Aleksandrina
Писатель
Не нравится мне новое оформление сайта.
Совершенно не нравится.
Внезапные перемены - зло. Личности, фонтанирующие новшества и нововведения, опасны для общества - они не способны функционировать в постоянной среде, и потому одержимы желанием изменить ее самого процесса ради. Они - владельцы квартир с никогда не завершающимся ремонтом, они - "творческие" личности, за полгода успевшие с упорством, достойным лучшего применения, отыскать в себе склонность к музицированию, шитью кукол и рисованию, но в итоге пришедшие к тому, что их дар - петь. Они меняют названия улиц, городов, заводов, реформируют образование, здравоохранение, не выводя грандиозные массы человеческого ресурса из тяжелого мозгового спазма.
Казалось бы, перекроив вдоль и поперек очередное платье, передвинув мебель в гостиной и перекрасив остатки волос из зеленовато-каштанового в синевато-желтый, можно выделить пару минут на то, чтобы сесть и... ЗАДУМАТЬСЯ: может быть, "хорошо" важнее "по-другому"? Ан нет. А возможно, заполняя жизнь суетой, они, бравируя, не успевают в суматохе хаотичного движения испугаться бренности, отчаяния. Вот они и вертятся, шумят, активно жестикулируют, раздражая своим беспокойством тех, кому задумываться не страшно.
Появление Х. было внезапной переменой ветра, курса, фокуса: он вошел, словно белый ферзь, на шахматное поле моего трезвого, детерминированного мира, превратив его в нечто совершенно иное. Черная королева замерла в реверансе. Минуло несколько дней - или один миг - и любое столкновение склеивало нас в поцелуе, воспламеняя. "Ты прекрасна", - и Ее Величество, ради которой рисковали прежде жизнью, которой посвещали стихи и прозу и даже дарили недвижимость, растаяла, как банальная снегурочка. Х. не тратил слов впустую, но каждое из них падало гранитным блоком, надежным и крепким. Пока мы решали ферзь он или придворный шут, королева я или мажордом, становилось все более ясно, что это всего лишь формальности.
Теперь ничто уже не вернется на круги своя. В памяти вечно будет жить бархатная глубина его возбужденных криков, горьковато-пряный запах кожи и та особенная, теплая улыбка, что доставалась мне при каждой встрече. И вместо того, чтобы не препятствовать заживлению, теперь я расчесываю раны, чтобы продлить ощущение, что все закончилось совсем недавно, что я МОГЛА быть настолько трогательной, настолько нежной, и что, как это не изумительно, он тоже.
Совершенно не нравится.
Внезапные перемены - зло. Личности, фонтанирующие новшества и нововведения, опасны для общества - они не способны функционировать в постоянной среде, и потому одержимы желанием изменить ее самого процесса ради. Они - владельцы квартир с никогда не завершающимся ремонтом, они - "творческие" личности, за полгода успевшие с упорством, достойным лучшего применения, отыскать в себе склонность к музицированию, шитью кукол и рисованию, но в итоге пришедшие к тому, что их дар - петь. Они меняют названия улиц, городов, заводов, реформируют образование, здравоохранение, не выводя грандиозные массы человеческого ресурса из тяжелого мозгового спазма.
Казалось бы, перекроив вдоль и поперек очередное платье, передвинув мебель в гостиной и перекрасив остатки волос из зеленовато-каштанового в синевато-желтый, можно выделить пару минут на то, чтобы сесть и... ЗАДУМАТЬСЯ: может быть, "хорошо" важнее "по-другому"? Ан нет. А возможно, заполняя жизнь суетой, они, бравируя, не успевают в суматохе хаотичного движения испугаться бренности, отчаяния. Вот они и вертятся, шумят, активно жестикулируют, раздражая своим беспокойством тех, кому задумываться не страшно.
Появление Х. было внезапной переменой ветра, курса, фокуса: он вошел, словно белый ферзь, на шахматное поле моего трезвого, детерминированного мира, превратив его в нечто совершенно иное. Черная королева замерла в реверансе. Минуло несколько дней - или один миг - и любое столкновение склеивало нас в поцелуе, воспламеняя. "Ты прекрасна", - и Ее Величество, ради которой рисковали прежде жизнью, которой посвещали стихи и прозу и даже дарили недвижимость, растаяла, как банальная снегурочка. Х. не тратил слов впустую, но каждое из них падало гранитным блоком, надежным и крепким. Пока мы решали ферзь он или придворный шут, королева я или мажордом, становилось все более ясно, что это всего лишь формальности.
Теперь ничто уже не вернется на круги своя. В памяти вечно будет жить бархатная глубина его возбужденных криков, горьковато-пряный запах кожи и та особенная, теплая улыбка, что доставалась мне при каждой встрече. И вместо того, чтобы не препятствовать заживлению, теперь я расчесываю раны, чтобы продлить ощущение, что все закончилось совсем недавно, что я МОГЛА быть настолько трогательной, настолько нежной, и что, как это не изумительно, он тоже.
