще всех (ага!) обитателей Хидден Спрингса. В следующей главе я расскажу о Питере и его возлюбленной натурщице, потом планирую снова вернуться к Соломонам, а также показать ещё одного важного для меня персонажа. А дальше поглядим... Но историй хватит надолго. 
А у меня -
Всё-таки писать даже для одного человека приятнее, чем в пустоту. 
). На это (по моей задумке 
, хотела рассказать позже. А вообще, это конь Валентайна. Он увлекается верховой ездой, но про это будет как-нибудь потом... Как и про Джулию. 
, творчества. Но это не значит, что я тут халтурю! Не-не, выкладываюсь на полную! 
