Инженю
Гуру
Да, пытаемся. Уже как - то говорилось, что в ожидании серии Фанаты пытаются хоть чем - то себя занять и сами не замечают, что начинают мусорить в теме
-
Уважаемый посетитель!!!
Если Вы уже являетесь зарегистрированным участником проекта "миХей.ру - дискусcионный клуб",
пожалуйста, восстановите свой пароль самостоятельно, либо свяжитесь с администратором через Телеграм.
Симс-сериал: "Фанатка" / "Fangirl" - совместный сериал Marat и Jana
- Автор темы Мarat
- Дата начала
Инженю
Гуру
Меня вставила
Инженю
Гуру
Я вас люблю
И подруга, которая на сайте не зарегистрирована, но которую я подсадила, тоже 
Найт
Постоялец
Черная Кошка, полностью согласна! Марат, даёшь разбрасывание героина и гаша!!!! Йи-и-ху!!!
----------
Марат, прошёл час и одиннадцать минут =)
Инженю
Гуру
Я тоже считала
Инженю
Гуру
Не -а, наркоши
Мarat
Гуру
Серия шестьдесят четвертая. Часть вторая.
Серия шестьдесят четвертая. Часть вторая.
Эйдан Лэнгфилд.
- У вас крутой кабинет, профессор, - отозвался я, наклоняясь к серому коту. Я надеялся отвлечь его от дерзких атак на небольшой круглый аквариум с золотой рыбкой, которая, судя по шторму в стеклянном жилище, уже готова была всплыть пузом кверху от страха.
- Спасибо, Эйдан, - кивнул мистер Донован садясь в скрипучее кресло. Даже его кресло скрипело как-то уютно и дружелюбно, - Я ожидал вас чуть раньше. К сожалению, у нас не так много времени, меня ожидают на новогоднем представлении в школе...
Точно. Он Санта.
- О чем вы хотели погово'гить с нами? - Каспер осторожно присела на диван и с невероятной силой дернула мою руку, вынуждая меня сесть рядом. Я на мгновение улыбнулся от мысли, что она, возможно боялась, будто я уйду и оставлю ее наедине с этим милым стариком.
- О, мне было безумно любопытно встретится с кем-то, кто знал Эмили Бутчер! - профессор радостно потер ладони и немного подался вперед, с интересом разглядывая наши лица,, - Нет больше никого, кто бы общался с ней так близко.
- Вы говорите так, будто тоже ее знали, - буркнул я, усаживаясь поудобней, - Хотя вряд ли бы вы воспринимали перспективу говорить о ней, с такой радостью. Так что...
- Я действительно знал ее, Эйдан, - улыбнулся профессор и с гордостью вскинул голову, после чего добавил с некоторой грустью, - Если бы Эмили Бутчер не отобрали у меня, все сложилось бы иначе. Всей этой трагедии бы никогда не случилось...
Каспер издала какой-то тихий звук, но когда я повернулся узнать в чем дело, она принялась старательно чесать свой нос.
- Что значит «если бы не отоб'гали»...? - спросила она тихо, - Она жила с вами?
- Это было двенадцать лет назад и получилось как-то случайно, - профессор поднялся с места и отправился в угол, где громко щелкнул вскипевший чайник, - Мой хороший приятель заведовал психиатрическим отделением детской городской больницы, куда я и отправился одним осенним вечером, чтобы разобраться с путаницей в документах. Но этого сделать не удалось, поскольку в приемном покое разразился непонятный скандал, - профессор вернулся в кресло и пододвинул к нам поднос с чаем.
- Из-за чего? - Петит нахмурилась и пожала плечами.
- Дело в том, что стационар отделения всегда был дневным - то есть, маленькие пациенты приходили на лечение со своими мамами и папами, а после игр и бесед, шли домой, - профессор так внимательно смотрел на наши чашки, что мы с Каспер не смогли больше игнорировать их, - Но кое-кто решил просто оставить ребенка в приемном покое и уйти. Отчаявшаяся социальная работница посадила шестилетнюю девочку на стул и уже собиралась уйти, когда ее настигли бдительные медсестры...
- Эта девочка... Эмили? Работница оставила Эмили Бутчер? - спросил я, хотя ответ был очевиден. Удивил ли меня тот факт, что Эмили проходила какое-то психиатрическое лечение в детстве? Конечно нет. Сомневаюсь, что она вообще когда-либо была нормальной.
- Верно. Социальная работница говорила, что девочку сначала сдали в монастырский приют, а оттуда подкинули к воротам сумасшедшего дома для взрослых, - профессор Донован покачал головой глядя куда-то в пол, - Оттуда ее привели в детскую психиатрическую лечебницу, где она пробыла около двух месяцев, после чего ее оставили на стоянке полицейского участка.
- Почему никто не хотел лечить ее? - тихо спросила Каспер.
