Мarat
Гуру
Шестнадцатая серия.
Серия шестнадцатая.
Эйдан Лэнгфилд.
Похоже, моя семья всем составом ополчилась против меня. Отец не разговаривал со мной, Аврора начинала трястись от гнева и бурчать какие-то злые проклятия, когда видела меня, а мама, по всей видимости, решила избегать моей компании.
Черт, да, я попал в ужасную ситуацию, но я не думал, что моя семья отвернется от меня, не разобравшись во всем, что случилось. Это очень обидно, знаете ли, ведь я же не насиловал Петит. Вшивую. И никогда бы не сделал такого, даже не сомневаюсь. Если каких-то уродов возбуждает трахать испуганную, незнакомую женщину, которая вопит от боли, то меня вообще никак. Даже наоборот, если вам интересно.
Я мог бы сказать, что мне нравится доставлять своим дамам удовольствие, но это неправда. Мне наплевать на них всех если честно… Но если им бывает хорошо это очень льстит моему самолюбию, что неплохо.
Я стоял возле двери в родительскую спальню. Точно зная, что отца нет дома, я собирался поговорить с мамой, как хороший мальчик.
- Мам, - позвал я, тихо постучав в дверь. Ответа, конечно, не последовало, и я предупредил, - Я вхожу.
В комнате было темно, но я сразу увидел ее. Она стояла спиной ко мне и глядела в окно, не двигаясь.
Я не спеша пересек комнату и встал позади нее.
Моя мама помешана на Франции и всем, что с ней связано. Среди ваших знакомых точно есть такая чокнутая леди, которая собирает старые открытки, фотографии, фигурки Эйфелевой башни, смотрит все французские фильмы, читает книги французских писателей и думает, что учит французский язык. Ах, ну да, еще она любит живопись, черно-белые фотографии, фарфоровых кукол, кружева, рюши и маленькие розочки.
Ну и конечно, при всем при этом эта особа сверхчувствительная, сентиментальная, романтичная и разнеженная.
- Не могу поверить в то, что ты сделал это, - сказала они так тихо, что я едва расслышал.
- Не могу поверить, что ты веришь в эту чушь, - фыркнул я.
- Эта девушка такая хилая… - сказала она, видимо проигнорировав мои слова, - Я видела ее за пару дней до этого в больнице и мое сердце заболело, когда я вспомнила слова миссис Петит о том, что Ариану обижают в школе. Она совсем беззащитна, бедная девочка.
Я устало вздохнул.
Что еще можно ожидать от моей мамы? Сейчас она пустится в длинный и подробный рассказ о всех достоинствах Вшивой...
– Она же посещала больницу, почему все всё еще думают, что я сделал ей что-то? - бурчал я.
– С ней случился приступ паники и она убежала, не захотела проходить осмотр, - всхлипнула мама, - Слишком много унизительных переживаний за одно утро.
– Я уже сказал, это все глупая шутка, мы сделали это ради забавы, мам.
– Когда шутят, Эйдан, не случается приступов паники и не идет кровь, - сказала он гневно, - Зачем тебе понадобился ее телефон? Что на тебя нашло вообще, Эйдан?
Я молчал.
– Кроме того, что ты унизил эту девочку, обокрал и довел до панической атаки, ты еще и бросил ее на пол. А если бы она повредила себе что-то? - голос мамы дрожал, - Тетя Энжи звонила. Даже они дядей Бобом видели это видео... Через пару недель они приедут всей семьей, как ты собираешься смотреть им в глаза? Я уже молчу о репортерах, которые с вечера осаждают полицейский участок...
Погладив мамины плечи, я тяжело вздохнул.
– И не удивляйся, если к тебе пристанет какой-нибудь репортер и твое лицо появится в утренней газете... - она всхлипнула и опустила голову, - Бедная девочка, ведь ей тоже не избежать этого... лишние напоминания о произошедшем...
– Что мне сделать, чтобы вы все поверили мне? - выдохнул я, стараясь не думать о репортерах.
– Ничего. Ты и так уже наломал дров, - она вытерла слезы, - Я не могу никак связаться с ее матерью, она будто избегает меня... Но мы с отцом решили помочь их семье. Мы нашли хорошую частную школу, куда могла бы ходить Ариана. Совсем недалеко от одного из лучших центров психологической помощи...
– Круто... - я пожал плечами.
– Только это ничего не изменит! - она снова спрятала лицо в ладонях, - Иди Эйдан... иди отсюда... на этой неделе ты занимаешься дома, так что у тебя много дел... и ради всего святого, попроси Аврору подстричь тебя!
Я лежал в своей постели и размышлял над словами мамы и над тем, как сделать так, чтобы хотя бы она перестала злиться на меня.
Почему Вшивая не захотела проходить обследование? Ведь я действительно не трогал ее, почему простой осмотр вызвал у нее приступ паники? Что не так с ней и ее мозгами?
Как она посмела сбежать оттуда?
Дерьмо, лучше бы она показала свои женские части тела врачу, иначе…
Нет.
