~*~MoN AmI~*~
Почетный участник
Вот решила выложить свои вирши на ваш суд.
Чего изволите?
«Боги наказывают нас тем, что исполняют наши желания»
Пролог
Моями сидела на диване в маленькой гостиной. Киото больше никогда не подойдёт к ней, не положит руку на плечо и не скажет ей больше ни слова. Лишь будет снится ей. Оттуда, из могилы, которую она сама для него и приготовила. А всё потому, что она, Моями Тян, недооценила силу слов «Я хочу…». Киото – мужа Моями – больше с ней нет. Он умер. Умер у неё на руках. И благодаря ей.
Глупые желания! Неужели она не могла жить и дальше так? Ну и что, что любви больше не было? Ведь так просто было ничего не делать, просто спокойно доживать вместе с мужем остаток жизни в Смолтоне и не верить прабабке и её письму, что та оставила для неё в ящике старого комода. Глупо верить пергаменту, который даже письмом то назвать можно лишь с большой натяжкой. Пожелтевшие страницы, неразборчивый почерк, ускользающий общий смысл всего послания. Моями могла и догадаться, что верить ни письму, ни прабабушке было нельзя. Достаточно лишь вспомнить, какой та пользовалась репутацией.
Но что с того? Сейчас то она понимала, что это была самая большая глупость в её жизни. Загадав желание той проклятой шкатулке, которую бабка оставила ей вместе с посланием, она обрекла и себя и Киото на взаимную любовь. Любовь до смерти…
Наверное, потому она сейчас, две минуты назад и заколола мужа ножом для резки хлеба…
Глава 1
Часть первая.
7.45 утра, Смолтон, штат Мэн, клиника для душевнобольных.
-Как ты?
-Ничего. Кажется. Я, конечно, не надеюсь на положительный ответ, но могла бы я какое то время побыть здесь? Пожить, я имею в виду.
-В психушке?!
-Ну, да. – Донна смотрела на бывшую одноклассницу умоляюще. – Понимаешь, я не могу пока вернуться домой. Пока Гарри дома. Это всего на пару дней.
-И что ты мне предлагаешь? Подойти к начальнице и попросить: простите, но моя подруга разводится с мужем, ей некуда пойти, можно она немного поживёт в палате с Маргарет? Так, по-твоему? – Лил изогнула бровь, как бы говоря «Детка, да тебя и впрямь придётся скоро запереть здесь. И на вполне законных основаниях».
-Так, наверное. Понимаешь, если он увидит меня, то убьёт. 100 процентов. Он не менее странный, чем эта ваша Маргарет. В последний раз, когда мы столкнулись с ним в здании суда, он при судье изображал из себя сахар в шоколаде, а на выходе чуть не пробил мне голову тяжеленным пресс-папье. И где он его достал? Ума не приложу.
-Ладно, - Сдалась Лил, – но я ничего не обещаю. Ты же знаешь нашу Мегеру. Её совесть умерла лет пятьсот назад и теперь тихо-мирно разлагается в подвале нашего милого заведения. У нас осталась палата, в которой лежит одна тётка. Ей около тридцати четырёх. Буйнопомешаной её не назовёшь. Тихая сумасшедшая, сидит себе в уголочке, бубнит что-то, никому не мешает. Думаю, тебе с ней плохо не будет. Она тебя и не заметит даже. Зовут её Моями Тян. Из Китая она. Хотя, вполне может статься, что из Японии. Думаю, для тебя это особой роли не играет. Так что пока посиди тут, а я схожу и попрошу Холлоран о маленькой услуге.
Лил удалилась. В коридоре был слышен мерный стук каблучков. Донна осталась наедине со своими мыслями. Ну, какая, по сути, разница, с кем время коротать? Полоумная тихая тётка особо не помешает. Если Холлоран даст добро (а этого можно ожидать, так как она большая любительница подобных «экспериментов», особенно тогда, когда подопытная мышь сама лезет под шприц), то это будет не худшим вариантом. Может, даже лучшим. Гарри не сможет до неё добраться. Пока она тут, во всяком случае.
Поток мыслей иссяк, и девушка принялась разглядывать своё отражение в висящем на стене зеркале. Большой синяк на левой скуле, несколько маленьких на шее и на руках. Что ж, раньше бывало во сто крат хуже. Донна тяжело вздохнула и перевела взгляд на экран телевизора. На нём кот Том бесшумно гонялся за тучной мышью. Джерри, кажется. Бесшумно потому, что звук на этом телевизоре не работал уже лет пять, а то и больше. За разглядыванием сего странного действа и застала Лил свою подругу.
-Что ж, у меня для тебя хорошие новости. Ты пока можешь пожить здесь. В палате 132. Это с той самой Моями Тян.
Лицо Донны, расплылось в улыбке, что причинило ей резкую боль – давал о себе знать синяк на скуле. Она поморщилась, но тут же снова улыбнулась. Она ещё не знала, на сколько «хорошими» были для неё эти новости.
Часть вторая.
Донна жила в психиатрической клинике «Избавление» уже двое суток. Подруга оказалась права. Моями Тян действительно не обращала на новую соседку абсолютно никакого внимания. Лишь при первой встрече, когда Донна, изображая приветливую улыбку на лице, попыталась поздороваться, Моями взглянула на неё бессмысленным взглядом и произнесла что-то вроде «Грядёт…»
Девушка не поняла, что имела в виду полоумная китаянка, но ломать голову над этим особо не стала, справедливо приняв сказанное за бред сумасшедшего.
