Мarat
Гуру
Серия семьдесят пятая. Часть первая.
Серия семьдесят пятая. Часть первая.
Ариана Петит.
"Dead and gone".
Juno Reactor - Badimo.
По заснеженному подобию дороги мы брели час, а то и больше. Все это время, я под бесконечную болтовню, напевки, стишки и шуточки Элли, пыталась визуализировать впереди нас хоть какие-нибудь огни цивилизации. Какой-нибудь домик лесничего, или, пускай даже какого-нибудь не сильно дружелюбного пьянчужки, плевать. Хоть кого-нибудь!
Вокруг не было совершенно ничего, кроме сомнительной тропинки сквозь заросли, туманной темноты впереди, черного мрака позади и бесконечного снегопада на наши головы. Казалось даже, что мы последние люди на земле, единственные выжившие после какой-нибудь катастрофы. Да, я помнила, что на пути сюда мы останавливались на пустой дороге посреди поля, которая еще была как-то связана с миром людей (по-моему там были дорожные знаки), но к моменту, когда мы с Элли брели сквозь заснеженный лес дрожа от холода, та дорога не виделась мне пунктом от которого можно дойти до людей. Потому что и людей для меня больше не было. Нигде.
Даже тот неоспоримый факт, что мистер Лэнгфилд поднял на уши всю страну и наверняка подключил к нашим поискам ФБР и военных, не мог исправить мое гнетущее ощущение совершеннейшего одиночества. Это было не грустно, это было невероятно страшно.
От дурных мыслей меня иногда отвлекала проснувшаяся Пейтон. Даже несмотря на темноту, я замечала в ней занятные вещи. От моего бега или быстрого шага она, например, начинала косить или закатывать свои мутно-синие глаза, при этом быстро водя языком по своей верхней десне; а еще она забавно вздрагивала или опускала уголки губ вниз, когда проваливалась в сон. Я, если честно, даже завидовала ей. Еще бы, в отличии от меня, она путешествует завернутая в теплые пеленки и запрятанная вглубь теплой куртки. Ей не нужно ни о чем думать или переживать, более того, она может беззаботно спать не вздрагивая каждый раз от начинающегося сновидении о гнилозубом алкоголике — Спенсе Бутчере.
Я пыталась тихонько напевать ей, но голос безнадежно сел, оставив мне лишь скудную возможность шептать. Но для крошки Пейтон и этого шипения было вполне достаточно. От моего неразборчивого шепота она затихала и закрывала глаза.
- Нужно дать ей имя! - Элли подпрыгнула на месте, - Как ты думаешь, нам позволят придумать для нее имя? Или Кейт расстроится и снова будет кричать на тебя?
Беспокойство за несчастную, оставленную в темноте маленького туалета, Кейт, толкало меня в спину. Всякий раз, когда я вспоминала о ней, мой шаг становился шире, туловище сильнее подавалось вперед, я пыталась бежать. Ведь кто знает, может если я потороплюсь, врачи дойдут до нее и спасут всего за мгновение до необратимых последствий или смерти.
И что тогда будет? Что станет с маленькой Пейтон Сью? Она, без сомнений, попадет в приемную семью, но будут ли новые родители любить ее? Смогут ли они хоть отдалено представить себе, через что она прошла с первых минут рождения и в какой опасности побывала? Или они просто примут ее как подарок свыше, как живую куколку, даже не подозревая о том, что она уникальный ребенок, маленький борец.
Вдруг они назовут ее дурацким именем? Или будут натягивать на нее подгузники до самой школы, чем грешат многие американские родители...? А вдруг ее мама будет... будет вроде моей. Нет, моя мама вовсе не плоха, но я думаю, что моя жизнь была бы совершенно невыносимой, если бы к нелюдимости, закрытости и холодности, которую она так не переносит, прибавился прибавился и тот факт, что я — приемная дочь.
Ох, нужно поторапливаться. Ребенку нужна Кейт.
- Эм, Элли... - просипела я, - Ты ведь понимаешь, что для Кейт все может окончится не так хо'гошо...
- Ты думаешь, что она умерла? - серьезно спросила Элли.
- Нет, я надеюсь, что она жива и мы успеем п'гивести к ней в'гачей, - кивнула я, - Но если ничего не получится и... в общем, п'гидумай имя для 'гебенка, ладно? Есть какие-нибудь идеи?
