ScreaminSnaiL
Фотограф
Хэй, Мрачняк!

Наступило новое воскресенье, и Эжени, проснувшаяся по мyдильнику в пять утра, привела себя в порядок, позавтракала да отправилась тренироваться, врубив одну из своих любимых песен, как самый подходящий для такого дела саундтрек (
).
One! life! one decision!
One! life! one decision!
Make sure it ends with you still living!..

Позанимавшись, Эжени отправилась в одну из комнат в новом крыле, которое в последнее время начали потихоньку обставлять. Там разместили игрушечный замок, и девушка села играть в куклы – это приносило ей огромное удовольствие. К этому времени её брат Крис успел устроиться на работу. Официантом в ближайшую закусочную, но деньги есть деньги!

Позже с работы вернулся Калеб, который, наконец, преодолел сложный период в своей карьере и получил долгожданное повышение. Ему очень хотелось в отпуск, но пахать предстояло ещё долго.

В понедельник Эжени предпочла не идти в школу и заняться чем-нибудь поинтереснее. Помимо неё, дома этим утром оставалась только Алисия, у которой до начала рабочего дня была ещё масса свободного времени. Мать и дочь единогласно приняли решение отправиться в спорткомплекс: Эжени мечтала поупражняться там, как настоящая спортсменка, а Алисия, помимо упражнений, подумывала встретить там кого-нибудь, с кем можно пофайтиться.
Прибыв на место и заглянув в один из залов, обе сразу заметили каждая свою цель.

Пока Алисия начинала наезд на девушку в звездатой кофточке, Эжени бросилась навстречу своему давнему приятелю с радостным криком:
– Хээээй, Мрачняяяяк!
Жнец обернулся. Он не сразу узнал её, но, приглядевшись, вспомнил ту девочку, которая завела с ним весёлый разговор, когда её, кажется, отец, подарил ему замечательный цветок – и уже не в первый раз, значит, у них растут такие цветы, о… Да и кто ещё мог узнать его, как родного, как ни девчонка, с которой он общался по телефону и в Интернете? Конечно, это она.
– Эжени? – прогудел Жнец. «Как же она выросла…»
– Конечно, это я, Мрачняк! – девушку позабавило то, как он произнёс её имя своим замогильным голосом. – Здорово, что ты узнал меня! Тренируешь свои старые кости, значит? Это классно, я вот тоже потренироваться пришла. Спортсменкой буду, вот увидишь! – тараторила она. – Так что, когда ты будешь забирать мою душу, это, по-любому, случится на каких-нибудь крупных соревнованиях, где я скрючусь от сердечного приступа! Ахахаха! Каково вообще жнецом работать, Мрачняк? Гыы, можно я тебя так называть буду? Мрачняк! Хи-хи-хи…
– Как будет угодно, – согласился он. Ну, а что? У этих людей есть забавная традиция, давать друг другу прозвища, порой довольно милые. «Мрачняк» – звучит неплохо.
И Жнец, находившийся, надо заметить, в кокетливом расположении духа, рассказал своей смертной приятельнице о тяготах его работы.

Пока дочка ворковала со Смертью, Алисия отделывала невинную жертву. Наконец, прописав бедняжке по первое число, довольная собой миссис ПигСкрим, раз уж она в спортзале, отправилась на дорожку, где бегала с крайне важным видом.

А вот Эжени уже позабыла про спортзал и своё желание поупражняться здесь – она была полностью поглощена весёлой беседой со своим мрачным другом, которого заразила крайне игривым настроением.

Они даже сфотографировались вместе на фамильный фотоагрегат, который Алисия принесла с собой и закрыла в шкафчике сразу по прибытии в спортзал, а ключ отдала дочери, чтобы не потерять его при драке. Любимый аппарат Эрики, ставший после смерти той семейным достоянием, теперь попал в руки Эжени. Она и мыльницы-то никогда не держала, а тут – такая тяжеленная махина! Конечно, пришлось сделать несколько попыток, чтобы получить хорошие снимки. Но в итоге результат был достигнут, И Эжени пообещала Мрачняку, что в ближайшее время скинет ему фотографии в Нэте.

Друзья вышли за двери спорткомплекса, чтобы полюбоваться облаками, устроившись прямо на плитке, лишь немного подогретой солнечными лучами. Для Смерти холод был обычным делом, а Эжени просто махнула на это дело рукой.
– Гляди, Мрачняк, вон то облако похоже на летучую мышь, которая только начинает свой взмах крыльями!
– Угу, точно. А вот там, смотри, напоминает черепашку.

Эжени радовалась от души, но всё же ещё не до конца могла поверить в такой удивительный расклад. «Подумать только! – мысленно восторгалась она. – Я лежу тут с самой Смертью, обалдеть можно! И я точно знаю, что это он… И он – мой офигеть какой друг! Это просто нереально круто!»