Лил время от времени заглядывала к ним в палату, дабы попроведать «пациентку». Во время её кратковременных визитов подруги успевали перекинуться лишь парой ничего не значащих фраз. На этом их общение заканчивалось.
Столь же непродуктивными оказывались попытки Донны разговорить соседку. Разумеется, девушка понимала, что ничего содержательного та ей сообщить не может, но долгое время молчать оказалось довольно скучным занятием.
Пересчитав все трещины на потолке и пятна на немытом со времён второй мировой войны линолеуме, миссис Хэтуэй предприняла ещё одну попытку заговорить с Моями.
-Моями. - Тихо позвала она. Ответа, как и следовало ожидать не последовало никакого. Если, конечно, не посчитать за ответ негромкое сопение. Донна перевела взгляд с обшарпанного потолка на женщину, лежащую на соседней кровати. Та точно так же, как и Донна, разглядывала трещины, едва шевеля белыми, словно абсолютно бескровными губами. Девушка прислушалась, но разобрать хотя бы слово ей не удалось. Она уже начала сомневаться, понимает ли китаянка хоть слово по-английски, как вдруг Моями Тян вздрогнула всем телом и в упор посмотрела на Донну. Взгляд её был вполне осмысленным и пугающе нормальным. Именно так показалось Донне. Хотя нормальность этого взгляда заключалась лишь в том, что он решительно не был похож на взгляд человека, лишившегося рассудка. Секунд тридцать пациентка милого пристанища не сводила с миссис Хэтуэй пристального взгляда, затем губы её растянулись в странной усмешке. Фраза, которую она выдала, повергла Донну в ступор. Не ясно, правда, чем этот ступор был вызван. Казалось, её куда больше поразила способность Моями вообще говорить, нежели смысл, сказанных ею слов.
-Хочешь, я сделаю тебе подарок? – голос женщины походил на еле слышный шепот опавших листьев, колышимых ветром.
-Подарок?
-Ну да. Мы же соседи. Почему я не могу сделать тебе подарок? Или страшно принять что-то из рук психопатки?
-Я не считаю тебя психопаткой.
-Неужели? – В голосе Моями явно сквозила ирония. – Может, ты считаешь, что я тут по той же причине, что и ты? Увы, нет. Бывший муж меня убить не пытается. Да и сложно ему это сделать из могилы. Тебе не кажется? И всё же у меня действительно снесло крышу. Так сказал врач.
-Так и сказал? – Глупый вопрос, но Донна просто не знала, что ещё сказать. Мозги отказывались соображать.
-Да, так и сказал. Так хочешь ты, чтобы я сделала тебе подарок?
Девушка кивнула, не в силах что-либо говорить. Моями приподняла вверх руку, лежащую поверх одеяла и Донна поняла, что та что-то сжимает в кулаке. Да с такой силой, что костяшки её пальцев побелели. Китаянка несколько секунд смотрела на свою руку так же пристально, как до этого на свою соседку, а затем разжала пальцы. Взору Донны предстала небольшая шкатулочка, похожая на таблетницу.
-Бери. Мне она уже ни к чему.
Девушка протянула руку и взяла шкатулку. Небольшой прямоугольничек цвета слоновой кости, в центре крышки черная квадратная вставка с изображёнными на ней золотистыми иероглифами.
-Спасибо, но… - Начала, было, Донна, но Моями её опередила.
-Не нужны мне подарки. Просто убери эту хренатень подальше от меня. И ещё одно. Знай цену слов «Я хочу…». Не всегда хорошо, когда исполняются желания. Я то знаю.
-Но, что вы хотите этим сказать.
Китаянка в ответ лишь хрипло рассмеялась, а затем глаза её вновь потускнели. Ни единой мысли больше не выражалось в них. Моями Тян вновь уставилась в потолок.
Часть третья.
-Пора, детка. Химера больше не позволит тебе оставаться здесь, после того, как твоя соседка отравилась. Полиция выяснила, что она собирала это снотворное в течение двух недель или около того. – Лил говорила эти слова Донне с таким выражением лица, будто ей только что дали ощутимый пинок под зад. Конечно, ничего подобного не было. Просто она только что поговорила с мисс Холлоран, а это всегда вызывало у неё не совсем адекватную реакцию.
-Но почему она не позволит?
-Какие то не вполне мне ясные мотивы. Политика, я полагаю. Ты слышала, что она метит на место мэнского конгрессмена?
Донна отрицательно помотала головой и вновь принялась за чемодан, который терзала уже около получаса. Она собирала вещи. Лишь вчера Моями Тян – её соседка – покончила жизнь самоубийством. Это произошло через два дня после их первого и последнего разговора, того, во время которого Моями подарила Донне шкатулку.
Часть четвертая.
-Наверняка Гарри меня здесь не найдёт. Местечко тихое, до Смолтона миль двадцать пять, не меньше. Так что перекантуюсь пока здесь. – Дона стояла перед маленьким домиком, больше всего напоминающий большой общественный туалет. Она пыталась себя убедить, что ничего ужасного здесь нет и грязные окна, почти полное отсутствие двери и растительности возле дома – это не причина для того, чтобы отказаться от столь дешёвого жилья.
И действительно, этот дом достался ей почти даром. Милая старушка в лёгком маразме просила за его аренду всего 40 долларов в месяц, чему миссис Хэтуэй была несказанно рада.