- В том-то и дело, что я тоже не понял этого! - радостно улыбнулся профессор, - Там, в приемном покое, сидела очаровательная крошка и испуганно смотрела на орущих друг на друга взрослых, которые выкрикивали в ее сторону «неуправляемая и опасная». Мне стало невероятно жаль девочку, ведь на первый взгляд ее нельзя было даже назвать «особенной». Она выглядела и вела себя, как обычный ребенок: напрягалась и нервничала когда слышала ругань; смущалась, когда с ней пытались говорить, - лицо у мистера Донована было такое, будто бы вспоминал лучшие периоды своей жизни, - А когда никого рядом не было, она с интересом разглядывала плакаты с изображением героев мультфильмов и сильно интересовалась игрушками на полках.
- И вы взяли ее к себе домой...? - спросил я осторожно, страшась ответа. Мне казалось, что логичным продолжением такого глупого шага должно было быть что-то вроде «наутро я обнаружил холодные тела в саду...».
- Собирался, но не сделал этого. Я отнесся с вниманием к тому, что было написано в ее медицинской карте и не стал рисковать, - он отхлебнул чай из своей чашки и с интересом уставился на нас, - Положить ее в клинику, где работал я — показалось мне лучшим решением, но чуть позже я решил, что не могу засунуть ее в лечебницу, так и не убедившись в том, что ей это требуется. В общем, я привез ее прямо сюда.
- Вам позволили это? - спросила Каспер с сомнением.
- У женщины, которая привезла Эмили, цель была только одна — избавится от ребенка. Так что я практически похитил эту сиротку., - он пожал плечами, - Весь вечер она просидела здесь. Прямо там, где ты сейчас сидишь, Эйдан.
Это, конечно, не могло оставить меня равнодушным. Я напряг свою задницу с большим желанием пересесть на какое-нибудь место, которого Эмлии Бутчер никогда в своей жизни не касалась.
От внезапно промелькнувшей в моей голове, глупой картинки, я не смог удержаться и уставился на Каспер с дурацким выражением лица. Дело в том, что я совершенно невовремя представил себя гордо восседающим на ее хрупких коленках.
- И она... не наб'госилась на вас? - спросила Каспер тихо, не заметив моей идиотской рожи.
- Нет, нет, что вы. Она ни разу не была агрессивна по отношению ко мне. В тот вечер она тихо сидела, разглядывала детский разворот в газете, пила чай с молоком, интересовалась рыбками и дремала, - он снова мечтательно улыбнулся, должно быть с наслаждением прокручивая тот день в своей голове, - Правда не разговаривала, но мне не показалось это странным. Она была пугливой девочкой, очень застенчивой.
- И когда же вы поняли что она чокнутая? - мрачно спросил я, когда меня уже утомили рассказы о том, какой милой малышкой была Эмили Бутчер.
- На следующее утро я внимательней изучил ее медицинскую карту. Если честно, то там была самая настоящая каша из разноцветных каракуль с перечислением симптомов и диагнозов — всего, под знаком вопроса, между прочим. Я не разобрал и половины написанного, зато понял, что никто из ее прошлых врачей не знал чем больна девочка. Не заинтересовать меня она не могла, сами понимаете,- он поправил какие-то бумаги на столе, среди которых, мне показалось, могла заваляться та самая медицинская карта, - Сначала ей ставили задержку психического и речевого развития, потому что попав в монастырский приют она совершенно не разговаривала и совершенно ничего не понимала. Даже когда ее определили в группу к детям с такими же проблемами, она все еще была трудной, главным образом потому, что не могла соблюдать режим и вела себя как хотела.
- И из-за этого ее выгнали? - спросил я удивленно.
- Нет, ее посчитали опасной из-за участившихся вспышек агрессии. Она несколько недель сводила ночных сестер с ума , но они терпеливо успокаивали девочку и находили способы уложить ее спать. Но все было в общем-то бесполезно, - он довольно прищурился, должно быть радуясь такому поведению своей любимой пациентки, - Если Эмили ночью не кричала, значит она куда-то ушла. Иногда она выходила на улицу и просто бродила вокруг. Однажды она передавила ногами всех гусей в фермерском хозяйстве, находящемся при церкви, и это стало последней каплей...
- К-как это...? - Каспер покачала головой, будто бы не до конца понимая, - На меня нападал гусь в детстве. Его нельзя... задавить ногами. Он ог'гомный.
- Временами она испытывала невероятную агрессию к животным. Мой старый кот переживал страшные мучения оставаясь наедине с Эмили Бутчер, зато за все время, что она была с ним, он ни разу не поцарапал ее. Хотя нрав у него был тот еще... Вот уж не знаю почему, - профессор погладил своего кота, - А тот ее дом, помните? Место, где она умерла...? Там нашли убитых оленей.
Должно быть он думает, будто после чудесного спасения мы проводили целые часы за изучением заключений детективов осматривающих тот жуткий дом. Хотя, конечно, мертвый олененок в куче навоза — одно из ярких и тревожащих воспоминаний о том, последнем дне...
- И куда она отправилась дальше? - спросил я.