- О, конечно! Я думаю, что нужно назвать ее Майли! Или Ханна! Как тебе? О, нет! Конечно, я назову ее Тейлор! Как Тейлор Свифт!
Кто это такие?
- О, нет-нет, я назову ее Текна! Или Блум! Хотя, нет, она же блондинка, значит Флора! - если до этого Элли переставляла собой журчащий радостный фонтанчик, то теперь она превратилась в настоящий восторженный гейзер, - О, а еще Деми! Прямо как Деми Ловато!
- Откуда ты взяла все эти имена? - спросила я сконфуженно, пока перетаскивала Элли за шиворот через какой-то овраг.
- Ох, Каспер... - она укоризненно покачала головой и закатила глаза.
Нескончаемое щебетание Элли не позволяло мне погрязнуть в темной пучине депрессивных мыслей. Абсолютно точно говорю, этой девчонке совершенно не нужен собеседник для того, чтобы от души поболтать и посплетничать. Она умудряется вести складный и нисколько не странный диалог с самой собой, и сама себя же грубо перебивает, вспоминая что-то более важное и интересное...
Но сколько бы она не горланила песни и стихи, которые учила для утренника в честь чьего-то дня рождения, я частью сознания возвращалась к произошедшему в забегаловке. Со временем смерть Рэйчел завладела всеми моими мыслями, отключив все вокруг, кроме пути, что подсвечивал фонарик в руках Элли.
Черт подери, ведь я же лишила ее жизни! По моей вине она никогда не станет совершеннолетней, не вылечится от своих маниакальных наклонностей, не найдет нормальных друзей, не получит второй шанс в жизни...
- Шалтай-болтай сидел на стене, шалтай-болтай свалился во сне! - проорала Элли, между рассказом о поездке на Гавайи и историей о своем драчливом друге - Коуле.
Мысль, что успокаивала меня в первые минуты: «теперь она больше никого не тронет, не сможет навредить Пейтон», превратилась в ничто. Она больше не приносила мне успокоения, может даже наоборот. Спустя время я поняла, что все предложения и угрозы Рэйчел являлись абсолютным бредом, злой выдумкой рожденной ее нездоровым воображением. И тот факт, что я так быстро поверила в ее сказки и позволила себе взбесится, невероятно злил меня. Нужно было просто плюнуть ей лицо и рассмеяться! Но нет, мне необходимо было от души затыкать ее огромным тесаком, а потом и цинично отрезать и выбросить ее голову, словно ненужный мусор.
Черт, меня ведь теперь посадят. На всю жизнь, не иначе.
Хотя какая теперь разница? Если Эйдана нет, мне все равно где проводить свое время...
- Каспер? Эй, Каспер, скажи, что один снеговичок сказал другому? - прищурилась девочка.
- Я... эээ... я не знаю, - я пожала плечами, снова подивившись ее настроению. Серьезно, может это реакция на сироп от температуры? Кейт здорово заправила ее лекарством перед долгим путешествием? Или она всегда такая... живая? - Что он сказал?
- «Мне кажется... пахнет морковкой!»
Я улыбнулась, но вместо ответной улыбки, заметила лишь испуганный взгляд. Элли напряженно таращилась в сторону кустов по правую сторону от нас, будто оттуда доносились звуки доступные лишь ее уху.
Но как только источник шума сделался ближе, звуки дошли и до меня: какой-то шорох, хруст снега, низкие мужские стоны. Все это так напугало меня, что я тут же накрыла половину лица Элли своей ладонью, чтобы та не раскричалась и не привела обладателя голоса прямо к нам.
- Г-где... где ты... черт тебя дери... вот дерьмо... я убью тебя! К чертям собачьим убью, клянусь!
Первые три секунды я лишь дергалась на месте, а потом уже с силой дернула Элли в противоположную чащу, быстро передвигая ноющими и слабыми ногами. Пейтон, как назло, принялась тихонько пищать у меня в куртке.
Мое сердце болезненно колотилось в груди, каждая клеточка моего тела напряженно пульсировала от ужаса. Преследователь оказался в нашей стороне чащи и тоже двигался стремительно, отчего я начала распускать слезы, которые сдержать никак не удавалось. Кто-то бежит за нами. А мы, возможно, теперь вообще двигаемся в противоположную от цивилизации сторону!
- Стоять! - заорал хриплый низкий голос позади нас, - Черт тебя дери, стоять!
Когда Элли тихонько пискнула, я сжала ее руку и снова жестко дернула, утягивая за собой глубже в чащу, под звук шороха веток и шагов преследователя, который все никак не отставал и скорее всего, двигался по нашим следам.
- Дерьмо! - заорал голос.
Я даже не знала что хуже — попасть в лапы взбешенного Спенса или окончательно заблудится в густой чаще и умереть от холода и голода, но продолжала стремительно двигаться в неизвестность, должно быть подсознательно уже решив, что лучше уж умереть, чем снова увидеть грязную рожу и жуткую пасть братца Фанатки.
В боку нещадно кололо, легкие горели, моя лихорадка и жар усилились, тело сделалось слабым, а затылок и спина заболели жуткой болью, но я не могла остановится или даже свернуть куда-нибудь.
Элли принялась хныкать вслух, громко умоляя меня остановится хоть на секунду, но я отвечала ей молчанием и лишь грубо дергала за руку, представляя, что может сделать догнавший нас по следам Спенс. Я не могла остановится даже несмотря на то, что шорох и шаги нашего преследователя уже пропали.
И когда я, наконец, начала замедлять свой безумный бег, земля в буквальном смысле ушла у меня из под ног. Всего в какое-то мгновение, я оказалась в состоянии полета - стремительно неслась вниз под отдаляющийся визг маленькой Элли.
Полет даже казался мне долгим, иначе бы я не успела вспомнить о маленькой героине знаменитого творения Льюиса Кэррола, верно? Должно быть, у меня начались серьезные галлюцинации от такого количества боли и страха за один вечер...
Приземление пришлось на ледяную, почему-то густую темную воду. Я здорово ударилась лбом об стену и умудрилась поцарапать свое лицо, но вскочить на ноги сумела практически мгновенно.
Воздух замерз в легких, голова страшно загудела, оглушая меня болью, все тело сделалось жестким, а из-за воды, что попала в глаза, темнота вокруг сделалась размытой.
Совершенно внезапно ко мне пришло страшное осознание, заставившее меня беззвучно взвыть, задыхаясь от холода, и залиться горькими слезами: Эйдан мертв.
Иначе бы этого жуткого происшествия никогда бы не случилось, ведь канат соединяющий меня и мистера Лэнгфилда, не позволил бы мне умереть и оставить Эйдана одного. А раз Эйдан умер, то и его отцу я теперь до лампочки! Ну конечно! Черт!
Казалось бы, куда хуже, но Пейтон Сью совершенно невовремя решила продемонстрировать мне всю силу и мощь своего голоса. Клянусь, она заорала так, что ее, должно быть, можно было услышать в логове у Фанатки. С другой стороны громко ревела Элли.
Это ли не самый ужасный момент в моей жизни? Провалилась в какой-то заброшенный колодец, трясусь стоя по пояс в ледяной воде, с недовольным младенцем на руках. Ах, да, наверху меня уже оплакивает маленькая девочка, с которой мы секунду назад убегали от кровожадного маньяка. Ох, а еще этот приступ паники...
- Каспер! Каспер! - ревела Элли.
Кричать у меня не получалось. Как я только не пыталась, но не единого скудного звука так и не вырвалось из моего горла. Только лишь Пейтон давала о себе знать, крича на всю округу так, будто ее убивают. Бедная крошка не ожидала, что после теплого путешествия в недрах куртки, ее макнут в ледяную воду.
Да и что мы я могла крикнуть Элли? Да, было бы замечательно успокоить ее известием о том, что я не расшиблась насмерть и всего лишь замерзаю, но что дальше? Что я ей скажу? Какие инструкции дам?
Что делать?
Что ей делать?
Бежать?! Куда бежать? Продолжать путь без меня? Нет, это невозможно, здешняя местность невероятно опасна, да и ориентироваться в этом чертовом лесу ужасно сложно. Девочка просто окончательно заблудится. Просить ее остаться рядом со мной? Она замерзнет. Приказать бежать обратно по нашим следам — прямой путь лапы Спенса, который, после погони за нами, уже не будет строить из себя заботливого папочку и навредит Элли.
