-
Уважаемый посетитель!!!
Если Вы уже являетесь зарегистрированным участником проекта "миХей.ру - дискусcионный клуб",
пожалуйста, восстановите свой пароль самостоятельно, либо свяжитесь с администратором через Телеграм.
Песни и стихи М
- Автор темы Мормегил
- Дата начала
Женечка Франкенштейн
Ассоциация критиков
Мормегил
Участник
А-а-а...
. А што им с нами, старыми, делать-то ишшо ?
Раскодирована совесть, раскадрирована ложь...
Недописанная повесть... Ф топку кинут... Ну и что ж?
Всё равно перед вратами Не читают вирши наши
АнгелЯчьими устами Ни для Пети, ни для Паши...
И остатками надежды я мету, мощу дорогу...
Эти белые одежды Не носить мне перед Богом...
. А што им с нами, старыми, делать-то ишшо ? Раскодирована совесть, раскадрирована ложь...
Недописанная повесть... Ф топку кинут... Ну и что ж?
Всё равно перед вратами Не читают вирши наши
АнгелЯчьими устами Ни для Пети, ни для Паши...
И остатками надежды я мету, мощу дорогу...
Эти белые одежды Не носить мне перед Богом...
Мормегил
Участник
Мама, роди меня на!
Только судьба поменяна…
Не было нам ни хрена
Завещано дедушкой Лениным.
Мама, роди меня под!
Мы повернули направо.
Время пустило в расход,
Щурясь нам нежно, лукаво.
Мама, роди меня в!
Новая сага. О Путине.
Только лакей так слюняв,
Что жаль прикасаться к посудине.
Мама, роди меня из!
Мне надоело безверие!
… Тихо повеет бриз,
Уйду через чьи-то двери я.
Всё вроде было у нас.
Било неоднократно…
Спас никого не спас.
Мама, роди обратно…
* * *
Дорога от цирка к Храму,
Рассейская, как любовь.
Жизнь представляем драмой –
Комедию явит новь.
Дорогой от Храма к цирку,
Под горку – брести легко…
Душе своей мятой стирку
Устроить бы… кипятком.
Но нет нам ни веры, ни слова,
И путь замерзает в века…
«Пошли мне, Господь, иного» (с)
Помилуй мя, дурака…
Заставь меня плакать нежно,
Заставь полюбить этот мир…
Но снова лишь круг манежный –
Для памяти ориентир.
И носимся мы по кругу,
То в цирк прибегаем, то в Храм…
Весёлые до испуга,
Седеем по пустякам.
Дорога от цирка к Храму
Всё чаще приходит во сны…
Стучащие триста граммов,
Оставьте её для иных…
* * *
Светит солнце алое, в небе тёмно-синем.
Пусть душа усталая, но её – простили,
И спасли на жертвенном кресте.
Мы такие разные, и всегда – по-новому,
Чаще – безобразные, реже – бестолковые,
Все мы – братья, сестры во Христе.
Души бессмертные, души спасённые,
Вечной надеждой верны.
Только, грехами отягощённые,
Будем ли спасены?
Подойдём поближе к Богу в церковь светлую,
С тайною молитвою, до конца не спетую,
И покаемся в своих мечтах.
Похороним прежнее, страшным сном бывалое,
И очистим душу, до времён усталую,
Светлою молитвой на устах.
Души бессмертные, души спасённые,
Вечной надеждой верны.
Только, грехами отягощённые,
Будем ли спасены?
Если силы нет, и пуст ты, как безверие,
Был всегда поэт, а теперь – потерянный –
В храм на покаяние приди!
И тогда дано по вере будет истинной,
Будет суждено, если будешь искренним –
С Верою – спасенье впереди.
Души бессмертные, души спасённые,
Вечной надеждой верны.
Светлою жертвою ввысь вознесённые,
Божие в вере сыны!
* * *
Выбор тяжек, выбор долог.
Выбор правилен иль нет –
Не подскажет ни психолог,
Ни политик, ни поэт.
Выбор – каждое движенье.
Выбор – каждый Божий миг.
Выбор – чьё-то сожаленье.
Выбор – чей-то бранный крик.
Выбор сделан. Что там дальше?
Кто сказал, что сделан он?
Так легко нам грязью фальши
Залепить кристалл имён…
Значит, снова выбор делай.
До ошибки. До беды.
До могилы индевелой.
И до утренней звезды…
Только судьба поменяна…
Не было нам ни хрена
Завещано дедушкой Лениным.
Мама, роди меня под!
Мы повернули направо.
Время пустило в расход,
Щурясь нам нежно, лукаво.
Мама, роди меня в!
Новая сага. О Путине.
Только лакей так слюняв,
Что жаль прикасаться к посудине.
Мама, роди меня из!
Мне надоело безверие!
… Тихо повеет бриз,
Уйду через чьи-то двери я.
Всё вроде было у нас.
Било неоднократно…
Спас никого не спас.
Мама, роди обратно…
* * *
Дорога от цирка к Храму,
Рассейская, как любовь.
Жизнь представляем драмой –
Комедию явит новь.
Дорогой от Храма к цирку,
Под горку – брести легко…
Душе своей мятой стирку
Устроить бы… кипятком.
Но нет нам ни веры, ни слова,
И путь замерзает в века…
«Пошли мне, Господь, иного» (с)
Помилуй мя, дурака…
Заставь меня плакать нежно,
Заставь полюбить этот мир…
Но снова лишь круг манежный –
Для памяти ориентир.
И носимся мы по кругу,
То в цирк прибегаем, то в Храм…
Весёлые до испуга,
Седеем по пустякам.
Дорога от цирка к Храму
Всё чаще приходит во сны…
Стучащие триста граммов,
Оставьте её для иных…
* * *
Светит солнце алое, в небе тёмно-синем.
Пусть душа усталая, но её – простили,
И спасли на жертвенном кресте.
Мы такие разные, и всегда – по-новому,
Чаще – безобразные, реже – бестолковые,
Все мы – братья, сестры во Христе.
Души бессмертные, души спасённые,
Вечной надеждой верны.