Я ненавижу врачей. Их гребанный осмотры, допросы и фальшивые фразы, типа "все будет хорошо". Доктора - одна из причин, почему я не говорю родителям правду, о том, что со мной произошло. Они снова захотят осматривать и касаться меня. И спрашивать. И напоминать.
Вшивая сбежала с осмотра. Плевать.
Проснулся я с твердым намерением поговорить с ней, несмотря на то, что мне запретили выходить из дома.
В школе, как и днем раньше, все одобрительно улыбались мне. От этого было даже немного тошно, потому что, по моему мнению, самая правильная реакция на случившееся была у Авроры. Люди должны ненавидеть меня.
Но конечно, я рад, что меня все еще обожают и боготворят.
Но это совершенно неправильно. Если бы кто-то другой насиловал Вшивую в туалете и выложил бы это в интернет, я бы точно испытал презрение по отношению к этому человеку. Не думаю, что стал бы шумно защищать честь Вшивой, но точно бы рассказал отцу про этого негодяя и про то, что он сделал.
В моем случае все, разумеется, не так. Но если взглянуть со стороны...
Я не видел ее ни на одном уроке и даже подумал, что ее нет в школе, но ее машина стояла на стоянке, значит она была где-то рядом.
Во время ланча я увидел Блохастую в столовой. Она жадно поглощала сандвич и Дин фыркнул от отвращения. Я наблюдал за тем, как ее огромные глаза оглядывают еду и не мог выбросить из своей головы мысль о том, что девчонка ненормальная. Она вела себя чуть более странно, чем обычно, но все равно так, будто между нами ничего и не произошло.
Дин замахнулся и бросил в нее свой йогурт. К счастью, он промахнулся и Вшивая направилась к выходу невредимая. Я пихнул его в бок со всей силы.
- Что ты делаешь, недоумок?! – рявкнул я, - Мы и так в беде, оставь эту чокнутую в покое, если не хочешь влипнуть еще больше.
- Да брось, мужик, я же просто пошутил, - хихикнул он, легко толкнув мое плечо.
- Да… мы уже пошутили, - тихо проговорил Том, глядя куда-то в сторону. Он смотрел на мою сестру, которая стояла у стены с рыбной палочкой в руках, и смотрела в пол и игнорировала нас.
Вшивая ушла, а это значит, что я уже могу и не встретить ее сегодня. Резко поднявшись с места, я направился к выходу из столовой. Мне необходимо было вернуть ей ее телефон, и если она не распси***тся, побеседовать.
Вшивая шла через стоянку. По-видимому, следующий урок не входил в ее планы. Я пошел за ней. Мог бы просто догнать, но мне стало любопытно куда она пошла оставив свою машину.
Всего через пятнадцать минут пути, я решил, что она реально чокнутая и сама не знает куда идет. Захотелось даже развернуться и пойти обратно. Но затем я понял, что она идет в парк и продолжил свое преследование. Я был всего в паре шагов от нее, даже удивительно, что она не слышала меня. Вероятно, в ее ушах играла музыка.
Она замедлила шаг у большого дерева. Пожав плечами (дура), она подошла ближе и стала рассматривать яблоки.
Вот скажите мне, может ли нормальная девочка уйти из школы, ради того, чтобы дойти до парка и посмотреть на яблоки? Нет.
Вшивая стала делать шаги влево и вправо, вглядываясь в ветки, а потом подпрыгнула, но не смогла достать яблоки. Я стоял так близко, что только слепой и глухой не заметил бы меня.
Дотянувшись до ближайшей ветки, я сорвал крупное, красное яблоко.
Самое время побеседовать с Вшивой. Что ей сказать? Я перся сюда, за ней, от школы, чтобы вручить украденный мною телефон? Я идиот? Да.
Она наверняка ждет извинений.
Я не собираюсь извиняться.
На хрена я вообще пришел?
- У тебя идиотская фамилия, - сказал я первое, что пришло мне в голову и швырнул ей одно из яблок.
- Что? – спросила она тихо. На ее лице ни страха, ни гнева, ни раздражения. Ничего. Она, похоже, даже не удивилась тому, что увидела меня здесь.
- Что это вообще означает? – меня не особо интересовала ее фамилия, но нужно же с чего-то начать.
- Маленький, - ответила она тихо, водя кончиками пальцев по яблоку.
Что? Кто маленький? Яблоко маленькое? Я маленький? У меня маленький…?
- Что? – я посмотрел на нее нахмурившись, не уверенный в том, как нужно правильно разговаривать с сумасшедшими.
- Петит означает «маленький», - ответила она и укусила свое яблоко. Ее рот тут же стал красным. Ее губа, похоже треснула и от этого по подбородку потекла яркая кровь.
Мне хотелось сказать ей о том, что ее рот вымазан кровью, как у гребанного вампира, но она быстро вытерла свой подбородок рукавом и облизала губы.
- Со’гви себе и ешь, - резко сказала она, и я едва заметно вздрогнул. Сделав два шага к ней, я подпрыгнул и схватил ветку, которую она не смогла достать. Вшивая нахмурилась и медленно закрыла глаза.
