Самая неудачливая воительница

[Kassandra]

Это так, попытка написать что-то про дурацкие совпадения в жизни. Эта глава давно написана, но продолжать я не решилась - вам, наверное, не понравится.
Глава 1. “Воительница”
Лана, сидя за столиком в своей маленькой комнатке в общежитии Академии Воинских Искусств, пристально вглядывалась в книжку, которую она держала в руках. Так ничего и не поняв, она со вздохом захлопнула её и бросила на стол. Книга оказалась “Основными тактиками ведения боя”.
Её отец с детства мечтал о сыне, которого воспитает Академия Воинских Искусств. Затем в его мечтах этот сын становился великим воином, народным героем и обеспечивал своему дорогому папочке достойную старость на деньги, которые ему буквально пихали в руки благодарные крестьяне.
Когда родилась дочь, он сначала был очень огорчён, но потом решил, что если у него дочь, а не сын, то он воспитает её, как сына.
Однако что-то у них не заладилось. Девочка не хотела играть с машинками и солдатиками. Зато она сама тянулась к кукле, которую тайком купила ей мать.
Плюнув на надежды воспитать сына, он решил хотя бы воспитать воительницу. Мать не смогла ему противиться, хотя сама предпочитала, чтобы её дочь стала врачом, и теперь, по достижении восемнадцати лет, её отправили в Академию.
Так Лана и оказалась здесь. Сама она хотела этого ещё меньше, чем её мать, но у неё не хватило духу попытаться переубедить отца. К тому Прозар был довольно суровым человеком и мог закатить ей хорошую порку, а изменить бы это ничего не изменило.
Сама она вообще не знала, чем бы ей хотелось заняться. Но она это и любила – ничего не делать. Больше всего ей нравилось в морозный зимний вечер лежать на мягком диване у растопленного камина.
Но в Академии таких излишеств не позволяли. В комнате была аккуратно застеленная кровать, стульчик и столик.
Единственным, что ей давалось в этом месте, были несколько боевых заклинаний. Больше ничего не лезло ей в голову. То, что она слышала от профессоров, через секунду она забывала. Если она читала специальную книгу, то ничего не понимала. Её общая оценка была немного выше средней благодаря заклинаниям, которые у неё получались отлично и жалости профессоров, которые почему-то ей очень симпатизировали.
Хоть её отец и видел, что его дочь совсем не так хороша, как ему хотелось бы, он всё равно надеялся на чудо. Что однажды она раскроет кучу воительных талантов. Но пока таких талантов не наблюдалось.
Раздался звук гонга. Лана за месяц пребывания здесь знала, что этот гонг означает обед. Причём по звуку она уже могла узнать, завтрак, обед или ужин и даже что за еда сегодня.
Сегодня на обед опять овсянка. Лана почти ко всему относилась терпимо, но овсянку она ненавидела всей душой. К тому же, в этой столовой даже чтобы получить овсянку, надо было или простоять в очереди полчаса, или дежурить в столовой всё время (что было нереально, но некоторым как-то удавалось), потому что обед, завтрак и ужин подавали только тогда, когда их наконец готовили
“Ну, зато к тому времени, как я выберусь из этой казармы, у меня будет просто офигительная кожа. Говорят, эта каша обогащает её чем-то там и здоровью улучшается”. Но тут она, перестав себя утешать, честно себе созналась, что лучше бы у неё была самая сморщенная кожа в мире и здоровье – хуже некуда, чем находиться здесь.
Она как раз отстаивала очередь за своей овсянкой, как увидела, группу троллей в дальнем углу. Они возвышались над каким-то парнем, которого Лана раньше не видела. Это был её шанс найти друга. Она, твёрдо отказавшись от своей порции каши, решительным шагом направилась к этой компании. Оглянувшись, она увидела, что её место в очереди сразу же заняли.
-Мальчики, чего не поделили? – довольно смело обратилась к троллям девушка, подойдя поближе к группе и глядя уверенным взглядом прямо в лицо одного из них
-Не твоё дело, крошка. Тут мужские дела. – ухмыльнувшись, сказал один из троллей.
-А ну-ка, отстаньте от него. – она встала впереди этого юноши и приготовилась напасть. Тугодум – один из компании осторожно поднял её и опустил сзади себя.
-Мы же сказали, это не твоё дело. И вообще, девушкам в Академии делать нечего. Тебе надо дома сидеть и носки штопать. Верно я говорю, ребята?
-Верно!
-Правильно! – поддержали его тролли.
-Ага!
-Ах, не моё! Ах, носки штопать! Ну ладно, сами напросились. Нроеа рроен сапиро – произнесла она довольно громко. Тролли, как стояли, так и легли. Это было заклинание, от которого противник теряет сознание. Очень важное для воина и очень удобное. – Ну, как ты? – спросила она у молодого человека…

 

[Kassandra]

Глава 2. Рассказываю
о нём.
1 часть
-Да ничего – ответил паренёк, изумлённо глядя на неё своими большими карими глазами. Он вообще не привык к тому, что его сначала окружают тролли, а затем спасают какие-то девушки.
А началось для него всё вполне невинно.

Было чудесное утро. Парень вскочил с кровати как раз в то время, когда рассветало. Вообще это семейство придерживалось поговорки “Кто рано встаёт, тому Бог подаёт”. Он подошёл к окну и отдёрнул занавесь. В комнату заглянул тонкий лучик солнца, потом другой, потом третий. Наконец, комнату залило ярким светом. Он невольно зажмурился.
Из окошка в доме напротив ему помахала рукой какая-то улыбающаяся во весь рот девочка. Ах да, это была дочь миссис Руннел, точнее, одна из многочисленных её дочерей. В семье Руннелов почему-то рожались только девочки.
Юноша улыбнулся ей в ответ. Она же заулыбалась ещё шире и на секунду отвернулась от него. Вскоре всё многодетное семейство, исключая разве что их старого кота, который в данный момент сладко потянулся на крыше старой развалюхи, где эти люди жили, собралось у окошка, демонстрируя прекрасные зубы*.
Он улыбнулся им всем ещё раз и отошёл от окна. Он не хотел, чтобы мать застала его за общением с Руннелами, войдя в комнату, как она всегда и делала по утрам. Она считала, что мать всех этих девочек – развратная женщина и, не дай Бог, и на сына как-нибудь повлияет. А то и его совратит, как некоторых других (кто эти “другие”, женщина умалчивала). Хотя никто до сих пор так и не понял, почему она так укрепилась в своём мнении, но кто знает, что у женщин на уме. Но она пообещала мужу, что если увидит его с миссис Руннел или с одной из его старших дочерей, то убежит от него вместе с детьми. Муж только пожимал плечами на эти слова и “загадочно” улыбался
В комнату вошла женщина средних лет. Лицо у неё было суровое, ведь ей приходилось бывать на войне. Правда, не в качестве бойца, а в качестве медсестры, но всё равно она видела войну и потеряла в ней двух своих братьев и отца. Жизнь после войны её так же не пощадила – всё её состояние и все семейные реликвии были сожжены, утеряны, украдены – да мало ли, что тогда могло случиться. Только выйдя замуж она более-менее обрела душевное равновесие.
Надо сказать, что там, где мы сейчас находимся – в городе Шахре, который, собственно, давно отделился от всех стран и государств и был так же некой маленькой федерацией, царил абсолютный патриархат средних веков. Женщины здесь не работали, а служили украшением дома. Убирали же и готовили обычно служанки и кухарки**. Лишь если семья была очень бедной, всю домашнюю работу они делали сами. Но такие люди были изгоями общества.
Из вышеописанного вытекает, что некоторое время женщина, о которой мы говорим, некоторое время была никому не нужной и не имела никаких друзей. Но её нынешний муж, встретив её на улице, влюбился как мальчишка*** и сразу предложил ей выйти за него замуж. У неё не было другого выхода.
Через месяц она стала “миссис Хоппер”. К тому времени она уже поняла, какой человек ей попался. Он был нежным, ласковым, сильным и смелым. Он осыпал её подарками и покупал всё, что она хотела. В общем, он, конечно, не был идеалом, но всё же был практически лучшим представителем мужского пола, так как доказано – идеалов не бывает. И его жена сама не заметила, как потихоньку полюбила его.
И был у него один недостаток (хотя их, наверное, было гораздо больше). Вернее, одна очень вредная привычка – курение. Сколько раз он ни пытался бросить курить – чего не сделаешь ради любимой и любящей жены, которая этого запаха на дух не переносила (как и я, впрочем), но все старанья были напрасны. Словно какой-то дьявол тянул его к табаку и любимой трубке. С неимоверными усилиями он сдерживал себя на всяких званых обедах и ужинах, но потом ему непременно надо было затянуться. Но зато он совсем не пил – однажды он уже испытал на себе, каким он становится, когда напивается и с тех пор у него во рту не было ни капли спиртного, даже по праздникам. Этому человеку всего лишь чуть-чуть не хватало до идеала.
А о муже, как он, можно было только мечтать. Он окружал всю семью заботой и лаской, вовремя делал необходимый ремонт, ни в чём не отказывал жене и детям. К тому же, как бывалый воин, он приносил в дом немало денег и приносил их все до единой монетки, в отличие от многих, которые пропивали всё в сомнительных заведениях.
Но, пожалуй, описаний вам хватит. Перейдём к текущим событиям.
-Доброе утро, мам – с зевком сказал юноша и потянулся.
-Доброе утро, Шайни, сынок – улыбнулся суровый лик женщины и все морщинки на нём тут же разгладились. Вся суровость испарилась и осталось только ласковое лицо матери. Она потрепала его непослушные и жёсткие как проволока чёрные волосы и вздохнула. Она понимала, что не ровен час и её сын уйдёт из отцовского дома искать свое счастье. Ведь вчера пареньку исполнилось 16, а в этом возрасте все только и думают о том, где б им отыскать приключений на свою голову. Ведь она тоже когда-то была такой.
На несколько минут она совсем ушла в себя, вспоминая свою оччень бурную молодость. Настолько бурную, что вспоминать её можно было настолько долго, что у среднестатистического человека не хватило бы времени за работой, если она занимала не меньше пяти часов. Но сынуля не дал ей долго думать и самым грубым образом вырвал её из этого состояния – взял её за плечи и хорошенько потряс. Конечно, он тут же отдёрнул руки, потому как это был не самый хороший способ привести мать в чувство, но она всё же успела хорошенько хлестануть его по руке. Он немного для виду попрыгал по комнате, изображая адскую боль, а она для виду сказала рассерженным тоном:
-Никогда! Слышишь, никогда так больше не делай, ясно! – “Отцы” и “дети” обнялись. На шум, проснувшись, прибежали два растрёпанных ребёнка – мальчик и девочка в ночных рубахах. Увидев, что мама со старшим братом обнимаются, они, недолго думая, примкнули к ним, а проще говоря, девочка вцепилась в маму, а мальчик – в брата. Так они и стояли, пока мать не вспомнила, зачем она, собственно, сюда пришла.
-Зенди, Майк, Шайни! – она расцепила эти объятья – внизу уже готов завтрак.
Шумящая и галдящая толпа в виде двух младшеньких, крича помчалась вниз. Миссис Хоппер ещё раз печально посмотрела на своего старшего сына. “Жаль, что он уже вырос из таких детских забав. Раньше он был таким весёлым, а теперь ходит по дому, как привидение”, подумала она, “Нет, с ним обязательно нужно что-то сделать, иначе он совсем завянет, сидя здесь. Надо посоветоваться с мужем”. И с такими грустными мыслями она спустилась в столовую, а за ней и Шайнин.
В столовой перед ними предстала забавная картина: Мистер Хоппер, как всегда, читал газету, а дети, вместо того, чтобы завтракать, прыгали вокруг него и строили дурацкие рожицы. Мужчина же настолько был погружён в чтение, что даже не замечал этого. Только громкий смех жены отвлёк его от интересной статейки и позволил заметить дурачество детей. Раньше Шайни бы с удовольствием включился в весёлую игру, а теперь только наблюдал всё это с кислой миной.
-Ах вы, сорванцы! – шутливо кричал отец – Вот я вам!
Дети с визгом помчались от папы. Он же делал вид что он их преследует, но делал это так неуклюже и смешно, спотыкаясь и падая на каждом шагу, зацепляясь за все предметы, которые попадаются ему на пути и при этом делать такие смешные “морды лица” (моё любимое выражение), что жена и дети просто покатывались от смеха. Наконец и мать приобщили к этому занятию – она составляла пару “великому и ужасному” отцу. Только Шайни не принимал участия в общем веселье и спокойно смотрел на их забавы. На его лице была написана скука.
*у всей семьи Руннелов во всех поколениях всегда были отличные зубы.
**эти работы считались самыми зазорными среди тех, которые могла делать женщина, несмотря на то, что женщинам вообще не давали работать.
***ну, и кто сказал, что любви с первого взгляда не бывает?
Алиссия Муржалько
Extreme талант!

