Мarat
Гуру
Серия восемнадцатая. Часть первая.
Серия восемнадцатая. Часть первая.
Дэниэл Лэнгфилд.
"Something Right"
Gene Autry- Back in the saddle again
Несмотря на продолжительный ночной сон, день наш начался все-таки очень рано. Покидая Берлингтон, я с необъяснимым удовольствием примечал очаровательные картины деревенского утра: вот сонный мальчишка-газетчик стоит на пыльном тротуаре и глядит на витрину видео-проката (да, здесь есть видео-прокат), а вот молодая леди стоит возле грязного трактора и улыбается помахивая рукой - должно быть, провожает супруга на работу, а рядом пожилая кошатница изучает объявление о раздаче старого барахла, пока пушистые подопечные с нетерпением ластятся о ее худые голые ноги. Мимо прошел толстый рабочий с бидоном.
Флоренс такие милые сцены наблюдала каждый день, поэтому все ее внимание было обращено к горячему волдырю на собственной коленке, который она старательно расчесывала.
В пути до Сиэтла девчонка недовольно цокала языком и нарочито громко шуршала огромной газетой, которую я для нее купил. Изначально она потребовала мой телефон, намереваясь через голосовой поиск заниматься розыском хороших зоомагазинов, приютов или объявлений о щенках, но это решение было слишком простым, а путь у нас впереди долгим, поэтому я избрал пытку газетой. А если точнее, чтением.
Флоренс читает весьма посредственно и совершенно без какого-либо желания освоить этот важный навык, поэтому я быстро нашел для нее полезное занятие. Полезное в смысле наработки скорости при складывании слогов, но совершенно бессмысленное если дело касалось поисков мохнатого друга. Газета была фермерской, поэтому ассортимент предлагаемых животных годных для охраны дома был чудовищно скуден: коза да петух, вот и все. Ни одного объявления о щенке ищущем себе маленькую хозяйку. Бемби, однако, не сдавалась и вслух зачитывала мне соблазнительные предложения о приобретении курей да поросей.
Через два часа я остановился на подъезде к городу, возле небольшой пожарной станции. Моя милая спутница вертела лохматой головой во все стороны и требовала объяснить, куда я ее привез и зачем. Крупную вывеску «Щенки даром» она не заметила.
Служебные собаки проживали на станции и, конечно, любых незнакомцев и прохожих они встречали как и полагается нормальным собакам охраняющим дом — оглушающим лаем. Но на нас четвероногая пожарная команда отреагировала не очень бурно. Возможно из-за Флоренс, ведь она являлась ребенком, а детей эти герои привыкли спасать, а не кусать; а может, что вероятнее, их просто разморило от ужасной жары и плевать они хотели на незваных гостей. Тем не менее, один из них на нас нагавкал, но не злобно и не беспокойно, а, скорее, предостерегающе, как бы говоря «а ну стоять, вы, уроды двуногие!».
Ремонтирующий что-то работник равнодушно махнул нам в сторону соседнего гаража, где и находились щенки, предлагаемые всем желающим. Не успели мы зайти в указанное помещение, как на нас было совершенно дерзкое нападение: комок желтой шерсти врезался в наши ноги и принялся нервно верещать и кидаться.
Флоренс испуганно взвизгнула и спряталась за мою спину, но с секунду понаблюдав за тем, как щенок пытается разорвать мой башмак, принялась хихикать.
Этот сопливый воин выглядел просто смешно: косолапый и неуклюжий, он скорее кричал, чем гавкал, при этом, завидев тянущиеся к нему руки отпрыгивал назад и яростно вилял хвостом. Больше всего на свете ему хотелось показать себя взрослым псом, мамочкиным рыцарем, но вместе с тем... мы ему такими прикольненькими казались, что его разрывало от желания побегать и поиграть.
Конечно, именно этот дефектный уродец покорил сердце Бемби.
Она присела на корточки и позволила ему кусать и лизать свои ладони. При этом он не затыкался ни на секунду, оглушая нас своими воплями. Я даже заволновался решив, что работающие на станции пожарные решат, будто пустили к щенкам каких-то живодеров.
— Вот, Дэни, - хихикала Флоренс, когда щенок перевернулся на спину, представляя нашему вниманию свой розовый живот, - Он точно п'гедупредит тебя о том, что во дво'г вошел медведь.
— Или енот. Или газетчица с почтальоном. Или бабочка мимо пролетела. Или ветерок подул чуть сильнее, - глухо отозвался я, приглядываясь к равнодушной мамаше окруженной своими нормальными детьми, у которых явных психических нарушений не наблюдалось, - А если начнется гроза, мы все оглохнем от его лая.
Щенок радостно прыгал перед распахнутыми руками хихикающей Флоренс и лизал ее руки, сандалии и пуговицы на блузке.
— Какой неразборчивый. Сначала угрожает превратить нас в кровавый фарш, а через минуту уже умоляет о поцелуях, - мрачно бормотал я, наблюдая за там, как этот дурак нападет на узел из шнурков на моем ботинке, - Вон там в углу умненькие щенята, пойдем посмотрим?
Через пару мгновений после ненужной болтовни с парнем в униформе и вручением ему некоторой символической суммы денег, мы шли к машине пытаясь убедить нового дружочка перестать использовать эту собачью нецензурщину.
— Ты слышал, что сказал господин пожа'гный? - щурилась Флоренс, крепко прижимая к себе нового питомца.
— Что нужно показать его врачу, иначе он съест нас всех.
— Нет, нужно купить ему иг'гушки для зубов, чтобы он не г'гыз стены, две'ги и остальные важные вещи...