Минут 15 Донна рассматривала своё жилище и не решалась войти внутрь. В конечном итоге, собравшись с духом, она сделала несколько шагов, отделяющих её от куска какого-то материала (более всего прочего напоминающего картон), висящего на дверных петлях и выдаваемых за дверь. Вопреки её ожиданиям, внутренне убранство разительно отличалось от того, что она видела снаружи.
Всё было очень мило. Донну поразила хирургическая чистота. Ни единой пылинки. Розовенькие занавесочки на окнах, довольно старая мебель, которой было, к слову сказать, не так уж много. Диван, два разномастных кресла, несколько стульев, комод, книжные полки, стол на трёх ножках. Когда девушка приметила этот стол, ей невольно вспомнились уроки физики и заявление учителя о том, что стол на трёх ножках стоит прочнее, в отличие от стола с четырьмя ножками, хотя почему именно она абсолютно не помнила.
Не кстати ей вспомнился и мистер Гарнер – учитель физики. Очень таинственный тип – так Донна и Лил оценили его, когда увидели в первый раз. Это был мужчина высокого роста и далеко не субтильного телосложения. Его тучная фигура едва втискивалась в дверной проём. Однако очень скоро они поняли, что он далеко не таинственный. Прямо сказать, совсем не таинственный. Он был открыт, словно книга. Его добрые смеющиеся глаза и заразительный смех – вот его визитные карточки. Стоило вам пообщаться с ним буквально час и у вас уже появлялось впечатление, что именно с ним вы хотели бы сидеть в одном окопе в случае войны.
Тут же перед глазами встал другой образ: она сидит одна за партой на уроке физики. Лил болеет и пообщаться не с кем. Но вот дверь в класс открывается и на пороге появляется черноволосый парень. Ему на вид лет 16 или 17. Внимание Донны он привлёк сразу же, потому как был обладателем очень чёрных, словно воронье крыло, волос и голубых смеющихся глаз. Мистер Гарнер тут же усадил его за одну парту с Донной, чему та в тот момент была бесконечно благодарна.
Парня звали Гарри Хэтуэй. Они тут же понравились друг другу и уже на следующий день пошли вместе в кино. Она хорошо запомнила тот вечер. Показывали «Вернись, Уэйн». Они просидели в кино два сеанса подряд, при чём и за свой билет, и за билет Гарри заплатила Донна. Оказалось, что он «забыл» деньги дома. Но он вернёт их. Обязательно вернёт завтра. Или послезавтра. Или, может быть, через неделю. Тогда её это ничуть не насторожило, но когда они в двадцатый раз пошли в пиццерию на её деньги, что-то шевельнулось в мозгу Донны, хотя это было что-то столь неопределённое, что, казалось, было не достойно и малейшего внимания.
Спустя два года отношений такого рода Гарри начинает воровать деньги из её сумочки. Образ вновь меняется: она узнаёт, что Гарри принимает наркотики! Они уже полгода живут вместе, но она узнала об этом только сейчас. Влюблённые глаза слепы и она просто не хотела замечать этого. Её любимый, самый родной, близкий и просто самый замечательный Гарри Хэтуэй не может быть связан с наркотиками! Это просто невозможно! Спустя ещё полгода он начинает бить её. Но она по-прежнему слепо влюблена и оправдывает его пресловутым «бьёт – значит любит».
Проходит год. Она уже не может находиться рядом и пытается уйти. Он не отпускает её.
Во время одной из ссор они становятся свидетелями преступления. Им удаётся скрыться, но «Коза Ностра» и не думает отступать. Они оба попадают в Смолтон – именно этот город выбрали люди из Программы по защите свидетелей. Одного они не учли: о Донне в организации и не подозревали, а вот с Гарри были хорошо знакомы. Долгое время он работал на человека из «Коза Ностры», которого звали Папаша Свен. В полицейском управлении его прозвали Папаша Лебедь (с англ. «Sven» - «лебедь»).
Вот она всё же уходит от него. В окружном суде Смолтона он едва не пробивает ей голову пресс-папье. Он продолжает преследовать её. Донна укрывается в «Избавлении»…
Вся её жизнь, казалось, была связана с Гарри. Теперь этому конец. Она открывает свою Программу по защите свидетелей. Гарри Хэтуэй ей больше не помеха…
Часть пятая.
Мысли потоком вливались в её сознание. Видения менялись, но главное действующее лицо оставалось неизменным. Гарри. Везде Гарри.
-Хватит. Забудь о нём. Чёрт, как болит голова. – Рука Донны потянулась за косметичкой, в которой она надеялась найти обезболивающее, но его, увы, не оказалось на месте. Взгляд девушки, до этого момента, блуждающий по комнате, остановился на настенных часах.
-Без четверти час!!!
Память увела её слишком далеко в прошлое. Так далеко, что она даже не заметила, как прошли 4 часа!
А голова начинает болеть всё сильнее. Нужно сходить за аспирином.
Едва причесавшись, Донна вышла из дома и направилась в круглосуточный магазин на углу Лэйн-стритт и ИстГекл-стритт.
Бодрая вывеска «У большого Джима найдётся всё!!!» бросалась в глаза издалека, так что Донна без труда отыскала магазин. Войдя внутрь, вы понимали, что магазином это названо с большой натяжкой. Пыльное маленькое помещение, всего несколько полок с провиантом и полное отсутствие чего-либо, хоть отдалённо напоминающего кассовый аппарат.
Мужчина, вышедший из подсобки, мило улыбнулся и спросил: «Вам что-то нужно?»