- Каспер! - единственное, что я сумела распознать из ее бормотаний, - Ты там?!
Ну и вопрос...
- О, боже... - пискнула она, нервно топая вокруг ямы, в которую я провалилась.
Мое сознание стремительно стало заволакивать каким-то туманом. Ужасная, необъяснимая немота во всем теле обездвижила меня, превращая в некрасивую статую с младенцем на руках. Нет, все-таки меня здорово трясло, потому что Пейтон Сью даже закрыла глаза от такой вибрации, хотя я этого почти и не заметила.
Необходимо было срочно искать путь к спасению, но я лишь молча стояла, пялясь в черную воду, совершенно парализованная, должно быть мощной панической атакой. Только выйдя из этого ступора, я обнаружила, что все вокруг смолкло. Тишина.
Мне пришлось даже пошевелиться и откашляться, чтобы убедится в том, что я не оглохла внезапно и Элли действительно больше рядом нет. Не слышался надрывный плач девочки, пропали эти невнятные бормотания, никто больше бегал вокруг колодца.
Тихо.
Шмыгнув носом и помотав головой, я принялась оглядываться вокруг, прикидывая, смогу ли выбраться наверх словно та жуткая девочка из фильма «Звонок». Но даже если некоторые камни и представляли собой хороший выступ, взобраться наверх у меня бы все равно не получилось, потому что силы безнадежно покинули мое тело. Любая попытка даже пошевелить своими пальцами отзывалась болью прямо до самых плеч, а бесконечно бьющаяся в голове мысль о том, что я вот-вот опущу в воду Пейтон, вызывала приближение панической атаки. Сверток яростно дрожал в моих руках.
Если бы не это падение, если бы не лихорадка и не побои на теле, я бы уже давно привязала ребенка к себе своим же свитером и неудержимо ползла бы наверх, ломая себе руки и пальцы, не щадя себя и игнорируя любую боль.
Черт, а ведь я бы была совершенно дерьмовой матерью! Вот хилая дура — не смогла напрячь руки, сцепить зубы, выпрямить спину и найти в себе последние силы на финальный рывок, ради спасения жизни младенца. Ради спасения своей собственной никчемной жизни! Ничтожество!
Внутренние нападки на саму себя, вызвали истерику, за которой посыпались панические атаки одна за другой.
Черт знает, сколько это длилось, но я, без сомнений очень долго стояла задрав голову вверх и беззвучно воя, выпрашивая прощения у Кейт за то, что не сумела уберечь ее крошечную дочь.
Затихла я только тогда, когда обнаружила страшное: мое тело начало медленно опускаться под воду. Онемевшие ноги начали подгибаться, дрожащие руки опускаться, усталые веки тяжелели, а голова сама-собой сонно(?) клонилась то влево, то в право. По какой-то непонятно причине, все мое туловище начало неудержимо сгибаться и тянуться вниз, в холодный мрак густой воды. Пейтон, что каким-то чудом все еще находилась в моих руках, скоро снова должна была встретится с муками от ледяной воды.
Ох, знаете, я никогда не посещала в церковь, не знала молитв, не верила в Бога и не думала о нем, но новая вспышка страха принесла с собой какое-то отчаянное желания выпрашивать спасения у высших сил — у Господа.
Моя первая за всю жизнь молитва получилась нескладной, глупой и даже фамильярной. Звучал этот бред примерно так:
«Дорогой Бог.
Прошу, если ты где-то есть, не дай умереть младенцу...»
Прошипев это послание в круг слабого света над головой, я заставила себя напрячь слабые руки и приподнять маленькую Пейтон повыше, должно быть демонстрируя высшим силам невинное дитя, за которое я просила. Девочка возмущенно распищалась.
«... и если можно, помоги нам выбраться отсюда живыми...»
- Каспер! - отчаянный вопль откуда-то сверху.
Боже мой, даже несмотря на то, что я совершенно окоченела, посинела и вмерзла в лед, по белому моему лицу расползлась огромная улыбка, а в глазах появились колючие слезы счастья.
Эйдан жив!
- Каспер? - тоненький голосок Элли.
Клянусь, моя улыбка не могла быть шире.
~~~
P.S. теперь и вторая часть в пути.
Серия семьдесят пятая. Часть первая.
Ариана Петит.
"Dead and gone".
Juno Reactor - Badimo.
По заснеженному подобию дороги мы брели час, а то и больше. Все это время, я под бесконечную болтовню, напевки, стишки и шуточки Элли, пыталась визуализировать впереди нас хоть какие-нибудь огни цивилизации. Какой-нибудь домик лесничего, или, пускай даже какого-нибудь не сильно дружелюбного пьянчужки, плевать. Хоть кого-нибудь!
Вокруг не было совершенно ничего, кроме сомнительной тропинки сквозь заросли, туманной темноты впереди, черного мрака позади и бесконечного снегопада на наши головы. Казалось даже, что мы последние люди на земле, единственные выжившие после какой-нибудь катастрофы. Да, я помнила, что на пути сюда мы останавливались на пустой дороге посреди поля, которая еще была как-то связана с миром людей (по-моему там были дорожные знаки), но к моменту, когда мы с Элли брели сквозь заснеженный лес дрожа от холода, та дорога не виделась мне пунктом от которого можно дойти до людей. Потому что и людей для меня больше не было. Нигде.
Даже тот неоспоримый факт, что мистер Лэнгфилд поднял на уши всю страну и наверняка подключил к нашим поискам ФБР и военных, не мог исправить мое гнетущее ощущение совершеннейшего одиночества. Это было не грустно, это было невероятно страшно.
От дурных мыслей меня иногда отвлекала проснувшаяся Пейтон. Даже несмотря на темноту, я замечала в ней занятные вещи. От моего бега или быстрого шага она, например, начинала косить или закатывать свои мутно-синие глаза, при этом быстро водя языком по своей верхней десне; а еще она забавно вздрагивала или опускала уголки губ вниз, когда проваливалась в сон. Я, если честно, даже завидовала ей. Еще бы, в отличии от меня, она путешествует завернутая в теплые пеленки и запрятанная вглубь теплой куртки. Ей не нужно ни о чем думать или переживать, более того, она может беззаботно спать не вздрагивая каждый раз от начинающегося сновидении о гнилозубом алкоголике — Спенсе Бутчере.
Я пыталась тихонько напевать ей, но голос безнадежно сел, оставив мне лишь скудную возможность шептать. Но для крошки Пейтон и этого шипения было вполне достаточно. От моего неразборчивого шепота она затихала и закрывала глаза.
- Нужно дать ей имя! - Элли подпрыгнула на месте, - Как ты думаешь, нам позволят придумать для нее имя? Или Кейт расстроится и снова будет кричать на тебя?
Беспокойство за несчастную, оставленную в темноте маленького туалета, Кейт, толкало меня в спину. Всякий раз, когда я вспоминала о ней, мой шаг становился шире, туловище сильнее подавалось вперед, я пыталась бежать. Ведь кто знает, может если я потороплюсь, врачи дойдут до нее и спасут всего за мгновение до необратимых последствий или смерти.
И что тогда будет? Что станет с маленькой Пейтон Сью? Она, без сомнений, попадет в приемную семью, но будут ли новые родители любить ее? Смогут ли они хоть отдалено представить себе, через что она прошла с первых минут рождения и в какой опасности побывала? Или они просто примут ее как подарок свыше, как живую куколку, даже не подозревая о том, что она уникальный ребенок, маленький борец.
Вдруг они назовут ее дурацким именем? Или будут натягивать на нее подгузники до самой школы, чем грешат многие американские родители...? А вдруг ее мама будет... будет вроде моей. Нет, моя мама вовсе не плоха, но я думаю, что моя жизнь была бы совершенно невыносимой, если бы к нелюдимости, закрытости и холодности, которую она так не переносит, прибавился прибавился и тот факт, что я — приемная дочь.
Ох, нужно поторапливаться. Ребенку нужна Кейт.
- Эм, Элли... - просипела я, - Ты ведь понимаешь, что для Кейт все может окончится не так хо'гошо...
- Ты думаешь, что она умерла? - серьезно спросила Элли.
- Нет, я надеюсь, что она жива и мы успеем п'гивести к ней в'гачей, - кивнула я, - Но если ничего не получится и... в общем, п'гидумай имя для 'гебенка, ладно? Есть какие-нибудь идеи?
- О, конечно! Я думаю, что нужно назвать ее Майли! Или Ханна! Как тебе? О, нет! Конечно, я назову ее Тейлор! Как Тейлор Свифт!
Кто это такие?
- О, нет-нет, я назову ее Текна! Или Блум! Хотя, нет, она же блондинка, значит Флора! - если до этого Элли переставляла собой журчащий радостный фонтанчик, то теперь она превратилась в настоящий восторженный гейзер, - О, а еще Деми! Прямо как Деми Ловато!
- Откуда ты взяла все эти имена? - спросила я сконфуженно, пока перетаскивала Элли за шиворот через какой-то овраг.
- Ох, Каспер... - она укоризненно покачала головой и закатила глаза.
Нескончаемое щебетание Элли не позволяло мне погрязнуть в темной пучине депрессивных мыслей. Абсолютно точно говорю, этой девчонке совершенно не нужен собеседник для того, чтобы от души поболтать и посплетничать. Она умудряется вести складный и нисколько не странный диалог с самой собой, и сама себя же грубо перебивает, вспоминая что-то более важное и интересное...
Но сколько бы она не горланила песни и стихи, которые учила для утренника в честь чьего-то дня рождения, я частью сознания возвращалась к произошедшему в забегаловке. Со временем смерть Рэйчел завладела всеми моими мыслями, отключив все вокруг, кроме пути, что подсвечивал фонарик в руках Элли.
Черт подери, ведь я же лишила ее жизни! По моей вине она никогда не станет совершеннолетней, не вылечится от своих маниакальных наклонностей, не найдет нормальных друзей, не получит второй шанс в жизни...
- Шалтай-болтай сидел на стене, шалтай-болтай свалился во сне! - проорала Элли, между рассказом о поездке на Гавайи и историей о своем драчливом друге - Коуле.
Мысль, что успокаивала меня в первые минуты: «теперь она больше никого не тронет, не сможет навредить Пейтон», превратилась в ничто. Она больше не приносила мне успокоения, может даже наоборот. Спустя время я поняла, что все предложения и угрозы Рэйчел являлись абсолютным бредом, злой выдумкой рожденной ее нездоровым воображением. И тот факт, что я так быстро поверила в ее сказки и позволила себе взбесится, невероятно злил меня. Нужно было просто плюнуть ей лицо и рассмеяться! Но нет, мне необходимо было от души затыкать ее огромным тесаком, а потом и цинично отрезать и выбросить ее голову, словно ненужный мусор.
Черт, меня ведь теперь посадят. На всю жизнь, не иначе.
Хотя какая теперь разница? Если Эйдана нет, мне все равно где проводить свое время...
- Каспер? Эй, Каспер, скажи, что один снеговичок сказал другому? - прищурилась девочка.
- Я... эээ... я не знаю, - я пожала плечами, снова подивившись ее настроению. Серьезно, может это реакция на сироп от температуры? Кейт здорово заправила ее лекарством перед долгим путешествием? Или она всегда такая... живая? - Что он сказал?
- «Мне кажется... пахнет морковкой!»
Я улыбнулась, но вместо ответной улыбки, заметила лишь испуганный взгляд. Элли напряженно таращилась в сторону кустов по правую сторону от нас, будто оттуда доносились звуки доступные лишь ее уху.
Но как только источник шума сделался ближе, звуки дошли и до меня: какой-то шорох, хруст снега, низкие мужские стоны. Все это так напугало меня, что я тут же накрыла половину лица Элли своей ладонью, чтобы та не раскричалась и не привела обладателя голоса прямо к нам.
- Г-где... где ты... черт тебя дери... вот дерьмо... я убью тебя! К чертям собачьим убью, клянусь!
Первые три секунды я лишь дергалась на месте, а потом уже с силой дернула Элли в противоположную чащу, быстро передвигая ноющими и слабыми ногами. Пейтон, как назло, принялась тихонько пищать у меня в куртке.
Мое сердце болезненно колотилось в груди, каждая клеточка моего тела напряженно пульсировала от ужаса. Преследователь оказался в нашей стороне чащи и тоже двигался стремительно, отчего я начала распускать слезы, которые сдержать никак не удавалось. Кто-то бежит за нами. А мы, возможно, теперь вообще двигаемся в противоположную от цивилизации сторону!
