Смотрите видео ниже, чтобы узнать, как установить наш сайт в качестве веб-приложения на домашнем экране.
Примечание: Эта возможность может быть недоступна в некоторых браузерах.
Уважаемый посетитель!!!
Если Вы уже являетесь зарегистрированным участником проекта "миХей.ру - дискусcионный клуб", пожалуйста, восстановите свой пароль самостоятельно, либо свяжитесь с администратором через Телеграм.
Вы используете устаревший браузер. Этот и другие сайты могут отображаться в нём некорректно. Вам необходимо обновить браузер или попробовать использовать другой.
Симс-сериал:"Фанатка" / "Fangirl" - совместный сериал Marat и Jana
Из последней серии стало понятно, что она перевоплащается тогда, когда ей вздумается, хоть раз в минуту, хоть раз в год, в моменты, когда ей нужна особая храбрость - для убийства, например. Да и выдумывать всякую чушь и врать, выставляя себя невинной овцой, она не страшится. Нарядилась тем, кем себя считает и пошла творить справедливость - убивать свою соперницу. Все ее слова нужно делить на два...
Так страшно и так грустно...
Очень жаль Ариану... очень-очень
Не испытывала сильной жалости к Эмили, то же мне "белая овечка"... интересно на самом ли деле это Спенс был в лесу?.. Такое чувство, что все было спланировано и подстроено Фанаткой...На картинке, где она на краю колодца стоит, она в короне... готовилась значит точно... принарядилась
Причем еще ощущения Арианы, это конечно простуда ,стресс, физическая боль и паника, но такое чувство , что есть еще что-то транс...какое-то безвольное состояние.
Еще появилась мысль, что Эмили руками Арианы прикокошила Рейчел.....(но наверное это мне пришло в голову на общей волне негодования от поступков Эмили)
Не важно где они (Эйдан и Ариана) окажутся главное чтобы они были вместе....(Верю что они будут живы, но надежда тает с каждой новой серией)
Спасибо за серию
Маратик, скажи хоть слово... как так? какой ещё ад? так несправедливо... если Арианка погибла в том колодце, то на премьеру фильма, снятого по твоему роману, я не пойду((( Не люблю совсем безнадёжные окончания сериалов, фильмов, чего угодно.
А я пойду в любом случае, главное чтобы это когда-нибудь случилось)) Считаю, что эта история заслуживает не только экранизации, но и Оскара!
Вот, кстати, кукла-Ариана (не совсем похожа, конечно):
Давно меня здесь не было... я сейчас не буду комментировать все то, что пропустила, в голове сумбур.
Картинки Эйдана со старой прической очень порадовали, я скучала по ней))
Траппа убили? Жалко толстяка, было в нем что-то хорошее
Насчет смерти Рэйчел трудно что-либо внятное сказать. С одной стороны, это страшная смерть, а с другой - она Ариану тоже не сильно жалела. Да и жестокость Рэйчел кажется вполне сознательной, поэтому мне ее не жаль (*стыдно, да*).
Читая про глаза Эйдана, чуть не плакала, надеюсь, все будет в порядке с его зрением...
Последняя серия оказалась самой мрачной из всех, но я не верю, что Ариана умрет. Она с самой первой серии то страдает, то умирает, то на грани, и вряд ли авторы подвергали героиню всем этим испытаниям, чтобы в самом конце ее окончательно убить)) Верю в лучшее, жду с громадным нетерпением заключительную серию.
я опять про своё)) Вот когда снимут фильм по этому сериалу, я сама не пойду, но тем кто роман не читал обязательно посоветую сходить - нервы пощекотать)))
Серия семьдесят шестая. Заключительная.
Эйдан Лэнгфилд.
"Reborn".
Stratovarius – Coming Home
Погода была проблемой. Младенец был проблемой. Элли была проблемой. Мое погасшее зрение было самой настоящей гребанной проблемой.