Только, грехами отягощённые,
Будем ли спасены?
Подойдём поближе к Богу в церковь светлую,
С тайною молитвою, до конца не спетую,
И покаемся в своих мечтах.
Похороним прежнее, страшным сном бывалое,
И очистим душу, до времён усталую,
Светлою молитвой на устах.
Души бессмертные, души спасённые,
Вечной надеждой верны.
Только, грехами отягощённые,
Будем ли спасены?
Если силы нет, и пуст ты, как безверие,
Был всегда поэт, а теперь – потерянный –
В храм на покаяние приди!
И тогда дано по вере будет истинной,
Будет суждено, если будешь искренним –
С Верою – спасенье впереди.
Души бессмертные, души спасённые,
Вечной надеждой верны.
Светлою жертвою ввысь вознесённые,
Божие в вере сыны!
* * *
Выбор тяжек, выбор долог.
Выбор правилен иль нет –
Не подскажет ни психолог,
Ни политик, ни поэт.
Выбор – каждое движенье.
Выбор – каждый Божий миг.
Выбор – чьё-то сожаленье.
Выбор – чей-то бранный крик.
Выбор сделан. Что там дальше?
Кто сказал, что сделан он?
Так легко нам грязью фальши
Залепить кристалл имён…
Значит, снова выбор делай.
До ошибки. До беды.
До могилы индевелой.
И до утренней звезды…
Мормегил
Участник
Пьеро взял бритву, отрезал свои рукава,
Пошёл учить карате, кунг-фу и дзю-до.
Мальвина ещё жива, но злая молва
Оставила столько на теле морщин-следов.
Давно Карабас – депутат, адвокат – Дуремар.
Сгорел Буратино в костре – не хватало дров.
Работает папа Карло в фирмёшке «Стар»,
Но денег хватает в обрез на еду и кров.
Вы помните Поле? Поле, ну что – Дураков?
Нашли там и нефть, и газ в придорожных кустах.
Базилио акции прОдал за день до торгов…
Алиса забила насмерть в припадке кота.
Скончалась Тортилла. Зарос коноплёю пруд.
Стриптиз с рестораном – удел молодых лягушат.
В Театре ещё представленья порой идут,
Но зрители пьесы эти смотреть не спешат.
В собачьем приюте окончил свой век Артемон.
Не слышно в квартирах давно стрекотанья сверчка…
…Я в страхе проснулся. Конечно же, был это сон.
Не надо мне было пить тот стакан коньячка…
Пошёл учить карате, кунг-фу и дзю-до.
Мальвина ещё жива, но злая молва
Оставила столько на теле морщин-следов.
Давно Карабас – депутат, адвокат – Дуремар.
Сгорел Буратино в костре – не хватало дров.
Работает папа Карло в фирмёшке «Стар»,
Но денег хватает в обрез на еду и кров.
Вы помните Поле? Поле, ну что – Дураков?
Нашли там и нефть, и газ в придорожных кустах.
Базилио акции прОдал за день до торгов…
Алиса забила насмерть в припадке кота.
Скончалась Тортилла. Зарос коноплёю пруд.
Стриптиз с рестораном – удел молодых лягушат.
В Театре ещё представленья порой идут,
Но зрители пьесы эти смотреть не спешат.
В собачьем приюте окончил свой век Артемон.
Не слышно в квартирах давно стрекотанья сверчка…
…Я в страхе проснулся. Конечно же, был это сон.
Не надо мне было пить тот стакан коньячка…
Митриэль
Ассоциация критиков
Мормегил!! черт побери, почему я здесь так давно не была?!
ты себе не предславтяешь, что устроил в моей голове.
Стихи стали в разы пронзительнее, где-то - злее, где-то - тоньше, но по-прежнему поразительны.
P.s. пунктуация-таки - вещь нужная )))
ты себе не предславтяешь, что устроил в моей голове.
Стихи стали в разы пронзительнее, где-то - злее, где-то - тоньше, но по-прежнему поразительны.
нет слов.Мормегил написал(а):
красота.Мормегил написал(а):
это один из очень немногих разов, когда я могу придраться только к такому количеству глагольных рифм.Мормегил написал(а):
эксперименты..!Мормегил написал(а):
За это - домо аригатоо годзаимас`та. С`тэки дэс нэ.Мормегил написал(а):
снимаю воображаемую шляпу.Мормегил написал(а):
несколько шокирующе, но все же здорово.Мормегил написал(а):
Мормегил написал(а):
умные русские слова закончились. Умными японскими ругаться не буду (можно?)...Мормегил написал(а):
P.s. пунктуация-таки - вещь нужная )))
Мормегил
Участник
Воздвигли памятник из бронзы многотяжкой...
Сыграли марш на трубах и валторнах.
Куда теперь стремиться мне, бедняжке?
Всё будет после похвалы такой зазорно))...
Нет, надо ко мне привыкать помаленьку... Много есть передоз.
А вообще спасибо. СТОЛЬКО и ТАК меня мало кто хвалил... Удачи, Королева!
Сыграли марш на трубах и валторнах.
Куда теперь стремиться мне, бедняжке?
Всё будет после похвалы такой зазорно
))...Нет, надо ко мне привыкать помаленьку
... Много есть передоз.А вообще спасибо. СТОЛЬКО и ТАК меня мало кто хвалил... Удачи, Королева!
Мормегил
Участник
Отчего-то беспокойно на душе…
Будто умер закадычный мой дружок.
И не спится ни в дворце, ни в шалаше,
Только тянет подвести всё под итог.
Отчего-то давит сердце на курок…
Да, меняется давление, а всё ж…
Это в детстве недоученный урок,
Или просто в темноте сверкнувший нож?
Отчего, куда мне хочется бежать?
От себя не убежишь за горизонт.
И расплатой за умение мечтать
Будет вброд переходимый Ахеронт…
И краснеют от бессонницы глаза.
Слепо пялю их в 17 дюймов вновь.
А в глазах – не образы, а образа,
Да однажды позабытая любовь.
Отчего же беспокойно на душе?
Расставание таится за спиной…
Тихо-тихо сердце в ладанку зашей.
