bormor
Сэнсэй

*Может, Пьер и решил бы что-нибудь, если бы был в состоянии думать. Но он благополучно отпустил все мысли в бессрочный отпуск и помахал вслед ручкой. О чём вообще возможно размышлять, когда тебя целует аморально любимая девушка, которую ты целуешь с удвоенной аморальностью, а она -с тройной, а ты возводишь в степень, а она... а ты... И сердце колотится где-то в горле, а на губах - вкус её губ, и все чувства, не сговариваясь, слаженным хором говорят лишь "Ух ты..!" И ещё долго после самого поцелуя собственное имя кажется всего лишь забавным набором звуков, а окружающий мир - переплетением радуг!*
Не третий! Первый! *Пьер прикусил губу, но всё-таки не выдержал, дал подсказку* Даже не так - первейший! Бэль, вот скажи мне, что можно сделать с совершенно засохшим, погибшим растением? Всё-всё, больше ни слова! Догадайся сама, или дождись завтра!
Валенок у меня, конечно, нет, но ведь они не запрещённый к ввозу товар, можно достать! И знаешь... ты почти угадала! Действительно, один из моих предков попал в плен в России, но никакая русоволосая красавица его не спасала, он обошёлся своими силами... и валенки попросту украл. А также шубу, шапку, круг копчёной колбасы и балалайку - на память. Так что я знаю не только что такое валенки, но и что такое балалайка!
Сюрприз не будет спать на нашей кровати, которую он разорил, но не улёгся. Значит, не счёл её подходящим местом для лёжки. Но... он может ещё передумать, дать кровати второй шанс. Лучше всё-таки запирать спальню. Хотя бы в наше отсутствие.
Игрушки для животных... из того магазинчика?! *Пьер как наяву представил себе чёрно-бурого песца, который носится по дому, сжимая в зубах силиконовый... аксессуар. В горле у Пьера забулькало, но он не зарычал, а издал какой-то сдавленный писк, а потом, не выдержав, расхохотался в голос, так что Сюрприз, сидевший за порогом, взвился в воздух и драпанул прочь, от греха подальше. Пьер буквально давился от смеха и никак не мог остановиться.*
Ой, прости, родная *с трудов выдавил он наконец* Что-то на меня нашло. Как представил себе... Наш пёсик закапывает во дворе любимую игрушку! А потом откапывает и грызёт! А если... она ещё и на батарейках?!
*Он фыркнул и перевёл дух*
Игрушки для животных лучше не делать похожими на... детали человеческого тела. Причина та же, что с туфлями. Чтобы зверёк не подумал, что это можно грызть.
Но я знаю тут один зоомагазин, его владелец... мой давний знакомый, и у него наверняка найдётся что-нибудь подходящее.
*Однако краем сознания Пьер успел отметить, что Бэль назвала его рычание милым и сексуальным. И запомнил на будущее. На ближайшее будущее!*
*Будь чулок целым, Пьер и не подумал бы его разрывать, стянул бы целиком. Но дырочка... Стоит появиться дырочке - и она уже расползается сама, делается всё больше - так почему бы ей не помочь?
И теперь в ладонях Пьера была маленькая, прекрасная ступня - о том, что она самая прекрасная в мире, он уже не думал, какой ещё мир, о чём вы говорите, она одна из двух, а больше вообще никаких нет, не существует, не сейчас! Сейчас - только Бэль...
Чулок со второй ноги Пьер всё-же стянул, и держал в руках уже две - обе!- ножки Бэль. Одинаково прекрасные, потому что совершенные, каждая чёрточка, каждый изгиб были именно теми, что Пьер обожал, потому что... это ведь Бэль! И пальчик на второй ноге был таким же восхитительным, как и на первой, когда Пьер и его попробовал на зуб.
И, не отпуская пойманный губами палец, завозился, расстёгивая и стаскивая с себя рубашку. А то ведь нечестно. Он видит, как светится кожа Бэль в лунном свете, а она...
Когда рубашка отлетела прочь, на груду невесомых перьев, Пьер вновь удобно уложил ножки Бэль в свои ладони и только тогда разжал зубы, выпуская добычу. Поцеловал обе ступни и прижал их к своей голой груди. Чтобы чувствительные маленькие подошвы почувствовали, как изнутри в них тычется его сердце.*