-Да. Аспирин, пожалуйста.
-Минутку. Вы, кажется, здесь недавно?
-Да. Сутки или около того. – Присмотревшись к незнакомцу повнимательней, миссис Хэтуэй поняла, что хоть он и не соответствует её идеалам, всё же очень мил и привлекателен. – Меня зовут Донна. Донна Ринг. – В данной ситуации девушка почла за лучшее назваться девичьей фамилией.
-Коул Тёрнер. Приятно познакомиться. – Мужчина протянул руку для рукопожатия, но Донна вовсе не спешила пожать её. Казалось, она вовсе её не заметила. Взгляд её был устремлён на лицо продавца. Карие глаза, высокий лоб, каштановые волосы, морщинки в уголках глаз. Лицо Коула было таким открытым и излучающим дружелюбие, что Донна просто не могла оторвать от него взгляда. Когда же ей это, наконец, удалось, она быстро пожала его руку и опустила глаза к полу. Она была явно смущена.
-Знаете, я вас уже где-то видел. Где вы жили раньше?
-В Рокуэле.
Коул был несказанно удивлён:
-7 лет назад я окончил Рокуэловскую старшую школу! Теперь я вспомнил. Вы учились на два года младше меня. Вашим руководителем был, кажется, мистер Гарнер.
-Так оно и есть. – Донна уже успела позабыть свои горестные мысли и во всю наслаждалась общением с новым знакомым. Ещё 20 минут пролетели более чем незаметно.
-Знаете, Донна, может нам как-нибудь выпить вместе по чашечке кофе?
-Было бы неплохо. Когда?
-Ну, скажем, завтра. Часов в 9. Устраивает?
-Да.
-Тогда я жду вас завтра в 9 около кофейни Тима. Ты знаешь, где это? – Незаметно для самого себя, Коул перешёл на «ты», чему Донна вовсе не собиралась сопротивляться.
-Отлично.
Часть шестая.
Донна проспала почти весь день. Когда она наконец-то соизволила открыть глаза, пробило уже 7 часов и ей ничего не оставалось, как начать собираться на свидание. Причём в весьма ускоренных темпах. У кофейни она была ровно в 9:00. Коул ждал её у входа.
Выбрав столик в углу около окна, они заказали себе кофе и принялись вспоминать школьные годы. Оказалось, у них было немало общих знакомых.
Коул расспрашивал о личной жизни, но Донна всякий раз старалась увильнуть от ответа. Оно и понятно. Её личная жизнь всегда была вплотную связанна с Гарри Хэтуэем.
Незаметно пролетели два часа.
За непринужденной беседой был съеден восхитительный ужин из трёх блюд и выпиты четыре чашки крепкого кофе. В полутьме кофейни Донна, сидевшая лицом к окну, рассматривала своего нового знакомца. Мягкие карие глаза, волевой подбородок, еле заметная улыбка и правильные черты лица делали его похожим на греческого бога. Впрочем, бог был явно в годах. Невозможно было определить, сколько ему на самом деле лет. Коул был из тех людей, которым можно было дать одновременно и двадцать, и тридцать. А то и все сорок. Хотя миссис Хэтуэй и знала, что он старше её всего на два года или около того.
Разговор вертелся вокруг мисс Холлоран и её абсурдного желания, заполучить кресло конгрессмена. Коул никогда не видел хозяйку «Избавления», чему Донна горячо позавидовала, однако он много о ней слышал. Причём, всё то, что он слышал, явно не могло польстить самолюбию Холлоран.
Тут Донна обратила внимание на смутно различимую фигуру мужчины, стоящего на улице и скрывающего лицо за вчерашним выпуском «Hilter Gazet». Не смотря на все усилия мужчины, который пытался сделать вид, что увлечённо читает, девушка поняла, что он сосредоточено и неотрывно наблюдает за происходящим в кофейне. В облике мужчины было что-то до боли знакомое. Что-то такое, что Донна пыталась усердно похоронить в глубине своей памяти.
Копаясь в памяти и пытаясь понять, что именно её тревожит в облике этого субъекта, Донна начала терять нить разговора и на вопрос Коула «Что ты думаешь о том, чтобы встретиться ещё?» она ответила «Да, на улице действительно стало прохладно», чем немало смутила собеседника. Тот явно не знал, как реагировать. Увидев смущенное лицо Коула, Донна встрепенулась и, придав голосу непринуждённость, ответила, что это было бы неплохо.
Но в это мгновение мужчина на улице на секунду убрал газету от лица, дабы достать зажигалку и подкурить сигарету, только что выуженную из пачки. Доли секунды хватило девушке, чтобы сообразить, кто и за кем вёл слежку. Донна узнала лицо…
Это было лицо Гарри Хэтуэя, её бывшего мужа.
Часть седьмая.
В этот момент Гарри взглянул в её сторону и заметил взгляд, устремлённый прямо на него. Взгляд полный ненависти и страха. Его лицо исказила кривая ухмылка, он медленно опустил газету от лица, глубоко затянулся и пошёл в сторону дома Донны.
От неожиданности у девушки перехватило дыхание, что не ускользнуло от чуткого взгляда Коула.
-Что-то не так?
-Нет. Всё в порядке… Просто отлично, но знаешь, я, пожалуй, пойду домой. Я что-то устала.
Мисс Ринг схватила со стула вязаный жакет и, успев крикнуть на ходу «Пока!», опрометью вылетела из кофейни.