Пусть постукивает за глухой стеной.
Будто умер закадычный мой дружок.
И не спится ни в дворце, ни в шалаше,
Только тянет подвести всё под итог.
Отчего-то давит сердце на курок…
Да, меняется давление, а всё ж…
Это в детстве недоученный урок,
Или просто в темноте сверкнувший нож?
Отчего, куда мне хочется бежать?
От себя не убежишь за горизонт.
И расплатой за умение мечтать
Будет вброд переходимый Ахеронт…
И краснеют от бессонницы глаза.
Слепо пялю их в 17 дюймов вновь.
А в глазах – не образы, а образа,
Да однажды позабытая любовь.
Отчего же беспокойно на душе?
Расставание таится за спиной…
Тихо-тихо сердце в ладанку зашей.
Пусть постукивает за глухой стеной.
Мормегил
Участник
ВЕНОК СОНЕТОВ
* * *
Я плету Венок Сонетов.
Это дело ново мне.
Я творю как бы во сне,
и не слушаю советов.
Я плету Венок Сонетов…
Сердце я спалю в огне,
утоплю его в вине
этих яростных куплетов.
И, читая строчки нить –
Я прошу меня простить,
если где-то ошибусь.
Так Шекспир творил когда-то,
И в сонеты Пушкин прятал
Чувства… Вот за что берусь!
* * *
Ты вошла, окинув взглядом
Наше пёстрое собранье,
И читалось ожиданье
Всех чудес в глазах наяды…
Ты прошла тенистым садом,
сокращая расстоянье,
И неясное желанье
Шевельнулось… Рая ль, Ада?
Я не знал, что нам Судьбою
Суждено в мечтах с тобою
Бесконечно воспарить,
И нелепой детской сказкой,
как непрошеною лаской,
вскользь друг друга одарить…
* * *
Ты помнишь этот вечер?
Молчала ты таинственно,
Была одной – единственной…
Ты шла ко мне навстречу.
Как будто тёплый ветер
Шуршал так летне-лиственно,
Живительно, убийственно,
обломком древней речи.
И падал я в забвение,
в сверкнувшее мгновение,
когда твой взгляд ловил.
Озёрным чистым омутом,
неведомым, нетронутым,
он мне мечту дарил…
* * *
Наша встреча была откровением.
Ты была нереально хорошая…
Неожиданно и непрошено
Ты меня научила смирению.
Я и раньше не мнил себя гением…
Сединою виски не порошены,
И так много ещё недоспрошено,
так ещё далеко до прозрения!
Ты не ставила мне условия,
только Музой у изголовия
ночью тихо сидела во сне…
И я думал – за что же наградою
Было мне всё, что сердце так радует,
и во что так не верилось мне…
* * *
Ты смотрела недоверчиво куда-то.
Волновался я, ломая сигарету.
Сколько в этот вечер сказано и спето!
Но слова все уходили, словно в вату.
Ты молчала, и смотрела виновато,
и дурманил сад нас яблоневым цветом…
Я казался ловеласом и поэтом,
и пугал тебя стихом витиеватым.
Ничего мне в этот вечер не сказала,
На прощанье только руку мне пожала,
В уголках очей сверкнул слезой брильянт…
Ты ушла. А я бродил, листы пиная,
Под ногами ничего не замечая,
Как засыпавший экзамены вагант…
* * *
И вновь поверишь в чудо…
В руке – твоя записка.
Ты близко, очень близко,
И я с тобою буду…
Откуда вдруг, откуда?
Скрывала, как артистка…
Душа моя, арфистка,
не верь мечте покуда…
Лишь свет Светила смеркнет –
откроем в счастье дверку.
И будем мы вдвоём...
И оба – чуда чувства,
высокого искусства –
мы ждём… Конечно, ждём!
* * *
Качали ветками деревья,
светили звёзды с высоты…
С тобою вместе… Я – и ты,
в со-счастье веря и не веря…
И открывались нам все двери,
и исполнялись все мечты…
С тобою вместе… Я – и ты,
в высокой степени доверья.
Нам пели птицы – мы не слышим…
От чувств нахлынувших чуть дышим,
глаза в глаза, рука к руке.
И, исполняя все желанья,
в высокой степени познанья –
в безудержном слились броске…
* * *
Твои поцелуи нежны…
Их даришь бутоном раскрытым,
неведомым и позабытым…
Срываю их с чувством вины.
Твои поцелуи важны.
Значением, тайной покрытым,
наивностью полуприкрытым,
и лишь одному суждены.
Твои поцелуи – как сказка.
И их непорочная ласка –
наградой к тому, кто не груб.
А я их ловлю лишь украдкой,
охотясь за милою прядкой,
промахиваясь ради губ…
* * *
Утомлённые луной,
унесённые лучом
в принебесный окоём –
тихо дремлем мы с тобой.
Озарённые звездой,
мы неслышимо поём –
мы с тобой одни вдвоём
во Вселенной золотой…
И ни с чем нам не сравнить
ту неведомую нить,
что связала наши души…
Тучи давятся луной
под тоскливый волчий вой –
Наш покой им не нарушить…
* * *
Отшумела ночь, отшумела.
Отшептала всё, что шепталось.
А наутро всё потерялось –
Смотришь ты на меня индевело.
Отболело… Думал, что отболело.
Ведь не раз так со мною случалось.
Всё испытано, но всё казалось…
И надеялся я несмело,
Что с тобой у нас многое будет,
И счастливее, ярче судеб
Не видала планета Земля…
Утро. Серый туман в свете окон.
Ты уже не со мной в этих строках.
Ты – на палубе корабля…
* * *
В миг единый наша жизнь
осыпается кометой…
Всё, что в памяти воспето –
только за него держись.
Миг единый и любовь…
Но врезается, как руны
в память то, что ночью лунной
нас волнует вновь и вновь.
Ведь когда-то только это –
миг, дыханием согретый –
нам продлить надежду мог.
И, застыв, как боль разлуки,
я навстречу брошу руки,
словно подводя итог…
* * *
Я тебя ожидать собираюсь всю жизнь…
И надеюсь, что рано иль поздно
Ты затмишь все небесные звёзды…
Только ты обязательно появись!