Исполнив обещание, я забыл про эту собаку, повесив все хлопоты по его воспитанию и содержанию на свою бывшую жену. Ничего, пускай мерзавка знает, что я тоже горазд чинить ей заботы и трудности.
Мы отправились дальше, в Бельвью — район, где я провел свое детство и совсем юные годы. Однако места особо памятные я навещать совсем не планировал, разве что с задумчивостью глядел на шоссе ведущее к психлечебнице для дурочек, в которой когда-то содержалась Мэри Паллетт. Наш путь лежал в противоположную сторону, к дому тетушки Анжелы — сестры моей матери. К счастью, тетя, дядя и моя кузина Элли уже вовсю наслаждались каникулам на Гавайях, что избавляло меня от необходимости объяснять им кто такая Флоренс и откуда она у меня взялась.
— Мой дорогой, - зато мама моя никуда и не думала уезжать и поджидала меня со вчерашнего дня, - Добрый день, мадемуазель...
— Доб'гый день, - почтительно ответила Бемби, встряхнув щенка, на случай, если его не сразу заметили, - У меня щенок. Докто'г Дэни купил мне щенка.
Доктор Лэнгфилд подняла на меня изумленный взгляд, к которому тут же примешался оттенок тревоги. Конечно, я сразу понял, что она распознала во Флоренс ту самую жертву беспечности целого круга окружавших ее взрослых людей. Меня в том числе. Сразу мама ничего не сказала, конечно, только на побледневшем лице ее пятнами ярко выступили знаки беспокойства и некоторого недовольства.
Я было собрался объясниться с ней как можно короче и содержательнее, но забыл обо всем, когда на скрытое в тени яблони крыльцо осторожно вышел Чарли. Флоренс тут же заметила друга и бросилась к нему с громким визгом. Девочке не терпелось похвастаться новым питомцем: она что-то говорила с важным видом, хватала сжатые кулачки Чарли и пыталась убедить мальчика погладить тупую собачью голову. Он повиновался, но смотрел вовсе не на щенка, а на меня.
— Извольте объясниться, мистер! - требовательно зашипела мама, дергая меня за рукав, - Ради бога, скажи мне, что ты не похитил ее!
— Ты полагаешь, что я на такое способен? - оскорбился я.
— Дэни, ты бывший наркоман. Алкоголирующий элемент с неустойчивой психикой, - теперь она почти рычала, однако признаки волнения проявлялись в ее поведении гораздо явственней, - Если это так, то... то помоги тебе Господь, Дэниэл Лэнгфилд! Я еще не забыла как хлестать тебя крапивой по булкам!
— Мам, - я не удержал короткий нервный смешок, но сразу после него сделался не на шутку серьезным, - Я просто хотел проведать ее. Мне было по пути.
— Мгм, и что дальше было? - скептично протянула она, подняв брови.
— Матери дома не было, был только ее бойфренд, - начал я осторожно, - Потом он тоже куда-то ушел. Мы посидели вместе, потом пошли гулять. Когда вернулись дома все еще никого не было.
Повисла пауза, в течении которой, мама крепко напряглась и сжала кулаки.
— Я... я все расскажу шефу Лэнгфилду! - преисполненная возмущением, она выплюнула эту угрозу так, будто это я во всем виноват.
Она скрылась в доме, намереваясь немедленно исполнить свое намерение, а я остался с детьми на улице. Заслышав вдалеке мелодичную трель фургончика с мороженым, Флоренс выковыряла из меня всю мелочь, после чего резво умчалась, прихватив с собой Чарли. Сонный щенок оказался брошенным у моих ног.
Мама бранилась с чувством, с удовольстивием и от души, в красках и пугающих подробностях пересказывая перепуганному шефу Лэнгфилду принесенные мною новости. Особенное возмущение у нее вызвал факт того, что за последние сутки никто не являлся в полицию с заявлением о пропаже ребенка. Она требовала сейчас же задержать нерадивую мамашу и посадить ее в тюрьму на страшный срок, а Берлингтонгских социальных работников и шерифа предложила немедленно уволить. В конце она начала с упоением фантазировать о том, как бы изловить бойфренда матери, привязать его за яйца к трактору и катать по городу в назидание любому, кто обижает маленьких детей.
Я ошарашенно слушал ее гневные излияния, радуясь тому, что Чарли и Флоренс крутились рядом с мороженщиком и не слышали всех кровожадных подробностей.
Скоро мама выпорхнула из дома в своей воздушной шляпке пурпурного цвета, и не глядя махнула рукой в сторону своего чемоданчика и горшка с геранью, безмолвно приказывая мне тащить ее багаж к машине, будто я не сын ей, а холуй бесправный.
В конце-концов мы загрузились отправились в путь. Дорога обещала быть непростой, поскольку с компанией мне, мягко говоря, не повезло. Дети со своим орущим по любому поводу и неконтролируемо писающимся щенком — еще куда ни шло, но родная мать весь путь громко слушающая братьев Эверли, особенно «Прощай, прощай любовь», громко подпевающая, дергающая меня за локоть и периодически начинающая настойчиво предлагать показать «короткую дорогу» - оказалась самым изощренным мучителем.
Доктор Лэнгфилд все-таки затихла, но только когда Чарли задремал. Поначалу она шепотом восхищалась им и предлагала мне полюбоваться на то, как он молчаливо и мечтательно глядит в небо, и как сладко закрывает глаза и подставляет лицо легкому летнему ветерку. Тогда она, к моему счастью, пересела назад и принялась цепляться к Флоренс.
— Как насчет того, чтобы причесаться?
— М... как насчет нет? - послышался резкий ответ.
