Черубина де Габриак

[Asia Amarga]

Я сужу о нем по воспоминаниям не кружка Волошина (ясно, у этих людей воспоминания о Гумилеве... нехорошие ), а по воспоминаниям его сына, Льва Николаевича, например. Не просто же так он отказался от матери. Да и остальные мужья Ахматовой оставили свое о ней мнение: не сахар женщина.
А что до Дмитриевой (не было в ней ничего от пышного итальянско-французского "Де Габриак", это все Волошиным слеплено) - достаточно прочесть ее "Исповедь", чтобы понять, насколько она была пуста и неоправданно самолюбива. Это мое мнение, конечно, и только мое

 

[yazykov]

Меня тоже стихи Гумилева оставляют равнодушным. В них нет ни души, ни сердца - только холодный рассудок и техническое мастерство.
А о человеческой сущности Гумилева - с большой степенью достоверности - можно судить по его фотографиям: просто посмотреть ему в глаза.

 

[yazykov]

Если судить по очерку "Живое о живом", ничто не свидетельствует о подобном отношении Цветаевой к Дмитриевой, скорее, напротив - о весьма дружелюбном.

И еще: не поверю, что в жизни такого человека, как Макс Волошин мог стать событием пустой и самовлюбленный человек.
А говорить, что стихи Черубины де Габриак писал Волошин под женским псевдонимом могут только люди совершенно не чувствующие поэзии.
Да, он был великим мистификатором и имиджмейкером того времени. Ну, так честь и хвала ему еще и за это.

 

[Grecco]

Продолжим тему Елизаветы Дмитриевой ;-)).
Итак, как известно о ней стали говорить после опубликования её стихов в журнале "Апполон", в котором был редактором Сергей Константинович Маковский.
Вот он:

 

[Imoto FF]

Я так же люблю читать ее "Исповедь" - безыскусный, простой и нежный стиль написания подкупает. (Какая же сволочь этот Гумилев...)

Может не стоит судить так категорично? Я прочла довольно много версий истории с мистификацией и последующей дуэлью - как в мемуарах непосредственных участников событий, так и попытки исследователей реконструировать произошедшее. Существуют разные точки зрения "на правых и виноватых", но поведение Гумилева мне импонирует гораздо больше, чем Дмитриевой и Волошина.
Вы же читали "Исповедь":

Две вещи в мире всегда были для меня самыми святыми:
Стихи
и
Любовь.
И это была плата за боль, причиненную Н. С.:
у меня навсегда были отняты:
И любовь
и
Стихи.
Остались лишь призраки их...

Ч.
Спб.1926 г.
Осень.