Я тебя ожидать собираюсь всю жизнь.
Светлым днём или ночью морозной,
Слишком рано или слишком поздно…
Только ты обязательно появись!
И тогда твой чарующий лепет,
как и прежде, введёт меня в трепет.
Как и прежде, тебе я скажу,
Что, на боль не смотря и разлуку,
протяну я с надеждою руку –
и над пропастью удержу…
* * *
Не придёшь. Не замкнёшь губы ало.
Не пригладишь вихор непокорный.
Ну, а сердце болит беспризорно.
Ну, а Муза совсем замолчала…
Пару слов на прощанье сказала…
Без тебя мне и цвет белый – чёрный.
И сочувствие друга – притворно.
Дом – пустее музейного зала…
Не придёшь. Лишь мелькнёшь вдалеке
Миражом, отраженьем в реке –
и туманом осядешь на травы.
Нам не жить друг без друга с тобой.
Мы прикованы общей судьбой,
и разлука – горче отравы…
* * *
Прости. Моё молчание прости.
Ты знаешь, что я помню о тебе.
И в сердце слово ты моё впусти,
и вместе достучимся до небес.
Прости. Моё отсутствие прости.
Оно закончится назло судьбе.
И попытаемся себя спасти –
хоть сказкой, миражом чудных словес.
И пусть редки так ныне наши встречи,
Но наше ожиданье души лечит,
и наша память свяжет нас с тобой.
Через года разлук и километры –
капелью рос, Безудержностью ветра,
Назло потерям – общею мечтой.
* * *
Ты проходишь мимо,
и отводишь взгляд.
В наших строчках зимы
погубили сад.
Ты проходишь мимо…
Только говорят,
Что необходима
ты мне, все подряд.
Ты проходишь мимо…
Я – немее мима:
Нечего сказать.
В наших встречах-зимах,
холодом томимых,
будем вспоминать.
* * *
Уважаемые! Выношу вам сие творение с боязнью и несмелой надеждой. Конечно, разницу между шекспировским, английским или итальянски сонетом и этим сборником строчек осознаю, но всё-таки 14, 4-4-3-3...
Удачи в понимании!
* * *
Я плету Венок Сонетов.
Это дело ново мне.
Я творю как бы во сне,
и не слушаю советов.
Я плету Венок Сонетов…
Сердце я спалю в огне,
утоплю его в вине
этих яростных куплетов.
И, читая строчки нить –
Я прошу меня простить,
если где-то ошибусь.
Так Шекспир творил когда-то,
И в сонеты Пушкин прятал
Чувства… Вот за что берусь!
* * *
Ты вошла, окинув взглядом
Наше пёстрое собранье,
И читалось ожиданье
Всех чудес в глазах наяды…
Ты прошла тенистым садом,
сокращая расстоянье,
И неясное желанье
Шевельнулось… Рая ль, Ада?
Я не знал, что нам Судьбою
Суждено в мечтах с тобою
Бесконечно воспарить,
И нелепой детской сказкой,
как непрошеною лаской,
вскользь друг друга одарить…
* * *
Ты помнишь этот вечер?
Молчала ты таинственно,
Была одной – единственной…
Ты шла ко мне навстречу.
Как будто тёплый ветер
Шуршал так летне-лиственно,
Живительно, убийственно,
обломком древней речи.
И падал я в забвение,
в сверкнувшее мгновение,
когда твой взгляд ловил.
Озёрным чистым омутом,
неведомым, нетронутым,
он мне мечту дарил…
* * *
Наша встреча была откровением.
Ты была нереально хорошая…
Неожиданно и непрошено
Ты меня научила смирению.
Я и раньше не мнил себя гением…
Сединою виски не порошены,
И так много ещё недоспрошено,
так ещё далеко до прозрения!
Ты не ставила мне условия,
только Музой у изголовия
ночью тихо сидела во сне…
И я думал – за что же наградою
Было мне всё, что сердце так радует,
и во что так не верилось мне…
* * *
Ты смотрела недоверчиво куда-то.
Волновался я, ломая сигарету.
Сколько в этот вечер сказано и спето!
Но слова все уходили, словно в вату.
Ты молчала, и смотрела виновато,
и дурманил сад нас яблоневым цветом…
Я казался ловеласом и поэтом,
и пугал тебя стихом витиеватым.
Ничего мне в этот вечер не сказала,
На прощанье только руку мне пожала,
В уголках очей сверкнул слезой брильянт…
Ты ушла. А я бродил, листы пиная,
Под ногами ничего не замечая,
Как засыпавший экзамены вагант…
* * *
И вновь поверишь в чудо…
В руке – твоя записка.
Ты близко, очень близко,
И я с тобою буду…
Откуда вдруг, откуда?
Скрывала, как артистка…
Душа моя, арфистка,
не верь мечте покуда…
Лишь свет Светила смеркнет –
откроем в счастье дверку.
И будем мы вдвоём...
И оба – чуда чувства,
высокого искусства –
мы ждём… Конечно, ждём!
* * *
Качали ветками деревья,
светили звёзды с высоты…
С тобою вместе… Я – и ты,
в со-счастье веря и не веря…
И открывались нам все двери,
и исполнялись все мечты…
С тобою вместе… Я – и ты,
в высокой степени доверья.
Нам пели птицы – мы не слышим…
От чувств нахлынувших чуть дышим,
глаза в глаза, рука к руке.
И, исполняя все желанья,
в высокой степени познанья –
в безудержном слились броске…
* * *
Твои поцелуи нежны…
Их даришь бутоном раскрытым,
неведомым и позабытым…
Срываю их с чувством вины.
Твои поцелуи важны.
Значением, тайной покрытым,
наивностью полуприкрытым,
и лишь одному суждены.
Твои поцелуи – как сказка.
И их непорочная ласка –
наградой к тому, кто не груб.
А я их ловлю лишь украдкой,
охотясь за милою прядкой,
промахиваясь ради губ…
* * *
Утомлённые луной,
унесённые лучом
в принебесный окоём –
тихо дремлем мы с тобой.
