Я получил эту роль,
Мне выпал счастливый билет...»
Юрий Шевчук
Серия 1
Непристойное предложение
«...Время идёт,
Ждать не будет нас оно,
Дважды прожить
Нашу жизнь нам не дано,
Помни, гусар:
Счастья не жди,
Счастью навстречу иди!»
Последнее залихватское «Ээээээй!», сопровождаемое нашим не менее разудалым танцем, тонет в аплодисментах. А это значит, что не только ведущие артисты хорошо исполнили дуэт, но и мы с ребятами неплохо сплясали. Есть повод немного погордиться собой.
Вместе с другими убегаю со сцены и останавливаюсь за кулисами, чтобы перевести дыхание — гусарский танец один из самых сложных в «Мистере Иксе». Теперь кордебалет свободен до сцены бала у князя. Надо успеть переодеться, но сначала посмотреть, кто это так настойчиво пытался до меня дозвониться. Пока мы плясали, мобильник несколько раз принимался энергично вибрировать в кармане, словно злился на то, что у него отключили звук.
— Алло, мам! Привет.
— Ой, Тоша! А я тебе звоню-звоню, а ты не берёшь трубку...
— Извини, был на сцене, не мог ответить.
— А, ну и хорошо, а то я уже волноваться начала... Как ты?
— Да у меня всё в порядке. Лучше скажи, как вы там? Как отец?
— Вот насчёт отца-то я тебе и звоню... Тошенька...
— Что такое? — пугаюсь я. — Ему хуже? Какие-то осложнения после операции?
— Нет-нет, с этим всё нормально, — успокаивает мама. — Просто врач говорит, что для более успешной реабилитации ему хорошо бы провести пару недель в санатории.
— Понятно... И сколько это стоит?
— Около сорока тысяч плюс дорога. Это в Крыму... Думаю, в тысячи полторы, а лучше в две долларов мы уложимся.
У меня сам собой вырывается тихий свист.
— Ничего себе! Чего-то недёшево...
— Так это на двоих, милый! Я бы хотела поехать с ним. Мне самой тоже не мешает подлечиться. Я так нанервничалась, пока его оперировали... Когда ты сможешь прислать деньги?
Всё-таки моя мама удивительный человек! Вроде неглупая женщина, но некоторых вещей не понимает и принципиально не хочет понимать. Например, вбила себе в голову, что если я живу в Москве, работаю в известном театре, да ещё ухитрился однажды получить роль в телесериале, значит, гребу деньги лопатой. Сколько раз я пытался её переубедить — бесполезно.
— Понятия не имею. Мам, ты меня прямо в тупик поставила... Я ведь не так давно привозил деньги папе на операцию. Знала бы ты, чего мне стоило раздобыть такую сумму...
На самом деле, не дай Бог, чтобы она узнала. Думаю, её кондратий бы хватил.
— Ну, Тошенька... — голос мамы становится таким выразительным, таким ласковым, что устоять просто невозможно. Подозреваю, склонность к лицедейству я унаследовал именно от неё. — Папе это было бы так полезно...
К счастью, в этот момент появляется костюмерша и делает мне отчаянные знаки — пора переодеваться.
— Хорошо, мам, я подумаю, — спешно говорю я. — Пока, мне надо бежать.
Мамин звонок портит настроение на весь оставшийся спектакль. Даже то, что нас сегодня дважды вызывают «на бис», не слишком греет душу. Хмурый, как утро в трилогии Алексея Толстого, заваливаюсь в свою гримёрку и сажусь к зеркалу «смывать лицо».
— Антоха, ты тут ещё? — заглядывает в дверь администратор. — Тебя там у служебного входа какая-то фря дожидается. Утверждает, что по важному делу.
Интересно, кто это ещё на мою голову? Не обращая внимания на подколки Сашки Водопьянова, с которым приходится делить гримёрку, привожу себя в порядок, одеваюсь и выхожу на улицу.