- Священник лично оставил Эмили у ворот сумасшедшего дома, - ответил профессор покачав головой, - Даже не потрудился передать ребенка кому-то из взрослых. Но к счастью, ее быстро нашли и не сразу вызвали полицию, должно быть, тоже посчитав, что такая милая сиротка забрела туда случайно.
- И как ско'го они поняли что это не так? - Петит отчего-то сжала мою руку.
- Она провела там два дня. Потом оказалась в детской психиатрической больницей с новыми записями в карте, среди которых были перечеркнутые аутизм и шизофрения, в итоге тамошний доктор вписал в карту «нервное расстройство» и добавил знак вопроса на конце, - профессор покачал головой, - В детской больнице ее лечащий врач сначала решил, что карта принадлежит кому-то другому, поскольку Эмили Бутчер не имела никаких задержек в развитии, могла решить простейшие головоломки, читала по слогам, понимала и пересказывала сказки и мультфильмы и охотно шла играть с другими детьми.
- И почему же ее и оттуда выгнали? - спросил я хмуро.
- Ее психиатр умер.
Мы с Каспер испуганно переглянулись.
- Нет, нет, это не дело рук Эмили, что вы... - профессор Донован мягко улыбнулся, глядя на нас как на несмышленых малышей, - Девочка пробыла там целый месяц. Она была почти обычной пациенткой: играла с другими детьми, понимала, что значит режим и терапия, и, в общем, никому проблем не доставляла. Но это была заслуга ее врача, он-то знал, что Эмили необычная пациентка и ей требуется особое внимание. Он даже хотел удочерить ее... Точно так же, как и я.
- Откуда вы все это знаете? - прищурился я.
Нет, правда. Если никто кроме нас и его самого не общался с Эмили близко, кто мог поведать ему все эти вещи? Полиция? Возможно, ведь они наверняка заинтересовались больной сироткой, которую швыряли туда-сюда, словно какой-то ненужный мусор.
- Эмили сама рассказала мне, - в его голосе снова послышалась гордость.
- Ладно, после того, как уме'г ее в'гач... она попала к вам...? - Каспер помотала головой, - Я запуталась.
- Именно. После этого и произошла наша встреча в приемном покое, - профессор кивнул, - Здесь она прожила около четырех месяцев.
- И что, она ни 'газу не вела себя ст'ганно? - спросила Каспер с каким-то возмущением в голосе, - Ни 'газу не гово'гила необычные вещи...?
- Странности начались дня через два, когда она перестала меня стеснятся и начала разговаривать, - кивнул профессор серьезно, - Я решился поговорить с ней о прошлом, о ее родителях, о доме, в котором она жила... И тогда-то все и переменилось.
- Она п'гев'гатилась в ту... штуку... - кивнула Каспер мрачно.
- Нет, у нее начался сильный эпилептический припадок, - кивнул профессор глядя пустым взглядом куда-то в сторону, должно быть снова погружаясь в воспоминания, - Между прочим, о том, что Эмили Бутчер страдала эпилепсией стало известно только в детской лечебнице.
- И что же ст'ганного в ее болезни? - спросила Петит мрачно.
Поведение Каспер изменилось. Ее лицо и голос сделались по-настоящему серьезными, будто бы ей было очень-очень важно узнать о здоровье маленькой Эмили Бутчер. Заметьте разницу: мне было просто любопытно послушать об этом, а Каспер это было важно. Я снова подумал о том секрете, ведь если бы она рассказала мне его, возможно я бы тоже скорчил такое серьезное лицо...
- Дело в том, что случилось после приступа, - профессор загадочно улыбнулся, - Сначала мне показалось, что случившееся просто расстроило ее, потому что она забыла про свои игрушки, не хотела разговаривать и тихо сидела на диване глядя в пол... Но у меня была какое-то странное предчувствие, что я столкнулся с чем-то, о чем и говорили все эти кривые записи в ее медицинской карте.
- Она начала бросаться на вас, - кивнул я уверенно.
- Нет. Она никогда на меня не бросалась. Зато я заметил разительные перемены в ее голосе, в выражении лица и в поведении, - он прищурился и потер свой висок, - После приступа она всегда была невероятно возбужденной: ее сердцебиение и дыхание ускорялись, а зрачки расширялись. При том, что вела она себя в общем-то очень тихо большую часть времени. А еще после припадков она всегда сильно хмурила брови, раздувала ноздри и поджимала губы, отчего становилась совершенно непохожей на себя.
- Это и было то... что я видела там, в са'гае, - вставила Каспер негромко, - Со мной гово'гила Эмили, а потом ей стало плохо или что-то в'годе этого... И она свалилась в угол. А потом оттуда выскочила эта... хе'гня. Голая, лохматая, страшная...
Я пялился на Каспер во все глаза, потому что о том сарае мы так ни разу и не говорили. В общем-то поначалу мне просто не хотелось нервировать ее болезненными напоминаниями о тех ужасах, что она пережила, но сейчас мне может и хочется что-то выудить из нее... Особенно после того, что она сказала о прыгающей, голой Фанатке.