 

[Kassandra]

Вот и продолжение.
Часть2.
Когда все наконец успокоились, они сели за стол. Джелин, служанка, подала им еду, приготовленную поваром – Саймоном. Надо отметить, что в отличие от работы кухаркой, служанкой или любой другой работы, которую выполняет женщина, работа повара наоборот была очень почётна (патриархат, куда ни глянь, средние века) и такому гостю всегда были рады в любом обществе. А Саймон готовил просто потрясающе и даже ел вместе с хозяевами.
Поэтому следом за Джелин в столовую протиснулся толстяк средних лет с добродушной физиономией и большими пухлыми руками. На копне рыжих волос, которые являлись гордость Саймона, еле держался белый поварской колпак. На его лице застыла улыбка. Он всегда улыбался, даже когда вокруг никого не было. Он шёл по жизни “весело и налегке”, как он сам объяснял, если его спрашивали, чему он радуется. На самом деле его рот просто сам расплывался в широкой улыбке (ну прям как у меня).
Джелин же была маленькой и худой. Видимо, она недоедала. Ей не было и восемнадцати. Её лицо было полно скорби с тех самых пор, как её родители погибли. На отца обрушился старый склад, куда он как раз относил какие-то товары, а через месяц с сердечным заболеванием слегла её мать. Ещё через неделю её похоронили.
Миссис Хоппер пожалела девушку и взяла её домой. Она хотела сделать её своей дочерью (тогда ещё не родилась Зенди, которой сейчас было пять лет), которой у неё не было, но девушка не захотела сидеть на чужой шее. Так Джен (как её все называли) начала работать у них. Но для них она была членом семьи, что воспринималось соседями да и вообще людьми, которые об этом знали, как сумасшествие. Но благодаря деньгам мистера Хоппера друзей у них было много. Нет, вы не подумайте, что он им платил, просто они надеялись на то, что он впишет их в завещание. Да и человеком он был довольно известным, хоть и чудаковатым (”Ну где ж это видано, чтобы взрослые с детьми игрались и за одним столом со слугами ели!”), а значит, был “полезной связью”.
После завтрака Шайни (а иногда его имя сокращали до “Шай”) вылез из-за стола, молча взял небольшую сумму на мелкие расходы**** и вышел, хлопнув дверью. Младшие брат и сестра умчались куда-то наверх по своим делам, повар ушёл планировать обед, на который были приглашены гости, служанка убежала готовить кофе, которым повар не занимался, а супружеская чета осталась за столом ждать бодрящего напитка. Они обменялись тревожными взглядами. Нетрудно понять, что их волнение было страхом за сына. В последнее время он совсем отошёл от людей. Он только временами загадочно улыбался, не говоря ни слова. Однажды мать увидела, как Шай смотрел на соседний дом и та же странная улыбка блуждала на его губах.
Но когда мать осмелилась подойти к застывшему парню, он быстро отошёл от окна и сделал вид, что он вообще никогда в жизни туда не смотрел.
-Рутгер, я думаю – она сделала глубокий вдох – наш Шайни, наш старший сын влюбился.
-Что! – вскричал отец. Тогда она рассказала ему всё, что замечала за сыном несколько последних недель. Лицо мистера Хоппера всё больше вытягивалось по мере того, как она рассказывала. Наконец, она подошла к концу рассказа.
-И самое плохое то, что он, похоже, выбрал одну из этих Руннелов-девиц-старших.
Лично сам отец Шая не возражал против такого выбора – девушки из этой семьи были красивы и умны, а их мать только в глазах его жены она была чем-то, сеющим зло. А вот в глазах остальных жителей Шахры она являлась образцом настоящей леди и о ней даже как-то писали в газете, как о самой добропорядочной женщине их города, а, возможно, и всего мира. Может быть, наша миссис просто завидовала столь высокому статусу женщины и пускала слухи, чтобы подорвать ей репутацию? Но в семействе Хопперов об этом никто даже не заикался, а иначе ему бы плохо пришлось.
-Мы должны – продолжала она – отправить его подальше отсюда, чтобы он больше не смог её увидеть. Если он вздумает на ней жениться, я себе этого не прощу!
-И куда же ты думаешь его послать? – Рутгер Хоппер усмехнулся про себя и представил себе сына, собирающего грибы в монашеской рясе или среди алхимиков.
-Я не знаю… - тут её взгляд упал на газету, которую её муж отложил на время еды. Надо заметить, что если бы этой газеты не было и она не обратила бы на неё никакого внимания, возможно, ничего бы не было – Хотя подожди-ка…

Шайни же в это время сидел на поваленном дереве в их саду. Это дерево, наверное, когда-то было дубом, пока молния не ударила в него. Это был настолько сильный удар, что некогда могучее дерево сразу же разделилось на две половинки. На той, которая лежала на земле, поскольку никому не хотелось её убирать, в последнее время Шайнин устроил себе неплохое местечко. Отсюда он иногда наблюдал за сёстрами Руннел. Но только когда никто не смотрел. Хотя он очень часто ошибался на этот счёт, не замечая пытливых глаз матери.
Вот и сейчас он сидел и смотрел на двор, отделённый от него двумя заборами – его и соседским и дорогой. Там, на полянке перед домом вовсю резвились сестрички – от самой младшей, которой было всего три года до самой старшей, которой уже давно стукнуло восемнадцать, хотя выглядела она значительно моложе. Ни одна из сестёр ещё не покинула родительский дом, хотя претендентов было достаточно. Видимо миссис Руллен не хотела выдавать своих дочерей замуж за кого попало, а дождаться особенных женихов.
Объектом же страсти нашего юного героя стала Мадлен – которой было немногим больше пятнадцати. Сия юная особа и правда была очень хороша собой. Так хороша, что к ней уже сваталось несколько довольно-таки высокопоставленных особ. Щечки сияли идеальным пунцовым румянцем, синие-пресиние глаза сверкали не хуже звёзд, маленькие, но пухленькие губки поражали своим идеально-коралловым цветом, а аккуратненькие зубки, один к одному, блестели на столь же белом личике. Дополнял всю эту красоту небольшой курносый носик. Белая кожа была мягкой как бархат. Правда, нелишним будет добавить, что последнего Шай не знал, потому как дотронуться до девушки ему не доводилось.
Никто не понимал, почему мать не хотела выдавать девушку замуж. Ведь всё-таки одним ртом меньше. Всем казалось, что избавиться от дочери для неё будет лучше. Но они не знали миссис Руннел. Да и я, если честно, этого не знаю.
Итак, Шайни сидел на бревне и завороженно наблюдал за играми и хохотом весёлых сестричек. О, как ему хотелось подойти к ним и повеселится с ними! Но он никак не мог осмелиться. Каждый день, когда он приходил туда, он говорил себе, что сделает это завтра, а сегодня ещё посидит. Назавтра он думал о завтрашнем дне. И так повторялось вновь и вновь.
Потому-то он всегда ходил таким подавленным. Он думал лишь об играх Руннелов, а игры его брата и сестры его уже не привлекали. Он пытался выбросить из головы всю эту дурь, представляя, как мама “обрадуется”, если узнает об этом. Но всё равно ничего не выходило. Он как-то попробовал напиться и забыть обо всём, но после этого ему было так худо, что раньше по сравнению с этим не было вообще ничего.
Он конечно понимал каким-то двести пятым чувством, что его семье тоже нужно уделять какое-то внимание, но это понимание быстро залезало куда-то глубоко внутрь сознания и пряталось там, когда он снова видел Мадлен.
Но в тот день ему не дали спокойно посмотреть. Зенди позвала его домой.
Он неохотно поднялся, поскольку Мадлен как раз начала танцевать. Но желание родителей было законом, поэтому он всё же зашёл в дом. Мать с отцом что-то обсуждали и, по-видимому, только что договорились, поскольку лица у них были довольные.

 

[Kassandra]

-Итак, сынок – начал отец – мы отправляем тебя в Академию Воинских Искусств (в дальнейшем АВИ или просто Академия). Тебе здесь делать нечего, а там ты приобретёшь навыки, необходимые любому мужчине, который хочет быть настоящим мужчиной. В АВИ к тому же недавно был новый набор и, говорят, среди новобранцев было и несколько девушек. Теперь это школа и для девушек и для юношей. Так что, может быть, ты познакомишься там с кем-нибудь.
-Но… - хотел возразить парень, но передумал. Во-первых, что он мог сказать? Во-вторых, его “объект” пока не обращает на него никакого внимания. Так может после возвращения оттуда она наконец поймёт, что перед ней настоящий мужчина и…
-Никакие “но” не принимаются – решительно ответила ему мать – Мы уже всё хорошенько обдумали и считаем, что для тебя это будет лучший вариант. А если ты сам не задумываешься о своём будущем, то мы сделаем это за тебя. Завтра же ты выезжаешь. Твой дядя тебя подвезёт на своей двуколке, он как раз направляет туда своего сына, твоего двоюродного брата Айзека.
Шайни постарался припомнить “своего двоюродного брата Айзека”.
“Да это же тот низкорослый добродушный толстяк”, размышлял он “Я и не думал, что он когда-нибудь сможет использовать свою нескончаемую энергию не в мирных целях. Наверняка это дядя заставляет его туда ехать, как родители меня”.
Возможно, это так и было. Дядя Шайнина, брат мистера Хоппера был очень волевым мужчиной. В своё время ему довелось поучаствовать в двух войнах, армию он обожал, как мать родную и до сих пор вспоминал времена, когда был там полковником. Очень огорчаясь, что не может отправить сына туда – его не брали даже за деньги, ему в голову вполне могло прийти такое решение. Вот он и решил использовать последний шанс обучить сына хоть как-то сражаться. За большую переплату глава Академии вполне мог согласиться взять к себе этого мальчишку, при условии, что тот не будет так много есть.
После недолгой дискуссии с родителями по поводу того, что ему это необходимо и продолжительного разговора с участием всей семьи, в том числе и повара со служанкой о том, что ему там понадобиться, какую одежду ему брать и сколько денег ему давать, чтобы он не сильно там скучал (в конце концов денег дали много, а то мало ли что и обещали прислать ещё, если что) и о всяких подобных вещах, о которых обычно говорят, когда человек надолго уезжает из дома он поднялся из-за стола пошёл к себе наверх. Вдогонку донеслись слова отца, который только что вспомнил, что Шай уезжает уже завтра.
Шайни закрыл дверь своей комнаты и снова взглянул в окно. Руннелов там уже не было, зато во дворе бегала какая-то собака. Шай очень удивился, не заметив у собаки не был ни ошейника, ни повязки, без которых любую встречную собаку можно было забрать себе, а стражники могли или забрать её на службу (если собака была хорошая, породистая или сильная) или попросту убить. Значит, это была или собака какого-то пьяницы, либо ничья.
“В любом случае всем будет лучше, если я заберу её себе. У меня будет хоть один друг в этой Академии. Надеюсь, там не запрещено держать собак. Но, впрочем, если и запрещено, то мне всё равно”, подумал Шайни и вышел во двор. Пёс был ещё там. Перво-наперво он покормил несчастное животное. Затем пошёл обратно в дом. Собака охотно пошла за ним.
-Пап, мам можно мне взять эту собаку? – спросил Шайнин, исподлобья доверчиво и просительно заглядывая то мистеру, то миссис Хоппер в глаза - Она будет моим другом!
-Конечно, Шай, сынок – хором ответили родители. Младшие детки тут же радостно взвизгнули и подбежали к новому другу. Он зарылись в его густую длинную шерсть. Шай же этим временем задавал следующий вопрос:
-А в Академию мне его можно взять?
-Да сын, но его нельзя будет брать с собой на занятия или в столовую. А держать в комнате и гулять пожалуйста. Глава Академии понимает, что сначала там очень трудно и нужен хоть какой-то друг. Так что бери его с собой, но мы будем иногда приезжать и привозить детей. Они уже так привязались к этой собаке. Да и мы скоро привяжемся. Кстати, как ты его назовёшь? – немного запоздало поинтересовался мистер Хоппер.
-Ну не знаю. Может быть, Хоппер? По нашей фамилии.
-Нет, это слишком банально – вмешалась мать нашего паренька – А если назвать его Афином?
-Афин? Что за дурацкое имя?
-Ну не хочешь, как хочешь – пожала плечами она и быстро отвернулась. Шай передумал, потому что ему не хотелось расстраивать мать и сказал:
-Ладно. Афин, так Афин.
А потом пошёл собирать вещи. После званого обеда, на котором молоденькая сплетница по имени Нора рассказывала всем о том, что ей сказал вчера некий Томас о некой особе по имени Тина (что именно, Шай так и не узнал, но после этого об этой Тине все отзывались главным образом отрицательно), они с отцом поехали на базар и закупили там всё необходимое. Мать на это предприятие не взяли, поскольку тогда они купили бы кучу совершенно не обязательных Шайни вещей, а так же и вещи для неё. Поэтому сразу по прибытии “двух её мужчин”, как она их называла она принялась за покупки, то и дело разражаясь различными возгласами.
Разумеется, в конце концов оказалось, что по крайней мере половины совершенно необходимых вещей среди их приобретений не оказалось, но это было ещё хорошо. Однажды, после похода старшего брата с дочерью в магазин за куклой мать чуть на него не накричала, поскольку оказалось, что купить нужно было, по меньшей мере чёртову дюжину кукол и примерно столько же платьев. А ещё зайти на продуктовый рынок. Но уж мистер Хоппер сумел утихомирить свою жену.
Итак, после всех перипетий судьбы Шай наконец оказался на трясущейся колымаге, которая несла его в Академию, стоявшую поодаль от основной части города, но всё же находясь за его каменной стеной. Рядом мирно похрапывал давно уснувший кузин Айзек. Афин высунул длинный язык из огромной пасти и тяжело дышал от ночной жары. Шайни же не мог заснуть. Каждый раз, как он закрывал глаза, ему представлялась Мадлен, веселящаяся с сёстрами на лужайке перед своим домом. Но его чувства к ней уже не были такими сильными. Почему-то они начинали притупляться с самого начала поездки, когда они ещё весело болтали с Айзеком и нетерпеливо посматривали на дорогу.
Эх… Если бы не та газета, всё бы пошло не так. Причём газётчик случайно перепутал газеты, которые доставляли их соседям и газеты, которые доставляли им.
Но родителям взбрело в головы отправить сына в АВИ. Жаль, что они не знали, что будет дальше, иначе не послали бы его туда ни за какие деньги. Но даром предвидения они не обладали.
Впрочем, никто не предполагал, что будет дальше. Но я знаю как всё было и позволю вам заглянуть в щёлку в дверях Академии и увидеть всё, что знаю сама.

