Т
Траляляленький
Гость
Написал, может кому понравится.
Я смотрю на тебя, потому что умру, и больше не увижу. Не знаю, когда умру, но могу ведь. Поэтому и смотрю. Тяжело не понимать этого, но я понял, зато я понял. Трудно быть не вдавленным в это: во взгляды, в чужие мечты, в чужую жизнь, уж по большому счёту. Быть частью чужой жизни, даже не частью, крупицей- здорово!
Подумалось, ведь приветствие здорово и счастье- здорово! Хорошо ведь при приветствии испытывать счастье!
Я смотрю на тебя! Смотрю! Не отвожу взгляд, зачем? Может, хотя вряд ли, завтра умру, может через сто лет, может никогда, что вряд ли возможно, скорее невозможно, поэтому и смотрю. Посмотри же в ответ, не можешь? Почему? Ты не собираешься умирать? Ещё насмотришься? Но! А вдруг? А вдруг сегодня и всё, вдруг сейчас и всё, хотя вряд ли возможно, скорее не возможно!
Я смотрю на тебя! Вот и ответ, бросок кончиком зрачка в мою сторону, ну наконец-то. Нет, не стоит поворачиваться, не стоит, пусть так, кончиком глаза. Я никогда не думал об этом, что можно насладиться взглядом, едва удерживая его на себе, скорее, мечтая, что он на тебе. Ух! Возможно! Скорее возможно, чем нет, что всё меняется, хотя я в это не верю, всё стоит, пока этого хочешь, всё замирает, пока этого хочешь, всё мечтается и сбывается, пока этого хочешь! Добро, чёрт возьми, происходит, пока этого хочешь!
Куришь, пока хочешь!
Всё, казалось бы относительно: мир, добро, зло, даже теоремой всё это доказано, но всё и предельно ясно, всё уверенно в себе. И добро, и зло, и мир уверен в себе и в тебе, опять же, пока этого хочешь.
Я смотрю на тебя, взгляд ушёл куда-то в бок, но он вернётся, обязательно, как сейчас модно, по-любому. Модно, слишком модно, слишком модно всё. Не стоит замечать всё это, модно или нет, прохладно или нет, злобно или нет. Не стоит замечать, но я замечаю.
Ты смотришь на меня, я почти нет, но смотрю, но я чувствую, ты это понимаешь и поэтому смотришь не злобно, не любопытно. А так, по-доброму как то, лаского?, нет, не лаского. (ветеринарная так называется, это грустно, поэтому, нет, не «ласка») а как-то, с удивлением, что я понимаю тебя до мелочей и ты меня, до ниточки на носке на левой ноге, где-то в том месте, где мизинцу тесно, но лень на это обращать внимание.
Но точно, не ласка! Животные умирают там, вот как можно исковеркать слово, всего лишь дать название ветеринарной клинике, Ужасно!
Вот если бы назвать, всё равно, что назвать дурдом «счастье», там может быть для некоторых и счастье, но слову то конец! Фу!
Мы смотрим друг на друга, я подумал о лете, как когда-то приложил нагревшуюся на солнце зажигалку себе к руке и обжёгся! А ты о чём?
Не о пляже, ты смортишь на меня, не о новом годе, я смортю на тебя, о мороженом! Точно, я догадался, мы смотрим друг на друга!
Встретившись, летом, а может и зимой, не важно, да может и весной. Нет, осенью, точно, осенью. Я родился осенью, да, точно. Посмотрев, по-доброму, может с высока, а может и принижая себя перед взглядом другого, не важно.
Взгляд до боли знаком, он Роден, он радушен тебе всегда! Во взгляде нет правды, я не верю, что взгляды не врут, врут, да ещё как, всё врёт, но и всё говорит правду, намного чаще говорит правду, а иногда врёт, всё равно, без разницы. А ты всё смотришь на меня, а я на тебя. Ух! Пробрало, до ниточки, да, да всё на том же мизинце на носке, на левой ноге! Даже там мурашка, да, смешное слово, но знакомое, даже не из детства, а с младенчества. Ведь есть люди кто не боится щекоток, но мурашки-то были когда-нибудь у всех. Смешное слово, ты смотришь на меня. Я устал, зажмурился, солнце, прям в левый глаз, хочу на море, но глаз ещё сморщенный, больше хочу на море, открываю глаза, ты отвернулась, нет, не обиделась, да и зачем? Нет ничего обидного, кроме лжи. Хотя ещё бывает обидно, когда туалетная бумага закончилась; когда просыпаешься с утра , думаешь, что ещё всего семь, а тебе в девять нужно вставать, а на самом деле половина десятого, вот это обидно. Ну и ладно, всё равно.
Ты смотришь на меня ,что думаешь? Всё о мороженом? Нет. Оно давно съедено.
Искать в других частичку себя? Ну и ну, что-то слишком!