Закончив разглядывать облака, Эжени и Смерть продолжили свою беседу, которая, надо заметить, немало распалила Жнеца. Он счёл девушку весьма и весьма привлекательной, даже красивее той самой Ксении Соло, с которой, по словам самой Эжени, её не раз сравнивали (она показала фотографию актрисы на своём телефоне). Но, так как девица была ещё слишком юна, Мрачняку пришлось довольствоваться пропуском во френдзону. Зато какую! Эжени даже про своего братца позабыла, которому обещала когда-то, что ближе, чем он, друга у неё никогда не будет.

Девушка уже вовсю подкалывала Жнеца, но тот, не в силах избавиться от мыслей о прекрасном, всё же решил пригласить её как-нибудь выпить с ним чашечку кофе.

При упоминании о напитке как таковом Эжени ещё больше захотелось в то место, посетить которое она жаждала в течение уже порядочного времени, но не решалась оставить Мрачняка: вдруг он исчезнет? Но терпеть больше не было сил, и девушка побежала в уборную. Там она не только испытала колоссальное облегчение, но и зафоткалась на память об этом удивительном вечере.

Закончив свои дела и спустившись на первый этаж, Эжени нашла Жнеца на одном из тренажёров.
– А вот и я! – бодро оповестила она его о своём возвращении. – Фух! Чуть в штаны не напрудила.

Пообщавшись со Смертью ещё какое-то время, Эжени, почувствовав прибавившуюся к лёгкому голоду сильную усталость, наконец, отправилась домой (кое-как оттащив маму от беговой дорожки). Лишь вернувшись в ПигСкрим-холл, девушка вспомнила, что так и не потренировалась в зале, как планировала. «Ну и ладно, – подумала она, укладываясь на верхнем ярусе облюбованной ею двойной кровати в новом крыле. – Тренажёры никуда не пропадут, схожу ещё разок на днях. Может, снова Мрачняка встречу…» С мечтательной улыбкой девушка закрыла глаза и вскоре заснула.
Фотографии из зала, распечатанные в крупном формате, были развешены в обеих комнатах Эжени: в большой новой и в малой, где девушка спала прежде. Как раз на том месте, где когда-то висела её детская фотка с Патриком… Она не была убрана, просто перемещена на другую стену, но, всё же, те милые воспоминания отошли на дальний план теперь, когда у Эжени появился такой серьёзный друг. Фотографии с Мрачняком явно сохранили в себе толику его кокетливого настроения…

Я даже записала мини-видос с ней, так гармонично это выглядит.
One! life! one decision!
One! life! one decision!
Make sure it ends with you still living!..

Позанимавшись, Эжени отправилась в одну из комнат в новом крыле, которое в последнее время начали потихоньку обставлять. Там разместили игрушечный замок, и девушка села играть в куклы – это приносило ей огромное удовольствие. К этому времени её брат Крис успел устроиться на работу. Официантом в ближайшую закусочную, но деньги есть деньги!

Позже с работы вернулся Калеб, который, наконец, преодолел сложный период в своей карьере и получил долгожданное повышение. Ему очень хотелось в отпуск, но пахать предстояло ещё долго.

В понедельник Эжени предпочла не идти в школу и заняться чем-нибудь поинтереснее. Помимо неё, дома этим утром оставалась только Алисия, у которой до начала рабочего дня была ещё масса свободного времени. Мать и дочь единогласно приняли решение отправиться в спорткомплекс: Эжени мечтала поупражняться там, как настоящая спортсменка, а Алисия, помимо упражнений, подумывала встретить там кого-нибудь, с кем можно пофайтиться.
Прибыв на место и заглянув в один из залов, обе сразу заметили каждая свою цель.

Пока Алисия начинала наезд на девушку в звездатой кофточке, Эжени бросилась навстречу своему давнему приятелю с радостным криком:
– Хээээй, Мрачняяяяк!
Жнец обернулся. Он не сразу узнал её, но, приглядевшись, вспомнил ту девочку, которая завела с ним весёлый разговор, когда её, кажется, отец, подарил ему замечательный цветок – и уже не в первый раз, значит, у них растут такие цветы, о… Да и кто ещё мог узнать его, как родного, как ни девчонка, с которой он общался по телефону и в Интернете? Конечно, это она.
– Эжени? – прогудел Жнец. «Как же она выросла…»
– Конечно, это я, Мрачняк! – девушку позабавило то, как он произнёс её имя своим замогильным голосом. – Здорово, что ты узнал меня! Тренируешь свои старые кости, значит? Это классно, я вот тоже потренироваться пришла. Спортсменкой буду, вот увидишь! – тараторила она. – Так что, когда ты будешь забирать мою душу, это, по-любому, случится на каких-нибудь крупных соревнованиях, где я скрючусь от сердечного приступа! Ахахаха! Каково вообще жнецом работать, Мрачняк? Гыы, можно я тебя так называть буду? Мрачняк! Хи-хи-хи…
– Как будет угодно, – согласился он. Ну, а что? У этих людей есть забавная традиция, давать друг другу прозвища, порой довольно милые. «Мрачняк» – звучит неплохо.
И Жнец, находившийся, надо заметить, в кокетливом расположении духа, рассказал своей смертной приятельнице о тяготах его работы.