Уж не знаю, каким образом она сумела повлиять на девчонку так, что та тут же оробела и покорно повернулась, позволив прикоснуться к спутанным кудрям, но она точно не воздействовала на нее вербально или физически. Должно быть одним взглядом уничтожила во Флоренс любой мятежный порыв к непослушанию.
Мне сложно было в это поверить, но мучительное приключение все-таки подошло к концу. Мы прибыли в Марблмаунт в третьем часу дня, как раз к тому времени, когда, по мнению моей матери, приличная хозяйка хлопочет над ужином.
Обрадованная Мэри встречала нас на залитом солнце крыльце. Дети тут же бросились обнимать ее, что было, конечно, хорошо, но меня немного удивило. Такой теплой встречи я не ожидал, да и моя бывшая жена тоже была изумлена и смущена этими объятиями.
— Мистер Лэнгфилд! - встречать нас так же вышел мистер Маршалл, который, по какой-то непонятной причине находился в моем доме, - Мария! О- Глядите-ка, а вон там, кажется, Ванесса.
Действительно, мы опередили мою невесту всего на несколько минут. Заметив ее светлую голову, я понял, что очень соскучился за дни разлуки.
— Ванесса, дорогая! - выпустив Мэри из удушающих объятий и окончив пачкать ее лицо помадой, мама переключилась на Ванессу, однако приветствие было уже не таким теплым. Она ограничилась лишь легким поцелуем в щечку.
Я же приветствовал милую невесту горячо и радостно, на совесть расцеловав ее губы и щеки, да так, что скоро она принялась отчаянно отпихивать меня, смущаясь большого количества зрителей.
Потом все, наконец, обратили внимание на мистера Маршалла, который и пригласил нас всех войти в мой дом.
Прелесть.
— Поглядите на него другими глазами, - вещала моя мать на всю гостиную, пытаясь обхватить отчаянно краснеющего соседа руками, - Эту здоровенную детину я нянчила за бакс в час! Мне было восемь, а ему почти два. Как сейчас помню: крошечный, капризный и вечно сопливый. Я его очень любила.
— Не пове'гите, но пока мы были одни, я все пыталась наб'гаться смелости и поп'госить у К'гиса фотог'гафию из детства, - радовалсь моя тупая бывшая жена, - Вооб'газить не могу вас маленьким или молодым.
О, как замечательно. Обрученная с каким-то французским хером, Мэри напропалую флиртует с нашим трагически овдовевшим соседом.
— О, как я люблю эти места! - мама всплеснула руками и с блаженством оглядела сад, - Скажи-ка, Крис, как дела с нашим Даррингтонгским театром? Он же все еще работает?
— Представления каждую пятницу и субботу, - гордо ответил сосед.
— Боже мой, мы обязательно должны сходить! - мама дернула Ванессу и Мэри за руки, - Что скажете?
— Конечно, - ответили те хором.
До вечера в доме царило бодрое оживление. Мама не позволила мистеру Маршаллу уходить голодным да еще крепко бранила нас за то, что мы до сих пор ни разу не приглашали доброго соседа на семейный ужин. Но и болтаться без дела она ему не дала, начальственно приказав помочь нам с уборкой. Смущенно улыбаясь, сосед с удовольствием выполнял поручения, а вот Ванесса появлением в нашем доме деспотичной патронши была озадачена. Но ничего не сказала, конечно. Мэри была озабочена только лишь детьми, поэтому все разговоры сводились к ним.
Намывая чистый пол и полируя блестящие перила, я уловил обрывок из маминой речи повествующий об их с Чарли приключениях. В Сиэтле он не просто посетил врачей, но еще и лежал в больнице, где его полностью обследовали и выпустили с оптимистичными заключениями. Он теперь носил очки и слуховой аппарат, а в рюкзаке с детсадовскими тетрадками и журналами, у него были припрятаны назначенные лекарства. Да, мальчишку определили в детский сад, но торопиться с его социализацией в большом коллективе не торопились, от греха подальше. Потом было что-то еще про припадки, про стирку плюшевого уродца Пап, но я не слышал, потому что лестница кончилась.
Через час мама обнаружила, что спальню, в которой она росла, оккупировала бывшая невестка с детьми, и немедленно потребовала организовать детскую комнату и привести в божеский вид гостевую спальню. Мы с мистером Маршаллом приступили к делу без лишних разговоров, а вот покрасневшая от гнева Ванесса уселась на пол и тяжко вздохнула, должно быть уговаривая себя не злиться. Не успела она расстроиться как следует, как ее позвали на дамские посиделки в сад и даже поругали за то, что она не щадит себя в работе по дому. Я посмеялся.
Сосед натирал окна и вешал шторы в гостевой спальне, а я хлопотал в маминой: менял матрац (на более удобный) и постельное белье, протирал полки и окна, драил пол до блеска и даже дерзнул прикоснуться к рабочим инструментам жены, к палитре и баночкам с краской, приводя все в порядок, для того, чтобы ей удобней было переезжать в другую комнату.
Да, черт подери, вы правильно догадались.
Мама и не думала переселять Мэри. Гостевую спальню она потребовала для себя.
Скоро женщины окончили чаепитие и переместились на кухню, чтобы приготовить ужин. Дети, судя по звукам, возились то на заднем дворе, то на крыльце. Я слышал, как Флоренс убеждала щенка не жрать улитку и выплюнуть ее в траву, пока никто не заметил.
— Что он здесь делал?! - я резко выскочил перед Мэри в темном коридоре, когда она поднялась за чистыми полотенцами.
— К-то...? - от испуга она едва дышала.
— Сосед.
— К-куку'гузу ва'гил...