Озарённые звездой,
мы неслышимо поём –
мы с тобой одни вдвоём
во Вселенной золотой…
И ни с чем нам не сравнить
ту неведомую нить,
что связала наши души…
Тучи давятся луной
под тоскливый волчий вой –
Наш покой им не нарушить…
* * *
Отшумела ночь, отшумела.
Отшептала всё, что шепталось.
А наутро всё потерялось –
Смотришь ты на меня индевело.
Отболело… Думал, что отболело.
Ведь не раз так со мною случалось.
Всё испытано, но всё казалось…
И надеялся я несмело,
Что с тобой у нас многое будет,
И счастливее, ярче судеб
Не видала планета Земля…
Утро. Серый туман в свете окон.
Ты уже не со мной в этих строках.
Ты – на палубе корабля…
* * *
В миг единый наша жизнь
осыпается кометой…
Всё, что в памяти воспето –
только за него держись.
Миг единый и любовь…
Но врезается, как руны
в память то, что ночью лунной
нас волнует вновь и вновь.
Ведь когда-то только это –
миг, дыханием согретый –
нам продлить надежду мог.
И, застыв, как боль разлуки,
я навстречу брошу руки,
словно подводя итог…
* * *
Я тебя ожидать собираюсь всю жизнь…
И надеюсь, что рано иль поздно
Ты затмишь все небесные звёзды…
Только ты обязательно появись!
Я тебя ожидать собираюсь всю жизнь.
Светлым днём или ночью морозной,
Слишком рано или слишком поздно…
Только ты обязательно появись!
И тогда твой чарующий лепет,
как и прежде, введёт меня в трепет.
Как и прежде, тебе я скажу,
Что, на боль не смотря и разлуку,
протяну я с надеждою руку –
и над пропастью удержу…
* * *
Не придёшь. Не замкнёшь губы ало.
Не пригладишь вихор непокорный.
Ну, а сердце болит беспризорно.
Ну, а Муза совсем замолчала…
Пару слов на прощанье сказала…
Без тебя мне и цвет белый – чёрный.
И сочувствие друга – притворно.
Дом – пустее музейного зала…
Не придёшь. Лишь мелькнёшь вдалеке
Миражом, отраженьем в реке –
и туманом осядешь на травы.
Нам не жить друг без друга с тобой.
Мы прикованы общей судьбой,
и разлука – горче отравы…
* * *
Прости. Моё молчание прости.
Ты знаешь, что я помню о тебе.
И в сердце слово ты моё впусти,
и вместе достучимся до небес.
Прости. Моё отсутствие прости.
Оно закончится назло судьбе.
И попытаемся себя спасти –
хоть сказкой, миражом чудных словес.
И пусть редки так ныне наши встречи,
Но наше ожиданье души лечит,
и наша память свяжет нас с тобой.
Через года разлук и километры –
капелью рос, Безудержностью ветра,
Назло потерям – общею мечтой.
* * *
Ты проходишь мимо,
и отводишь взгляд.
В наших строчках зимы
погубили сад.
Ты проходишь мимо…
Только говорят,
Что необходима
ты мне, все подряд.
Ты проходишь мимо…
Я – немее мима:
Нечего сказать.
В наших встречах-зимах,
холодом томимых,
будем вспоминать.
* * *
Уважаемые! Выношу вам сие творение с боязнью и несмелой надеждой. Конечно, разницу между шекспировским, английским или итальянски сонетом и этим сборником строчек
осознаю, но всё-таки 14, 4-4-3-3...Удачи в понимании
!
Мормегил
Участник
Катапультой до Акапулько,
Аки пульпа из краскопульта.
Знаки культа макулатурного
Выше звука колоратурного...
Катастрофой по ближним строфам,
Аки дрОфа, пьющая штофами.
Не лечите трахеи дистрофика:
Он не в трафике зноя субтропика!
Не добраться ступням алкоголика
Без поправки до правого столика:
Доиграется в крестики-нолики
До полстолька, до четверти толики.
/Надоело витать в символике,
Где слова - как рекламные ролики?/
И с упорством иного рамолика
За Алисой слетают кролики
Катапультой до Акапулько...
Это я шалю в шалЕ. Едет крыша с божоле...
Аки пульпа из краскопульта.
Знаки культа макулатурного
Выше звука колоратурного...
Катастрофой по ближним строфам,
Аки дрОфа, пьющая штофами.
Не лечите трахеи дистрофика:
Он не в трафике зноя субтропика!
Не добраться ступням алкоголика
Без поправки до правого столика:
Доиграется в крестики-нолики
До полстолька, до четверти толики.
/Надоело витать в символике,
Где слова - как рекламные ролики?/
И с упорством иного рамолика
За Алисой слетают кролики
Катапультой до Акапулько...
Это я шалю в шалЕ. Едет крыша с божоле
...
Мормегил
Участник
Решётки выставленных рам,
Как жёрла пушек-многоточий...
Свидетельства ненужных драм
Толпе, до выдумок охочей.
Своим осколковым мирам
Дорожку в вечность я не прочу:
Кто ходит в гости по утрам -
Того не ждут глубокой ночью.
И расставания мечтам
Полёты делают короче...
Теперь ты - здесь. Теперь я - там.
И нам спокойнее. А, впрочем...
Как жёрла пушек-многоточий...
Свидетельства ненужных драм
Толпе, до выдумок охочей.
Своим осколковым мирам
Дорожку в вечность я не прочу:
Кто ходит в гости по утрам -
Того не ждут глубокой ночью.
И расставания мечтам
Полёты делают короче...
Теперь ты - здесь. Теперь я - там.
И нам спокойнее. А, впрочем...
Мормегил
Участник
НА ЭТОЙ УЛИЦЕ ПОСЛЕДНИЙ ГАС ФОНАРЬ.
АПТЕКА ЗАКРЫВАЛАСЬ. НОЧЬ ТЕМНЕЛА.
И сердце глупое стихало и немело,
Когда тебя я слышал, как и встарь.
