Тем более, утром меня часто ругали и спрашивали, где я была, родители. Как я поняла из их слов, дома я не ночую. Хм. Смешно. Я чувствую себя такой выспанной, которой не была никогда в жизни. Но мои доводы оказались неубедительными, поэтому мама и Век решили, что я попросту притворяюсь и посадили под домашний арест. Чёрт, а у меня как раз сегодня дата эксперимента с Ахметом. Как же мне теперь сбежать?
Побег, к моему удивлению, не составил никакого труда. Я сказала, что мне нужно выйти полюбоваться на звёзды и меня выпустили. Мама вновь рисовала и, похоже, даже не слышала, что я сказала, а Век болтал по телефону со своими многочисленными друзьями, которые, похоже всерьёз решили устроить его карьеру через знакомых.
Но эксперимент не принёс желанного результата. Ахмет перестал со мной общаться, в школу не приходил. Что с ним случилось – загадка. А я утром обнаружила на своей руке несколько длинных царапин, нанесённых Бог знает чем. Из чего сделал вывод, что на нас наверняка что-то напало. По городку последнее время ползут слухи, что в городе орудует какой-то маньяк, так как пропадают люди. Началась паника. Люди боялись за себя, за своих близких.
Эти новости в основном приносил Вектор, маме было не до маньяков – она слушала музыку и рисовала. Лишь однажды она взволновалась, когда услышала фразу «белое лицо», применённое к маньяку – побледнела и начала сбивчиво расспрашивать Вектора, откуда он знает и когда это всё началось. Над городом накапливалась атмосфера неопределённости.
В такие минуты страшно выходить из дома, но премии, полученные животными были такими большими, а мне так хотелось новую одежду… Не подумайте, что я тряпичница, просто у меня никогда не было новой одежды – всегда одевалась в обноски, так как все финансы уходили на оплату счетов и на одежду ровным счётом ничего не оставалось.
Так что я удрала от пристального взгляда Века в магазин одежды, на обратном пути ещё и заскочила в парикмахерскую, в корне сменив свой имидж. Теперь я – элегантная блондинка (правда, добиться такого цвета было нелегко, но парикмахеры успешно справились со своей задачей). Там же, в магазине, я успешно познакомилась с легендой нашей школы – одарённым парнем Ефремом. Он кинул меня восхищённым взглядом и, признаться, меня это вдохновило. Он давно мне нравится, но раньше я ничем не выделялась среди сверстниц…. А теперь я красива, умна и бесподобна.
Рассказывает Айви:
Штрих…. Ещё штрих… чёрт, скоро я забуду, как меня зовут. Честно говоря, рисование – это единственное, что удерживает меня от самоубийства. За дочь я не переживаю, Вектор о ней позаботится, я уверена. Но вот сам Вектор…. Мы стали так далеки – каждый на своей волне. Как же я устала. Мысли о бесплодии не дают покоя, кошмары изматывают и бросают в холодный пот. Да ещё тут маньяк, который охотится на всех. Хочется заснуть и никогда не просыпаться. Я теперь совсем ничего не понимаю. Какова моя судьба? Что я должна сделать? Зачем мне дано так много вопросов, найти ответы на которые я не в состоянии?
Алиса не ночует дома и это большой повод для беспокойства. Я теперь совсем не засыпаю, пытаясь вычислить, когда же она вылезает из кровати, и каждый раз на меня находит какая-то дрёма и я вновь теряю этот момент. А она заявляется утром и сообщает, что ничего не помнит… Да ещё и волки, которые кружат вокруг дома. Я выделила время и убрала все сорняки, но волки не ушли. Что же так манит их к нашему дому?..
Вектор приходит уставшим и кушает приготовленный мною ужин… я просто не знаю, что ещё могу сделать, как облегчить ему жизнь… У нас нет ребёнка и это здорово отравляет нам обоим жизнь. Невыносимо. Ведь именно по этой причине он не хочет на мне жениться… ну, я так думаю. Вечерами болтает со своими многочисленными друзьями и подружками, а у меня сердце сжимается от тоски, что со мной он так не шутит, не общается, не обсуждает… История с Кубышкой вообще вывела меня из равновесия. Как больно, когда кто-то рожает от твоего мужчины, а ты не можешь подарить ему это счастье…
На днях нашла дневник дочери и кое-что прояснилось. Она совсем забыта, погрязшая, как и я, в сомнениях. Так странно было читать её записи о парнях из школы, которые не обращают на неё внимания из-за старой поношенной одежды. Как ей хочется стать моделью и ловить на себе восхищённые взгляды, а все восторгаются её математическим складом ума и пророчат карьеру программиста. На многие вещи я посмотрела с другой стороны – и на своё долгое стояние у мольберта, и на постоянную усталость Вектора и как она обвиняет меня во всех бедах.
