Zigzy
Ассоциация критиков
Незаконченный кусочек, исключительно по просьбе Лорда-Ариеса. Принимайте... 
Садилось солнце, закат окрасил небо в багрово-красный цвет. Из белокаменного храма Аони, одиноко возвышавшегося посреди широкой площади Нарринара, как и днём раньше, доносились голоса певцов. Но на этот раз в тени храма укрывался не Диарин, нервничавший от ощущения присутствия чужой, враждебной силы, а стройная девушка с огненно-рыжими волосами и зелёными кошачьими глазами. Норро была на удивление спокойна – он не чувствовала силу языческого божка Аони, а потому не боялась его. Не боялась она и зловещего проклятья, якобы наложенного жрецами Аони на золото, спрятанное в подвалах храма. Да и самой смерти Норро боялась не больше, чем, как ей казалось, несуществующего могущества бога солнца северного племени. Дочь главы Ордена Чёрного Единорога, самого опасного рыцарского ордена Ардовала, все без исключения члены которого были магами, она ненавидела и презирала магию во всех её видах. Норро ценила только быструю реакцию, скорость и острый глаз. А самой большой страстью её была опасность, леденящий душу страх доставлял ей ни с чем ни сравнимое удовольствие… Когда Норро отказалась от вступления в Орден, отец проклял её. Но Норро только рассмеялась ему в лицо и ушла из дома. К счастью, к тому времени она уже стала непревзойдённой лучницей, и, возможно, именно поэтому Норро до сих пор была жива…
Голоса утихли, певцы в желтых робах с капюшонами начали выходить из храма. Сначала один из них, а потом и второй быстро отделились от расходящихся в разные стороны певцов и направились к стоящей в стороне девушке.
- Проклятье, - зло прошипел Диарин, распарывая кинжалом раздражавшую его жёлтую робу.
- Что-то не так? – с интересом осведомилась Норро.
- Маорис – идиот! – с ещё большей злобой прошипел Диарин, пиная носком сапога скомканную робу певца, - Я почти уверен, что мы обречены, если попытаемся вынести из храма этот проклятый кристалл!
Маорис натянуто улыбнулся рыжеволосой девушке, пытаясь скрыть смущение и страх перед разъярённым братом.
- Каждый сантиметр храма, кроме зала для обрядов и комнаты певцов, защищён заклинаниями, причём большую половину из них я не могу даже распознать! – бушевал Диарин, - Только такой самонадеянный кретин, как Маорис, мог решиться сунуться в этот храм!
- Так что,- удивилась Норро, косо поглядывая на расстроенного Маориса и мысленно усмехаясь над прославленным королём воров, - Поход в храм Аони отменяется?
- Вовсе нет… - губы Диарина сложились в кривую усмешку, - Хотя следующая ночь и может стать для нас последней, я не отступлюсь от своего слова…
Диарин неожиданно весело рассмеялся и хлопнул по спине смущённого брата.

Садилось солнце, закат окрасил небо в багрово-красный цвет. Из белокаменного храма Аони, одиноко возвышавшегося посреди широкой площади Нарринара, как и днём раньше, доносились голоса певцов. Но на этот раз в тени храма укрывался не Диарин, нервничавший от ощущения присутствия чужой, враждебной силы, а стройная девушка с огненно-рыжими волосами и зелёными кошачьими глазами. Норро была на удивление спокойна – он не чувствовала силу языческого божка Аони, а потому не боялась его. Не боялась она и зловещего проклятья, якобы наложенного жрецами Аони на золото, спрятанное в подвалах храма. Да и самой смерти Норро боялась не больше, чем, как ей казалось, несуществующего могущества бога солнца северного племени. Дочь главы Ордена Чёрного Единорога, самого опасного рыцарского ордена Ардовала, все без исключения члены которого были магами, она ненавидела и презирала магию во всех её видах. Норро ценила только быструю реакцию, скорость и острый глаз. А самой большой страстью её была опасность, леденящий душу страх доставлял ей ни с чем ни сравнимое удовольствие… Когда Норро отказалась от вступления в Орден, отец проклял её. Но Норро только рассмеялась ему в лицо и ушла из дома. К счастью, к тому времени она уже стала непревзойдённой лучницей, и, возможно, именно поэтому Норро до сих пор была жива…
Голоса утихли, певцы в желтых робах с капюшонами начали выходить из храма. Сначала один из них, а потом и второй быстро отделились от расходящихся в разные стороны певцов и направились к стоящей в стороне девушке.
- Проклятье, - зло прошипел Диарин, распарывая кинжалом раздражавшую его жёлтую робу.
- Что-то не так? – с интересом осведомилась Норро.
- Маорис – идиот! – с ещё большей злобой прошипел Диарин, пиная носком сапога скомканную робу певца, - Я почти уверен, что мы обречены, если попытаемся вынести из храма этот проклятый кристалл!
Маорис натянуто улыбнулся рыжеволосой девушке, пытаясь скрыть смущение и страх перед разъярённым братом.
- Каждый сантиметр храма, кроме зала для обрядов и комнаты певцов, защищён заклинаниями, причём большую половину из них я не могу даже распознать! – бушевал Диарин, - Только такой самонадеянный кретин, как Маорис, мог решиться сунуться в этот храм!
- Так что,- удивилась Норро, косо поглядывая на расстроенного Маориса и мысленно усмехаясь над прославленным королём воров, - Поход в храм Аони отменяется?
- Вовсе нет… - губы Диарина сложились в кривую усмешку, - Хотя следующая ночь и может стать для нас последней, я не отступлюсь от своего слова…
Диарин неожиданно весело рассмеялся и хлопнул по спине смущённого брата.