Но все эти трудности, конечно меркли с тем фактом, что из правой стороны моего живота бежал кровавый и шустрый ручеек, который, без сомнений, мог вынести из меня своим потоком жизнь. Должно быть, это мой самоотверженный забег по лесу и преодоление природных препятствий вслепую, усугубили тяжелое состояние и вызвали повреждение неумело залатанной раны.
Сумасшедшая беготня была не по нраву не только моей ране. Ребенок (Шайа? Тиара? Тайра...? Ох, я уже и забыл ее имя...) орал практически без перерыва, а сообщница этого вороха тряпок — бесконечно ныла, жалуясь на голод, усталость и боль в ногах («у меня уже маразм в ногах, Эйда-ан!»). Я, если честно, еле удерживался от того, чтобы наорать на бедную девочку и продемонстрировать ей мои насквозь мокрые от крови джинсы. Клянусь, за нами тянулся кровавый след. Это, должно быть, было очень страшно.
- Тише... тише... - я тряс младенца в своих дрожащих руках, - П-почему она кричит?
Будто Элли может знать...
- Она хочет есть! И ей точно холодно, потому что она, почти наверняка, написала в свои пеленки! - судя по звукам, Элли возмущенно размахивала руками, - Мы можем остановиться хоть на секундочку, пожалуйста...?
- Нет, мы не можем, - отрезал я, продолжая передвигать слабыми ногами.
- Я больше не могу бежать, я устала!
- Элли! - я резко развернулся в сторону ее голоса, - Это не поход. Это вопрос жизни и смерти! Если мы не поторопимся и не будем бежать, с Каспер может случится настоящая беда, а я ослепну или...
- Э-это еще что? - удивленно пролепетала она, заметив кровь, что капала (или даже текла, я же не вижу) с подола моего пальто, - Что это такое?
- Нам нужно торопиться, Элли, - выдохнул я, не зная, как еще ее убедить.
"Солнца яркий луч,
Путь найди во мгле.
Я прошу верни, что так желанно мне.
Раны исцели,
Жизни свет пролей.
Я прошу верни, что так желанно мне..."
Шокированная видом крови, Элли сменила свои жалобы и нытье на громкое пение. Она уложила мою свободную руку на свою макушку («это важно, Эйдан!») и двинулась вперед задорным галопом.
В конце концов нам пришлось сделать маленькую остановку. Моя страшная рана требовала к себе внимания, поэтому я решил попробовать заткнуть ее чем-нибудь, пока Элли взялась решать проблему номер два — крик, что сотрясал тишину леса.
Если по-честному, я относился к этому орущему кульку без особой осторожности, а страх взять новорожденную неправильно, был и вовсе незначительным. Возможно, всему виной была моя слабость и сильный стресс, а может и слепота. Я просто не видел ребенка, не чувствовал хрупкого тельца сквозь все тряпки, в которые ее замотали, и даже не знал, где находится голова и лицо («не смей трогать ее лицо своими грязными сосисками!» - Элли.). Поэтому орущий на весь лес кулек, был для меня просто орущим кульком, как бы ужасно это не звучало. Но несмотря на это, у меня ни разу не появлялось желание оставить где-то эту мешающую вещицу, чтобы облегчить себе ношу и уменьшить дискомфорт вызванный ее воплями. Совсем наоборот. Ворох орущих тряпок может и не казался мне живым, зато я чувствовал себя обязанным сохранить и уберечь описавшееся и голодное содержимое.
Попытка заткнуть рану или даже затянуть ее потуже окончилась неудачей. Черт подери, даже самые осторожные повороты корпуса моего тела или прикосновения к коже вокруг ранения, отзывались такой страшной болью, что в моих слепых глазах сверкали неприятные звездочки. Рана была по-настоящему глубокой, потому как боль жалила мой живот и бок почти насквозь.
Мое лицо холодело, кровь отливала от него, покидающие силы наполняли мои конечности пугающей слабостью. Головокружение, тошнота и слепота — тоже были не самыми большими помощниками в нашем походе.
Сцепив зубы, я запахнул пальто плотнее и бодро поплелся вперед, корчась и задыхаясь от боли. Ребенок на моих руках так и продолжал кричать.