- В-ваша Эмили тоже была незнакома с... той, д'гугой Эмили? - спросила Каспер тихо, - То есть, это ведь уже была не она, а... та, д'гугая...?
- Не совсем. Скорее вторая использовалась сознательно для того, чтобы защищать и оправдывать первую. Кроме этого, она могла говорить о своей семье, в отличии от первой Эмили, которую эта тема расстраивала, - профессор пожал плечами, - Первая была совершенно обычной, а вот вторая бывала агрессивной, тряслась, кричала, задыхалась... у нее постоянно бывали галлюцинации, странные фантазии, бред...
- И что это было? У вас не получилось вылечить ее? - спросил я хмуро.
- В общем-то у нас очень успешно получалось сглаживать ее агрессию и повышенную тревожность при помощи терапии и медикаментов. Но она оставалась очень резкой и шумной, хотя и не пыталась больше ничего сломать, - ответил он задумчиво и поправил очки на носу, - Но ее эпилептический психоз был сложной проблемой. Нам с неврологом никак не удавалось облегчить ее состояние. Но тем не менее, со временем, она стала куда спокойней и перемены в ее поведении стали заметны только для меня. Хотя я ни на секунду не переставал считать ее опасной для других детей...
- Ей стало лучше из-за лека'гств? - спросила Петит тихо.
- Из-за лекарств, из-за терапии, из-за групповых занятий с другими больными, из-за того, что мы всегда пытались занять ее чем-то интересным, ей действительно стало лучше, - профессор тяжело вздохнул, - Ну и забота, наверное. Я обращался с ней как со своим ребенком.
- А... а что за галлюцинации? - спросила Каспер осторожно.
- Она утверждала, что иногда, когда не спит, видит некие «мультики» или «фильмы» в своей голове . Говорила, что они об инопланетянах, о временах рыцарей, о далеком будущем, о прошлом... - он вздохнул, - Ей казалось, что она видит мысли других людей в картинках. Иногда она просила меня обратить внимание на что-то, что она видела, а я нет. К примеру, ей виделись предметы, люди и животные там, где их не было...
- Звучит как-то... безумно. И зачем вам нужна была такая сумасшедшая дочь? - буркнул я недружелюбно.
- У многих, кто ее знал, она вызывала жалость, даже несмотря на свое состояние. Казалось, что если у девочки будут родители, которые подарят ей любовь и заботу, она обязательно поправится, - ответил он просто, - Кроме того, после припадков, Эмили становилась очень интересной. К примеру, до припадка это была совершенно обычная девочка и нравилось ей все, что нравится обычным детям.
- Но вот после судорог, она становилась каком-то смысле уникальной. Невероятно смышленой, бесконечно философствующей и рассуждающей, очень гордой, мнила себя великой...
- Первая Эмили была не такой? Ну, в смысле та, до п'гиступов...? - прошептала Каспер, снова сжав мою руку, - Вто'гая сильно отличалась от нее...?
- Это был совершенно другой ребенок. Другой человек. Ее практически не интересовал уголок первой Эмили, - он кивнул на на столик возле меня, - Там хранились ее детские книжки, журналы с наклейками, раскраски, карандаши с фломастерами, ящик с игрушками, в общем все ее вещи. Я не разу не видел, чтобы после приступа Эмили прикасалась к этим вещам...
- Что же она делала?
- Читала. Ей нравились мои книги, - он кивнул на шкафы, - Литература была научной, совершенно недетской, поэтому я пытался подсовывать ей детские книги, но она все равно читала все, что было на полках, или некоторые работы моих студентов... Кроме того, она относилась ко мне не как ко взрослому, а как к товарищу: часто предлагала мне порассуждать с ней о чем-то, к примеру, о Боге и Дьяволе, - он улыбнулся, - Но кое-что детское в ней было — это любовь к играм. На первую Эмили большое впечатление произвели принцессы из диснеевских мультиков, но дальше рисунков и игр в куклы дело не пошло. Зато вторая Эмили устраивала балы и коронации, практически каждый день. Только делала она это не одна, не с игрушками, а с детьми. Все играли с ней. Все.
- Все... больные? - спросила Петит робко.
- И больные, и няни, и медсестры, - улыбнулся профессор, - Маленькие аутисты сознательно шли вслед за Эмили Бутчер, когда та выходила из своей палаты. Дети с задержкой в развитии вступали в игру, пытались повторять все, что она говорила... Это было похоже на чудо.
- Она лечила их? - спросил я с сомнением.
- Конечно нет. Хотя многим сентиментальным нянечкам и медсестричкам так казалось, из-за чего Эмили стала маленькой звездой отделения. Нашей принцессой. - профессор улыбнулся, - Все, конечно, оказалось не так волшебно. На самом деле это было просто ужасно. Тот момент, когда я узнал как она «лечит» детей, стал первым, когда Эмили получила от меня выговор и лишилась ночного чтения.
- Что она сделала? - спросила Каспер.
P.S. Спасибо за терпение.