-Я позвоню – Крикнул Коул ей в след, но этого она уже не слышала.
Чего изволите?
«Боги наказывают нас тем, что исполняют наши желания»
Пролог
Моями сидела на диване в маленькой гостиной. Киото больше никогда не подойдёт к ней, не положит руку на плечо и не скажет ей больше ни слова. Лишь будет снится ей. Оттуда, из могилы, которую она сама для него и приготовила. А всё потому, что она, Моями Тян, недооценила силу слов «Я хочу…». Киото – мужа Моями – больше с ней нет. Он умер. Умер у неё на руках. И благодаря ей.
Глупые желания! Неужели она не могла жить и дальше так? Ну и что, что любви больше не было? Ведь так просто было ничего не делать, просто спокойно доживать вместе с мужем остаток жизни в Смолтоне и не верить прабабке и её письму, что та оставила для неё в ящике старого комода. Глупо верить пергаменту, который даже письмом то назвать можно лишь с большой натяжкой. Пожелтевшие страницы, неразборчивый почерк, ускользающий общий смысл всего послания. Моями могла и догадаться, что верить ни письму, ни прабабушке было нельзя. Достаточно лишь вспомнить, какой та пользовалась репутацией.
Но что с того? Сейчас то она понимала, что это была самая большая глупость в её жизни. Загадав желание той проклятой шкатулке, которую бабка оставила ей вместе с посланием, она обрекла и себя и Киото на взаимную любовь. Любовь до смерти…
Наверное, потому она сейчас, две минуты назад и заколола мужа ножом для резки хлеба…
Глава 1
Часть первая.
7.45 утра, Смолтон, штат Мэн, клиника для душевнобольных.
-Как ты?
-Ничего. Кажется. Я, конечно, не надеюсь на положительный ответ, но могла бы я какое то время побыть здесь? Пожить, я имею в виду.
-В психушке?!
-Ну, да. – Донна смотрела на бывшую одноклассницу умоляюще. – Понимаешь, я не могу пока вернуться домой. Пока Гарри дома. Это всего на пару дней.
-И что ты мне предлагаешь? Подойти к начальнице и попросить: простите, но моя подруга разводится с мужем, ей некуда пойти, можно она немного поживёт в палате с Маргарет? Так, по-твоему? – Лил изогнула бровь, как бы говоря «Детка, да тебя и впрямь придётся скоро запереть здесь. И на вполне законных основаниях».
-Так, наверное. Понимаешь, если он увидит меня, то убьёт. 100 процентов. Он не менее странный, чем эта ваша Маргарет. В последний раз, когда мы столкнулись с ним в здании суда, он при судье изображал из себя сахар в шоколаде, а на выходе чуть не пробил мне голову тяжеленным пресс-папье. И где он его достал? Ума не приложу.
-Ладно, - Сдалась Лил, – но я ничего не обещаю. Ты же знаешь нашу Мегеру. Её совесть умерла лет пятьсот назад и теперь тихо-мирно разлагается в подвале нашего милого заведения. У нас осталась палата, в которой лежит одна тётка. Ей около тридцати четырёх. Буйнопомешаной её не назовёшь. Тихая сумасшедшая, сидит себе в уголочке, бубнит что-то, никому не мешает. Думаю, тебе с ней плохо не будет. Она тебя и не заметит даже. Зовут её Моями Тян. Из Китая она. Хотя, вполне может статься, что из Японии. Думаю, для тебя это особой роли не играет. Так что пока посиди тут, а я схожу и попрошу Холлоран о маленькой услуге.
Лил удалилась. В коридоре был слышен мерный стук каблучков. Донна осталась наедине со своими мыслями. Ну, какая, по сути, разница, с кем время коротать? Полоумная тихая тётка особо не помешает. Если Холлоран даст добро (а этого можно ожидать, так как она большая любительница подобных «экспериментов», особенно тогда, когда подопытная мышь сама лезет под шприц), то это будет не худшим вариантом. Может, даже лучшим. Гарри не сможет до неё добраться. Пока она тут, во всяком случае.
Поток мыслей иссяк, и девушка принялась разглядывать своё отражение в висящем на стене зеркале. Большой синяк на левой скуле, несколько маленьких на шее и на руках. Что ж, раньше бывало во сто крат хуже. Донна тяжело вздохнула и перевела взгляд на экран телевизора. На нём кот Том бесшумно гонялся за тучной мышью. Джерри, кажется. Бесшумно потому, что звук на этом телевизоре не работал уже лет пять, а то и больше. За разглядыванием сего странного действа и застала Лил свою подругу.
-Что ж, у меня для тебя хорошие новости. Ты пока можешь пожить здесь. В палате 132. Это с той самой Моями Тян.
Лицо Донны, расплылось в улыбке, что причинило ей резкую боль – давал о себе знать синяк на скуле. Она поморщилась, но тут же снова улыбнулась. Она ещё не знала, на сколько «хорошими» были для неё эти новости.
Часть вторая.
Донна жила в психиатрической клинике «Избавление» уже двое суток. Подруга оказалась права. Моями Тян действительно не обращала на новую соседку абсолютно никакого внимания. Лишь при первой встрече, когда Донна, изображая приветливую улыбку на лице, попыталась поздороваться, Моями взглянула на неё бессмысленным взглядом и произнесла что-то вроде «Грядёт…»
Девушка не поняла, что имела в виду полоумная китаянка, но ломать голову над этим особо не стала, справедливо приняв сказанное за бред сумасшедшего.