Я фыркнул и освободил ей дорогу. Мистер Маршалл скоро тоже присоединился к дамам, решив, вероятно, что поработал на славу и теперь заслуживает посидеть и отдохнуть, наслаждаясь женским обществом.
Себе я позволил войти на кухню только тогда, когда до меня донеслись обрывки разговора о важном: о работе.
— Как ты хорошо придумал. Дэниэлу это будет очень полезно, - важно говорила моя мать, принимая из рук Ванессы очищенную рыбу, - Работа здесь, в маленьком городе, в небольшом госпитале — отличный опыт. Прекрасно дисциплинирует так же. Было бы здорово забросить его сюда на год или два.
— Мы были бы счастливы, Мария, - нежно бормотал сосед.
Доктор Лэнгфилд была в абсолютном восторге от этой идеи и с упоением рассуждала о положительных сторонах, сложностях и особых нюансах работы в деревне. Мистер Маршалл глядел на нее как на святую, всем видом давая понять, что на последней воскресной службе местные хором молились за то, чтобы я остался к их услугам навечно. Ванесса кривила лицо и морщила нос, изредка поглядывая в сторону говорящих. Мне было очень интересно узнать, она так же как и я противится этой затее, или отвращение на ее лице вызвано видом склизкой требухи, которую она старательно выковыривала из рыбы.
Тут стоящую молча и неподвижно Мэри, вдруг качнуло в сторону от внезапной слабости.
Я было напряг руки, чтобы поймать и придержать стремительно оседающую леди, но меня, конечно, опередил ловкий мистер Маршалл.
— Господи Иисусе, Мэри! - моя мать поспешно вытерла руки и метнулась к Мэри, чтобы усадить ее на стул и пощипать за щеки, - Ох, кошмар, что же это...
— Я в по'гядке, - поспешно выпалила моя смутившаяся бывшая жена, - Голова зак'гужилась п'госто. Я к'гоме завт'гака ничего не ела.
— Нужно измерить тебе давление... боже, какая же ты бледная, - причитала миссис Лэнгфилд суетясь с аптечкой, - Ты не беременна, случайно...?
Я напрягся.
Мистер Маршалл тоже напрягся. Да так сильно, что у него кости хрустнули.
Мэри рассмеялась.
— Нет, - и фыркнула, как бы говоря, что это исключено, - Точно нет.
Утро следующего дня тоже не обошлось без волнующей сцены, в которой опять фигурировала моя бывшая жена. Она поливала пышно цветущие ирисы в саду, изредка отвлекаясь на детей, которые притаскивали ей откуда-то ароматные сосновые шишки. Мы с моей матерью и Ванессой спокойно завтракали и обсуждали новости, в особенности криминальные.
Меня, конечно, сильнее всего интересовала загадочная история о новом маньяке-людоеде. На мою потеху в свежей газете была о нем длинная статья со снимками (конечно, подвергнутыми цензуре).
— «Эксперты полагают, что преступник, которого в полицейском департаменте уже нарекли «патологоанатом», не имеет никакого отношения к медицине», - зачитывал я вслух, - «Все его действия и манипуляции с телом — непрофессиональны. Он не знаком с человеческой анатомией, не умеет держать врачебные инструменты и не знает как использовать их при вскрытии. Это так же является важной уликой в деле о розыске этого индивидуума».
— Ужас какой, - покачала головой Ванесса, однако не скривилась от отвращения при упоминании о человеческом мясе, и продолжила наворачивать свою овсянку.
— Я верю, его скоро поймают, - с уверенностью произнесла мама, подумав, должно быть о шефе Лэнгфилде.
— Не думаю, - хмыкнул я, - Может он и не врач, но точно не дурак какой-нибудь, иначе его бы давно уже накрыли.
— Согласна...
Тут и случилось это встрепенувшее нас происшествие. Мэри спешно вбежала в кухню сгорбленная, странно склонившая голову на бок и хватающая ртом воздух. Все присутствующие тут же машинально вскочили на ноги, ужасно перепуганные этой картиной. Конечно, мы бросились на помощь, хотя и не поняли, что случилось. Говорить Мэри была не в силах.
Она лишь хваталась за руки и блузку доктора Лэнгфилд и стучала кулаком мне по плечу, продолжая задыхаться и мелко трясти головой.
— Мэри, ради всего святого! Что с тобой?! - моя мать безуспешно пыталась выпрямить свою страдающую бывшую невестку, - Ты можешь говорить?
— У меня... - всхлипнула Мэри и тут же издала какой-то слабый писк и снова треснула меня кулаком, - Боже... у меня...
— Мэри, ты упала? Сломала что-то? - на помощь пришла Ванесса, - просто покажи, где болит.
Тут Мэри сильно встряхнула головой и беззвучно затряслась от слез, хватая меня и маму за одежду.
Я повернул голову к дверному проему, где в страхе застыли дети. Перепуганная Флоренс зажимала рот руками, а Чарли хмуро глядел на меня. Не на умирающую от неизвестной хвори Мэри, а на меня. Они, похоже, тоже не поняли, что произошло с родительницей.
— Мэри, - позвала мама, - Успокойся, сделай глубокий вдох и скажи...
— У меня... мне... - моя бывшая жена крепко жмурилась и круто выворачивала свою шею влево, - Я не могу... мне...
— Тебя укусил кто-то? - спросил я, хватая ее за голову, - Куда? В шею?
Тут Мэри кратко взвизгнула и выпалила:
P.S будет еще вторая часть.
Серия восемнадцатая. Часть первая.
Дэниэл Лэнгфилд.