В конце-концов я устал и ослаб настолько, что мое тело начало периодически крупно вздрагивать от какого-то подобия галлюцинации — мне казалось, что я сплю. Картина перед глазами (или глазом) была однообразной: серый низ, белый верх.
Разобрать что-либо еще не представлялось возможным. Ни деревьев, ни дороги я разглядеть никак не мог.
- Элли...? - я остановился на секунду и сжал ладонь кузины, - Ч-что ты видишь?
- Ничего не изменилось, - буркнула она вяло, должно быть от усталости или обиды за то, что наш единственный привал оказался таким коротким, - Лес и снег...
- А... а мои глаза...? Ты знаешь, они ведь выглядят не очень страшно? - я попытался беззаботно ухмыльнуться и пожать плечами, но простой жест отозвался новой ужасно болью.
- Я не хочу смотреть, - ответила она дрожащим голосом, - Это очень страшно... они черные...
Черт подери, я ослепну.
- Один... почти закрыт?
- Хорошо, тогда ты сможешь быть моими глазами? Просто говори мне, что находится вокруг...
- Ничего. Здесь тропа становится шире, я думаю... - вздохнула она, с неподдельной усталостью, - Как дорога...
- Никаких знаков? Фонарей?
- Неа...
- Ладно.
И мы снова двинулись в путь. Я знал, что за расплата за резкие движения — не только ужасная боль, а еще и усугубление моего тяжелого состояния, но упрямо продолжал попытки передвигаться быстро, старался бежать.
Но ситуация все-таки немного улучшилась, ведь Элли вела себя на удивление терпеливо, а ворох тряпок затих в моих руках.
- Кажется, Белла заснула, - прошептала Элли, тяжело дыша от бега, - Все малыши засыпают от укачиваний. Папа мне рассказывал, что ночами катал меня по городу на машине, потому что я никак не засыпала на руках, а Белла, вот, уснула...
Ох, теперь Белла...
Но мне нравилась болтовня. Болтовня поддерживала во мне ощущение, что все происходит взаправду, что я не сплю, а очень даже бегу, чтобы привести помощь к бедолаге Каспер.
- Э-это девочка...? - сдавленно спросил я, надеясь отвлечься от боли.
- Да! И Каспер позволила мне придумать имя для нее, круто, правда?! - усталость девочки сменилась радостью.
- А... а что же с Кейт...?
- Каспер сказала, что Кейт может и умерла уже. О, ей было ужасно-ужасно-ужасно плохо, она все кричала и кричала. Но Каспер наругалась на живот Кейт, а потом подралась с ним и появилась Белла!
- Черт... - прошипел я, совершенно забыв о том, что при детях ругаться непозволительно, - И Кейт осталась там...? В той забегаловке? Черт, ей же наверняка требуется помощь!
Потрясающе! А что, если я сейчас свалюсь в ближайший сугроб и никто из нас не спасется?! Такой вот конец — все умерли!
Эта мысль подстегнула меня: ослабшие ноги напряглись и задвигались быстрее, ведь только от меня зависел исход всего этого кошмара. Я просто обязан был спасти Каспер, Кейт, Элли и младенца! Ах, связанная бедолага Эмили тоже ожидает помощи!
Осталось всего-ничего — дойти до той маленькой заправки Грин Гэблс — местечка, что не так далеко отсюда, где сегодняшним утром будет отец куча профессионалов знающих местность. Насколько я мог вспомнить, это находилось не так уж и далеко... единственная постройка у шоссе. Нужно дойти до шоссе.
Шоссе. Грин Гэйблс.
- Где мы? - моя голова страшно кружилась.
- Мы все еще идем по дороге, - всхлипнула Элли.
- Что впереди?
- Ничего...
- Ты точно уверена, что не видишь огней или автомобилей...? Хоть какое-нибудь движ-
Совершенно внезапно мирную тишину леса и мои настойчивые вопросы прервал звонкий собачий лай, что раздавался где-то неподалеку. Обычно я не боюсь собак, но слепота сделала меня уязвимым, поэтому я крепче сжал ладонь Элли и принялся нервно крутиться из стороны в сторону. В голову тут же пришла ужасная догадка: что если это местная свора догнала нас соблазнившись ароматом моей крови...? Черт, только этого мне не хватало... быть под конец сожранным собаками...