Лил время от времени заглядывала к ним в палату, дабы попроведать «пациентку». Во время её кратковременных визитов подруги успевали перекинуться лишь парой ничего не значащих фраз. На этом их общение заканчивалось.
Столь же непродуктивными оказывались попытки Донны разговорить соседку. Разумеется, девушка понимала, что ничего содержательного та ей сообщить не может, но долгое время молчать оказалось довольно скучным занятием.
Пересчитав все трещины на потолке и пятна на немытом со времён второй мировой войны линолеуме, миссис Хэтуэй предприняла ещё одну попытку заговорить с Моями.
-Моями. - Тихо позвала она. Ответа, как и следовало ожидать не последовало никакого. Если, конечно, не посчитать за ответ негромкое сопение. Донна перевела взгляд с обшарпанного потолка на женщину, лежащую на соседней кровати. Та точно так же, как и Донна, разглядывала трещины, едва шевеля белыми, словно абсолютно бескровными губами. Девушка прислушалась, но разобрать хотя бы слово ей не удалось. Она уже начала сомневаться, понимает ли китаянка хоть слово по-английски, как вдруг Моями Тян вздрогнула всем телом и в упор посмотрела на Донну. Взгляд её был вполне осмысленным и пугающе нормальным. Именно так показалось Донне. Хотя нормальность этого взгляда заключалась лишь в том, что он решительно не был похож на взгляд человека, лишившегося рассудка. Секунд тридцать пациентка милого пристанища не сводила с миссис Хэтуэй пристального взгляда, затем губы её растянулись в странной усмешке. Фраза, которую она выдала, повергла Донну в ступор. Не ясно, правда, чем этот ступор был вызван. Казалось, её куда больше поразила способность Моями вообще говорить, нежели смысл, сказанных ею слов.
-Хочешь, я сделаю тебе подарок? – голос женщины походил на еле слышный шепот опавших листьев, колышимых ветром.
-Подарок?
-Ну да. Мы же соседи. Почему я не могу сделать тебе подарок? Или страшно принять что-то из рук психопатки?
-Я не считаю тебя психопаткой.
-Неужели? – В голосе Моями явно сквозила ирония. – Может, ты считаешь, что я тут по той же причине, что и ты? Увы, нет. Бывший муж меня убить не пытается. Да и сложно ему это сделать из могилы. Тебе не кажется? И всё же у меня действительно снесло крышу. Так сказал врач.
-Так и сказал? – Глупый вопрос, но Донна просто не знала, что ещё сказать. Мозги отказывались соображать.
-Да, так и сказал. Так хочешь ты, чтобы я сделала тебе подарок?
Девушка кивнула, не в силах что-либо говорить. Моями приподняла вверх руку, лежащую поверх одеяла и Донна поняла, что та что-то сжимает в кулаке. Да с такой силой, что костяшки её пальцев побелели. Китаянка несколько секунд смотрела на свою руку так же пристально, как до этого на свою соседку, а затем разжала пальцы. Взору Донны предстала небольшая шкатулочка, похожая на таблетницу.
-Бери. Мне она уже ни к чему.
Девушка протянула руку и взяла шкатулку. Небольшой прямоугольничек цвета слоновой кости, в центре крышки черная квадратная вставка с изображёнными на ней золотистыми иероглифами.
-Спасибо, но… - Начала, было, Донна, но Моями её опередила.
-Не нужны мне подарки. Просто убери эту хренатень подальше от меня. И ещё одно. Знай цену слов «Я хочу…». Не всегда хорошо, когда исполняются желания. Я то знаю.
-Но, что вы хотите этим сказать.
Китаянка в ответ лишь хрипло рассмеялась, а затем глаза её вновь потускнели. Ни единой мысли больше не выражалось в них. Моями Тян вновь уставилась в потолок.
Часть третья.
-Пора, детка. Химера больше не позволит тебе оставаться здесь, после того, как твоя соседка отравилась. Полиция выяснила, что она собирала это снотворное в течение двух недель или около того. – Лил говорила эти слова Донне с таким выражением лица, будто ей только что дали ощутимый пинок под зад. Конечно, ничего подобного не было. Просто она только что поговорила с мисс Холлоран, а это всегда вызывало у неё не совсем адекватную реакцию.
-Но почему она не позволит?
-Какие то не вполне мне ясные мотивы. Политика, я полагаю. Ты слышала, что она метит на место мэнского конгрессмена?
Донна отрицательно помотала головой и вновь принялась за чемодан, который терзала уже около получаса. Она собирала вещи. Лишь вчера Моями Тян – её соседка – покончила жизнь самоубийством. Это произошло через два дня после их первого и последнего разговора, того, во время которого Моями подарила Донне шкатулку.
Часть четвертая.
-Наверняка Гарри меня здесь не найдёт. Местечко тихое, до Смолтона миль двадцать пять, не меньше. Так что перекантуюсь пока здесь. – Дона стояла перед маленьким домиком, больше всего напоминающий большой общественный туалет. Она пыталась себя убедить, что ничего ужасного здесь нет и грязные окна, почти полное отсутствие двери и растительности возле дома – это не причина для того, чтобы отказаться от столь дешёвого жилья.
И действительно, этот дом достался ей почти даром. Милая старушка в лёгком маразме просила за его аренду всего 40 долларов в месяц, чему миссис Хэтуэй была несказанно рада.