 

[Kassandra]

-=Kit=- а я думала, никто и не читает. Но продолжение есть. Воть.
Глава 3. Первый день
В Академии
Часть первая.
Поездка продолжалась. Наконец вдали показалось высокое здание АВИ. Дядюшка, до сих пор мирно дремавший рядом с кучером, разбудил кузена. Шайнин только-только заснул, но его дрёму грубо прервали. Протерев глаза, он увидел пухлое лицо кузена Айзека. Оно расплылось в широкой улыбке. Айзек радовался временной отлучке от дома, потому что там дядя постоянно пилил его весом и жиром.
-Вставай, соня – весело прошептал он совершенно незаслуженные слова, так как сам проспал почти всю дорогу, а Шай заснул только сейчас – наша остановка, выходим.
Дядя уже прохаживался вдоль здания. Увидев мальчиков, он подошёл к ним и повёл в помещение, где располагался директор. Для него был отстроен специальный небольшой домик, чтобы ему не мешали крики учеников и учителей.
Табличка на двери гласила, что директора зовут Зодек Лоис и он принимает с 9.00 до 18.00. Насчёт нового набора можно так же обращаться в этот промежуток времени.
Дядя распахнул дверь, потому что парни никак не решались этого сделать. За дверью оказался вполне милый кабинетик, без лишних изысков, но и не слишком строгого и официального вида. Шайни тут же обратил внимание на красивую разноцветную птицу в золотой клетке. Он хотел подойти, но в присутствии дяди и в особенности директора Лоиса не решился. Про себя он решил как-нибудь познакомиться с птицей поближе, когда вокруг не будет столько людей. Пока же они с Айзеком на пару выдавили из себя жалкие “доброжелательные” и “вежливые” улыбочки и стали ждать вопросов.
-Итак, вы пришли, чтобы записаться в Академию Воинских Искусств, – из кресла с высокой спинкой, повёрнутого к ним спинкой встал человек. По его внешнему виду нельзя было сказать, что он владелец столь престижной в настоящее время Академии. Это был маленький (метр с кепкой), худенький человечек. Он выглядел как-то… заморенно, что ли? Его вид вызывал жалость. Но увидь вы его движения, вы бы так не сказали. Он двигался с живостью, присущей, наверное, маленькой обезьянке. Казалось, он вот-вот влезет на пальму или какое другое дерево и будет там прыгать и лазить – я полагаю.
-Да, именно так – ответил дядя.
Директор провёл их в маленькую комнату, в которой сидела молодая, и, как видно, когда-то красивая девушка, совершенно измученная и исхудавшая. Её лицо сильно отливало желтизной. Она достала какие-то бланки и стала расспрашивать их хрипловатым испуганным голоском, постоянно озираясь на директора, и заполнять анкеты. Когда она записала их имена – фамилии, возраст и прочие данные, директор забрал листочки, положил в свой стол и, отведя дядю в сторону, о чём-то шепотом его расспросил. После этого дядя достал из кармана деньги, видимо за обучение Шая и Айзека и отдал их мистеру Лоису. Тот спрятал их в тот же стол и подозвал ребят.
-Сейчас я попрошу кого-нибудь из ваших новых преподавателей устроить вам небольшую экскурсию, а потом провести вас в спальню. Вы, наверное, устали в дороге – и он фальшиво улыбнулся им, сверкнув золотым зубом, и подмигнул. Шайни чуть не стошнило от этого зрелища. “Похоже на то, что ему дали столько денег, что теперь он будет нас боготворить. Бееее!”, подумал Шай. От такой мысли его чуть не стошнило, но он сдержался от выражений своего состояния. Не хотелось портить впечатление о себе в первый же день занятий.
Зодек Лоис же в это время уже звонил в какой-то звонок. Через пару минут в комнату вбежал толстенький добродушный мужичок. Он пытался выглядеть как можно веселее, но в его глазах то и дело проблескивал ужас. Его зрачки перебегали от ребят к директору и обратно. Он как можно вежливее поклонился и застыл, согнувшись.
-Ладенс, проведите, пожалуйста – на этом слове его глаза странно сверкнули – этих ребят по Академии. Они здесь новенькие, но для всех было бы лучше, если бы они поскорее стали стареньким – и его рот снова растянулся в кошмарном оскале. Ладенс поклонился ещё ниже – Знакомьтесь, мальчики – он обернулся к двоюродным братьям – это мистер Гомео Ладенс, он не из Шахры. Он будет у вас вести тактику боя, а его брат Гаррио, кстати, ведёт тактики дуэлей и небольших схваток. Ну, а с нашими практиками и заклинателями вы скоро познакомитесь. Ну всё идите, мальчики.
Нервный учитель провёл их по всем коридорам. Они везде поражались великолепию огромных зал. Особенно большим был зал для практики боя, затем шла столовая, потом оружейная, а потом место, в котором нерадивые ученики отбывали наказания. От одного его вида можно было убежать куда подальше. Но парни сдержали себя.
В народе это место прозвали каталажкой. Здесь “заключённые” не просто “сидели”, а боялись. Так как в центре стоял столб. От столба тянулась цепь. На конце цепи находился голодный лев. Вся конструкция была с точностью до миллиметра рассчитана на то, что лев не мог дотянуться до самой стенки, находясь на небольшом расстоянии, и до углов, в которых, к сожаленью, было очень много паутины и водились пауки размером с кулак. Ядовитые*. Лев, вообще-то, никого не мог съесть (на него было наложено специальное заклятие) и лишь выглядел очень голодным, но никто, кроме нескольких лиц этого не знал. Ходили слухи об одном слишком непослушном и гордом мальчике…
Поражала так же и молчаливость учеников. Нигде не было слышно весёлого смеха и говора учащихся. Завидев ту троицу, за которой мы сейчас и идём, они провожали их молчаливыми взглядами. Только тролли вели себя немного веселей, чем остальные и позволяли себе гораздо больше. А учителя тихо, как мышки проскальзывали в свои кабинеты гораздо раньше начала занятий, сжавшись и боясь привлечь к себе внимание, встретиться с кем-нибудь взглядом.
Парни удивлённо оглядывались на словно чем-то запуганных обитателей этого непонятного им мирка и перекидывались непонимающими взглядами. Их гид, а точнее человечек, плетущийся за ними и что-то бормочущий себе под нос при подходе к очередному помещению или учителю, казалось, всё прекрасно понимал, сопровождая тревожными взглядами их самих.
Но вдруг Шай заметил в небольшой толпе учеником, быстро передвигающихся по коридору, девушку, которая показалась ему отличной от других. Она не перебегала туда-сюда, опустив голову как можно ниже, как остальные, а чеканила шаг, высоко подняв голову и смотря не себе под ноги, а прямо вперёд. Девушка не была особенно красивой и не было в ней той агрессивной красоты, которая заставляет мужчин терять головы, но и уродиной её нельзя было назвать. Она просто была собой.
Он проводил её взглядом до двери, за которой она скрылась (скажу вам по секрету, что это была Лана) и беглым взглядом осмотрел всех остальных людей в коридоре. Он заметил, что на них она произвела странное впечатление. Некоторые до сих пор со страхом косились на дверь. Он не знал, что как раз сейчас самый строгий преподаватель – Смиткинс – учитель по части оборонных заклинаний шёпотом ругал свою любимую ученицу за излишнюю самоуверенность и вообще за то, что она совершенно не думает о том, что может случиться. На этих словах он закрыл рот и приложил к губам палец.
Преподаватель вернулся к ним (он как раз отошёл по каким-то делам) и провёл сначала опять в столовую, где они выпили по чашечке кофе, а затем в мужское общежитие. Надо сказать, что комнаты тут были отличные. В них было чисто и светло, окно было просто огромным и отрывало прекрасный вид. В комнате были шкафы для вещей и прочие приятные мелочи, вроде отдельной ванной. Как вы наверное помните, в комнатах для девушек были гораздо худшие условия. В одну комнату селились по двое и Айзек с Шайни заняли одну из них.
Хотя занятия уже начались, ребята на них не пошли, потому что устали после поездки и совершенно вымотались после похода по всей огромной Академии. Да и учитель не возражал против этого, только посоветовав задёрнуть занавески, поскольку за АВИ располагались несколько жилых домов, в которых жило несколько любопытнейших особ, которые были не прочь подглядеть за парнями в бинокли или подзорные трубы. Парни задёрнули занавески, предварительно оглядев полянку на предмет сих любопытных особ, которых, к своему величайшему сожалению не заметили.
После этих действий, которые их окончательно добили, парни упали на свои кровати и сразу уснули. В ногах у Шая с удобствами устроился Афин и, зевнув, жалобно уставился на своего хозяина своими огромными печальными глазами. Однако тот даже не пошевелился, потому как уже спал. Проворчав что-то на своём собачьем языке, он спрыгнул на пол и отправился куда-то по своим собачьим делам. Напоследок он с надеждой обернулся на Шая, но тот не так и не проснулся.

 

[Kassandra]