Серия шестьдесят четвертая. Часть вторая.
Эйдан Лэнгфилд.
- У вас крутой кабинет, профессор, - отозвался я, наклоняясь к серому коту. Я надеялся отвлечь его от дерзких атак на небольшой круглый аквариум с золотой рыбкой, которая, судя по шторму в стеклянном жилище, уже готова была всплыть пузом кверху от страха.
- Спасибо, Эйдан, - кивнул мистер Донован садясь в скрипучее кресло. Даже его кресло скрипело как-то уютно и дружелюбно, - Я ожидал вас чуть раньше. К сожалению, у нас не так много времени, меня ожидают на новогоднем представлении в школе...
Точно. Он Санта.
- О чем вы хотели погово'гить с нами? - Каспер осторожно присела на диван и с невероятной силой дернула мою руку, вынуждая меня сесть рядом. Я на мгновение улыбнулся от мысли, что она, возможно боялась, будто я уйду и оставлю ее наедине с этим милым стариком.
- О, мне было безумно любопытно встретится с кем-то, кто знал Эмили Бутчер! - профессор радостно потер ладони и немного подался вперед, с интересом разглядывая наши лица,, - Нет больше никого, кто бы общался с ней так близко.
- Вы говорите так, будто тоже ее знали, - буркнул я, усаживаясь поудобней, - Хотя вряд ли бы вы воспринимали перспективу говорить о ней, с такой радостью. Так что...
- Я действительно знал ее, Эйдан, - улыбнулся профессор и с гордостью вскинул голову, после чего добавил с некоторой грустью, - Если бы Эмили Бутчер не отобрали у меня, все сложилось бы иначе. Всей этой трагедии бы никогда не случилось...
Каспер издала какой-то тихий звук, но когда я повернулся узнать в чем дело, она принялась старательно чесать свой нос.
- Что значит «если бы не отоб'гали»...? - спросила она тихо, - Она жила с вами?
- Это было двенадцать лет назад и получилось как-то случайно, - профессор поднялся с места и отправился в угол, где громко щелкнул вскипевший чайник, - Мой хороший приятель заведовал психиатрическим отделением детской городской больницы, куда я и отправился одним осенним вечером, чтобы разобраться с путаницей в документах. Но этого сделать не удалось, поскольку в приемном покое разразился непонятный скандал, - профессор вернулся в кресло и пододвинул к нам поднос с чаем.
- Из-за чего? - Петит нахмурилась и пожала плечами.
- Дело в том, что стационар отделения всегда был дневным - то есть, маленькие пациенты приходили на лечение со своими мамами и папами, а после игр и бесед, шли домой, - профессор так внимательно смотрел на наши чашки, что мы с Каспер не смогли больше игнорировать их, - Но кое-кто решил просто оставить ребенка в приемном покое и уйти. Отчаявшаяся социальная работница посадила шестилетнюю девочку на стул и уже собиралась уйти, когда ее настигли бдительные медсестры...
- Эта девочка... Эмили? Работница оставила Эмили Бутчер? - спросил я, хотя ответ был очевиден. Удивил ли меня тот факт, что Эмили проходила какое-то психиатрическое лечение в детстве? Конечно нет. Сомневаюсь, что она вообще когда-либо была нормальной.
- Верно. Социальная работница говорила, что девочку сначала сдали в монастырский приют, а оттуда подкинули к воротам сумасшедшего дома для взрослых, - профессор Донован покачал головой глядя куда-то в пол, - Оттуда ее привели в детскую психиатрическую лечебницу, где она пробыла около двух месяцев, после чего ее оставили на стоянке полицейского участка.
- Почему никто не хотел лечить ее? - тихо спросила Каспер.
- В том-то и дело, что я тоже не понял этого! - радостно улыбнулся профессор, - Там, в приемном покое, сидела очаровательная крошка и испуганно смотрела на орущих друг на друга взрослых, которые выкрикивали в ее сторону «неуправляемая и опасная». Мне стало невероятно жаль девочку, ведь на первый взгляд ее нельзя было даже назвать «особенной». Она выглядела и вела себя, как обычный ребенок: напрягалась и нервничала когда слышала ругань; смущалась, когда с ней пытались говорить, - лицо у мистера Донована было такое, будто бы вспоминал лучшие периоды своей жизни, - А когда никого рядом не было, она с интересом разглядывала плакаты с изображением героев мультфильмов и сильно интересовалась игрушками на полках.
- И вы взяли ее к себе домой...? - спросил я осторожно, страшась ответа. Мне казалось, что логичным продолжением такого глупого шага должно было быть что-то вроде «наутро я обнаружил холодные тела в саду...».
- Собирался, но не сделал этого. Я отнесся с вниманием к тому, что было написано в ее медицинской карте и не стал рисковать, - он отхлебнул чай из своей чашки и с интересом уставился на нас, - Положить ее в клинику, где работал я — показалось мне лучшим решением, но чуть позже я решил, что не могу засунуть ее в лечебницу, так и не убедившись в том, что ей это требуется. В общем, я привез ее прямо сюда.