- Откуда это...? - спросил я хрипло.
- Из леса...? - Элли спряталась за меня, обхватив мое больное место рукой, но у меня не было сил даже на то, чтобы вздрогнуть от боли.
Когда лай начал стремительно приближаться, я лишь напрягся, уже предвидя встречу с животным, но того, что это чудовище схватит меня за пальто и начнет тянуть куда-то, я совсем не ожидал. Мое тело слабо отшатнулось в сторону, в вялой попытке сопротивляться зверю.
Судя по звукам, что издавал пес, он готов был умереть от счастья. Еще бы! Он нашел свою маленькую хозяйку целой и невредимой.
Я тоже невероятно обрадовался, ведь если Румер нашел нас, значит и люди могут быть где-то поблизости. Это определенно хороший знак!
- Ты ранен! О, боже, Румер! Бедняжка! - лепетала Элли, - Что с тобой произошло? Что случилось?
О, да, будто он может ответить!
- Давай, Румер, веди нас, - она звонко похлопала пса по какой-то части тела, - Где папа, малыш? Вперед!
Румер лишь яростно скакал на месте, поднимал снег, лаял и скулил в сторону леса. Несколько раз он пытался тянуть меня за пальто, но я стоял как вкопанный, игнорируя приглашение собаки.
Идти за псом — дело рискованное. Да, дело в том, что он не желал бежать по снежной дорожке, а предпочитал вести нас через лес. А бежать через лес- это куда более опасный и трудный, но, возможно, короткий путь. Вот только кто знает, может в чаще скрывается еще целая куча ям, заброшенных колодцев или глубоких оврагов, в которые мы можем угодить. Такого я точно не выдержу. Клянусь, я отчаянно желал дойти до людей и не шлепнуться в обморок сразу, так что лазать через овраги — вариант не для меня.
Но мы все-таки решили рискнуть (я решил. Элли была готова идти за своим песиком куда угодно) и пойти через лес. Там наш путь сделался сложнее, как и предполагалось, но Румер будто специально искал места, которые раненым, уставшим и маленьким будет преодолеть совсем нетрудно. Кроме того, он действительно вел нас, а не просто носился подкидывая и пожирая снег, словно тупая собака на лесной прогулке.
Когда впереди появились серьезные препятствия - крупные и спутанные корни деревьев и глубокие ямы, Румер принимался скулить и бодать наши сцепленные с Элли руки, предлагая мне держаться за свой ошейник - каким-то образом, пес понял, что я ничего не вижу и отчаянно старался сделать мой путь безопасным...
Черт, с гидом нам по-настоящему повезло.
- Я думаю, тётя вылечит тебя... - мое ухо уловило интересную часть монолога Элли, - Конечно, она же доктор... Ты будешь видеть, я в этом не сомневаюсь. И даже без очков, да-да.
Доктор. Вот ведь странно, что Фанатка говорила о том, что я стану доктором, правда? Как же я стану врачом, если все, что доступно моему зрению сейчас — серый фон с белыми пятнышками сверху...? Может ли оказаться так, что ничего еще не потеряно и я смогу начать видеть как раньше? Должно быть все действительно не так страшно и глаза мои не видят только лишь от отека и незначительной травмы, которую легко поправит даже студент-медик.
Слепых врачей не бывает, верно? А я собираюсь стать нейрохирургом, значит здоровые глаза — обязательные приборы моей деятельности. Вы бы доверились хирургу со стеклянными глазами? Я бы нет!
- Эйдан, вставай! - испуганно завизжала Элли, - Ты сейчас уронишь Беллу!
Надо же, я начал терять сознание. Даже и не заметил, как замедлился и бухнулся на колени, чуть не выронив сверток со спящим младенцем.