Точно... я нервирую ее, она не хочет, чтобы я стоял в такой опасной близости.
Когда я дернул ветку на нас обрушился град из крупных яблок.
Фыркнув про себя, я прикрыл своей рукой тупую башку Вшивой, чтобы ей снова не досталось, но к счастью она не заметила моего галантного жеста. Поймав крупное яблоко, я откусил большой кусок.
Яблоки были хорошими, но на мой вкус чересчур сладкими. Да и на вкус они напоминали что-то другое, какие-то ягоды, или что-то вроде... видимо, этот парк удобряют чем-то особенным.
После трех укусов, мне казалось, что все вокруг пахнет этими яблоками. Не знаю, приятный этот запах или нет, но мне захотелось пообедать.
- Чего тебе надо? – спросила она, подняв на меня свои чайные глаза.
Мне захотелось пить.
Отличный вопрос. Если бы я только знал.
- Эээ… - черт, это сложно озвучить, - Я хотел сказать, что не собирался тебя насиловать.
Всего пару секунд она смотрела в мои глаза, прежде чем кивнуть, и сказать:
- Хо’гошо
Хорошо? Это все? А побить меня, а сказать, что она упрячет меня в тюрьму на всю оставшуюся жизнь?
Я пялился на нее во все глаза, думая о том, что, возможно, она не так поняла что я сказал, или ослышалась.
- Это всё? – спросил я, - Все, что ты можешь мне сказать?
- Да, - она ответила просто, будто я спросил, сделала ли она домашнее задание.
- Я жду проклятий, угроз, скандала, - сказал я, с вызовом глядя в ее глаза, - Можешь орать и даже плакать.
- Я… я не хочу, - она пожала плечами и сделала шаг в сторону, вероятно я серьезно нервировал ее.
У меня сложилось четкое впечатление, что она вообще не помнит о том, что случилось. Будто этого и не было вовсе.
Она не просто тронутая умом, она сильно тронутая умом.
- Послушай, ты можешь сказать хоть что-то? Ты умеешь разговаривать, как нормальные люди? Или ты говоришь только «да» и «хорошо» при этом картавя и заикаясь? – я еле сдерживался, старясь не накричать на нее. Уверен, что в таком случае, она точно, рухнет в обморок.
- Я... Я не... мне нечего сказать, - ответила она, подняв на меня глаза, - Не знаю, зачем ты гово'гишь со мной сейчас. Ты… ты ведь не испытываешь чувство вины.
Дерьмо. Она права. В моих поступках нет вообще никакой логики.
- Ты не чувствуешь себя виноватым, а я не виню тебя, - она пожала плечами, - Значит никто не виноват и это все, одно большое недог'азумение.
- Ты хотя бы представляешь себе, какие у меня проблемы? – спросил я, сдерживая свой гнев, - Это все твоя вина.
Она отвернулась и стала разглядывать землю, будто там есть что-то интересное. Если честно, у меня больше не было сомнений насчет ее душевного здоровья. С ней явно что-то не так.
- Я ничего не могу сделать... - сказала она так тихо, что мне пришлось сильно напрячь уши, - Мне никто не ве'гит.
- Ты ненормальная. Точно, - выдохнул я, - Почему ты не обвинила меня? Почему не рассказала про все?
- Я должна была так сделать? - ее глаза широко раскрылись, похоже, мои слова удивили ее.
Нет, ну правда, что я несу? Убеждаю ее обвинить меня? Я внезапно перестал верить в то, что там произошло? Людям вокруг удалось убедить меня в том, что я все-таки изнасиловал Петит?
- Я не знаю. А как должно было быть? Ты должна была жаловаться и все такое! - резко сказал я, - Ну или побить меня, наорать и все такое...
Она уставилась на меня.
Нет, ей-богу, мне было очень любопытно, какого черта она ведет себя так, как она себя ведет. Даже если она является сумасшедшей, нападение должно было как-то отразится на ней… или нет? Она не должна была… не знаю, орать, биться головой об стены распевая песни о том, как жестоки мужчины, бросающие женщин головой в кафель…?
- Я п'гивыкла к тому, что на меня нападают люди, - ответила она так же тихо.
- Да, правильно… потому что, ты пустое место… даже постоять за себя не можешь, - фыркнул я, опять чувствуя злобу, - Как ты вообще так живешь?
Удивительно, как человек, который не вступает со мной в горячий спор, не кричит и во всем соглашается, может выводить из себя! Что за странная девица, эта Вшивая...
Она молчала и я снова заметил этот косой взгляд в сторону. Она хочет уйти, она не хочет со мной разговаривать. Но я чувствовал, что разговор еще не завершен.
- И зачем ты нарисовала мою мать? – спросил я резко, потому что, внезапно вспомнил про это.
- Она очень к'гасивая, - ответила она, все еще глядя в сторону, - Я видела ее один 'газ в больнице, она была доб'га ко мне.
Я снова стал пялится на лицо Вшивой. Моя мама лечит ее от чего-то? Почему я не знаю об этом.
А с какой стати это должно быть мне известно? Хотя почему она ни разу не обмолвилась о французской девочке? Уверен, она бы не упустила возможность похвастаться новой знакомой, которая родом из страны ее мечты.