Вот конец третьей главы. В ней открываются ужасы Академии. Так, целиком не влезает.
Было ещё раннее утро, но все ученики, кроме новобранцев, приехавших сегодня, которые спали, занимались. Поэтому любой, кто решился бы пройтись по коридорам Академии, удивился бы пустоте и тишине длинных коридоров со множеством одинаковых дверей. Из-за плотно закрытых дверей кабинетов и залов не доносилось ни единого звука, кроме разве что практического зала, откуда нет-нет, да и вылетали звяканья мечей, на которых боролись третьекурсники. Но и они звучали как-то приглушённо и несущественно в этом сонном царстве.
А если бы вы заглянули в любой кабинет теории, то вы бы удивились зрелищу. Это было настоящее немое кино. Учителя и ученики объяснялись жестами, например, учитель показывал параграф из учебника, который следовало прочитать. Если он хотел указать ошибку в работе ученика, он подходил к последнему и молча показывал на неё или просто качал головой. Материал, который преподаватель хотел рассказать, он или тихо-тихо шептал, или, что было больше распространено, просто записывал его на классной доске. Хотя, если учитель был хоть немного колдуном, он вытворял свои колдовские штучки. Ч такими учителями не знаешь, чего ожидать. То ли в голове появится свет знания, то ли на доске вспыхнут формулы.
Выходцы из Академии расхваливали её всем, рассказывая небылицы из тех, что рассказывал им сам директор, прозрачно намекая на то, что будет с теми, кто ослушается его. Никто никогда не слышал о льве в каталажке, о еде в столовой, о немом царстве во всей АВИ. Они всю жизнь хранили тайны между собой, изредка поверяя душу тем, с кем они учились, но лишь когда были уверены в том, что никто их не слышит. Даже родные пребывали в счастливом неведении.
Людям же незнающим они расписывали Академию и, рекомендуя её изо всех сил, в то же время иногда делая странные жесты и намёки, понятные только им с собеседником. Иногда люди понимали, а иногда ломали себе жизнь. Хотя оттуда выходили отличные воины, умеющие к тому же, держать язык за зубами.
Наоборот, странное оживление царило здесь в те дни, когда к кому-либо приезжали родные. В эти дни всем было предписано радоваться и смеяться, говорить, бегать и прочее**. У приезжающих сердце радовалось, когда им всё показывали дети, со специально заготовленным рассказом о том, как им хорошо здесь живётся. Льва, конечно, на это время убирали куда подальше, потому как вовсе не обязательно кому-то было знать о нём. Потому всё новые и новые несведущие родители посылали свои драгоценные чада сюда, и не подозревая о том, что в действительности отправляют их на несколько лет мучений.
Но давайте вернёмся к действительности. Итак, пёс Шая отправился погулять. Через некоторое время он наткнулся, или точнее, на него наткнулась профессор по теории вероятности попадания удара или заклинания во врага. И толстая бабища, и её монотонный голос, повествующий о сложных расчётах вероятного попадания, и сам предмет навевали даже на самых терпеливых учащихся такую скуку, что самые боязливые и неприметные, старающиеся ничем себя не обнаружить не выдерживали и засыпали. Однако унылая профессорша этого не замечала. Она просто продолжала, а некоторые особо стойкие ученики пытались законспектировать её слова. Она была единственной, кто осмеливался говорить на уроках, хотя и тихо.
Итак, она натолкнулась на большого и лохматого пса и испуганно отскочила в сторону. С её губ сорвался еле слышный стон.
-Неужели это… Проверяющий? Я надеялась, что он не пошлёт их – как можно тише прошептала она, боясь, как бы её кто-нибудь не услышал. Но тут её взгляд упал на ошейник с именем собаки – У Проверяющего имя Афин? – с сомнением сказала себе под нос она – Нет, у них нет ни имени, ни ошейников. Значит, это либо собака, забредшая с улицы, хотя и непонятно как, либо собака кого-то из учеников – даже вне кабинета она оставалась занудой, знающей теорию вероятности. Немного поразмыслив, она пришла к выводу, что второй вариант куда более вероятен и пошла искать, чью собаку она могла встретить.
Вскоре в её кабинете стоял Шайни. Она же отчитывал его, как могла, не выходя за рамки приличий и не повышая голоса. Поэтому её доводы были довольно вялыми. Для Шайнина, во всяком случае. Он вообще не понимал, почему он должен быть наказан за собаку, которая не спрашивала его разрешения выйти погулять. Да и в правилах, которыми любой мог полюбоваться на доске в кабинете директора, куда учащиеся всегда могли приходить, ничего не было сказано насчёт домашних животных кроме того, что их разрешается брать с собой (видимо, как практически единственное существо для общения) и что выгуливать хозяин должен их сам.
Приведя вышеуказанные доводы, Шайни так громко возмутился, что профессор зашикала на него, опять же очень тихо. Ей неохотно пришлось согласиться с этим, оставив его без наказания, но она заставила его пообещать, что впредь он будет следить за своим животным, чтобы тот не пугал учеников.
Недоумевая, чем столь добродушная собака может пугать людей, он пошёл в столовую, где как раз начинался обед. По пути он зашёл в их Айзеком комнату. Тот всё ещё спал. Неодобрительно покачав головой, Шай направился на обед. О гонге ему рассказал, заикаясь, профессор Ладенс.
Там и случилось первое памятное событие этого времени в Академии. Там завязалась первая за всю историю АВИ ссора.
Ученики обычно даже шепотом не разговаривали между собой, кроме еле слышных фраз типа ”Подайте соль, пожалуйста” или ”Твоя очередь убирать в комнате, болван”. Но Шая угораздило поссориться, да ещё с кем – с компанией троллей, сидевших за одним столом и о чём-то тихо бурчавших***.
Началось всё так. Шайни отстоял в очереди очередные (пардон) полчаса за овсянкой, отошёл подальше, так как на него уже стали смотреть так, что от одного взгляда страшно становилось. Потому он, не глядя, сел за первый попавшийся столик (как и многие прочие, потому как познакомиться с кем-либо здесь практически не было возможности. Но давние знакомые или соседи по комнате иногда сидели вместе). И обрадовался тому, что выбрал именно этот стол.
Напротив него сидела ослепительно красивая блондинка. Шайни, конечно, не мог определить, но я вам скажу, что блондинкой она была натуральной. В данный момент сия особа распускала хвост перед каким-то типом, еле заметно наклонив голову к его уху и шепча ему что-то. Для Шайни всё стало ещё запутанней.
“Вряд ли у них столько общих тайн, чтобы столько времени шептаться”, подумал он через двадцать минут, “Почему же в этой чёртовой Академии никто не говорит нормально”. От раздражения и частично от злости на то, что блондинка по прежнему не обращала на него никакого внимания, ему захотелось на чём-нибудь отыграться. Что он и сделал, убрав тарелку. По дороге к выходу, он небрежно бросил в сторону группы троллей, прекрасно зная об их вспыльчивости:
-Каменная башка****, да ещё и не одна - и присвистнул, изображая крайнее удивление.
-Что ты сказал? – тут же взревел, превзойдя все ожидания Шайнина и совершенно наплевав на всякие там правила, по-видимому, самый главный, встав, в полный рост.
-Что слышал – закричал во всё горло, тут же встав в боевую позицию, наш герой.
Так и завязалась ссора. Противники бросали друг другу всё более и более едкие слова. Постепенно к словесной перебранке подключились и остальные тролли, поддерживая, насколько можно, своего главаря. Но у них это не слишком-то хорошо получалось.
Так как на проверку наш Шай оказался куда более эрудированным и подкованным в этом плане, все словесные аргументы троллей исчерпались. Главарь ещё бормотал себе под нос что-то вроде “Кыззёл”, остальные же рвались действовать. Наконец Шая совсем зажали в углу и его подкованность не очень-то помогала ему в такой ситуации. Вступать же в бой с несколькими каменными глыбами не очень-то хотелось. К тому же такая жертва была бы бесполезной, но очень болезненной. Но и сносить побои тоже совсем не хотелось.

 

[Kassandra]

Как раз в этот момент, когда Шай размышлял, вступать ему в бой или всё же надеяться на чудо, а тролли – о том, как его лучше побить, в столовой с опозданием, зная, что, когда не приди, очередь будет всегда, появилась Лана. Вы знаете, что было дальше. Она, недолго думая, бросила ещё не взятую овсянку, и побежала спасать парня. Произнеся заклинание, она быстренько расправилась с врагами.
-Спасибо, что… Спасла меня – прошептал Шай
-Не за что. Я Лана.
-Шайнин.
-Значит, Шай или Шайни, так?
-Именно так меня и называют.
Тут разговор пришлось прервать, так как к месту происшествия быстрым шагом направлялся сам директор Лоис.
-Что тут такое? Шайнин Хоппер, вы ещё не успели приехать, а уже оказываете дурное влияние на учеников! – его голос сорвался на визг – Вас нужно наказать!
*хуже, чем самая ядовитая чёрная вдова, или как его там. Специально разводились со дня основания АВИ
**что, как правило, включало в себя, драки, потасовки, использование всякой магической гадости друг на друге и другие подобные удовольствия. Этим ученики устраивали себе отдых от сонного царства, за что Зодек Лоис не имел права никого наказывать, так как подобные действия разрешались правилами, висящими уже не в кабинете директора, куда часто заглядывали посторонние люди, а в кабинете профессорши по теории вероятности и так далее. Уж она могла отвадить любого от своего кабинета, ей достаточно было пару минут поговорить с ним и самое сильное желание попасть туда быстренько испарялось и делало вид, что его там и не было.
***Тролли, случайно попадавшие в Академию и ругавшие себя за это всю жизнь, объединились в одну компанию и придумали себе новый способ общения – бурчание, разные проявления которого означали разные вещи. Использовались так же скрип, скрежет и т.д. Троллям, состоящим из камней, было не сложно исполнять такие звуки, зато риск был минимальным. Максимум, на что могли обратить внимание – на то, что у этих минеральных существ, наверное, что-то не в порядке – кто же так скрипит в нормальном состоянии. Но всё же это был риск, остальные же учащиеся даже не рисковали придумывать какие-то шифры, кроме, конечно, совершенно открытого быстрого шептания на ухо, пока профессора не смотрят на их стол
****Как я уже сказала выше, тролли состоят из камней. И в принципе, они гордятся этим, поскольку мягкотелым теплокровным людям приходиться гораздо хуже, чем им. Но прозвища, вроде “Каменная башка” они очень не любят. Никто точно не знает почему, потому как каждый, кто спрашивал об этом, тут же оказывался на футбольном матче. Зрителем. Ну кого волнует тот факт, что играли в этом матче уж очень большие тролли и, видимо, у них, у бедненьких маленьких тролльчат… ладно, немного завралась. Так вот, у них, как видно, не было даже мячика. Поэтому приходилось заменять чем придётся. Например, сначала рукой этого самого “зрителя”, потом другой, потом ногой, второй ногой и наконец, его головой. Пустячок, а троллям уже легче на душе.

 

[Kassandra]

Глава 4.
Шайни очнулся в белом-белом помещении на кровати. Его руку сжимала девушка, вроде бы привлекательная девушка. Но сейчас её лицо выглядело осунувшимся, а глаза – блеклыми. ,Он погладил её белую мягкую руку. Посмотрев на него, а точнее, куда-то сквозь него невидящим взглядом, она отвела глаза в сторону, а потом, не веря им, повернула голову обратно.
-Шай – вскрикнула она – ты очнулся! Наконец-то!
-Где я, кто ты?
-Мы в больничном отделении. Я Лана, помнишь?
-Лана…
-Ты помнишь, что было до того?
-Ну, заварушка с троллями…
-И больше ничего! Ты просто не представляешь, какой тип этот директор, вот что он с тобой сделал!
И она рассказала ему, что было после того, как они разобрались с троллями. Зодек Лоис не заметил вмешательства девушки и поэтому приказал отвести только Шайни в каталажку. Её туда и близко не подпускали в течение двух дней, что он был там. После этого никто точно не знает, что случилось, но лев добрался до паренька и на третий день его нашли уже без сознания в лапах льва. Кое-как удалось его освободить и произнести лечебные заклинания. Всё это сопровождалось просто небесной какофонией, получившейся из его стонов, рычания льва и криков спасательной команды. Впрочем, ученикам этот шум показался чуть ли не пением ангелов небесных во главе с самим Господом Богом. Но он так и пролежал три дня без сознания.
-И представляешь, этот гад – она, казалось, совершенно не заботилась о том, что кто-нибудь в полной тишине, царящей по всей Академии, может услышать – он, ухмыляясь, заявил, что так тебе и надо, ты получил по заслугам, и мало того, сообщил, что так будет с каждым, кто осмелится нарушить покой Академии. Эх – вздохнула она, немного поумерив свой гнев и пыл – Я бы давно отсюда ушла, но если пришёл, то уже не уйдёшь до конца обучения. Так гласят правила школы и в них есть небольшая приписка, которая недвусмысленно сообщает, что будет с тем, кто осмелиться их нарушить. Да зачем приписка, если недавно всё было приведено на примере – тебе! Теперь он грозиться, приводя твой случай к пример! Все ученики и учителя стали ещё тише, даже на всех практиках стараются делать всё как можно тише!
Она взахлёб продолжала изливать всё новые и новые сетования, а Шайни слушай это, раскрыв рот от удивления и негодования. Как он мог, этот паршивый директор, засадить его туда и сделать живым примером своей власти.
-Кстати, он чуть было не начал о том, что ты не просидел со львом положенный срок – неделю и хотел засадить тебя обратно, но сдержался и решил, что как первый человек, подвергшийся этому и вообще, как только прибывший новичок ты имеешь право на поблажку. Думаю – слегка улыбнулась она – что здесь немалую роль сыграли хм-хм… твои деньги. Очень немалую.
-Откуда ты узнала? – встревоженно спросил Шайни и резко из лежачего положения перешёл в сидячее. Его шея крайне неодобрительно отнесла к этому, потому через секунду он со стоном лёг обратно на подушку. Она рассмеялась и почему-то ему стало неприятно.
-Знаешь, в Шахре есть лишь один Шайнин и он – Шайнин Хоппер. А уж про деньги твоего отца мы наслышаны. К тому же вчера я подслушала из женского сломанного туалета, находящегося рядом с мужским, что на тебе он неплохо зарабатывает и нельзя дать тебе уйти отсюда, поскольку уж на свободе ты скажешь всё папаше, а уж папаша не даст им преследовать своего сына. И ещё если ты и твои родители будете рассказывать об Академии, то у них наверняка будет большой наплыв клиентов. Имидж! – фыркнула она, и они оба рассмеялись.
-А что ты делала в неработающем туалете?
-Отдыхала от этих боящихся людей. Это место, куда никто никогда не ходит и там спокойно можно уединиться. В общем, это моё любимое местечко, я там рассуждаю о всяких вещах. Я хотела бы стать учёным или философом и спокойно рассуждать целый день – поведала ему Лана свою сокровенную мечту и покраснела. Ей не хотелось обсуждать эту тему с кем-то ещё. Она боялась, что над ней будут смеяться. Но Шайнин отнёсся к этому вполне спокойно и они даже немного поболтали на эту тему. Наконец она взглянула на часы.
-Упс, мне пора на уроки. Пока, не скучай тут без меня – и она убежала. Шайни уже знал о том, что при опоздании на урок, в зависимости от времени, на которое опаздывают, от часа до дня приятного времяпровождения со львом. Если же ученик без уважительной причины не появлялся на уроке вообще, то тут грозили три дня заточения. Если же его не было на всех уроках, срок увеличивался до недели. Ответ: “Проспал” в качестве оправдания не принимался.
Он вздохнул и перевернулся на другой бок, стараясь заснуть. У него это не очень-то получалось. Внезапно он заметил небольшую толпу девчонок, шептавшихся о чём-то в углу…
У Ланы очередной учебный день в АВИ прошёл скучно и обыкновенно донельзя. Как, впрочем и всегда. Ну, может не совсем. Первым уроком шла там самая теория попадания оружия или заклинания в цель. Она же и была вторым уроком. Здесь она кое-как отоспалась от бессонного сидения с Шаем и уже выглядела более или менее нормально. Правда, эта баба задала, как всегда кучу расчётов, но ничего не могло испортить её настроения. Потом она немного развлеклась верховой ездой, которая была, по сути дела, одним из необязательных занятий, но её отец просто не мог не записать её туда. Правда, ездила она не очень хорошо, но на этом уроке было весело.
Затем, за обедом произошла обыкновенная стычка с Несносной Носмой, как её называли, а точнее, нашёптывали друг другу на ухо большинство учащихся. Один бог знает, почему родителям пришло в голову такое идиотское имя, но оно хорошо гармонировало со словом несносная. Стычки между ними ограничивались тем, что мимоходом они бросали друг другу пару не слишком приличных слов, а потом обменивались взглядами, которые могли испеп… Ну ладно, испепелить-то они никого не могли, но вот когда на тебя кто-то так смотрит, то тебе делается страсть как нехорошо и почему-то очень хочется покончить с собой или хотя бы провалиться под землю.
За обедом следовал урок по оборонным заклинаниям – тем, которые дозволяла им изучать Высший Заклинатель из Магического Дома*. Лана было обрадовалась, но не тут-то было. Смиткинс в этот раз предстал перед ними ужасным занудой и весь урок они списывали с доски То-Что-Надо-Делать-Для-Правильного-Использования-Одного-Заклятия. Вышла она из кабинета ужасно вялой и ей совершенно не хотелось идти ещё на Тактику Боя, а потом на Искусство Войны. Так увлекательно назывался предмет, который, по мнению Ланы, был гораздо скучнее и неинтереснее, чем занятия с толстой бабищей, вообразившей себя профессором по Теории Вероятностей.
Но и на эти уроки ей пришлось сходить. После них она чувствовала себя, как выжатый лимон. Она собрала все свои вещи, закинула их в свою комнату, где, в отличие от мужской половины, жили поодиночке и отправилась к Шаю. Того уже отпустили, запретив, правда, ещё некоторое время заниматься на различных практиках. Он как раз собирался уходить, но остановился, завидев девушку.
-Салют! – поприветствовал он её – Как сегодня провела день?
-Как всегда – хуже некуда – ответила она и, завидев на столе несколько букетов цветов, перевела взгляд на Шайни. Он выглядел немного смущённее, чем раньше и на его лице было несколько… - Постой-ка – остановила она его, когда он уже собрался выходить – Что означают эти следы губной помады на твоём лице? Ой! - негромко вскрикнула она – Да и не только на лице…