НА ЭТОЙ УЛИЦЕ я вырос и запЕл…
Шёл на работу по ухабинам асфальта,
А ветер всё кружил снежинки в сальто,
И снег был первозданно чист и бел.
ПОСЛЕДНИЙ ГАС ФОНАРЬ, тебя на миг прощальный,
Как вспышкой, в памяти моей запечатлев.
Ты для меня была желанней королев,
И голос твой звучал в ушах хрустальный.
АПТЕКА ЗАКРЫВАЛАСЬ. Я успел.
Полночи от бессонницы зевая,
Не знал, что я на входе повстречаю
Одновременно жизни крах и цель.
И НОЧЬ ТЕМНЕЛА. Шёл я в никуда,
И в этой тишине заледенелой,
Одной мечтой был поглощён всецело:
Я шёл к тебе, моя любовь-звезда.
Беззвёздна ночь. Погас фонарь. Аптека
Пустынна, как и улица, была.
С тех пор прошло без встречи четверть века,
А память, глупая, назад меня вела…
НА ЭТОЙ УЛИЦЕ ПОСЛЕДНИЙ ГАС ФОНАРЬ.
АПТЕКА ЗАКРЫВАЛАСЬ. НОЧЬ ТЕМНЕЛА.
И сердце глупое стихало и немело,
Когда тебя я слышал, как и встарь
АПТЕКА ЗАКРЫВАЛАСЬ. НОЧЬ ТЕМНЕЛА.
И сердце глупое стихало и немело,
Когда тебя я слышал, как и встарь.
НА ЭТОЙ УЛИЦЕ я вырос и запЕл…
Шёл на работу по ухабинам асфальта,
А ветер всё кружил снежинки в сальто,
И снег был первозданно чист и бел.
ПОСЛЕДНИЙ ГАС ФОНАРЬ, тебя на миг прощальный,
Как вспышкой, в памяти моей запечатлев.
Ты для меня была желанней королев,
И голос твой звучал в ушах хрустальный.
АПТЕКА ЗАКРЫВАЛАСЬ. Я успел.
Полночи от бессонницы зевая,
Не знал, что я на входе повстречаю
Одновременно жизни крах и цель.
И НОЧЬ ТЕМНЕЛА. Шёл я в никуда,
И в этой тишине заледенелой,
Одной мечтой был поглощён всецело:
Я шёл к тебе, моя любовь-звезда.
Беззвёздна ночь. Погас фонарь. Аптека
Пустынна, как и улица, была.
С тех пор прошло без встречи четверть века,
А память, глупая, назад меня вела…
НА ЭТОЙ УЛИЦЕ ПОСЛЕДНИЙ ГАС ФОНАРЬ.
АПТЕКА ЗАКРЫВАЛАСЬ. НОЧЬ ТЕМНЕЛА.
И сердце глупое стихало и немело,
Когда тебя я слышал, как и встарь
Мормегил
Участник
* * *
Хруп...
Хруп...
Снег хрупче круп.
Я - туп.
Путин - не туп.
Я - гол.
Путин - не зол...
Пой-ду,
Суну свой гол...
* * *
Каналы индевели льдинами.
Седым казался парапет.
Ты снился выдумкою… Сны мои
Тобой полны все 300 лет.
Глухие дворики колодцами…
Узоры Клодтовых коней…
Ну, почему с тобой мы родственны,
И почему ты снишься мне?
Я – никогда тобой не встреченный…
Я не был там, где – в снах брожу.
Так почему седой картЕчиной
Тебя под сердцем я держу?
Ты – сад камней по утро хмурое.
Разъединён подъёмный мост.
You-Piter, чудо белокурое,
Как жаль, что я в тебе не рос…
* * *
Хруп...
Хруп...
Снег хрупче круп.
Я - туп.
Путин - не туп.
Я - гол.
Путин - не зол...
Пой-ду,
Суну свой гол...
* * *
Каналы индевели льдинами.
Седым казался парапет.
Ты снился выдумкою… Сны мои
Тобой полны все 300 лет.
Глухие дворики колодцами…
Узоры Клодтовых коней…
Ну, почему с тобой мы родственны,
И почему ты снишься мне?
Я – никогда тобой не встреченный…
Я не был там, где – в снах брожу.
Так почему седой картЕчиной
Тебя под сердцем я держу?
Ты – сад камней по утро хмурое.
Разъединён подъёмный мост.
You-Piter, чудо белокурое,
Как жаль, что я в тебе не рос…
* * *
Женечка Франкенштейн
Ассоциация критиков
Слово "серым" надо заменить. Оно выпадает из размера. Первый слог д.б. безударным.
. Седым казался...
Женечка Франкенштейн
Ассоциация критиков
Мормегил
Хороший стих..))
Хороший стих..))
Мормегил
Участник
Сыплет небо серпантином.
Слёзы иглами льются с крыш.
И разлука тенью длинной…
Не забудешь, не простишь.
Замерзает дым в котельных,
осаждаясь на крови.
Крестик, крестик мой нательный,
ты спаси, ты останови…
Вспоминая, сердце плачет.
Но душа остаётся пустой.
Каждый за мечту заплатит
несбывающейся мечтой…
Замерзает дым в котельных,
осаждаясь на крови.
Крестик, крестик мой нательный,
ты спаси, ты останови…
Сыплет небо серпантином.
Слёзы иглами льются с крыш.
И разлука тенью длинной…
Не забудешь, не простишь.
Замерзает дым в котельных,
осаждаясь на крови.
Крестик, крестик мой нательный,
ты спаси, ты останови…
* * *
Танцы снежные под луной…
Замерзающих душ огонь.
Дом построим мы ледяной.
Мы уснём, но – ладонь в ладонь.
Танцы – сны на морозе в ночь…
Полукружие белых губ.
Двум сердцам-огонькам не смочь
осветить тех, кто дорог и люб.
Танцы медленно, невпопад,
в такт снежинкам и плачу вьюг.
Я остаться с тобой был бы рад,
только ты улетела на юг…
Танцы снежные под луной…
Замерзающих душ огонь.
Дом построим мы ледяной.