«Привет!»
Я смотрю на тебя, потому что умру, и больше не увижу. Не знаю, когда умру, но могу ведь. Поэтому и смотрю. Тяжело не понимать этого, но я понял, зато я понял. Трудно быть не вдавленным в это: во взгляды, в чужие мечты, в чужую жизнь, уж по большому счёту. Быть частью чужой жизни, даже не частью, крупицей- здорово!
Подумалось, ведь приветствие здорово и счастье- здорово! Хорошо ведь при приветствии испытывать счастье!
Я смотрю на тебя! Смотрю! Не отвожу взгляд, зачем? Может, хотя вряд ли, завтра умру, может через сто лет, может никогда, что вряд ли возможно, скорее невозможно, поэтому и смотрю. Посмотри же в ответ, не можешь? Почему? Ты не собираешься умирать? Ещё насмотришься? Но! А вдруг? А вдруг сегодня и всё, вдруг сейчас и всё, хотя вряд ли возможно, скорее не возможно!
Я смотрю на тебя! Вот и ответ, бросок кончиком зрачка в мою сторону, ну наконец-то. Нет, не стоит поворачиваться, не стоит, пусть так, кончиком глаза. Я никогда не думал об этом, что можно насладиться взглядом, едва удерживая его на себе, скорее, мечтая, что он на тебе. Ух! Возможно! Скорее возможно, чем нет, что всё меняется, хотя я в это не верю, всё стоит, пока этого хочешь, всё замирает, пока этого хочешь, всё мечтается и сбывается, пока этого хочешь! Добро, чёрт возьми, происходит, пока этого хочешь!
Куришь, пока хочешь!
Всё, казалось бы относительно: мир, добро, зло, даже теоремой всё это доказано, но всё и предельно ясно, всё уверенно в себе. И добро, и зло, и мир уверен в себе и в тебе, опять же, пока этого хочешь.
Я смотрю на тебя, взгляд ушёл куда-то в бок, но он вернётся, обязательно, как сейчас модно, по-любому. Модно, слишком модно, слишком модно всё. Не стоит замечать всё это, модно или нет, прохладно или нет, злобно или нет. Не стоит замечать, но я замечаю.
Ты смотришь на меня, я почти нет, но смотрю, но я чувствую, ты это понимаешь и поэтому смотришь не злобно, не любопытно. А так, по-доброму как то, лаского?, нет, не лаского. (ветеринарная так называется, это грустно, поэтому, нет, не «ласка») а как-то, с удивлением, что я понимаю тебя до мелочей и ты меня, до ниточки на носке на левой ноге, где-то в том месте, где мизинцу тесно, но лень на это обращать внимание.
Но точно, не ласка! Животные умирают там, вот как можно исковеркать слово, всего лишь дать название ветеринарной клинике, Ужасно!
Вот если бы назвать, всё равно, что назвать дурдом «счастье», там может быть для некоторых и счастье, но слову то конец! Фу!
Мы смотрим друг на друга, я подумал о лете, как когда-то приложил нагревшуюся на солнце зажигалку себе к руке и обжёгся! А ты о чём?
Не о пляже, ты смортишь на меня, не о новом годе, я смортю на тебя, о мороженом! Точно, я догадался, мы смотрим друг на друга!
Встретившись, летом, а может и зимой, не важно, да может и весной. Нет, осенью, точно, осенью. Я родился осенью, да, точно. Посмотрев, по-доброму, может с высока, а может и принижая себя перед взглядом другого, не важно.
Взгляд до боли знаком, он Роден, он радушен тебе всегда! Во взгляде нет правды, я не верю, что взгляды не врут, врут, да ещё как, всё врёт, но и всё говорит правду, намного чаще говорит правду, а иногда врёт, всё равно, без разницы. А ты всё смотришь на меня, а я на тебя. Ух! Пробрало, до ниточки, да, да всё на том же мизинце на носке, на левой ноге! Даже там мурашка, да, смешное слово, но знакомое, даже не из детства, а с младенчества. Ведь есть люди кто не боится щекоток, но мурашки-то были когда-нибудь у всех. Смешное слово, ты смотришь на меня. Я устал, зажмурился, солнце, прям в левый глаз, хочу на море, но глаз ещё сморщенный, больше хочу на море, открываю глаза, ты отвернулась, нет, не обиделась, да и зачем? Нет ничего обидного, кроме лжи. Хотя ещё бывает обидно, когда туалетная бумага закончилась; когда просыпаешься с утра , думаешь, что ещё всего семь, а тебе в девять нужно вставать, а на самом деле половина десятого, вот это обидно. Ну и ладно, всё равно.
Ты смотришь на меня ,что думаешь? Всё о мороженом? Нет. Оно давно съедено.
Искать в других частичку себя? Ну и ну, что-то слишком!
«Привет!»