 

[Kassandra]

Вот смотрю, как никто не читает, но всё равно выложу продолжение.
-А, ты об этом – слегка замялся он – Ну, тут…хм… девочки приходили, они сказали, что я их герой и в общем… - тут он решил сменить тему, потому, что выражение лица Ланы совмещало в себе лицо младенца, который вот-вот снова разревётся и морду того зверя, который набросился на него там, в подземной тюрьме. Он начал припоминать всё, что было, ему даже показалось, что он видел директора, говорившего всё, о чём рассказывала ему девушка – Знаешь, а среди них была одна такая красивая блондинка! Я видел её в столовой, она там шепталась с каким-то рыжеволосым парнем! И она обращала на меня больше всех внимания. Она шепнула мне, что я очень ей нравлюсь! Ты не знаешь такую? Она высокая красавица-блондинка, очень-очень… – запнулся он, ещё раз посмотрев на лицо Ланы – милая.
-Инфиделия какая-то там – внезапно переключилась она на монотонный безжизненный** шёпот – А рыжеволосый парень – Хук Маркинсон, что ли. Не советую тебе делать две вещи, чтобы не злить его: флиртовать с Инфиделией и называть его рыжеволосым. В противном случае тебя найдут с перерезанным горлом в твоей же собственной постели. Он никогда не действует напрямик. Все, кто мог ему в чём-то помешать, уже давно так или иначе выведены с поля боя. Никто ничего не может доказать, но все знают ли почти уверены… Говорят, когда-то давно, был найден парень, очень похожий на тебя. Он ночью вышел в туалет, где ему и перерезали все артерии. Парень был похож на тебя, я видела его портрет, а убийцу так и не поймали, но говорят, это был его предок. Тот парень как раз увёл его подругу… Но доказать ничего не смогли. Однако советую тебе держаться от этой парочки подальше. Если Хук узнает о том, что ты рассказывал про Инфиделию, то тебе если и не конец, то долгая и мучительная смерть.
-Да ну тебя – отмахнулся он.
-Ты не знаешь эту девушку. Она просто сумасшедшая! Я думаю – она пододвинулась поближе к его уху, боясь, как бы кто не услышал – ей нравиться соблазнять парней, а потом смотреть, как Хук с ними расправляется, понимаешь?
-Эй, да это ты похоже сумасшедшая! Она прекрасная красивая девушка и мне плевать, что ты о ней дума… - тут на его лице появилась довольная ухмылка, такая противная, что Лане очень захотелось отвернуться и потом как следует выругаться, но она слушала дальше – А, я всё понял. Ты просто ревнуешь!
-Что? – возмущённо воскликнула она – С чего б это мне к ней ревновать? Ты же не мой парень и вообще мы с тобой только-только знакомы, что ты несёшь?
-Да ты ревнуешь! Ха-ха-ха! – расхохотался он и Лане стало страшно. Он выглядел, как безумный и вёл себя точно так же, а в его глазах появился странный блеск, которого там раньше не было – Ты решила, что если ты меня спасала от драки, хотя меня потом всё равно посадили ко льву, так вот, ты решила, что у тебя есть на меня какие-то права, ха-ха-ха! Ревнуууешшшь – протянул он странным голосом, в котором проскальзывали гордость и удовлетворение.
-Ну и пожалуйста, кричи здесь сколько хочешь – разозлившись, бросила она и быстрым шагом вышла из комнаты, кое-как сдерживая слёзы. Она ведь всё же была девушкой и теперь страдала от его незаслуженных оскорблений…А может заслуженных…”Нет, чёрт побери, о чём я думаю, я всего лишь хотела его предостеречь. И вот что получилось. Он был какой-то…Не такой, как обычно”, размышляла она по дороге в свою комнату и совершенно не заметила того, что натолкнулась на Инфиделию.
Та откинула свои густые белокурые волосы с лица и, еле заметно для окружающих наклонилась к ней и быстро прошептала:
-Я уведу у тебя твоего придурковатого дружка, а потом он сильно пожалеет об этом, но будет уже поздно.
И она быстро удалилась. Лана долго с недоумением таращилась на то место, где когда-то стояла белокурая краса, след которой давно простыл. Впрочем, это было очень хорошо для Ланы, потому как увидев эффект, произведённый ей на так называемую “соперницу”, Инфиделия могла почувствовать полный триумф над нею. Однако та была слишком нетерпеливой, а в столовой её уже ждал Хук и оставаться с глупой девчонкой ей вовсе не претило.
Через некоторое время девушке удалось прийти в себя и, вернувшись наконец в свою комнату, она села за письменный стол и попыталась собраться и как следует подумать. “Так, эта блондинистая зараза наверняка думает, что Шайни – мой парень”, начала размышлять она “Раз так думает она, то наверняка теперь так считает и вся Академия. А сам Шайнин ведёт себя очень странно. Хотя я и не очень хорошо с ним знакома, но когда он стоял в окружении троллей…Нет, тогда он таким не был. Если бы он вёл себя так, то нападал бы на них до последнего. А он стоял спокойно и как будто чего-то ждал. И когда он лежал там, в лазарете, у него было лицо, как у… как у младенца…”, она сама удивилась, как столь глупая мысль пришла ей в голову “Определённо с ним что-то не то…Неужели это всё Инфиделия? Она и её дружок так странно влияют на людей? Хмм…”. Тут она почувствовала, что ей определённо надо немного отдохнуть от размышлений.
Она прилегла на кровать и тут же погрузилась в мир сновидений. Ей почему-то приснилось, как директор Лоис превращается в какое-то мифическое чудовище, а они с Шайни и ещё с двумя, парнем с какой-то книжкой*** в руках и огромным крестом на шее и девушкой, одетой как-то странно, но Лана не запомнила, как, и тоже вроде бы с крестом убегают от него, пока он совсем не исчезает. И тут непонятно откуда восходит солнце и они все радуются.
Проснулась она далеко за полночь. Спать совершенно не хотелось и, поворочавшись около двадцати минут, а может и получаса, вскочила с кровати и зажгла свечу, которые предусмотрительно покупала в магазинчике около Академии, куда можно было ненадолго ходить по выходным. Она кое-как разыскала ботинки, натянула штаны и рубашку и села за стол.
Вообще-то ночное бдение было запрещено, но никто обычно не проверял. Из личного опыта Лана знала, что все профессора во главе с самим директором Лоисом дрыхнут, как младенцы. К тому же она вспомнила, что ей надо было завтра отправить письмо родителям. Мать обижалась на неё, если она не писала хотя бы раз в неделю, а отец её в этом полностью поддерживал, считая, что мать обижать нельзя. Письмо доставлялось в среднем день, значит, завтра оно должно быть отправлено, чтобы прийти как раз вовремя.
Писать домой Лана не любила, потому что писать обычно было не о чем, но и коротенькую записочку домой посылать было стыдно. Поэтому она достала из сумки своё заколдованное перо, подаренное ей одним таким… Ну, неважно. Всё равно отношения с ним канули в Лету. Когда-то он подарил ей перо, чтобы она писала ему записки. Теперь он уехал в какую-то магическую школу, чтобы когда-нибудь стать великим магом, работающим в Магическом Доме. Она хотела, чтобы он поступил вместе с ней в Академию, но он очень хотел стать магом. Они разругались и на следующий же день он уехал в своё заведение, а она – в Академию. Теперь она думала, что ей гораздо лучше было бы уехать с ним, ведь она проявила талант в этой области. Но сделанного не воротишь, как воина её уже не примут ни в какие магические заведения. Поэтому она почти смирилась, но перо сохранила, как память.
Она задумчиво провела кончиком пера по подбородку. На минуту ей захотелось рассмеяться, но она понимала, что в создавшейся тишине это будет слишком глупо. Она уже окунула перо в чернильницу и хотела начать писать, но…
-Можно? – раздался стук и дверь отворилась. От неожиданности Лана вздрогнула и чернила капнули на белоснежную бумагу. Она выругалась такими словами, что приличной девушке не полагается и просто знать. С некоторым облегчением она почувствовала, что вошедший улыбнулся. Лана улыбнулась в ответ.
-Я так и знал, что ты не спишь – это был голос Шайни – Слушай, я очень извиняюсь. Я даже не знаю, что сегодня на меня нашло! – он присел на кровать. Она повернулась. Так и было, это был тот самый Шай, но в новом варианте. При свете луны он был каким-то другим, другим, чем сегодня утром, чем когда он только приехал. Его виноватая улыбка сверкала, выглядела какой-то особенной в лунном свете. Ей вдруг захотелось взъерошить его тёмные волосы, а потом хорошенько отдубасить. Ещё немного покопавшись в грудах своих чувств, она с облегчением обнаружила, что ничего другого она к Шайнину не испытывает. В честь этого она позволила себе расслабиться и принять позу обиженной примадонны, готовая после недолгого боя сдать свои позиции и простить паренька.
Так она и поступил. Они немного поболтали и он собрался уходить. Но она зачем-то его задержала.
-Поговорим ещё немного! – взмолилась она, держа в руках свечу и поняв её как можно выше над своей головой. Вообще-то она была не мелкой девушкой, но Шайни не иначе как кормили одними дрожжами. Он вымахал так, что чуть ли не доставал до потолка, который здесь был низковат – всего два с небольшим метра.
Он усмехнулся. Она поймала себя на мысли, что так он напоминает… “Так, стоп, никаких мыслей о нём. Клин клином вышибают. А что, если…”. Она ещё раз задрала голову и взглянула на него. На его губах застыла та усмешка. “Ничего не получиться. Надеюсь, он хоть не будет с этой блондинкой. Нет, она ему не подходит. Ему нужна очень высокая красивая пухленькая девушка с гривой огненно рыжих волос и синими ну, может быть такими же карими глазами. Её кожа должна быть мягкой и белой, бледной, а на щеках – румянец. Она должна быть умной, чего у меня и в помине нет и доброй. О да. Доброты мне не занимать” Она усмехнулась, вспомнив те дни, когда частенько колотила своих братьев – младшего и старшего. Но это осталось далеко в прошлом. Старший ушёл на войну и не вернулся. Младшенький после этого стал замкнутым и сторонился всех.