- А остальные? – потребовал я.
- Я п'госто люблю 'гисовать людей, в кото'гых есть что-то особенное, или запоминающееся, - судя по тону, она оправдывалась.
Почему же она нарисовала меня? Что во мне особенного? Или запоминающегося?
- А что ты здесь делаешь? – спросила она и опустила лицо. Спустя мгновение она начала громко хохотать. Я оглядел себя и огляделся вокруг, чтобы понять, чего такого смешного она увидела, но не нашел ничего забавного.
Ах, да, сумасшедшие смеются без причины. Для них это нормально.
Но смеялась она странно, будто бы... радостно, счастливо, будто случилось что-то хорошее, хотя ситуация была дерьмовой.Посмотрев в мои глаза, она начала хохотать еще громче.
Чокнутая.
- Я принес твои вещи, - ответил я, доставая мобильный телефон из кармана джинс. Я смотрел на ее лицо, пытаясь уловить хоть какие-нибудь признаки того, что она знает о том, кто мне звонит. Похоже, она копировала выражение на моем лице и смотрела на меня с таким же интересом. Она точно что-то знает.
- Спасибо, - ответила она, и это тоже меня почему-то взбесило.
- Откуда… откуда у тебя те шрамы? – спросил я негромко, готовый уже слушать грубости из ее уст.
- Я не помню, - быстро выпалила она, опуская голову.
Ложь. Она врет. Видимо, она тоже заливает всем на свете, что не помнит, о том, что с ней случилось...
- У тебя еще и с памятью беда… Ты сумасшедшая, - сказал я внезапно, - Почему ты учишься в обычной школе? Ты должна учится в месте, где обитают тебе подобные…
- Я не знаю, - прошептала она, разглядывая мои руки.
- Ты права насчет того, я не чувствую своей вины, - сказал я резко, - Я ничего тебе не должен, я не собираюсь извинятся. Ты ничтожество, ты привыкла к таким происшествиям, и ты заслуживаешь их, поскольку не можешь за себя постоять… это… уроки для тебя по жизни.
Я не знаю, зачем это сказал, но она слушала меня внимательно, будто я говорил что-то важное.
- Может быть, - тихо ответила она.
- Тебя никто не хочет, все шарахаются от тебя, и думаешь в этом есть чья-то вина, кроме твоей? Нет, - сказал я, - Ни один парень никогда не захочет тебя, ты так и останешься одинокой навсегда. Ты пустое место. Если ты умрешь, никто даже не заметит…
Кто-то должен ей это сказать. Может, я единственный человек в ее жизни, который может открыть ей глаза на то, что она из себя представляет.
- Ты не отдашь мне свое яблоко? – тихо спросила она глядя в землю.
Я уставился на нее. Похоже, она даже не слушала то, что я говорил, как всегда ее мозг отключился, а сознание гуляло где-то в стороне. Неужели и вправду есть такие люди? Я имею ввиду, среди нормальных? Тогда я прав, ей не место в обычной школе.
- Ты просто ненормальная, - я положил яблоко в ее ладони, - Я шутил, когда говорил, что ты на другой волне, но теперь вижу, что это правда…
Она начала гладить яблоко, которое я ей дал и продолжила смотреть в землю. Ей нечего мне ответить, это меня тоже невероятно раздражало. Я стоял с ней рядом, чувствуя, что все таки, мы не обсудили все, что я хотел. Если конечно, с сумасшедшими вообще можно что-то обсуждать…
Тут я впервые заметил ее худобу. Эта девчонка была болезненно худой, ее запястья и шея были чересчур тонкими. Она выглядела хилой, слабой и жалкой. Вместо шапки, на ее голове сегодня красовалась какая-то половая тряпка.
Жалкое ничтожество...
- Я спрошу прямо, - сказал я, - Ты… это ты пишешь мне эти глупые сообщения?
- Нет, - ответила она тихо.
- Ты достаешь меня? Ты знаешь что-нибудь об этом? – спросил я более требовательно.
- Нет,- ответила она еще тише, но еще уверенней.
Может она и не врет. Возможно врет насчет того, что ничего не знает, но вряд ли это она. Я развернулся и решил пойти домой.
- Эйдан, - сказала она почти шепотом, - Мне она тоже звонит.
Интересно, а многие ли еще страдают от звонков и сообщений Фанатки? Может, мне повезло и я не один стал предметом ее обожания? Возможно, в школе есть кто-то еще...
Но Вшивая... Фанатка звонит Вшивой. У Вшивой есть Фанатка. Мир сошел с ума...
- Я знаю.
P.S. мне не нравится эта серия, потому что она практически копирует предыдущую(поэтому мне было лень за нее садиться). Таких моментов будет все меньше, нам не придется переживать одно и тоже по два раза.
Следующая серия нам очень нравится, поэтому долго ждать не придется.
Спасибо за внимание, надеемся, вам понравилось.
Серия шестнадцатая.
Эйдан Лэнгфилд.