У служебного входа, как обычно, небольшая толпа — мужья-жёны, друзья, поклонницы, ожидающие появления своих кумиров, чтобы взять автограф. Интересно, кто из них ждёт меня? Похоже, вот эта рыжеволосая дамочка. Вон как встрепенулась, увидев, и заторопилась навстречу.
— Простите, Антон? Вы ведь Антон Сибиряков?
— Собственной персоной.
— Добрый день, вернее, добрый вечер... Меня зовут Лиля. Можете уделить мне пару минут? — такое впечатление, что она волнуется. Интересно, почему?
— Могу, — отвечаю я, рассматривая её.
На вид ей лет тридцать пять. Среднего роста, стильно одета, довольно симпатичная, хотя, на мой вкус, полновата. Дамочка не менее внимательно изучает меня и вдруг заявляет этак вот категорично:
— Вы слишком молоды.
— Виноват, с годами исправлюсь, — усмехаюсь я, однако Лилия не поддерживает шутливого тона.
— Нет, правда, в кино вы выглядите постарше. Я думала, вам лет тридцать, — она, не переставая, теребит ремень своей сумочки.
— Обычное дело. Сцена или экран всегда прибавляют рост и возраст.
«Любопытно, а что ей от меня нужно? И почему она, чёрт возьми, так волнуется?»
— А на самом деле?
— Двадцать четыре. Могу я узнать, почему вас это интересует?
— Дело в том... В общем, я хотела бы сделать вам одно предложение. Очень выгодное, — слово «очень» она подчёркивает интонацией.
— Неужели главную роль в новом фильме Тарантино?
— Нет.
— Ладно, на Михалкова я тоже согласен.
— Это не роль, вернее, не совсем роль... Но это вообще не связано ни с кино, ни с театром.
— Значит, стриптиз на дне рождения вашей подруги?
— Тоже нет.
«Интересно, у неё вообще отсутствует чувство юмора? Хоть бы улыбнулась...»
— Тогда я сдаюсь.
— Я хочу попросить вас, чтобы вы, как актёр, оказали мне одну услугу... Это будет непросто, очень непросто. Но, если всё получится, я вам очень хорошо заплачу.
— Гм... Похоже, что-то криминальное?
— Нет-нет! — спешно заверяет она. — Никакого нарушения закона, честное слово!
— Вы меня заинтриговали.
— Тоха, пока! — машет мне рукой Сашка. Он проходит мимо под руку с очередной новой пассией, окидывает оценивающим взглядом Лилию и, обернувшись, показывает поднятый вверх большой палец — оценил, значит.
Моя собеседница морщится.
— Антон, может, мы с вами поговорим в менее людном месте? Тут неподалёку есть довольно уютное кафе.
Через десять минут мы уже сидим за столиком. Место и впрямь приятное, но не из дешёвых, поэтому я заказываю только минеральную воду. Лилия же утыкается в меню, долго штудирует его от корки до корки, и, наконец, выбирает безалкогольный коктейль и десерт с ягодами и взбитыми сливками. Мне ничего не остаётся, как в очередной раз поразиться женской логике. Если не собираешься есть и выпивать, чего ради столько времени изучать страницы с перечнем горячего и спиртного?
Но вот меню возвращено официантке, и моя спутница снова удостаивает меня взглядом.
— А что же вы ничего не заказали? Вы же, наверное, голодны после спектакля?
— Принципиально не ем после захода солнца — берегу фигуру. Как говорила Любовь Орлова, «красота — это моя профессия», — отшучиваюсь я. Не рассказывать же ей, в самом деле, в какую финансовую пропасть я угодил. А она, эта пропасть, ох, как глубока... Лечу, лечу, а конца всё не видно.
Лилия вытягивает из подставки салфетку и принимается теребить её в руках.
— Антон... Вы позволите, я задам вам несколько вопросов? Личных?
Я пожимаю плечами:
— Задавайте.
— Скажите, вы женаты?
— Нет. Свободен, как вольный ветер из одноимённой оперетты.
Её губы вздрагивают в чём-то, похожем на улыбку — очевидно, мой ответ ей нравится.
— А вы москвич?
— Нет, я из Тарусы.
— А живёте где?
— В смысле района?
— В смысле — в общежитии? Или снимаете квартиру?
— Снимаю.
— Хорошую?
— Омерзительную.
Теперь уже точно ясно — она улыбается.
— Меня это всё очень устраивает, — говорит Лиля как бы про себя.
— Везёт вам. Меня — так прямо наоборот.
Но она упорно не слышит иронии.
— Всё складывается очень удачно, честное слово! Если бы вы ещё были чуточку постарше...
Но тут нам приносят заказ, она замолкает и снова принимается теребить салфетку. И, как только официантка отходит, я не выдерживаю:
— Лилия, может вы, наконец, скажете, что именно хотите мне предложить? Уже устал теряться в догадках.
Некоторое время она молчит, делает несколько глотков через соломинку — очевидно, собирается с духом.
— Дело в том, что у меня есть проблема… — нерешительно произносит наконец Лиля. — И, как я надеюсь, вы поможете мне её решить.
Я выразительно молчу, демонстрируя, что весь превратился в слух, и она продолжает:
— Видите ли, Антон, дело это довольно щепетильное… Я надеюсь на вашу деликатность, вне зависимости от того, к чему приведёт наш разговор.
Киваю, изобразив на лице соответствующее выражение, но собеседница, похоже, этого даже не замечает. Какое-то время она ещё молчит, болтая соломинкой в бокале, и потом решается:
— Понимаете… В общем… Я люблю одного человека. Давно люблю. И он меня тоже любит! Но беда в том, что мы не можем быть вместе...
— Почему? — осторожно спрашиваю я, хотя уже, кажется, догадываюсь, каким будет ответ.
— Он... Евгений... он женат...
Именно так я и думал. Как там в мультике про «Пиф-паф»? «Предчувствия его не обманули...»
— И развестись с женой он не может... Дело в том, что у них общий бизнес. В своё время, когда Евгений только открыл эту фирму, бОльшую часть денег дал её отец, он был какой-то шишкой, секретарём райкома, что ли... И до сих пор контрольный пакет акций принадлежит Элле. Если Евгений разведётся с ней, то потеряет дело своей жизни. Только этим она его и держит, уверяю вас! Ни любви, ни даже симпатии между ними давно нет, детей у них тоже нет... Он любит меня, и я его обожаю, живу только им — но между нами вечно стоит Элла с этими проклятыми деньгами!..
Я отставляю полупустой стакан.
— Очень трогательная история. Искренне вам сочувствую. Мне непонятно только одно — при чём тут я?
— Мне нужно, чтобы вы помогли мне избавиться от его жены.
«Опаньки! Это что-то новое. Таких предложений у меня ещё не было. Одно время, в студенческие годы, я много подрабатывал и успел приобрести несколько профессий — но вот специальность киллера в этот список как-то не вошла».
— Лилия, у меня к вам сразу два вопроса. Первое — ничего, что я стрелять не умею? И второе — а почему, стесняюсь спросить, вы выбрали для этой цели именно мою скромную персону?
Некоторое время она непонимающе смотрит на меня, обалдело моргая макияжными ресницами. Потом её вдруг осеняет.
— А, вот что вы подумали! Нет, ну что вы… Я совсем не то имела в виду. Никто не просит вас убивать Эллу. Мне хотелось бы совсем другого. Чтобы вы…
И снова затяжное молчание. МХАТ с его знаменитыми паузами отдыхает и болтает ногами, сидя на лавочке.
— Чтобы я — что? — я не выдерживаю первый.
Она, наконец, поднимает глаза.
— Нужно, чтобы вы её очаровали. Познакомились с ней и влюбили в себя до такой степени, чтобы она подала на развод. Сама, понимаете? Тогда ей придётся согласиться на все условия Евгения. Он сохранит свой бизнес, освободится от неё — и будет моим.
Теперь моя очередь держать паузу, переваривая услышанное. Надо же такое придумать! А с виду показалась неглупой тёткой. Неужели она не понимает, что таким путём ничего не добьётся? Наверняка этот Евгений просто отмазывается от неё... Когда мужик хочет быть с кем-то, он находит, как это сделать. А раз темнит и крутит, значит, его всё устраивает.