Знаю, читать её дневник было не совсем честно, но я по-другому никогда не узнаю, что в душе у моей дочери. А она очень дорога для меня, особенно сейчас, когда моя материнская интуиция нашёптывает, что я вот-вот потеряю её навсегда.
Что странно – чем больше находят покусанных жертв маньяка, тем больше зверствует белое лицо из моих кошмаров. Я уверена, что мой кошмар и маньяк – это одно и то же. Но от этого не становится легче, ничуть.
И всё же в этот вечер я никак не могла совладать со своим волнением и предчувствием новой беды. Вектор, натрепавшись, пожелал мне спокойной ночи и ушёл спать. А я осталась в коридоре. Алиса опять убежала. Что же это за наказание такое? Её приятеля, с которым она раньше гуляла, Ахмета или как его там, нашли покусанным на окраине города. А она продолжает пропадать по ночам. Мне очень страшно за Алису. Я даже не заметила, как задремала, погрузившись в свои размышления.
Дальше всё происходит будто во сне. Стук в дверь. Я открываю…
…Белое лицо. Вот оно. Оно пришло за мной…
Рассказывает Алиса:
Я больше не выдержала. Я пошла к школьному психологу. Он у нас хороший человек, всегда выслушивает ребят, часто служит жилеткой для нытья. Я рассказала всё, как есть – и про проблемы в семье, и про амнезию, которая волновала меня гораздо больше. Выслушав меня. Парень предложил придти вечером на сеанс гипноза. Он хотел помочь мне всё вспомнить и выяснить причины этой амнезии...
Лучше бы я всю жизнь страдала ею и никогда бы не узнала, что случилось. Вид текущей по полу крови и остекленевших глаз парня, его отчаявшееся выражение лица заставили меня закричать и бежать, бежать, бежать из-за всех сил из этого кабинета. Захлёбываясь слезами, я летела и желала только одного: чтобы всё закончилось. Передо мной вставали лица всех жертв: женщин, мужчин, детей, Ахмета в машине… Это невыносимо…
Ноги привели меня к дому. Дрожащими руками я стучусь в дверь. Что я делаю, чего хочу?.. Я не знаю… но чувствую, что теперь мне уже больше ничего не страшно… ничего…
Выражение полнейшего ужаса, застывшее на лице моей мамы, я запомню на всю жизнь. Ну конечно, вид у меня – я чувствую, что часть моей одежды залита кровью ни в чём не повинного психолога.
Дрожащие пальцы едва касаются моей щеки. «Доченька…» - лепечет мама и опускается на пол с безумным видом. Слёзы начинают течь у обеих. Я не знаю, что сказать, как объяснить, с чего начать. То, что я вспомнила и самой мне кажется невероятным, невозможным…
Сижу на ступеньках. Мама с не пересыхающими от слёз глазами смотрит на меня. Начинаю рассказывать. Картинки, совсем недавно увиденные, мелькают у меня перед глазами.
В тот вечер, когда мы с Ахметом проводили эксперимент, укус проявил последствия. Жжение во всём теле, яркий оранжевый свет и вот я – уже совсем не я.
Клуб. Дискотека. Я в центре внимания, общаюсь, веселюсь. Кожа у меня белая, покрытая узорами. Вот где я пропадала каждый вечер. Клуб.
Люди, испытывающие ко мне неясное благоговение. Иллюзии.
Этот человек с красными глазами…
Воспоминания сбивчивы, они путаются, но, похоже, мама понимает. А я начинаю чувствовать вину за то, что творила моя тёмная половина. Ведь это я хотела быть признанной и узнанной, отомстить обидчикам, быть любимой всеми…
Разные моменты. Ничего значительного.
А пропавшие, похищенные маньяком люди провожали меня с дискотек… Все до единого…
Я не знаю, как описать словами то, что я чувствую. И что чувствует мама. Ведь это я ей снюсь уже добрых семнадцать лет. А ещё и она, и я сегодня узнали, что маньяком являюсь я.