Оклемавшись и встав на ноги, я прислушался к собаке, что скулила неподалеку и пошел в ее сторону. Мне нисколечко не стало лучше. Бок и живот гудели и горели, джинсы были мокрыми и горячими от хлеставшей из меня крови, на голову то и дело опускалась какая-то немота — предвестник новой отключки, а тело, которое уже и не дрожало (то есть, не боролось) неудержимо тянулось к земле. Лес позади меня, должно быть окрасился в приятный-красный цвет... Я потерял слишком много крови. Черт, я по-настоящему умираю...
- Пожалуйста, мне кажется, я слышала машину недалеко отсюда! - взвизгнула Элли, пытаясь удержать меня от очередного падения, - Я думаю, осталось совсем немножко! Пожалуйста! Ты будешь отдыхать сразу, как мы выйдем к твоему папе!
Знаете, моя надежда на то, что мы вообще когда-нибудь выберемся из этого леса, неудержимо таяла. Мы шли и шли в течении, должно быть, уже двух часов, но мне казалось, что я иду под звуки этого скрипучего снега, шмыгающих носов и скулящей собаки, всю свою жизнь. Будто бы и не было ничего до этого и не будет ничего впереди. Только этот холод, пустота и отчаяние.
На чудесное спасение, встречу с людьми даже и не рассчитывал. Сдался.
Черт, да даже и мыслей-то в моей голове и не было, лишь попытки остаться в сознании и заставлять себя идти дальше, вперед... Лес, хруст снега, запах крови и сырости — все это казалось нескончаемым...
Да и смерти, казалось, впереди нет. Только этот путь.
Но потом все кончилось. Обзор сделался яснее и светлее, потому что мы, наконец, куда-то вышли. Чего уж там говорить, события складывались как нельзя лучше, потому что Румер не просто вывел нас к дороге, он привел нас прямиком к Грин Гэйблс, где принялся оглушительно лаять, привлекая к нам внимание. Там были люди. Целая куча народу.
Слышался гул голосов, я различал какое-то движение впереди себя.
Кто-то крикнул «глядите-ка»!
Огромное черное пятно с шумом двинулось в нашу сторону, что заставило меня несколько взбодриться. Начался сильный приступ паники, почти сваливший меня на землю. Мне стало так страшно, что я почти до боли сжимал ладонь Элли и яростно прижимал к себе сверток с младенцем, неловко пытаясь затолкать его к себе под пальто.
- Эйдан! - закричал мой отец.
Мне отчаянно хотелось орать этой черной толпе приказы, гнать их всех в лес, на поиски гребанного колодца, в котором застряла бедолага Каспер, и срочно проверить закусочную «жратва у Бо», где умирала несчастная Кейт, но мой голос не работал. Рот не мог открыться.
Ох, да что там был за колодец?! Мне нужна карта! Я думаю, у меня получится нарисовать примерный путь, если на нее нанесут забегаловку... но это долго! Как они найдут ее?! Они вообще собираются идти искать?!
- У тебя кровь течет по лицу! - Элли дергала меня за штанину, - Не плачь!
Это последнее, что я слышал перед тем, как на меня набросились люди. Ребенка тут же отобрали, грубо завалили меня на землю, начали быстро раздевать и кричать что-то неразборчивое, но меня уже там не было. Я медленно проваливался в темноту.
- Говори со мной, Эйдан, - отец тер мое лицо, чьи-то руки касались моей раны. Пахло чем-то медицинским, но я все еще был возле заправки, - Ты слышишь меня? Помощь уже близко.
- К-каспер, - прохрипел я, - П-помоги ей... она уп-пала...
- Хорошо. Хорошо, Эйдан, я найду ее... - голос отца делался все более далеким, - Я обязательно найду ее...
- С-спроси Элли... в колодце... К-каспер... Элли з-знает...
И все. Я снова провалился во мрак. До того, как мы оказались в больнице, я приходил в сознание всего один раз — в машине скорой помощи, когда пахучий лекарствами медбрат делал мне массаж сердца и бубнил «ну же, парень»...
- Ты веришь в то, что она останется жива?! - выпалил я, на удивление громко и внятно, обращаясь к какому-то черному пятну впереди себя, - Ты должен верить! У тебя же... к-канат!