"Something Right"
Gene Autry- Back in the saddle again
Несмотря на продолжительный ночной сон, день наш начался все-таки очень рано. Покидая Берлингтон, я с необъяснимым удовольствием примечал очаровательные картины деревенского утра: вот сонный мальчишка-газетчик стоит на пыльном тротуаре и глядит на витрину видео-проката (да, здесь есть видео-прокат), а вот молодая леди стоит возле грязного трактора и улыбается помахивая рукой - должно быть, провожает супруга на работу, а рядом пожилая кошатница изучает объявление о раздаче старого барахла, пока пушистые подопечные с нетерпением ластятся о ее худые голые ноги. Мимо прошел толстый рабочий с бидоном.
Флоренс такие милые сцены наблюдала каждый день, поэтому все ее внимание было обращено к горячему волдырю на собственной коленке, который она старательно расчесывала.
В пути до Сиэтла девчонка недовольно цокала языком и нарочито громко шуршала огромной газетой, которую я для нее купил. Изначально она потребовала мой телефон, намереваясь через голосовой поиск заниматься розыском хороших зоомагазинов, приютов или объявлений о щенках, но это решение было слишком простым, а путь у нас впереди долгим, поэтому я избрал пытку газетой. А если точнее, чтением.
Флоренс читает весьма посредственно и совершенно без какого-либо желания освоить этот важный навык, поэтому я быстро нашел для нее полезное занятие. Полезное в смысле наработки скорости при складывании слогов, но совершенно бессмысленное если дело касалось поисков мохнатого друга. Газета была фермерской, поэтому ассортимент предлагаемых животных годных для охраны дома был чудовищно скуден: коза да петух, вот и все. Ни одного объявления о щенке ищущем себе маленькую хозяйку. Бемби, однако, не сдавалась и вслух зачитывала мне соблазнительные предложения о приобретении курей да поросей.
Через два часа я остановился на подъезде к городу, возле небольшой пожарной станции. Моя милая спутница вертела лохматой головой во все стороны и требовала объяснить, куда я ее привез и зачем. Крупную вывеску «Щенки даром» она не заметила.
Служебные собаки проживали на станции и, конечно, любых незнакомцев и прохожих они встречали как и полагается нормальным собакам охраняющим дом — оглушающим лаем. Но на нас четвероногая пожарная команда отреагировала не очень бурно. Возможно из-за Флоренс, ведь она являлась ребенком, а детей эти герои привыкли спасать, а не кусать; а может, что вероятнее, их просто разморило от ужасной жары и плевать они хотели на незваных гостей. Тем не менее, один из них на нас нагавкал, но не злобно и не беспокойно, а, скорее, предостерегающе, как бы говоря «а ну стоять, вы, уроды двуногие!».
Ремонтирующий что-то работник равнодушно махнул нам в сторону соседнего гаража, где и находились щенки, предлагаемые всем желающим. Не успели мы зайти в указанное помещение, как на нас было совершенно дерзкое нападение: комок желтой шерсти врезался в наши ноги и принялся нервно верещать и кидаться.
Флоренс испуганно взвизгнула и спряталась за мою спину, но с секунду понаблюдав за тем, как щенок пытается разорвать мой башмак, принялась хихикать.
Этот сопливый воин выглядел просто смешно: косолапый и неуклюжий, он скорее кричал, чем гавкал, при этом, завидев тянущиеся к нему руки отпрыгивал назад и яростно вилял хвостом. Больше всего на свете ему хотелось показать себя взрослым псом, мамочкиным рыцарем, но вместе с тем... мы ему такими прикольненькими казались, что его разрывало от желания побегать и поиграть.
Конечно, именно этот дефектный уродец покорил сердце Бемби.
Она присела на корточки и позволила ему кусать и лизать свои ладони. При этом он не затыкался ни на секунду, оглушая нас своими воплями. Я даже заволновался решив, что работающие на станции пожарные решат, будто пустили к щенкам каких-то живодеров.
— Вот, Дэни, - хихикала Флоренс, когда щенок перевернулся на спину, представляя нашему вниманию свой розовый живот, - Он точно п'гедупредит тебя о том, что во дво'г вошел медведь.
— Или енот. Или газетчица с почтальоном. Или бабочка мимо пролетела. Или ветерок подул чуть сильнее, - глухо отозвался я, приглядываясь к равнодушной мамаше окруженной своими нормальными детьми, у которых явных психических нарушений не наблюдалось, - А если начнется гроза, мы все оглохнем от его лая.
Щенок радостно прыгал перед распахнутыми руками хихикающей Флоренс и лизал ее руки, сандалии и пуговицы на блузке.
— Какой неразборчивый. Сначала угрожает превратить нас в кровавый фарш, а через минуту уже умоляет о поцелуях, - мрачно бормотал я, наблюдая за там, как этот дурак нападет на узел из шнурков на моем ботинке, - Вон там в углу умненькие щенята, пойдем посмотрим?
Через пару мгновений после ненужной болтовни с парнем в униформе и вручением ему некоторой символической суммы денег, мы шли к машине пытаясь убедить нового дружочка перестать использовать эту собачью нецензурщину.
— Ты слышал, что сказал господин пожа'гный? - щурилась Флоренс, крепко прижимая к себе нового питомца.
— Что нужно показать его врачу, иначе он съест нас всех.
— Нет, нужно купить ему иг'гушки для зубов, чтобы он не г'гыз стены, две'ги и остальные важные вещи...
Исполнив обещание, я забыл про эту собаку, повесив все хлопоты по его воспитанию и содержанию на свою бывшую жену. Ничего, пускай мерзавка знает, что я тоже горазд чинить ей заботы и трудности.