Пока дочка ворковала со Смертью, Алисия отделывала невинную жертву. Наконец, прописав бедняжке по первое число, довольная собой миссис ПигСкрим, раз уж она в спортзале, отправилась на дорожку, где бегала с крайне важным видом.

А вот Эжени уже позабыла про спортзал и своё желание поупражняться здесь – она была полностью поглощена весёлой беседой со своим мрачным другом, которого заразила крайне игривым настроением.

Они даже сфотографировались вместе на фамильный фотоагрегат, который Алисия принесла с собой и закрыла в шкафчике сразу по прибытии в спортзал, а ключ отдала дочери, чтобы не потерять его при драке. Любимый аппарат Эрики, ставший после смерти той семейным достоянием, теперь попал в руки Эжени. Она и мыльницы-то никогда не держала, а тут – такая тяжеленная махина! Конечно, пришлось сделать несколько попыток, чтобы получить хорошие снимки. Но в итоге результат был достигнут, И Эжени пообещала Мрачняку, что в ближайшее время скинет ему фотографии в Нэте.

Друзья вышли за двери спорткомплекса, чтобы полюбоваться облаками, устроившись прямо на плитке, лишь немного подогретой солнечными лучами. Для Смерти холод был обычным делом, а Эжени просто махнула на это дело рукой.
– Гляди, Мрачняк, вон то облако похоже на летучую мышь, которая только начинает свой взмах крыльями!
– Угу, точно. А вот там, смотри, напоминает черепашку.

Эжени радовалась от души, но всё же ещё не до конца могла поверить в такой удивительный расклад. «Подумать только! – мысленно восторгалась она. – Я лежу тут с самой Смертью, обалдеть можно! И я точно знаю, что это он… И он – мой офигеть какой друг! Это просто нереально круто!»

Закончив разглядывать облака, Эжени и Смерть продолжили свою беседу, которая, надо заметить, немало распалила Жнеца. Он счёл девушку весьма и весьма привлекательной, даже красивее той самой Ксении Соло, с которой, по словам самой Эжени, её не раз сравнивали (она показала фотографию актрисы на своём телефоне). Но, так как девица была ещё слишком юна, Мрачняку пришлось довольствоваться пропуском во френдзону. Зато какую! Эжени даже про своего братца позабыла, которому обещала когда-то, что ближе, чем он, друга у неё никогда не будет.

Девушка уже вовсю подкалывала Жнеца, но тот, не в силах избавиться от мыслей о прекрасном, всё же решил пригласить её как-нибудь выпить с ним чашечку кофе.

При упоминании о напитке как таковом Эжени ещё больше захотелось в то место, посетить которое она жаждала в течение уже порядочного времени, но не решалась оставить Мрачняка: вдруг он исчезнет? Но терпеть больше не было сил, и девушка побежала в уборную. Там она не только испытала колоссальное облегчение, но и зафоткалась на память об этом удивительном вечере.

Закончив свои дела и спустившись на первый этаж, Эжени нашла Жнеца на одном из тренажёров.
– А вот и я! – бодро оповестила она его о своём возвращении. – Фух! Чуть в штаны не напрудила.

Пообщавшись со Смертью ещё какое-то время, Эжени, почувствовав прибавившуюся к лёгкому голоду сильную усталость, наконец, отправилась домой (кое-как оттащив маму от беговой дорожки). Лишь вернувшись в ПигСкрим-холл, девушка вспомнила, что так и не потренировалась в зале, как планировала. «Ну и ладно, – подумала она, укладываясь на верхнем ярусе облюбованной ею двойной кровати в новом крыле. – Тренажёры никуда не пропадут, схожу ещё разок на днях. Может, снова Мрачняка встречу…» С мечтательной улыбкой девушка закрыла глаза и вскоре заснула.
Фотографии из зала, распечатанные в крупном формате, были развешены в обеих комнатах Эжени: в большой новой и в малой, где девушка спала прежде. Как раз на том месте, где когда-то висела её детская фотка с Патриком… Она не была убрана, просто перемещена на другую стену, но, всё же, те милые воспоминания отошли на дальний план теперь, когда у Эжени появился такой серьёзный друг. Фотографии с Мрачняком явно сохранили в себе толику его кокетливого настроения…

Последнее редактирование: