...наш дорогой сын прогуливал школу, играя в домино с местным представителем неофициальных властей. Выпытывал, нет ли у того дочки на выданье.
Но к концу учебного дня все же добрался до школьного двора - засмотреть невест.
Из девиц, попавшихся ему в тот час, нельзя было назвать страшненькой только Уитни Кросс, дочь моего почившего Сира и Патрисии. Но Орин предусмотрительно решил, что не по Фомке шапка и клеиться не стал.
В поисках, кого бы все-таки приклеить, Орин неспешным легким бегом прогуливался по городу.
И встретил Черри Уилхем-Бейлис. Дом-гараж ее не вполне нормальных родителей стоял на отшибе, у городского пляжа. Нашей семье она подходила и внешностью, и кастой.
Орин сразу поинтересовался, не нужен ли черриной маме зять.
Подарил невинно-белые цветы.
Предложил встречаться. Стать его девушкой Черри согласилась, а попытки Орина потискать ее решительно отвергла. Что ж, в будущей жене наследник не ошибся.
Но главное - Черри согласилась пойти с ним на бал. За это ей можно было простить несколько испорченное настроение.
Проводив Черри домой, Орин отправился на другой конец города, к порталу крематория с величественной статуей Мрачного Жреца. Прогуливаясь по блестящим плитам в неоновом свете, Орин думал о скоротечности жизни и почти не жалел, что решил связать свою жизнь с Черри.
Медитация у Мрачного Жнеца помогла - домой Орин вернулся умиротворенным.
Амели убирала в доме, когда ей позвонили и сказали, что прислав недавно в редакцию женского журнала рецепт капустных отбивных, она стала победительницей конкурса и выиграла дорогую кухонную плиту. Плита нам была не нужна, но продать ее и получить деньги было приятно.
Вроде бы жизнь налаживалась. Я даже выбежал во двор и, крича и смеясь, танцевал под холодными струями садовой поливалки.
А потом подарил Амели красные, как кровь святых, цветы.
И мы напомнили друг другу, что хоть у нас и наметилась невестка, мы еще далеко не бабушка с дедушкой.
Орин стал совсем взрослым. По утрам читал газеты, чтобы оставаться в курсе последних событий. Я пытался ему объяснить, что мои коллеги правдой не злоупотребляют. Но, видимо, чтение газет - это некий ритуал солидности, и разумными доводами его величие не ниспровергнешь. Повзрослела и Олари. Так как ее состояние все еще было нестабильным, мы оплатили дальнейшее ее пребывание в Школе мира и любви.
Из-за активной учебы и занятий в кружках Орин не мог устроиться на работу. Но старался пополнить семейный бюджет. Помогал матери ухаживать за садом, сдавал ее картины и урожай в комиссионный магазин.
Ситуация с продовольствием оставалась критической.
Министерство здравоохранения советовало гражданам регулярно употреблять нектары и коктейли. Небольшие дозы алкоголя могли помочь организму противостоять эпидемии.
Тем временем в окресностях поползли слухи, что я то ли колдун, то ли оборотень. Сказать это мне в лицо сплетники боялись, но Амели чувствовала себя неуютно. Некоторые соседи перестали с ней общаться. Амели грустила и все чаще уходила из дома с гитарой, чтобы играть где-нибудь, где ее никто не знает.
Орину тоже было не по себе. Все чаще наш сын убегал из дома по ночам, рискуя быть пойманным патрулями за нарушение комендантского часа. Убегая по темным улицам от очередных преследователей из охраны правопорядка, Орин понял, что больше всего на свете хочет стать звездой гладиаторской арены.
Я уже достаточно зарабатывал, чтобы мой сын не нуждался в выборе такой профессии. Безусловно, гладиаторам платили много, но и гибли они часто. "Ничего, я везучий, вчера снова от патрулей ушел," - отшучивался Орин.
Я рассказал обо всем Антрациту.
Мудрый ворон понял меня и сел на плечо, скрежеща на ухо советы. Я пытался понять его речь, но не смог. Что ж, Антрацит сочувствовал мне - этого достаточно.
Прямо из-под симки! 
Я думала, что они не могут красть используемые предметы, надо же такое...