Минут 15 Донна рассматривала своё жилище и не решалась войти внутрь. В конечном итоге, собравшись с духом, она сделала несколько шагов, отделяющих её от куска какого-то материала (более всего прочего напоминающего картон), висящего на дверных петлях и выдаваемых за дверь. Вопреки её ожиданиям, внутренне убранство разительно отличалось от того, что она видела снаружи.
Всё было очень мило. Донну поразила хирургическая чистота. Ни единой пылинки. Розовенькие занавесочки на окнах, довольно старая мебель, которой было, к слову сказать, не так уж много. Диван, два разномастных кресла, несколько стульев, комод, книжные полки, стол на трёх ножках. Когда девушка приметила этот стол, ей невольно вспомнились уроки физики и заявление учителя о том, что стол на трёх ножках стоит прочнее, в отличие от стола с четырьмя ножками, хотя почему именно она абсолютно не помнила.
Не кстати ей вспомнился и мистер Гарнер – учитель физики. Очень таинственный тип – так Донна и Лил оценили его, когда увидели в первый раз. Это был мужчина высокого роста и далеко не субтильного телосложения. Его тучная фигура едва втискивалась в дверной проём. Однако очень скоро они поняли, что он далеко не таинственный. Прямо сказать, совсем не таинственный. Он был открыт, словно книга. Его добрые смеющиеся глаза и заразительный смех – вот его визитные карточки. Стоило вам пообщаться с ним буквально час и у вас уже появлялось впечатление, что именно с ним вы хотели бы сидеть в одном окопе в случае войны.
Тут же перед глазами встал другой образ: она сидит одна за партой на уроке физики. Лил болеет и пообщаться не с кем. Но вот дверь в класс открывается и на пороге появляется черноволосый парень. Ему на вид лет 16 или 17. Внимание Донны он привлёк сразу же, потому как был обладателем очень чёрных, словно воронье крыло, волос и голубых смеющихся глаз. Мистер Гарнер тут же усадил его за одну парту с Донной, чему та в тот момент была бесконечно благодарна.
Парня звали Гарри Хэтуэй. Они тут же понравились друг другу и уже на следующий день пошли вместе в кино. Она хорошо запомнила тот вечер. Показывали «Вернись, Уэйн». Они просидели в кино два сеанса подряд, при чём и за свой билет, и за билет Гарри заплатила Донна. Оказалось, что он «забыл» деньги дома. Но он вернёт их. Обязательно вернёт завтра. Или послезавтра. Или, может быть, через неделю. Тогда её это ничуть не насторожило, но когда они в двадцатый раз пошли в пиццерию на её деньги, что-то шевельнулось в мозгу Донны, хотя это было что-то столь неопределённое, что, казалось, было не достойно и малейшего внимания.
Спустя два года отношений такого рода Гарри начинает воровать деньги из её сумочки. Образ вновь меняется: она узнаёт, что Гарри принимает наркотики! Они уже полгода живут вместе, но она узнала об этом только сейчас. Влюблённые глаза слепы и она просто не хотела замечать этого. Её любимый, самый родной, близкий и просто самый замечательный Гарри Хэтуэй не может быть связан с наркотиками! Это просто невозможно! Спустя ещё полгода он начинает бить её. Но она по-прежнему слепо влюблена и оправдывает его пресловутым «бьёт – значит любит».
Проходит год. Она уже не может находиться рядом и пытается уйти. Он не отпускает её.
Во время одной из ссор они становятся свидетелями преступления. Им удаётся скрыться, но «Коза Ностра» и не думает отступать. Они оба попадают в Смолтон – именно этот город выбрали люди из Программы по защите свидетелей. Одного они не учли: о Донне в организации и не подозревали, а вот с Гарри были хорошо знакомы. Долгое время он работал на человека из «Коза Ностры», которого звали Папаша Свен. В полицейском управлении его прозвали Папаша Лебедь (с англ. «Sven» - «лебедь»).
Вот она всё же уходит от него. В окружном суде Смолтона он едва не пробивает ей голову пресс-папье. Он продолжает преследовать её. Донна укрывается в «Избавлении»…
Вся её жизнь, казалось, была связана с Гарри. Теперь этому конец. Она открывает свою Программу по защите свидетелей. Гарри Хэтуэй ей больше не помеха…
Часть пятая.
Мысли потоком вливались в её сознание. Видения менялись, но главное действующее лицо оставалось неизменным. Гарри. Везде Гарри.
-Хватит. Забудь о нём. Чёрт, как болит голова. – Рука Донны потянулась за косметичкой, в которой она надеялась найти обезболивающее, но его, увы, не оказалось на месте. Взгляд девушки, до этого момента, блуждающий по комнате, остановился на настенных часах.
-Без четверти час!!!
Память увела её слишком далеко в прошлое. Так далеко, что она даже не заметила, как прошли 4 часа!
А голова начинает болеть всё сильнее. Нужно сходить за аспирином.
Едва причесавшись, Донна вышла из дома и направилась в круглосуточный магазин на углу Лэйн-стритт и ИстГекл-стритт.
Бодрая вывеска «У большого Джима найдётся всё!!!» бросалась в глаза издалека, так что Донна без труда отыскала магазин. Войдя внутрь, вы понимали, что магазином это названо с большой натяжкой. Пыльное маленькое помещение, всего несколько полок с провиантом и полное отсутствие чего-либо, хоть отдалённо напоминающего кассовый аппарат.
Мужчина, вышедший из подсобки, мило улыбнулся и спросил: «Вам что-то нужно?»
-Да. Аспирин, пожалуйста.