Похоже, моя семья всем составом ополчилась против меня. Отец не разговаривал со мной, Аврора начинала трястись от гнева и бурчать какие-то злые проклятия, когда видела меня, а мама, по всей видимости, решила избегать моей компании.
Черт, да, я попал в ужасную ситуацию, но я не думал, что моя семья отвернется от меня, не разобравшись во всем, что случилось. Это очень обидно, знаете ли, ведь я же не насиловал Петит. Вшивую. И никогда бы не сделал такого, даже не сомневаюсь. Если каких-то уродов возбуждает трахать испуганную, незнакомую женщину, которая вопит от боли, то меня вообще никак. Даже наоборот, если вам интересно.
Я мог бы сказать, что мне нравится доставлять своим дамам удовольствие, но это неправда. Мне наплевать на них всех если честно… Но если им бывает хорошо это очень льстит моему самолюбию, что неплохо.
Я стоял возле двери в родительскую спальню. Точно зная, что отца нет дома, я собирался поговорить с мамой, как хороший мальчик.
- Мам, - позвал я, тихо постучав в дверь. Ответа, конечно, не последовало, и я предупредил, - Я вхожу.
В комнате было темно, но я сразу увидел ее. Она стояла спиной ко мне и глядела в окно, не двигаясь.
Я не спеша пересек комнату и встал позади нее.
Моя мама помешана на Франции и всем, что с ней связано. Среди ваших знакомых точно есть такая чокнутая леди, которая собирает старые открытки, фотографии, фигурки Эйфелевой башни, смотрит все французские фильмы, читает книги французских писателей и думает, что учит французский язык. Ах, ну да, еще она любит живопись, черно-белые фотографии, фарфоровых кукол, кружева, рюши и маленькие розочки.
Ну и конечно, при всем при этом эта особа сверхчувствительная, сентиментальная, романтичная и разнеженная.
- Не могу поверить в то, что ты сделал это, - сказала они так тихо, что я едва расслышал.
- Не могу поверить, что ты веришь в эту чушь, - фыркнул я.
- Эта девушка такая хилая… - сказала она, видимо проигнорировав мои слова, - Я видела ее за пару дней до этого в больнице и мое сердце заболело, когда я вспомнила слова миссис Петит о том, что Ариану обижают в школе. Она совсем беззащитна, бедная девочка.
Я устало вздохнул.
Что еще можно ожидать от моей мамы? Сейчас она пустится в длинный и подробный рассказ о всех достоинствах Вшивой...
– Она же посещала больницу, почему все всё еще думают, что я сделал ей что-то? - бурчал я.
– С ней случился приступ паники и она убежала, не захотела проходить осмотр, - всхлипнула мама, - Слишком много унизительных переживаний за одно утро.
– Я уже сказал, это все глупая шутка, мы сделали это ради забавы, мам.
– Когда шутят, Эйдан, не случается приступов паники и не идет кровь, - сказала он гневно, - Зачем тебе понадобился ее телефон? Что на тебя нашло вообще, Эйдан?
Я молчал.
– Кроме того, что ты унизил эту девочку, обокрал и довел до панической атаки, ты еще и бросил ее на пол. А если бы она повредила себе что-то? - голос мамы дрожал, - Тетя Энжи звонила. Даже они дядей Бобом видели это видео... Через пару недель они приедут всей семьей, как ты собираешься смотреть им в глаза? Я уже молчу о репортерах, которые с вечера осаждают полицейский участок...
Погладив мамины плечи, я тяжело вздохнул.
– И не удивляйся, если к тебе пристанет какой-нибудь репортер и твое лицо появится в утренней газете... - она всхлипнула и опустила голову, - Бедная девочка, ведь ей тоже не избежать этого... лишние напоминания о произошедшем...
– Что мне сделать, чтобы вы все поверили мне? - выдохнул я, стараясь не думать о репортерах.
– Ничего. Ты и так уже наломал дров, - она вытерла слезы, - Я не могу никак связаться с ее матерью, она будто избегает меня... Но мы с отцом решили помочь их семье. Мы нашли хорошую частную школу, куда могла бы ходить Ариана. Совсем недалеко от одного из лучших центров психологической помощи...
– Круто... - я пожал плечами.
– Только это ничего не изменит! - она снова спрятала лицо в ладонях, - Иди Эйдан... иди отсюда... на этой неделе ты занимаешься дома, так что у тебя много дел... и ради всего святого, попроси Аврору подстричь тебя!
Я лежал в своей постели и размышлял над словами мамы и над тем, как сделать так, чтобы хотя бы она перестала злиться на меня.
Почему Вшивая не захотела проходить обследование? Ведь я действительно не трогал ее, почему простой осмотр вызвал у нее приступ паники? Что не так с ней и ее мозгами?
Как она посмела сбежать оттуда?
Дерьмо, лучше бы она показала свои женские части тела врачу, иначе…
Нет.
Я ненавижу врачей. Их гребанный осмотры, допросы и фальшивые фразы, типа "все будет хорошо". Доктора - одна из причин, почему я не говорю родителям правду, о том, что со мной произошло. Они снова захотят осматривать и касаться меня. И спрашивать. И напоминать.