 

[Kassandra]

Итак, ещё часть.
Возможно, стоит довести до вашего сведения, что сама Лана была не низкой и не высокой, этакой средней, худой, смуглой девушкой с красивыми ярко зелёными, как у кошки глазами. Её иссиня-чёрные, даже может немного фиолетовые волосы были длинными. Она сама напоминала чёрную кошку. Они спускались немного ниже пояса, поэтому она часто заплетала их в косы. Конечно, она раньше иногда ходила с распущенными волосами и некоторым, особенно… В общем, окружающим нравилось, но в Академии, где до поры, до времени девушек вообще не было, запрещалось заниматься с такими волосами. Да и на всевозможных практиках такие волосы могли очень помешать, если не ей, так окружающим. Поэтому обычно ей приходилось делать замысловатые причёски. Её прекрасные ухоженные волосы являлись предметом зависти многих девушек из новых наборов и они пытались выведать, как та за ними ухаживает.
Итак, они стояли в полутьме и она даже не знала, что сейчас мысленно набросала примерно точный портрет Мадлен. И не знаю, что ей бросилось в голову, возможно немного пунша, который тайно продавал академийцам некий деятель, один из учителей Академии, правда, никто не знал, какой именно, но она вдруг сказала:
-Знаешь, я тут подумала, каким должна быть твоя… мм… подруга. Да ты садись, давай - она чуть ли не толкнула его на кровать, на которой места было достаточно много и сама уселась где-то рядом. Между ними ещё горела свеча. Он уставился на неё и в его глазах сверкнуло что-то вроде заинтересованности. Хотя общее выражение лица оставалось непонятным, он подхватил:
-Наверное, точно такой же, как ты - и он сделал непонятное движение глазом. Только через некоторое время до неё дошло, что он ей подмигнул. Однако в свете свечи это выглядело несколько не так.
-Нет, какой же ты недогадливый! - подыграла ему она, продолжая настаивать на своём - Я-то думала, что ты умеешь читать мысли! Ну, по крайней мере мои мысли. Наверное, я зря так думала - он лишь кивнул головой в подтверждение этих слов, но на его лице отразилось лёгкое замешательство и растущий интерес. Она подумала, что он совершенно не умеет скрывать свои чувства, но ему это даже идёт. Она должна быть примерно такой - и она пересказала ему тот портрет, написанный ею самой пару минут назад. Выражение его лица кардинально изменилось. Если минуту назад он был готов хохотать, как сумасшедший, то сейчас он впервые с приезда в Академию он вспомнил о Мадлен. Ему хотелось реветь, но он сдерживал себя в присутствии человека, мнение которого для него что-то значило.
-Так, дружок - она сразу заметила перемены, хотя и весьма незаметные для постороннего глаза и её лицо стало очень серьёзным - ну-ка выкладывай, что ты знаешь о рыжеволосой особе с синими глазами? Она кто-то, очень важный для тебя?
И тут он не сдержал себя. Он выложил ей всё, что у него наболело. О Мадлен, о её матери и своей матери, о её сёстрах и в нагрузку о своих младших брате-сестре. Он пожаловался ей на всё, на что мог, на то, о чём до сих пор ни с кем не смел говорить. Ни с матерью, ни с отцом, ни с тем более сестрой или братом, ни с кузеном Айзеком, ни с теми парнями, что считались с его друзьями. Но в эту ночь он понял, что его лучшим другом является Лана, хотя они и знакомы-то всего несколько дней, включая те, что он сидел со львом и те, когда он лежал в больнице, и что ради этой дружбы он готов на всё. Вообще-то, скажу вам по секрету, он хотел прийти, извиниться, поцеловать её, а дальше - как получиться. Он хотел попытаться выбить Мадлен из головы и ради этого он и пришёл. Чтобы тоже разбить кому-то сердце и, возможно, меньше страдать. Но понял, что не хочет однажды разбить Лане сердце, да и вообще не хочет её использовать в таких целях.
Сама Лана тоже кое-что поняла - что Шайни - очень несчастлив во всём, что касается его жизни в целом, кроме неё, что письмо домой так и не написано и что поспать ей так и не удастся, поскольку написать письмо всё же надо.
В пять часов Шай наконец понял, что пора и честь знать, ещё раз сердечно поблагодарил Лану и пошёл к себе, чтобы никто не заметил его отсутствия. Лана, в свою очередь возблагодарив бога за то, что он наконец от неё отвязался, села за своё письмо и вновь задумалась о том, что стоит написать матери, а о чём лучше умолчать и никогда не говорить. Так как рассказать про льва она не могла, то ей пришлось сильно напрячься, чтобы объяснить создавшуюся ситуацию и боевые раны Шая. Вот что получилось в итоге всех раздумий.
Привет, мама, папа и братишка! Пишу вам оттуда же, откуда и в прошлый раз - из Академии, куда вы меня послали**** месяц назад для обучения воинским искусствам. Особых успехов я пока не делаю, но и особых промахов за мной пока не числиться. Профессора почему-то всегда меня жалеют, что немало помогает моей общей оценке держаться на уровне средней. Заклинания же, как и всегда, у меня идут отлично, хотя прошлый урок с моим самым любимым и, пожалуй, единственным любимым учителем Смиткинсом (помните, я про него рассказывала, он ведёт оборонные заклинания. Кстати, говорят, что Высшая Заклинательница жутко не хотела разрешать для изучения нами эти заклинания и отвоёвывала каждое из них) был просто верхом занудства. Учитель же по заклинаниям наступательным ( количество которых тоже было урезано ею же до минимума) вообще жутких зануда и разрешает на своих уроках только записывать жуткие теории, что, впрочем, не мешает мне быть его лучшей ученицей.
Да, недавно к нам поступил новичок, тот самый Шайнин Хоппер из семейства Хопперов. Я всегда жалела его мать, бедная женщина, она столько пережила. Неудивительно, что она позволяет служанке (хотя, как я слышала она предпочла бы держать эту бедную девушку, как приёмную дочь, но та не хотела жить за чужой счёт) есть с ними за одним столом и играть на их рояле. Одна моя знакомая, которой вы не знаете, однажды слышала её игру и пение. Она говорила, что у неё восхитительный голос и хороший слух.
Так вот, я с ним подружилась. Спасла его от небольшой заварушки с участием троллей. Они ужасно вспыльчивы, как вы, наверное, знаете, а потому ему было достаточно сказать лишнее слово и… Ну, вы понимаете, что они могут сделать всё, что угодно, что им придёт в голову в тот или иной момент. А я как раз недавно выучила новоё заклинание и тут представился отличный случай попрактиковаться в нём. Я, конечно, не стала медлить. Все тролли полегли на месте, как и стояли. Просто такое заклинание.
Так вот, я ему помогла и тут пришёл наш директор, Зодек Лоис, помните его? Он сказал, что Шай вёл себя нехорошо и что его нужно наказать. Ну, в общем, его посадили в так называемую тюрьму, но на деле это довольно милое помещение, там можно читать и учить уроки, никто не мешает, а ещё тот, кто присматривает за “заключёнными” вполне милый человек, с ним можно поболтать.
Но на третий день пребывания там ему стало плохо, просто болезнь у него какая-то, мне врач объяснял, какая, но я не запомнила. У меня-то её нет, так что мне она не нужна. Ну, и его отвели в лазарет и там оставили на некоторое время. Он был без сознания, но доктор дал ему какие-то таблетки и сказал, что всё с ним будет хорошо. А теперь он уже выписался и выглядит, как совершенно здоровый.
Мы с ним очень много говорили и от него я услышала много интересного - про его семью и место, где он живёт, про него самого и про его друзей и знакомых. А я рассказывала ему о вас и о нашем домике на реке. Ему вроде бы понравились мои рассказы и я даже пригласила его на лето. Он сказал, что подумает и скажет.
Ладно, мне пора спать.
Мам, не скучай.
Папа, может я ещё стану великим воином.
Братишка, не забывай меня и ложись спать вовремя.
Всех вас люблю и целую.
Ваша Лана.

 

[Kassandra]

На этом она закончила и перечитала ещё раз, забавляясь написанному про Шайни и его болезнь отрывку. На лето она его ещё не приглашала, но собиралась. Поэтому и написала, что он подумает.
“Да”, подумала она “такое дурацкое письмо сойдёт для братика и для мамы. Отец и директор*****, возможно, посмотрят на меня, как на слегка тронувшуюся, но я же не могу беспокоить мать и младшего брата всем тем, что здесь происходило на самом деле. Да и на великий и ужасный дир не даст. Но говорить, что на Шайнина кто-то напал своей матери – это всё равно, что сесть на мину замедленного действия. Нет, оно и так сойдёт, хотя несколько коротковато для обычного”.
Вздохнув, она достала давно приготовленный конверт и положила туда письмо. Она с радостью легла бы спать, но знала, что если сейчас ляжет, то всенепременно опоздает на уроки. А этого ей совершенно не хотелось. Поэтому, немного поворчав себе под нос, она отправилась искать Шайнина, а заодно и зашла к директору.
Как она и ожидала, Шай не спал. Он просто сидел в столовой с угрюмым видом и по-видимому ждал, пока приготовиться завтрак. Будет нелишним сказать, что никогда ещё уроки не начинались до того, как все ученики позавтракают, поэтому все – и учителя, и ученики сидели в столовой до последнего и уже поевшие наблюдали за тем, у кого сколько осталось. Говоря русским языком, заглядывали всем подряд в рот. Когда последний наконец доедал, все учителя подымались со своих мест и, не говоря не слова, расходились по кабинетам. Ученики, не хотевшие повстречаться со львом, а затем повторить подвиг Шайнина, сразу же вскакивали и шли за ними.
Однако пока больше никого в столовой не было. Она подсела к нему за стол и они молча сидели до тех пор, пока завтрак не был готов, а в столовую не начали потихоньку собираться ученики. Они с удивлением и восхищением рассматривали Шайни и, тыкая в него пальцем, еле заметно перешептывались. Шай сначала этого не заметил, но после того, как весь был испепелён взглядами, всё же заметил, что он сегодня – герой дня. А может и не только дня.
-Чёрт – быстро и сквозь зубы процедил он, доев и оглядываясь по сторонам – пошли отсюда в тот коридорчик, что ведёт в столовую. Так мы не опоздаем, но я уже скоро не выдержу эти взгляды.
Она без возражений поднялась и позволила себя протащить в дверной проём. Дверь за ними захлопнулась. Некоторые ученики ещё таращились на неё, а некоторые уже вовсю понимающе хмыкали и теперь бросали взгляды на раздражённую до кончиков пальцев Инфиделию. Она просто кипела от ярости и все, окромя её дружка, который тут же принялся что-то нашептывать ей на ухо, поспешили убраться подальше от стола, за которым эта парочка сидела. Учителя неодобрительно смотрели на всё происходящее, но сделать ничего не могли – ученикам не запрещалось уходить из столовой или переходить на другое место. К тому же они боялись устраивать какой-либо шум.
Наконец девушка не выдержала опасений окружающих и Хука, который на данный момент раздражал её ещё сильнее, чем Шайни с Ланой, причём из них двоих скорее последняя. Он ещё шептал ей что-то про парочки, про уединения и прочую чушь, когда она вскочила со стула и устроила грандиозный скандал. Мать честная! Она упомянула всех – и учителей - тупиц, и тупые занятия, и директора - дебила, и учеников – молчаливых идиотов и ещё что-то такое, что о чём она говорит никто не понял. Некоторое время понадобилось, чтобы успокоить юную стервозу. За это время директор вполне успел прийти и услышать достаточно. Не сомневаюсь, что он узнал о себе много нового. Итак, когда та выдохлась, он с самой гаденькой улыбочкой стоял в дверном проёме, за которым находились и Шай с Ланой, вжавшиеся по тёмным углам, стараясь чтобы их не заметили. За его спиной были смутные, но очень широкие и высокие тени, в которых можно было признать пару охранников, следивших за львом, его покормкой и за учениками, к нему попавшими. Директор начал:
-Итак, мисс Районс, пройдёмте, пожалуйста со мной – он протянул ей руку, за которую она сразу же уцепилась в качестве поддержки. По дороге в его здание-кабинет он ей что-то рассказывал, она смеялась, но как-то нервно, а за ними следовали два бугая-охранника с самыми тупыми мордами на всей планете Земля. Когда они скрылись за поворотом, наши герои облегчённо вздохнули.
_______
*Магический Дом – некое высшее волшебное заведение, якобы правительство в мире магии. Главный заклинатель – что-то вроде нашего президента, но магического. Он так же решает, какие заклинания дозволять изучать в немагических заведениях.
**безжизненным не значит, что человек уже мёртв. Ну, вы понимаете, наверное. Короче, она просто говорила монотонным шёпотом, ясно?
***Библия, би-бли-я! А не книжка. Не различает она такого, а надо бы. Что это за такое – христианка и не знать столь простых вещей. К стенке её, к стенке! Точнее, ко льву.
****Сначала она чуть не написала “сослали” но вовремя одумалась. Что могли подумать родители?!
*****Прежде чем человек отсылал письмо, его читал сам Зодек Лоис. Он проверял орфографию, как он говорил, но на самом деле его гораздо больше интересовало содержание. Если ученик вдруг писал что-то ругательное, в том числе и про него, или вообще реальные вещи про школу, то его сразу же наказывали. Для пытающихся опустить в почтовый ящик письмо новичков было приятным сюрпризом, когда неизвестно откуда вдруг появлялся директор с одной из своих улыбочек и брал письмо, распечатывал и читал вслух. Они, как правило, очень долго мучились у льва, пока гнев не сменялся на милость. Таких в последнее время почти не было, потому как весть о тех несчастных даже среди молчаливых и запуганных учеников распространялась быстро.

Прохожа добавил [date]1061463112[/date]:
Наверное, я пишу для себя...Хотя это тоже не так плохо...
Люди, скажите ну хоть что-нибудь!