-Минутку. Вы, кажется, здесь недавно?
-Да. Сутки или около того. – Присмотревшись к незнакомцу повнимательней, миссис Хэтуэй поняла, что хоть он и не соответствует её идеалам, всё же очень мил и привлекателен. – Меня зовут Донна. Донна Ринг. – В данной ситуации девушка почла за лучшее назваться девичьей фамилией.
-Коул Тёрнер. Приятно познакомиться. – Мужчина протянул руку для рукопожатия, но Донна вовсе не спешила пожать её. Казалось, она вовсе её не заметила. Взгляд её был устремлён на лицо продавца. Карие глаза, высокий лоб, каштановые волосы, морщинки в уголках глаз. Лицо Коула было таким открытым и излучающим дружелюбие, что Донна просто не могла оторвать от него взгляда. Когда же ей это, наконец, удалось, она быстро пожала его руку и опустила глаза к полу. Она была явно смущена.
-Знаете, я вас уже где-то видел. Где вы жили раньше?
-В Рокуэле.
Коул был несказанно удивлён:
-7 лет назад я окончил Рокуэловскую старшую школу! Теперь я вспомнил. Вы учились на два года младше меня. Вашим руководителем был, кажется, мистер Гарнер.
-Так оно и есть. – Донна уже успела позабыть свои горестные мысли и во всю наслаждалась общением с новым знакомым. Ещё 20 минут пролетели более чем незаметно.
-Знаете, Донна, может нам как-нибудь выпить вместе по чашечке кофе?
-Было бы неплохо. Когда?
-Ну, скажем, завтра. Часов в 9. Устраивает?
-Да.
-Тогда я жду вас завтра в 9 около кофейни Тима. Ты знаешь, где это? – Незаметно для самого себя, Коул перешёл на «ты», чему Донна вовсе не собиралась сопротивляться.
-Отлично.
Часть шестая.
Донна проспала почти весь день. Когда она наконец-то соизволила открыть глаза, пробило уже 7 часов и ей ничего не оставалось, как начать собираться на свидание. Причём в весьма ускоренных темпах. У кофейни она была ровно в 9:00. Коул ждал её у входа.
Выбрав столик в углу около окна, они заказали себе кофе и принялись вспоминать школьные годы. Оказалось, у них было немало общих знакомых.
Коул расспрашивал о личной жизни, но Донна всякий раз старалась увильнуть от ответа. Оно и понятно. Её личная жизнь всегда была вплотную связанна с Гарри Хэтуэем.
Незаметно пролетели два часа.
За непринужденной беседой был съеден восхитительный ужин из трёх блюд и выпиты четыре чашки крепкого кофе. В полутьме кофейни Донна, сидевшая лицом к окну, рассматривала своего нового знакомца. Мягкие карие глаза, волевой подбородок, еле заметная улыбка и правильные черты лица делали его похожим на греческого бога. Впрочем, бог был явно в годах. Невозможно было определить, сколько ему на самом деле лет. Коул был из тех людей, которым можно было дать одновременно и двадцать, и тридцать. А то и все сорок. Хотя миссис Хэтуэй и знала, что он старше её всего на два года или около того.
Разговор вертелся вокруг мисс Холлоран и её абсурдного желания, заполучить кресло конгрессмена. Коул никогда не видел хозяйку «Избавления», чему Донна горячо позавидовала, однако он много о ней слышал. Причём, всё то, что он слышал, явно не могло польстить самолюбию Холлоран.
Тут Донна обратила внимание на смутно различимую фигуру мужчины, стоящего на улице и скрывающего лицо за вчерашним выпуском «Hilter Gazet». Не смотря на все усилия мужчины, который пытался сделать вид, что увлечённо читает, девушка поняла, что он сосредоточено и неотрывно наблюдает за происходящим в кофейне. В облике мужчины было что-то до боли знакомое. Что-то такое, что Донна пыталась усердно похоронить в глубине своей памяти.
Копаясь в памяти и пытаясь понять, что именно её тревожит в облике этого субъекта, Донна начала терять нить разговора и на вопрос Коула «Что ты думаешь о том, чтобы встретиться ещё?» она ответила «Да, на улице действительно стало прохладно», чем немало смутила собеседника. Тот явно не знал, как реагировать. Увидев смущенное лицо Коула, Донна встрепенулась и, придав голосу непринуждённость, ответила, что это было бы неплохо.
Но в это мгновение мужчина на улице на секунду убрал газету от лица, дабы достать зажигалку и подкурить сигарету, только что выуженную из пачки. Доли секунды хватило девушке, чтобы сообразить, кто и за кем вёл слежку. Донна узнала лицо…
Это было лицо Гарри Хэтуэя, её бывшего мужа.
Часть седьмая.
В этот момент Гарри взглянул в её сторону и заметил взгляд, устремлённый прямо на него. Взгляд полный ненависти и страха. Его лицо исказила кривая ухмылка, он медленно опустил газету от лица, глубоко затянулся и пошёл в сторону дома Донны.
От неожиданности у девушки перехватило дыхание, что не ускользнуло от чуткого взгляда Коула.
-Что-то не так?
-Нет. Всё в порядке… Просто отлично, но знаешь, я, пожалуй, пойду домой. Я что-то устала.
Мисс Ринг схватила со стула вязаный жакет и, успев крикнуть на ходу «Пока!», опрометью вылетела из кофейни.
-Я позвоню – Крикнул Коул ей в след, но этого она уже не слышала.