Вшивая сбежала с осмотра. Плевать.
Проснулся я с твердым намерением поговорить с ней, несмотря на то, что мне запретили выходить из дома.
В школе, как и днем раньше, все одобрительно улыбались мне. От этого было даже немного тошно, потому что, по моему мнению, самая правильная реакция на случившееся была у Авроры. Люди должны ненавидеть меня.
Но конечно, я рад, что меня все еще обожают и боготворят.
Но это совершенно неправильно. Если бы кто-то другой насиловал Вшивую в туалете и выложил бы это в интернет, я бы точно испытал презрение по отношению к этому человеку. Не думаю, что стал бы шумно защищать честь Вшивой, но точно бы рассказал отцу про этого негодяя и про то, что он сделал.
В моем случае все, разумеется, не так. Но если взглянуть со стороны...
Я не видел ее ни на одном уроке и даже подумал, что ее нет в школе, но ее машина стояла на стоянке, значит она была где-то рядом.
Во время ланча я увидел Блохастую в столовой. Она жадно поглощала сандвич и Дин фыркнул от отвращения. Я наблюдал за тем, как ее огромные глаза оглядывают еду и не мог выбросить из своей головы мысль о том, что девчонка ненормальная. Она вела себя чуть более странно, чем обычно, но все равно так, будто между нами ничего и не произошло.
Дин замахнулся и бросил в нее свой йогурт. К счастью, он промахнулся и Вшивая направилась к выходу невредимая. Я пихнул его в бок со всей силы.
- Что ты делаешь, недоумок?! – рявкнул я, - Мы и так в беде, оставь эту чокнутую в покое, если не хочешь влипнуть еще больше.
- Да брось, мужик, я же просто пошутил, - хихикнул он, легко толкнув мое плечо.
- Да… мы уже пошутили, - тихо проговорил Том, глядя куда-то в сторону. Он смотрел на мою сестру, которая стояла у стены с рыбной палочкой в руках, и смотрела в пол и игнорировала нас.
Вшивая ушла, а это значит, что я уже могу и не встретить ее сегодня. Резко поднявшись с места, я направился к выходу из столовой. Мне необходимо было вернуть ей ее телефон, и если она не распси***тся, побеседовать.
Вшивая шла через стоянку. По-видимому, следующий урок не входил в ее планы. Я пошел за ней. Мог бы просто догнать, но мне стало любопытно куда она пошла оставив свою машину.
Всего через пятнадцать минут пути, я решил, что она реально чокнутая и сама не знает куда идет. Захотелось даже развернуться и пойти обратно. Но затем я понял, что она идет в парк и продолжил свое преследование. Я был всего в паре шагов от нее, даже удивительно, что она не слышала меня. Вероятно, в ее ушах играла музыка.
Она замедлила шаг у большого дерева. Пожав плечами (дура), она подошла ближе и стала рассматривать яблоки.
Вот скажите мне, может ли нормальная девочка уйти из школы, ради того, чтобы дойти до парка и посмотреть на яблоки? Нет.
Вшивая стала делать шаги влево и вправо, вглядываясь в ветки, а потом подпрыгнула, но не смогла достать яблоки. Я стоял так близко, что только слепой и глухой не заметил бы меня.
Дотянувшись до ближайшей ветки, я сорвал крупное, красное яблоко.
Самое время побеседовать с Вшивой. Что ей сказать? Я перся сюда, за ней, от школы, чтобы вручить украденный мною телефон? Я идиот? Да.
Она наверняка ждет извинений.
Я не собираюсь извиняться.
На хрена я вообще пришел?
- У тебя идиотская фамилия, - сказал я первое, что пришло мне в голову и швырнул ей одно из яблок.
- Что? – спросила она тихо. На ее лице ни страха, ни гнева, ни раздражения. Ничего. Она, похоже, даже не удивилась тому, что увидела меня здесь.
- Что это вообще означает? – меня не особо интересовала ее фамилия, но нужно же с чего-то начать.
- Маленький, - ответила она тихо, водя кончиками пальцев по яблоку.
Что? Кто маленький? Яблоко маленькое? Я маленький? У меня маленький…?
- Что? – я посмотрел на нее нахмурившись, не уверенный в том, как нужно правильно разговаривать с сумасшедшими.
- Петит означает «маленький», - ответила она и укусила свое яблоко. Ее рот тут же стал красным. Ее губа, похоже треснула и от этого по подбородку потекла яркая кровь.
Мне хотелось сказать ей о том, что ее рот вымазан кровью, как у гребанного вампира, но она быстро вытерла свой подбородок рукавом и облизала губы.
- Со’гви себе и ешь, - резко сказала она, и я едва заметно вздрогнул. Сделав два шага к ней, я подпрыгнул и схватил ветку, которую она не смогла достать. Вшивая нахмурилась и медленно закрыла глаза.
Точно... я нервирую ее, она не хочет, чтобы я стоял в такой опасной близости.
Когда я дернул ветку на нас обрушился град из крупных яблок.