- Вам позволили это? - спросила Каспер с сомнением.
- У женщины, которая привезла Эмили, цель была только одна — избавится от ребенка. Так что я практически похитил эту сиротку., - он пожал плечами, - Весь вечер она просидела здесь. Прямо там, где ты сейчас сидишь, Эйдан.
Это, конечно, не могло оставить меня равнодушным. Я напряг свою задницу с большим желанием пересесть на какое-нибудь место, которого Эмлии Бутчер никогда в своей жизни не касалась.
От внезапно промелькнувшей в моей голове, глупой картинки, я не смог удержаться и уставился на Каспер с дурацким выражением лица. Дело в том, что я совершенно невовремя представил себя гордо восседающим на ее хрупких коленках.
- И она... не наб'госилась на вас? - спросила Каспер тихо, не заметив моей идиотской рожи.
- Нет, нет, что вы. Она ни разу не была агрессивна по отношению ко мне. В тот вечер она тихо сидела, разглядывала детский разворот в газете, пила чай с молоком, интересовалась рыбками и дремала, - он снова мечтательно улыбнулся, должно быть с наслаждением прокручивая тот день в своей голове, - Правда не разговаривала, но мне не показалось это странным. Она была пугливой девочкой, очень застенчивой.
- И когда же вы поняли что она чокнутая? - мрачно спросил я, когда меня уже утомили рассказы о том, какой милой малышкой была Эмили Бутчер.
- На следующее утро я внимательней изучил ее медицинскую карту. Если честно, то там была самая настоящая каша из разноцветных каракуль с перечислением симптомов и диагнозов — всего, под знаком вопроса, между прочим. Я не разобрал и половины написанного, зато понял, что никто из ее прошлых врачей не знал чем больна девочка. Не заинтересовать меня она не могла, сами понимаете,- он поправил какие-то бумаги на столе, среди которых, мне показалось, могла заваляться та самая медицинская карта, - Сначала ей ставили задержку психического и речевого развития, потому что попав в монастырский приют она совершенно не разговаривала и совершенно ничего не понимала. Даже когда ее определили в группу к детям с такими же проблемами, она все еще была трудной, главным образом потому, что не могла соблюдать режим и вела себя как хотела.
- И из-за этого ее выгнали? - спросил я удивленно.
- Нет, ее посчитали опасной из-за участившихся вспышек агрессии. Она несколько недель сводила ночных сестер с ума , но они терпеливо успокаивали девочку и находили способы уложить ее спать. Но все было в общем-то бесполезно, - он довольно прищурился, должно быть радуясь такому поведению своей любимой пациентки, - Если Эмили ночью не кричала, значит она куда-то ушла. Иногда она выходила на улицу и просто бродила вокруг. Однажды она передавила ногами всех гусей в фермерском хозяйстве, находящемся при церкви, и это стало последней каплей...
- К-как это...? - Каспер покачала головой, будто бы не до конца понимая, - На меня нападал гусь в детстве. Его нельзя... задавить ногами. Он ог'гомный.
- Временами она испытывала невероятную агрессию к животным. Мой старый кот переживал страшные мучения оставаясь наедине с Эмили Бутчер, зато за все время, что она была с ним, он ни разу не поцарапал ее. Хотя нрав у него был тот еще... Вот уж не знаю почему, - профессор погладил своего кота, - А тот ее дом, помните? Место, где она умерла...? Там нашли убитых оленей.
Должно быть он думает, будто после чудесного спасения мы проводили целые часы за изучением заключений детективов осматривающих тот жуткий дом. Хотя, конечно, мертвый олененок в куче навоза — одно из ярких и тревожащих воспоминаний о том, последнем дне...
- И куда она отправилась дальше? - спросил я.
- Священник лично оставил Эмили у ворот сумасшедшего дома, - ответил профессор покачав головой, - Даже не потрудился передать ребенка кому-то из взрослых. Но к счастью, ее быстро нашли и не сразу вызвали полицию, должно быть, тоже посчитав, что такая милая сиротка забрела туда случайно.
- И как ско'го они поняли что это не так? - Петит отчего-то сжала мою руку.
- Она провела там два дня. Потом оказалась в детской психиатрической больницей с новыми записями в карте, среди которых были перечеркнутые аутизм и шизофрения, в итоге тамошний доктор вписал в карту «нервное расстройство» и добавил знак вопроса на конце, - профессор покачал головой, - В детской больнице ее лечащий врач сначала решил, что карта принадлежит кому-то другому, поскольку Эмили Бутчер не имела никаких задержек в развитии, могла решить простейшие головоломки, читала по слогам, понимала и пересказывала сказки и мультфильмы и охотно шла играть с другими детьми.
- И почему же ее и оттуда выгнали? - спросил я хмуро.
- Ее психиатр умер.
Мы с Каспер испуганно переглянулись.