Мы уснём, но – ладонь в ладонь...
* * *
Когда последний снег закроет мне глаза,
Когда я не дождусь листвы зелёной дымки
И станет тишиной весенняя гроза,
И стану за стеной и сам я невидимкой,
Когда замкнёт уста последняя молитва,
Задумчива, проста, как вздох последней битвы –
Тогда последним сном пусть радуга приснится,
И над твоим крестом – задумчивые лица.
Слёзы иглами льются с крыш.
И разлука тенью длинной…
Не забудешь, не простишь.
Замерзает дым в котельных,
осаждаясь на крови.
Крестик, крестик мой нательный,
ты спаси, ты останови…
Вспоминая, сердце плачет.
Но душа остаётся пустой.
Каждый за мечту заплатит
несбывающейся мечтой…
Замерзает дым в котельных,
осаждаясь на крови.
Крестик, крестик мой нательный,
ты спаси, ты останови…
Сыплет небо серпантином.
Слёзы иглами льются с крыш.
И разлука тенью длинной…
Не забудешь, не простишь.
Замерзает дым в котельных,
осаждаясь на крови.
Крестик, крестик мой нательный,
ты спаси, ты останови…
* * *
Танцы снежные под луной…
Замерзающих душ огонь.
Дом построим мы ледяной.
Мы уснём, но – ладонь в ладонь.
Танцы – сны на морозе в ночь…
Полукружие белых губ.
Двум сердцам-огонькам не смочь
осветить тех, кто дорог и люб.
Танцы медленно, невпопад,
в такт снежинкам и плачу вьюг.
Я остаться с тобой был бы рад,
только ты улетела на юг…
Танцы снежные под луной…
Замерзающих душ огонь.
Дом построим мы ледяной.
Мы уснём, но – ладонь в ладонь...
* * *
Когда последний снег закроет мне глаза,
Когда я не дождусь листвы зелёной дымки
И станет тишиной весенняя гроза,
И стану за стеной и сам я невидимкой,
Когда замкнёт уста последняя молитва,
Задумчива, проста, как вздох последней битвы –
Тогда последним сном пусть радуга приснится,
И над твоим крестом – задумчивые лица.
RovinJ
Постоялец
Воспринялось только второе.
Строки
Но в принципе - настроение почувствовал. Если исправить хотя бы критичные ошибки (словоупотребление и ритм), выйдет хорошее стихотворение.
Воспринялось только второе.
Строки
Но в принципе - настроение почувствовал. Если исправить хотя бы критичные ошибки (словоупотребление и ритм), выйдет хорошее стихотворение.
Строки
выбиваются из ритма. Совершенно очевидно, как исправить второй случай - убрать "был". Кроме того, что строка попадёт в ритм, звучать будет выгоднее, так как такие обороты без глагола сейчас почти не используют. Правда, не очень благозвучно, но и твой вариант тоже не звучит.
Не нравится, как звучит, то есть не совсем подходит под ритм и довольно тяжело читается. Как необструганная доска - можно получить занозу.
Повтор, неудобно, даже при произнесении. Второе можно заменить на "И", если это не критично для смысла.
Когда холодно, губы обычно синеют. И точно никогда не бывают белыми. При чтении остановился в недоумении... И причем тут полукружие?
Уже придирка)) но образ избитый. Для горячего и светящегося трудно изобрести что-то новое, но можно постараться.
Действительно имелось в виду, что л.г. с дамой танцевали в неподходящий момент и в неподходящей обстановке? Если нет (тогда получается - не в такт музыке или чему-то, задающему ритм танца), то ошибка в словоупотреблении + противоречие со следующей строкой:
Но в принципе - настроение почувствовал. Если исправить хотя бы критичные ошибки (словоупотребление и ритм), выйдет хорошее стихотворение.
Воспринялось только второе.
Строки
выбиваются из ритма. Совершенно очевидно, как исправить второй случай - убрать "был". Кроме того, что строка попадёт в ритм, звучать будет выгоднее, так как такие обороты без глагола сейчас почти не используют. Правда, не очень благозвучно, но и твой вариант тоже не звучит.
Не нравится, как звучит, то есть не совсем подходит под ритм и довольно тяжело читается. Как необструганная доска - можно получить занозу.
Повтор, неудобно, даже при произнесении. Второе можно заменить на "И", если это не критично для смысла.
Когда холодно, губы обычно синеют. И точно никогда не бывают белыми. При чтении остановился в недоумении... И причем тут полукружие?
Уже придирка)) но образ избитый. Для горячего и светящегося трудно изобрести что-то новое, но можно постараться.
Действительно имелось в виду, что л.г. с дамой танцевали в неподходящий момент и в неподходящей обстановке? Если нет (тогда получается - не в такт музыке или чему-то, задающему ритм танца), то ошибка в словоупотреблении + противоречие со следующей строкой:
Но в принципе - настроение почувствовал. Если исправить хотя бы критичные ошибки (словоупотребление и ритм), выйдет хорошее стихотворение.
Мормегил
Участник
спасибо за мнение...
Не оправдываясь, только - свои соображения. Выделенные фразы - акцент в песне. "был" не убирается, противоречие времени. Дом построим мы// ледяной, тоже - песенное акцентирование. Замена союзом - да, критично, смысл именно в повторе...
Губы синеют в первый момент. На грани замерзания, когда прекращается кровоток, они белеют. Полукружие? Почему бы и нет? Не круг же)... И "полуокружие", и "сегмент"... ну, не поэтично
.
Сердца-огоньки - то, что согревает. Не светлячки, не факелы, не камины. На грани замерзания и тепла...
Невпопад - сами указали, что не в угад, неладно! Думаю, мороз - не самый удачный ди-джей...А вот в такт снежинкам и плачу вьюг - возможно, ибо на подсознательном уровне...
Сорри, но второй раз отвечать не буду.
А, кроме шуток - спасибо. Конечно, аффтар - чел упёртый по поводу текстов...но так часто не хватает взгляда со стороны...
Обещаю, если не испугаетесь, слушать и дальше...
...Не оправдываясь
, только - свои соображения. Выделенные фразы - акцент в песне. "был" не убирается, противоречие времени. Дом построим мы// ледяной, тоже - песенное акцентирование. Замена союзом - да, критично, смысл именно в повторе...Губы синеют в первый момент. На грани замерзания, когда прекращается кровоток, они белеют. Полукружие? Почему бы и нет? Не круг же
)... И "полуокружие", и "сегмент"... ну, не поэтично.Сердца-огоньки - то, что согревает. Не светлячки, не факелы, не камины
. На грани замерзания и тепла...Невпопад - сами указали, что не в угад, неладно
! Думаю, мороз - не самый удачный ди-джей...А вот в такт снежинкам и плачу вьюг - возможно, ибо на подсознательном уровне...Сорри, но второй раз отвечать не буду
.А, кроме шуток - спасибо. Конечно, аффтар - чел упёртый по поводу текстов
...но так часто не хватает взгляда со стороны...Обещаю, если не испугаетесь
, слушать и дальше...
Мормегил
Участник
Над головами нашими – звезда.
Она лишь знает наших душ касанье.
Она лишь наши слышала признанья…
Не повторится это никогда.
Над головами нашими – звезда.
Она в глазах твоих живёт сияньем.
Я знаю точно: только Бог создать
Мог это чудо с трепетным дыханьем.
Над головами нашими – звезда…
***
Я твои непокорные кудри
накрою рукой,
И прижму их ко лбу, разметав по пути…
Всхлипнешь лишь: «Ах, какой ты…».
Конечно, такой…
И нежнее тебе в эту ночь не найти.
Улыбаешься нежно
в объятиях сна…
Днём была непокорна
и холодна,
Но вот ночь нами выпита
негой до дна –
и, усталая, стала
горяча и нежна…
* * *
Твоё дыханье в тишине
мне душу греет тёмной ночью.
Ты прижимаешься ко мне,
щекочешь чубчиком песочным.
И в неге твоего тепла
мне так легко и безмятежно…
Опять меня с ума свела
руки касаньем сонно-нежным…
***
Твой шёпот сонный мне не позабыть.
Проём оконный утром новым светит,
И все слова, что есть на белом свете,
готов к ногам твоим я положить.
Твой шёпот ласковый меня бросает в жар,
и заставляет сердце биться чаще…
И нет на свете слов нежней и слаще,
чем те, что разожгут в душе пожар…
Твой шёпот…
* * *
Я убивал бы нежностью и лаской…
В прикосновении вскипала б кровь.
И ты краснела бы пред этой сказкой,
и ты узнала б – гибельна любовь…
Я губ коснулся бы дыханьем нежным,
на шее контур чувственный обвёл,
Спустился бы касанием небрежным
ко впадинкам ключиц, и дальше б шёл…
По позвоночным бугоркам желанья
я перешёл бы с тыла на фасад,
И – вверх по рёбрам, сокращая расстоянье,
до возвышенья неземных услад…
Коснулся точек двух я поцелуем,
спускаясь по изгибам тела вниз,
И окончание пути почуял
по шелковистости преград твоих…
Но мимо! Мимо! Ведь ещё не время!
В обход по бёдрам, мукой к пяткам путь,
От них – туда, наверх, к поэме…
По внутренней поверхности, по внут…
* * *
Я не буду на звёзды смотреть –
у меня есть твоих пара глаз.
Я хотел за тебя умереть –
для тебя жить хочу я сейчас.
Я хотел бы в объятьях согреть,
и дыханье поймать на губах…
Только мне суждено тебя впредь,
как и прежде, лелеять во снах…
Она лишь знает наших душ касанье.
Она лишь наши слышала признанья…
Не повторится это никогда.
Над головами нашими – звезда.
Она в глазах твоих живёт сияньем.
Я знаю точно: только Бог создать
Мог это чудо с трепетным дыханьем.
Над головами нашими – звезда…
***
Я твои непокорные кудри
накрою рукой,
И прижму их ко лбу, разметав по пути…
Всхлипнешь лишь: «Ах, какой ты…».
Конечно, такой…
И нежнее тебе в эту ночь не найти.
Улыбаешься нежно
в объятиях сна…
Днём была непокорна
и холодна,
Но вот ночь нами выпита
негой до дна –
и, усталая, стала
горяча и нежна…
* * *
Твоё дыханье в тишине
мне душу греет тёмной ночью.
Ты прижимаешься ко мне,
щекочешь чубчиком песочным.
И в неге твоего тепла
мне так легко и безмятежно…
Опять меня с ума свела
руки касаньем сонно-нежным…
***
Твой шёпот сонный мне не позабыть.
Проём оконный утром новым светит,
И все слова, что есть на белом свете,
готов к ногам твоим я положить.
Твой шёпот ласковый меня бросает в жар,
и заставляет сердце биться чаще…
И нет на свете слов нежней и слаще,
чем те, что разожгут в душе пожар…
Твой шёпот…
* * *
Я убивал бы нежностью и лаской…
В прикосновении вскипала б кровь.
И ты краснела бы пред этой сказкой,
и ты узнала б – гибельна любовь…
Я губ коснулся бы дыханьем нежным,
на шее контур чувственный обвёл,
Спустился бы касанием небрежным
ко впадинкам ключиц, и дальше б шёл…
По позвоночным бугоркам желанья
я перешёл бы с тыла на фасад,
И – вверх по рёбрам, сокращая расстоянье,
до возвышенья неземных услад…
Коснулся точек двух я поцелуем,
спускаясь по изгибам тела вниз,
И окончание пути почуял
по шелковистости преград твоих…
Но мимо! Мимо! Ведь ещё не время!
В обход по бёдрам, мукой к пяткам путь,
От них – туда, наверх, к поэме…
По внутренней поверхности, по внут…
* * *
Я не буду на звёзды смотреть –
у меня есть твоих пара глаз.
Я хотел за тебя умереть –
для тебя жить хочу я сейчас.
Я хотел бы в объятьях согреть,
и дыханье поймать на губах…
Только мне суждено тебя впредь,
как и прежде, лелеять во снах…
