*Амен не помнил ни того как добирался до отеля, ни того как поднимался в свой номер. Этот отрывок жизни словно выпал из его памяти, стерся за ненадобностью. Однако он все же добрался до Полуночной Ламы, и даже умудрился раздеться, перед тем как рухнуть на кровать и забыться сном.
Спал беспокойно. Во сне метался, стонал, несколько раз даже вскакивал с постели в холодном поту, разбуженный собственным криком. И почти сразу засыпал вновь, погружаясь в очередной кошмар. Вновь и вновь один и тот же сон*
*...Он один посреди сгоревшего леса, деревья вокруг стоят голые, ни одного листочка, ни одного зеленого живого пятнышка, только черные мертвые стволы уходят ввысь, цепляя серое небо кривыми обугленными пальцами веток. По земле стелется белый туман, густой и липкий точно кисель. Вокруг ни шороха, ни звука, лишь тишина, заполняющая собой все вокруг, звенящая, оглушительная тишина, рвущая барабанные перепонки, сводящая с ума, выворачивающая душу на изнанку. Он бредет сквозь это лес, без цели и без направления, бездумно, точно в бреду.
И тут он замечает ее. Хрупкую темноволосую девушку, идущую сквозь белый плотный туман, стелящийся по земле и уходящий в никуда. Xоть он не видит ее лица, но точно знает, что это Она. Потому что никем другим она быть просто не может. Потому что он узнал, не мог не узнать, ее легкую походку, ее тонкую, почти прозрачную фигурку, шелковистые локоны, рассыпавшиеся темной волной по спине и плечам… *
*Он идет за ней, но силуэт ее все дальше и дальше, девушка тает в тумане, расплывается в белой промозглой мгле. Он хочет ее позвать, окликнуть, что бы услышала, остановилась, обернулась. Но лишь тишина врывается из его горла. Ни звука голоса, ни даже хрипа, как бы не кричал, как бы не рвал глотку. Здесь нет места звукам, ни порыву ветра, ни щебету птиц, ни человеческой речи, здесь только тишина… Он уже не идет, бежит за ней, бежит изо всех сил, сбивая ноги в кровь, срывая дыхание, но догнать не в силах. Он увязает в тумане точно в болоте, белая мгла цепляет за ноги, обволакивает, не дает двигаться… Падает, выбиваясь из сил, тонет в липком холодном мареве, которое становится все плотнее*
Почему оно такое холодное? Разве туман может быть таким холодным? *Но тумана больше нет, вместо него землю укрыл снег, укутал точно в саван. И девушки тоже больше нет, исчезла, растворилась, словно ее и не было*
И хорошо, что снег! На снегу остаются следы, должны остаться! *И он видит их. Даже странно, что не сразу заметил. Как можно было не заметить ярко алых следов на белом снегу? И он снова идет вперед, только вперед, туда, куда ведет цепочка следов. Но что-то беспокоит его, не дает покоя..*
Красное на белом… красное… почему они красные?
*Он наклоняется, что бы рассмотреть странные следы, проводит рукой по холодной поверхности, зачерпывает пригоршню алого снега, смотрит, как тот медленно тает в его руке, превращаясь в воду, красную воду. Как, кап… алые капли на белом снегу.. как кровь… нет, не как, это и есть кровь… и ее все больше, больше, кровь заливает белый снег, пожирает его, поглощает, точно ненасытное древнее чудище. Кровь на его руках, стекает, капает вниз, туда где еще недавно был снег.. кап.. кап.. ее все больше… больше… по щиколотку, по колено, по пояс… нет, уже по грудь.. накрывает с головой, окуная в черноту.. он пытается плыть, рвется наверх что бы глотнуть воздуха… но красно-черная мгла смыкается над его головой, он задыхается.. тонет в красно-черной пучине.. Темнота застилает глаза, оплетает разум… пустота…*
*… под ногами черные каменные плиты. Гладкие и холодные как лед. Он в большем темном зале с горящими факелами. Огонь горит ярко, но он не в силах разогнать тьму. Лишь неровные отблески его отражаются на стенах и черных плитах, на зловещем саркофаге из черненого золота… таком знакомом саркофаге… Да, он знает это место, он был здесь раньше, давно, в другой жизни*
Нет, не в жизни, в смерти..