- Стоять! - заорал хриплый низкий голос позади нас, - Черт тебя дери, стоять!
Когда Элли тихонько пискнула, я сжала ее руку и снова жестко дернула, утягивая за собой глубже в чащу, под звук шороха веток и шагов преследователя, который все никак не отставал и скорее всего, двигался по нашим следам.
- Дерьмо! - заорал голос.
Я даже не знала что хуже — попасть в лапы взбешенного Спенса или окончательно заблудится в густой чаще и умереть от холода и голода, но продолжала стремительно двигаться в неизвестность, должно быть подсознательно уже решив, что лучше уж умереть, чем снова увидеть грязную рожу и жуткую пасть братца Фанатки.
В боку нещадно кололо, легкие горели, моя лихорадка и жар усилились, тело сделалось слабым, а затылок и спина заболели жуткой болью, но я не могла остановится или даже свернуть куда-нибудь.
Элли принялась хныкать вслух, громко умоляя меня остановится хоть на секунду, но я отвечала ей молчанием и лишь грубо дергала за руку, представляя, что может сделать догнавший нас по следам Спенс. Я не могла остановится даже несмотря на то, что шорох и шаги нашего преследователя уже пропали.
И когда я, наконец, начала замедлять свой безумный бег, земля в буквальном смысле ушла у меня из под ног. Всего в какое-то мгновение, я оказалась в состоянии полета - стремительно неслась вниз под отдаляющийся визг маленькой Элли.
Полет даже казался мне долгим, иначе бы я не успела вспомнить о маленькой героине знаменитого творения Льюиса Кэррола, верно? Должно быть, у меня начались серьезные галлюцинации от такого количества боли и страха за один вечер...
Приземление пришлось на ледяную, почему-то густую темную воду. Я здорово ударилась лбом об стену и умудрилась поцарапать свое лицо, но вскочить на ноги сумела практически мгновенно.
Воздух замерз в легких, голова страшно загудела, оглушая меня болью, все тело сделалось жестким, а из-за воды, что попала в глаза, темнота вокруг сделалась размытой.
Совершенно внезапно ко мне пришло страшное осознание, заставившее меня беззвучно взвыть, задыхаясь от холода, и залиться горькими слезами: Эйдан мертв.
Иначе бы этого жуткого происшествия никогда бы не случилось, ведь канат соединяющий меня и мистера Лэнгфилда, не позволил бы мне умереть и оставить Эйдана одного. А раз Эйдан умер, то и его отцу я теперь до лампочки! Ну конечно! Черт!
Казалось бы, куда хуже, но Пейтон Сью совершенно невовремя решила продемонстрировать мне всю силу и мощь своего голоса. Клянусь, она заорала так, что ее, должно быть, можно было услышать в логове у Фанатки. С другой стороны громко ревела Элли.
Это ли не самый ужасный момент в моей жизни? Провалилась в какой-то заброшенный колодец, трясусь стоя по пояс в ледяной воде, с недовольным младенцем на руках. Ах, да, наверху меня уже оплакивает маленькая девочка, с которой мы секунду назад убегали от кровожадного маньяка. Ох, а еще этот приступ паники...
- Каспер! Каспер! - ревела Элли.
Кричать у меня не получалось. Как я только не пыталась, но не единого скудного звука так и не вырвалось из моего горла. Только лишь Пейтон давала о себе знать, крича на всю округу так, будто ее убивают. Бедная крошка не ожидала, что после теплого путешествия в недрах куртки, ее макнут в ледяную воду.
Да и что мы я могла крикнуть Элли? Да, было бы замечательно успокоить ее известием о том, что я не расшиблась насмерть и всего лишь замерзаю, но что дальше? Что я ей скажу? Какие инструкции дам?
Что делать?
Что ей делать?
Бежать?! Куда бежать? Продолжать путь без меня? Нет, это невозможно, здешняя местность невероятно опасна, да и ориентироваться в этом чертовом лесу ужасно сложно. Девочка просто окончательно заблудится. Просить ее остаться рядом со мной? Она замерзнет. Приказать бежать обратно по нашим следам — прямой путь лапы Спенса, который, после погони за нами, уже не будет строить из себя заботливого папочку и навредит Элли.
- Каспер! - единственное, что я сумела распознать из ее бормотаний, - Ты там?!