Мы отправились дальше, в Бельвью — район, где я провел свое детство и совсем юные годы. Однако места особо памятные я навещать совсем не планировал, разве что с задумчивостью глядел на шоссе ведущее к психлечебнице для дурочек, в которой когда-то содержалась Мэри Паллетт. Наш путь лежал в противоположную сторону, к дому тетушки Анжелы — сестры моей матери. К счастью, тетя, дядя и моя кузина Элли уже вовсю наслаждались каникулам на Гавайях, что избавляло меня от необходимости объяснять им кто такая Флоренс и откуда она у меня взялась.
— Мой дорогой, - зато мама моя никуда и не думала уезжать и поджидала меня со вчерашнего дня, - Добрый день, мадемуазель...
— Доб'гый день, - почтительно ответила Бемби, встряхнув щенка, на случай, если его не сразу заметили, - У меня щенок. Докто'г Дэни купил мне щенка.
Доктор Лэнгфилд подняла на меня изумленный взгляд, к которому тут же примешался оттенок тревоги. Конечно, я сразу понял, что она распознала во Флоренс ту самую жертву беспечности целого круга окружавших ее взрослых людей. Меня в том числе. Сразу мама ничего не сказала, конечно, только на побледневшем лице ее пятнами ярко выступили знаки беспокойства и некоторого недовольства.
Я было собрался объясниться с ней как можно короче и содержательнее, но забыл обо всем, когда на скрытое в тени яблони крыльцо осторожно вышел Чарли. Флоренс тут же заметила друга и бросилась к нему с громким визгом. Девочке не терпелось похвастаться новым питомцем: она что-то говорила с важным видом, хватала сжатые кулачки Чарли и пыталась убедить мальчика погладить тупую собачью голову. Он повиновался, но смотрел вовсе не на щенка, а на меня.
— Извольте объясниться, мистер! - требовательно зашипела мама, дергая меня за рукав, - Ради бога, скажи мне, что ты не похитил ее!
— Ты полагаешь, что я на такое способен? - оскорбился я.
— Дэни, ты бывший наркоман. Алкоголирующий элемент с неустойчивой психикой, - теперь она почти рычала, однако признаки волнения проявлялись в ее поведении гораздо явственней, - Если это так, то... то помоги тебе Господь, Дэниэл Лэнгфилд! Я еще не забыла как хлестать тебя крапивой по булкам!
— Мам, - я не удержал короткий нервный смешок, но сразу после него сделался не на шутку серьезным, - Я просто хотел проведать ее. Мне было по пути.
— Мгм, и что дальше было? - скептично протянула она, подняв брови.
— Матери дома не было, был только ее бойфренд, - начал я осторожно, - Потом он тоже куда-то ушел. Мы посидели вместе, потом пошли гулять. Когда вернулись дома все еще никого не было.
Повисла пауза, в течении которой, мама крепко напряглась и сжала кулаки.
— Я... я все расскажу шефу Лэнгфилду! - преисполненная возмущением, она выплюнула эту угрозу так, будто это я во всем виноват.
Она скрылась в доме, намереваясь немедленно исполнить свое намерение, а я остался с детьми на улице. Заслышав вдалеке мелодичную трель фургончика с мороженым, Флоренс выковыряла из меня всю мелочь, после чего резво умчалась, прихватив с собой Чарли. Сонный щенок оказался брошенным у моих ног.
Мама бранилась с чувством, с удовольстивием и от души, в красках и пугающих подробностях пересказывая перепуганному шефу Лэнгфилду принесенные мною новости. Особенное возмущение у нее вызвал факт того, что за последние сутки никто не являлся в полицию с заявлением о пропаже ребенка. Она требовала сейчас же задержать нерадивую мамашу и посадить ее в тюрьму на страшный срок, а Берлингтонгских социальных работников и шерифа предложила немедленно уволить. В конце она начала с упоением фантазировать о том, как бы изловить бойфренда матери, привязать его за яйца к трактору и катать по городу в назидание любому, кто обижает маленьких детей.
Я ошарашенно слушал ее гневные излияния, радуясь тому, что Чарли и Флоренс крутились рядом с мороженщиком и не слышали всех кровожадных подробностей.
Скоро мама выпорхнула из дома в своей воздушной шляпке пурпурного цвета, и не глядя махнула рукой в сторону своего чемоданчика и горшка с геранью, безмолвно приказывая мне тащить ее багаж к машине, будто я не сын ей, а холуй бесправный.
В конце-концов мы загрузились отправились в путь. Дорога обещала быть непростой, поскольку с компанией мне, мягко говоря, не повезло. Дети со своим орущим по любому поводу и неконтролируемо писающимся щенком — еще куда ни шло, но родная мать весь путь громко слушающая братьев Эверли, особенно «Прощай, прощай любовь», громко подпевающая, дергающая меня за локоть и периодически начинающая настойчиво предлагать показать «короткую дорогу» - оказалась самым изощренным мучителем.
Доктор Лэнгфилд все-таки затихла, но только когда Чарли задремал. Поначалу она шепотом восхищалась им и предлагала мне полюбоваться на то, как он молчаливо и мечтательно глядит в небо, и как сладко закрывает глаза и подставляет лицо легкому летнему ветерку. Тогда она, к моему счастью, пересела назад и принялась цепляться к Флоренс.
— Как насчет того, чтобы причесаться?
— М... как насчет нет? - послышался резкий ответ.
Уж не знаю, каким образом она сумела повлиять на девчонку так, что та тут же оробела и покорно повернулась, позволив прикоснуться к спутанным кудрям, но она точно не воздействовала на нее вербально или физически. Должно быть одним взглядом уничтожила во Флоренс любой мятежный порыв к непослушанию.