- Отлично... отлично... - радостно бормотал медбрат, вкалывая что-то в мою руку.
- Ты должен верить! Ты должен быть на с-сто процентов уверен в том, что она останется жива! Даже если я не выживу, ты должен думать о ней! Думай о Каспер, пап! Все время! Представляй, что она жива! Думай о ней!
- Хорошо, - отец сжал мои пальцы.
- Он бредит, - разъяснил медбрат, укладывая мою голову.
Второе мое пробуждение случилось уже в больнице. Да, хотелось бы мне, чтобы я проснулся здоровым и зрячим, рядом с мирно спящей, слабой Петит, но все оказалось не так. Убогий день все никак не кончался и второй раз я проснулся где-то в больничных коридорах, потому как надо мной мелькали размытые пятнышки света — госпитальные потолочные светильники, а в нос ударял запах лекарств. Судя по свисту ветра в моих ушах, каталка неслась по больничному коридору с незаконной скоростью, а судя по звуку топота, меня окружила целая толпа докторов.
Боль уже прошла почти совсем, поэтому мне отчаянно хотелось, чтобы меня перестали лапать тут и там, грохотать этой каталкой и орать страшные слова, вроде «мы его теряем»!
Меня тошнило от шума и ощущения мерзких резиновых прикосновений к разным частям моего тела, но поездка так и не заканчивалась. Кто-то пытался мне что-то говорить, кажется, просил не закрывать глаза, а мне только и хотелось заорать «да идите вы все в задницу!», но из горла рвались только стоны, которые окружающие приняли за мольбы уменьшить боль и любезно вкололи мне еще мощного обезболивающего...
А потом я увидел слепящий белый свет прямо перед собой. Нет, этот свет не являлся порталом в другой мир, ведь я все еще чувствовал свое тяжелое и ноющее тело, оказавшееся на холодном столе. Это я в операционную попал, конечно. Любой дурак знает, что свет тоннеля ведущего на тот свет, должен быть приятным и завораживающим, а не слепящим и раздражающим....
- Все будет хорошо, - говорил женский голос, обладательница которого сделала мне очередной укол.
- Е-если я встречу ее там, - я даже кивнул на лампу операционной, - Т-то...
- Правильно, детка, говори со мной... - ворковала она, снова вкалывая в мою вену что-то, отчего я вдруг почувствовал какой-то мерзкий запах...
- Н-не вернусь...
Каспер...
Всего пару дней назад, когда она сказала, что любит меня, все было так хорошо... Она была такой красивой, такой радостной, такой по-девчачьи беззаботной рядом с моей сестрой...
А что теперь? Она сломана, разбита...? Напугана настолько, что на всю жизнь останется нелюдимой затворницей....? Или уже мертва...?
И тут я прозрел. Должно быть я был прав и чтобы вернуть мне зрение, особых усилий и специального оборудования не понадобилось. Простые манипуляции доктора вернули мне способность видеть.
Ха, если говорить откровенно, я просто смешно выгляжу в этом больничном платьице, да и Фанатка — отвратительный парикмахер, чего уж там. И да, мои глаза все еще выглядят не самым лучшим образом, даже несмотря на то, что они закр-
Закрыты.
Мои глаза закрыты.
Нет, нет! Все, что я видел перед своими глазами — сплошной мрак, но это не помешало мне каким-то образом узнать во что я одет, как выгляжу и сколько врачей надо мной столпилось. Я не видел, но знал...
Странно, да...?
- Нет! Нет, мы не можем! - слышался возмущенный мужской голос, - Мы должны... еще можно...
- Прости, Брэндон...
- Нет, я... так нельзя...! - звуки становились все отдаленней, - Я могу...
- Все кончено. Прости. Время смерти — пять часов семнадцать минут.
Супер.
~~~
P.S. спасибо за внимание, дорогие друзья! Напоминаю, что у нас впереди еще 4 занятных эпилога. Первый надеюсь выложить завтра.
Спасибо. Пожалуйста.
. Первый надеюсь выложить завтра.
