Неделя 39. My women trouble.
Часть 1.
Новый этап в жизни семьи начался довольно прозаично. Скоропостижно скончавшуюся тетушку Пелл похоронили на семейном кладбище.
Харальд по уши увяз в заказах от издательства, Пегги штамповала статуи основателя.
Роджер и Шон занимались своими обычными делами.
Последний завел дружбу с Орландиной Халлфорд, старшей из выводка кузена Робертино, и обучал племянницу логике.
Черилла завершила портреты сыновей и окончательно забросила живопись. Проще говоря, каждый сидел в своем углу и без крайней необходимости оттуда не показывался. Всякое общение свелось к дежурным фразам за завтраком – традиция утренней семейной трапезы пока что соблюдалась. В общем, так они и жили – пили-ели, ели-пили. Демиург, глядя на это тоскливое болото, клевал носом за монитором. Как говорится, ничто не предвещало беды.
Ситуацию слегка встряхнула беременность Берты.
Черилла ни на шаг не отходила от единственной дочери. Она и говорила с животиком, и гладила животик, и кормила животик – все для Берты и ее малыша.
Праздник жизни омрачал своей кислой миной Агустин, супруг почившей Пелл.
Да, Агустин, ты потерял любимую жену, мы разделяем твое горе. Но мы при этом потеряли целый балл, так что вытри сопли рукавом и не мешай будущей бабушке радоваться жизни. Она, между прочим, тоже вдова.
Если с беременной дочерью Черилла носилась, как с бесценной вазой, то беременной невестке предпочитала просто не мешать. Пегги по-прежнему возвращалась домой под утро и делала вид, что всю ночь трудилась над очередным изваянием.
Наивный Харальд, поселившийся в городской либерее, ничего не замечал.
Да и подсказать или хотя бы намекнуть ему на ночные похождения жены было некому. Шон был слишком занят в саду и ничего вокруг себя не видел.
Роджер, конечно, обо всем догадывался. Логика у него была на высоте, он даже школьникам помогал подтянуть успеваемость по этому предмету.
Именно Пегги каждый день сообщала ему о нашествии призраков. И Роджер, заручившись поддержкой рукастой кузины Марии, спешил взломать дверь атакованного потусторонними силами дома – ждать возвращения хозяев было некогда, мало ли что успеют натворить духи. Чаще всего тревога оказывалась ложной, и Роджеру приходилось объясняться с владельцами дома, лишившимися двери, а заодно и пары-тройки ценных вещей.
В общем, жизнь в семье шла по старому укладу, пока однажды утром Берта не разродилась двойней. Девочек назвали Киа и
Хёндай Моррин. Черилла, конечно же, очень хотела увидеть долгожданных внучек и ранним утром отправилась к дому Берты. Молодой мамы с двойняшками дома не оказалось, видимо, ее до сих пор не выписали из роддома. Сенека уже успел уехать на службу, так что попасть внутрь законным путем Черилле не удалось, а взламывать дверь родной дочери как-то не хотелось.
Так она и простояла целый день у порога, а на закате красный парень в шортах открыл ей дверь в загробный мир. Не дожив одного дня до своего столетнего юбилея, Черилла покинула грешную симскую землю.
- Безграмотная праздность – могила для людей, - вздохнул Сенека, которого кончина тещи не очень-то и опечалила.
Пегги сильно взволновало известие о смерти свекрови. Без протекции Чериллы и Руди ей будет довольно трудно скрывать от мужа свои ночные похождения. Из-за переживаний схватки начались раньше положенного срока.
Харальд, бросив на полуслове недописанный роман, помчался в роддом, к жене. Этот злосчастный день он запомнил на всю жизнь.
Совсем немного не дожила Черилла до рождения внука. Внучки… Двух внучек... Трех внучек… Остановись, матрешка! У нас патриархат! Бедная Пегги, она и сама прекрасно понимает, что оплошала.
«Ээээээ…» - эта глубокая мысль слегка озадаченного симовода определила выбор имен: девочек назвали Эмбер, Эстер и Эрин.
Первой масштаб катастрофы оценила уборщица, которая, едва завидев у ворот корзинку с рюшами, припустила со всех ног.
Не очень-то счастливые родители, добравшись до дома, дали волю эмоциям.
Оба они ждали появления наследника. Рождение трех девиц ставило под угрозу наш патриархат. Даже тетенька в телевизоре схватилась за голову, увидев это бабье царство.
Эстер и Эрин поселились в старой детской, а для любительницы природы Эмбер поставили коляску на свежем воздухе.
Наплакавшись вволю, молодые родители немного успокоились. В конце концов, не все в жизни удается с первой попытки.
Кого рождение девчонок нисколько не опечалило, так это Роджера. Он, вдохновившись примером брата, возжелал жениться на Памеле и тоже нарожать кучу детишек. Своими мечтами он охотно делился с игрушечной лошадкой ночью на кладбище.
Кто бы мог подумать, что рассеянный, безумный вечный ребенок так привяжется к своей школьной подружке. И как угадала Берта, посадив их за одну парту. Роджер так торопился накопить на собственное жилье, что не гнушался даже самой простой работы – выискивал беспокойные души, беседовал с ними.
На кладбище он ходил не один, это у нас одно из самых популярных мест досуга горожан.
- Робертино, милый, если у нас будет пятый ребенок, я закопаю тебя вот тут, под кустиком…
Харальд был готов упокоиться под кустиком добровольно. С рождением дочерей работать он стал еще больше, а платили ему по-прежнему неприлично мало, и до очередного повышения статуса ему как до луны. Все это, естественно, угнетало наследника.
Редкие минуты передышки он проводил с дочерьми. Любимицей родителей стала почему-то Эмбер, всех к ней как магнитом тянуло.
Но одно могу сказать точно: если бы на этом фроме проводилось несто вроде "Оскара" для легаси, Халлфорды бы точно были номинированы на премию "Самая остроумная династия", и чувствовала бы они себя в этой номинации очень уверенно! 
Так что вещать мы теперь будем с огромными перерывами 
Даже не знаю, от чего это может зависеть. Не от худобы же?
Прям как из "Падал прошлогодний снег" 