Мне сложно было в это поверить, но мучительное приключение все-таки подошло к концу. Мы прибыли в Марблмаунт в третьем часу дня, как раз к тому времени, когда, по мнению моей матери, приличная хозяйка хлопочет над ужином.
Обрадованная Мэри встречала нас на залитом солнце крыльце. Дети тут же бросились обнимать ее, что было, конечно, хорошо, но меня немного удивило. Такой теплой встречи я не ожидал, да и моя бывшая жена тоже была изумлена и смущена этими объятиями.
— Мистер Лэнгфилд! - встречать нас так же вышел мистер Маршалл, который, по какой-то непонятной причине находился в моем доме, - Мария! О- Глядите-ка, а вон там, кажется, Ванесса.
Действительно, мы опередили мою невесту всего на несколько минут. Заметив ее светлую голову, я понял, что очень соскучился за дни разлуки.
— Ванесса, дорогая! - выпустив Мэри из удушающих объятий и окончив пачкать ее лицо помадой, мама переключилась на Ванессу, однако приветствие было уже не таким теплым. Она ограничилась лишь легким поцелуем в щечку.
Я же приветствовал милую невесту горячо и радостно, на совесть расцеловав ее губы и щеки, да так, что скоро она принялась отчаянно отпихивать меня, смущаясь большого количества зрителей.
Потом все, наконец, обратили внимание на мистера Маршалла, который и пригласил нас всех войти в мой дом.
Прелесть.
— Поглядите на него другими глазами, - вещала моя мать на всю гостиную, пытаясь обхватить отчаянно краснеющего соседа руками, - Эту здоровенную детину я нянчила за бакс в час! Мне было восемь, а ему почти два. Как сейчас помню: крошечный, капризный и вечно сопливый. Я его очень любила.
— Не пове'гите, но пока мы были одни, я все пыталась наб'гаться смелости и поп'госить у К'гиса фотог'гафию из детства, - радовалсь моя тупая бывшая жена, - Вооб'газить не могу вас маленьким или молодым.
О, как замечательно. Обрученная с каким-то французским хером, Мэри напропалую флиртует с нашим трагически овдовевшим соседом.
— О, как я люблю эти места! - мама всплеснула руками и с блаженством оглядела сад, - Скажи-ка, Крис, как дела с нашим Даррингтонгским театром? Он же все еще работает?
— Представления каждую пятницу и субботу, - гордо ответил сосед.
— Боже мой, мы обязательно должны сходить! - мама дернула Ванессу и Мэри за руки, - Что скажете?
— Конечно, - ответили те хором.
До вечера в доме царило бодрое оживление. Мама не позволила мистеру Маршаллу уходить голодным да еще крепко бранила нас за то, что мы до сих пор ни разу не приглашали доброго соседа на семейный ужин. Но и болтаться без дела она ему не дала, начальственно приказав помочь нам с уборкой. Смущенно улыбаясь, сосед с удовольствием выполнял поручения, а вот Ванесса появлением в нашем доме деспотичной патронши была озадачена. Но ничего не сказала, конечно. Мэри была озабочена только лишь детьми, поэтому все разговоры сводились к ним.
Намывая чистый пол и полируя блестящие перила, я уловил обрывок из маминой речи повествующий об их с Чарли приключениях. В Сиэтле он не просто посетил врачей, но еще и лежал в больнице, где его полностью обследовали и выпустили с оптимистичными заключениями. Он теперь носил очки и слуховой аппарат, а в рюкзаке с детсадовскими тетрадками и журналами, у него были припрятаны назначенные лекарства. Да, мальчишку определили в детский сад, но торопиться с его социализацией в большом коллективе не торопились, от греха подальше. Потом было что-то еще про припадки, про стирку плюшевого уродца Пап, но я не слышал, потому что лестница кончилась.
Через час мама обнаружила, что спальню, в которой она росла, оккупировала бывшая невестка с детьми, и немедленно потребовала организовать детскую комнату и привести в божеский вид гостевую спальню. Мы с мистером Маршаллом приступили к делу без лишних разговоров, а вот покрасневшая от гнева Ванесса уселась на пол и тяжко вздохнула, должно быть уговаривая себя не злиться. Не успела она расстроиться как следует, как ее позвали на дамские посиделки в сад и даже поругали за то, что она не щадит себя в работе по дому. Я посмеялся.
Сосед натирал окна и вешал шторы в гостевой спальне, а я хлопотал в маминой: менял матрац (на более удобный) и постельное белье, протирал полки и окна, драил пол до блеска и даже дерзнул прикоснуться к рабочим инструментам жены, к палитре и баночкам с краской, приводя все в порядок, для того, чтобы ей удобней было переезжать в другую комнату.
Да, черт подери, вы правильно догадались.
Мама и не думала переселять Мэри. Гостевую спальню она потребовала для себя.
Скоро женщины окончили чаепитие и переместились на кухню, чтобы приготовить ужин. Дети, судя по звукам, возились то на заднем дворе, то на крыльце. Я слышал, как Флоренс убеждала щенка не жрать улитку и выплюнуть ее в траву, пока никто не заметил.
— Что он здесь делал?! - я резко выскочил перед Мэри в темном коридоре, когда она поднялась за чистыми полотенцами.
— К-то...? - от испуга она едва дышала.
— Сосед.
— К-куку'гузу ва'гил...
Я фыркнул и освободил ей дорогу. Мистер Маршалл скоро тоже присоединился к дамам, решив, вероятно, что поработал на славу и теперь заслуживает посидеть и отдохнуть, наслаждаясь женским обществом.
Себе я позволил войти на кухню только тогда, когда до меня донеслись обрывки разговора о важном: о работе.