- Нет, нет, это не дело рук Эмили, что вы... - профессор Донован мягко улыбнулся, глядя на нас как на несмышленых малышей, - Девочка пробыла там целый месяц. Она была почти обычной пациенткой: играла с другими детьми, понимала, что значит режим и терапия, и, в общем, никому проблем не доставляла. Но это была заслуга ее врача, он-то знал, что Эмили необычная пациентка и ей требуется особое внимание. Он даже хотел удочерить ее... Точно так же, как и я.
- Откуда вы все это знаете? - прищурился я.
Нет, правда. Если никто кроме нас и его самого не общался с Эмили близко, кто мог поведать ему все эти вещи? Полиция? Возможно, ведь они наверняка заинтересовались больной сироткой, которую швыряли туда-сюда, словно какой-то ненужный мусор.
- Эмили сама рассказала мне, - в его голосе снова послышалась гордость.
- Ладно, после того, как уме'г ее в'гач... она попала к вам...? - Каспер помотала головой, - Я запуталась.
- Именно. После этого и произошла наша встреча в приемном покое, - профессор кивнул, - Здесь она прожила около четырех месяцев.
- И что, она ни 'газу не вела себя ст'ганно? - спросила Каспер с каким-то возмущением в голосе, - Ни 'газу не гово'гила необычные вещи...?
- Странности начались дня через два, когда она перестала меня стеснятся и начала разговаривать, - кивнул профессор серьезно, - Я решился поговорить с ней о прошлом, о ее родителях, о доме, в котором она жила... И тогда-то все и переменилось.
- Она п'гев'гатилась в ту... штуку... - кивнула Каспер мрачно.
- Нет, у нее начался сильный эпилептический припадок, - кивнул профессор глядя пустым взглядом куда-то в сторону, должно быть снова погружаясь в воспоминания, - Между прочим, о том, что Эмили Бутчер страдала эпилепсией стало известно только в детской лечебнице.
- И что же ст'ганного в ее болезни? - спросила Петит мрачно.
Поведение Каспер изменилось. Ее лицо и голос сделались по-настоящему серьезными, будто бы ей было очень-очень важно узнать о здоровье маленькой Эмили Бутчер. Заметьте разницу: мне было просто любопытно послушать об этом, а Каспер это было важно. Я снова подумал о том секрете, ведь если бы она рассказала мне его, возможно я бы тоже скорчил такое серьезное лицо...
- Дело в том, что случилось после приступа, - профессор загадочно улыбнулся, - Сначала мне показалось, что случившееся просто расстроило ее, потому что она забыла про свои игрушки, не хотела разговаривать и тихо сидела на диване глядя в пол... Но у меня была какое-то странное предчувствие, что я столкнулся с чем-то, о чем и говорили все эти кривые записи в ее медицинской карте.
- Она начала бросаться на вас, - кивнул я уверенно.
- Нет. Она никогда на меня не бросалась. Зато я заметил разительные перемены в ее голосе, в выражении лица и в поведении, - он прищурился и потер свой висок, - После приступа она всегда была невероятно возбужденной: ее сердцебиение и дыхание ускорялись, а зрачки расширялись. При том, что вела она себя в общем-то очень тихо большую часть времени. А еще после припадков она всегда сильно хмурила брови, раздувала ноздри и поджимала губы, отчего становилась совершенно непохожей на себя.
- Это и было то... что я видела там, в са'гае, - вставила Каспер негромко, - Со мной гово'гила Эмили, а потом ей стало плохо или что-то в'годе этого... И она свалилась в угол. А потом оттуда выскочила эта... хе'гня. Голая, лохматая, страшная...
Я пялился на Каспер во все глаза, потому что о том сарае мы так ни разу и не говорили. В общем-то поначалу мне просто не хотелось нервировать ее болезненными напоминаниями о тех ужасах, что она пережила, но сейчас мне может и хочется что-то выудить из нее... Особенно после того, что она сказала о прыгающей, голой Фанатке.
- В-ваша Эмили тоже была незнакома с... той, д'гугой Эмили? - спросила Каспер тихо, - То есть, это ведь уже была не она, а... та, д'гугая...?
- Не совсем. Скорее вторая использовалась сознательно для того, чтобы защищать и оправдывать первую. Кроме этого, она могла говорить о своей семье, в отличии от первой Эмили, которую эта тема расстраивала, - профессор пожал плечами, - Первая была совершенно обычной, а вот вторая бывала агрессивной, тряслась, кричала, задыхалась... у нее постоянно бывали галлюцинации, странные фантазии, бред...
- И что это было? У вас не получилось вылечить ее? - спросил я хмуро.
- В общем-то у нас очень успешно получалось сглаживать ее агрессию и повышенную тревожность при помощи терапии и медикаментов. Но она оставалась очень резкой и шумной, хотя и не пыталась больше ничего сломать, - ответил он задумчиво и поправил очки на носу, - Но ее эпилептический психоз был сложной проблемой. Нам с неврологом никак не удавалось облегчить ее состояние. Но тем не менее, со временем, она стала куда спокойней и перемены в ее поведении стали заметны только для меня. Хотя я ни на секунду не переставал считать ее опасной для других детей...
- Ей стало лучше из-за лека'гств? - спросила Петит тихо.
- Из-за лекарств, из-за терапии, из-за групповых занятий с другими больными, из-за того, что мы всегда пытались занять ее чем-то интересным, ей действительно стало лучше, - профессор тяжело вздохнул, - Ну и забота, наверное. Я обращался с ней как со своим ребенком.
- А... а что за галлюцинации? - спросила Каспер осторожно.
- Она утверждала, что иногда, когда не спит, видит некие «мультики» или «фильмы» в своей голове . Говорила, что они об инопланетянах, о временах рыцарей, о далеком будущем, о прошлом... - он вздохнул, - Ей казалось, что она видит мысли других людей в картинках. Иногда она просила меня обратить внимание на что-то, что она видела, а я нет. К примеру, ей виделись предметы, люди и животные там, где их не было...
- Звучит как-то... безумно. И зачем вам нужна была такая сумасшедшая дочь? - буркнул я недружелюбно.
- У многих, кто ее знал, она вызывала жалость, даже несмотря на свое состояние. Казалось, что если у девочки будут родители, которые подарят ей любовь и заботу, она обязательно поправится, - ответил он просто, - Кроме того, после припадков, Эмили становилась очень интересной. К примеру, до припадка это была совершенно обычная девочка и нравилось ей все, что нравится обычным детям.
- Но вот после судорог, она становилась каком-то смысле уникальной. Невероятно смышленой, бесконечно философствующей и рассуждающей, очень гордой, мнила себя великой...
- Первая Эмили была не такой? Ну, в смысле та, до п'гиступов...? - прошептала Каспер, снова сжав мою руку, - Вто'гая сильно отличалась от нее...?
- Это был совершенно другой ребенок. Другой человек. Ее практически не интересовал уголок первой Эмили, - он кивнул на на столик возле меня, - Там хранились ее детские книжки, журналы с наклейками, раскраски, карандаши с фломастерами, ящик с игрушками, в общем все ее вещи. Я не разу не видел, чтобы после приступа Эмили прикасалась к этим вещам...
- Что же она делала?
- Читала. Ей нравились мои книги, - он кивнул на шкафы, - Литература была научной, совершенно недетской, поэтому я пытался подсовывать ей детские книги, но она все равно читала все, что было на полках, или некоторые работы моих студентов... Кроме того, она относилась ко мне не как ко взрослому, а как к товарищу: часто предлагала мне порассуждать с ней о чем-то, к примеру, о Боге и Дьяволе, - он улыбнулся, - Но кое-что детское в ней было — это любовь к играм. На первую Эмили большое впечатление произвели принцессы из диснеевских мультиков, но дальше рисунков и игр в куклы дело не пошло. Зато вторая Эмили устраивала балы и коронации, практически каждый день. Только делала она это не одна, не с игрушками, а с детьми. Все играли с ней. Все.
- Все... больные? - спросила Петит робко.
- И больные, и няни, и медсестры, - улыбнулся профессор, - Маленькие аутисты сознательно шли вслед за Эмили Бутчер, когда та выходила из своей палаты. Дети с задержкой в развитии вступали в игру, пытались повторять все, что она говорила... Это было похоже на чудо.
- Она лечила их? - спросил я с сомнением.
- Конечно нет. Хотя многим сентиментальным нянечкам и медсестричкам так казалось, из-за чего Эмили стала маленькой звездой отделения. Нашей принцессой. - профессор улыбнулся, - Все, конечно, оказалось не так волшебно. На самом деле это было просто ужасно. Тот момент, когда я узнал как она «лечит» детей, стал первым, когда Эмили получила от меня выговор и лишилась ночного чтения.
- Что она сделала? - спросила Каспер.
P.S. Спасибо за терпение.
Helgaleinchen
Гуру
Марат, а ещё части у этой серии будут? Просто я не увидела того куска, что был в тизере.
Маленькая Эмили пугает - на той картинке, где она с книгой. И глаза у неё, как и у взрослой Херни, тоже кажутся темными, и оттого она выглядит особенно зловещей. Сколько же у неё личностей? Только две или больше? Мне почему-то кажется (ещё с той серии, где Ариана приходит в себя в том гадком сарае), что у неё этих личностей три. Первая - нормальная Эмили, вторая - Эмили-истеричная принцесса, третья - чокнутая, агрессивная Херня, рычащая мужским басом.
Маленькая Эмили пугает - на той картинке, где она с книгой. И глаза у неё, как и у взрослой Херни, тоже кажутся темными, и оттого она выглядит особенно зловещей. Сколько же у неё личностей? Только две или больше? Мне почему-то кажется (ещё с той серии, где Ариана приходит в себя в том гадком сарае), что у неё этих личностей три. Первая - нормальная Эмили, вторая - Эмили-истеричная принцесса, третья - чокнутая, агрессивная Херня, рычащая мужским басом.
.Похожие темы
- Claire
- The Sims 3: Сериалы