Фыркнув про себя, я прикрыл своей рукой тупую башку Вшивой, чтобы ей снова не досталось, но к счастью она не заметила моего галантного жеста. Поймав крупное яблоко, я откусил большой кусок.
Яблоки были хорошими, но на мой вкус чересчур сладкими. Да и на вкус они напоминали что-то другое, какие-то ягоды, или что-то вроде... видимо, этот парк удобряют чем-то особенным.
После трех укусов, мне казалось, что все вокруг пахнет этими яблоками. Не знаю, приятный этот запах или нет, но мне захотелось пообедать.
- Чего тебе надо? – спросила она, подняв на меня свои чайные глаза.
Мне захотелось пить.
Отличный вопрос. Если бы я только знал.
- Эээ… - черт, это сложно озвучить, - Я хотел сказать, что не собирался тебя насиловать.
Всего пару секунд она смотрела в мои глаза, прежде чем кивнуть, и сказать:
- Хо’гошо
Хорошо? Это все? А побить меня, а сказать, что она упрячет меня в тюрьму на всю оставшуюся жизнь?
Я пялился на нее во все глаза, думая о том, что, возможно, она не так поняла что я сказал, или ослышалась.
- Это всё? – спросил я, - Все, что ты можешь мне сказать?
- Да, - она ответила просто, будто я спросил, сделала ли она домашнее задание.
- Я жду проклятий, угроз, скандала, - сказал я, с вызовом глядя в ее глаза, - Можешь орать и даже плакать.
- Я… я не хочу, - она пожала плечами и сделала шаг в сторону, вероятно я серьезно нервировал ее.
У меня сложилось четкое впечатление, что она вообще не помнит о том, что случилось. Будто этого и не было вовсе.
Она не просто тронутая умом, она сильно тронутая умом.
- Послушай, ты можешь сказать хоть что-то? Ты умеешь разговаривать, как нормальные люди? Или ты говоришь только «да» и «хорошо» при этом картавя и заикаясь? – я еле сдерживался, старясь не накричать на нее. Уверен, что в таком случае, она точно, рухнет в обморок.
- Я... Я не... мне нечего сказать, - ответила она, подняв на меня глаза, - Не знаю, зачем ты гово'гишь со мной сейчас. Ты… ты ведь не испытываешь чувство вины.
Дерьмо. Она права. В моих поступках нет вообще никакой логики.
- Ты не чувствуешь себя виноватым, а я не виню тебя, - она пожала плечами, - Значит никто не виноват и это все, одно большое недог'азумение.
- Ты хотя бы представляешь себе, какие у меня проблемы? – спросил я, сдерживая свой гнев, - Это все твоя вина.
Она отвернулась и стала разглядывать землю, будто там есть что-то интересное. Если честно, у меня больше не было сомнений насчет ее душевного здоровья. С ней явно что-то не так.
- Я ничего не могу сделать... - сказала она так тихо, что мне пришлось сильно напрячь уши, - Мне никто не ве'гит.
- Ты ненормальная. Точно, - выдохнул я, - Почему ты не обвинила меня? Почему не рассказала про все?
- Я должна была так сделать? - ее глаза широко раскрылись, похоже, мои слова удивили ее.
Нет, ну правда, что я несу? Убеждаю ее обвинить меня? Я внезапно перестал верить в то, что там произошло? Людям вокруг удалось убедить меня в том, что я все-таки изнасиловал Петит?
- Я не знаю. А как должно было быть? Ты должна была жаловаться и все такое! - резко сказал я, - Ну или побить меня, наорать и все такое...
Она уставилась на меня.
Нет, ей-богу, мне было очень любопытно, какого черта она ведет себя так, как она себя ведет. Даже если она является сумасшедшей, нападение должно было как-то отразится на ней… или нет? Она не должна была… не знаю, орать, биться головой об стены распевая песни о том, как жестоки мужчины, бросающие женщин головой в кафель…?
- Я п'гивыкла к тому, что на меня нападают люди, - ответила она так же тихо.
- Да, правильно… потому что, ты пустое место… даже постоять за себя не можешь, - фыркнул я, опять чувствуя злобу, - Как ты вообще так живешь?
Удивительно, как человек, который не вступает со мной в горячий спор, не кричит и во всем соглашается, может выводить из себя! Что за странная девица, эта Вшивая...
Она молчала и я снова заметил этот косой взгляд в сторону. Она хочет уйти, она не хочет со мной разговаривать. Но я чувствовал, что разговор еще не завершен.
- И зачем ты нарисовала мою мать? – спросил я резко, потому что, внезапно вспомнил про это.
- Она очень к'гасивая, - ответила она, все еще глядя в сторону, - Я видела ее один 'газ в больнице, она была доб'га ко мне.
Я снова стал пялится на лицо Вшивой. Моя мама лечит ее от чего-то? Почему я не знаю об этом.
А с какой стати это должно быть мне известно? Хотя почему она ни разу не обмолвилась о французской девочке? Уверен, она бы не упустила возможность похвастаться новой знакомой, которая родом из страны ее мечты.
- А остальные? – потребовал я.