— Как ты хорошо придумал. Дэниэлу это будет очень полезно, - важно говорила моя мать, принимая из рук Ванессы очищенную рыбу, - Работа здесь, в маленьком городе, в небольшом госпитале — отличный опыт. Прекрасно дисциплинирует так же. Было бы здорово забросить его сюда на год или два.
— Мы были бы счастливы, Мария, - нежно бормотал сосед.
Доктор Лэнгфилд была в абсолютном восторге от этой идеи и с упоением рассуждала о положительных сторонах, сложностях и особых нюансах работы в деревне. Мистер Маршалл глядел на нее как на святую, всем видом давая понять, что на последней воскресной службе местные хором молились за то, чтобы я остался к их услугам навечно. Ванесса кривила лицо и морщила нос, изредка поглядывая в сторону говорящих. Мне было очень интересно узнать, она так же как и я противится этой затее, или отвращение на ее лице вызвано видом склизкой требухи, которую она старательно выковыривала из рыбы.
Тут стоящую молча и неподвижно Мэри, вдруг качнуло в сторону от внезапной слабости.
Я было напряг руки, чтобы поймать и придержать стремительно оседающую леди, но меня, конечно, опередил ловкий мистер Маршалл.
— Господи Иисусе, Мэри! - моя мать поспешно вытерла руки и метнулась к Мэри, чтобы усадить ее на стул и пощипать за щеки, - Ох, кошмар, что же это...
— Я в по'гядке, - поспешно выпалила моя смутившаяся бывшая жена, - Голова зак'гужилась п'госто. Я к'гоме завт'гака ничего не ела.
— Нужно измерить тебе давление... боже, какая же ты бледная, - причитала миссис Лэнгфилд суетясь с аптечкой, - Ты не беременна, случайно...?
Я напрягся.
Мистер Маршалл тоже напрягся. Да так сильно, что у него кости хрустнули.
Мэри рассмеялась.
— Нет, - и фыркнула, как бы говоря, что это исключено, - Точно нет.
Утро следующего дня тоже не обошлось без волнующей сцены, в которой опять фигурировала моя бывшая жена. Она поливала пышно цветущие ирисы в саду, изредка отвлекаясь на детей, которые притаскивали ей откуда-то ароматные сосновые шишки. Мы с моей матерью и Ванессой спокойно завтракали и обсуждали новости, в особенности криминальные.
Меня, конечно, сильнее всего интересовала загадочная история о новом маньяке-людоеде. На мою потеху в свежей газете была о нем длинная статья со снимками (конечно, подвергнутыми цензуре).
— «Эксперты полагают, что преступник, которого в полицейском департаменте уже нарекли «патологоанатом», не имеет никакого отношения к медицине», - зачитывал я вслух, - «Все его действия и манипуляции с телом — непрофессиональны. Он не знаком с человеческой анатомией, не умеет держать врачебные инструменты и не знает как использовать их при вскрытии. Это так же является важной уликой в деле о розыске этого индивидуума».
— Ужас какой, - покачала головой Ванесса, однако не скривилась от отвращения при упоминании о человеческом мясе, и продолжила наворачивать свою овсянку.
— Я верю, его скоро поймают, - с уверенностью произнесла мама, подумав, должно быть о шефе Лэнгфилде.
— Не думаю, - хмыкнул я, - Может он и не врач, но точно не дурак какой-нибудь, иначе его бы давно уже накрыли.
— Согласна...
Тут и случилось это встрепенувшее нас происшествие. Мэри спешно вбежала в кухню сгорбленная, странно склонившая голову на бок и хватающая ртом воздух. Все присутствующие тут же машинально вскочили на ноги, ужасно перепуганные этой картиной. Конечно, мы бросились на помощь, хотя и не поняли, что случилось. Говорить Мэри была не в силах.
Она лишь хваталась за руки и блузку доктора Лэнгфилд и стучала кулаком мне по плечу, продолжая задыхаться и мелко трясти головой.
— Мэри, ради всего святого! Что с тобой?! - моя мать безуспешно пыталась выпрямить свою страдающую бывшую невестку, - Ты можешь говорить?
— У меня... - всхлипнула Мэри и тут же издала какой-то слабый писк и снова треснула меня кулаком, - Боже... у меня...
— Мэри, ты упала? Сломала что-то? - на помощь пришла Ванесса, - просто покажи, где болит.
Тут Мэри сильно встряхнула головой и беззвучно затряслась от слез, хватая меня и маму за одежду.
Я повернул голову к дверному проему, где в страхе застыли дети. Перепуганная Флоренс зажимала рот руками, а Чарли хмуро глядел на меня. Не на умирающую от неизвестной хвори Мэри, а на меня. Они, похоже, тоже не поняли, что произошло с родительницей.
— Мэри, - позвала мама, - Успокойся, сделай глубокий вдох и скажи...
— У меня... мне... - моя бывшая жена крепко жмурилась и круто выворачивала свою шею влево, - Я не могу... мне...
— Тебя укусил кто-то? - спросил я, хватая ее за голову, - Куда? В шею?
Тут Мэри кратко взвизгнула и выпалила:
— У меня огромная оса в ухе!
Вот оно что. Должно быть действительно неприятно.
Так тебе и надо, дура.
— Не шевелись, - велел я серьезно, но не удержался и прыснул в конце.
Ох, Мэри.
Вот оно что. Должно быть действительно неприятно.
Так тебе и надо, дура.
— Не шевелись, - велел я серьезно, но не удержался и прыснул в конце.
Ох, Мэри.
P.S будет еще вторая часть.
так его.
![[Lies]](/data/avatars/s/0/59.jpg?1744723881){kind=avatar}