 

[Kassandra]

Люди! ну скажите хоть что-нибудь. Ладно, вот ещё самая капелька.
Глава 5. Побег
-Чёрт подери, никогда не думала, что пойду спасать кого-нибудь. Да ещё и не кого-нибудь, а Инфиделию Районс – тихо ворчала Лана, быстро и ловко одеваясь.
Они с Шаем договорились встретиться в час ночи перед коридором, что вёл в подземную тюрьму. Сначала Лана недоумевала, почему один из них не может прийти к другому, а потом пойти вместе. Причём в качестве первого выступал Шай, а в качестве второго – догадайтесь сами с трёх попыток. Но потом она кратко побеседовала с директором и узнала, что юноша с девушкой, да ещё после заката и даже после отбоя, после которого и просто не спать-то в своей комнате было нельзя, караются на столько времени, насколько не надоест директору, а потом, после наказания отсылаются домой с такими рассказами лично от директора, что родители своё чадо чуть ли не убивают. Потом они с ним никогда больше не разговаривают и всем рассказывают так, что и у тех отпадает желание общаться с провинившимся.
А вот отдельно девушка после заката и отдельно юноша проводят, конечно, не самые лучшие моменты в своей жизни, но не караются так строго. В крайнем случае они могут приврать о том, что слышали некий странный шум или нечто в этом роде. Вдвоём им грозит неминуемое наказание, независимо от цели. Потому они решили, что у них больше шансов если они встретятся непосредственно перед тюрьмой, где уже не так много ушей, способных выявить этих преступников поневоле. Нарушать правила, которых было несчётное количество, категорически не рекомендовалось никому. Особенно с тех пор, когда Шай умудрился попасть в пасть льва, что само по себе было странно, так как на льве было заклятие. У некоторых, в число которых входили и Шайни с Ланой, возникли сомнения насчёт того, что это был и правда несчастный случай. К тому же директор сразу же после этого произнёс бурную речь. Выводы напрашивались сами собой: в последнее время ученики стали более разнузданными и потому их нужно было приструнить и директор использовал первый подходящий повод.
Сама по себе Лана никогда бы не пошла в каталажку спасать эту блондинку, но Шай был уверен, что директор напустит льва и на неё, так страшно сверкали его глаза, когда он “любезно” отводил блондиночку в место её заключения. Сначала все думали, что он ничего ей не сделает, но потом директор произнёс ещё одну пламенную речь и все надежды испарились. Главным образом потому, что речь эта была произнесена в огромном зале с большой клеткой, точнее, решёткой, за которой и находились Инфиделия со львом. Причём от когтей последнего первую спасало только чудо. В последний момент, когда казалось, что его когти и зубы неизбежно доберутся до неё, она чудом уворачивалась, или же с ним происходило что-то странное.
Именно после этого у двоих наших героев возникло желание сбежать. Оно и раньше возникало, но не было столь чётким и осмысленным. Теперь же в мозгу четко сформировалась мысль: “Бежать!” Причём Шай всенепременно настаивал на спасении Инфи, как он теперь её называл. Лана же понимал, что сейчас совсем не время выяснять отношения и ссориться, потому ей ничего не оставалось делать, кроме как согласиться. И теперь она очень злилась. Правда, она сама не знала, на кого: на Шайни за его бредовые идеи или на саму себя за то, что соглашается на эти идеи.
Так и не решив, против чего она, собственно, возникает, она, в чёрном костюмчике из а-ля кожи ака героиня из Матрицы, выбежала в коридор. Там было “чисто”. Однако до коридорчика, который вёл до клетки, было ещё далеко, а потому Лана старалась красться как можно тише. Один раз она чуть не попалась. Дело было так. Уже близился конец пути и до коридорчика было рукой подать. Поэтому Лана совершенно расслабилась и своим обычным гордым шагом спокойно вышла из-за угла. И чуть было не наткнулась на настоящего проверяющего! Для неё это было ужасно и она чуть было не завизжала, но вовремя сдержала себя. Просто она случайно узнала, что у проверяющих глаза есть лишь для приличия, а на самом деле они ничего не видят, но у них очень чуткий слух и осязание. Поэтому ей пришлось вжаться в стенку и молится о том, чтобы он случайно не наткнулся на неё. Но тот спокойно прошёл мимо и героиня вздохнула с облегчением. Точнее, она как раз решила вздохнуть, но вовремя прикрыла рот рукой. Проверяющий на миг задержался на повороте, но всё же ушёл. Она тихонько кралась по коридору, не смея произнести хоть звук и останавливаясь на каждом повороте.
Наконец она дошла. Впереди был тёмный коридор, ведущий в место заключения Инфиделии. Шая не было. Она уже начинала нервничать, боясь, что его схватили и как раз ведут сюда, но тут она услышала тихие шаги. Вообще-то они были почти неслышны, но у Ланы был отменный слух* и потому она, усмехнувшись, крутанулась на месте, чтобы сказать Шайнину Хопперу, что он не умеет оставаться неуслышанным, хотя и должен охранять свои денежки так, чтобы никто и глазом не успел моргнуть, как уже был повязан и отправлялся к стражникам. Но её ждал очередной шок. За её спиной стоял совсем не Шайни. Она увидела расплывшееся в широкой улыбке довольное толстощёкое, но совершенно незнакомое ей лицо почти вплотную со своим. Она моментально развернулась и хотела бежать, не понимая, что собирается именно туда, где находится лев вместе со своими охранниками,. Но тут из окружающей темноты тихонько выплыл Шай. Она беззвучно вздохнула с облегчением и сделала вид, будто ещё мгновение назад её не обуревал неодержимый страх. Шай представил ей кузена Айзека и дальше они двинулись уже вместе. В отличие от девушки, ребята не осторожничали и ей постоянно казалось, что вот-вот на их пути появится Зодек Лоис со своей гаденькой улыбочкой и скажет, что давно уже их ждёт. Но до места заключения блондинки-стервы они добрались без всяких там происшествий.

 

[Kassandra]

-=Kit=- ладно, я вчера помучилась. И вымучила совсем чуть-чуть.

И пришли как раз вовремя. Войдя в помещение, они лицезрели следующую картину – визжа от ужаса, блондинка отходила в угол комнаты, а на неё тихо наступал лев. Лане даже показалось, что он, как и директор Лоис, гаденько ухмылялся. Однако она быстренько стряхнула с себя это наваждение. Сейчас надо было думать о спасении Инфиделии. И оказалось, что у Шайни уже есть план. Простой, но очень опасный. Лана хотела было возразить, но тот заявил, что если она откажется, то он проведёт всё сам. Что было гораздо опасней. Поэтому она, кляня себя и его, согласилась.
План заключался вот в чём. Потолок в Академии был очень высоким. Почему-то решётка, за которой располагался лев, по странному замыслу своего строителя доходила не до самого потолка, однако была опутана колючей проволокой. Теперь Лана поняла, почему Шайни последнее время так интересовался занятиями, которые так или иначе помогли бы ему, даже аккуратно строчил что-то в тетради на теории вероятностей и т.д. (лишним, наверное, будет говорить, что Айзек и Шай занимались тем же, чем Лана. Правда с кузеном последняя до сих пор не встречалась, потому как тот очень уставал после занятий и заваливался спать, а на занятиях все сидели тихо, как мышки), пока все мирно спали. Так вот, Шай смастрячил пару кустарных, но очень плотных рукавиц и такие же наколенники. Эти рукавицы надели на Лану, которая тайно умоляла бога сделать так, чтобы она не выглядела полной дурой, хотя бы в глазах Инфиделии Районс. После этого их обильно полили каким-то раствором, от которого они затвердели и буквально приросли к Лане. Она должна была перелезть через решётку и быстро проделать с Инфи все те же операции, что и с ней, пока Шай будет отвлекать льва. А затем вытащить блондинку с собой обратно.
-И как я по-твоему буду лезть, а? – с торжеством в голосе спросила наша чучелка. В ответ Шай молча показал ей два крюка – Кошки… - разочарованно протянула та. Ей очень не хотелось подвергать себя такому риску, а ещё меньше – Шайни. Только Айзек в сторонке тихо радовался тому, что он в этом участия не принимает, Шайни радовался за освобождение Инфиделии, а у неё поводов для радости совсем не было. Про себя она выругалась – А как же ты откроешь клетку? – уцепившись за последнюю соломинку – спросила она. Шайни продемонстрировал ей большой железный ключ со странной резьбой, стянутый у спящего в своей комнате на другом конце Академии охранника. Замок, наверное, тоже был очень сложным. Со вздохом она приготовилась лезть.
Юноши на пару прилепили к ней и крюки, полив их той же гадостью. И она полезла. Лев даже засмотрелся на эту девушку в чёрном облегающем костюмчике, лезущую прямо ему в пасть, на время забыв о своей предыдущей жертве, которая облегчённо вздохнула, не сводя при этом изумлённого благодарного взгляда со стройной фигурки. Какие пируэты в воздухе она выделывала! Иной раз ей казалось, что она сейчас слетит обратно, но каким-то чудом держалась на рёшетке. Та, слава богу, была достаточно крупной, чтобы можно было свободно поставить ногу. Наконец, пройдя страшные мучения и прокляня уже всех на белом свете, кого могла вспомнить, она перекинула ногу через решётку и немного спустилась вниз. Лев уже ждал её, голодно облизываясь. А рядом, вжавшись в угол, дрожа, с затаённой слабой надеждой смотрела на неё гордая Инфиделия Районс. Она даже подивилась собственной значимости и глазами подала знак Шайни. Наступила очередь его действий. Он храбро достал из-за пазухи большой ключ и с трудом повернул его в замке. Пока всё шло хорошо. Он показал Лане поднятый вверх большой палец и, собравшись с силами, шагнул в клетку.

 

[Kassandra]

Воть, написала вчера чуть-чуть. На большее меня пока не хватило. Вот приду сегодня с уборки и тогда...
Сначала всё шло, как они и планировали. Лев благополучно отвлёкся на появившееся здесь третье лицо в виде Шая, а Лана не очень благополучно за его спиной шлёпнулась на пол, оставшись при этом вполне живой, но всем недовольной. Она начала, бормоча страшные проклятия в адрес всех тварей божьих и не божьих, надевать рукавицы на Инфиделию. Её работа была достаточно трудоёмкой, поскольку, хоть блондинка и не мешала ей, но и не оказывала не только помощи, но и вообще не подавала никаких признаков жизни. Вроде бы всё шло как по маслу – лев стоял в серёдке клетки и наблюдал за парнем. Однако тут произошло непредвиденное – Шай не заинтересовал льва. Тот посмотрел на странного человечка, лезущего к нему в клетку и совершенно потерял к нему интерес. Зверюга развернулась к двум невольным пленницам и, издав странный рык, понёслась на них во весь опор (надо заметить, что клетка, занимая почти весь зал, была достаточно огромной). Завидев быстро приближающуюся опасность, Инфиделия тут же выпала из транса и с завидным рвением вскарабкалась чуть ли не на два метра. Впрочем, долго завидовать ей растерявшейся Лане не пришлось – за время сидения в каталажке Инфи потеряла довольно много сил и потому сразу же скатилась обратно.
Лана беглым взглядом обвела доступную ей часть клетки. За спиной чудища махал руками и что-то кричал Шайни. За решёткой отчаянно суетился кузен Айзек, которому в этом несколько мешала собственная полнота. Рядом бездвижно стояла блонда, бессмысленным взглядом уставившись на льва. Впереди же нёсся лев. Почему-то у Ланы на этот раз уже не было сомнений, что невидимая преграда остановит зверя в миллиметре от них. При его скорости движения им двоим оставалось от силы несколько секунд. Если бы Лана была одна, она бы спокойно вскарабкалась бы на решётку, и лев уже не поймал бы её. Но Инфиделия, бывшая уже не в состоянии что-либо делать самостоятельно. Не думайте, что она была такой героиней, что думала в первую очередь о других, а потом уже о себе. Просто ей почему-то было совестно перед Шаем. Да и если уж взялись спасать, так уж спасайте… И ещё одной причиной было то, что Лане начало казаться, будто именно из-за их вмешательства Инфи грозит смерть. Ну и вообще, не хотелось, что бы кто-то умирал, неважно кто.
Наверное, не зря всё-таки ходила она на практики и не зря была записана на все факультативы. Благодаря тому она вполне точно и быстро оценила ситуацию. «За него пройти нельзя, под него не подкопаться, значит выйти можно только поверху». Вы не поверите, но только из-за этого очевидного наблюдения, в голове Ланы, где ранее всё перемешалось, все вещи заняли свои места. Она быстро оттолкнула Инфиделию к решётке. Та нехотя подчинилась. Затем она довольно долго подсаживала упирающуюся «примадонну», когда та наконец полезла сама. Она заметила странные знаки, что подавали ей Айзек с Шаем, но не обратила на это особого внимания. Попробовав удовлетворённо потереть руки и вспомнив, что они даже не чувствуют прикосновения друг друга, она, зацепившись одним крюком за решётку, обернулась, дабы последний раз взглянуть на опасность. И встретилась с терпеливо ожидавшей уже полминуты опасностью лицом к лицу. Точнее, мордой к лицу. От неожиданности отнюдь не трусливая девушка завопила во всё горло. Оба парня с ужасом наблюдали за движениями обоих.
Лана попробовала было отступить назад, но тут же ткнулась спиной в холодную решётку. Лев подступил ещё ближе. Его горячее дыхание обжигало щеку. Зверь словно играл с ней. Он напоминал разумное существо и сейчас дразнил её, ожидая ужаса и страха. Однако он не встретил того, что ожидал. Лана смело глядела ему прямо в глаза, совершенно не звериные так, что он отвёл взгляд. Она было приготовилась храбро встретить свою смерть, в зрительном зале наблюдатели (читать – Шайнин с Айзеком) буквально взвыли от ужаса, но тут…