— М-да, ну и фантазия у вас... — говорю деликатно. — Вы, случаем, сценарии для сериалов не пишете? Или женские романы?
Лилия качает головой:
— Не люблю женских романов. Предпочитаю детективы.
И продолжает скороговоркой:
— Все детали я уже обдумала. Рядом с ними, на той же лестничной площадке, где они живут, сдаётся приличная однокомнатная квартира. Аванс я уже внесла. Вы поселитесь там, по-соседски познакомитесь с Эллой, станете её любовником...
— Ну почему вы так в этом уверены? А если нет? Если у меня не получится? Может, я вообще не в её вкусе?
— В её, в её. Когда показывали «Обрыв», она, как приклеенная сидела у телевизора, не пропустила ни одной серии. И постоянно твердила, что актёр, играющий Викентьева, просто прелесть, — она отправляет в рот полную ложку десерта.
— Ну, это роль была такая... — смущаюсь я.
— Вот и сейчас я предлагаю вам вроде бы как сыграть роль.
— Ничего себе роль... Значит, я должен стать её любовником. И что же дальше?
— Ваша задача — уговорить её расстаться с Евгением. Если развод происходит по обоюдному согласию супругов, это делается за месяц. А как только они разведутся, поступайте, как сочтёте нужным. Хотите — бросайте её, хотите — оставайтесь с ней. В конце концов, она ещё не старая, состоятельная и довольно привлекательная женщина, — последние слова Лилия произносит с такой гримасой, точно случайно раскусила вместе со своими ягодами лесного клопа.
Молча допиваю свою воду. Нет, она не так глупа, как мне показалось. Во всяком случае, её план, хоть и имеет много слабых сторон, придуман неплохо. Вот только эта наивная, почти детская вера, что разведясь, любовник обязательно будет с ней... Просто смешно. Впрочем, с женщинами всегда так. Мужик, если он глуп, так во всём и со всех сторон. А девчонки часто бывают в чём-то дуры-дурами, а в чём-то — умны и изобретательны, как целый совет министров.
— Да, самое главное... — продолжает она. — Деньги. Как я уже сказала, квартиру буду оплачивать сама. Полгода или даже год — сколько понадобится. И плюс ещё... э-э-э... ваш гонорар. Двадцать пять тысяч вас устроит? Семь сразу, остальное потом, когда дело будет сделано.
— Рублей? — уточняю я.
— Нет, что вы! Долларов, разумеется.
Фигасе! У меня глаза на лоб лезут от такой суммы. А я ведь только что уже готов был отказаться от этого, даже слово подобрал — нечистоплотного — предложения. Но двадцать пять кусков — это не шутка. Да ещё хорошая квартира...
— Смотрю, вы не жалеете денег на осуществление своей задумки.
Большие зелёные глаза собеседницы превращаются в узкие щёлочки.
— Чтобы Евгений был моим, я ничего не пожалею, — решительно произносит она. — Даже жизни. Чтобы быть с ним, я готова на всё.
Ловлю себя на том, что очень хочу посмотреть на мужчину, вызвавшего столь сильную страсть. Лично меня никогда в жизни никто так не любил... Правда, я совсем не уверен, что жажду чего-то подобного.
— Что скажете? — торопит меня Лиля. Теперь, когда она высказалась, от её волнения не осталось и следа. Она сделалась настойчивой и, пожалуй, даже жёсткой. Ох, бедный Евгений... Боюсь, нелегко ему приходится.
— Мне надо подумать, — отвечаю я в лучших традициях тех, кто получил предложение.
— Пожалуйста, Антон, я очень прошу вас, — её тон снова кардинально меняется. Теперь он похож на тот, которым не так давно говорила со мной мама: такой же вкрадчивый и умоляющий.
жду ещё одну серию 
).
Так как я этого произведения не читала, мне, наверное, вдвойне 
ГГ сразу же вызвал кучу симпатий. очень ему сочувствую, попал он в заварушку. 