*Из углов ползут черные тени. Вокруг темно, но тени еще темнее. Чернее черного. Они что-то шепчут, зовут, манят, обещают несметные блага, но он не слушает их, закрывает уши руками, сжимает до боли в висках, только бы не слышать этого шепота… Тени сползаются ближе сливаясь в одну. Темная фигура встает перед ним, нависает, давит.. Чернее черного и лишь глаза ее горят алым огнем, прожигая душу насквозь…*
*Амен с криком вскочил с кровати, уже в который раз за эту ночь.*
Это сон, просто сон, ничего больше..
*За окном все еще царствовала ночь, но в комнате темно не было. Луна светила ярко, заливая своим холодным светом номер. Амен нервно прошелся из угла в угол, пытаясь упорядочить собственные мыли, но выходило плохо. Перед глазами вновь и вновь всплывали отрывки сна, заставляя сердце заходиться в безумном ритме. Еще немного и оно разорвет грудную клетку изнутри.
Кое-как ему все же удалось успокоится. Амен прислонился к стене, глубоко вдохнул. Взгляд зацепился за чемодан с вещами. В голове стрелой мелькнула внезапная мысль.. Он подскочил к чемодану, рывком распахнул его.*
Он должен быть тут, должен.. *Амен безжалостно вышвыривал вещи просто на пол, даже не глядя на них, и вскоре нашел, то, что искал. Тонкий лоскут алой ткани, ее подарок, все что у него осталось..
Сколько он так просидел на полу, сжимая в руке красный лоскут? Час? Два? Он не знал. В конце концов, когда небо за окном уже начало сереть, его снова сморил сон, но на этот раз он был другим.*
*Ему снилось, что он сидит на своем троне, а рядом с ним сидят Майкл и Джас, почему-то на пчелином улье. Макл что-то говорит, эмоционально размахивает руками, жестикулирует. Только о чем он говорит Амен понять никак не может. Растерянно посмотрел на Джаса ища поддержки. Но тот лишь развел руками и глубокомысленно произнес *
За волшебство надо платить!
К чему это он, интересно? *Только тут Амен заметил, что вместо ног у Джаса нечто вроде длинного хвоста из плотного синего дыма. Но это как раз было понятно…*
Он же гений.. гений воздуха… они ведь так и выглядят. И летают..
Джас, а Джас?.. полетели в Аль Симару?... *Но Джас не отвечает, вместо него отзывается Майкл.*
Амен, ты слушаешь вообще, о чем я тебе толкую? Я говорю, что все наложницы в связи с постановлением министерства обязаны стать жрицами Хатор! Точно, точно!..
*Амен открыл было рот, что бы спросить, что за постановление такое, но не успел, потому что голос его заглушили какие-то жуткие звуки. Через секунду стало ясно откуда эти звуки исходят, потому что в комнату вошли… коровы. Семь тучных и семь тощих, и у каждой из них было по снопу с колосьями. Они грациозно вышагивали на двух ногах, одна за другой и плавно размахивали своими снопами. Только у последней снопа не было. Но зато у нее был барабан и она лупила в него, что было мочи. Правда вскоре барабан ей наскучил. Отбросив надоевший инструмент в сторону корова направилась прямиком к Амену и, встав у того за спиной, вновь принялась барабанить, вот только на этот раз уже по Аменовой голове. Барабанила с такой силой, что юноше уже начало казаться еще чуть-чуть и несчастная голова его лопнет и разлетится на множество малюсеньких Аменов..*
*И тут он проснулся*
*Майкл с Джасом пропали, коровы тоже, а вот звук пропадать не собирался. Амену потребовалось несколько секунд, что бы сообразить – стучат в дверь, и стучат очень настойчиво. Он поднялся с пола, не без труда, потому как из-за сна в неудобной позе мышцы его жутко затекли. А когда поднялся, обнаружил, что болят не только мышцы, но и голова. Хотя, нет, она не болела, она просто раскалывалась, а каждый новый удар по дверям только многократно усиливал эффект*
Кого там принесло в такую рань, Тифон его раздери..
*Бурча под нос египетские ругательства, Амен побрел к двери. Рывком распахнул ее и обнаружил прямо перед собой Дамьена. Удивился изрядно, потому как увидеть его не ожидал совершенно.*
Ты ко мне? *спросил удивленно* Ну… проходи, чего уж. Только у меня тут не прибрано малость… *окинул взглядом разбросанные по полу вещи. Обстановочка была еще та.
Будто тайфун прошел. Однако, Дамьена это вроде не смутило и Амен жестом предложил гостю войти*
Так чего ты так рано пришел-то?