 

[Kassandra]

Есть у меня маленькая такая продолжения, если желаете.
Лана не успела даже закричать, как оказалась на полу. Она не понимала, что случилось, а в это время Айзек (I - зэк) торопливо захлопывал... дверь. Лев чуть-чуть не успел протиснуться и обиженно ревел так, что мог бы разбудить всю Академию. Благо, во всех помещениях была отличная звукоизоляция.
-Боже мой, так вместо всех этих перчаток в смоле мы могли просто войти через эту дверцу?! – возопила свежеспасённая, обращаясь к небесам.
-Всё не совсем так – обнаружил вдруг в себе способности учителя по некой пространственной теории кузен Шайни – Видишь ли, этой двери не существует – Лана недоуменно посмотрела в сторону клетки. Выхода в том месте и в самом деле не было – Просто ты, видимо, обладаешь сильными магическими возможностями. Только настоящий маг, маг по призванию может в минуту опасности, сам того не понимая, каким-то образом спасти себя, обыкновенный же колдун как раз не может использовать магию в по настоящему опасной для него ситуации. Только если опасность грозит не ему. Например, маг рядовой, да и вообще любой, знающий заклинание левитации, смог бы запросто перенести через решётку Инфиделию, а вот самого себя бы спасти магическим путём ему бы не удалось.
Однако чаще всего, к сожалению, волшебник узнаёт об этом только перед смертью. Жаль, но магия не может помочь рядовым пользователям, как их можно назвать. Почему-то великие чародеи держат всё это в секрете и каждый день хотя бы по нашей Шахре умирает около сотни магов – каждый из них по-своему велик. Однако всё это не относится к тебе – ты очень сильна и ты только что это доказала. Пожалуй, это всё будет интересно, – внезапно раздумчиво произнёс он. В его глазах на секунду зажёгся озорной огонёк, такой несвойственный для него, но тут же Айзек вскрикнул и упал. Двое его слушавших не сразу сообразили, что случилось, завороженные странной речью друга. Но, посидев ещё пару минут в полной прострации, Лана, наконец, очнулась первой и кинулась к толстячку. Шайни тут же воскрес и последовал за ней.
Растормошить кузена не удалось. Тот спал и спал. Однако времени уже не было. Ребятам уже чудились шаги в коридоре. Инфиделия, прижавшись всем телом к Шайни, дрожала так, словно хотела вызвать землетрясение. Шай оттолкнул девушку от себя. Они с Ланой, поднатужившись, подняли Айзека. Блондинке же не оставалось ничего другого, как тенью последовать за ними.
Второй поход через сонную АВИ был поспокойнее – для Ланы, по крайней мере. Может, так было потому, что она была с Шайни – кто знает? Никто не попался им на пути, они не встретили ни одного проверяющего, ни одного охранника. Однако на выходе их ожидал так называемый «знакомый» сюрприз – огромные ворота были заперты. Никто, естественно, даже и не подумал о столь мелкой преграде.

Сегодня попозже сяду и допишу.

Прохожа добавил [date]1069222351[/date]:
Есть у меня маленькая такая продолжения, если желаете.

Лана не успела даже закричать, как оказалась на полу. Она не понимала, что случилось, а в это время Айзек (I - зэк) торопливо захлопывал... дверь. Лев чуть-чуть не успел протиснуться и обиженно ревел так, что мог бы разбудить всю Академию. Благо, во всех помещениях была отличная звукоизоляция.
-Боже мой, так вместо всех этих перчаток в смоле мы могли просто войти через эту дверцу?! – возопила свежеспасённая, обращаясь к небесам.
-Всё не совсем так – обнаружил вдруг в себе способности учителя по некой пространственной теории кузен Шайни – Видишь ли, этой двери не существует – Лана недоуменно посмотрела в сторону клетки. Выхода в том месте и в самом деле не было – Просто ты, видимо, обладаешь сильными магическими возможностями. Только настоящий маг, маг по призванию может в минуту опасности, сам того не понимая, каким-то образом спасти себя, обыкновенный же колдун как раз не может использовать магию в по настоящему опасной для него ситуации. Только если опасность грозит не ему. Например, маг рядовой, да и вообще любой, знающий заклинание левитации, смог бы запросто перенести через решётку Инфиделию, а вот самого себя бы спасти магическим путём ему бы не удалось.
Однако чаще всего, к сожалению, волшебник узнаёт об этом только перед смертью. Жаль, но магия не может помочь рядовым пользователям, как их можно назвать. Почему-то великие чародеи держат всё это в секрете и каждый день хотя бы по нашей Шахре умирает около сотни магов – каждый из них по-своему велик. Однако всё это не относится к тебе – ты очень сильна и ты только что это доказала. Пожалуй, это всё будет интересно, – внезапно раздумчиво произнёс он. В его глазах на секунду зажёгся озорной огонёк, такой несвойственный для него, но тут же Айзек вскрикнул и упал. Двое его слушавших не сразу сообразили, что случилось, завороженные странной речью друга. Но, посидев ещё пару минут в полной прострации, Лана, наконец, очнулась первой и кинулась к толстячку. Шайни тут же воскрес и последовал за ней.
Растормошить кузена не удалось. Тот спал и спал. Однако времени уже не было. Ребятам уже чудились шаги в коридоре. Инфиделия, прижавшись всем телом к Шайни, дрожала так, словно хотела вызвать землетрясение. Шай оттолкнул девушку от себя. Они с Ланой, поднатужившись, подняли Айзека. Блондинке же не оставалось ничего другого, как тенью последовать за ними.
Второй поход через сонную АВИ был поспокойнее – для Ланы, по крайней мере. Может, так было потому, что она была с Шайни – кто знает? Никто не попался им на пути, они не встретили ни одного проверяющего, ни одного охранника. Однако на выходе их ожидал так называемый «знакомый» сюрприз – огромные ворота были заперты. Никто, естественно, даже и не подумал о столь мелкой преграде.

Сегодня попозже сяду и допишу.

 

[Kassandra]

vladimirex а какие моменты "очень даже интересны"? А какие - не очень?
Argo собственно, этим я собиралась как-нибудь заняться. У меня немножко ещё есть, но этот кусочек совсем дурацкий.

Впрочем, не теряя времени, они быстренько прошмыгнули через небольшое окошко. Ни один из них даже не подумал о том, почему бы оно могло быть открыто. Последней пролезала Лана. Обернувшись, чтобы в последний раз увидеть место, где она держалась в заточении целый месяц, она ещё успела уловить взглядом голубые искры, витавшие над закрытым окошком. Она прекрасно знала, что это означает*. Но размышлять над природой чуда было некогда - жизни всех четырёх были важны лишь для них - директору ничего не стоило пустить их в расход ради собственного благополучия и славы Академии. Разве что отцу Шайни, вполне влиятельному, это бы не слишком понравилось. Но Лана почему-то была уверена, что его вполне способны «убедить». А его дядя, её собственные родители и неизвестные ей родственники Инфиделии уж тем более вряд ли бы смогли что-нибудь сделать.
Всё удаляясь и удаляясь (кузен, кстати, уже успел очнуться) от стен родной тюрьмы, они уже почти бежали - здесь, почти на свободе, их вряд ли кто-нибудь мог увидеть или услышать. Очередные огромные ворота на границе частных владений АВИ уже не представляли собой особого препятствия - вы не представляете, на что способны люди, рвущиеся на свободу. Да, решётка здесь была очень высока, да и не являлась решёткой в нашем понимании - дырок в ней не было, но подумайте сами - что для них могла значить какая-то там стенка, что она могла значить для тех, кто почти ушёл от преследования (ещё, правда, не начавшегося)? Ни Айзек, ни Инфиделия, правда, в обычных условиях особенно ловкостью не страдали, но поставь вас на их место - что бы вы сделали?
На свободе им пришлось разделиться. Кое-как Шайни с Ланой вдвоём уломали Айзека пойти в ближайшее населённое место (а до него было ой как далеко, ведь в АВИ заботились о том, чтобы никто не смог проникнуть в их владения) и попросить там помощи для себя и Инфиделии. У Айзека, правда, были лишь царапины, синяки и ссадины по всему телу и лёгкие шок и бурчание в животе, дававшем знать о том, что его владелец ел уже очень давно. Но вот Инфиделии, полностью изголодавшейся как морально, так и физически, действительно была нужна помощь, да ещё какая. Сейчас она голодным, одичавшим взглядом осматривала всех по очереди, словно порываясь вдруг наброситься на кого-нибудь из них. Слава богу, она этого пока не делала, но одного взгляда было вполне достаточно, чтобы усомниться в состоянии её мозга. Почему-то Шай вбил себе в голову (а Лана, соответственно, его поддержала), что искать будут именно их, а кузену и блондинке надо лишь затаиться где-нибудь в укромном местечке на время.
Наконец они распрощались. Шайни последний раз взглянул на удаляющиеся спины его друга и брата и красавицы-блондинки с неопределённым статусом в его жизни… Единственное, что он знал точно - что она чем-то дорога для него. Он стоял и смотрел и, может быть, простоял бы так ещё бог знает сколько времени, но Лана, которой были чужды сантименты, особенно в отношении тех двоих, вырвала его из созерцательного состояния. Со вздохом он подчинился. Ноги сами уносили их от места, где Лана провела целый месяц своей жизни, который для неё растянулся на век, а Шай провёл всего несколько дней, которые в его глазах выглядели, как тысяча лет. Они почти бежали. Наконец они были на свободе. На чёрном, как… впрочем, это слишком плохое сравнение… так вот, на чёрном и даже слегка синем небе (Шай тут же провёл для себя аналогию с волосами Ланы, но предпочёл оставить её при себе) огромная круглая луна будто бы подмигивала беглецам всеми своими кратерами и морями. В полнолуние все любили смотреть на неё - такой она казалась близкой, красивой, чистой и… жёлтой. Просто неестественно жёлтой и яркой. Шайнин перевёл взгляд на Лану. В глазах той отражались две яркие луны. Только сейчас он подумал о том, как похожи эти два имени - Лана и Луна.
- Знаешь, - мечтательно, словно маленький ребёнок, собиравшийся съесть любимую конфетку, которую берёг до последнего момента, сказал он, замедляя ход - тебе куда больше подошло бы имя «Луна»…
В ответ она резко остановилась и только непонимающе уставилась на него взглядом типа «Ну-и-что-ты-сейчас-сказал». Он тут же понял, что ляпнул лишнее и посмотрел на неё тем, что теоретически должно было изображать взор невинного агнца. Такая бессловесная перепелка продолжалась между ними ещё довольно долго. Но, в конце концов, они всё же не выдержали и рассмеялись. Звонкий невинный детский смех разнёсся по всем окрестностям. Внезапно Шайни заметил, что на горизонте давно забрезжил рассвет и ещё не яркий, но вполне ощутимый солнечный свет разбегается по земле, будто соревнуясь в искусстве освещения. А в замке… то есть, пардон, в здании Академии вставали примерно в одно время с солнцем, чтобы, как они говорили, «ничего не пропустить и взять от жизни всё, что можно» - но на самом деле это было скорее желанием успеть встать в очередь и получить аж две скудные порции (что удавалось крайне редко, поскольку сзади напирала уж очень злая толпа голодных учеников)
- Солнце встаёт – заметил он. Хотя он и знал уже, что вставать в АВИ положено с рассветом, он ещё не придавал этому такого уж значения. А вот Лана придавала.

 

[vladimirex]

Прохожа мне понравился сюжет и завязка... я очень охочь до чужих сюжетов. С другой стороны, название несколько не удачно для такого рассказа. Выводи героев из школы быстрее.

 

[Arrgot]

Прохожа Да, пожалуй, на счет луны как-то действительно не так. Фраза про смех особенно слух режет.

 

[Kassandra]

vladimirex обещаю, что после в школе - АВИ - их не будет. Другое дело, что так просто им убежать не дадут, конечно. А во второй книге - если такая будет, конечно - скорей всего, и воспоминаний о школе будет минимум. По секрету скажу, что раньше я хотела после всего этого отправить Лану в ту самую магическую школу из четвёртой главы, но решила не уподобляться куче книг про Поттера. Пусть и будет полумагом-полувоином недоучкой. Название придумывалось от балды и я думаю его сменить.

Прохожа добавил [date]1079919835[/date]:
Argo обещаюсь как-нибудь исправить. Просто эта часть давно лежала у меня на компе, я её сюда и кинула.

 

[vladimirex]

Прохожа описание мира есть, или ты просто не думала пока так далеко?