Ну и вопрос...
- О, боже... - пискнула она, нервно топая вокруг ямы, в которую я провалилась.
Мое сознание стремительно стало заволакивать каким-то туманом. Ужасная, необъяснимая немота во всем теле обездвижила меня, превращая в некрасивую статую с младенцем на руках. Нет, все-таки меня здорово трясло, потому что Пейтон Сью даже закрыла глаза от такой вибрации, хотя я этого почти и не заметила.
Необходимо было срочно искать путь к спасению, но я лишь молча стояла, пялясь в черную воду, совершенно парализованная, должно быть мощной панической атакой. Только выйдя из этого ступора, я обнаружила, что все вокруг смолкло. Тишина.
Мне пришлось даже пошевелиться и откашляться, чтобы убедится в том, что я не оглохла внезапно и Элли действительно больше рядом нет. Не слышался надрывный плач девочки, пропали эти невнятные бормотания, никто больше бегал вокруг колодца.
Тихо.
Шмыгнув носом и помотав головой, я принялась оглядываться вокруг, прикидывая, смогу ли выбраться наверх словно та жуткая девочка из фильма «Звонок». Но даже если некоторые камни и представляли собой хороший выступ, взобраться наверх у меня бы все равно не получилось, потому что силы безнадежно покинули мое тело. Любая попытка даже пошевелить своими пальцами отзывалась болью прямо до самых плеч, а бесконечно бьющаяся в голове мысль о том, что я вот-вот опущу в воду Пейтон, вызывала приближение панической атаки. Сверток яростно дрожал в моих руках.
Если бы не это падение, если бы не лихорадка и не побои на теле, я бы уже давно привязала ребенка к себе своим же свитером и неудержимо ползла бы наверх, ломая себе руки и пальцы, не щадя себя и игнорируя любую боль.
Черт, а ведь я бы была совершенно дерьмовой матерью! Вот хилая дура — не смогла напрячь руки, сцепить зубы, выпрямить спину и найти в себе последние силы на финальный рывок, ради спасения жизни младенца. Ради спасения своей собственной никчемной жизни! Ничтожество!
Внутренние нападки на саму себя, вызвали истерику, за которой посыпались панические атаки одна за другой.
Черт знает, сколько это длилось, но я, без сомнений очень долго стояла задрав голову вверх и беззвучно воя, выпрашивая прощения у Кейт за то, что не сумела уберечь ее крошечную дочь.
Затихла я только тогда, когда обнаружила страшное: мое тело начало медленно опускаться под воду. Онемевшие ноги начали подгибаться, дрожащие руки опускаться, усталые веки тяжелели, а голова сама-собой сонно(?) клонилась то влево, то в право. По какой-то непонятно причине, все мое туловище начало неудержимо сгибаться и тянуться вниз, в холодный мрак густой воды. Пейтон, что каким-то чудом все еще находилась в моих руках, скоро снова должна была встретится с муками от ледяной воды.
Ох, знаете, я никогда не посещала в церковь, не знала молитв, не верила в Бога и не думала о нем, но новая вспышка страха принесла с собой какое-то отчаянное желания выпрашивать спасения у высших сил — у Господа.
Моя первая за всю жизнь молитва получилась нескладной, глупой и даже фамильярной. Звучал этот бред примерно так:
«Дорогой Бог.
Прошу, если ты где-то есть, не дай умереть младенцу...»
Прошипев это послание в круг слабого света над головой, я заставила себя напрячь слабые руки и приподнять маленькую Пейтон повыше, должно быть демонстрируя высшим силам невинное дитя, за которое я просила. Девочка возмущенно распищалась.
«... и если можно, помоги нам выбраться отсюда живыми...»
- Каспер! - отчаянный вопль откуда-то сверху.
Боже мой, даже несмотря на то, что я совершенно окоченела, посинела и вмерзла в лед, по белому моему лицу расползлась огромная улыбка, а в глазах появились колючие слезы счастья.
Эйдан жив!
- Каспер? - тоненький голосок Элли.
Клянусь, моя улыбка не могла быть шире.
~~~
P.S. теперь и вторая часть в пути.
Disciple – Things Left Unsaid
.
К тому же, ощущение холода не свойственно... эээ... душе, если можно так выразиться.