- Я п'госто люблю 'гисовать людей, в кото'гых есть что-то особенное, или запоминающееся, - судя по тону, она оправдывалась.
Почему же она нарисовала меня? Что во мне особенного? Или запоминающегося?
- А что ты здесь делаешь? – спросила она и опустила лицо. Спустя мгновение она начала громко хохотать. Я оглядел себя и огляделся вокруг, чтобы понять, чего такого смешного она увидела, но не нашел ничего забавного.
Ах, да, сумасшедшие смеются без причины. Для них это нормально.
Но смеялась она странно, будто бы... радостно, счастливо, будто случилось что-то хорошее, хотя ситуация была дерьмовой.Посмотрев в мои глаза, она начала хохотать еще громче.
Чокнутая.
- Я принес твои вещи, - ответил я, доставая мобильный телефон из кармана джинс. Я смотрел на ее лицо, пытаясь уловить хоть какие-нибудь признаки того, что она знает о том, кто мне звонит. Похоже, она копировала выражение на моем лице и смотрела на меня с таким же интересом. Она точно что-то знает.
- Спасибо, - ответила она, и это тоже меня почему-то взбесило.
- Откуда… откуда у тебя те шрамы? – спросил я негромко, готовый уже слушать грубости из ее уст.
- Я не помню, - быстро выпалила она, опуская голову.
Ложь. Она врет. Видимо, она тоже заливает всем на свете, что не помнит, о том, что с ней случилось...
- У тебя еще и с памятью беда… Ты сумасшедшая, - сказал я внезапно, - Почему ты учишься в обычной школе? Ты должна учится в месте, где обитают тебе подобные…
- Я не знаю, - прошептала она, разглядывая мои руки.
- Ты права насчет того, я не чувствую своей вины, - сказал я резко, - Я ничего тебе не должен, я не собираюсь извинятся. Ты ничтожество, ты привыкла к таким происшествиям, и ты заслуживаешь их, поскольку не можешь за себя постоять… это… уроки для тебя по жизни.
Я не знаю, зачем это сказал, но она слушала меня внимательно, будто я говорил что-то важное.
- Может быть, - тихо ответила она.
- Тебя никто не хочет, все шарахаются от тебя, и думаешь в этом есть чья-то вина, кроме твоей? Нет, - сказал я, - Ни один парень никогда не захочет тебя, ты так и останешься одинокой навсегда. Ты пустое место. Если ты умрешь, никто даже не заметит…
Кто-то должен ей это сказать. Может, я единственный человек в ее жизни, который может открыть ей глаза на то, что она из себя представляет.
- Ты не отдашь мне свое яблоко? – тихо спросила она глядя в землю.
Я уставился на нее. Похоже, она даже не слушала то, что я говорил, как всегда ее мозг отключился, а сознание гуляло где-то в стороне. Неужели и вправду есть такие люди? Я имею ввиду, среди нормальных? Тогда я прав, ей не место в обычной школе.
- Ты просто ненормальная, - я положил яблоко в ее ладони, - Я шутил, когда говорил, что ты на другой волне, но теперь вижу, что это правда…
Она начала гладить яблоко, которое я ей дал и продолжила смотреть в землю. Ей нечего мне ответить, это меня тоже невероятно раздражало. Я стоял с ней рядом, чувствуя, что все таки, мы не обсудили все, что я хотел. Если конечно, с сумасшедшими вообще можно что-то обсуждать…
Тут я впервые заметил ее худобу. Эта девчонка была болезненно худой, ее запястья и шея были чересчур тонкими. Она выглядела хилой, слабой и жалкой. Вместо шапки, на ее голове сегодня красовалась какая-то половая тряпка.
Жалкое ничтожество...
- Я спрошу прямо, - сказал я, - Ты… это ты пишешь мне эти глупые сообщения?
- Нет, - ответила она тихо.
- Ты достаешь меня? Ты знаешь что-нибудь об этом? – спросил я более требовательно.
- Нет,- ответила она еще тише, но еще уверенней.
Может она и не врет. Возможно врет насчет того, что ничего не знает, но вряд ли это она. Я развернулся и решил пойти домой.
- Эйдан, - сказала она почти шепотом, - Мне она тоже звонит.
Интересно, а многие ли еще страдают от звонков и сообщений Фанатки? Может, мне повезло и я не один стал предметом ее обожания? Возможно, в школе есть кто-то еще...
Но Вшивая... Фанатка звонит Вшивой. У Вшивой есть Фанатка. Мир сошел с ума...
- Я знаю.
P.S. мне не нравится эта серия, потому что она практически копирует предыдущую(поэтому мне было лень за нее садиться). Таких моментов будет все меньше, нам не придется переживать одно и тоже по два раза.
Следующая серия нам очень нравится, поэтому долго ждать не придется.
Спасибо за внимание, надеемся, вам понравилось.
.
а как думаете, что дальше будет у Эйдана и Арианы?
.
Я-то думала, что они у него голубые.
.
. Он ведет себя... как животное, и какие бы не были на то причинно-следственные связи (хотя я честно не вижу их, то, что с ним произошло - не оправдывает его агрессии), это факт.
